Страница:
Молчалин
(подает ей карту)Я вашу партию составил: мосье Кок,
Фома Фомич и я.
Хлёстова
Спасибо, мой дружок.
(Встает.)
Молчалин
Ваш шпиц — прелестный шпиц, не более наперстка;
Я гладил всё его: как шелковая шерстка!
Хлёстова
Спасибо, мой родной.
Уходит, за ней Молчалин и многие другие.
ЯВЛЕНИЕ 13
Чацкий, София и несколько посторонних, которые в продолжении расходятся.
Ну! тучу разогнал…
Нельзя ль не продолжать?
Чем вас я напугал?
За то, что он смягчил разгневанную гостью,
Хотел я похвалить.
А кончили бы злостью.
Сказать вам, что я думал? Вот:
Старушки все — народ сердитый;
Не худо, чтоб при них услужник знаменитый
Тут был, как громовой отвод.
Молчалин! — Кто другой так мирно всё уладит!
Там моську вовремя погладит,
Тут в пору карточку вотрет,
В нем Загорецкий не умрет!
Вы давиче его мне исчисляли свойства,
Но многие забыли? — да?
Уходит.
Чацкий
Ну! тучу разогнал…
София
Нельзя ль не продолжать?
Чацкий
Чем вас я напугал?
За то, что он смягчил разгневанную гостью,
Хотел я похвалить.
София
А кончили бы злостью.
Чацкий
Сказать вам, что я думал? Вот:
Старушки все — народ сердитый;
Не худо, чтоб при них услужник знаменитый
Тут был, как громовой отвод.
Молчалин! — Кто другой так мирно всё уладит!
Там моську вовремя погладит,
Тут в пору карточку вотрет,
В нем Загорецкий не умрет!
Вы давиче его мне исчисляли свойства,
Но многие забыли? — да?
Уходит.
ЯВЛЕНИЕ 14
София, потом Г. N.
Ах! этот человек всегда
Причиной мне ужасного расстройства!
Унизить рад, кольнуть; завистлив, горд и зол!
Вы в размышленьи.
Об Чацком.
Как его нашли, по возвращеньи?
Он не в своем уме.
Ужли с ума сошел?
Не то чтобы совсем…
Однако есть приметы?
Мне кажется.
Как можно, в эти леты!
Как быть!
(В сторону.)
Готов он верить!
А, Чацкий, любите вы всех в шуты рядить,
Угодно ль на себе примерить?
Уходит.
София
(про себя)Ах! этот человек всегда
Причиной мне ужасного расстройства!
Унизить рад, кольнуть; завистлив, горд и зол!
Г. N.
(подходит)Вы в размышленьи.
София
Об Чацком.
Г. N.
Как его нашли, по возвращеньи?
София
Он не в своем уме.
Г. N.
Ужли с ума сошел?
София
(помолчавши)Не то чтобы совсем…
Г. N.
Однако есть приметы?
София
(смотрит на него пристально)Мне кажется.
Г. N.
Как можно, в эти леты!
София
Как быть!
(В сторону.)
Готов он верить!
А, Чацкий, любите вы всех в шуты рядить,
Угодно ль на себе примерить?
Уходит.
ЯВЛЕНИЕ 15
Г. N., потом Г. D.
С ума сошел!.. Ей кажется, вот на!
Недаром? Стало быть… с чего б взяла она!
Ты слышал?
Что?
Об Чацком?
Что такое?
С ума сошел!
Пустое.
Не я сказал, другие говорят.
А ты расславить это рад?
Пойду, осведомлюсь; чай, кто-нибудь да знает.
Уходит.
Г. N.
С ума сошел!.. Ей кажется, вот на!
Недаром? Стало быть… с чего б взяла она!
Ты слышал?
Г. D.
Что?
Г. N.
Об Чацком?
Г. D.
Что такое?
Г. N.
С ума сошел!
Г. D.
Пустое.
Г. N.
Не я сказал, другие говорят.
Г. D.
А ты расславить это рад?
Г. N.
Пойду, осведомлюсь; чай, кто-нибудь да знает.
Уходит.
ЯВЛЕНИЕ 16
Г. D., потом Загорецкий.
Верь болтуну!
Услышит вздор, и тотчас повторяет!
Ты знаешь ли об Чацком?
Ну?
С ума сошел!
А, знаю, помню, слышал.
Как мне не знать? Примерный случай вышел;
Его в безумные упрятал дядя плут…
Схватили в желтый дом, и на цепь посадили.
Помилуй, он сейчас здесь в комнате был, тут.
Так с цепи, стало быть, спустили.
Ну, милый друг, с тобой не надобно газет,
Пойду-ка я, расправлю крылья,
У всех повыспрошу; однако чур! секрет.
Г. D.
Верь болтуну!
Услышит вздор, и тотчас повторяет!
Ты знаешь ли об Чацком?
Загорецкий
Ну?
Г. D.
С ума сошел!
Загорецкий
А, знаю, помню, слышал.
Как мне не знать? Примерный случай вышел;
Его в безумные упрятал дядя плут…
Схватили в желтый дом, и на цепь посадили.
Г. D.
Помилуй, он сейчас здесь в комнате был, тут.
Загорецкий
Так с цепи, стало быть, спустили.
Г. D.
Ну, милый друг, с тобой не надобно газет,
Пойду-ка я, расправлю крылья,
У всех повыспрошу; однако чур! секрет.
ЯВЛЕНИЕ 17
Загорецкий, потом Графиня-внучка.
Который Чацкий тут? — Известная фамилья.
С каким-то Чацким я когда-то был знаком.
Вы слышали об нем?
Об ком?
Об Чацком, он сейчас здесь в комнате был.
Знаю.
Я говорила с ним.
Так я вас поздравляю:
Он сумасшедший…
Что?
Да, он сошел с ума!
Представьте, я заметила сама;
И хоть пари держать, со мной в одно вы слово.
Загорецкий
Который Чацкий тут? — Известная фамилья.
С каким-то Чацким я когда-то был знаком.
Вы слышали об нем?
Графиня-внучка
Об ком?
Загорецкий
Об Чацком, он сейчас здесь в комнате был.
Графиня-внучка
Знаю.
Я говорила с ним.
Загорецкий
Так я вас поздравляю:
Он сумасшедший…
Графиня-внучка
Что?
Загорецкий
Да, он сошел с ума!
Графиня-внучка
Представьте, я заметила сама;
И хоть пари держать, со мной в одно вы слово.
ЯВЛЕНИЕ 18
Те же и Графиня-бабушка.
Ah! grand'maman, вот чудеса! вот ново!
Вы не слыхали здешних бед?
Послушайте. Вот прелести! вот мило!..
Мой труг, мне уши залошило;
Скаши покромче…
Время нет!
Il vous dira toute l'histoire…30
Пойду спрошу…
Уходит.
Графиня-внучка
Ah! grand'maman, вот чудеса! вот ново!
Вы не слыхали здешних бед?
Послушайте. Вот прелести! вот мило!..
Графиня-бабушка
Мой труг, мне уши залошило;
Скаши покромче…
Графиня-внучка
Время нет!
Il vous dira toute l'histoire…30
Пойду спрошу…
Уходит.
ЯВЛЕНИЕ 19
Загорецкий, Графиня-бабушка.
Что? что? уж нет ли здесь пошара?
Нет, Чацкий произвел всю эту кутерьму.
Как, Чацкого? Кто свел в тюрьму?
В горах изранен в лоб, сошел с ума от раны.
Что? к фармазонам в клоб? Пошел он в пусурманы!
Ее не вразумишь.
(Уходит.)
Антон Антоныч! Ах!
И он пешит, всё в страхе, впопыхах.
Графиня-бабушка
Что? что? уж нет ли здесь пошара?
Загорецкий
Нет, Чацкий произвел всю эту кутерьму.
Графиня-бабушка
Как, Чацкого? Кто свел в тюрьму?
Загорецкий
В горах изранен в лоб, сошел с ума от раны.
Графиня-бабушка
Что? к фармазонам в клоб? Пошел он в пусурманы!
Загорецкий
Ее не вразумишь.
(Уходит.)
Графиня-бабушка
Антон Антоныч! Ах!
И он пешит, всё в страхе, впопыхах.
ЯВЛЕНИЕ 20
Графиня-бабушка и Князь Тугоуховский.
Князь, князь! ох, этот князь, по палам, сам чуть тышит!
Князь, слышали? —
Э-хм?
Он ничего не слышит!
Хоть мошет, видели, здесь полицмейстер пыл?
Э-хм?
В тюрьму-та, князь, кто Чацкого схватил?
И-хм?
Тесак ему да ранец,
В солтаты! Шутка ли! переменил закон!
У-хм?
Да!.. в пусурманах он!
Ах! окаянный волтерьянец!
Что? а? глух, мой отец; достаньте свой рожок.
Ох! глухота большой порок.
Графиня-бабушка
Князь, князь! ох, этот князь, по палам, сам чуть тышит!
Князь, слышали? —
Князь
Э-хм?
Графиня-бабушка
Он ничего не слышит!
Хоть мошет, видели, здесь полицмейстер пыл?
Князь
Э-хм?
Графиня-бабушка
В тюрьму-та, князь, кто Чацкого схватил?
Князь
И-хм?
Графиня-бабушка
Тесак ему да ранец,
В солтаты! Шутка ли! переменил закон!
Князь
У-хм?
Графиня-бабушка
Да!.. в пусурманах он!
Ах! окаянный волтерьянец!
Что? а? глух, мой отец; достаньте свой рожок.
Ох! глухота большой порок.
ЯВЛЕНИЕ 21
Те же и Хлёстова, София, Молчалин, Платон Михайлович, Наталья Дмитриевна, Графиня-внучка, Княгиня с дочерьми, Загорецкий, Скалозуб, потом Фамусов и многие другие.
С ума сошел! прошу покорно!
Да невзначай! да как проворно!
Ты, Софья, слышала?
Кто первый разгласил?
Ах, друг мой, все!
Ну все, так верить поневоле,
А мне сомнительно.
О чем? о Чацком, что ли?
Чего сомнительно? Я первый, я открыл!
Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет!
Попробуй о властях — и нивесть что наскажет!
Чуть низко поклонись, согнись-ка кто кольцом,
Хоть пред монаршиим лицом,
Так назовет он подлецом!..
Туда же из смешливых;
Сказала что-то я — он начал хохотать.
Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах.
Меня модисткою изволил величать!
А мужу моему совет дал жить в деревне.
Безумный по всему.
Я видела из глаз.
По матери пошел, по Анне Алексевне;
Покойница с ума сходила восемь раз.
На свете дивные бывают приключенья!
В его лета с ума спрыгнул!
Чай, пил не по летам.
О! верно…
Без сомненья.
Шампанское стаканами тянул.
Бутылками-с, и пребольшими.
Нет-с, бочками сороковыми.
Ну вот! великая беда,
Что выпьет лишнее мужчина!
Ученье — вот чума, ученость — вот причина,
Что нынче, пуще, чем когда,
Безумных развелось людей, и дел, и мнений.
И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних
От пансионов, школ, лицеев, как бишь их,
Да от ланкартачных взаимных обучений.31
Нет, в Петербурге институт
Пе-да-го-гический, так, кажется, зовут:
Там упражняются в расколах и в безверьи,
Профессоры!! — у них учился наш родня,
И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.
От женщин бегает, и даже от меня!
Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,
Князь Федор, мой племянник.
Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;
Там будут лишь учить по нашему: раз, два;
А книги сохранят так: для больших оказий.
Сергей Сергеич, нет! Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы, да сжечь.
Нет-с, книги книгам рознь. А если б, между нами,
Был ценсором назначен я,
На басни бы налег; ох! басни — смерть моя!
Насмешки вечные над львами! над орлами!
Кто что ни говори:
Хотя животные, а все-таки цари.
Отцы мои, уж кто в уме расстроен,
Так всё равно, от книг ли, от питья ль;
А Чацкого мне жаль.
По-христиански так; он жалости достоин,
Был острый человек, имел душ сотни три.
Четыре.
Три, сударь.
Четыреста.
Нет! триста.
В моем календаре…
Всё врут календари.
Как раз четыреста, ох! спорить голосиста!
Нет! триста! — уж чужих имений мне не знать!
Четыреста, прошу понять.
Нет! триста, триста, триста.
Хлёстова
С ума сошел! прошу покорно!
Да невзначай! да как проворно!
Ты, Софья, слышала?
Платон Михайлович
Кто первый разгласил?
Наталья Дмитриевна
Ах, друг мой, все!
Платон Михайлович
Ну все, так верить поневоле,
А мне сомнительно.
Фамусов
(входя)О чем? о Чацком, что ли?
Чего сомнительно? Я первый, я открыл!
Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет!
Попробуй о властях — и нивесть что наскажет!
Чуть низко поклонись, согнись-ка кто кольцом,
Хоть пред монаршиим лицом,
Так назовет он подлецом!..
Хлёстова
Туда же из смешливых;
Сказала что-то я — он начал хохотать.
Молчалин
Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах.
Графиня-внучка
Меня модисткою изволил величать!
Наталья Дмитриевна
А мужу моему совет дал жить в деревне.
Загорецкий
Безумный по всему.
Графиня-внучка
Я видела из глаз.
Фамусов
По матери пошел, по Анне Алексевне;
Покойница с ума сходила восемь раз.
Хлёстова
На свете дивные бывают приключенья!
В его лета с ума спрыгнул!
Чай, пил не по летам.
Княгиня
О! верно…
Графиня-внучка
Без сомненья.
Хлёстова
Шампанское стаканами тянул.
Наталья Дмитриевна
Бутылками-с, и пребольшими.
Загорецкий
(с жаром)Нет-с, бочками сороковыми.
Фамусов
Ну вот! великая беда,
Что выпьет лишнее мужчина!
Ученье — вот чума, ученость — вот причина,
Что нынче, пуще, чем когда,
Безумных развелось людей, и дел, и мнений.
Хлёстова
И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних
От пансионов, школ, лицеев, как бишь их,
Да от ланкартачных взаимных обучений.31
Княгиня
Нет, в Петербурге институт
Пе-да-го-гический, так, кажется, зовут:
Там упражняются в расколах и в безверьи,
Профессоры!! — у них учился наш родня,
И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.
От женщин бегает, и даже от меня!
Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,
Князь Федор, мой племянник.
Скалозуб
Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;
Там будут лишь учить по нашему: раз, два;
А книги сохранят так: для больших оказий.
Фамусов
Сергей Сергеич, нет! Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы, да сжечь.
Загорецкий
(с кротостию)Нет-с, книги книгам рознь. А если б, между нами,
Был ценсором назначен я,
На басни бы налег; ох! басни — смерть моя!
Насмешки вечные над львами! над орлами!
Кто что ни говори:
Хотя животные, а все-таки цари.
Хлёстова
Отцы мои, уж кто в уме расстроен,
Так всё равно, от книг ли, от питья ль;
А Чацкого мне жаль.
По-христиански так; он жалости достоин,
Был острый человек, имел душ сотни три.
Фамусов
Четыре.
Хлёстова
Три, сударь.
Фамусов
Четыреста.
Хлёстова
Нет! триста.
Фамусов
В моем календаре…
Хлёстова
Всё врут календари.
Фамусов
Как раз четыреста, ох! спорить голосиста!
Хлёстова
Нет! триста! — уж чужих имений мне не знать!
Фамусов
Четыреста, прошу понять.
Хлёстова
Нет! триста, триста, триста.
ЯВЛЕНИЕ 22
Те же все и Чацкий.
Вот он.
Шш!
Шш!
(Пятятся от него в противную сторону.)
Ну как с безумных глаз
Затеет драться он, потребует к разделке!
О господи! помилуй грешных нас!
(Опасливо.)
Любезнейший! Ты не в своей тарелке.
С дороги нужен сон. Дай пульс. Ты нездоров.
Да, мочи нет: мильон терзаний
Груди от дружеских тисков,
Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,
А пуще голове от всяких пустяков.
(Подходит к Софье.)
Душа здесь у меня каким-то горем сжата,
И в многолюдстве я потерян, сам не свой.
Нет! недоволен я Москвой.
Москва, вишь, виновата.
Подальше от него.
(Делает знаки Софии.)
Гм, Софья! — Не глядит!
Скажите, что вас так гневит?
В той комнате незначащая встреча:
Французик из Бордо, надсаживая грудь,
Собрал вокруг себя род веча
И сказывал, как снаряжался в путь
В Россию, к варварам, со страхом и слезами;
Приехал — и нашел, что ласкам нет конца;
Ни звука русского, ни русского лица
Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями;
Своя провинция. Посмотришь, вечерком
Он чувствует себя здесь маленьким царьком;
Такой же толк у дам, такие же наряды…
Он рад, но мы не рады.
Умолк, и тут со всех сторон
Тоска, и оханье, и стон.
Ах! Франция! Нет в мире лучше края! —
Решили две княжны, сестрицы, повторяя
Урок, который им из детства натвержен.
Куда деваться от княжен!
Я одаль воссылал желанья
Смиренные, однако вслух,
Чтоб истребил господь нечистый этот дух
Пустого, рабского, слепого подражанья;
Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,
Кто мог бы словом и примером
Нас удержать, как крепкою возжой,
От жалкой тошноты по стороне чужой.
Пускай меня отъявят старовером,
Но хуже для меня наш Север во сто крат
С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад —
И нравы, и язык, и старину святую,
И величавую одежду на другую
По шутовскому образцу:
Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем,
Рассудку вопреки, наперекор стихиям;
Движенья связаны, и не краса лицу;
Смешные, бритые, седые подбородки!
Как платья, волосы, так и умы коротки!..
Ах! если рождены мы всё перенимать,
Хоть у китайцев бы нам несколько занять
Премудрого у них незнанья иноземцев.
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев.
"Как европейское поставить в параллель
С национальным — странно что-то!
Ну как перевести мадам и мадмуазель?
Ужли сударыня!!" — забормотал мне кто-то…
Вообразите, тут у всех
На мой же счет поднялся смех.
"Сударыня! ха! ха! ха! ха! прекрасно!
Сударыня! ха! ха! ха! ха! ужасно!!" —
Я, рассердясь и жизнь кляня,
Готовил им ответ громовый;
Но все оставили меня. —
Вот случай вам со мною, он не новый;
Москва и Петербург — во всей России то,
Что человек из города Бордо,
Лишь рот открыл, имеет счастье
Во всех княжен вселять участье;
И в Петербурге и в Москве,
Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,
В чьей, по несчастью, голове
Пять, шесть найдется мыслей здравых
И он осмелится их гласно объявлять, —
Глядь…
(Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам.)
Наталья Дмитриевна
Вот он.
Графиня-внучка
Шш!
Все
Шш!
(Пятятся от него в противную сторону.)
Хлёстова
Ну как с безумных глаз
Затеет драться он, потребует к разделке!
Фамусов
О господи! помилуй грешных нас!
(Опасливо.)
Любезнейший! Ты не в своей тарелке.
С дороги нужен сон. Дай пульс. Ты нездоров.
Чацкий
Да, мочи нет: мильон терзаний
Груди от дружеских тисков,
Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,
А пуще голове от всяких пустяков.
(Подходит к Софье.)
Душа здесь у меня каким-то горем сжата,
И в многолюдстве я потерян, сам не свой.
Нет! недоволен я Москвой.
Хлёстова
Москва, вишь, виновата.
Фамусов
Подальше от него.
(Делает знаки Софии.)
Гм, Софья! — Не глядит!
София
(Чацкому)Скажите, что вас так гневит?
Чацкий
В той комнате незначащая встреча:
Французик из Бордо, надсаживая грудь,
Собрал вокруг себя род веча
И сказывал, как снаряжался в путь
В Россию, к варварам, со страхом и слезами;
Приехал — и нашел, что ласкам нет конца;
Ни звука русского, ни русского лица
Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями;
Своя провинция. Посмотришь, вечерком
Он чувствует себя здесь маленьким царьком;
Такой же толк у дам, такие же наряды…
Он рад, но мы не рады.
Умолк, и тут со всех сторон
Тоска, и оханье, и стон.
Ах! Франция! Нет в мире лучше края! —
Решили две княжны, сестрицы, повторяя
Урок, который им из детства натвержен.
Куда деваться от княжен!
Я одаль воссылал желанья
Смиренные, однако вслух,
Чтоб истребил господь нечистый этот дух
Пустого, рабского, слепого подражанья;
Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,
Кто мог бы словом и примером
Нас удержать, как крепкою возжой,
От жалкой тошноты по стороне чужой.
Пускай меня отъявят старовером,
Но хуже для меня наш Север во сто крат
С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад —
И нравы, и язык, и старину святую,
И величавую одежду на другую
По шутовскому образцу:
Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем,
Рассудку вопреки, наперекор стихиям;
Движенья связаны, и не краса лицу;
Смешные, бритые, седые подбородки!
Как платья, волосы, так и умы коротки!..
Ах! если рождены мы всё перенимать,
Хоть у китайцев бы нам несколько занять
Премудрого у них незнанья иноземцев.
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев.
"Как европейское поставить в параллель
С национальным — странно что-то!
Ну как перевести мадам и мадмуазель?
Ужли сударыня!!" — забормотал мне кто-то…
Вообразите, тут у всех
На мой же счет поднялся смех.
"Сударыня! ха! ха! ха! ха! прекрасно!
Сударыня! ха! ха! ха! ха! ужасно!!" —
Я, рассердясь и жизнь кляня,
Готовил им ответ громовый;
Но все оставили меня. —
Вот случай вам со мною, он не новый;
Москва и Петербург — во всей России то,
Что человек из города Бордо,
Лишь рот открыл, имеет счастье
Во всех княжен вселять участье;
И в Петербурге и в Москве,
Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,
В чьей, по несчастью, голове
Пять, шесть найдется мыслей здравых
И он осмелится их гласно объявлять, —
Глядь…
(Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам.)
ДЕЙСТВИЕ IV
У Фамусова в доме парадные сени; большая лестница из второго жилья, к которой примыкают многие побочные из антресолей; внизу справа (от действующих лиц) выход на крыльцо и швейцарская ложа; слева, на одном же плане, комната Молчалина. Ночь. Слабое освещение. Лакеи иные суетятся, иные спят в ожидании господ своих.
Графиня-бабушка, Графиня-внучка, впереди их Лакей.
Графини Хрюминой карета!
Ну бал! Ну Фамусов! умел гостей назвать!
Какие-то уроды с того света,
И не с кем говорить, и не с кем танцевать.
Поетем, матушка, мне, прафо, не под силу,
Когда-нибудь я с пала та в могилу.
Обе уезжают.
ЯВЛЕНИЕ 1
Графиня-бабушка, Графиня-внучка, впереди их Лакей.
Лакей
Графини Хрюминой карета!
Графиня-внучка
(покуда ее укутывают)Ну бал! Ну Фамусов! умел гостей назвать!
Какие-то уроды с того света,
И не с кем говорить, и не с кем танцевать.
Графиня-бабушка
Поетем, матушка, мне, прафо, не под силу,
Когда-нибудь я с пала та в могилу.
Обе уезжают.
ЯВЛЕНИЕ 2
Платон Михайлович и Наталья Дмитриевна. Один Лакей около их хлопочет, другой у подъезда кричит:
Карета Горича!
Мой ангел, жизнь моя,
Бесценный, душечка, Попошь, что так уныло?
(Целует мужа в лоб.)
Признайся, весело у Фамусовых было.
Наташа-матушка, дремлю на балах я,
До них смертельный неохотник,
А не противлюсь, твой работник,
Дежурю за полночь, подчас
Тебе в угодность, как ни грустно,
Пускаюсь по команде в пляс.
Ты притворяешься, и очень неискусно;
Охота смертная прослыть за старика.
(Уходит с лакеем.)
Бал вещь хорошая, неволя-то горька;
И кто жениться нас неволит!
Ведь сказано ж иному на роду…
В карете барыня-с, и гневаться изволит.
Иду, иду.
Уезжает.
Карета Горича!
Наталья Дмитриевна
Мой ангел, жизнь моя,
Бесценный, душечка, Попошь, что так уныло?
(Целует мужа в лоб.)
Признайся, весело у Фамусовых было.
Платон Михайлович
Наташа-матушка, дремлю на балах я,
До них смертельный неохотник,
А не противлюсь, твой работник,
Дежурю за полночь, подчас
Тебе в угодность, как ни грустно,
Пускаюсь по команде в пляс.
Наталья Дмитриевна
Ты притворяешься, и очень неискусно;
Охота смертная прослыть за старика.
(Уходит с лакеем.)
Платон Михайлович
(хладнокровно)Бал вещь хорошая, неволя-то горька;
И кто жениться нас неволит!
Ведь сказано ж иному на роду…
Лакей
(с крыльца)В карете барыня-с, и гневаться изволит.
Платон Михайлович
(со вздохом)Иду, иду.
Уезжает.
ЯВЛЕНИЕ 3
Чацкий и Лакей его впереди.
Кричи, чтобы скорее подавали.
(Лакей уходит.)
Ну вот и день прошел, и с ним
Все призраки, весь чад и дым
Надежд, которые мне душу наполняли.
Чего я ждал? что думал здесь найти?
Где прелесть эта встреч? участье в ком живое?
Крик! радость! обнялись! — Пустое.
В повозке так-то на пути
Необозримою равниной, сидя праздно,
Всё что-то видно впереди
Светло, сине, разнообразно;
И едешь час, и два, день целый, вот резво
Домчались к отдыху; ночлег: куда ни взглянешь,
Всё та же гладь, и степь, и пусто, и мертво…
Досадно, мочи нет, чем больше думать станешь.
(Лакей возвращается.)
Готово?
Кучера-с нигде, вишь, не найдут.
Пошел, ищи, не ночевать же тут.
Лакей опять уходит.
Чацкий
Кричи, чтобы скорее подавали.
(Лакей уходит.)
Ну вот и день прошел, и с ним
Все призраки, весь чад и дым
Надежд, которые мне душу наполняли.
Чего я ждал? что думал здесь найти?
Где прелесть эта встреч? участье в ком живое?
Крик! радость! обнялись! — Пустое.
В повозке так-то на пути
Необозримою равниной, сидя праздно,
Всё что-то видно впереди
Светло, сине, разнообразно;
И едешь час, и два, день целый, вот резво
Домчались к отдыху; ночлег: куда ни взглянешь,
Всё та же гладь, и степь, и пусто, и мертво…
Досадно, мочи нет, чем больше думать станешь.
(Лакей возвращается.)
Готово?
Лакей
Кучера-с нигде, вишь, не найдут.
Чацкий
Пошел, ищи, не ночевать же тут.
Лакей опять уходит.
ЯВЛЕНИЕ 4
Чацкий, Репетилов (вбегает с крыльца, при самом входе падает со всех ног и поспешно оправляется).
Тьфу! оплошал. — Ах, мой создатель!
Дай протереть глаза; откудова? приятель!..
Сердечный друг! Любезный друг! Mon cher!32
Вот фарсы мне как часто были петы,
Что пустомеля я, что глуп, что суевер,
Что у меня на всё предчувствия, приметы;
Сейчас… растолковать прошу,
Как будто знал, сюда спешу,
Хвать, об порог задел ногою,
И растянулся во весь рост.
Пожалуй смейся надо мною,
Что Репетилов врет, что Репетилов прост,
А у меня к тебе влеченье, род недуга,
Любовь какая-то и страсть,
Готов я душу прозакласть,
Что в мире не найдешь себе такого друга,
Такого верного, ей-ей;
Пускай лишусь жены, детей,
Оставлен буду целым светом,
Пускай умру на месте этом,
И разразит меня господь…
Да полно вздор молоть.
Не любишь ты меня, естественное дело:
С другими я и так и сяк,
С тобою говорю несмело;
Я жалок, я смешон, я неуч, я дурак.
Вот странное уничиженье!
Ругай меня, я сам кляну свое рожденье,
Когда подумаю, как время убивал!
Скажи, который час?
Час ехать спать ложиться;
Коли явился ты на бал,
Так можешь воротиться.
Что бал? братец, где мы всю ночь до бела дня,
В приличьях скованы, не вырвемся из ига,
Читал ли ты? есть книга…
А ты читал? задача для меня,
Ты Репетилов ли?
Зови меня вандалом:
Я это имя заслужил.
Людьми пустыми дорожил!
Сам бредил целый век обедом или балом!
Об детях забывал! обманывал жену!
Играл! проигрывал! в опеку взят указом!33
Танцовшицу держал! и не одну:
Трех разом!
Пил мертвую! не спал ночей по девяти!
Всё отвергал: законы! совесть! веру!
Послушай! ври, да знай же меру;
Есть от чего в отчаянье прийти.
Поздравь меня, теперь с людьми я знаюсь
С умнейшими!! — всю ночь не рыщу напролет.
Вот нынче например?
Что ночь одна, не в счет,
Зато спроси, где был?
И сам я догадаюсь.
Чай, в клубе?
В Английском. Чтоб исповедь начать:
Из шумного я заседанья.
Пожало-ста молчи, я слово дал молчать;
У нас есть общество, и тайные собранья,
По четвергам. Секретнейший союз…
Ах! я, братец, боюсь.
Как? в клубе?
Именно.
Вот меры чрезвычайны,
Чтоб взашеи прогнать и вас и ваши тайны.
Напрасно страх тебя берет:
Вслух, громко говорим, никто не разберет.
Я сам, как схватятся о камерах, присяжных,34
О Бейроне, ну о матерьях важных.
Частенько слушаю, не разжимая губ;
Мне не под силу, брат, и чувствую, что глуп.
Ах! Alexandre! у нас тебя недоставало;
Послушай, миленький, потешь меня хоть мало;
Поедем-ка сейчас; мы, благо на ходу;
С какими я тебя сведу
Людьми!! Уж на меня нисколько не похожи.
Что за люди, mon cher! Сок умной молодежи!
Бог с ними, и с тобой. Куда я поскачу?
Зачем? в глухую ночь? Домой, я спать хочу.
Э! брось! кто нынче спит? Ну полно, без прелюдий,
Решись, а мы!.. у нас… решительные люди,
Горячих дюжина голов!
Кричим — подумаешь, что сотни голосов!..
Да из чего беснуетесь вы столько?
Шумим, братец, шумим.
Шумите вы? и только?
Не место объяснять теперь и недосуг;
Но государственное дело:
Оно, вот видишь, не созрело,
Нельзя же вдруг.
Что за люди! mon cher! Без дальних я историй
Скажу тебе: во-первый, князь Григорий!!
Чудак единственный! нас со смеху морит!
Век с англичанами, вся английская складка,
И так же он сквозь зубы говорит,
И так же коротко обстрижен для порядка.
Ты не знаком? о! познакомься с ним.
Другой — Воркулов Евдоким;
Ты не слыхал, как он поет? о! диво!
Послушай, милый, особливо
Есть у него любимое одно:
"А! нон лашьяр ми, но, но, но".35
Еще у нас два брата:
Левон и Боринька, чудесные ребята!
Об них не знаешь что сказать;
Но если гения прикажете назвать:
Удушьев Ипполит Маркелыч!!!!
Ты сочинения его
Читал ли что-нибудь? хоть мелочь?
Прочти, братец, да он не пишет ничего;
Вот эдаких людей бы сечь-то,
И приговаривать: писать, писать, писать;
В журналах можешь ты, однако, отыскать
Его отрывок, взгляд и нечто.
Об чем бишь нечто? — обо всём;
Всё знает, мы его на черный день пасем.
Но голова у нас, какой в России нету,
Не надо называть, узнаешь по портрету:
Ночной разбойник, дуэлист,
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,
И крепко на руку нечист;
Да умный человек не может быть не плутом.
Когда ж об честности высокой говорит,
Каким-то демоном внушаем:
Глаза в крови, лицо горит,
Сам плачет, и мы все рыдаем.
Вот люди, есть ли им подобные? Навряд…
Ну, между ими я, конечно, зауряд,
Немножко поотстал, ленив, подумать ужас!
Однако ж я, когда, умишком понатужась,
Засяду, часу не сижу,
И как-то невзначай, вдруг каламбур рожу,
Другие у меня мысль эту же подцепят,
И вшестером, глядь, водевильчик слепят,
Другие шестеро на музыку кладут,
Другие хлопают, когда его дают.
Брат, смейся, а что любо — любо:
Способностями бог меня не наградил,
Дал сердце доброе, вот чем я людям мил,
Совру — простят…
Карета Скалозуба.
Чья?
Репетилов
Тьфу! оплошал. — Ах, мой создатель!
Дай протереть глаза; откудова? приятель!..
Сердечный друг! Любезный друг! Mon cher!32
Вот фарсы мне как часто были петы,
Что пустомеля я, что глуп, что суевер,
Что у меня на всё предчувствия, приметы;
Сейчас… растолковать прошу,
Как будто знал, сюда спешу,
Хвать, об порог задел ногою,
И растянулся во весь рост.
Пожалуй смейся надо мною,
Что Репетилов врет, что Репетилов прост,
А у меня к тебе влеченье, род недуга,
Любовь какая-то и страсть,
Готов я душу прозакласть,
Что в мире не найдешь себе такого друга,
Такого верного, ей-ей;
Пускай лишусь жены, детей,
Оставлен буду целым светом,
Пускай умру на месте этом,
И разразит меня господь…
Чацкий
Да полно вздор молоть.
Репетилов
Не любишь ты меня, естественное дело:
С другими я и так и сяк,
С тобою говорю несмело;
Я жалок, я смешон, я неуч, я дурак.
Чацкий
Вот странное уничиженье!
Репетилов
Ругай меня, я сам кляну свое рожденье,
Когда подумаю, как время убивал!
Скажи, который час?
Чацкий
Час ехать спать ложиться;
Коли явился ты на бал,
Так можешь воротиться.
Репетилов
Что бал? братец, где мы всю ночь до бела дня,
В приличьях скованы, не вырвемся из ига,
Читал ли ты? есть книга…
Чацкий
А ты читал? задача для меня,
Ты Репетилов ли?
Репетилов
Зови меня вандалом:
Я это имя заслужил.
Людьми пустыми дорожил!
Сам бредил целый век обедом или балом!
Об детях забывал! обманывал жену!
Играл! проигрывал! в опеку взят указом!33
Танцовшицу держал! и не одну:
Трех разом!
Пил мертвую! не спал ночей по девяти!
Всё отвергал: законы! совесть! веру!
Чацкий
Послушай! ври, да знай же меру;
Есть от чего в отчаянье прийти.
Репетилов
Поздравь меня, теперь с людьми я знаюсь
С умнейшими!! — всю ночь не рыщу напролет.
Чацкий
Вот нынче например?
Репетилов
Что ночь одна, не в счет,
Зато спроси, где был?
Чацкий
И сам я догадаюсь.
Чай, в клубе?
Репетилов
В Английском. Чтоб исповедь начать:
Из шумного я заседанья.
Пожало-ста молчи, я слово дал молчать;
У нас есть общество, и тайные собранья,
По четвергам. Секретнейший союз…
Чацкий
Ах! я, братец, боюсь.
Как? в клубе?
Репетилов
Именно.
Чацкий
Вот меры чрезвычайны,
Чтоб взашеи прогнать и вас и ваши тайны.
Репетилов
Напрасно страх тебя берет:
Вслух, громко говорим, никто не разберет.
Я сам, как схватятся о камерах, присяжных,34
О Бейроне, ну о матерьях важных.
Частенько слушаю, не разжимая губ;
Мне не под силу, брат, и чувствую, что глуп.
Ах! Alexandre! у нас тебя недоставало;
Послушай, миленький, потешь меня хоть мало;
Поедем-ка сейчас; мы, благо на ходу;
С какими я тебя сведу
Людьми!! Уж на меня нисколько не похожи.
Что за люди, mon cher! Сок умной молодежи!
Чацкий
Бог с ними, и с тобой. Куда я поскачу?
Зачем? в глухую ночь? Домой, я спать хочу.
Репетилов
Э! брось! кто нынче спит? Ну полно, без прелюдий,
Решись, а мы!.. у нас… решительные люди,
Горячих дюжина голов!
Кричим — подумаешь, что сотни голосов!..
Чацкий
Да из чего беснуетесь вы столько?
Репетилов
Шумим, братец, шумим.
Чацкий
Шумите вы? и только?
Репетилов
Не место объяснять теперь и недосуг;
Но государственное дело:
Оно, вот видишь, не созрело,
Нельзя же вдруг.
Что за люди! mon cher! Без дальних я историй
Скажу тебе: во-первый, князь Григорий!!
Чудак единственный! нас со смеху морит!
Век с англичанами, вся английская складка,
И так же он сквозь зубы говорит,
И так же коротко обстрижен для порядка.
Ты не знаком? о! познакомься с ним.
Другой — Воркулов Евдоким;
Ты не слыхал, как он поет? о! диво!
Послушай, милый, особливо
Есть у него любимое одно:
"А! нон лашьяр ми, но, но, но".35
Еще у нас два брата:
Левон и Боринька, чудесные ребята!
Об них не знаешь что сказать;
Но если гения прикажете назвать:
Удушьев Ипполит Маркелыч!!!!
Ты сочинения его
Читал ли что-нибудь? хоть мелочь?
Прочти, братец, да он не пишет ничего;
Вот эдаких людей бы сечь-то,
И приговаривать: писать, писать, писать;
В журналах можешь ты, однако, отыскать
Его отрывок, взгляд и нечто.
Об чем бишь нечто? — обо всём;
Всё знает, мы его на черный день пасем.
Но голова у нас, какой в России нету,
Не надо называть, узнаешь по портрету:
Ночной разбойник, дуэлист,
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,
И крепко на руку нечист;
Да умный человек не может быть не плутом.
Когда ж об честности высокой говорит,
Каким-то демоном внушаем:
Глаза в крови, лицо горит,
Сам плачет, и мы все рыдаем.
Вот люди, есть ли им подобные? Навряд…
Ну, между ими я, конечно, зауряд,
Немножко поотстал, ленив, подумать ужас!
Однако ж я, когда, умишком понатужась,
Засяду, часу не сижу,
И как-то невзначай, вдруг каламбур рожу,
Другие у меня мысль эту же подцепят,
И вшестером, глядь, водевильчик слепят,
Другие шестеро на музыку кладут,
Другие хлопают, когда его дают.
Брат, смейся, а что любо — любо:
Способностями бог меня не наградил,
Дал сердце доброе, вот чем я людям мил,
Совру — простят…
Лакей
(у подъезда)Карета Скалозуба.
Репетилов
Чья?
ЯВЛЕНИЕ 5
Те же и Скалозуб (спускается с лестницы).
Ах! Скалозуб, душа моя,
Постой, куда же? сделай дружбу.
(Душит его в объятиях.)
Куда деваться мне от них!
(Входит в швейцарскую.)
Слух об тебе давно затих;
Сказали, что ты в полк отправился на службу.
Знакомы вы?
(Ищет Чацкого глазами.)
Упрямец! ускакал!
Нет нужды, я тебя нечаянно сыскал,
И просим-ка со мной, сейчас без отговорок:
У князь-Григория теперь народу тьма,
Увидишь человек нас сорок,
Фу! сколько, братец, там ума!
Всю ночь толкуют, не наскучат,
Во-первых, напоят шампанским на убой,
А во-вторых, таким вещам научат,
Каких, конечно, нам не выдумать с тобой.
Избавь. Ученостью меня не обморочишь,
Скликай других, а если хочешь,
Я князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в Волтеры дам,
Он в три шеренги вас построит,
А пикните, так мигом успокоит.
Всё служба на уме! mon cher, гляди сюда:
И я в чины бы лез, да неудачи встретил,
Как, может быть, никто и никогда;
По статской я служил, тогда
Барон фон-Клоц в министры метил,
А я
К нему в зятья.
Шел напрямик без дальней думы,
С его женой и с ним пускался в реверси36,
Ему и ей какие суммы
Спустил, что боже упаси!
Он на Фонтанке жил, я возле дом построил,
С колоннами! огромный! сколько стоил!
Женился наконец на дочери его,
Приданого взял — шиш, по службе — ничего.
Тесть немец, а что проку? —
Боялся, видишь, он упреку
За слабость будто бы к родне!
Боялся, прах его возьми, да легче ль мне?
Секретари его все хамы, все продажны,
Людишки, пишущая тварь,
Все вышли в знать, все нынче важны,
Гляди-ка в адрес-календарь.
Тьфу! служба и чины, кресты — души мытарства;
Лахмотьев Алексей чудесно говорит,
Что радикальные потребны тут лекарства,
Желудок дольше не варит.
Останавливается, увидя, что Загорецкий заступил место Скалозуба, который покудова уехал.
Репетилов
(к нему навстречу)Ах! Скалозуб, душа моя,
Постой, куда же? сделай дружбу.
(Душит его в объятиях.)
Чацкий
Куда деваться мне от них!
(Входит в швейцарскую.)
Репетилов
(Скалозубу)Слух об тебе давно затих;
Сказали, что ты в полк отправился на службу.
Знакомы вы?
(Ищет Чацкого глазами.)
Упрямец! ускакал!
Нет нужды, я тебя нечаянно сыскал,
И просим-ка со мной, сейчас без отговорок:
У князь-Григория теперь народу тьма,
Увидишь человек нас сорок,
Фу! сколько, братец, там ума!
Всю ночь толкуют, не наскучат,
Во-первых, напоят шампанским на убой,
А во-вторых, таким вещам научат,
Каких, конечно, нам не выдумать с тобой.
Скалозуб
Избавь. Ученостью меня не обморочишь,
Скликай других, а если хочешь,
Я князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в Волтеры дам,
Он в три шеренги вас построит,
А пикните, так мигом успокоит.
Репетилов
Всё служба на уме! mon cher, гляди сюда:
И я в чины бы лез, да неудачи встретил,
Как, может быть, никто и никогда;
По статской я служил, тогда
Барон фон-Клоц в министры метил,
А я
К нему в зятья.
Шел напрямик без дальней думы,
С его женой и с ним пускался в реверси36,
Ему и ей какие суммы
Спустил, что боже упаси!
Он на Фонтанке жил, я возле дом построил,
С колоннами! огромный! сколько стоил!
Женился наконец на дочери его,
Приданого взял — шиш, по службе — ничего.
Тесть немец, а что проку? —
Боялся, видишь, он упреку
За слабость будто бы к родне!
Боялся, прах его возьми, да легче ль мне?
Секретари его все хамы, все продажны,
Людишки, пишущая тварь,
Все вышли в знать, все нынче важны,
Гляди-ка в адрес-календарь.
Тьфу! служба и чины, кресты — души мытарства;
Лахмотьев Алексей чудесно говорит,
Что радикальные потребны тут лекарства,
Желудок дольше не варит.
Останавливается, увидя, что Загорецкий заступил место Скалозуба, который покудова уехал.
ЯВЛЕНИЕ 6
Репетилов, Загорецкий.
Извольте продолжать, вам искренно признаюсь,
Такой же я, как вы, ужасный либерал!
И от того, что прям и смело объясняюсь,
Куда как много потерял!..
Все врознь, не говоря ни слова;
Чуть из виду один, гляди уж нет другова.
Был Чацкий, вдруг исчез, потом и Скалозуб.
Как думаете вы об Чацком?
Загорецкий
Извольте продолжать, вам искренно признаюсь,
Такой же я, как вы, ужасный либерал!
И от того, что прям и смело объясняюсь,
Куда как много потерял!..
Репетилов
(с досадой)Все врознь, не говоря ни слова;
Чуть из виду один, гляди уж нет другова.
Был Чацкий, вдруг исчез, потом и Скалозуб.
Загорецкий
Как думаете вы об Чацком?