Григорий Райхман. Королева Личей

Григорий Райхман
Королева Личей

   «…создания столь прекрасные, что мое сердце наполняется радостью и благоговением, а душу уносит в небеса от сильных взмахов великолепных голубых крыл. Два слоя лазурной чешуи: внешний и противоположно направленный внутренний защищают лучше доспехов паладина, а магическая составляющая драконьей сущности делает этих существ неуязвимыми стражами благородства и красоты Невендаара. Длинный мощный хвост играет роль балансира во время полета, но также является и опасным оружием, могущим с равной грациозностью как дробить камень, так и ломать столетние деревья. Никогда еще Империя не была так близко к пониманию древних владык небес, как сейчас, и я клянусь…»

   Иссохшие пальцы ловко перевернули страницу, и Мереи пробежала взглядом по строкам, выведенным ровным, академическим почерком, – Чарльз Борей был аккуратистом. Пожилой элементалист любил свою работу как никто другой и наверняка с неподдельным энтузиазмом выполнял миссию, возложенную на него Императором: создание добрых отношений со старыми грозными соседями – драконами. В будущем, вероятно, ему бы и удалось достичь успеха, если не полного, то хотя бы частичного – его врожденный талант дипломата и бесконечная любовь к магическим существам стала бы фундаментом для крепости союза человека с драконом.
   Но Чарльз Борей был мертв. Он лежал рядом, у камина, его сердце было разорвано ударом копья тамплиера, и на лице застыл последний, полный боли и безысходности крик: «Не успел!»
   Потеряв интерес к чтению, Мереи вернула книгу на стеллаж к другим работам. Мысли ее устремились вдаль, представляя и анализируя силу, которой могла бы обладать Империя при поддержке владык неба. Пали бы демоны, растерзанные когтями, легко режущими оникс. Преклонили бы колени гномы, ничего не могущие противопоставить летающим рептилиям.
   Сгинула бы нежить, истлев во всепожирающем буйстве магического пламени.
   – Союз людей с драконами неприемлем, – словно подводя итог чужих рассуждений, прошипел Гхог. Дух выплыл из стены именно сейчас, словно долго ждал этого момента, но Мереи и бровью не повела. Поняв, что его появление не произвело никакого эффекта, Гхог продолжил, ядовито улыбаясь: – Нашла что-нибудь интересное в записях старика?
   Только сейчас Мереи обратила внимание на вестника Мортис, подняв на него безучастный взгляд. Она знала, что колкости, отпускаемые духом, всего лишь обычная видимость, – Гхог был эмоционален не более чем камень. Единственным чувством, заложенным в призраке, было абсолютное и непоколебимое желание служить своей богине.
   Но даже он не выдержал и стушевался, не выдержав пристального, изучающего, анализирующего взгляда бездушных черных глаз лича.
   – Их познания, – начала Мереи, – оскудели. Бестиалогию ученые Империи превратили в описательную науку. Во всех этих рукописях, – она обвела рукой обширные стеллажи с работами покойного элементалиста, – точных данных не наберется и на свиток. Преобладают бессмысленные эмоции и слова, настолько красивые, насколько и бесполезные. Мы ничего не потеряем, уничтожив эту библиотеку.
   Призрак язвительно зашипел в ответ, но Мереи уже не слушала его. Установив несколько сфер воды в несущих стенах башни, она спустилась по винтовой лестнице и направилась к тамплиерам. Пешие копьеносцы забили лошадь и в молчании жарили мясо на костре. Рядом стояла тяжелая баллиста, помещенная на деревянную повозку. Заметив лича, тамплиеры поднялись и почтительно склонили головы.
   – Следы от костра убрать, имперцы не должны узнать о нашем пребывании здесь, – приказала Мереи одному из них и, развернувшись к башне, тремя короткими пассами активизировала сферы.
   В тот же момент из бойниц повалил густой пар, зашипевший и мгновенно раскалившийся камень потек, громко лопнула одна из стен, и верхний этаж вместе с крышей, плавно набирая скорость, устремился к земле. Грохот упавшей громады и сразу же наступившая за ним тишина, прерываемая только шипением раскаленной земли, оповестили Мереи об иссякшей энергии сфер.
   Башня стала похожа на оплавленный огарок свечи. Только очень придирчивый и незаурядный человек мог предположить, что когда-то эта гладкая скала была красивым высоким строением. Ничего не могло сохраниться при такой огромной температуре.
   Мереи придирчиво оглядела останки башни. Да, получилось именно то, что требовалось, – все выглядело так, как будто здесь поработал синий дракон. Имперцы обязательно вышлют отряд солдат, чтобы проверить, что случилось с Чарльзом Бореем и его учениками. И, когда найдут оплавленное строение, сделают нужные выводы.
   Еще несколько плавных движений – и землю окутала незримая магическая нить. Мереи первая узнает о прибытии имперских воинов.
   Лич отряхнула мантию от поднявшейся липкой пыли и свернула в сторону леса. Тамплиеры решительно последовали за ней, четверо из них катили баллисту, трое несли увесистые черные мешки. В них находились тела ученика элементалиста, стражника-рыцаря и его молодого сквайра.
   Осталась вторая, куда более сложная часть плана.
   Рядом возник Гхог и снисходительно сообщил:
   – Мортис довольна тобой, Мереи. Ты безупречна в своем коварстве.
   Мортис. Гхог был единственным, кто мог сообщать ее волю, и он был приставлен к отряду как связной. И если он говорит, что богиня довольна Мереи, значит, так оно и было.
   Лич никак не ответила Гхогу и вскоре вернулась к раздумьям. Ее разум подобно четкому механизму прорабатывал всевозможные алгоритмы предстоящего боя, анализировал и сопоставлял имеющиеся у нее силы с мощью соперника. Задача была крайне сложная, но разрешимая.
   Мереи предстояло убить дракона.

* * *

   Все силы лича уходили на то, чтобы скрыть свой отряд от спящего дракона. Огромная рептилия отложила яйца на берегу озера и спала, бережно свернувшись вокруг будущего потомства. Тамплиеры вместе с Мереи подходили со стороны леса, окружая грозного врага с разных сторон.
   Когда отряд подошел на достаточно близкое расстояние, чтобы наблюдать за самкой дракона и не быть замеченным ею, Мереи отдала приказ ждать. Копьеносцы послушно замерли, слившись с лесом и став его тенью.
   Тем временем лич рассматривала противника. Что прекрасного нашел в драконе мертвый элементалист? Для Мереи она была смертельно опасным зверем, бронированным воплощением смерти с когтями и бесконечно горячим дыханием. Такое существо ударом лапы может проломить крепостную стену. Сайльгрей – так, кажется, звали дракониху в записях Чарльза.
   Этим утром Гхог подробно передал Мереи все, что смог узнать о драконе: местоположение кладки, как часто она летает охотиться и насколько чутко она спит. Бесплотный призрак – идеальный разведчик.
   Два сопровождавших лича тамплиера заметно волновались – их лица покрылись потом, а дыхание сделалось прерывистым. Они без колебаний отдадут свои жизни по первому приказу, но не могли скрыть страха. Мереи прислушалась к себе: чувствовала ли она что-нибудь? Но внутри себя находила лишь механический расчет, уверенность в последующих действиях и безразличие к неудаче.