Хобане Ион. ...Своего рода пространство

Хобане Ион

Своего рода пространство

   Ион Хобане
   ...Своего рода пространство
   Обычно я, когда читаю, не включаю приемник. Но музыку не слышу, или вернее, не слушаю. Просто мне необходима звуковая завеса, которая отгородила бы от уличного шума, от повседневных забот, от навязчивых мыслей.
   Я перечитывал "Машину времени". Я почти дошел до конца, до того места, где путешественник по времени перед тем, как покинуть Ричмонд, признается, что он вовсе и не путешествовал в будущее, что все это он выдумал. Музыка кончилась, пошли последние известия, и внезапно голос диктора стал еле слышен, приемник забормотал что-то невнятное. Я встал с кресла, чтобы усилить звук, но не успел сделать и шага к приемнику, как вдруг в комнате возник какой-то черно-желтый воздушный вихрь, воздушная волна свалила меня на пол.
   В центре вихря была какая-то прозрачная, расплывчатая фигура (книжные полки позади нее я видел совершенно отчетливо). Фигура постепенно уплотнялась, ее еще не четкие контуры отражали свет люстры.
   На мгновение я закрыл глаза, а когда открыл, увидел диковинное устройство. Устройство это сверкало и блестело: оно было сделано из слоновой кости, хромированной стали и горного хрусталя. На нем восседал странного вида человек; за спиной у него был рюкзак, а на груди маленький фотоаппарат. Из кармана его твидового пиджака торчала "Пелл мелл газетт".
   "Вот те на! - подумал я, - это же "Путешественник во времени!" Лежа на полу, я смотрел на него, не веря своим глазам. Нет, не может быть, чтобы все это мне мерещилось!"
   Путешественник не замечал меня. Он слез с сиденья и направился к радиоприемнику, который снова заработал нормально. Засунув руки в карманы, он стоял чуть поодаль от приемника и внимательно разглядывал его.
   Казалось, он старается понять, что говорит диктор.
   Правая нога у меня затекла. Опираясь на спинку кресла, я поднялся.
   Под моей тяжестью кресло скрипнуло. Путешественник мгновенно обернулся и выхватил из кармана старенький револьвер с барабаном. Но убедившись, что я не собираюсь нападать на него, сунул его обратно в карман, подошел ко мне и протянул руку:
   - Хелло!
   Я осторожно пожал ему руку, пролепетав:
   - Вы... Вы...
   Он закурил трубку - очень медленно, если учесть мое нетерпение, и кивнул головой на блестящий механизм.
   - Это машина для путешествий во времени.
   - Я знаю.
   Его серые глаза вспыхнули.
   - Откуда?
   Я взял книгу, лежавшую на подлокотнике кресла, и подал ему.
   - Уэллс! - воскликнул он, и его бледное лицо зарумянилось. - Я же ему написал, что все это выдумка, что...
   - Письмо приведено в книге.
   Он недовольно покачал головой и постучал ногтем по стакану, стоявшему на письменном столе. Я хотел налить ему воды, но он отказался, тогда я достал непочатую бутылку "Блэк энд уайт", которую берег на случай, если кто придет в гости. Он выпил с четверть стакана и чуть поморщился.
   Вероятно, этот сорт виски был ему не по душе. Все стало походить на банальную встречу приятелей, и, пожалуй, это было еще более странным, чем его внезапное появление. Наконец я произнес:
   - Не понимаю, как вы очутились тут, так далеко от Ричмонда?
   Путешественник стоял, облокотившись на письменный стол, и сжимал ладонями стакан. Попыхивая трубкой, он ответил:
   - Первоначально я хотел сконструировать машину, способную перемещаться в любом направлении в пространстве и времени.
   - Но ведь во время вашего первого путешествия...
   - В ту ночь, когда я остался один, я смонтировал части, которые позволяют мне перемещаться и в пространстве. Он поднялся и подошел к машине. Я пошел за ним и сразу же узнал четыре циферблата, показывавшие скорость перемещения во времени. Тысячи дней, миллионы и миллиарды дней, но рядом был еще один циферблат, гораздо больше других, прямоугольный. На нем была изображена карта Европы. В точке пересечения двух подвижных линеек можно было прочесть написанное мельчайшими буквами название "Бухарест".
   - Все очень просто, - снова заговорил Путешественник. - По крайней мере, внешне... Скажем, вы хотели бы отправиться... Куда бы вы хотели отправиться?
   Я нерешительно пожал плечами.
   - В прошлое или в будущее? - настойчиво спросил Путешественник.
   И тут меня осенило:
   - В прошлое!
   - В какое именно время и в какое место?
   - В Севноукс.
   - В Севноукс? - повторил он недоуменно.
   - Да. В 1894 год.
   - Пожалуйста.
   Только сейчас я заметил шестой циферблат, на котором устанавливалась дата назначения.
   Путешественник установил вращающиеся линейки и, довольный, повернулся ко мне:
   - Теперь остается только нажать на левый рычажок.
   Я уставился на белую рукоятку, матовый блеск которой буквально завораживал меня.
   - Скажите, почему вы хотите именно в Севноукс?
   Я не успел ответить: зазвонил телефон, и Путешественник, резко повернувшись к нему, толкнул меня правым плечом. Я покачнулся и упал на сиденье машины. Падая, я взмахнул рукой и машинально ухватился за левый рычаг.
   Перемещаясь по времени, я не испытал никаких неприятных ощущений. Голова оставалась ясной, и глаза не страдали от молниеносного чередования мрака и света. И вот, я увидел, что нахожусь на обочине деревенской дороги; вокруг были кусты, а над головой свешивались ветви деревьев. Откуда-то доносился ритмичный, глухой стук.
   Какое-то мгновение я подумывал: не вернуться ли мне к хозяину машины. Но было бы глупо упустить такую уникальную возможность побывать в прошлом, какая представилась мне. Решив предохранить себя от неожиданностей, я отвернул рычажки и сунул их в карман. Потом вышел из укрытия.
   Справа, метрах в ста от меня, несколько рабочих мостили узкую дорогу. Я неторопливо направился к ним и спросил, где живет господин Уэллс. Они прервали работу и встали вокруг меня, опираясь на деревянные трамбовки.
   - А у вас за спиной, - ответил мне один из них, сдвинув кепку на затылок. - Но в такое время вы его дома не застанете. - Все рассмеялись. Я обернулся и увидел одноэтажный домик, стоящий в маленьком саду.
   - Не понимаю, - сказал я, - он что, уехал в Лондон?
   - Нет, он тренируется, - опять рассмеявшись, ответили рабочие.
   Я надеялся все-таки узнать у них, где же Уэллс, но они отвернулись и снова принялись трамбовать дорогу, не обращая на меня внимания. Я тут же понял причину этого: по только что вымощенной дороге шел молодой человек. Я узнал его по пышным усам. Он остановился возле нас, собираясь перепрыгнуть через канаву. Я кинулся к нему:
   - Господин Уэллс!
   - Что вам угодно?
   У него были ясные и холодные глаза. Вдруг моя авантюра показалась мне бессмысленной. Чего я ищу в чужой стране, в чужом времени, и как посмотрит на мое поведение Путешественник?
   - Вы знаете... я хотел... - пробормотал я, осматриваясь, словно бы ожидал помощи со стороны.
   Уэллс по-своему воспринял мою неуверенность:
   - В доме мы сможем поговорить без помех. - И он предложил пройти вперед, указав на освещенный косыми солнечными лучами домик. Я сделал несколько шагов, лихорадочно ища предлог для достойного отступления.
   - У вас необычная наружность, - заговорил он снова, открывая калитку. Это усилит подозрительность моей хозяйки.
   - Не понимаю, - произнес я во второй раз за этот день. Впрочем, мне надо было...
   - Ей кажется, что писательство не очень респектабельное занятие, продолжал Уэллс, - тем более что я обычно работаю ночью...
   - Вероятно, он почувствовал, что я хочу удрать, и плел вокруг меня обманчивую словесную паутину. Очнувшись, я обнаружил, что сижу в кресле, покрытом цветным чехлом. Напротив меня стоял рояль с поднятой крышкой, на пюпитре лежали ноты. Соната Генделя. Над роялем было высокое окно, в котором отражался кровавый закат. В комнате пахло цветами и свежей типографской краской от кипы книг. Я поднялся, чтобы посмотреть их, и Уэллс, стоявший рядом у полок, заметил:
   - Это последние издания. Теперь я пишу рецензии для "Пэлл Мэлл Газетт".
   Я взял книгу и машинально принялся листать ее.
   - Чего вы, собственно говоря, хотите?
   Я вздрогнул.
   - Я?
   - Ведь вы же проделали такой путь не для того, чтобы познакомиться с малоизвестным публицистом?
   - Малоизвестным?!
   И я пошел рассказывать: о появлении Путешественника, об усовершенствовании машины времени и о случайности, благодаря которой я отправился в прошлое.
   Уэллс улыбнулся:
   - Хотите заставить меня поверить в мой собственный вымысел? "Время лишь своего рода пространство" и так далее?
   Я подошел к окну. Рабочие ушли. Дорога была пуста.
   - Она рядом, - сказал я. - Метрах в ста отсюда. - И вынул из кармана белые рычажки.
   - Каждый может изготовить два рычажка и утверждать потом...
   - Вы бы стали сами так стараться, чтобы разыграть незнакомого человека?
   Он пожал плечами. Тут я бросил в бой тяжелую артиллерию.
   - Вы закончили "Машину времени"?
   - Сегодня ночью. Но откуда вы знаете, над чем я работаю? Вы говорили с Нейвед?
   - Нейвед?..
   - Это бывший директор "Нейшнл Обсервер". Он намерен издавать журнал и предложил мне...
   Я прервал его:
   - Вы послали ему рукопись?
   - Я ведь вам сказал, что лишь сегодня ночью...
   Мне нужно еще раз ее просмотреть.
   - Отлично. Тогда я напомню вам последние фразы из письма Путешественника: "...На самом деле, я просто заснул в мастерской. Я сочинил все это, размышляя о судьбе рода человеческого. Я говорил, что все это случилось взаправду только для того, чтобы увеличить интерес к рассказу".
   - Ладно, пойдемте, - решился Уэллс. - Не знаю, как вы сумели прочесть эту концовку, но вы заинтересовали меня. Так или иначе прогуляться перед ужином не повредит. Если бы вы знали, как я писал этот роман... Ночь за ночью, в холле, при свете газовой лампы...
   Стало прохладно. Я снова подумал о путешественнике, который, должно быть, неистовствовал в своей временной клетке.
   - Господин Уэллс, нужно обязательно...
   Он не дал мне закончить.
   - Уайлд утверждает, что "Жизнь является отражением искусства..."
   - "И придает фантастике реальную форму", - закончил я цитату.
   - Значит, вы читали его?
   - Да, читал, хотя считаю, что это всего-навсего парадокс.
   - В таком случае, скажите, зачем вы сконструировали эту машину?
   - А текст?
   - Мне легче допустить, что вы обладаете способностью читать на расстоянии, как покойная мадам Блаватская.
   Я кинулся к машине, установил рычажки, повернул пусковой рычаг и, устраиваясь на сиденье, произнес:
   - Мое исчезновение убедит вас.
   - Надеюсь, вы еще вернетесь, - ответил Уэллс, чуть улыбаясь.
   - Только чтобы показать вам румынский вариант машины времени выпуска 1972 года!
   - Румынский? - улыбнулся он.
   Я нажал на левый рычажок.
   Путешественник стоял вполоборота к телефону, который продолжал пронзительно звонить. Вначале я подумал, что моя встреча с Уэллсом была всего лишь галлюцинацией, но потом понял, что вернулся в то же мгновение, и которого убыл. Путешественник повернулся ко мне лицом. Я увидел его глаза, и меня поразил их необычный золотистый оттенок. Весь его облик изменился. Он казался выше и сильнее, а бледное лицо покрывалось загаром, характерным для людей, проводящих много времени на свежем воздухе. Одной рукой он приподнял меня с сиденья и поставил на ноги. От усилия его мускулы напряглись, натянули пиджак на груди, и пуговицы разлетелись по комнате. И тут я увидел его настоящую одежду: блестящую ткань, которая плотно облегала могучее тело. Машина внезапно исчезла без всяких побочных эффектов, сопутствовавших ее появлению в комнате. Еще на что-то надеясь, я бросился на балкон, но не увидел ничего, кроме огней вечернего города.
   Ночная прохлада несколько отрезвила меня. Я нашел, что меня просто-напросто провели. Путешественник во времени прибыл не из прошлого, а из будущего. Он притворился героем Уэллса, чтобы легче установить контакт с миром, который привык к тому, что предсказания великих писателей сбываются.
   Возможно, он открылся бы мне, если бы мое приключение не подсказало ему, что прошлое может быть лабиринтом, из которого нет выхода.
   Я понимаю, что всему этому трудно поверить. Уэллс ведь не переделал "Машину времени", и кончается она так, как... Ну, вы знаете, как она кончается. Да и я сам - единственный человек, видевший машину времени, порой начинаю сомневаться в том, что это было на самом деле. И тогда я открываю ящик письменного стола, беру шкатулку и вынимаю из нее три пуговицы... Ученые многих институтов безуспешно пытались определить: из какого материала они сделаны. Они разглядывают их, вертят так и сяк и кладут обратно в шкатулку. Я хочу сохранить эти пуговицы как пароль, как опознавательный знак - до новой встречи с Будущим.