Хорт Александр
Последний бифштекс
Александр Хорт
Последний бифштекс
Выходя утром из дома, Фэрц обнаружил в коробке пневмопочты пластификат сиреневого цвета. Официальное извещение.
"Как известно, ряд общественных организаций нашего города выдвинул Вас кандидатом в претенденты на угощение последним натуральным бифштексом, прочитал он. - Обсудив Вашу кандидатуру, отборочная комиссия включила Вас в окончательный список для баллотировки".
Фэрц обрадовался, как ребенок. Недурной подарочек к его сорокалетию. Даже если не победит, все равно очутиться в подобной группе соискателей чертовски приятно. Ни у кого не вызывала сомнений объективность придирчивой комиссии. В нее входили крупнейшие специалисты по планетарной инженерии. Они все были настолько увлечены переделкой других планет для жизни людей, что земные проблемы трогали их крайне мало. Никто из них даже не претендовал на мясо. А вот его, простого комиссара полиции, такая цель по-настоящему волновала. Еще бы - кандидатов предостаточно, а бюллетени для окончательного голосования не резиновые. Попасть в заветную десятку было его тайной мечтой. Не только из-за бифштекса. Это само собой. Хотелось покрасоваться в престижной компании, мелькать на экранах телевизоров, видеть свою фамилию на первых полосах газет. Одним словом, хотелось очутиться в центре внимания.
Фэрц плюхнулся в электромобиль и выехал на улицу. Обставленной фибергласовыми платанами магистрали не было видно ни конца ни края. Рядом с ним мчатся десятки, сотни других электромобилей разных марок, все с одинаковой скоростью. Можно включить автошофер и предаваться своим мыслям...
Все это произошло очень незаметно. Он помнит первые, тогда еще робкие высказывания в прессе по поводу того, что крупного рогатого скота остается меньше и меньше. Ему-то что - у полицейского комиссара совсем другие заботы, от сельского хозяйства он в принципе далек. Разве что загулявший фермер начнет бузотерить в городе. Уже когда бедствие приняло угрожающие размеры, оно коснулось всех без исключения. На земном шаре катастрофически уменьшается количество настоящих коров. Вот они исчисляются десятками тысяч, тысячами, сотнями, единицами... Стало быть, исчезает говядина. Правда, достигает совершенства производство синтетического мяса и искусственного молока. Мясо ничем не отличается от натурального по цвету, удельному весу, структуре волокон и количеству костей. Без холодильника оно так же быстро портится. Но вот вкус... Вкус похож, особенно когда мясо готовится на натуральном масле, с добавлением натуральных лука, соли и перца. Однако такого счастливого сочетания удается достичь все реже и реже, их количество тоже катастрофически тает. А совокупность синтетических продуктов даст искаженный вкус. По-своему приятный, но далекий от истинного. Постепенно люди начинают подзабывать вкус настоящего мяса, знают его больше по описаниям. Оно отходит в область преданий. И вот наступил момент, когда средствами массовой информации было официально объявлено - на всей планете остался один-единственный кусок натуральной говядины, еще не бывшей в употреблении. Он завалялся в холодильнике ресторана "Орбиталь", был обнаружен среди инея совершенно случайно, после чего объявлен национальным достоянием. Жители всей Земли наблюдали по телевидению, как в сопровождении усиленного наряда полиции кусочек говяжьей вырезки был перевезен из ресторана в ратушу и положен на хранение в специально выстроенный для этого бронированный холодильник...
Зуммер селектора запищал на максимальной громкости. Фэрца вызывал его заместитель Кариенс.
- Комиссар! - обратился он паническим голосом. - Срочно приезжайте в ратушу - мясо пропало!
Велико было желание Сержио Шмэндра мигом поджарить кусок мяса и с аппетитом умять его. Однако он все-таки проявил завидную силу воли. Стоит ли торопиться? Если я разделаюсь с ним сейчас, то пропадет блаженное чувство человека, обладающего тем, чего больше нет ни у кого на свете. Сейчас он пусть и нелегальный, но монополист. Понять его ощущения может лишь истинный коллекционер. А оценить значимость его уникальной вещи можно, лишь узнав, каким способом она была заполучена.
Казалось, полиция предусмотрела все. Бронированный холодильник был установлен в подвале ратуши. Понимали - если кто задумает выкрасть мясо вертодрелью с дистанционным управлением, то ей придется вырезать десятки перекрытий. Даже если допустить оснащенность необходимым для этого набором сменных сверл, такое количество топлива никто не потянет.
В этом и заключался просчет полиции. Буквально за несколько дней до того, как появилось сообщение про обнаруженный кусок мяса, Шмэндр сделал вертодрель, которая работала на фотонной тяге. Больше того, он приспособил к ней хватательные зажимы. Самые что ни на есть примитивные - ведь все гениальное просто, - такого типа, что установлены в уличных игральных автоматах.
Отныне его вертодрель могла проникнуть куда душе угодно и что угодно забрать. И тут это мясо...
Надо сказать, раньше Сержио мясо ел, любил и хорошо помнил его оригинальный вкус. Когда он был маленьким, у них в доме работала повариха, которая могла приготовить из настоящего мяса три блюда: гуляш, рагу и бифштекс. Особенно Шмэндру нравился бифштекс. Нравилось то, что с ним нужно разделываться при помощи ножа, и в этой причуде этикета чувствовалось что-то первобытное и мужское.
Позже, когда натуральная пища начала вытесняться синтетической, интервалы между мясными блюдами становились все длиннее. Иной раз отец он был известным матадором - после удачных коррид возвращался домой с парным мясом. Однако быков оставалось меньше, их начали заменять искусно сделанными роботами, которые вели себя на арене словно настоящие и даже благодаря сверхчувствительным фотоэлементам приходили в дикое бешенство от красного цвета. Постепенно роботами заменили и тореадоров.
Итак, вкус натуральных продуктов ускользал из памяти. Да и искусственная пища становилась все изощренней. Рыба без костей, ветчина без жира, арбузы без корки, яйца без скорлупы. Искусственные продукты своим внешним видом превосходили натуральные, ибо из-за добавления лучших сортов пластмасс почти не портились. Появлялись новые разновидности съедобных изделий. Люди придумывали им названия, смирялись с их существованием, ели, и уже редко дрогнет что-нибудь в душе или выкатится слезинка из глаз, когда наткнешься в книге из старинной жизни на малознакомое слово "котлета"...
Когда Сержио услышал про обнаруженный в "Орбитале" кусок мяса, он сразу решил во что бы то ни стало его съесть. Шмэндр до самозабвения любил все натуральное, он был страстным поклонником фауны. Это бросалось в глаза каждому, попадавшему в его квартиру. У него жили, во-первых, черепаха, которая передавалась в семье из поколения в поколение, во-вторых, такая редкость как настоящий воробей, и, в-третьих, жемчужина зверинца - собака породы ньюфаундленд. Когда-то особи этой породы достигали довольно крупных размеров - утверждали историки зоологии. Возможно, возможно. Мало ли что было когда-то?! Все мельчает. Сейчас пожилой волкодавчик едва доставал ему до пояса, и то, когда становился на задние лапы.
Шмэндр решил завладеть мясом. Рассчитывать на то, что подобную акцию удастся провернуть честным путем, было бы безумством чистой воды. Последний натуральный бифштекс был объявлен угощением для человека, который внес существенную лепту в дело сохранения природы. Смешно Шмэндру рассчитывать тут на успех. За свои тридцать с небольшим лет безалаберный сын успел изрядно расшатать здоровье матери-природы. Он работал конструктором межпланетных летательных аппаратов, занимался тем его направлением, которое базируется на бионике. Поэтому Сержио препарировал столько птиц и стрекоз, сколько их не уничтожить и пожару в пампасах.
Создание вертодрелей было его давнишним хобби. Шмэндр обожал делать своими руками эти маленькие аппаратики с пропеллерами. Любил кропотливо составлять программу для автопилота. Здесь он здорово набил себе руку умело рассчитывал траекторию полета, точно выбирал место для пятидюймового круглого отверстия, которое сверло вырежет в материале любой твердости. Выдумывал устройства для обхода защитных силовых полей. Хорошая гимнастика ума. Обычно его вертодрели, как и большинство других, пролетали пять-шесть километров или проделывали семь - девять отверстий в зависимости от толщины стен. Если же лететь да вдобавок сверлить - тут на многое рассчитывать не приходилось, мощность-то ограничена. Поэтому полиция спокойно поместила мясо для бифштекса в подвале ратуши. Кому могло прийти в голову, что буквально за несколько дней до этого Шмэндр сделал вертодрель на фотонной тяге. Для нее практически не было препятствий.
С озабоченным видом комиссар Фэрц молчаливо переходил с этажа на этаж. За ним безмолвной гурьбой следовали не менее озабоченные полицейские агенты и сотрудники ратуши.
Стряслось то, чего они больше всего опасались. И как?! Ночью эта чертова перечница залетела через второй этаж с тыльной стороны ратуши. Пролетела под потолком вдоль всего коридора, просверлила отверстие в двери комнаты, находящейся в аккурат над холодильником, после чего начала спускаться. Пол - потолок, пол - потолок, и вот она уже в цокольном помещении. В крышке холодильника сделано идеально круглое отверстие. Через него кусок мяса отправился в полет по неизвестному маршруту.
- Очевидно, похитители изобрели новое топливо, - произнес Фэрц. - Шесть отверстий - довольно большое расстояние. Но ведь любому топливу рано или поздно должен прийти конец.
Все молча согласились со своим командиром, и он продолжил:
- Нас не должно вводить в заблуждение то обстоятельство, что проклятая вертодрель проникла в здание с северной стороны. Бывают отвлекающие маневры. Искать нужно по всему городу.
- Чем дольше вертодрель летит, - сказал заместитель комиссара Кариенс, - тем сильнее она нагревается.
- Она вообще может раскалиться. Только неясно, к чему это вы клоните?
- Если мясо тащить слишком долго, оно от жары протухнет. Значит, целесообразно транспортировать его до ближайших домов. Вряд ли грабители станут рисковать из-за тухлого мяса.
- Пожалуй, - согласился Фэрц после паузы. Его всегда бесила догадливость Кариенса. А стремительная карьера этого молокососа угрожала собственному благополучию. Поэтому Фэрц при всяком удобном случае подчеркивал умственную неполноценность своего заместителя. Вот и сейчас он сказал: - Вы, Кариенс, ухватили верную мысль, но, как всегда, не смогли довести ее до логического конца. Поэтому-то не вы мой начальник, а я ваш. Если же мысль проэкстраполировать, можно прийти, к выводу - по мере того как мясо оттаивает, с него начинает капать вода красного цвета, поскольку она смешана с кровью.
Пожилой инспектор Рутц бросился к видеотелефону, торопливо набрал номер службы погоды. Забасил:
- Чтобы никаких дождей! Забудьте про них! До особого распоряжения!
- Поступок верный, - хрюкнул комиссар. Рутца можно похвалить - все равно он скоро уходит по собственному желанию в отставку. - Все поняли почему?.. - Подчиненные молчали. - Объясняю. Почти весь город покрыт белыми навесами, предохраняющими пешеходов от натурального солнца и искусственного дождя. С помощью наших аэрообъективов мы быстро обнаружим на них следы оттаявшего мяса.
Даже не прикасаясь к вертодрели, Шмэндр почувствовал, до какой степени она раскалена. И отправил ее по знакомой программе на антресоли.
Красно-коричневый кусок вырезки распластался на середине кухонного стола. Подумать только - последняя говядина на Земле. И именно он, Шмэндр, будет тем человеком на огромной планете, который полакомится прощальным бифштексом. Событие, достойное многотомника рекордов Гиннесса.
Сержио решил не тормошить события. Достал кулинарную брошюру столетней давности, настоящую - не микрофильм, и начал листать нейлоновые страницы, изучая рецепты приготовления бифштексов. Рядом, прислонившись к его ногам, подремывал песик Монтик.
Шмэндр дочитал до того места, где черным по белому напечатано, что отбитое мясо необходимо положить на сильно разогретую сковородку, как вдруг послышался длинный звонок. Звонили не снизу. Кто-то поднялся и сейчас стоял перед дверью его квартиры. Кто бы это мог быть?
- Откройте - полиция! - услышал Шмэндр, когда вышел в холл.
- Зачем я вам понадобился?
- Сейчас же откройте пневмодверь! Тогда узнаете!
Это конец. Случайно полиция ни к кому не заявится. Не та эпоха. Ведь раньше полицейские никогда в жизни не обращались к нему даже на улице, а уж тем более дома. Однако терять уже нечего. Если они войдут, то обнаружат мясо, куда бы он его ни засунул. Уж что-что, а обыски стражи порядка делать умеют. Он сам в молодости изобретал для них электронную перебирательную машину. ЭПМ обнаружит в доме любую молекулу. А тут солидный кусок мяса. Найдет в два счета. И тогда страшная кара обрушится на его забубенную головушку. Значит, остается одно - тянуть время.
- Чего ради я буду пускать вас?! Это нарушение моих конституционных прав! - закричал Шмэндр.
В ответ орали с еще большей силой:
- Открывайте! Иначе будут нарушены наши юридические права. Вы подозреваетесь в хищении мяса!
- Никакого мяса я не брал!
Они настаивали, Шмэндр отбрехивался. Канитель продолжалась до тех пор, пока у Фэрца не обострился приступ тоски по престижному списку соискателей бифштекса, который без мяса автоматически становился ненужным. Утопающий хватается за соломинку, и он приказал высадить дверь вибротараном. Полицейские промчались мимо до смерти перепуганного Шмэндра на кухню. Сержио ожидал, что сейчас оттуда послышатся ликующие возгласы: "Вот оно, родимое! Я же сразу сказал, что нужно ломать дверь, а вы - санкция, санкция!". Однако по приглушенным голосам чувствовалось - там царит растерянность. Откуда смятение?
Шмэндр на полусогнутых ногах прошел в кухню - мяса не было.
Ему захотелось ущипнуть себя. Что за чудеса? Привидения в двадцать втором веке? Каких-нибудь десять минут назад он вышел из кухни в холл и прекрасно помнит, что мясо лежало на фарфоровой доске посредине стола. А теперь от него не осталось и следа. Может, кто из соседей выследил его и прислал свою вертодрель. Вряд ли - в помещении нет посторонних отверстий. Ладно, во всем разберемся позже. Сейчас пора переходить в наступление.
- Я же говорил вам, никакого мяса у меня нет! - Шмэндр так рявкнул, что полицейские затряслись. - Какого дьявола вы вышибли мою пневмодверь?! Кто теперь поставит ее на место? Это дорогое удовольствие!
Очередная неудача вконец деморализовала Фэрца, он начисто лишился дара речи. Инициативу захватил молодой Кариенс. Расшаркавшись, он сказал, что все расходы за ремонт будут произведены за счет комиссариата. Затем опешившие от своей промашки полицейские покинули квартиру.
Некоторое время Шмэндр пошумел им вслед, артистически делая вид, что возмущен беспардонностью полиции. Но когда понял: они его уже не могут слышать, успокоился. Прекрасно - все обошлось. А куда же девалось мясо?!
Сержио хотел было осмотреть места, куда он мог машинально засунуть его, да махнул рукой - уж если полицейские не нашли, значит, его тут нет. Исчезло. Испарилось. Как корова языком слизала... Корова? А может?..
Шмэндр пытливо заглянул в глаза Монтику и прочитал в карих кругляшках такое удовлетворение, что у него разом отпали все сомнения. Ну, конечно, как он мог забыть - собаки едят мясо. Не только кошачье. Даже если Монтик не приучен к нему, никогда раньше не пробовал, возможно, не ели и его родители. Однако далекие предки часто питались мясом. Значит, генетическая предрасположенность к поеданию говяжьей вырезки у Монтика, как и у любой другой собаки, имеется...
Конечно, обиду на пса Шмэндр не держал. Ведь так либо иначе тот выручил его из беды. Можно представить, что сделали бы с ним полицейские, не уничтожь Монтик мясо. Так что пусть оно пойдет ему на пользу! Тем более для Шмэндра это так, несерьезный разговор, блажь, шутка гения. Подвернулось под руку, можно считать, он его и прихватил. Не ахти какая сложная задача. Вот провернуть операцию и раздобыть сокровище, о котором он мечтает много лет, ему пока не удается. А мечта есть. Труднодоступная, но очень заманчивая. Шмэндр знал, что где-то в центре Европы, в подвалах одного швейцарского банка хранится последнее на Земле зернышко натурального кофе...
Последний бифштекс
Выходя утром из дома, Фэрц обнаружил в коробке пневмопочты пластификат сиреневого цвета. Официальное извещение.
"Как известно, ряд общественных организаций нашего города выдвинул Вас кандидатом в претенденты на угощение последним натуральным бифштексом, прочитал он. - Обсудив Вашу кандидатуру, отборочная комиссия включила Вас в окончательный список для баллотировки".
Фэрц обрадовался, как ребенок. Недурной подарочек к его сорокалетию. Даже если не победит, все равно очутиться в подобной группе соискателей чертовски приятно. Ни у кого не вызывала сомнений объективность придирчивой комиссии. В нее входили крупнейшие специалисты по планетарной инженерии. Они все были настолько увлечены переделкой других планет для жизни людей, что земные проблемы трогали их крайне мало. Никто из них даже не претендовал на мясо. А вот его, простого комиссара полиции, такая цель по-настоящему волновала. Еще бы - кандидатов предостаточно, а бюллетени для окончательного голосования не резиновые. Попасть в заветную десятку было его тайной мечтой. Не только из-за бифштекса. Это само собой. Хотелось покрасоваться в престижной компании, мелькать на экранах телевизоров, видеть свою фамилию на первых полосах газет. Одним словом, хотелось очутиться в центре внимания.
Фэрц плюхнулся в электромобиль и выехал на улицу. Обставленной фибергласовыми платанами магистрали не было видно ни конца ни края. Рядом с ним мчатся десятки, сотни других электромобилей разных марок, все с одинаковой скоростью. Можно включить автошофер и предаваться своим мыслям...
Все это произошло очень незаметно. Он помнит первые, тогда еще робкие высказывания в прессе по поводу того, что крупного рогатого скота остается меньше и меньше. Ему-то что - у полицейского комиссара совсем другие заботы, от сельского хозяйства он в принципе далек. Разве что загулявший фермер начнет бузотерить в городе. Уже когда бедствие приняло угрожающие размеры, оно коснулось всех без исключения. На земном шаре катастрофически уменьшается количество настоящих коров. Вот они исчисляются десятками тысяч, тысячами, сотнями, единицами... Стало быть, исчезает говядина. Правда, достигает совершенства производство синтетического мяса и искусственного молока. Мясо ничем не отличается от натурального по цвету, удельному весу, структуре волокон и количеству костей. Без холодильника оно так же быстро портится. Но вот вкус... Вкус похож, особенно когда мясо готовится на натуральном масле, с добавлением натуральных лука, соли и перца. Однако такого счастливого сочетания удается достичь все реже и реже, их количество тоже катастрофически тает. А совокупность синтетических продуктов даст искаженный вкус. По-своему приятный, но далекий от истинного. Постепенно люди начинают подзабывать вкус настоящего мяса, знают его больше по описаниям. Оно отходит в область преданий. И вот наступил момент, когда средствами массовой информации было официально объявлено - на всей планете остался один-единственный кусок натуральной говядины, еще не бывшей в употреблении. Он завалялся в холодильнике ресторана "Орбиталь", был обнаружен среди инея совершенно случайно, после чего объявлен национальным достоянием. Жители всей Земли наблюдали по телевидению, как в сопровождении усиленного наряда полиции кусочек говяжьей вырезки был перевезен из ресторана в ратушу и положен на хранение в специально выстроенный для этого бронированный холодильник...
Зуммер селектора запищал на максимальной громкости. Фэрца вызывал его заместитель Кариенс.
- Комиссар! - обратился он паническим голосом. - Срочно приезжайте в ратушу - мясо пропало!
Велико было желание Сержио Шмэндра мигом поджарить кусок мяса и с аппетитом умять его. Однако он все-таки проявил завидную силу воли. Стоит ли торопиться? Если я разделаюсь с ним сейчас, то пропадет блаженное чувство человека, обладающего тем, чего больше нет ни у кого на свете. Сейчас он пусть и нелегальный, но монополист. Понять его ощущения может лишь истинный коллекционер. А оценить значимость его уникальной вещи можно, лишь узнав, каким способом она была заполучена.
Казалось, полиция предусмотрела все. Бронированный холодильник был установлен в подвале ратуши. Понимали - если кто задумает выкрасть мясо вертодрелью с дистанционным управлением, то ей придется вырезать десятки перекрытий. Даже если допустить оснащенность необходимым для этого набором сменных сверл, такое количество топлива никто не потянет.
В этом и заключался просчет полиции. Буквально за несколько дней до того, как появилось сообщение про обнаруженный кусок мяса, Шмэндр сделал вертодрель, которая работала на фотонной тяге. Больше того, он приспособил к ней хватательные зажимы. Самые что ни на есть примитивные - ведь все гениальное просто, - такого типа, что установлены в уличных игральных автоматах.
Отныне его вертодрель могла проникнуть куда душе угодно и что угодно забрать. И тут это мясо...
Надо сказать, раньше Сержио мясо ел, любил и хорошо помнил его оригинальный вкус. Когда он был маленьким, у них в доме работала повариха, которая могла приготовить из настоящего мяса три блюда: гуляш, рагу и бифштекс. Особенно Шмэндру нравился бифштекс. Нравилось то, что с ним нужно разделываться при помощи ножа, и в этой причуде этикета чувствовалось что-то первобытное и мужское.
Позже, когда натуральная пища начала вытесняться синтетической, интервалы между мясными блюдами становились все длиннее. Иной раз отец он был известным матадором - после удачных коррид возвращался домой с парным мясом. Однако быков оставалось меньше, их начали заменять искусно сделанными роботами, которые вели себя на арене словно настоящие и даже благодаря сверхчувствительным фотоэлементам приходили в дикое бешенство от красного цвета. Постепенно роботами заменили и тореадоров.
Итак, вкус натуральных продуктов ускользал из памяти. Да и искусственная пища становилась все изощренней. Рыба без костей, ветчина без жира, арбузы без корки, яйца без скорлупы. Искусственные продукты своим внешним видом превосходили натуральные, ибо из-за добавления лучших сортов пластмасс почти не портились. Появлялись новые разновидности съедобных изделий. Люди придумывали им названия, смирялись с их существованием, ели, и уже редко дрогнет что-нибудь в душе или выкатится слезинка из глаз, когда наткнешься в книге из старинной жизни на малознакомое слово "котлета"...
Когда Сержио услышал про обнаруженный в "Орбитале" кусок мяса, он сразу решил во что бы то ни стало его съесть. Шмэндр до самозабвения любил все натуральное, он был страстным поклонником фауны. Это бросалось в глаза каждому, попадавшему в его квартиру. У него жили, во-первых, черепаха, которая передавалась в семье из поколения в поколение, во-вторых, такая редкость как настоящий воробей, и, в-третьих, жемчужина зверинца - собака породы ньюфаундленд. Когда-то особи этой породы достигали довольно крупных размеров - утверждали историки зоологии. Возможно, возможно. Мало ли что было когда-то?! Все мельчает. Сейчас пожилой волкодавчик едва доставал ему до пояса, и то, когда становился на задние лапы.
Шмэндр решил завладеть мясом. Рассчитывать на то, что подобную акцию удастся провернуть честным путем, было бы безумством чистой воды. Последний натуральный бифштекс был объявлен угощением для человека, который внес существенную лепту в дело сохранения природы. Смешно Шмэндру рассчитывать тут на успех. За свои тридцать с небольшим лет безалаберный сын успел изрядно расшатать здоровье матери-природы. Он работал конструктором межпланетных летательных аппаратов, занимался тем его направлением, которое базируется на бионике. Поэтому Сержио препарировал столько птиц и стрекоз, сколько их не уничтожить и пожару в пампасах.
Создание вертодрелей было его давнишним хобби. Шмэндр обожал делать своими руками эти маленькие аппаратики с пропеллерами. Любил кропотливо составлять программу для автопилота. Здесь он здорово набил себе руку умело рассчитывал траекторию полета, точно выбирал место для пятидюймового круглого отверстия, которое сверло вырежет в материале любой твердости. Выдумывал устройства для обхода защитных силовых полей. Хорошая гимнастика ума. Обычно его вертодрели, как и большинство других, пролетали пять-шесть километров или проделывали семь - девять отверстий в зависимости от толщины стен. Если же лететь да вдобавок сверлить - тут на многое рассчитывать не приходилось, мощность-то ограничена. Поэтому полиция спокойно поместила мясо для бифштекса в подвале ратуши. Кому могло прийти в голову, что буквально за несколько дней до этого Шмэндр сделал вертодрель на фотонной тяге. Для нее практически не было препятствий.
С озабоченным видом комиссар Фэрц молчаливо переходил с этажа на этаж. За ним безмолвной гурьбой следовали не менее озабоченные полицейские агенты и сотрудники ратуши.
Стряслось то, чего они больше всего опасались. И как?! Ночью эта чертова перечница залетела через второй этаж с тыльной стороны ратуши. Пролетела под потолком вдоль всего коридора, просверлила отверстие в двери комнаты, находящейся в аккурат над холодильником, после чего начала спускаться. Пол - потолок, пол - потолок, и вот она уже в цокольном помещении. В крышке холодильника сделано идеально круглое отверстие. Через него кусок мяса отправился в полет по неизвестному маршруту.
- Очевидно, похитители изобрели новое топливо, - произнес Фэрц. - Шесть отверстий - довольно большое расстояние. Но ведь любому топливу рано или поздно должен прийти конец.
Все молча согласились со своим командиром, и он продолжил:
- Нас не должно вводить в заблуждение то обстоятельство, что проклятая вертодрель проникла в здание с северной стороны. Бывают отвлекающие маневры. Искать нужно по всему городу.
- Чем дольше вертодрель летит, - сказал заместитель комиссара Кариенс, - тем сильнее она нагревается.
- Она вообще может раскалиться. Только неясно, к чему это вы клоните?
- Если мясо тащить слишком долго, оно от жары протухнет. Значит, целесообразно транспортировать его до ближайших домов. Вряд ли грабители станут рисковать из-за тухлого мяса.
- Пожалуй, - согласился Фэрц после паузы. Его всегда бесила догадливость Кариенса. А стремительная карьера этого молокососа угрожала собственному благополучию. Поэтому Фэрц при всяком удобном случае подчеркивал умственную неполноценность своего заместителя. Вот и сейчас он сказал: - Вы, Кариенс, ухватили верную мысль, но, как всегда, не смогли довести ее до логического конца. Поэтому-то не вы мой начальник, а я ваш. Если же мысль проэкстраполировать, можно прийти, к выводу - по мере того как мясо оттаивает, с него начинает капать вода красного цвета, поскольку она смешана с кровью.
Пожилой инспектор Рутц бросился к видеотелефону, торопливо набрал номер службы погоды. Забасил:
- Чтобы никаких дождей! Забудьте про них! До особого распоряжения!
- Поступок верный, - хрюкнул комиссар. Рутца можно похвалить - все равно он скоро уходит по собственному желанию в отставку. - Все поняли почему?.. - Подчиненные молчали. - Объясняю. Почти весь город покрыт белыми навесами, предохраняющими пешеходов от натурального солнца и искусственного дождя. С помощью наших аэрообъективов мы быстро обнаружим на них следы оттаявшего мяса.
Даже не прикасаясь к вертодрели, Шмэндр почувствовал, до какой степени она раскалена. И отправил ее по знакомой программе на антресоли.
Красно-коричневый кусок вырезки распластался на середине кухонного стола. Подумать только - последняя говядина на Земле. И именно он, Шмэндр, будет тем человеком на огромной планете, который полакомится прощальным бифштексом. Событие, достойное многотомника рекордов Гиннесса.
Сержио решил не тормошить события. Достал кулинарную брошюру столетней давности, настоящую - не микрофильм, и начал листать нейлоновые страницы, изучая рецепты приготовления бифштексов. Рядом, прислонившись к его ногам, подремывал песик Монтик.
Шмэндр дочитал до того места, где черным по белому напечатано, что отбитое мясо необходимо положить на сильно разогретую сковородку, как вдруг послышался длинный звонок. Звонили не снизу. Кто-то поднялся и сейчас стоял перед дверью его квартиры. Кто бы это мог быть?
- Откройте - полиция! - услышал Шмэндр, когда вышел в холл.
- Зачем я вам понадобился?
- Сейчас же откройте пневмодверь! Тогда узнаете!
Это конец. Случайно полиция ни к кому не заявится. Не та эпоха. Ведь раньше полицейские никогда в жизни не обращались к нему даже на улице, а уж тем более дома. Однако терять уже нечего. Если они войдут, то обнаружат мясо, куда бы он его ни засунул. Уж что-что, а обыски стражи порядка делать умеют. Он сам в молодости изобретал для них электронную перебирательную машину. ЭПМ обнаружит в доме любую молекулу. А тут солидный кусок мяса. Найдет в два счета. И тогда страшная кара обрушится на его забубенную головушку. Значит, остается одно - тянуть время.
- Чего ради я буду пускать вас?! Это нарушение моих конституционных прав! - закричал Шмэндр.
В ответ орали с еще большей силой:
- Открывайте! Иначе будут нарушены наши юридические права. Вы подозреваетесь в хищении мяса!
- Никакого мяса я не брал!
Они настаивали, Шмэндр отбрехивался. Канитель продолжалась до тех пор, пока у Фэрца не обострился приступ тоски по престижному списку соискателей бифштекса, который без мяса автоматически становился ненужным. Утопающий хватается за соломинку, и он приказал высадить дверь вибротараном. Полицейские промчались мимо до смерти перепуганного Шмэндра на кухню. Сержио ожидал, что сейчас оттуда послышатся ликующие возгласы: "Вот оно, родимое! Я же сразу сказал, что нужно ломать дверь, а вы - санкция, санкция!". Однако по приглушенным голосам чувствовалось - там царит растерянность. Откуда смятение?
Шмэндр на полусогнутых ногах прошел в кухню - мяса не было.
Ему захотелось ущипнуть себя. Что за чудеса? Привидения в двадцать втором веке? Каких-нибудь десять минут назад он вышел из кухни в холл и прекрасно помнит, что мясо лежало на фарфоровой доске посредине стола. А теперь от него не осталось и следа. Может, кто из соседей выследил его и прислал свою вертодрель. Вряд ли - в помещении нет посторонних отверстий. Ладно, во всем разберемся позже. Сейчас пора переходить в наступление.
- Я же говорил вам, никакого мяса у меня нет! - Шмэндр так рявкнул, что полицейские затряслись. - Какого дьявола вы вышибли мою пневмодверь?! Кто теперь поставит ее на место? Это дорогое удовольствие!
Очередная неудача вконец деморализовала Фэрца, он начисто лишился дара речи. Инициативу захватил молодой Кариенс. Расшаркавшись, он сказал, что все расходы за ремонт будут произведены за счет комиссариата. Затем опешившие от своей промашки полицейские покинули квартиру.
Некоторое время Шмэндр пошумел им вслед, артистически делая вид, что возмущен беспардонностью полиции. Но когда понял: они его уже не могут слышать, успокоился. Прекрасно - все обошлось. А куда же девалось мясо?!
Сержио хотел было осмотреть места, куда он мог машинально засунуть его, да махнул рукой - уж если полицейские не нашли, значит, его тут нет. Исчезло. Испарилось. Как корова языком слизала... Корова? А может?..
Шмэндр пытливо заглянул в глаза Монтику и прочитал в карих кругляшках такое удовлетворение, что у него разом отпали все сомнения. Ну, конечно, как он мог забыть - собаки едят мясо. Не только кошачье. Даже если Монтик не приучен к нему, никогда раньше не пробовал, возможно, не ели и его родители. Однако далекие предки часто питались мясом. Значит, генетическая предрасположенность к поеданию говяжьей вырезки у Монтика, как и у любой другой собаки, имеется...
Конечно, обиду на пса Шмэндр не держал. Ведь так либо иначе тот выручил его из беды. Можно представить, что сделали бы с ним полицейские, не уничтожь Монтик мясо. Так что пусть оно пойдет ему на пользу! Тем более для Шмэндра это так, несерьезный разговор, блажь, шутка гения. Подвернулось под руку, можно считать, он его и прихватил. Не ахти какая сложная задача. Вот провернуть операцию и раздобыть сокровище, о котором он мечтает много лет, ему пока не удается. А мечта есть. Труднодоступная, но очень заманчивая. Шмэндр знал, что где-то в центре Европы, в подвалах одного швейцарского банка хранится последнее на Земле зернышко натурального кофе...