Хрущевский Чеслав. Игра в индейцев

Хрущевский Чеслав

Игра в индейцев

   Чеслав Хрущевский
   Игра в индейцев
   В штабе только что кончилось совещание, и генерал Лимерик Хаттон шел по улице, насвистывая. Настроение было отменное: после семичасовой дискуссии утвердили его план "Розовые облака", дьявольски хитроумный план атомного удара. Начальник штаба армии, генерал Хаттон, ликовал как ребенок. "Кстати, о ребенке, - вспомнил он, - что там поделывают мои сорванцы, Джек и Кэтрин? Разумеется, исследуют местность".
   Хаттон с детьми на прошлой неделе приехал сюда, в горы Колорадо. Было принято такое решение - сто тысяч высших офицеров и крупных специалистов должны вместе с семьями поселиться в городе, которого не было ни на одной карте и который официально просто не существовал. Среди гор, в лесных дебрях, в каменных гротах, под землей и даже на дне озера было возведено несколько тысяч строений. Деревянные домики в норвежском стиле маскировали входы в подземные сооружения, где располагалась штаб-квартира командования и множество электронно-вычислительных машин. Генерал шел по улице между домиками. На полянке в глубине леса для начальника штаба и его семьи построили двухэтажную виллу, прямо-таки игрушечку. На ставнях вырезаны сердечки, на подоконниках горшочки с геранью, веранда, завалинка, перед завалинкой качалка. Жена ликвидировала дом в Вашингтоне. Надо сказать, делала она это с большим нежеланием, без спешки.
   - Не переношу сельской жизни, - сказала она мужу.
   - Этот городок расположен в прекрасном месте, - заверил ее генерал.
   - Не переношу прекрасных мест.
   - А какой воздух! Сущий бальзам!
   - Не переношу бальзама! У меня аллергия ко всяким бальзамам. Здесь у нас был открытый дом, а там... там... - говорила она, повышая голос. - Там все будет закрыто.
   - Не все, - поправил генерал. - Только определенные объекты по вполне понятным причинам.
   - Не понимаю ваших вполне понятных причин, - миссис Хаттон действительно не могла понять, почему нормальные люди выезжают из роскошных резиденций бог знает куда и зачем, подвергая лишениям своих ближних.
   - Это необходимые учения, - объяснял генерал. - Деталь оборонительных маневров. Мы должны испытать все.
   - И как долго продлится это испытание?
   - Три-четыре месяца, - гладко солгал генерал. Он прекрасно знал, что пребывание в этом необычном городке затянется самое малое на год.
   Генерал забрал с собой сына и дочь. Они выехали на следующий день после описанного разговора. Было решено, что миссис Хаттон присоединится к семье несколько позже. Мысль об этом еще больше подняла настроение начальника штаба, он ускорил шаг и через несколько минут уже поднимался на веранду деревянной виллы.
   Джек и Кэтрин играли в индейцев. Ординарец генерала доложил, что все в порядке, за исключением какао.
   - Какао? - удивился Хаттон. - Что это значит: за исключением какао?
   - Перед вашим приходом, генерал, на виллу напали индейцы, я защищал запасы какао как мог, но под натиском превосходящих сил краснокожих пришлось отступить. Они опустошили чулан, прихватив сорок банок какао.
   - Но ведь они не любят какао!
   - Именно поэтому они и реквизировали все запасы. Банки открыли и посыпали порошком какао окрестные дорожки.
   - Кретин, - буркнул генерал. - Из тебя такой же солдат, как из... Хаттон не договорил, потому что в кухню ворвались индейцы.
   - Сдавайся, генерал! - крикнул Джек. - Ты наш пленник!
   Кэтрин накинула на отца лассо. Но хорошее настроение не покидало генерала. План утвержден, жена в Вашингтоне, дети в полной форме. Он позволил вывести себя на полянку. Ординарец шел следом, думая о том, что он по горло сыт проделками этих верещавших сорванцов и что в столовой подают сардельки и пиво.
   - Ты что такой грустный? - спросил Хаттон. - Играть не умеешь?
   - Так точно, не умею, сэр!
   - Ну, тогда отправляйся в столовую и не порти нам игру. Кругом, марш!
   Ординарец отдал честь и четко выполнил приказ. Индейцы завели пленника в палатку-вигвам.
   - Поговорим, - начал Джек.
   - Охотно. О чем, сынок?
   - Я вождь племени киова-команчей.
   - А Кэтрин?
   - Она вождь племени крик.
   - Чудесно. О чем будем беседовать?
   - О рае, - объяснил вождь.
   - О рае? - рассмеялся генерал Хаттон.
   - Мы собираемся говорить серьезно, - Кэтрин затянула ремень на руках отца. - Ты пленник и должен отвечать на все наши вопросы. Мы хотим знать, как обстоят дела с раем.
   - Как обстоят сейчас и что будет потом? - уточнил Джек, стягивая ремнем ноги генерала.
   - Человек по-разному представляет себе рай, - начал Хаттон. Осторожно, сынок, порвешь мне носки. Пленного, конечно, полагается связывать, но излишнее усердие, мне думается, ни к чему!
   - Нет пощады бледнолицым! - проговорила Кэтрин. - Говори - что представляет собой рай?
   - Когда я был ребенком...
   - Ты был ребенком? - прервал Джек. - Не помню.
   - Он был ребенком, когда нас еще не было, - объяснила Кэтрин. - Не будем мешать. Пусть говорит.
   - М-да. Сначала я представлял себе, что в раю нет школы, не надо учить уроки, никто не заставляет мыть руки. Потом я немного поумнел и в офицерской школе думал о рае уже несколько по-другому.
   - Как?
   Индейцы были безжалостны.
   - Я был уверен, что в раю нет ни офицеров, ни унтер-офицеров. Зато есть красивые девушки, с которыми можно танцевать и кататься в лодке по пруду. Потом картина рая в моем представлении опять изменилась.
   - Это когда же? - допытывался Джек.
   - Когда я стал офицером-профессионалом. В раю, в моем новом раю, не было офицеров старше меня чином и некоторых родственников вашей мамы. Не было также штатских.
   - Ну, а теперь? - допытывалась Кэтрин. - Как ты теперь представляешь себе рай?
   - Как генерал, - добавил Джек. - Как начальник штаба.
   - Честно говоря, теперь мне некогда думать о рае, - Хаттон беспокойно пошевелился. Связали его крепко. Он почувствовал легкую боль в области сердца. Индейцы очень интересовались проблемой рая. Вождь команчей повторил вопрос, и генералу пришлось продолжить.
   - Сейчас я представляю себе рай так, как и все взрослые мужчины. Удобное кресло у камина. Трубка и стаканчик чего-нибудь покрепче.
   - В раю никто никому не может сделать ничего плохого, - сказала Кэтрин.
   - Никто никому, - подтвердил генерал.
   - У тебя волос не упадет с головы.
   - Да, да.
   - А здесь, на Земле? - спросил Джек.
   - Ну, по-разному бывает, - ответил Хаттон, который начал всерьез беспокоиться.
   - Когда-то ты сказал, - напомнила Кэтрин: "Наша жизнь - истинный ад".
   - Я так сказал? - неискренне удивился генерал.
   - Это еще что! Ты сказал, что всех вы не сможете отправить в рай, а те, которые останутся здесь, пожалеют, что когда-то родились. Мы ни о чем не хотим жалеть, - закончил вождь команчей и вынул из кармана онемевшего отца связку ключей. - Мы войдем в укрытие под деревянным домиком, - спокойно сообщил он. - Мы знаем пароль, открывающий бронированные двери. Ты разговариваешь во сне, Кэт подслушала. Мы записали на магнитофон твой голос, твои команды, когда ты учил нас обращаться с оружием. Несколько дней назад ты сказал: "Внимание! Подготовить пусковые установки!.." Мы приготовили наши луки, а ты и говоришь: "Запал!" Кэтрин спросила, с атомными ли боеголовками. Ты ответил: "Снять предохранители атомных боеголовок!" А потом стал считать: "Десять, девять, восемь, семь..."
   - Вы спятили! - завыл Хаттон. - Немедленно развязать! Слышите? Развязать!
   - Мы знаем пароль, который открывает другую дверь, подключает автоматические телефоны к шести твоим друзьям-генералам и подает сигнал тревоги, - продолжал Джек.
   - Нет! Нет! - взвизгнул генерал. - Вы не имеете права этого делать! Это шутка, ну скажите, что это шутка...
   - Нет, не шутка! Мы тоже хотим в рай! В раю лучше, чем здесь. Мы встретимся с тобой у камина. Мы боимся ада, ты даже не представляешь себе, как мы его боимся! Подай мне второе лассо, Кэт. И носовой платок. Надо заткнуть ему рот.
   Генерал Хаттон лежал в палатке. Связали его крепко, со знанием дела. Индейцы хорошо овладели искусством связывания бледнолицых.
   Джек открыл дверь в подземный туннель. Кэтрин несла магнитофон. Они шли молча, сосредоточенные и возбужденные.
   Перед дверью, ведущей в пункт управления, сидел дежурный офицер. Он знал генеральских детей и рассмеялся, увидев на них индейский наряд.
   - Большой вождь идет по тропе войны? - спросил он Джека.
   - Телефон испортился, - ответил мальчик. - Ординарец пошел в столовую, поэтому отец прислал нас. Он хочет с вами поговорить. Мы встанем у двери и никого сюда не пустим. Хорошо?
   Офицер махнул рукой.
   - Присматривайте. Этой двери сам черт не откроет. Только ваш отец знает пароль. Ну, я пошел.
   И он ушел. Они подождали, пока не умолкнет эхо шагов.
   Пароль был: "Седьмой день недели - понедельник". Джек забрался в кресло, прикрыл рот платком и произнес пароль по возможности низким голосом. Дверь тут же подалась. Вторую дверь открыли с такой же легкостью. Вошли в зал электронно-вычислительных машин. Загорелись лампы. Дети услышали голос: "Пароль".
   - Начало тридцать второго июля, - сказал Джек.
   Тогда противоположная стена раздвинулась, и они увидели пожилую женщину за небольшим столиком.
   - Что вы здесь делаете? - изумленно крикнул Джек.
   - Работаю. Я секретарша вашего отца. Вчера господин генерал был очень утомлен, и пока я просматривала секретные папки в соседней комнате, вышел, забыв обо мне. Я знала, что рано или поздно кто-нибудь сюда заглянет. Странно, что он позволил вам... - она замолчала.
   Это была энергичная, деятельная женщина. Она заметила смущение детей, магнитофон в руках Кэтрин, ключи...
   Воинственных индейцев заставили покинуть подземелье.
   Позже поговаривали, что генерал Лимерик Хаттон подал в отставку, да чего только люди не скажут!