Ирина Маркова. Стихотерапия

Ирина Маркова
Стихотерапия. Сборник стихотворений. Пародии

Веселое слово (предисловие В. Сорокина)

   За свою жизнь_; весьма долгую и шумную, я впервые читаю книгу которая каждой строфой и каждой страницей посвящена поэтам, их вдохновенному и благородному творчеству Ирина Маркова, очень добрая и талантливая поэтесса, подарила всем нам свою книгу пародий «Стихотерапия», и каждому – по смешной пародии на его стихи. Каждому, а их, поэтов, коллег Ирины Марковой, – десятка два.
   Вот пародия на стихи Михаила Грозовского:

 
Как поэт, готов признаться я,
Пригубив слегка стакан,
Наблюдал, с какою грацией
Полз по кухне таракан.
 

   Даю лишь первую строфу. Но – какая нежная и дружеская улыбка! Да, я не нашел в книге пародий Ирины Марковой обидных или, скажем, грубоватых слов, строк, строф и стихотворений. А это и есть – доброта, ответственность поэтессы перед друзьями, коллегами, и перед собою.
   Ирина Маркова в очень доверительных отношениях с художественным словом и замыслом, определяющим выбор темы.
   Вот пародия на стихи Владимира Вишневского:

 
Жена бесспорно поражает:
Она красива и умна,
Хотя немного раздражает —
Меня затмила, сатана.
 

   Ничего тут нет обидного. Прочитаешь – улыбнешься. К сожалению, в наше жестокое и расхристанное время почти нет мастеров эпиграммы, пародии, шутки. Все затмила хамоватая чушь. Только один у нас Юрий Лотусов сейчас держит и оберегает авторитет острого и мудрого мира пародии.
   Я от души приветствую книгу Ирины Марковой. Книгу – добрую и веселую!
 
   Валентин Сорокин,
   Лауреат премий Ленинского комсомола,
   государственной РСФСР им. А. М. Горького,
   Международной Шолоховской и премии С. А. Есенина
   8 сентября 2011 Москва

На стихи Владимира Вишневского

 
…Поэт не отоларинголог,
но тоже – ухо-горло-нос…
. . . . . . . . . . . .
Да, псих, но – стихотерапевт.
. . . . . . . . . . . .
Ни с кем не спутаешь – Поэт.
Не это ли аплодисменты?..
 

Стихотерапевт

 
Путь на вершины труден, долог,
А на врачей всегдашний спрос.
Вишневский – отоларинголог?
А может, ухо-горло-нос?
 
 
В хирурги, может быть, податься? —
Решал вопрос и день, и ночь.
В себе решил он разобраться
И сам себе решил помочь:
 
 
«Чем врачевать на теле раны,
Пожалуй, это не с руки,
Я стихотерапевтом стану,
Всем терапевтам вопреки!
 
 
Не мне ли все аплодисменты,
Когда строки врачую нить?
Такие острые моменты
Народ обязан оценить.
 
 
Скажу врачу: «Такое дело —
Стихи лечу, сомнений нет».
Диагноз врач поставит смело:
«Ни с кем не спутаешь, Поэт!»
 
 
И публика дойдёт до точки,
Крича Вишневскому: «Ура!»
Пускай Вишневский лечит строчки,
А психов – всё же доктора!
 

   2011
 

Цыплята и ягнята

 
… По осени цыплята усмехнулись,
а по зиме ягнята замолчали…
А по весне расклад всегда таков:
печален вид отброшенных коньков…
 

 
Поэт с понятьями и взглядами,
Когда ж рифмую при луне,
То рифмы кроткими цыплятами
На «цып-цып-цып» бегут ко мне.
 
 
Когда же славу стихотворную
Я вознамерился стяжать,
Цыплята стали вдруг упорными
И резко стали возражать.
 
 
Но я не стал сердиться-хмуриться
И получил такой расклад:
Цыплят я выгнал с музой-курицей,
Переключившись на ягнят.
 
 
Случилось что-то непонятное,
Моим надеждам вопреки —
Стихи запрыгали ягнятами,
Но вдруг отбросили коньки.
 
 
Они явились мне обузою —
Стихи-ягнята ни к чему —
Недолго так с овцою-музою
Коньки отбросить самому.
 

   2011

Коллега Гёте

 
…Не я, а Жизнь устроила Обвал.
Мы ж с Гёте только следуем за нею:
«Российский рубль не роза, но – увял,
И только Доллар вечно зеленеет!..»
 

 
Хоть я сержусь – и вы меня поймёте —
Я до поры до времени молчу.
…Внезапно подошёл коллега Гёте
И дружески похлопал по плечу.
 
 
Он говорит: «Володя, кто сумеет
Хоть как-то заработать на стихах?
Когда не ель, а доллар зеленеет,
А рубль превращается во прах!»
 
 
Стихом не заработать и полушки,
Тут Вольфганг прав, запомни это впредь:
Про ель сквозь иней пишет праздный
Пушкин,
У нас же доллар должен зеленеть.
Не шли б в поэты, если б знать заране —
Вишневский с Гёте – гении под стать.
Труба ж зовёт, и без гроша в кармане
Спешит Вишневский вирши сочинять.
 

   .
   2011

Кайф с Паваротти

 
…они предприняли попытки,
ага, отдельные товарищи, —
мол, это мы, а не Вишневский,
мы кайфовали с Паваротти!..
Ну да простит их дон Лучано.
. . . . . . . . . . . . . .
Он «соле», я, понятно, «мио»,
и дальше – выше, к нотам новым.
Он обещал меня с Доминго,
я обещал его – с Буйновым.
 

 
В своём уме, как будто, вроде,
Мне заявляют без стыда,
Что кайфовали с Паваротти,
А где ж Вишневский был тогда?
 
 
Ну да простит их дон Лучано —
Двух нот не свяжут, ни двух слов,
А я так просто не отстану —
Я, извините, не Буйнов!
 
 
И к нотам, и к высотам новым
Спешу, не покладая рук.
А вы, товарищи, с Буйновым
Пропойте про пустой бамбук.
 
 
Вишневский – словно свет в окошке —
Талантов и не перечесть.
А вы, товарищи, на кошках
Потренируйтесь – время есть!
 

   2011
 

Зимую с народом

 
Морозы не роза,
А шины с шипами.
Меняю колёса
По полной программе.
. . . . . . . . . .
Всё просто со мною:
Я тута, я вот он.
Ночую с женою —
Зимую с народом.
 

 
Жена, словно в сказке,
Меня зазывает
И строит мне глазки,
И стол накрывает.
 
 
На улице люто
Мороз разгулялся,
Я вот он, я тута —
В глуши затерялся.
Какие вопросы?
 
 
Поеду я к даме —
Меняю колёса
По полной программе.
Морозы – не розы,
А шины с шипами.
 
 
Морозы – не розы,
А шины с шипами.
Жена, видишь, в слёзы,
А я-то ведь – к даме!
 
 
Я рифмы рифмую —
Из энтой породы —
С женой не зимую —
Зимую с народом.
 
 
С женою невзгоды
Делить не хочу я,
Зимую с народом,
С народом ночую
 

   2011

Национальный вопрос

 
…Вопрос грузинский – вот что
мы имеем.
Нет, всё же лучше тупо быть
евреем.
 

 
Мы с украинским дружеским народом
Решали долго спор с газопроводом.
 
 
Пока Европу топливом согреем,
Гораздо лучше тупо быть евреем.
 
 
Живут непросто издавна кавказцы —
Добро б Чечня! – Грузины и абхазцы!
 
 
Нет бы смириться, чтобы стать мудрее.
Пожалуй, лучше тупо быть евреем.
 
 
А заграница – просто Мия Мамма!
Нелёгок путь и Клинтона с Обамой!
 
 
Нет, не живут политики без драки —
Там всякие Обамы и Бараки!
 
 
Взглянул Вишневский – просто ужаснулся
И с головой в поэмы окунулся
 
 
Гораздо лучше тупо быть пиитом,
Плюс ко всему – владеющим ивритом!
 

   2011
 

Пейсы

 
… Пейсы остаются с человеком,
И с полей доносится: «Еврей!»…
 

 
Лейся звонко, лейся песня! —
Нашей жизни парадокс.
Вьётся локон, вьются пейсы —
Крут, как прежде, ортодокс!
 
 
Светит месяц, светит ясный
Средь бесхозных, средь полей.
Наша участь не напрасна —
Ты – еврей, и я – еврей.
 
 
В поле белая ромашка,
В поле диких трав настой.
Влезу в русскую рубашку,
Стану – вылитый Толстой!
 
 
Стихнет в поле шум осенний,
Пробежит по полю дрожь.
Стану – вылитый Есенин —
Русый локон, словно рожь.
 
 
Отменю в чужбину рейсы
В вечном шуме городском,
Только стать мешают пейсы
В русском поле колоском.
 
 
В поле – колос, в реке – грека —
Суета и ерунда.
Только пейсы с человеком
Остаются навсегда.
 

   2011

Два ферзя

 
Мильоны вас…А нас …Мы оба тут.
И сравнивать, опричь друг друга, не с кем.
И сразу всем ВДОМЁК, кого дают:
Да, это мы, Иртеньев и Вишневский.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Когда уж братских нет литератур,
Но – разногласья с собственною тенью, —
Немного есть трагичнее фигур,
Чем два ферзя: Вишневский и Иртеньев…
 

 
Немного есть трагических фигур,
За кем Вишневский выступает тенью,
Быть тенью нынче, видимо, – гламур,
Тем более, таких, как сам Иртеньев.
 
 
Живут в литературе два ферзя —
Заложники таланта и успеха,
Отдельно их рассматривать нельзя,
Они – Вишневский и, конечно, – Чехов.
 
 
Поэтам дан единственный маршрут —
В венце лавровом под небесной сенью,
И сразу всем «вдомёк», кого дают —
Их два ферзя – Вишневский и Есенин.
 
 
А если на природу вышел ты,
Остановись у леса на опушке,
Чтоб отдохнуть от шумной суеты —
На ум придут Вишневский, ну и …Пушкин.
 
 
Их два поэта – только и всего!
Их сравнивать, опричь друг друга, не с кем.
Хоть Пушкин тоже, вроде, ничего,
Но главный-то, конечно же, – Вишневский!
 

   2011
 

Еврейская жена

 
Загадочная, как Россия,
Моя еврейская жена.
Не по годам она красива
И не по внешности – умна.
 

 
Жена, бесспорно, поражает:
Она красива и умна,
Хотя немного раздражает —
Меня затмила, сатана.
 
 
Не буду обращать вниманья —
Поверьте, я ведь не шучу!
И собственное обаянье
Я, ей в отместку, в ход пущу.
 
 
И я заржу, как мерин сивый,
И полетит со всех сторон:
«Он белозубый и красивый,
И – не по внешности – умён!»
 

   2011
 

Нанотехнологии

 
…верьте на слово, без аналитики,
есть сегодня нанополитики.
Служба сервиса их – о, не новая.
Те же нанополиттехнологии.
 

 
Есть учёные, есть аналитики,
Есть писатели – чудо-ораторы,
Где-то есть ещё нанополитики,
Где-то нано– строчат литераторы.
 
 
Среди нанопредпринимателей
На ошибках лишь умные учатся,
А вот горе– и нанописателей
В микроскоп рассмотреть не получится.
 
 
В мире водятся наноискатели,
А вишневскими вирши слагаются.
Нано– трудятся нанописатели,
Нанотворчество нам предлагается.
 
 
Да, немало их, нанокопателей,
Их строка, к сожаленью, не льётся.
Почему же за наночитателей
Им порой нас держать удаётся?!
 

   2011

«Как бы» и «вроде»

 
«Чуден Днепр при тихой погоде…»
Это Гоголь – без «как бы» и «вроде».
 

 
Гоголь великий без «как бы» и «вроде»
Днепр нам представил при тихой погоде.
 
 
Гоголь проспект обрисовывал Невский,
Но, извините, ведь он не Вишневский —
 
 
Если читает стихи при народе,
Чуден Вишневский при всякой погоде.
 
 
Классик реальный – звезда в небосводе,
Он гениальный без «как бы» и «вроде».
 

   2011
 

Мастеру вмастил

 
… Как сладко петь при всём
честном народе!..
Но слаще петь по дружбе, в меру
сил.
Каррерас не вписался в Паваротти,
Но я, Вишневский, мастеру
вмастил.
 

 
Поэт – не оперный певец,
Но спеть мечтает при народе.
Сказал Вишневский, наконец,
Что он вписался в Паваротти.
 
 
Известный лозунг не забыть,
Как путь, что классиком указан:
«Ты можешь мастером не быть,
Но мастеру вмастить обязан!»
 

   2011
 

Литавторитет

 
…Приближался день вершины лета,
. . . . . . . . . . . . . . . . .
День открытых, в том числе, пивных.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Первые шеренги хит-парада!
Люди, без которых нет житья.
Дева Лера. Вольфыч, Хакамада.
Глызин и Газманов. Ну и я.
. . . . . . . . . . . . . . .
Впрочем, я ещё в «Кафе поэтов» —
. . . . . . . . . . . . . . .
В первой тройке литавторитетов.
… В полночь мне Иртеньев позвонил.
 

 
Много нынче праздников забытых —
Стоит помнить лучшие из них.
… Отмечался как-то день открытых,
С позволенья вашего, пивных.
 
 
Я – на первых строчках хит-парада,
Без меня парада вовсе нет.
Вслед за мной – Иртеньев, Хакамада,
Мой же выше всех авторитет.
 
 
Захожу в пивную – что за диво?!
Там авторитеты как во сне
Вместо кружки пенистого пива
Лавровый венок несут ко мне.
 
 
… Лета приближается макушка.
Телефон звонит сквозь толщу лет —
Слышу голос: «Здравствуй, это Пушкин!
Ты, Вишневский – литавторитет.
 
 
В первой тройке лидеров, не скрою,
Пальма явно первенства твоя, —
Пушкин продолжал, – поэтов трое:
Лермонтов, Вишневский, ну и я».
 

   2011
 

Неместный поэт

 
…Я не требую виз у ОВИРа,
не прошу у Корчного ничьей, —
дайте! просто! ключи! от квартиры!..
Ведь сегодня нельзя без ключей…
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Я шатаюсь под тяжестью лиры,
вот скончаюсь, так будете знать…
Лишь созвездье Ключи от Квартиры
с пониманием будет мерцать…
 

 
Я – поэт, и поэт от сатиры,
Знаменитый поэт, наконец,
Но шатаюсь под тяжестью лиры —
Непосилен лавровый венец.
 
 
Мне не легче, друзья, час от часа,
Муза смотрит сурово-строга,
А пытаюсь залезть на Пегаса,
Так слабеет в коленке нога.
 
 
Хоть в широких кругах я известный,
Но не просто прожить самому —
Я поэт, в своём роде, неместный,
Так подай же читатель ему!
 
 
Обойдусь я без новенькой лиры,
И Тойоту заменит Пегас,
Мне ж подайте ключи от квартиры,
Чтоб к поэзии пыл не угас!
 
 
И я в новенькой этой квартире
С Музой вместе слезу уроню,
Побренчу вдохновенно на Лире —
Не такое ещё сочиню!
 

   2011

Метро

 
…На той ветке приворотной
юность я прощебетал —
«Сокол», «Войковская», «Водный
стадион», «Речной вокзал»…
 

 
Живя на станции «Спортивной»,
Я был ребёнок позитивный,
Порою убегал от мамы
К друзьям на станцию «Динамо».
Когда ж в поэзию влюбился,
На «Маяковской» поселился.
Метро я схему повращаю —
Свои мечты повоплощаю.
Но верю – силы я утрою —
Метро «Вишневская» открою.
 

   2011

Гений чистой красоты

 
…Пусть мой уже не одинокий
– белеет парус…
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
И лес сквозь зубы зеленеет, и речка
чувственно блестит,
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мой первый друг, мой друг
прелестный,
ещё ты дремлешь – это низко, агу,
красавица, проспись…
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
вы далеко направились, товарищ,
не позволяй Душе кемарить!..
 

 
Поэзия открыла много
В природе истинных чудес —
Поэт выходит на дорогу
Сквозь иней зеленеет лес.
 
 
Поэта подгоняют строки,
И он поспешно хмурит бровь,
Белеет парус одинокий,
А друг прелестный дремлет вновь.
 
 
Вишневский видит: сквозь туманы
Вновь пробирается луна,
Он понимает – про поляны
Стихов напишет он сполна.
 
 
Затем про честных правил дядю —
Прекрасный стиль, чудесный слог —
Он сочинит в момент, не глядя —
Никто б так выдумать не смог.
 
 
Он не даёт душе лениться —
Творит, платочек теребя.
«Душа обязана трудиться!» —
Поэт цитирует себя.
 
 
Открытий чудных ворох вышел —
Он их озвучивает вслух.
Стихи же эти где-то слышал
Вишневский – парадоксов друг!
 
 
Он неустанно пишет строки —
Не слышал-слышал – в том ли суть?
… Белеет парус одинокий,
Блестит в тиши кремнистый путь.
 
 
Никто бы не узнал про это,
Про «гений чистой красоты»,
Не будь Вишневского-поэта,
Что с гениальностью на «ты».
 

   2011

Анфан терибль

 
…Себя я нёс вперёд стихами,
. . . . . . . . . . . . . .
Замечен был средь бела дня.
Анфан терибль – меня ругали…
. . . . . . . . . . . . . .
«Вон из Москвы!» – Лужков ногами
любил затопать на меня.
 

 
Недоумение на лицах:
Стихи строчит Терибль анфан,
Затем читает их в столице,
Встав в полный рост во весь экран.
 
 
Анфан Вишневским оказался,
Не унимался – он таков!
Когда ж стихи читать пытался, —
«Вон из Москвы!» – кричал Лужков.
 
 
Шло время. Поменялись власти.
Терибль анфан – на пьедестал,
И тут не унимались страсти —
Он хлопать сам себе устал.
 
 
Был вид его довольно странен,
Стихи горланил во всю мочь,
Когда его в сердцах Собянин
Вперёд стихами вынес прочь.
 

   2011
 

Прекрасное Далёко

 
…Нет, не прекрасное Далёко —
чисто конкретное Однако…
. . . . . . . . . . . . . .
Я не хочу, чтоб замирали
Сердца, взволнованные мной.
Я не хочу, чтоб замеряли
Путь тормозной, путь тормозной!..
 

 
Его стихи идут в атаку,
От них покоя вовсе нет.
Скривив лицо, кричит: «Однако!» —
Его стихам читатель вслед.
 
 
Нет, не «прекрасное Далёко» —
Стихов напор идёт стеной.
Стезя словесного потока
Путь обещает тормозной.
 
 
Трещит Вишневский, как сорока,
Стихи слагая без труда.
…Но их в «прекрасное Далёко»
Пошлёт читатель навсегда.
 

   2011

Адвокат Макаров

 
…Если Птица Счастья
выронит меня,
адвокат Макаров
вызволит меня!
. . . . . . . .
Адвокат Макаров,
он авторитет!..
В честь него назвали
чёрный пистолет
. . . . . . . .
Мне не раз Каспаров
говорил в слезах:
«Если б не Макаров —
всем нам вечный шах!..
 

 
Макаров адвокат намедни
Вдруг оказался сам не свой:
Как прочитал поэта бредни —
Хоть в лес беги, хоть волком вой.
 
 
И, претерпев ночные бденья,
Он явно выбился из сил —
Ведь защищать свои творенья
Поэт Вишневский попросил.
 
 
…Он защищал стихов три тома,
Достал свой чёрный пистолет,
Но против лома нет приёма,
И от стихов защиты нет.
 
 
…И помогал ему Каспаров,
Но дело было – полный швах!
И понял адвокат Макаров:
Грозит поэту вечный шах.
 
 
В ферзи Вишневский не годился,
За пешку дрался адвокат,
Но как неистово ни бился,
Вишневский заработал мат.
 
 
Мораль:
Коль в бой идёшь не с той фигурой,
Бессилен даже пистолет —
Борись хоть всей адвокатурой,
Но от судеб защиты нет!
 

   2011
 

В больнице (гор) психиатрической

 
…Каких не встретишь только
личностей
В больнице (гор) психиатрической.
. . . . . . . . . . . . . .
Как важно верить в тихий час:
Однажды выпишут и нас!..
 

 
В больнице (гор) психиатрической
Один поэт – поэт лирический —
 
 
Он ждёт в надежде одного —
Однажды выпишут его!
 
 
На выписку давно просился —
Главврач на это согласился.
 
 
Прошёл и сложности, и тренья —
Главврач – он тоже человек.
 
 
…Вишневского ж стихотворенья
Никто не выпишет вовек.
 
 
Хоть умоляй его, хоть плачь,
Бессилен даже главный врач —
 
 
Ведь в кому впал зав. отделенья,
Прочтя его стихотворенья,
 
 
У медсестёр случился жар,
Ушёл с работы санитар,
 
 
Чуть не сошёл с ума психолог,
Напился анастезиолог,
 
 
И убежала со двора,
Стихи услышав, медсестра,
 
 
Главврач уехал за границу —
Закрыли эту психбольницу.
 
 
…А кто успел стихи прочесть —
Давно в палате номер шесть.
 

   2011
 

Медбрат

 
…Если б не был прописан в
Палате —
я стал бы медбратом.
. . . . . . . . . . . . . .
Кстати, братский привет
как 7-й, так и 5-й палатам.
Ну и братьям по разуму – всем:
Михалковым, Запашным…
И, кстати, Люмьерам!..
Я бы стал президентом,
когда б уже не был премьером.
 

 
Вишневский наш рождён был хватом —
Итоги подведём, итак —
Неплохо быть друг другу братом,
Но без медбрата нам никак.
 
 
Вишневский это понимает,
Медбрат в палате номер шесть
Привет по-братски посылает
Всем, кто в других палатах есть.
 
 
Все вопрошают о медбрате —
Медбрат не платит за простой
Люмьерам, что в седьмой палате,
И Михалковым из шестой.
 
 
Но что бы значили Люмьеры,
Когда Вишневские не спят
И пробиваются в премьеры
Всех вышеназванных палат.
 
 
Вишневский лидером зовётся,
Кричит: «Люмьеры не по мне!» —
К Медведевым в палату рвётся
Он с обостреньем по весне.
 
 
Раздать медбратьям дивиденды
Вишневский почитал за честь,
А сам он станет президентом
Видать, палаты номер шесть,
 
 
И целый ряд палат возглавит,
Мечтой высокою томим,
Затем Медведева отставит,
Палатой поменявшись с ним.
 
 
Он станет Ньютоном, Люмьером,
А взяв в политике мандат,
Он не преминет стать премьером
Всех психбольниц и всех палат.
 

   2011

Газпром

 
…Но всё: с утра «Газпрому» перекрыл
Подачу креатива с позитивом.
 

 
С утра Газпрому перекрыл
Я позитив и не жалею,
Хоть потерял немало сил,
Мечту высокую лелея.
 
 
А к ночи перекрыл Газпром
В ответ на выходку поэта
Всё, что написано пером —
Оно, должно быть, канет в лету.
 
 
Оно, пожалуй, в лету канет —
Забыт Вишневский, вот беда!
…Но сожалеть никто не станет
Об этом, право, никогда.
 

   2011
 

Раввин

 
…Когда решалися вопросы,
. . . . . . . . . . . .
и надо было, выиграв время,
не в шоке быть – конкретно в теме…
Как прав был, взяв самоотвод,
Митрополит Филакдиод!..
. . . . . . . . . . . .
…Уж пятница зашла за середину…
Ну ты нашёл, когда звонить раввину!..
 

 
Я понял: Божий я избранник —
Поклонник гор, певец равнин,
И я сказал, поэт и странник:
«Благослови меня, раввин!»
 
 
Раввин же в теме был при этом,
Как батюшка Филакдиод,
Сказал, что иногда поэтам
Неплохо б взять самоотвод.
 
 
Как минет пятниц середина,
Поэты преграждают путь.
Вишневский, дай хоть ты раввину
От вас, поэтов, отдохнуть.
 

   2011

К хасидам

 
…Уйти туда, куда ещё не поздно,
. . . . . . . . . . . . . . .
где нас – с картины Репина «Не ждали»,
. . . . . . . . . . . . . . .
Я помню мне проходу не давали!
«Вы далеко направились, Мужчина?..»
. . . . . . . . . . . . . . .
Я ухожу, Алёнушка, к хасидам!..
Понятно, тут не Ясная Поляна.
Мы не Толстой, хоть Лев по Зодиаку.
 

 
Алёнушка, я Лев по Зодиаку,
Хоть не Толстой, должно быть, даже с виду.
Когда бы мне Толстовского размаха,
То я бы не отправился к хасидам.
 
 
Голубушка, ну что на это скажешь?
Ведь выбрала ты вовсе не Толстого,
Алёнушка, ты тоже не Наташа,
И если откровенно – не Ростова.
 
 
Нам ни к чему обоим притворяться —
Я сам, как ни крути, не без изъяна,
И жизнь моя – не надо сомневаться —
Совсем-совсем не Ясная Поляна.
 
 
Я бы хотел иметь иные виды,
Мечтая улететь в иные дали,
Я бы пошёл, наверное, к хасидам,
Но помнишь, как у Репина «Не ждали»?!
 
 
Но не во мне, в Толстом, видать, причина,
И борода, как часть его прикида,
«Вы далеко направились, мужчина?» —
Сквозь зубы прошептали мне хасиды.
 
 
Хотя ты на меня имеешь виды,
Давай запомним истины простые:
Алёнушка, не примут нас в хасиды
И уж поверь, тем более – в Толстые!
 

   2011
 

Страна Облома и Бедлама

 
…Но нет, не всё ещё запущено
в стране Облома и Бедлама!..
Ещё читают люди Пушкина,
Вишневского и Мандельштама.
. . . . . . . . . . . . . .
И за «Козла» мы все ответили.
И НЭП зачем-то пережили.
 

 
Живёт Вишневский от рождения
В стране Бедлама и Облома.
Такая участь, знать, у гения!
И против лома нет приёма.
 
 
Читают люди Достоевского —
Знать, не совсем ещё невежды,
Но дорастут и до Вишневского —
По крайней мере, есть надежда.
 
 
А кто, взглянув на мир по-новому,
В Вишневском дара не заметит,
Они – Бедламовы-Обломовы,
И за «Козла» ещё ответят.
 

   2011

«Кол» по поведенью

 
…А сам-то рос в семье…
Мне «кол» по поведенью.
Книгоизда-ни-е
В ущерб деторожденью.
 

 
Я наплевал на ваше мненье,