Ирина Григорьевна Волкова-Китаина
Ангелы шутят
Действующие лица
Пустовойтенко Семён Петрович, пенсионер, издаёт энциклопедию
Нина Николаевна, его жена.
Циркулев Александр Филиппович, его компаньон, журналист.
Шляпин Николай Николаевич, компаньон, франт, дважды разведён.
Глафира, распространительница театральных билетов, рыжеволосая красавица.
Лёвочка, старичок-ребёнок, её фиктивный муж.
Люська, её подруга.
Фульвио, студент-итальянец.
Супруги-краснодарцы.
Александр, научный сотрудник, одноклассник Шляпина.
Официанты.
Том энциклопедии.
Статисты.
Нина Николаевна, его жена.
Циркулев Александр Филиппович, его компаньон, журналист.
Шляпин Николай Николаевич, компаньон, франт, дважды разведён.
Глафира, распространительница театральных билетов, рыжеволосая красавица.
Лёвочка, старичок-ребёнок, её фиктивный муж.
Люська, её подруга.
Фульвио, студент-итальянец.
Супруги-краснодарцы.
Александр, научный сотрудник, одноклассник Шляпина.
Официанты.
Том энциклопедии.
Статисты.
Действие первое
Картина первая
Комната малогабаритной квартиры. Два окна. Одно смотрит в зал, открыто, из него видна стена блочного дома с противопожарными балконами. У второго – стол с компьютером, принтером и вертящимся креслом. В стороне ещё кресло, в нём спит кот. Двери в спальню и прихожую, телевизор, диван (раскрыт), возле него чемодан и пачки долларов. У входа в комнату тумбочка со старым телефоном. На полу ковёр.
Пустовойтенко, Циркулев, Нина Николаевна, Шляпин.
Семён Петрович Пустовойтенко, коренастый пенсионер с крупной головой Сократа, складывает в чемодан пачки долларов, шепчет «ччч, сччичичичи, чи», закрывает чемодан, пытается его поднять, но с первой попытки не может.
Пустовойтенко. Тяже-е-лые черти... (В зал) С первыми ими в кармашке я домой... в такую припрыжку, что Коля, он сзади клифту шел, так принял меня (Смеётся) со спины за парня. Лысина-то (Обводит рукой вокруг головы) под кепочкой была! Внук Александра Филипповича отдал. Я взял! И на голову! И ещё красную ветровку! Когда в лифте обернулся, Коля: Семён Петрович! Не узнал вас! Богатым будете! (Пауза) Теперь... не нажить бы с деньгами грыжу. (Ставит чемодан в диван, садится, подпрыгивает на диване).
С улицы доносится собачий лай и крик людей. Семён Петрович подбегает к окну, выглядывает из него.
Э! Это с другой стороны!
Спешит в прихожую. Крик и лай смолкают. Пустовойтенко останавливается, подходит к коту.
Слышал, что на улице? Дома-то лучше, чем по кустам? Нельзя убегать! Или тебе, мерзавцу, везде, где ты есть, хорошо? А? Мерзавец? (Кот разваливается в кресле).
Звонок в квартиру.
Нюся, открой! Коля, наверно!
Звук отпираемой двери.
Нина Николаевна (только голос). Здрасьте! Здрасьте!
В комнату входят она и Циркулев, элегантный старик с кофром через плечо, неуверенно держится на длинных ногах,
Пустовойтенко. Александр Филиппович! А я думал, Коля. Вчера ждал вас за получкой.
Циркулев (здоровается с Пустовойтенко за руку). Решил сегодня сразу два дела...
Нина Николаевна. Что там, на улице? Крик, лай! Шли, не видели?
Циркулев. Видел и даже участвовал! (Расхаживает по комнате.) Не пугайтесь, лаял не я. Стая собак к соседнему подъезду прибежала! С вожаком! Женщина в дом войти не могла. Я помог отогнать. У нас в центре тоже бегают. Правда, к парадным не подбегают, но в садах, скверах. Скажу вам, новая проблема и властям,и народу!
Пустовойтенко. У нас всё новые проблемы. Это раньше: пятнадцатого аванс, шестого получка, и никаких проблем. Любо-дорого. А теперь что ни день, чешите голову. Одни – где денег взять, другие – куда их оффшорить. Я лично со страшной голодухи обе решил! (Расставив руки, словно измеряя габариты дивана, любуется им).
Циркулев присаживается на диван.
Нина Николаевна смотрит на это неодобрительно.
Циркулев. А я и третью решаю! (Поёт, притопывая.) «Мои года – моё богатство». У меня ж юбилей на носу! Приду к нему нес пустыми... (Потрясает руками.) Я из типографии! С договором! (Открывает кофр, достаёт лист бумаги и торжественно подаёт Пустовойтенко.) Первого сентября нашу энциклопедию начнут печатать. (Неожиданно строго) У тебя предисловие, надеюсь, готово?!
Пустовойтенко. Задали вы мне задачу!
Циркулев. Великие Руссо, Дидро, Брокгауз с Эфроном, составители Больших и Малых советских энциклопедий писали к своим трудам предисловие. Ты тоже -издатель энциклопедии! Назвался груздем – полезай в кузов.
Пустовойтенко (вздыхает, берёт договор, не читает). Сдавать первого сентября,говорите?
Циркулев. Первого! Коля собрал две тысячи лавроносцев!
Хватит! Издаёмся! (Небрежно откидывается на спинку дивана,улыбается) Буду на юбилее держать в руках мою «Лебединую песню»! Благодаря тебе и (Глядит вверх) ангелам. (Поёт.) «Мои года -моё богатство...»
Пустовойтенко. Высоких вы стали рассуждений, Александр Филиппович! Года – богатство, лебединая песня! Ангелы! Смотрю, вы и фигурой к высоким мирам устремились.
Циркулев. Так, шутка ли! Составитель энциклопедии – Александр Филиппович Циркулев. (Встаёт с дивана.) Я распрямился даже! Ты прав!
Пустовойтенко. Я всегда прав! (Идёт к столу, бросает на него договор, достаёт из ящика пачку денег, садится, крутится в кресле.) И прав буду сейчас, потому что сброшу вас, как Ньютоново яблоко, с ваших высших миров вниз, на нашу грешную землю, где надо есть, пить, добывать деньги. Заберите получку!
Циркулев идёт к столу, берёт деньги, встаёт у окна. Нина Николаевна поправляет на диване плед и чешет спину. Циркулев, опять напевая «Мои года», достаёт из кофра блокнот, пишет.
Пустовойтенко. Неужели финансовый учёт?
Циркулев. Нет! Мысль пришла!
Нина Николаевна чешется.
Пустовойтенко (Циркулеву). Аллергия у Нюськи на старый диван. Надо мебель обновлять
Циркулев. Да, последнее время Нина часто чешется. И почему-то, когда подходит к дивану. Нина, ты обращалась к...
Пустовойтенко. Так, о чём ваша мысль?
Циркулев. О тебе, Семён!
Пустовойтенко. Да ну!
Циркулев. Да! Любопытный вывод о тебе только что сделал.
Послушай! (Откидывает страницы) Первое апреля...
Пустовойтенко. Как апреля? На дворе август!
Циркулев. Читаю, что тогда писал. Слушай! «Первое апреля.
День смеха. Звонил Семён Пустовойтенко, герой моих очерков в нашей фабричной газете «Веретено», лучший наладчик веретённых машин, рационализатор, пожаловался на жизнь: фабрику закрыли, пенсию не выдают. Я спросил, хочешь бастовать? Или на демонстрацию? Он ответил: «У меня остался единственный выход: издавать энциклопедию... о знаменитых личностях!» Я решил, он шутит, и в шутку подсказал название: «ТРИУМФАТОРЫ МИРА»! Он одобрил и позвал меня в компаньоны! Я в шутку согласился.»
Пустовойтенко. Ну?
Циркулев. (перекидывает страницу). Прошла неделя! «Седьмое апреля. Семён принёс мне сто долларов и обложку. Тёмно-зелёный кожзаменитель, на нём золотыми буквами моё название!
Пустовойтенко. Ну?!
Циркулев. Ну, сейчас ты натолкнул меня на вывод. Я записал: «Семён послан мне свыше!»
Пустовойтенко. Свыше Коля к нам съехал на лифте с девятого этажа!..
Циркулев. Когда Коля съехал, у нас уже обложка была!
Пустовойтенко. Была! Одна! Я, помню, Коле её в лифте показывал. «Вот, – говорю, – энциклопедию издаю. В ней будут великие из великих от самого Ноя! Компаньон, это вы (показывает на Циркулева пальцем), говорю, будет выписывать их из Брокгауза и Эфрона!» Коля корочки раскрыл, а там фотокарточка моего тогда единственного клиента. Коля:«Кто это? В лавровом венке!!!» Я: «Наш первый лавроносец! Перевёл на нашу энциклопедию две тысячи долларов. Про него тоже будем печатать!» Коля: «Какой крутой вы стали, Семён Петрович! Возьмите, Семён Петрович, меня в компаньоны!» Я взял! И дело у нас (встаёт, проходит по комнате) полетело. Миллениум – правда, по ошибке на год раньше – мы уже встречали в вашей квартире кум королю!
Циркулев. Вспомнил, вспомнил. Ты прав. Если б не Коля!
Нина Николаевна. Коля! Коля! Коля!
Пустовойтенко. И ещё раз Коля!
Нина Николаевна машет рукой, уходит. Пустовойтенко кричит ей вслед.
Без Коли как пополнялся бы (Гладит диван, произносит тише) наш общий банковский счёт?!
Циркулев продолжает писать в блокнот. Пустовойтенко возвращается за стол, берёт договор, читает.
Звонок в квартиру.
Пустовойтенко. Коля! Лёгок на помине – долго жить будет!
Голос Шляпина: «Всем солнечный привет!»
Входит Шляпин. В белом костюме с лавровым венком на голове, везёт за собой чемодан на колёсиках, задевает ковёр.
Нина Николаевна (идёт за Шляпиным). Вот удумал! В моём венке! Я его плела тебе наряжаться! Сколько тебе лет,а?!
Пустовойтенко (глядя в лист, весело). Не слушай её, Коля! Посмотри, какой у нас документ. Мне срочно предисловие надо дописывать!
Шляпин (дёргая чемодан). Семён Петрович! Ваше предисловие больше самой энциклопедии получится! Почти год пишете!
Нина Николаевна. А тебе жалко?! Пусть пишет! (Отнимает чемодан, выталкивает его в прихожую и поправляет сбитый ковёр).
Шляпин садится на диван, поднимает ноги. Нина Николаевна, поправив ковёр, берёт на руки кота, садится в кресло.
Пустовойтенко. Долго пишу? Так ведь это новое для меня. (В зал, показывая на компьютер.) Этого японского товарища компьютера я за пару дней изучил. Самостоятельно! А писать стал,японец начал со мной шутки шутить. Напишу – нравится. Но думаю, ну-ка улучшу. Поправлю. А старое-то, вижу, лучше было! Хочу вернуться к нему, а японец это уже выкинул. Вспомнить хочу, а и мой (стучит себя по голове) компьютер забыл! (Пауза.) Хорошо, я скромного русского товарища принтера приобрёл. Напишу -и сразу к нему: ну-ка, не ленись, попечатай! (Достаёт из ящика стола пачку отпечатанных листов.) Вон сколько у нас напечатано вариантов!
Циркулев. (подходит к Пустовойтенко). Семён, позволь, я их посмотрю. Опубликовано будет под твоим именем. Я выберу лучший вариант и поправлю! У тебя уже времени нет писать!
Шляпин. Как?! (Резко встаёт с дивана и проходит на середину комнаты, разводит руками) Почему у Семёна Петровича уже времени нет?! Он же здоров!
Звонит телефон. Пустовойтенко с листами в руке спешит к телефону. Шляпин преграждает ему дорогу.
Семён Петрович, почему у вас?..
Пустовойтенко. Звонят! (Вырывается от Шляпина)
Шляпин (растерянно стоит на середине комнаты). Александр Филиппыч! Почему вы сказали,у Семёна Петровича...
Циркулев поднимает палец: «Молчать!»
Пустовойтенко (откашливается, снимает трубку). Энциклопедия! (Повышает голос.) Вы отдали автобиографию нашему представителю? Квитанцию об оплате?.. Свой адрес на обороте написали?.. Копию себе оставили? Тогда чего? Долго ждёте! Ха-ха! Быстро прославляют каналы голубых экранов. Мы рангом повыше! Понимаете. Тогда чего? Интересно, с кем на одной странице в энциклопедии?! Ну, это – епархия нашего составителя! Могу переключить на него. (Манит рукой Циркулева.) Александр Филиппович! Возьмёте трубочку? (Передаёт телефон Циркулеву, идёт к столу.)
Шляпин (хватает его за руку). Семён Петрович, почему у вас времени уже нет?!
Нина Николаевна. Отстань! Дай человеку послушать!
Пустовойтенко показывает ей язык.
Циркулев (вежливо). Здравствуйте. Составитель Циркулев.
Вы у нас кто? Главный бухгалтер?! Нет, не должность. Фамилию назовите. Архи-по-ва! Так, Архипова, вы идёте в энциклопедии за Архимедом!.. Не за что! Новых успехов вам! (Садится на диван, обмахивается своим блокнотом.)
Пустовойтенко (вырывает руку от Шляпина, садится за стол, убирает в ящик листы). До чего настырные лавроноски! Звонят! Звонят! Лавроносцы спокойные. Заплатили и ждут! (Шляпину.) А ты чего? Как Аполлон Бельведерский, стоишь? Собрался в командировку, поезжай!
Шляпин. Семён Петрович! Скажите, почему у вас времени уже нет?
Пустовойтенко. Новость у нас!.. Энциклопедия собрана! Последних твоих лавроносцев наш грамотей (кивает в сторону Циркулева) обработает, и баста! Вместе с моим предисловием в типографию. (Включает компьютер.) Ждут нас там, как школьников! Первого сентября! Так что, Коля, отмотался ты по городам и весям!
Циркулев кивает, закрывает блокнот, убирает в кофр.
Шляпин (разочарованно). Я бы ещё поездил...
Пустовойтенко. Езжай в Америку! Своей бывшей покажись! Пусть она себе репу почешет, надо ли было драть когти из такой-то страны, да от такого-то мужика? Ведь какие, Коля,у тебя перспективы! Отпечатаемся! Разошлём тираж лавроносцам. Все «бабки», что останутся, наши! Делимся поровну!
Шляпин (повеселев). Семён Петрович, я всё мотаюсь-мотаюсь, биографии, квитанции, собственноручно венок одеваю на голову каждому лавроносцу, когда он фотографируется, а сколько собралось на энциклопедию денег, некогда и поинтересоваться. Теперь вы пробудили к ним интерес. Сколько мне причитается?
Нина Николаевна (смотрит на его голову). Венок-то как новенький!
Не много бы без него причиталось. Ведь ты увенчал моим венком две тыщи лавроносцев!
Шляпин. Две тыщи!!! Умножим их на две тыщи долларов!
(Считает в уме и произносит с восторгом.) Семён Петрович, четыреста тысяч!!! Я больше ста получу?
Пустовойтенко (с хохотом крутится в кресле, отъезжает от компьютера). Ну, математик! Ха-ха-ха! Коля! Мы с Нюськой, как ты, не заканчивали в разные институты подготовительных курсов. У нас ФЗУ да фабрика, а считаем лучше! Так, Нюся?
Нина Николаевна (ничего в расчётах не поняла). Нет, Семён, он лучше считает. (Шляпину.) Как же это у тебя вышло?! Больше ста получить? Ты в школе арифметику проходил?
Шляпин. Проходил.
Нина Николаевна (сбрасывает на кресло кота, подходит к Шляпину). Тогда посчитай, сколько потрачено на одни твои командировки? Сколько зарплат тебе выдано? Отними всё! А потом и дели. Да не на троих! Я тоже в бизнесе...
Циркулев. Семён! Нина в бизнесе?!
Пустовойтенко успокаивает его жестами. Циркулев не понимает жестов, жестикулируют, наконец Циркулев кивает.
Нина Николаевна. И венок мой... и к телефону подойду! А ты? (Шляпину.) Пользуешься, что с отцом твоим работали.
Циркулев. Значительный был человек. Я о нём писал. С низов поднялся до директора фабрики и выше пошёл.
Нина Николаевна (Шляпину) А ты? На всём готовом у нас сидишь. Семён за тебя ещё платит психам!
Циркулев (смеясь). Ну,Нина,лингвист-авангардист! Ради удобства произношения психологов называть психами...
Пустовойтенко. Наши психи – ребята с головой, я их уважаю, конференц-залы снимают, обучают людей деловому общению, готовят нам лавроносцев! К приезду Коли все у них разогретые! Коля подаётся им как подарок судьбы!
Нина Николаевна. Слышишь, подарок судьбы! Для тебя все разогретые! Тебе только – приехал, помахал обложечкой да венком моим – и больше всех заработал!
Шляпин (бьёт себя по лбу). Понял! Я про расходы забыл!
Циркулев и Пустовойтенко смеются.
Что смешного? Подумаешь, ошибся! (Срывает с головы венок, резко уходит).
Пустовойтенко бежит за ним.
Нина Николаевна. Куда?!
Пустовойтенко. На кухню! В окно крикну ему, пусть ноли пересчитает!
Нина Николаевна. Что он сказал?
Циркулев. Крикнет Коле в окно, чтобы ноли пересчитал.
Нина Николаевна. Он так пересчитает, нам считать ничего не останется! Ему много надо! (Садится на диван рядом с Циркулевым.) Я говорю, ему много надо! У него каждый месяц новый костюм. Говорит, на публике вид надо иметь, а публика-то всегда разная. Чего наряды менять?!
Циркулев (рассеянно, с улыбкой). О внешней респектабельности беспокоиться. Это не плохо.
Нина Николаевна. Лучше бы он о квартире беспокоился. Родительскую-то с первой женой при разводе продали. Хорошо, в наш фабричный кооператив въехал. Так опять себе нашел. Вторую хуже первой. Тут я его жалею. Одну комнату вторая-то бывшая его – продала! Теперь у него уже год соседки! Я с ними не здороваюсь. Двойняшки-старухи,ядовитей змей. В Колькиной квартире называют его подселенцем!
Пауза.
Циркулев (с улыбкой). Михаил Афанасьевич! Везде квартирный вопрос, Михаил Афанасьевич...
Нина Николаевна. О ком вы? Александр Филиппович! Какой-то вы не такой сегодня.
Циркулев. Я сегодня летел к вам на крыльях!
Нина Николаевна (с неприязнью отодвигается от Циркулева). Ко мне?! О! Гусь лапчатый!
Циркулев. Почему гусь? Я себя ощущаю лебедем! (Порывисто встаёт, машет перед Ниной Николаевной руками.)
Нина Николаевна. Не стыдно вам в ваши годы! Женатому человеку! Искренне удивляюсь вам.
Циркулев. Я сам себе удивляюсь. Нина, ведь если нам ничего не помешает, я скоро буду держать в руках! (Потрясая руками, тянет их к Нине Николаевне.)
Нина Николаевна. Руки! (Отталкивает от себя Циркулева.)
Циркулев (невольно поворачивается к залу). Свою лебединую песню. (Пауза) У меня будто выросли крылья. (Помолчав, продолжает серьёзно). Скажу вам, выписывать величайшие личности из Брокгауза и Эфрона, из Большой Советской энциклопедии оказалось, как вновь проходить институтский курс. И биографии лавроносцев обрабатывать было... Правда, я полагал, нет, я боялся, задумка Семёна даст мне только деньги и повысит мне эрудицию. Заказ для лавроносцев печатать не будут. Но Семён оказался прав. Будут! Моя юношеская мечта о фундаментальном труде материализуется! Весь этот год я шел к ней, опираясь на совет мудрого человека и каждый день, (возвышенно), как молитву, его повторял:
Пустовойтенко. Сколько времени со второго этажа на лифте? Минута! Пешком? Тоже минута! Коля до сих пор из парадной не вышел!
Нина Николаевна. Так он решил, командировка отменяется, домой вернулся!
Пустовойтенко. Как это вернулся?! Командировку я не отменял. Лавроносцы с деньгами ждут! Мать честная! Компьютер включён! (Бежит к столу, садится в кресло, выключает компьютер).
Циркулев (смотрит на часы). Мне пора! Семён, договор у тебя. Разреши откланяться! На дачу слетаю, отдохну, пока Коля в командировке.
Пустовойтенко. Александр Филиппович! Давай, слетаем к нему на лифте.
Циркулев. Слетаем!
Раскланивается с Ниной Николаевной, уходит вместе с Пустовойтенко. Нина Николаевна, стоя около телевизора, переключает программы. В комнате звонит телефон. Нина Николаевна долго не слышит звонка. Наконец услышав, выключает звук телевизора, бежит к телефону.
Нина Николаевна (в трубку). Энциклопедия!.. Уже все уехали... Завтра звоните! С утра сам будет/ (Заканчивает разговор, включает звук телевизора, берёт на руки кота, садится в кресло, смотрит программу.)
Возвращается озадаченный Семён Петрович, встаёт у раскрытого окна.
Пустовойтенко. Нина! Математик-то как в воду канул!..
Нина Николаевна. Кто в воду капнул?
Пустовойтенко. Не капнул, а канул!
Нина Николаевна. Что?
Пустовойтенко. Канул в воду!
Нина Николаевна. Кто?
Пустовойтенко. Ма-те-ма-тик!
Нина Николаевна. Какой математик?
Пустовойтенко. Какой, какой? Кто насчитал, что мы заработали всего четыреста тысяч долларов?!!
Нина Николаевна. Не кричи на улицу! (Подбегает с котом на руках к окну, отталкивает Семёна Петровича.)
Кот выпрыгивает на улицу.
Нина Николаевна (в окно). Барсик! Кис! Кис! (Закрывает окно.)
Из-за тебя опять выскочил! Четыреста тысяч! Кричишь про такие деньжищи!
Пустовойтенко. Ха-ха! Нюся! Четыреста тысяч! Разве это деньжищи?! Ха-ха! (серьёзно). Коля от нас ушёл,а на улицу не вышел. Дома его нет! Старухи сказали,уехал в командировку. Не испарился же человек...
Нина Николаевна. Жди! Испарится такой человек! Звони ему на этот ваш мобильный!
Пустовойтенко ищет трубку.
Где он у тебя? Опять потерял?! Давай, я на него позвоню! (Подходит к телефону). Диктуй!
Пустовойтенко (достаёт из ящика лист бумаги, смотрит, диктует номер).
Нина Николаевна набирает номер. В комнате раздаётся судейский свисток, звучит футбольный марш, звуки повторяются. Пустовойтенко пытается угадать, откуда они? Нина Николаевна определяет и, почёсываясь, идёт к дивану, открывает его, марш звучит громче. Пустовотенко достаёт из дивана чемодан с деньгами, Нина Николаевна телефон, отдаёт его Семёну Петровичу.
Нина Николаевна. На! (Опускает на рычаг трубку старого телефона.)
Пустовойтенко звонит. Слышны гудки. Долго никто не отвечает. Голос оператора: «Абонент временно не доступен».
Пустовойтенко. Нюся! Не доступен!
Нина Николаевна. На балконе, наверно, курит, с Жоркой с пятого этажа.
Жорка вчера из Турции вернулся. Барахла навёз. Позвал его смотреть. Сейчас на балконе торгуются. Звони ещё! Или поднимись к ним. Я за Барсиком пошла!
Пустовойтенко, Циркулев, Нина Николаевна, Шляпин.
Семён Петрович Пустовойтенко, коренастый пенсионер с крупной головой Сократа, складывает в чемодан пачки долларов, шепчет «ччч, сччичичичи, чи», закрывает чемодан, пытается его поднять, но с первой попытки не может.
Пустовойтенко. Тяже-е-лые черти... (В зал) С первыми ими в кармашке я домой... в такую припрыжку, что Коля, он сзади клифту шел, так принял меня (Смеётся) со спины за парня. Лысина-то (Обводит рукой вокруг головы) под кепочкой была! Внук Александра Филипповича отдал. Я взял! И на голову! И ещё красную ветровку! Когда в лифте обернулся, Коля: Семён Петрович! Не узнал вас! Богатым будете! (Пауза) Теперь... не нажить бы с деньгами грыжу. (Ставит чемодан в диван, садится, подпрыгивает на диване).
С улицы доносится собачий лай и крик людей. Семён Петрович подбегает к окну, выглядывает из него.
Э! Это с другой стороны!
Спешит в прихожую. Крик и лай смолкают. Пустовойтенко останавливается, подходит к коту.
Слышал, что на улице? Дома-то лучше, чем по кустам? Нельзя убегать! Или тебе, мерзавцу, везде, где ты есть, хорошо? А? Мерзавец? (Кот разваливается в кресле).
Звонок в квартиру.
Нюся, открой! Коля, наверно!
Звук отпираемой двери.
Нина Николаевна (только голос). Здрасьте! Здрасьте!
В комнату входят она и Циркулев, элегантный старик с кофром через плечо, неуверенно держится на длинных ногах,
Пустовойтенко. Александр Филиппович! А я думал, Коля. Вчера ждал вас за получкой.
Циркулев (здоровается с Пустовойтенко за руку). Решил сегодня сразу два дела...
Нина Николаевна. Что там, на улице? Крик, лай! Шли, не видели?
Циркулев. Видел и даже участвовал! (Расхаживает по комнате.) Не пугайтесь, лаял не я. Стая собак к соседнему подъезду прибежала! С вожаком! Женщина в дом войти не могла. Я помог отогнать. У нас в центре тоже бегают. Правда, к парадным не подбегают, но в садах, скверах. Скажу вам, новая проблема и властям,и народу!
Пустовойтенко. У нас всё новые проблемы. Это раньше: пятнадцатого аванс, шестого получка, и никаких проблем. Любо-дорого. А теперь что ни день, чешите голову. Одни – где денег взять, другие – куда их оффшорить. Я лично со страшной голодухи обе решил! (Расставив руки, словно измеряя габариты дивана, любуется им).
Циркулев присаживается на диван.
Нина Николаевна смотрит на это неодобрительно.
Циркулев. А я и третью решаю! (Поёт, притопывая.) «Мои года – моё богатство». У меня ж юбилей на носу! Приду к нему нес пустыми... (Потрясает руками.) Я из типографии! С договором! (Открывает кофр, достаёт лист бумаги и торжественно подаёт Пустовойтенко.) Первого сентября нашу энциклопедию начнут печатать. (Неожиданно строго) У тебя предисловие, надеюсь, готово?!
Пустовойтенко. Задали вы мне задачу!
Циркулев. Великие Руссо, Дидро, Брокгауз с Эфроном, составители Больших и Малых советских энциклопедий писали к своим трудам предисловие. Ты тоже -издатель энциклопедии! Назвался груздем – полезай в кузов.
Пустовойтенко (вздыхает, берёт договор, не читает). Сдавать первого сентября,говорите?
Циркулев. Первого! Коля собрал две тысячи лавроносцев!
Хватит! Издаёмся! (Небрежно откидывается на спинку дивана,улыбается) Буду на юбилее держать в руках мою «Лебединую песню»! Благодаря тебе и (Глядит вверх) ангелам. (Поёт.) «Мои года -моё богатство...»
Пустовойтенко. Высоких вы стали рассуждений, Александр Филиппович! Года – богатство, лебединая песня! Ангелы! Смотрю, вы и фигурой к высоким мирам устремились.
Циркулев. Так, шутка ли! Составитель энциклопедии – Александр Филиппович Циркулев. (Встаёт с дивана.) Я распрямился даже! Ты прав!
Пустовойтенко. Я всегда прав! (Идёт к столу, бросает на него договор, достаёт из ящика пачку денег, садится, крутится в кресле.) И прав буду сейчас, потому что сброшу вас, как Ньютоново яблоко, с ваших высших миров вниз, на нашу грешную землю, где надо есть, пить, добывать деньги. Заберите получку!
Циркулев идёт к столу, берёт деньги, встаёт у окна. Нина Николаевна поправляет на диване плед и чешет спину. Циркулев, опять напевая «Мои года», достаёт из кофра блокнот, пишет.
Пустовойтенко. Неужели финансовый учёт?
Циркулев. Нет! Мысль пришла!
Нина Николаевна чешется.
Пустовойтенко (Циркулеву). Аллергия у Нюськи на старый диван. Надо мебель обновлять
Циркулев. Да, последнее время Нина часто чешется. И почему-то, когда подходит к дивану. Нина, ты обращалась к...
Пустовойтенко. Так, о чём ваша мысль?
Циркулев. О тебе, Семён!
Пустовойтенко. Да ну!
Циркулев. Да! Любопытный вывод о тебе только что сделал.
Послушай! (Откидывает страницы) Первое апреля...
Пустовойтенко. Как апреля? На дворе август!
Циркулев. Читаю, что тогда писал. Слушай! «Первое апреля.
День смеха. Звонил Семён Пустовойтенко, герой моих очерков в нашей фабричной газете «Веретено», лучший наладчик веретённых машин, рационализатор, пожаловался на жизнь: фабрику закрыли, пенсию не выдают. Я спросил, хочешь бастовать? Или на демонстрацию? Он ответил: «У меня остался единственный выход: издавать энциклопедию... о знаменитых личностях!» Я решил, он шутит, и в шутку подсказал название: «ТРИУМФАТОРЫ МИРА»! Он одобрил и позвал меня в компаньоны! Я в шутку согласился.»
Пустовойтенко. Ну?
Циркулев. (перекидывает страницу). Прошла неделя! «Седьмое апреля. Семён принёс мне сто долларов и обложку. Тёмно-зелёный кожзаменитель, на нём золотыми буквами моё название!
Пустовойтенко. Ну?!
Циркулев. Ну, сейчас ты натолкнул меня на вывод. Я записал: «Семён послан мне свыше!»
Пустовойтенко. Свыше Коля к нам съехал на лифте с девятого этажа!..
Циркулев. Когда Коля съехал, у нас уже обложка была!
Пустовойтенко. Была! Одна! Я, помню, Коле её в лифте показывал. «Вот, – говорю, – энциклопедию издаю. В ней будут великие из великих от самого Ноя! Компаньон, это вы (показывает на Циркулева пальцем), говорю, будет выписывать их из Брокгауза и Эфрона!» Коля корочки раскрыл, а там фотокарточка моего тогда единственного клиента. Коля:«Кто это? В лавровом венке!!!» Я: «Наш первый лавроносец! Перевёл на нашу энциклопедию две тысячи долларов. Про него тоже будем печатать!» Коля: «Какой крутой вы стали, Семён Петрович! Возьмите, Семён Петрович, меня в компаньоны!» Я взял! И дело у нас (встаёт, проходит по комнате) полетело. Миллениум – правда, по ошибке на год раньше – мы уже встречали в вашей квартире кум королю!
Циркулев. Вспомнил, вспомнил. Ты прав. Если б не Коля!
Нина Николаевна. Коля! Коля! Коля!
Пустовойтенко. И ещё раз Коля!
Нина Николаевна машет рукой, уходит. Пустовойтенко кричит ей вслед.
Без Коли как пополнялся бы (Гладит диван, произносит тише) наш общий банковский счёт?!
Циркулев продолжает писать в блокнот. Пустовойтенко возвращается за стол, берёт договор, читает.
Звонок в квартиру.
Пустовойтенко. Коля! Лёгок на помине – долго жить будет!
Голос Шляпина: «Всем солнечный привет!»
Входит Шляпин. В белом костюме с лавровым венком на голове, везёт за собой чемодан на колёсиках, задевает ковёр.
Нина Николаевна (идёт за Шляпиным). Вот удумал! В моём венке! Я его плела тебе наряжаться! Сколько тебе лет,а?!
Пустовойтенко (глядя в лист, весело). Не слушай её, Коля! Посмотри, какой у нас документ. Мне срочно предисловие надо дописывать!
Шляпин (дёргая чемодан). Семён Петрович! Ваше предисловие больше самой энциклопедии получится! Почти год пишете!
Нина Николаевна. А тебе жалко?! Пусть пишет! (Отнимает чемодан, выталкивает его в прихожую и поправляет сбитый ковёр).
Шляпин садится на диван, поднимает ноги. Нина Николаевна, поправив ковёр, берёт на руки кота, садится в кресло.
Пустовойтенко. Долго пишу? Так ведь это новое для меня. (В зал, показывая на компьютер.) Этого японского товарища компьютера я за пару дней изучил. Самостоятельно! А писать стал,японец начал со мной шутки шутить. Напишу – нравится. Но думаю, ну-ка улучшу. Поправлю. А старое-то, вижу, лучше было! Хочу вернуться к нему, а японец это уже выкинул. Вспомнить хочу, а и мой (стучит себя по голове) компьютер забыл! (Пауза.) Хорошо, я скромного русского товарища принтера приобрёл. Напишу -и сразу к нему: ну-ка, не ленись, попечатай! (Достаёт из ящика стола пачку отпечатанных листов.) Вон сколько у нас напечатано вариантов!
Циркулев. (подходит к Пустовойтенко). Семён, позволь, я их посмотрю. Опубликовано будет под твоим именем. Я выберу лучший вариант и поправлю! У тебя уже времени нет писать!
Шляпин. Как?! (Резко встаёт с дивана и проходит на середину комнаты, разводит руками) Почему у Семёна Петровича уже времени нет?! Он же здоров!
Звонит телефон. Пустовойтенко с листами в руке спешит к телефону. Шляпин преграждает ему дорогу.
Семён Петрович, почему у вас?..
Пустовойтенко. Звонят! (Вырывается от Шляпина)
Шляпин (растерянно стоит на середине комнаты). Александр Филиппыч! Почему вы сказали,у Семёна Петровича...
Циркулев поднимает палец: «Молчать!»
Пустовойтенко (откашливается, снимает трубку). Энциклопедия! (Повышает голос.) Вы отдали автобиографию нашему представителю? Квитанцию об оплате?.. Свой адрес на обороте написали?.. Копию себе оставили? Тогда чего? Долго ждёте! Ха-ха! Быстро прославляют каналы голубых экранов. Мы рангом повыше! Понимаете. Тогда чего? Интересно, с кем на одной странице в энциклопедии?! Ну, это – епархия нашего составителя! Могу переключить на него. (Манит рукой Циркулева.) Александр Филиппович! Возьмёте трубочку? (Передаёт телефон Циркулеву, идёт к столу.)
Шляпин (хватает его за руку). Семён Петрович, почему у вас времени уже нет?!
Нина Николаевна. Отстань! Дай человеку послушать!
Пустовойтенко показывает ей язык.
Циркулев (вежливо). Здравствуйте. Составитель Циркулев.
Вы у нас кто? Главный бухгалтер?! Нет, не должность. Фамилию назовите. Архи-по-ва! Так, Архипова, вы идёте в энциклопедии за Архимедом!.. Не за что! Новых успехов вам! (Садится на диван, обмахивается своим блокнотом.)
Пустовойтенко (вырывает руку от Шляпина, садится за стол, убирает в ящик листы). До чего настырные лавроноски! Звонят! Звонят! Лавроносцы спокойные. Заплатили и ждут! (Шляпину.) А ты чего? Как Аполлон Бельведерский, стоишь? Собрался в командировку, поезжай!
Шляпин. Семён Петрович! Скажите, почему у вас времени уже нет?
Пустовойтенко. Новость у нас!.. Энциклопедия собрана! Последних твоих лавроносцев наш грамотей (кивает в сторону Циркулева) обработает, и баста! Вместе с моим предисловием в типографию. (Включает компьютер.) Ждут нас там, как школьников! Первого сентября! Так что, Коля, отмотался ты по городам и весям!
Циркулев кивает, закрывает блокнот, убирает в кофр.
Шляпин (разочарованно). Я бы ещё поездил...
Пустовойтенко. Езжай в Америку! Своей бывшей покажись! Пусть она себе репу почешет, надо ли было драть когти из такой-то страны, да от такого-то мужика? Ведь какие, Коля,у тебя перспективы! Отпечатаемся! Разошлём тираж лавроносцам. Все «бабки», что останутся, наши! Делимся поровну!
Шляпин (повеселев). Семён Петрович, я всё мотаюсь-мотаюсь, биографии, квитанции, собственноручно венок одеваю на голову каждому лавроносцу, когда он фотографируется, а сколько собралось на энциклопедию денег, некогда и поинтересоваться. Теперь вы пробудили к ним интерес. Сколько мне причитается?
Нина Николаевна (смотрит на его голову). Венок-то как новенький!
Не много бы без него причиталось. Ведь ты увенчал моим венком две тыщи лавроносцев!
Шляпин. Две тыщи!!! Умножим их на две тыщи долларов!
(Считает в уме и произносит с восторгом.) Семён Петрович, четыреста тысяч!!! Я больше ста получу?
Пустовойтенко (с хохотом крутится в кресле, отъезжает от компьютера). Ну, математик! Ха-ха-ха! Коля! Мы с Нюськой, как ты, не заканчивали в разные институты подготовительных курсов. У нас ФЗУ да фабрика, а считаем лучше! Так, Нюся?
Нина Николаевна (ничего в расчётах не поняла). Нет, Семён, он лучше считает. (Шляпину.) Как же это у тебя вышло?! Больше ста получить? Ты в школе арифметику проходил?
Шляпин. Проходил.
Нина Николаевна (сбрасывает на кресло кота, подходит к Шляпину). Тогда посчитай, сколько потрачено на одни твои командировки? Сколько зарплат тебе выдано? Отними всё! А потом и дели. Да не на троих! Я тоже в бизнесе...
Циркулев. Семён! Нина в бизнесе?!
Пустовойтенко успокаивает его жестами. Циркулев не понимает жестов, жестикулируют, наконец Циркулев кивает.
Нина Николаевна. И венок мой... и к телефону подойду! А ты? (Шляпину.) Пользуешься, что с отцом твоим работали.
Циркулев. Значительный был человек. Я о нём писал. С низов поднялся до директора фабрики и выше пошёл.
Нина Николаевна (Шляпину) А ты? На всём готовом у нас сидишь. Семён за тебя ещё платит психам!
Циркулев (смеясь). Ну,Нина,лингвист-авангардист! Ради удобства произношения психологов называть психами...
Пустовойтенко. Наши психи – ребята с головой, я их уважаю, конференц-залы снимают, обучают людей деловому общению, готовят нам лавроносцев! К приезду Коли все у них разогретые! Коля подаётся им как подарок судьбы!
Нина Николаевна. Слышишь, подарок судьбы! Для тебя все разогретые! Тебе только – приехал, помахал обложечкой да венком моим – и больше всех заработал!
Шляпин (бьёт себя по лбу). Понял! Я про расходы забыл!
Циркулев и Пустовойтенко смеются.
Что смешного? Подумаешь, ошибся! (Срывает с головы венок, резко уходит).
Пустовойтенко бежит за ним.
Нина Николаевна. Куда?!
Пустовойтенко. На кухню! В окно крикну ему, пусть ноли пересчитает!
Нина Николаевна. Что он сказал?
Циркулев. Крикнет Коле в окно, чтобы ноли пересчитал.
Нина Николаевна. Он так пересчитает, нам считать ничего не останется! Ему много надо! (Садится на диван рядом с Циркулевым.) Я говорю, ему много надо! У него каждый месяц новый костюм. Говорит, на публике вид надо иметь, а публика-то всегда разная. Чего наряды менять?!
Циркулев (рассеянно, с улыбкой). О внешней респектабельности беспокоиться. Это не плохо.
Нина Николаевна. Лучше бы он о квартире беспокоился. Родительскую-то с первой женой при разводе продали. Хорошо, в наш фабричный кооператив въехал. Так опять себе нашел. Вторую хуже первой. Тут я его жалею. Одну комнату вторая-то бывшая его – продала! Теперь у него уже год соседки! Я с ними не здороваюсь. Двойняшки-старухи,ядовитей змей. В Колькиной квартире называют его подселенцем!
Пауза.
Циркулев (с улыбкой). Михаил Афанасьевич! Везде квартирный вопрос, Михаил Афанасьевич...
Нина Николаевна. О ком вы? Александр Филиппович! Какой-то вы не такой сегодня.
Циркулев. Я сегодня летел к вам на крыльях!
Нина Николаевна (с неприязнью отодвигается от Циркулева). Ко мне?! О! Гусь лапчатый!
Циркулев. Почему гусь? Я себя ощущаю лебедем! (Порывисто встаёт, машет перед Ниной Николаевной руками.)
Нина Николаевна. Не стыдно вам в ваши годы! Женатому человеку! Искренне удивляюсь вам.
Циркулев. Я сам себе удивляюсь. Нина, ведь если нам ничего не помешает, я скоро буду держать в руках! (Потрясая руками, тянет их к Нине Николаевне.)
Нина Николаевна. Руки! (Отталкивает от себя Циркулева.)
Циркулев (невольно поворачивается к залу). Свою лебединую песню. (Пауза) У меня будто выросли крылья. (Помолчав, продолжает серьёзно). Скажу вам, выписывать величайшие личности из Брокгауза и Эфрона, из Большой Советской энциклопедии оказалось, как вновь проходить институтский курс. И биографии лавроносцев обрабатывать было... Правда, я полагал, нет, я боялся, задумка Семёна даст мне только деньги и повысит мне эрудицию. Заказ для лавроносцев печатать не будут. Но Семён оказался прав. Будут! Моя юношеская мечта о фундаментальном труде материализуется! Весь этот год я шел к ней, опираясь на совет мудрого человека и каждый день, (возвышенно), как молитву, его повторял:
Входит Пустовойтенко.
Цель дальнюю имея пред собой,
Ты не веди с ней праздных разговоров.
Сегодняшней заботою живи,
И дальняя придёт к тебе сама!
Пустовойтенко. Сколько времени со второго этажа на лифте? Минута! Пешком? Тоже минута! Коля до сих пор из парадной не вышел!
Нина Николаевна. Так он решил, командировка отменяется, домой вернулся!
Пустовойтенко. Как это вернулся?! Командировку я не отменял. Лавроносцы с деньгами ждут! Мать честная! Компьютер включён! (Бежит к столу, садится в кресло, выключает компьютер).
Циркулев (смотрит на часы). Мне пора! Семён, договор у тебя. Разреши откланяться! На дачу слетаю, отдохну, пока Коля в командировке.
Пустовойтенко. Александр Филиппович! Давай, слетаем к нему на лифте.
Циркулев. Слетаем!
Раскланивается с Ниной Николаевной, уходит вместе с Пустовойтенко. Нина Николаевна, стоя около телевизора, переключает программы. В комнате звонит телефон. Нина Николаевна долго не слышит звонка. Наконец услышав, выключает звук телевизора, бежит к телефону.
Нина Николаевна (в трубку). Энциклопедия!.. Уже все уехали... Завтра звоните! С утра сам будет/ (Заканчивает разговор, включает звук телевизора, берёт на руки кота, садится в кресло, смотрит программу.)
Возвращается озадаченный Семён Петрович, встаёт у раскрытого окна.
Пустовойтенко. Нина! Математик-то как в воду канул!..
Нина Николаевна. Кто в воду капнул?
Пустовойтенко. Не капнул, а канул!
Нина Николаевна. Что?
Пустовойтенко. Канул в воду!
Нина Николаевна. Кто?
Пустовойтенко. Ма-те-ма-тик!
Нина Николаевна. Какой математик?
Пустовойтенко. Какой, какой? Кто насчитал, что мы заработали всего четыреста тысяч долларов?!!
Нина Николаевна. Не кричи на улицу! (Подбегает с котом на руках к окну, отталкивает Семёна Петровича.)
Кот выпрыгивает на улицу.
Нина Николаевна (в окно). Барсик! Кис! Кис! (Закрывает окно.)
Из-за тебя опять выскочил! Четыреста тысяч! Кричишь про такие деньжищи!
Пустовойтенко. Ха-ха! Нюся! Четыреста тысяч! Разве это деньжищи?! Ха-ха! (серьёзно). Коля от нас ушёл,а на улицу не вышел. Дома его нет! Старухи сказали,уехал в командировку. Не испарился же человек...
Нина Николаевна. Жди! Испарится такой человек! Звони ему на этот ваш мобильный!
Пустовойтенко ищет трубку.
Где он у тебя? Опять потерял?! Давай, я на него позвоню! (Подходит к телефону). Диктуй!
Пустовойтенко (достаёт из ящика лист бумаги, смотрит, диктует номер).
Нина Николаевна набирает номер. В комнате раздаётся судейский свисток, звучит футбольный марш, звуки повторяются. Пустовойтенко пытается угадать, откуда они? Нина Николаевна определяет и, почёсываясь, идёт к дивану, открывает его, марш звучит громче. Пустовотенко достаёт из дивана чемодан с деньгами, Нина Николаевна телефон, отдаёт его Семёну Петровичу.
Нина Николаевна. На! (Опускает на рычаг трубку старого телефона.)
Пустовойтенко звонит. Слышны гудки. Долго никто не отвечает. Голос оператора: «Абонент временно не доступен».
Пустовойтенко. Нюся! Не доступен!
Нина Николаевна. На балконе, наверно, курит, с Жоркой с пятого этажа.
Жорка вчера из Турции вернулся. Барахла навёз. Позвал его смотреть. Сейчас на балконе торгуются. Звони ещё! Или поднимись к ним. Я за Барсиком пошла!
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента