Иван Созонтович Лукаш
Мистический государь
Может быть, об этом дерзновенно упоминать. Но каждый раз, когда я думаю о зловещих и загадочных силах, окружавших императрицу и императора, о не постигнутом еще мистическом мире государя, я думаю о трех незначительных, на первый взгляд, чертах.
С виду это как бы только подробности, не останавливающие внимания. Но следователь Соколов именно на них останавливается с особой тщательностью, как бы в надежде, что на это еще будет обращено внимание.
Три черты, три подробности всегда поражали меня.
Первая – знак, который государыня Александра Федоровна чертила в заключении, начиная с Тобольска, на косяках дверей и окон своих комнат.
Государыня, горячо верующая христианка, почему-то писала всегда знак свастики. Именно это и поразило меня. Этот знак, обращенный влево и вызывающий, по эзотерическим толкованиям, силы тьмы, погибели и зла, противоположен древнему христианскому знаку свастики, повернутому к солнцу, вправо, и, по тем же толкованиям, вызывающему силы света и добра.
Государыня защищала себя не тем знаком, каким, по-видимому, желала. Тот, от кого государыня узнала о знаке покровительства сил света, по-видимому, обманул ее мистическую веру, заменив знак добра знаком зла. И государыня в неведении, веря, что призывает на себя и на своих силы Божий, – всюду чертила знак, призывающий силы гибели и тьмы.
Этот зловещий знак оставлен государыней в Тобольске. Он же, кажется, был и на стене Ипатьевского дома…
Откуда же этот знак дошел до государыни?
Следствие Соколова с несомненностью установило, кто ввел ее в мистическую ошибку.
Знак свастики государыня узнала от Бориса Соловьева. Но кто такой Соловьев?
Прапорщик Соловьев оказался в Тобольске в августе 1917 года. Он сын консисторского чиновника из Симбирска, близкого приятеля Григория Распутина.
Этот Соловьев всеми способами добивался общения с царской семьей и через тобольского епископа Гермогена, и через горничных императрицы Уткину и Романову, живших на воле. Мало того, в Тобольске Соловьев женился на дочери Распутина Матрене. И, в конце концов, добился доверия и общения с заключенной императрицей.
С виду это как бы только подробности, не останавливающие внимания. Но следователь Соколов именно на них останавливается с особой тщательностью, как бы в надежде, что на это еще будет обращено внимание.
Три черты, три подробности всегда поражали меня.
Первая – знак, который государыня Александра Федоровна чертила в заключении, начиная с Тобольска, на косяках дверей и окон своих комнат.
Государыня, горячо верующая христианка, почему-то писала всегда знак свастики. Именно это и поразило меня. Этот знак, обращенный влево и вызывающий, по эзотерическим толкованиям, силы тьмы, погибели и зла, противоположен древнему христианскому знаку свастики, повернутому к солнцу, вправо, и, по тем же толкованиям, вызывающему силы света и добра.
Государыня защищала себя не тем знаком, каким, по-видимому, желала. Тот, от кого государыня узнала о знаке покровительства сил света, по-видимому, обманул ее мистическую веру, заменив знак добра знаком зла. И государыня в неведении, веря, что призывает на себя и на своих силы Божий, – всюду чертила знак, призывающий силы гибели и тьмы.
Этот зловещий знак оставлен государыней в Тобольске. Он же, кажется, был и на стене Ипатьевского дома…
Откуда же этот знак дошел до государыни?
Следствие Соколова с несомненностью установило, кто ввел ее в мистическую ошибку.
Знак свастики государыня узнала от Бориса Соловьева. Но кто такой Соловьев?
Прапорщик Соловьев оказался в Тобольске в августе 1917 года. Он сын консисторского чиновника из Симбирска, близкого приятеля Григория Распутина.
Этот Соловьев всеми способами добивался общения с царской семьей и через тобольского епископа Гермогена, и через горничных императрицы Уткину и Романову, живших на воле. Мало того, в Тобольске Соловьев женился на дочери Распутина Матрене. И, в конце концов, добился доверия и общения с заключенной императрицей.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента