---------------------------------------------------------------
From: Nastaska Tihonova, 2:5080/140.3
Это я нашла в старом номере журнала 'Трамвай' 9.1990. Здесь
еще небольшая статья об авторе, известно о нем мало: родился,
учился, уехал за границу, творил, умер. И замечено, что он
также писал стихи. Это отрывок из повести 'Распад атома'
Георгия Иванова, изданный в Париже в 1938г.
---------------------------------------------------------------
From: Михаил Пярнянен (rafale@dlc.fi)
Я усиленно разыскиваю эту повесть с целью прочтения, правда,
похоже, без малейшей надежды. Если кто найдет, то может
поделится?
---------------------------------------------------------------
From: Андрей Црету (belaya_vorona@hotmail.com)
Разыскиваем владельца copyright на произведения ГЕОРГИЯ
ИВАНОВА для получения разрешения на издание перевода на
румынский язык рассказа "Распад атома".
---------------------------------------------------------------
...Зверьки были с нами неразлучны. Они ели из наших
тарелок и спали в нашей кровати. Главными из них были два
Размахайчика.
Размахайчик Зеленые Глазки был добродушный, ласковый,
никому не делавший зла. Серые Глазки, когда подрос, оказался с
характером. Он при случае мог и укусить. Их нашли под
скамейкой метро, в коробочке от фиников. К коробочке была
приколота записка: "Размахайчики, иначе Размахаи, иначе
Размахайцы. Австралийского происхождения. Просят любить,
кормить и водить на прогулку в Булонский лес".
Были и другие зверьки: Голубчик Жухла, Фрыштик, Китайчик,
глупый Цутик, отвечавший на все вопросы одно и то же: "Цутик и
есть". Была старая, грубоватая наружно, но нежнейшая в душе
Хамка с куцым рыбьим хвостом. Где-то в стороне, не принимаемый
в компанию, наводящий неприязнь и страх, водился фон Клоп.
У зверьков был свой быт, свои привычки, своя философия,
своя честь, свои взгляды на жизнь. Была у них собственная
звериная страна, границы которой, как океаном, омывал сон.
Страна была обширная и не до конца обследованная. Известно
было, что на юге живут верблюды, их по пятницам приходит мыть и
стричь белая лошадь. На крайнем севере всегда горела елка и
стояло вечное Рождество.
Зверьки объяснялись на смешанном языке. Были в нем
собственные австралийские слова. Были слова, переделанные из
обыкновенных на австалийский лад. Так, в письмах они
обращались друг к другу "ногоуважаемый" и на конверте писали
"его высокоподбородию". Они любили танцы, мороженое, прогулки,
шелковые банты, праздники, именины. Они так и смотрели на
жизнь: Из чего состоит год?
- Из трехсот шестидесяти пяти праздников.
- А месяц?
- Из тридцати именин.
Они были славным зверьками. Они, как могли, старались
украсить нашу жизнь. Они не просили мороженого, когда знали,
что нет денег. Даже когда им было очень грустно, они танцевали
и празновали именины. Они отворачивались и старались не
слушать, когда слышали что-то плохое.
- Зверьки, зверьки, - нашептывал им по вечерам из щели
страшный фон Клоп, - жизнь уходит, зима приближается. Вас
засыплет снегом, вы замерзнете, вы умрете, зверьки - вы,
которые так любите жизнь.
Но они прижимались тесней друг к другу, затыкали ушки и
спокойно, но с достоинством отвечали: "Это нас не кусается..."
From: Nastaska Tihonova, 2:5080/140.3
Это я нашла в старом номере журнала 'Трамвай' 9.1990. Здесь
еще небольшая статья об авторе, известно о нем мало: родился,
учился, уехал за границу, творил, умер. И замечено, что он
также писал стихи. Это отрывок из повести 'Распад атома'
Георгия Иванова, изданный в Париже в 1938г.
---------------------------------------------------------------
From: Михаил Пярнянен (rafale@dlc.fi)
Я усиленно разыскиваю эту повесть с целью прочтения, правда,
похоже, без малейшей надежды. Если кто найдет, то может
поделится?
---------------------------------------------------------------
From: Андрей Црету (belaya_vorona@hotmail.com)
Разыскиваем владельца copyright на произведения ГЕОРГИЯ
ИВАНОВА для получения разрешения на издание перевода на
румынский язык рассказа "Распад атома".
---------------------------------------------------------------
...Зверьки были с нами неразлучны. Они ели из наших
тарелок и спали в нашей кровати. Главными из них были два
Размахайчика.
Размахайчик Зеленые Глазки был добродушный, ласковый,
никому не делавший зла. Серые Глазки, когда подрос, оказался с
характером. Он при случае мог и укусить. Их нашли под
скамейкой метро, в коробочке от фиников. К коробочке была
приколота записка: "Размахайчики, иначе Размахаи, иначе
Размахайцы. Австралийского происхождения. Просят любить,
кормить и водить на прогулку в Булонский лес".
Были и другие зверьки: Голубчик Жухла, Фрыштик, Китайчик,
глупый Цутик, отвечавший на все вопросы одно и то же: "Цутик и
есть". Была старая, грубоватая наружно, но нежнейшая в душе
Хамка с куцым рыбьим хвостом. Где-то в стороне, не принимаемый
в компанию, наводящий неприязнь и страх, водился фон Клоп.
У зверьков был свой быт, свои привычки, своя философия,
своя честь, свои взгляды на жизнь. Была у них собственная
звериная страна, границы которой, как океаном, омывал сон.
Страна была обширная и не до конца обследованная. Известно
было, что на юге живут верблюды, их по пятницам приходит мыть и
стричь белая лошадь. На крайнем севере всегда горела елка и
стояло вечное Рождество.
Зверьки объяснялись на смешанном языке. Были в нем
собственные австралийские слова. Были слова, переделанные из
обыкновенных на австалийский лад. Так, в письмах они
обращались друг к другу "ногоуважаемый" и на конверте писали
"его высокоподбородию". Они любили танцы, мороженое, прогулки,
шелковые банты, праздники, именины. Они так и смотрели на
жизнь: Из чего состоит год?
- Из трехсот шестидесяти пяти праздников.
- А месяц?
- Из тридцати именин.
Они были славным зверьками. Они, как могли, старались
украсить нашу жизнь. Они не просили мороженого, когда знали,
что нет денег. Даже когда им было очень грустно, они танцевали
и празновали именины. Они отворачивались и старались не
слушать, когда слышали что-то плохое.
- Зверьки, зверьки, - нашептывал им по вечерам из щели
страшный фон Клоп, - жизнь уходит, зима приближается. Вас
засыплет снегом, вы замерзнете, вы умрете, зверьки - вы,
которые так любите жизнь.
Но они прижимались тесней друг к другу, затыкали ушки и
спокойно, но с достоинством отвечали: "Это нас не кусается..."