Стивен Кинг
Сезон дождя
К тому времени, когда Джон и Элиза Грэхем наконец добрались до маленького городка Уиллоу, штат Мэн, подобного песчинке в центре жемчужины сомнительного качества, было уже половина шестого. Городок находился меньше чем в пяти милях от Хемпстед-Плейс, но они дважды неправильно свернули, и, когда наконец доехали до Мейн-стрит, оба были потными и раздраженными. По пути из Сент-Луиса вышел из строя кондиционер, а температура воздуха приближалась к сорока градусам. Конечно, па самом деле гораздо меньше, подумал Джон Грэхем. Как любят говорить старожилы, дело не столько в жаре, сколько во влажности. Ему казалось, что сегодня, кажется, можно, протянув руку, выжать теплые струйки воды из самого воздуха. Небо над головой было чистым и ярко-голубым, по из-за этой высокой влажности казалось, что в любую минуту может пойти дождь. Да что там может — вроде бы он уже идет.
— Вот магазин, о котором нам говорила Милли Казинс, — показала Элиза.
— Что-то непохоже на супермаркет будущего, — фыркнул Джон.
— Да, ты прав, — осторожно согласилась Элиза. Оба старались вести себя со взаимной осторожностью. Они были женаты почти два года и все еще очень любили друг друга, но поездка из Сент-Луиса оказалась весьма продолжительной, особенно в автомобиле со сломанным радиоприемником и неисправным кондиционером. Джон возлагал большие надежды на то, что им понравится здесь летом, в Уиллоу (еще бы, ведь Университет штата Миссури оплачивал все их расходы). Но, по его мнению, понадобится не меньше недели, чтобы отдохнуть после поездки и почувствовать себя как дома. А если погода установится такой жаркое, как сейчас, даже не нужно и особой причины, чтобы вспыхнула искра ссоры. Ни одному из них не хотелось, чтобы лето начиналось таким образом.
Джон медленно поехал по Мейн-стрит по направлению к магазину в центре Уиллоу, торгующему скобяным и прочим товаром. По одну сторону крыши свисала ржавая вывеска с голубым орлом, и он понял, что здесь размещается еще и почтовое отделение. В лучах заходящего солнца магазин выглядел сонным. Единственный автомобиль — помятый «вольво» — стоял у вывески «ИТАЛЬЯНСКИЕ САНДВИЧИ, ПИЦЦА, ГРОГ, ЛИЦЕНЗИИ НА РЫБНУЮ ЛОВЛЮ».
По сравнению с остальным городом казалось, здесь кипит жизнь. В витрине шипела неоновая реклама пива, хотя до наступления темноты оставалось почти три часа. «Решительный шаг, — подумал Джон, — Надеюсь, владелец магазина получил разрешение на эту рекламу у городских властей, прежде чем установил ее н витрине».
— Мне казалось, что летом Мэн — рай для отдыхающих, — заметила Элиза.
— Судя по тому, что мы пока видели, похоже, Уиллоу находится в стороне от основных туристских центров, — отозвался он.
Они вышли из машины и поднялись на крыльцо. Пожилой мужчина в соломенной шляпе сидел в кресле-качалке с плетеным камышовым сиденьем и смотрел на них маленькими проницательными голубыми глазками. Он сворачивал самокрутку, просыпая табачные крошки на собаку, распростершуюся у его йог. Это была большая собака, порода ее не поддавалась определению. Лапы собаки вытянулись под изогнутыми полозьями кресла-качалки. Старик не обращал внимания на собаку, казалось, даже не замечал, что она здесь, однако всякий раз, когда качался вперед, полозья качалки останавливались в четверти дюйма от ее лап. Почему-то это поразило Элизу.
— Добрый вам день, леди и джентльмен, — произнес старый господин.
— Здравствуйте, — ответила Элиза, робко улыбнувшись в ответ.
— Привет, — сказал Джон. — Меня зовут…
— Мистер Грэхем, — спокойно закончил за него старик. — Вы — мистер и миссис Грэхем. Те самые, что арендовали на лето Хемпстед-Плейс. Слышал, что вы пишете какую-то книгу.
— Да, об иммиграции французов в семнадцатом столетии, -кивнул Джон. — Новости быстро расходятся здесь, не правда ли?
— Это верно, расходятся они тут быстро, — согласился старик. — У нас маленький городок, как вы уже, наверное, заметили. — Он сунул сигарету в рот, там она быстро расклеилась, осыпав абаком лапы и шерсть лежащей рядом собаки. Пес даже не шевельнулся.
— А, черт побери, — проворчал старик и смахнул папиросную бумагу, прилипшую к его нижней губе. — Жена больше не хочет, чтобы я курил. Утверждает, что это грозит раком не только мне, но и ей.
— Мы приехали в город, чтобы купить кое-какие припасы, — ерзала Элиза. — Дом, что мы сняли, старый и великолепный, но все шкафы пустые.
— Это верно, — согласился старик. — Рад встретиться с вами. Меня зовут Генри Иден. — Он протянул руку в их сторону. Джон пожал ее, и Элиза последовала его примеру. Оба пожимали искалеченную старостью руку осторожно, и старик кивнул, словно давая понять, что ценит их заботу. — Я ожидал вашего приезда полчаса назад. Вы, должно быть, раз или два свернули по ошибке в другую сторону. Для такого маленького городка, как этот, у нас слишком много дорог. — Он засмеялся, издав при этом глухой бронхиальный звук, перешедший в надсадный кашель курильщика. — Да, у нас в Уиллоу масса дорог, это уж точно! — Он снова засмеялся.
Джон нахмурился.
— Почему вы ожидали нас?
— Люси Дусетт позвонила и сказала, что мимо нее проехали незнакомые люди, — пояснил Иден. Он достал кисет с табаком, развязал его, сунул пальцы внутрь и достал пачку папиросной бумаги. — Вы не знакомы с Люси, но она говорит, что вы знакомы с ее внучатой племянницей, миссис.
— Вы имеете в виду двоюродную бабушку Милли Казинс? — спросила Элиза.
— Да, мэм, — кивнул Иден. Он набрал табаку на листом папиросной бумаги, но большая его часть продолжала сыпаться на лежащую собаку. Как раз в тот момент, когда Джон Грэхем подумал, что собака, может быть, мертвая, она подняла хвост,и громко оповестила об обратном. «Ну вот, а ты уже решил…» — укорил себя Джон.
— В Уиллоу вообще-то почти все являются родственниками, — продолжал старик. — Люси живет у подножия холма. Я сам собирался позвонить вам, но раз она сказала, что вы все равно едете сюда…
— Откуда вы знали, что мы приедем сюда? — спросил Джон.
Генри Иден пожал плечами, словно говоря: а куда еще можно ехать здесь?
— Вы хотели поговорить с нами? — спросила Элиза.
— Придется, пожалуй, — сказал Иден. Он лизнул, самокрутку и сунул ее в рот. Джон ожидал, что она развалится, как и предыдущая. У него голова шла кругом из-за всего этого, словно он случайно вошел в городское отделение ЦРУ.
Сигарета каким-то образом не развалилась. К одной из ручек кресла был приклеен клочок наждачной бумаги. Иден чиркнул по ней спичкой и поднес пламя к сигарете, половина которой тут же исчезла в огне.
— Мне кажется, вам со своей миссис было бы неплохо провести эту ночь где-нибудь не в нашем городе, — сказал он наконец.
Джон недоумевающе мигнул.
— Как это не в городе? Зачем нам уезжать отсюда? Мы только что приехали.
— Между прочим, мистер, это действительно хорошая мысль, — послышался голос позади Идена.
Муж и жена Грэхем повернули головы и увидели за порогом магазина высокую женщину со сгорбленными плечами. Она смотрела на них из-под старой жестяной рекламы сигарет «ЧЕСТЕРФИЛД» — «ДВАДЦАТЬ ОДИН ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ СОРТ ТАБАКА ДАЕТ ВАМ ВОЗМОЖНОСТЬ ДВАДЦАТЬ РАЗ НАСЛАДИТЬСЯ ПРЕВОСХОДНЫМ ТАБАЧНЫМ ДЫМОМ».
Она вышла на крыльцо. Ее лицо было болезненно-желтым и усталым, но не несло на себе печати тупости. В одной руке она держала буханку хлеба, а в другой коробку с шестью бутылками пива «Даусон-эль».
— Я Лаура Стэнтон, — сказала она. — Мне очень приятно познакомиться с вами. Здесь, в Уиллоу, нам хочется быть гостеприимными, но сегодняшний вечер — сезон дождя.
Джон и Элиза озадаченно посмотрели друг на друга. Элиза взглянула на небо. За исключением нескольких облачков, типичных для хорошей погоды, оно было прозрачным, голубым, без единого пятнышка.
— Я знаю, что небо чистое, — сказала женщина по фамилии Стэнтон, — но это ничего не значит, правда, Генри?
— Совершенная правда, — ответил Иден. Он сделал одну гигантскую затяжку из своей укороченной сигареты и бросил окурок через перила крыльца.
— Чувствуется сильная влажность воздуха, — сказала Стэнтон. — В этом все дело, верно, Генри?
Да, — согласился Иден, — пожалуй. Прошло семь лет. День в день.
— С того самого дня, — кивнула Лаура Стэнтон.
Оба с ожиданием посмотрели на Грэхемов.
— Извините меня, — сказала наконец Элиза. — Я ничего не понимаю. Это что, какая-нибудь местная шутка?
На этот раз Генри Иден и Лаура Стэнтон переглянулись, затем одновременно, словно сговорившись, вздохнули.
— Мне это кажется отвратительным, — пробормотала Лаура Стэнтон, хотя Джон Грэхем не понял, обращалась ли она к старику или говорила сама с собой.
— Ничего не поделаешь, — ответил Иден, — это необходимо.
Она кивнула и снова глубоко вздохнула, словно опустила на землю тяжелый груз и знает, что ей придется снова его поднять.
— Это происходит не так уж часто, — сказала она, — потому что сезон дождя наступает в Уиллоу только раз в семь лет…
— Семнадцатого июня, — вставил Иден. — Сезон дождя приходит в Уиллоу каждые семь лет семнадцатого июня. Этот день никогда не меняется, даже в високосные годы. И всего лишь одна ночь, но ее всегда называют сезоном дождя. Провалиться мне на этом месте, если я знаю почему. А ты не знаешь, Лаура?
— Нет, — сказала она. — Ты лучше бы не прерывал меня, Генри. Мне кажется, ты становишься по-старчески слабоумным.
— Вот магазин, о котором нам говорила Милли Казинс, — показала Элиза.
— Что-то непохоже на супермаркет будущего, — фыркнул Джон.
— Да, ты прав, — осторожно согласилась Элиза. Оба старались вести себя со взаимной осторожностью. Они были женаты почти два года и все еще очень любили друг друга, но поездка из Сент-Луиса оказалась весьма продолжительной, особенно в автомобиле со сломанным радиоприемником и неисправным кондиционером. Джон возлагал большие надежды на то, что им понравится здесь летом, в Уиллоу (еще бы, ведь Университет штата Миссури оплачивал все их расходы). Но, по его мнению, понадобится не меньше недели, чтобы отдохнуть после поездки и почувствовать себя как дома. А если погода установится такой жаркое, как сейчас, даже не нужно и особой причины, чтобы вспыхнула искра ссоры. Ни одному из них не хотелось, чтобы лето начиналось таким образом.
Джон медленно поехал по Мейн-стрит по направлению к магазину в центре Уиллоу, торгующему скобяным и прочим товаром. По одну сторону крыши свисала ржавая вывеска с голубым орлом, и он понял, что здесь размещается еще и почтовое отделение. В лучах заходящего солнца магазин выглядел сонным. Единственный автомобиль — помятый «вольво» — стоял у вывески «ИТАЛЬЯНСКИЕ САНДВИЧИ, ПИЦЦА, ГРОГ, ЛИЦЕНЗИИ НА РЫБНУЮ ЛОВЛЮ».
По сравнению с остальным городом казалось, здесь кипит жизнь. В витрине шипела неоновая реклама пива, хотя до наступления темноты оставалось почти три часа. «Решительный шаг, — подумал Джон, — Надеюсь, владелец магазина получил разрешение на эту рекламу у городских властей, прежде чем установил ее н витрине».
— Мне казалось, что летом Мэн — рай для отдыхающих, — заметила Элиза.
— Судя по тому, что мы пока видели, похоже, Уиллоу находится в стороне от основных туристских центров, — отозвался он.
Они вышли из машины и поднялись на крыльцо. Пожилой мужчина в соломенной шляпе сидел в кресле-качалке с плетеным камышовым сиденьем и смотрел на них маленькими проницательными голубыми глазками. Он сворачивал самокрутку, просыпая табачные крошки на собаку, распростершуюся у его йог. Это была большая собака, порода ее не поддавалась определению. Лапы собаки вытянулись под изогнутыми полозьями кресла-качалки. Старик не обращал внимания на собаку, казалось, даже не замечал, что она здесь, однако всякий раз, когда качался вперед, полозья качалки останавливались в четверти дюйма от ее лап. Почему-то это поразило Элизу.
— Добрый вам день, леди и джентльмен, — произнес старый господин.
— Здравствуйте, — ответила Элиза, робко улыбнувшись в ответ.
— Привет, — сказал Джон. — Меня зовут…
— Мистер Грэхем, — спокойно закончил за него старик. — Вы — мистер и миссис Грэхем. Те самые, что арендовали на лето Хемпстед-Плейс. Слышал, что вы пишете какую-то книгу.
— Да, об иммиграции французов в семнадцатом столетии, -кивнул Джон. — Новости быстро расходятся здесь, не правда ли?
— Это верно, расходятся они тут быстро, — согласился старик. — У нас маленький городок, как вы уже, наверное, заметили. — Он сунул сигарету в рот, там она быстро расклеилась, осыпав абаком лапы и шерсть лежащей рядом собаки. Пес даже не шевельнулся.
— А, черт побери, — проворчал старик и смахнул папиросную бумагу, прилипшую к его нижней губе. — Жена больше не хочет, чтобы я курил. Утверждает, что это грозит раком не только мне, но и ей.
— Мы приехали в город, чтобы купить кое-какие припасы, — ерзала Элиза. — Дом, что мы сняли, старый и великолепный, но все шкафы пустые.
— Это верно, — согласился старик. — Рад встретиться с вами. Меня зовут Генри Иден. — Он протянул руку в их сторону. Джон пожал ее, и Элиза последовала его примеру. Оба пожимали искалеченную старостью руку осторожно, и старик кивнул, словно давая понять, что ценит их заботу. — Я ожидал вашего приезда полчаса назад. Вы, должно быть, раз или два свернули по ошибке в другую сторону. Для такого маленького городка, как этот, у нас слишком много дорог. — Он засмеялся, издав при этом глухой бронхиальный звук, перешедший в надсадный кашель курильщика. — Да, у нас в Уиллоу масса дорог, это уж точно! — Он снова засмеялся.
Джон нахмурился.
— Почему вы ожидали нас?
— Люси Дусетт позвонила и сказала, что мимо нее проехали незнакомые люди, — пояснил Иден. Он достал кисет с табаком, развязал его, сунул пальцы внутрь и достал пачку папиросной бумаги. — Вы не знакомы с Люси, но она говорит, что вы знакомы с ее внучатой племянницей, миссис.
— Вы имеете в виду двоюродную бабушку Милли Казинс? — спросила Элиза.
— Да, мэм, — кивнул Иден. Он набрал табаку на листом папиросной бумаги, но большая его часть продолжала сыпаться на лежащую собаку. Как раз в тот момент, когда Джон Грэхем подумал, что собака, может быть, мертвая, она подняла хвост,и громко оповестила об обратном. «Ну вот, а ты уже решил…» — укорил себя Джон.
— В Уиллоу вообще-то почти все являются родственниками, — продолжал старик. — Люси живет у подножия холма. Я сам собирался позвонить вам, но раз она сказала, что вы все равно едете сюда…
— Откуда вы знали, что мы приедем сюда? — спросил Джон.
Генри Иден пожал плечами, словно говоря: а куда еще можно ехать здесь?
— Вы хотели поговорить с нами? — спросила Элиза.
— Придется, пожалуй, — сказал Иден. Он лизнул, самокрутку и сунул ее в рот. Джон ожидал, что она развалится, как и предыдущая. У него голова шла кругом из-за всего этого, словно он случайно вошел в городское отделение ЦРУ.
Сигарета каким-то образом не развалилась. К одной из ручек кресла был приклеен клочок наждачной бумаги. Иден чиркнул по ней спичкой и поднес пламя к сигарете, половина которой тут же исчезла в огне.
— Мне кажется, вам со своей миссис было бы неплохо провести эту ночь где-нибудь не в нашем городе, — сказал он наконец.
Джон недоумевающе мигнул.
— Как это не в городе? Зачем нам уезжать отсюда? Мы только что приехали.
— Между прочим, мистер, это действительно хорошая мысль, — послышался голос позади Идена.
Муж и жена Грэхем повернули головы и увидели за порогом магазина высокую женщину со сгорбленными плечами. Она смотрела на них из-под старой жестяной рекламы сигарет «ЧЕСТЕРФИЛД» — «ДВАДЦАТЬ ОДИН ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ СОРТ ТАБАКА ДАЕТ ВАМ ВОЗМОЖНОСТЬ ДВАДЦАТЬ РАЗ НАСЛАДИТЬСЯ ПРЕВОСХОДНЫМ ТАБАЧНЫМ ДЫМОМ».
Она вышла на крыльцо. Ее лицо было болезненно-желтым и усталым, но не несло на себе печати тупости. В одной руке она держала буханку хлеба, а в другой коробку с шестью бутылками пива «Даусон-эль».
— Я Лаура Стэнтон, — сказала она. — Мне очень приятно познакомиться с вами. Здесь, в Уиллоу, нам хочется быть гостеприимными, но сегодняшний вечер — сезон дождя.
Джон и Элиза озадаченно посмотрели друг на друга. Элиза взглянула на небо. За исключением нескольких облачков, типичных для хорошей погоды, оно было прозрачным, голубым, без единого пятнышка.
— Я знаю, что небо чистое, — сказала женщина по фамилии Стэнтон, — но это ничего не значит, правда, Генри?
— Совершенная правда, — ответил Иден. Он сделал одну гигантскую затяжку из своей укороченной сигареты и бросил окурок через перила крыльца.
— Чувствуется сильная влажность воздуха, — сказала Стэнтон. — В этом все дело, верно, Генри?
Да, — согласился Иден, — пожалуй. Прошло семь лет. День в день.
— С того самого дня, — кивнула Лаура Стэнтон.
Оба с ожиданием посмотрели на Грэхемов.
— Извините меня, — сказала наконец Элиза. — Я ничего не понимаю. Это что, какая-нибудь местная шутка?
На этот раз Генри Иден и Лаура Стэнтон переглянулись, затем одновременно, словно сговорившись, вздохнули.
— Мне это кажется отвратительным, — пробормотала Лаура Стэнтон, хотя Джон Грэхем не понял, обращалась ли она к старику или говорила сама с собой.
— Ничего не поделаешь, — ответил Иден, — это необходимо.
Она кивнула и снова глубоко вздохнула, словно опустила на землю тяжелый груз и знает, что ей придется снова его поднять.
— Это происходит не так уж часто, — сказала она, — потому что сезон дождя наступает в Уиллоу только раз в семь лет…
— Семнадцатого июня, — вставил Иден. — Сезон дождя приходит в Уиллоу каждые семь лет семнадцатого июня. Этот день никогда не меняется, даже в високосные годы. И всего лишь одна ночь, но ее всегда называют сезоном дождя. Провалиться мне на этом месте, если я знаю почему. А ты не знаешь, Лаура?
— Нет, — сказала она. — Ты лучше бы не прерывал меня, Генри. Мне кажется, ты становишься по-старчески слабоумным.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента