Кирносов А
Бранденбургский талер
Алексей КИРНОСОВ
БРАНДЕНБУРГСКИЙ ТАЛЕР
Рассказ
Вовка нашёл во дворе монету. Она была медная, большая и тяжёлая. На одной стороне монеты был изображён орёл с двумя головами, державший в лапах дубинку и что-то похожее на футбольный мяч. Над орлом был полукруглый плакат с надписью: "Пять копеекъ". На другой стороне завивался непонятный вензель, над ним висела корона; всё это хозяйство обрамляли ветки, а в самой середине был обозначен год: 1776. У Вовки аж сердце забилось.
"Ух ты, какой древний пятак!" - сказал он и побежал искать Серёгу.
Серёга повертел пятак в пальцах, плюнул на него, потёр рукавом и сказал, что если его немного расплющить молотком, то получится мировая бита - играть в "расшибалочку". Но Вовка выхватил пятак, сунул его в карман и заявил, что ни в какую "расшибалочку" играть не будет, потому что он будет собирать старинные монеты.
Так началась история Вовкиной коллекции. Он узнавал, у кого из ребят есть старинные монеты, и выменивал их на марки, пёрышки, конфеты и папиросные коробки. Он выпрашивал монеты у маминых знакомых, которые делали вид, что отдают их Вовке без всякого сожаления. Все монеты он свалил в коробку из-под сигар, которую выдал ему для этой цели отец. Став на полгода старше, Вовка додумался разложить монеты на две кучки: в одной - русские, а в другой - иностранные. А так как отец сигар больше не курил, пришлось иностранные монеты положить в железную коробку с неподходящей надписью: "Театральная подушечка".
Так появилась система. К концу учебного года Вовка собирал монеты уже совсем профессионально. Иностранные он разложил по странам в спичечные коробки, а русские распределил на три части: двадцатого века, девятнадцатого века и восемнадцатого. Более древних монет у него ещё не было. Вовка потребовал у мамы, чтобы на день рождения она подарила ему лупу с пластмассовой ручкой. Рассматривать монеты в лупу и находить на них всё новые подробности было для него самым большим удовольствием в жизни. А рассказывать ребятам о своих монетах было так же приятно, как отвечать хорошо выученный урок.
К ним в класс из другой школы перевели странного мальчика, по имени Меркурий. В день его прихода на уроке географии по классу вдруг залетал шмель. Он летал и жужжал: "вж-ж-ж..." Учительница Кира Андреевна перестала рассказывать о промышленности Чехословакии и сказала: "Что это здесь летает? Немедленно поймайте и выбросьте в форточку".
Ребята зашумели, стали смотреть, кто летает, но ничего не нашли. А оно ещё немного пожужжало и, видимо, вылетело в форточку. Кира Андреевна велела закрыть её, чтобы ещё чего-нибудь не залетело, и снова стала рассказывать про промышленность.
На уроке геометрии снова зажужжало, но математик Иван Михайлович отнёсся к этому иначе. Он прислушался и сказал: "Здорово получается. Только сейчас не время. На переменке пожужжишь".
И шмель сразу притих, как будто его и не было. Когда кончился урок, стали искать, кто жужжал, но никто не сознался.
Домой Вовке оказалось по пути с новым учеником.
Некоторое время шли молча, хотя Вовке очень хотелось поговорить с новым человеком о своей коллекции. Только он решился заговорить, как вдруг услышал шмелиное жужжание.
- Так это ты жужжал?! - воскликнул Вовка.
- Я. А что, не похоже?
- Здорово похоже. А ещё ты что умеешь?
- Всё умею. Кукарекать, мяукать, лаять, мычать, блеять, реветь - что хочешь. Меня за это из шестьдесят второй школы выгнали.
- Из нашей не выгонят, - успокоил его Вовка. - У нас самодеятельность хорошо работает. Будешь выступать. А я вот только монеты собираю. Их у меня уже двести штук.
- Мало, - сказал Меркурий довольно пренебрежительно. - У меня больше тысячи.
- А ты давно собираешь? - спросил Вовка, ошарашенный таким количеством.
- Я не собираю, - снова удивил его Меркурий. - У меня бабушка всю жизнь собирала. Потом она умерла, а коллекция мне досталась. Больше некому было отдать.
- А менные есть? - спросил Вовка. - Давай меняться.
- Должны быть менные. Приходи, посмотрим. Только пустяковые всякие не приноси. У меня их у самого навалом.
На следующий день сразу после уроков Вовка пошёл к Меркурию в гости. Карман курточки у него был набит монетами. Тут были не только менные, потому что все Вовкины дубликаты никакой ценности для солидного коллекционера не представляли. Кроме немецких алюминиевых пфеннигов, монгольских тугриков и прочей мелочи Вовка прихватил с собой индийскую двенадцатиугольную анну, корейскую монету с квадратной дырочкой, шведские два ёре 1764 года с перекрещенными стрелками, ливанские пять пиастров с галерой и - гордость своей коллекции - павловский серебряный рубль с мальтийским крестом.
Бабушкина коллекция произвела на него потрясающее впечатление. Русские монеты были все, за исключением золотых, которые, как объяснил Меркурий, мама забрала себе на браслетку. Была даже новгородская серебряная гривна - палка граммов на двести весом. А павловских рублей с мальтийским крестом и непонятной надписью: "Не нам, не нам, а имяни твоему" было целых четыре штуки. Меркурий сказал, что была ещё и киевская гривна, шестиугольная, раза в два потяжелее, чем новгородская, но ту мама тоже забрала.
Некоторое время Меркурий показывал Вовке монеты, потом зевнул и сказал, что ему это надоело.
- Ты сам отбери, какие хочешь менять, потом меня позовёшь, - сказал он и улёгся с книжкой на диван.
Вовка копался в монетах целый час. Они нравились ему все без исключения. Отобрать такие, которые можно было бы обменять на имеющиеся у него жалкие медяки, он просто не мог... И вдруг Вовка увидел монету. О, что это была за монета! Громадная, с донышко стакана, толстая серебряная монета, на одной стороне которой был выбит рыцарь в латах с мечом, а на другой изогнулся приготовившийся к прыжку лев. У Вовки потемнело в глазах, когда он увидел эту монету. Он мог бы отдать за неё всю свою коллекцию, но Меркурий, конечно, не станет меняться. Разве можно расстаться с такой драгоценностью? Немного успокоившись, Вовка стал разбирать надписи. Из всего написанного он разобрал только три слова: "Фредерик", "Бранденбург" и "талер".
- Бранденбургский талер! - прошептал он. Может быть, такая монета осталась одна во всём мире и теперь пропадает в коллекции Меркурия? А что, если он даже не знает о её существовании?
Вовка покосился на Меркурия. Тот лежал на диване и не обращал на него никакого внимания. "Просто взять и положить в карман..." От этой мысли Вовка покраснел как варёный рак. Ему ещё никогда не приходилось таким способом пополнять коллекцию... Лучше уж отдать что-нибудь очень ценное. А что у него есть ценного? Все его игрушки, книги, монеты и марки не стоят, наверное, и половины этого чудесного талера. Менять его не на что... Вовка снова стал рассматривать талер. Под рыцарем он увидел дату: 1648... Ему стало совсем нехорошо. Кто же отдаст такую вещь? Это же музейное дело...
- Ну, ты выбрал? - спросил Меркурий и закрыл книгу.
Вовка вздрогнул и попытался зажать талер в кулаке. Но в кулак он не поместился. Вовка прижал руку к животу и сказал сдавленным голосом:
- Я отобрал кое-что. Только не знаю, будешь ли ты меняться. У меня все плохие.
- На плохие не буду, - сказал Меркурий. - Какой мне интерес?
Этими словами он сам лишил себя бранденбургского талера. Вовкина рука бессильно упала на бедро, и талер нечаянно оказался в кармане курточки. Вовка и сам был этому не рад. От мыслей, как положить талер обратно в коробку, чесалась голова. Меркурий подошёл к столу и спросил:
- А где твои?
Трясущейся рукой Вовка вытащил жалкую горсточку своих монет. Меркурий рассмотрел каждую внимательно, отобрал все серебряные и сказал, что хоть у него такие и есть, но на медные он обменять согласен. Вовка отобрал равное количество медных монет, ссыпал их в карман и побежал домой. Выскочив на улицу, он забежал в какой-то двор, нашёл уголок поукромнее и вытащил из кармана талер.
Подняв забрало шлема, рыцарь смотрел на него укоризненно и строго, а лев привстал на задние лапы и, судя по выражению морды, рычал. Вовка ещё раз взвесил монету на ладони и подумал: "Придётся прятать. Родителям показывать нельзя. Спросят, где взял. Ребятам тоже не покажешь: может узнать Меркурий. Тогда стыда не оберёшься. Носить в портфеле? Опасно. Закопать во дворе? Потеряется!"
Вовка разул левую ногу, спрятал талер в ботинок и пошёл домой. Идти было очень неудобно. Вовка старался не хромать, чтобы прохожие не подумали, что у него что-то спрятано в ботинке. Но он всё-таки хромал, и прохожие смотрели на него подозрительно. А в воротах знакомая дворняжка с удивлением обнюхала его левую ногу.
- Ну, что нюхаешь? Там ничего нет, - сказал ей Вовка и пошёл домой.
Мама только что натёрла полы. Она велела ему снять ботинки и надеть тапочки. Вовка недоверчиво посмотрел на маму. Может, она уже знает? Но мама спокойно подала ему тапочки и не стала смотреть, как он переобувается. Вовка успокоился: она не знала...
Но с талером была просто беда. Тапочка слетала, талер тёр ногу, и Вовка испугался, что у него будет мозоль. Он сидел мрачный, боялся разговаривать и всё думал: что дальше? Он попробовал перепрятать талер под книжки на своей тумбочке, но маме сразу потребовался орфографический словарь Ушакова, и Вовке просто повезло, что словарь лежал в другой стопке. Вовка схватил монету и пошёл прятать её под ванну. Но мама зашла в ванную и, увидев стоявшего на коленях Вовку, ужасно удивилась.
- Что ты ищешь? - спросила она.
Вовка едва вывернулся.
- Я смотрю, не набросал ли папа туда окурков, - брякнул он, вспомнив вчерашний серьезный разговор между папой и мамой.
Мама снова удивилась и сказала Вовке, что это не его дело, а его дело - идти готовить уроки. Потом Вовка придумал спрятать талер в патефон, который даже не открывали после того, как купили телевизор, но мама насторожилась и ходила за ним следом, так что пришлось сесть за уроки. Он кое-как сделал письменные по русскому и решил задачу. Ответ получился не тот, но Вовка решил, что в задачнике опечатка, и не стал переделывать. Историю он прочитал, но ничего не запомнил. Мысли были заняты бранденбургским талером. Вовка спрятал монету в правую тапочку, но от этого ничего не изменилось; всё равно тапочка спадала и монета тёрла ногу.
Пришёл с работы отец и спросил, что это Вовка волочит ноги, как инвалид. Вовка сказал, что собирается учиться кататься на коньках и заранее отрабатывает скользящий шаг. Мама заявила, что это глупости, и на всякий случай измерила ему температуру. Температура оказалась нормальной.
На ночь Вовка спрятал талер под подушку и два раза просыпался, щупал, не вывалилась ли монета на пол. Утром он встал бледный, и мама снова измерила ему температуру, и снова она оказалась нормальной. Вовка сказал, что прекрасно себя чувствует, и вышел из дому на пять минут раньше обычного. Талер он положил в карман.
Вовка не знал, что сделает с монетой, но что-то сделать было просто необходимо. Ему так надоела эта монета, что он с удовольствием бы её выбросил, и только натура коллекционера, знающего цену редкому экземпляру, мешала ему это сделать. Остаётся одно: отдать её Меркурию обратно, что-нибудь придумать и отдать. Сказать, что захватил случайно... Меркурий, конечно, не поверит, а чем он докажет?
На каждой перемене Вовка хотел начать разговор про талер, но ему было стыдно, он всё откладывал. Наконец на большой перемене он решился. Он завёл Меркурия на пустынную лестницу и, глядя в сторону, вынул из кармана бранденбургский талер. Он хотел сказать, что захватил монету случайно, но в горле застрял какой-то ком, и он не мог вымолвить ни слова. Вовка молча подал монету Меркурию.
- Вот это вещь! - сказал Меркурий. - Тысяча шестьсот сорок восьмого года. Смотри, какая древняя! "Бранденбург", - прочитал он. - Это теперешняя Германия. А какой рыцарь! Как живой! По такой монете можно прямо рыцарское вооружение изучать. Смотри, всё видно: шлем, латы, наплечники, рукавица, меч. Ценная монета. Меняться будешь?
- Чего меняться, - сказал Вовка басом. - Это твоя монета. Я её вчера нечаянно положил в карман. Не думай, что я её присвоить хотел. Я нечаянно положил. Ты прости, пожалуйста.
- А я и не думаю, - тихо сказал Меркурий. - Мало ли что может случиться. С каждым такое может быть... Бери талер. Я и не знал, что он у меня есть. Если мне надо будет, я возьму посмотреть. На, бери!
Он сунул Вовке в карман бранденбургский талер и побежал в коридор.
БРАНДЕНБУРГСКИЙ ТАЛЕР
Рассказ
Вовка нашёл во дворе монету. Она была медная, большая и тяжёлая. На одной стороне монеты был изображён орёл с двумя головами, державший в лапах дубинку и что-то похожее на футбольный мяч. Над орлом был полукруглый плакат с надписью: "Пять копеекъ". На другой стороне завивался непонятный вензель, над ним висела корона; всё это хозяйство обрамляли ветки, а в самой середине был обозначен год: 1776. У Вовки аж сердце забилось.
"Ух ты, какой древний пятак!" - сказал он и побежал искать Серёгу.
Серёга повертел пятак в пальцах, плюнул на него, потёр рукавом и сказал, что если его немного расплющить молотком, то получится мировая бита - играть в "расшибалочку". Но Вовка выхватил пятак, сунул его в карман и заявил, что ни в какую "расшибалочку" играть не будет, потому что он будет собирать старинные монеты.
Так началась история Вовкиной коллекции. Он узнавал, у кого из ребят есть старинные монеты, и выменивал их на марки, пёрышки, конфеты и папиросные коробки. Он выпрашивал монеты у маминых знакомых, которые делали вид, что отдают их Вовке без всякого сожаления. Все монеты он свалил в коробку из-под сигар, которую выдал ему для этой цели отец. Став на полгода старше, Вовка додумался разложить монеты на две кучки: в одной - русские, а в другой - иностранные. А так как отец сигар больше не курил, пришлось иностранные монеты положить в железную коробку с неподходящей надписью: "Театральная подушечка".
Так появилась система. К концу учебного года Вовка собирал монеты уже совсем профессионально. Иностранные он разложил по странам в спичечные коробки, а русские распределил на три части: двадцатого века, девятнадцатого века и восемнадцатого. Более древних монет у него ещё не было. Вовка потребовал у мамы, чтобы на день рождения она подарила ему лупу с пластмассовой ручкой. Рассматривать монеты в лупу и находить на них всё новые подробности было для него самым большим удовольствием в жизни. А рассказывать ребятам о своих монетах было так же приятно, как отвечать хорошо выученный урок.
К ним в класс из другой школы перевели странного мальчика, по имени Меркурий. В день его прихода на уроке географии по классу вдруг залетал шмель. Он летал и жужжал: "вж-ж-ж..." Учительница Кира Андреевна перестала рассказывать о промышленности Чехословакии и сказала: "Что это здесь летает? Немедленно поймайте и выбросьте в форточку".
Ребята зашумели, стали смотреть, кто летает, но ничего не нашли. А оно ещё немного пожужжало и, видимо, вылетело в форточку. Кира Андреевна велела закрыть её, чтобы ещё чего-нибудь не залетело, и снова стала рассказывать про промышленность.
На уроке геометрии снова зажужжало, но математик Иван Михайлович отнёсся к этому иначе. Он прислушался и сказал: "Здорово получается. Только сейчас не время. На переменке пожужжишь".
И шмель сразу притих, как будто его и не было. Когда кончился урок, стали искать, кто жужжал, но никто не сознался.
Домой Вовке оказалось по пути с новым учеником.
Некоторое время шли молча, хотя Вовке очень хотелось поговорить с новым человеком о своей коллекции. Только он решился заговорить, как вдруг услышал шмелиное жужжание.
- Так это ты жужжал?! - воскликнул Вовка.
- Я. А что, не похоже?
- Здорово похоже. А ещё ты что умеешь?
- Всё умею. Кукарекать, мяукать, лаять, мычать, блеять, реветь - что хочешь. Меня за это из шестьдесят второй школы выгнали.
- Из нашей не выгонят, - успокоил его Вовка. - У нас самодеятельность хорошо работает. Будешь выступать. А я вот только монеты собираю. Их у меня уже двести штук.
- Мало, - сказал Меркурий довольно пренебрежительно. - У меня больше тысячи.
- А ты давно собираешь? - спросил Вовка, ошарашенный таким количеством.
- Я не собираю, - снова удивил его Меркурий. - У меня бабушка всю жизнь собирала. Потом она умерла, а коллекция мне досталась. Больше некому было отдать.
- А менные есть? - спросил Вовка. - Давай меняться.
- Должны быть менные. Приходи, посмотрим. Только пустяковые всякие не приноси. У меня их у самого навалом.
На следующий день сразу после уроков Вовка пошёл к Меркурию в гости. Карман курточки у него был набит монетами. Тут были не только менные, потому что все Вовкины дубликаты никакой ценности для солидного коллекционера не представляли. Кроме немецких алюминиевых пфеннигов, монгольских тугриков и прочей мелочи Вовка прихватил с собой индийскую двенадцатиугольную анну, корейскую монету с квадратной дырочкой, шведские два ёре 1764 года с перекрещенными стрелками, ливанские пять пиастров с галерой и - гордость своей коллекции - павловский серебряный рубль с мальтийским крестом.
Бабушкина коллекция произвела на него потрясающее впечатление. Русские монеты были все, за исключением золотых, которые, как объяснил Меркурий, мама забрала себе на браслетку. Была даже новгородская серебряная гривна - палка граммов на двести весом. А павловских рублей с мальтийским крестом и непонятной надписью: "Не нам, не нам, а имяни твоему" было целых четыре штуки. Меркурий сказал, что была ещё и киевская гривна, шестиугольная, раза в два потяжелее, чем новгородская, но ту мама тоже забрала.
Некоторое время Меркурий показывал Вовке монеты, потом зевнул и сказал, что ему это надоело.
- Ты сам отбери, какие хочешь менять, потом меня позовёшь, - сказал он и улёгся с книжкой на диван.
Вовка копался в монетах целый час. Они нравились ему все без исключения. Отобрать такие, которые можно было бы обменять на имеющиеся у него жалкие медяки, он просто не мог... И вдруг Вовка увидел монету. О, что это была за монета! Громадная, с донышко стакана, толстая серебряная монета, на одной стороне которой был выбит рыцарь в латах с мечом, а на другой изогнулся приготовившийся к прыжку лев. У Вовки потемнело в глазах, когда он увидел эту монету. Он мог бы отдать за неё всю свою коллекцию, но Меркурий, конечно, не станет меняться. Разве можно расстаться с такой драгоценностью? Немного успокоившись, Вовка стал разбирать надписи. Из всего написанного он разобрал только три слова: "Фредерик", "Бранденбург" и "талер".
- Бранденбургский талер! - прошептал он. Может быть, такая монета осталась одна во всём мире и теперь пропадает в коллекции Меркурия? А что, если он даже не знает о её существовании?
Вовка покосился на Меркурия. Тот лежал на диване и не обращал на него никакого внимания. "Просто взять и положить в карман..." От этой мысли Вовка покраснел как варёный рак. Ему ещё никогда не приходилось таким способом пополнять коллекцию... Лучше уж отдать что-нибудь очень ценное. А что у него есть ценного? Все его игрушки, книги, монеты и марки не стоят, наверное, и половины этого чудесного талера. Менять его не на что... Вовка снова стал рассматривать талер. Под рыцарем он увидел дату: 1648... Ему стало совсем нехорошо. Кто же отдаст такую вещь? Это же музейное дело...
- Ну, ты выбрал? - спросил Меркурий и закрыл книгу.
Вовка вздрогнул и попытался зажать талер в кулаке. Но в кулак он не поместился. Вовка прижал руку к животу и сказал сдавленным голосом:
- Я отобрал кое-что. Только не знаю, будешь ли ты меняться. У меня все плохие.
- На плохие не буду, - сказал Меркурий. - Какой мне интерес?
Этими словами он сам лишил себя бранденбургского талера. Вовкина рука бессильно упала на бедро, и талер нечаянно оказался в кармане курточки. Вовка и сам был этому не рад. От мыслей, как положить талер обратно в коробку, чесалась голова. Меркурий подошёл к столу и спросил:
- А где твои?
Трясущейся рукой Вовка вытащил жалкую горсточку своих монет. Меркурий рассмотрел каждую внимательно, отобрал все серебряные и сказал, что хоть у него такие и есть, но на медные он обменять согласен. Вовка отобрал равное количество медных монет, ссыпал их в карман и побежал домой. Выскочив на улицу, он забежал в какой-то двор, нашёл уголок поукромнее и вытащил из кармана талер.
Подняв забрало шлема, рыцарь смотрел на него укоризненно и строго, а лев привстал на задние лапы и, судя по выражению морды, рычал. Вовка ещё раз взвесил монету на ладони и подумал: "Придётся прятать. Родителям показывать нельзя. Спросят, где взял. Ребятам тоже не покажешь: может узнать Меркурий. Тогда стыда не оберёшься. Носить в портфеле? Опасно. Закопать во дворе? Потеряется!"
Вовка разул левую ногу, спрятал талер в ботинок и пошёл домой. Идти было очень неудобно. Вовка старался не хромать, чтобы прохожие не подумали, что у него что-то спрятано в ботинке. Но он всё-таки хромал, и прохожие смотрели на него подозрительно. А в воротах знакомая дворняжка с удивлением обнюхала его левую ногу.
- Ну, что нюхаешь? Там ничего нет, - сказал ей Вовка и пошёл домой.
Мама только что натёрла полы. Она велела ему снять ботинки и надеть тапочки. Вовка недоверчиво посмотрел на маму. Может, она уже знает? Но мама спокойно подала ему тапочки и не стала смотреть, как он переобувается. Вовка успокоился: она не знала...
Но с талером была просто беда. Тапочка слетала, талер тёр ногу, и Вовка испугался, что у него будет мозоль. Он сидел мрачный, боялся разговаривать и всё думал: что дальше? Он попробовал перепрятать талер под книжки на своей тумбочке, но маме сразу потребовался орфографический словарь Ушакова, и Вовке просто повезло, что словарь лежал в другой стопке. Вовка схватил монету и пошёл прятать её под ванну. Но мама зашла в ванную и, увидев стоявшего на коленях Вовку, ужасно удивилась.
- Что ты ищешь? - спросила она.
Вовка едва вывернулся.
- Я смотрю, не набросал ли папа туда окурков, - брякнул он, вспомнив вчерашний серьезный разговор между папой и мамой.
Мама снова удивилась и сказала Вовке, что это не его дело, а его дело - идти готовить уроки. Потом Вовка придумал спрятать талер в патефон, который даже не открывали после того, как купили телевизор, но мама насторожилась и ходила за ним следом, так что пришлось сесть за уроки. Он кое-как сделал письменные по русскому и решил задачу. Ответ получился не тот, но Вовка решил, что в задачнике опечатка, и не стал переделывать. Историю он прочитал, но ничего не запомнил. Мысли были заняты бранденбургским талером. Вовка спрятал монету в правую тапочку, но от этого ничего не изменилось; всё равно тапочка спадала и монета тёрла ногу.
Пришёл с работы отец и спросил, что это Вовка волочит ноги, как инвалид. Вовка сказал, что собирается учиться кататься на коньках и заранее отрабатывает скользящий шаг. Мама заявила, что это глупости, и на всякий случай измерила ему температуру. Температура оказалась нормальной.
На ночь Вовка спрятал талер под подушку и два раза просыпался, щупал, не вывалилась ли монета на пол. Утром он встал бледный, и мама снова измерила ему температуру, и снова она оказалась нормальной. Вовка сказал, что прекрасно себя чувствует, и вышел из дому на пять минут раньше обычного. Талер он положил в карман.
Вовка не знал, что сделает с монетой, но что-то сделать было просто необходимо. Ему так надоела эта монета, что он с удовольствием бы её выбросил, и только натура коллекционера, знающего цену редкому экземпляру, мешала ему это сделать. Остаётся одно: отдать её Меркурию обратно, что-нибудь придумать и отдать. Сказать, что захватил случайно... Меркурий, конечно, не поверит, а чем он докажет?
На каждой перемене Вовка хотел начать разговор про талер, но ему было стыдно, он всё откладывал. Наконец на большой перемене он решился. Он завёл Меркурия на пустынную лестницу и, глядя в сторону, вынул из кармана бранденбургский талер. Он хотел сказать, что захватил монету случайно, но в горле застрял какой-то ком, и он не мог вымолвить ни слова. Вовка молча подал монету Меркурию.
- Вот это вещь! - сказал Меркурий. - Тысяча шестьсот сорок восьмого года. Смотри, какая древняя! "Бранденбург", - прочитал он. - Это теперешняя Германия. А какой рыцарь! Как живой! По такой монете можно прямо рыцарское вооружение изучать. Смотри, всё видно: шлем, латы, наплечники, рукавица, меч. Ценная монета. Меняться будешь?
- Чего меняться, - сказал Вовка басом. - Это твоя монета. Я её вчера нечаянно положил в карман. Не думай, что я её присвоить хотел. Я нечаянно положил. Ты прости, пожалуйста.
- А я и не думаю, - тихо сказал Меркурий. - Мало ли что может случиться. С каждым такое может быть... Бери талер. Я и не знал, что он у меня есть. Если мне надо будет, я возьму посмотреть. На, бери!
Он сунул Вовке в карман бранденбургский талер и побежал в коридор.