Андрей Корф
Эротический этюд № 50

   – То есть, от нас с тобой.
   – Закрыта, а то и вообще заколочена, – констатировал Он, подергав дверь на чердак. – От бомжей.
   – Да уж, хороши бомжи. В твоей хате человек двадцать разложить – раз плюнуть. И в моей человек десять протусуется без проблем.
   – А чего ж мы тогда в подъезде делаем?
   – Да. Чего это мы в подъезде делаем? – Он улыбнулся и прижал Ее к себе.
   – Прячемся.
   – Ага.
   – От мороза.
   – И от мороза тоже, между прочим…
   Подъезд, и впрямь, был удивительно теплым. И чистым. По крайней мере, запомнился именно таким. Правда, ковров на лестнице не обещаю, да и опрятная старуха вахтерша в амплуа: «Как здоровье вашего пуделя?» не предусмотрена штатным расписанием. И пальма не глядит из кадки на уличную ель-мамзель в воротнике из натурального снега.
   Словом, подъезд не из тех, а из этих. Из обычных. В которые можно запросто зайти погреться – или с другим намерением. Например, обнять друг друга и тихонько поговорить о любви. Если дома у Него слишком давно ждут невесту, а у Нее – жениха. Если в гостях у друзей принято не любить, а любиться. Если на отель не хватает денег, а на гостиницу – любви к тараканам. Остается одно.
   Подъезд.
   Этот городской гармонист, растянувший было лестничную трехрядку, да так и застывший, не сыграв не звука. Этот мрачнейший писатель, разложивший пустые страницы аккуратно пронумерованных дверей. Этот факир, сыгравший на водосточной дуде «подъем» для беззубых и неядовитых перил…
   Подъезд…
   Они долго стояли, обнявшись. Потом расцепились, чтобы присесть, и обнялись снова. Им было хорошо и на морозе, а здесь, в тепле, стало совсем здорово. Они поцеловались, в тысячный раз за сегодняшний вечер.
   – У тебя холодный нос, – сказал Он. – Но все равно красивый.
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента