Кристи Агата
Пропавшие чертежи
Агата КРИСТИ
ПРОПАВШИЕ ЧЕРТЕЖИ
Пуаро прочел телеграмму, и его глаза оживленно заблестели. Торопливо выпроводив курьера, он повернулся ко мне.
- Собирайтесь, друг мой, и поскорее. Мы едем в Шарпле.
Я чуть не подскочил, услышав название знаменитого имения лорда Элловея. Глава заново сформированного Министерства обороны, лорд Элловей был заметной фигурой в кабинете. Он начинал в Палате общин, будучи тогда еще только владельцем крупной машиностроительной фирмы и звался в ту пору просто Ральфом Кертисом - теперь же о нем уверенно говорили как о перспективном политике и наиболее вероятном кандидате в премьер-министры, - если, конечно, слухи о состоянии здоровья Дэвида Макадама подтвердятся.
Внизу уже ждал "роллс-ройс", и, когда мощная машина понесла нас во тьму, я засыпал Пуаро вопросами.
- Что это ему вздумалось посылать за нами среди ночи? - недоумевал я. Уже двенадцатый час.
- Без сомнения, что-то срочное... - пожал плечами Пуаро.
- Помнится, - обронил я, - несколько лет назад, еще в бытность Ральфом Кертисом, он оказался замешан в на редкость неприглядную историю.... Что-то такое с акциями... Он тогда сумел оправдаться, но вдруг всплыло что-то новое?
- Друг мой, этого явно недостаточно, чтобы посылать за мной среди ночи.
С этим пришлось согласиться, и остаток поездки прошел в молчании. Выбравшись из Лондона, машина понеслась еще быстрее, и менее чем через час мы уже были в Шарпле.
Величественный дворецкий провел нас прямо в кабинет, где уже ждал лорд Элловей. Он стремительно поднялся нам навстречу - высокий худощавый мужчина, энергию и властность, исходившую от которого, можно было ощутить сразу.
- До чего же я рад вас видеть, мосье Пуаро! Вот уже второй раз правительство обращается к вам за помощью. Никогда не забуду, что вы сделали для нас во время войны, когда столь невероятным образом был похищен премьер-министр <Имеется в виду события из рассказа "Похищение премьер-министра" (см. сб. рассказов "Пуаро расследует").>. Ваша изумительная логика, ваша - скажем так - деликатность только и спасли тогда положение.
Пуаро прищурился.
- Следует ли понимать это таким образом, что моей.., э.., деликатности снова предстоит испытание?
- И еще какое! Сэр Гарри и я... О, позвольте представить вам. Адмирал сэр Гарри Вэйрдейл, наш Первый лорд Адмиралтейства; мосье Эркюль Пуаро и - если я не ошибаюсь - капитан...
- Гастингс, - подсказал я.
- Наслышан о вас, мосье Пуаро, - заявил сэр Гарри, пожимая ему руку. Дело очень странное. Если вы в нем разберетесь, будем вам чрезвычайно признательны.
Пуаро вопросительно посмотрел на них, и лорд Элловей перешел к делу.
- Разумеется, мосье Пуаро, вы понимаете: дело совершенно секретное. Случилось ужасное: похищены чертежи новейшей подводной лодки типа Зет.
- И когда это произошло?
- Сегодня вечером - менее трех часов назад. Думаю, что масштабы несчастья вы прекрасно можете представить себе и сами. Крайне важно, чтобы инцидент не получил огласки. Постараюсь изложить факты по возможности кратко. На выходные у меня собрались адмирал (учтивый кивок в сторону сэра Вэйрдейла) с женой и сыном, а также миссис Конрад - особа, прекрасно известная в лондонском свете. Дамы разошлись по комнатам рано - около десяти, их примеру последовал и Леонард Вэйрдейл. Сэр Гарри приехал в том числе и затем, чтобы обсудить со мной параметры нового типа подводной лодки. Соответственно, я попросил своего секретаря, Фицроя, достать из сейфа и подготовить для меня чертежи и прочие относящиеся к делу документы. Чтобы не мешать ему, мы с адмиралом вышли на террасу и прогуливались там, покуривая сигары и наслаждаясь теплым июньским воздухом. Немного поговорив и докурив сигары, мы решили перейти к делу. Мы как раз находились в дальнем конце террасы и повернулись, чтобы идти обратно, когда мне показалось, что из двери выскочила какая-то тень, метнулась через террасу и исчезла. Тогда я совершенно не придал этому значения. Я ведь знал, что в комнате находится Фицрой, - мне и в голову не пришло заподозрить что-то неладное. Разумеется, это непростительная беспечность с моей стороны. Так вот, мы вернулись к этой двери и вошли в кабинет - одновременно с Фицроем, вышедшим из холла.
"Ничего не забыли, Фицрой?" - еще спросил у него я.
"Думаю, нет, лорд Элловей. Все бумаги на столе", - ответил он и, пожелав нам доброй ночи, собрался уходить.
"Погодите минутку, - остановил я его, подходя к столу. - Возможно, мне кое-что еще понадобится".
Быстро проглядев лежавшие на столе бумаги, я заметил ему, что он забыл самое главное: чертежи подводной лодки!
"Они прямо сверху, лорд Элловей", - отвечает он.
"Да нет же, - говорю, снова просматривая бумаги, - нет их здесь".
Фицрой настаивает, что положил их на стол минуту назад.
"Возможно, - говорю я, - но сейчас их здесь нет".
Фицрой подходит к столу, и вид у него такой, будто он не верит своим глазам.
Все это казалось совершенно невероятным. Мы снова просмотрели все бумаги на столе, потом перерыли сейф, и только тогда поняли, что чертежи исчезли - и исчезли, пока Фицроя не было в комнате, а это минуты три, не больше.
- А зачем он выходил? - тут же поинтересовался Пуаро.
- Вот и я его об этом спросил! - с гордостью объявил адмирал.
- Оказалось, - ответил лорд Элловей, - что, едва Фицрой успел разложить документы на столе, он услышал женский визг, да такой, говорит, что прямо мороз по коже. Он тут же бросился в холл и обнаружил, что горничная миссис Конрад, француженка, белая как полотно, стоит на лестнице с совершенно безумным видом. Ее, видите ли, напугало привидение: беззвучно передвигавшаяся высокая фигура в белом. Фицрой, естественно, расхохотался и попросил ее не валять дурака - хотя, возможно, выразился и погрубее: с Фицроя станется. Затем он вернулся в кабинет - как раз в тот момент, когда мы входили с террасы.
- Тут все довольно ясно, - задумчиво проговорил Пуаро. - Остается выяснить только, какую роль в деле сыграла горничная. Кричала ли она по договоренности со скрывшимся в саду сообщником, или же тот просто ждал подходящей возможности? Я говорю "он", полагая, что вы видели убегающего мужчину. Я ведь не ошибаюсь, лорд Элловей?
- Не могу сказать, мосье Пуаро. Это была просто.., тень.
Адмирал так выразительно фыркнул, что все поневоле обернулись к нему.
- Кажется, мосье адмирал хочет что-то сказать, - заметил Пуаро с легкой улыбкой. - Вы тоже видели эту тень, сэр Гарри?
- Ничего я не видел, - буркнул тот. - Да и Элловей тоже. Может, ветка качнулась или еще что, а как обнаружили кражу, тут он и вообразил, будто видел, как кто-то сбегает с террасы. Игра воображения, и только...
- Вот уж в чем меня никогда не упрекали, так это в излишней впечатлительности, - улыбнулся лорд Элловей.
- Чушь! Воображение есть у всех. Любой может заставить себя поверить, что видел то, чего не было. Я всю жизнь провел на море и готов прозакладывать свои глаза против глаз любой сухопутной.., н-да. Я смотрел точно туда же, куда и Элловей, и, окажись там кто-то, я бы его увидел.
Адмирал совершенно разволновался. Пуаро поднялся и подошел к двери.
- Вы позволите? - осведомился он. - Это, по возможности, нужно прояснить немедленно.
Он вышел на террасу, и мы последовали за ним. Вынув из кармана фонарик, Пуаро долго водил лучом света по прилегающему к террасе газону.
- Где он пересек террасу, милорд? - спросил он.
- Я бы сказал, где-то напротив двери.
Пуаро потратил еще несколько минут, пройдясь фонариком по газону вдоль всей террасы, затем выключил его и повернулся к нам.
- Сэр Гарри был прав: вы ошиблись, милорд, - сказал он. - Сегодня вечером шел сильный дождь - никто не смог бы пройти по этому газону, не оставив следов. Но их здесь нет, ни единого.
Пуаро внимательно всматривался в лица своих собеседников. Лорд Элловей выглядел смущенным, но все же не убежденным до конца. Адмирал явно торжествовал.
- Я знал, что не могу ошибиться! - воскликнул он. - Мои глаза еще никогда меня не подводили!
Старый морской волк радовался своей правоте с такой ребячливостью, что я не сдержал улыбки.
- Однако это означает, что документы похищены кем-то из присутствовавших в доме, - безмятежно продолжил Пуаро. - Давайте вернемся внутрь. Итак, милорд... У кого была возможность проникнуть в кабинет из холла, пока ваш секретарь беседовал на лестнице с горничной?
Лорд Элловей покачал головой.
- Решительно невозможно: идти все равно пришлось бы мимо Фицроя.
- Вот как? А вы совершенно уверены в этом молодом человеке?
Лорд Элловей даже покраснел.
- Абсолютно, мосье Пуаро. За своего секретаря я ручаюсь. Чтобы он оказался хоть как-то в этом замешан? Это исключено!
- Все поначалу кажется невозможным, - сухо отозвался Пуаро. - Или вам представляется более вероятным, что чертежи приделали себе маленькие крылышки и упорхнули? Сопипе cа <Так себе! (фр.)>!
Пуаро надул щеки, уподобившись на мгновение комичному ангелочку, и с громким презрительным "пуф" выпустил воздух.
- Да-да, вы, конечно, правы, - нетерпеливо перебил его лорд Элловей, - но все же, мосье Пуаро, прошу вас забыть о Фицрое. Ну, сами подумайте: стоило ли ему красть чертежи, когда он в любой момент мог без всяких хлопот снять с них копию?
- Bien juste <Совершенно верно (фр.).>, милорд, - одобрительно заметил Пуаро. - Вижу ум ясный и последовательный. Какое счастье, что у Англии есть вы!
Лорд Элловей заметно смутился под этим внезапным градом комплиментов, Пуаро же, как ни в чем не бывало, продолжил:
- Комната, где вы провели вечер...
- Вы имеете в виду гостиную?
- Да. Из нее ведь тоже можно выйти на террасу - я помню, вы говорили, что так туда и попали. Почему же кто-то другой не мог выйти из гостиной на террасу и, пока мистер Фицрой отсутствовал, зайти в кабинет и вернуться обратно?
- Но мы бы увидели! - возразил адмирал.
- Это смотря в какую бы сторону вы шли.
- Хотя Фицроя не было в комнате всего минуты три, за это время мы успели бы пройти террасу в оба конца.
- Ну да ладно. Это ведь только гипотеза.., правда, единственно возможная в данном случае.
- Но, когда мы уходили из гостиной, там никого не было.
- Вполне могли появиться после.
- Вы хотите сказать, - медленно проговорил лорд Элловей, - что, когда Фицрой, услышав женский визг, вышел из кабинета, кто-то уже ждал в гостиной и тут же перебежал по террасе в кабинет, потом снова возвратился в гостиную и оставался там, пока Фицрой не вернулся в кабинет?
- У вас определенно есть дар мыслить методически. Вы изложили все совершенно точно.
- Возможно, кто-то из слуг?
- Или из гостей. Визжала-то горничная миссис Конрад. Что бы вы могли рассказать об этой леди? Только что-нибудь конкретное, если можно.
Лорд Элловей немного подумал.
- Я говорил вам, что это очень заметная в свете личность. В том смысле, что она устраивает большие приемы и появляется везде, где что-то происходит. С другой стороны, почти ничего не известно ни о том, откуда она появилась, ни о ее прежней жизни. Круги, близкие к Министерству иностранных дел и дипломатическому корпусу, кажется, особо ее притягивают. Причем настолько, что это заинтересовало контрразведку?
- Понимаю, - заметил Пуаро. - И ее пригласили сюда...
- Да. Чтобы - ну, скажем - приглядеться к ней получше.
- Parfaitement! <Великолепно! (фр.)> И при этом, возможно, дать ей шанс узнать что-то такое, о чем она и не мечтала.
Лорд Элловей смущенно промолчал. Пуаро продолжил:
- Скажите, милорд: могла ли она что-нибудь слышать, что-нибудь касательно того, что вы собирались обсудить с адмиралом?
- Да, - признал лорд Элловей. - Сэр Гарри сказал:
"Ну, за работу! Наша красавица субмарина и так уже заждалась" или что-то в таком духе.
- Понятно, - задумчиво проговорил Пуаро. - Милорд, уже очень поздно, но дело не терпит отлагательства. Если позволите, я хотел бы немедленно побеседовать с каждым из здесь присутствовавших.
- Разумеется, мы это устроим, - отозвался лорд Элловей. - Единственное, что не хотелось бы, так это без нужды увеличивать число посвященных. Само собой, леди Джулиет Вэйрдейл и юный Леонард не в счет, но вот миссис Конрад, если она все же не причастна к краже... С ней дело другое. Может быть, вы Просто сообщите ей, что пропали важные документы, не вдаваясь в подробности об их природе и обстоятельствах исчезновения?..
- Именно это я и собирался предложить вам, - просиял Пуаро. - Причем без каких-либо исключений. Надеюсь, мосье адмирал простит меня, но даже лучшие из жен...
- Никаких обид! - воскликнул сэр Гарри. - Что делать, если женщины действительно не умеют держать язык за зубами? Хотя лично я предпочел бы, чтобы Джулиет пореже бы играла в бридж, нежели точила лясы. У меня такое ощущение, что современные женщины просто жить не могут без танцев и карт. Так я пойду разбужу Джулиет и Леонарда, да?
- Очень тебе признателен, Гарри, - отозвался лорд Элловей, - а я пока схожу за горничной. Думаю, мосье Пуаро все равно захочет поговорить с ней вот пусть она сама и будит свою хозяйку. Так я пошел. А пока пришлю вам Фицроя.
Мистер Фицрой оказался худосочным молодым человеком, на бледном и безжизненном лице которого холодно поблескивало пенсне. Его рассказ слово в слово совпал с тем, что мы слышали от лорда Элловея.
- А вы сами что думаете? - спросил вдруг Пуаро. Мистер Фицрой пожал плечами.
- Никаких сомнений, что некто, безусловно, человек осведомленный, ожидал снаружи подходящего случая. Он мог наблюдать за происходящим в окно и проскользнуть внутрь, когда я вышел из кабинета. Очень жаль, что лорд Элловей не организовал погоню тотчас, как его увидел.
Пуаро не стал выводить мистера Фицроя из заблуждения.
- А вы верите в историю, рассказанную горничной - ну, в привидение? спросил он вместо этого.
- Нет, мосье Пуаро, в привидения я не верю.
- Я имею в виду: не лгала ли она вам?
- Ах, это! Трудно сказать... Вообще-то она действительно выглядела испуганной. Даже лицо руками закрыла.
- Ага! - вскричал Пуаро с видом человека, сделавшего важное открытие. - Да неужто? А она красивая девушка?
- Я особенно не разглядывал, - сдержанно сообщил мистер Фицрой.
- А ее хозяйку, надо полагать, вы и вовсе не видели?
- Почему же? Она стояла наверху рядом с лестницей и пыталась докричаться до своей горничной. Леони - так зовут горничную. Потом увидела меня и, естественно, ретировалась.
- Наверху рядом с лестницей, - разочарованно повторил Пуаро.
- Разумеется, я понимаю всю сомнительность положения, в котором оказался вернее, оказался бы, не заметь лорд Элловей настоящего злоумышленника. Тем не менее мне было бы гораздо спокойнее, если бы вы сочли нужным обыскать мою комнату - и меня лично.
- Вы в самом деле этого хотите? - удивился Пуаро.
- Разумеется.
Даже не представляю, что собирался ответить ему Пуаро, но в этот момент вернулся лорд Элловей и сообщил, что дамы и мистер Леонард Вэйрдейл ожидают в гостиной.
Зрелище было просто очаровательным - я, понятно, имею в виду облаченных в пеньюары дам. Миссис Конрад оказалась красивой тридцатипятилетней женщиной с золотистыми волосами и легкой склонностью к полноте. Леди Джулиет Вэйрдейл, вероятно было уже под сорок. Это была высокая, черноволосая, очень худая и все еще красивая женщина с изящными руками, но выглядела она издерганной и усталой. Ее сын был по-женски жеманным созданием - настолько полной противоположностью своему грубоватому простодушному отцу, что это просто поражало.
Пуаро рассказал собравшимся о пропаже важных документов, естественно умолчав, каких именно, после чего заявил, что хочет выяснить, не видел ли или не слышал - кто из гостей чего-нибудь, что пролило бы свет на эту историю.
Начав с миссис Конрад, он попросил ее не отказать в любезности и подробно описать, что она делала в этот вечер.
- Дайте подумать. Я поднялась наверх... Позвонила горничной... Она и не подумала явиться - тогда я вышла и позвала ее. Я слышала, что она разговаривает с кем-то на лестнице. Потом она расчесала мне волосы, и я отослала ее - уж слишком она нервничала... Потом немного почитала и улеглась.
- А вы, леди Джулиет?
- Я поднялась наверх и тут же легла. День выдался тяжелый.
- А как же ваша книга, дорогая? - напомнила ей миссис Конрад со сладкой улыбкой.
- Моя книга? - Леди Джулиет покраснела.
- Ну как же? Когда я отослала Леони, вы как раз поднимались по лестнице. Вы еще сказали, что забыли в гостиной книгу.
- Ах да! Я действительно спускалась. Я.., я забыла. Леди Джулиет нервно стиснула руки.
- А вы слышали, как кричала горничная миссис Конрад, миледи? - спросил Пуаро.
- Н-нет, не слышала.
- Довольно странно - учитывая, что в тот момент вы должны были находиться в гостиной.
- Я ничего не слышала, - уже тверже повторила леди Джулиет.
Пуаро повернулся к юному Леонарду.
- Вы, мосье...
- Ничего интересного. Поднялся наверх и тут же отключился.
Пуаро потер подбородок.
- Увы! Боюсь, мы даром потратили время. Медам, мосье... Я сожалею бесконечно сожалею, что нарушил ваш покой ради таких пустяков. Покорнейше прошу простить меня.
Рассыпаясь в извинениях и поклонах, Пуаро выпроводил всех из комнаты. Элловей и Вэйрдейл каким-то непостижимым образом также оказались за дверьми. Пуаро вернулся в обществе горничной-француженки - хорошенькой и довольно бойкой девушки.
- А теперь, мадемуазель, - весело обратился он к ней, - расскажите нам правду. Сказками я сыт по горло. Итак, почему вы закричали?
- Ах, мосье, оно было такое большое, такое белое... Пуаро ожесточенно замахал перед ее носом указательным пальцем, и она смолкла.
- Но я же просил! Никаких сказок! Хорошо, я попробую догадаться. Он поцеловал вас, так? Я имею в виду Леонарда Вэйрдейла.
- Eh bien <Так (фр.).>, мосье. В конце-то концов... Что ж тут такого?
- Помилуйте, ровным счетом ничего, - галантно ответил Пуаро. - Глядя на вас, я сам или вот капитан Гастингс... Но расскажите мне, что же все-таки случилось?
- Он подкрался сзади и обнял меня. Я испугалась и закричала. То есть, если бы я знала заранее, то, понятно, не стала бы кричать, но он подкрался как кошка. А потом прибежал этот секретарь. А мосье Леонард тут же улизнул вверх по лестнице. И что же я могла сказать? Ведь jeune homme comme ca - tellement comme il faut? <Такой.., приличный человек (фр.).> Ну, вот я и выдумала привидение.
- И все сразу встает на свои места! - весело воскликнул Пуаро. - После этого вы поднялись в комнату хозяйки... Где она, кстати, находится?
- В самом конце коридора, мосье. Вон там.
- То есть прямо над кабинетом. Bien, мадемуазель, не буду вас больше задерживать. И la prochaine fois <В следующий раз (фр.).>, не кричите.
Проводив девушку, Пуаро с улыбкой повернулся ко мне.
- Интересный случай, не правда ли, Гастингс? У меня уже появляются кое-какие идейки... Et vous <А у вас? (фр.)>?
- Ну, интересно было бы знать, что это юный Вэйрдейл забыл на лестнице. Не нравится мне этот молокосос, Пуаро. Распутник какой-то.
- Согласен, друг мой.
- А вот Фицрой кажется мне честным малым.
- А уж как в нем уверен лорд Элловей!
- И все же есть в нем что-то такое...
- Чересчур уж добродетелен, да? Я тоже почувствовал некую неестественность... А с другой стороны, у нашей приятельницы миссис Конрад ее маловато, добродетели, я хочу сказать.
- И комната у нее прямо над кабинетом, - добавил я, внимательно наблюдая за Пуаро.
Но он только улыбнулся и покачал головой.
- Нет, друг мой, я не в силах представить себе эту утонченную леди спускающейся по водосточной трубе или прыгающей с балкона.
В этот момент дверь отворилась, и, к величайшему моему удивлению, в комнату проскользнула леди Джулиет Вэйрдейл.
- Мосье Пуаро, - проговорила она, как следует даже не отдышавшись, - мы можем поговорить наедине?
- Капитан Гастингс, миледи, мое второе "я". Можете говорить при нем, словно он ничего не слышит - точно его и нет тут вовсе. И садитесь же, прошу вас.
Она уселась, не сводя с Пуаро глаз.
- То, что я должна сообщить... Как это трудно! Вы ведь ведете это дело, да? Если.., если бумаги найдутся, кончится ли все на этом? Я хочу сказать.., можно было бы обойтись без дальнейших вопросов?
Пуаро устремил на нее пристальный взгляд.
- Если я вас правильно понял, миледи, ваше предложение состоит в следующем: я получаю документы и передаю их лорду Элловею при условии, что он не спрашивает, каким образом они мне достались, так?
Она потупилась.
- Да. Но я должна быть уверена, что не будет.., огласки.
- Думаю, лорду Элловею она тоже ни к чему, - холодно заметил Пуаро.
- Значит, вы согласны?
- Одну минутку, миледи. Это зависит от того, как скоро вы сможете предоставить мне бумаги.
- Практически сразу же.
Пуаро взглянул на часы.
- И все же, если быть точным?
- Ну.., минут через десять, - прошептала она.
- Решено, миледи.
Когда она поспешно вышла из комнаты, я присвистнул.
- Ваше резюме, Гастингс? - повернулся ко мне Пуаро.
- Бридж, - лаконично ответил я.
- А-а-а, так вы запомнили фразу, оброненную мосье адмиралом. Какая память, Гастингс! Итак, всем очень повезло.
Наш разговор прервался с появлением лорда Элловея. Он вопросительно посмотрел на моего друга.
- Что же дальше, мосье Пуаро? Боюсь, ответы вы получили самые невразумительные.
- Отнюдь, милорд. Они многое прояснили. И, поскольку в дальнейшем моем пребывании здесь нет нужды, я, с вашего позволения, немедленно возвращаюсь в Лондон.
Лорд Элловей, казалось, онемел.
- Но, - выдавил он наконец, - что же вы узнали? Вам известно, кто взял чертежи?
- Да, милорд. Вам остается только обещать мне, что, в случае их анонимного возвращения, вы тут же прекратите расследование.
Лорд Элловей изучающе посмотрел на Пуаро.
- Вы имеете в виду: по выплате некоторой суммы?
- Нет, милорд, никаких выплат - все совершенно безвозмездно.
- Разумеется, самое главное: вернуть их, - нерешительно проговорил лорд Элловей. Он выглядел вконец растерянным.
- В таком случае я настойчиво рекомендую вам соглашаться. Об исчезновении документов известно лишь вам, адмиралу и вашему секретарю. Следовательно, и об их возвращении необходимо знать только вам троим. Можете всецело рассчитывать на мою поддержку. Оставьте тайну мне. Вы просили меня вернуть бумаги - я это сделал. Больше вы ничего не знаете.
Пуаро поднялся и протянул Элловею руку.
- Милорд, - торжественно произнес он, - знакомство с вами - большая честь для меня. Я верю в вас. Верю в вашу преданность интересам Англии. Вы будете править ею твердой, уверенной рукой.
- Мосье Пуаро, клянусь вам, что так и будет. Не знаю, достоинство это или недостаток, но я верю в свои силы.
- Таково свойство всякого великого человека. Я сам такой, - напыщенно заявил Пуаро и надулся не хуже индюка.
***
Через несколько минут к крыльцу подкатила машина, и лорд Элловей, стоя на ступенях, распрощался с нами, пожалуй, даже сердечней, чем когда встречал.
- Великий человек, Гастингс, - заметил Пуаро, когда мы тронулись. - Редкое сочетание изощренного ума и могучего духа. Тот самый человек, который нужен Англии в эти тяжелые времена.
- Совершенно с вами согласен, Пуаро - но как вы могли поступить так с леди Джулиет? Ей ведь придется теперь возвращать чертежи прямо Элловею! Что она подумает, узнав, что вы уехали, не сказав ей ни слова?
- Гастингс, я хочу задать вам один вопрос, - повернулся ко мне Пуаро. Почему, по-вашему, леди Вэйрдейл не смогла отдать мне бумаги сразу же?
- Ну, у нее их с собой не было.
- Именно. А сколько времени ей потребовалось бы, чтобы принести их из своей комнаты? Ну, хорошо: из тайника, расположенного где-то в доме? Можете не отвечать. Я скажу вам: примерно две с половиной минуты. И однако, она попросила десять. Почему? Очевидно, ей нужно было получить их сначала у другого человека, которого требовалось еще убедить.., или уговорить. И кто же может быть этим человеком? Очевидно, что не миссис Конрад, а кто-то из ее собственной семьи - муж или сын. Так кто же из них? Леонард Вэйрдейл заявил нам, что, после того как все разошлись, отправился прямо в постель и "отключился". Но мы-то знаем, что это не так. Предположим, его мать зашла к нему в комнату и обнаружила ее пустой. Она поспешила вниз, вся во власти дурных предчувствий, поскольку лучше других знает, что от сыночка можно ждать чего угодно. Она не нашла его, и позже, услышав, как он утверждает, что вообще не выходил из комнаты, решила, что именно он и похитил документы. Отсюда разговор со мной. Но, друг мой, - продолжил Пуаро, - нам известно больше, чем ей. Мы-то знаем, что ее сын не мог оказаться в кабинете, поскольку был занят в это время амурами с прелестной горничной. И, хотя его мать об этом не знает, у Леонарда Вэйрдейла есть алиби!
- Но, послушайте, Пуаро, кто же тогда выкрал бумаги? Вы же всех исключили: горничную, миссис Конрад, леди Джулиет, а теперь еще и ее сына...
- Именно. Напрягите свои серые клеточки, друг мой. Решение прямо перед вами.
Я беспомощно покачал головой.
- Ну, давайте же, Гастингс! Думайте. Ну, хорошо, смотрите: Фицрой выходит из кабинета, оставив чертежи на столе. Несколькими минутами позже в кабинет входит лорд Элловей. Он подходит к столу - и бумаг нет. Возможны только два варианта: или Фицрой не клал чертежи на стол, а сунул их в карман, что было бы совершенно нелогичным, поскольку, как заметил лорд Элловей, у него было сколько угодно возможностей снять с них копию - или же бумаги лежали на столе, когда к нему подошел лорд Элловей, и в этом случае они оказались уже в его кармане.
- Значит, чертежи украл лорд Элловей? - вскричал я, совершенно ошеломленный. - Но зачем же, зачем?
- Разве не вы говорили мне о том давнишнем скандале? Вы еще сказали, что Элловей сумел доказать свою невиновность. Но что, если в той истории все же была доля правды? Политик такого уровня должен быть абсолютно чист, Гастингс. Если бы это всплыло сейчас, да еще с новыми подробностями, карьере лорда Элловея пришел бы конец. Предположим, друг мой, что его шантажировали и в качестве откупа потребовали чертежи новой подводной лодки.
- Грязный предатель! - вскричал я.
- Да нет же, Гастингс, нет же. Он умный и изобретательный человек. Предположите, друг мой, что он скопировал эти чертежи, внеся в каждую деталь он ведь талантливый инженер - некоторые изменения, делающие всю конструкцию практически неработоспособной. Потом, я думаю, он передал чертежи вражескому агенту - миссис Конрад. Однако, чтобы не возникло ни малейших сомнений в подлинности этих бумаг, нужно было инсценировать кражу настоящих. Заметьте, что лорд Элловей сделал все возможное, чтобы отвести подозрение от своих гостей, якобы их украл кто-то проникший в кабинет из сада. К сожалению, он не смог преодолеть упрямства адмирала, после чего главной заботой лорда Элловея стало уберечь от подозрений Фицроя.
- Все это только догадки, - возразил я.
- Нет, друг мой, это психология. Человека, передавшего врагу подлинные чертежи, вряд ли бы особенно беспокоило, на кого падет подозрение. И потом, почему, по-вашему, он так хотел скрыть от миссис Конрад подробности исчезновения? Потому, друг мой, что поддельные чертежи он передал ей раньше, чем была инсценирована их кража, и она ни в коем случае не должна была узнать об этом.
- Опять догадки, - с сомнением протянул я.
- Поверьте, друг мой, все так и было. И потом, мы с лордом поговорили, а великие люди всегда поймут друг друга... Вот и он все понял. Сами увидите.
***
И я действительно однажды кое-что увидел. В день, когда лорд Элловей был назначен премьер-министром, Пуаро получил чек и фотографию, на которой было написано: "Моему деликатному другу Эркюлю Пуаро - от Элловея".
Похоже, новый тип подводной лодки вызвал настоящий ажиотаж на флоте. Говорят даже, что она произвела подлинную революцию в оснащении военно-морских сил. Известно также, что некоторые иностранные державы пытались сконструировать нечто подобное, но потерпели сокрушительную неудачу.
И все равно я до сих пор считаю, что Пуаро действовал наугад. Боюсь, не вошло бы это у него в привычку!
ПРОПАВШИЕ ЧЕРТЕЖИ
Пуаро прочел телеграмму, и его глаза оживленно заблестели. Торопливо выпроводив курьера, он повернулся ко мне.
- Собирайтесь, друг мой, и поскорее. Мы едем в Шарпле.
Я чуть не подскочил, услышав название знаменитого имения лорда Элловея. Глава заново сформированного Министерства обороны, лорд Элловей был заметной фигурой в кабинете. Он начинал в Палате общин, будучи тогда еще только владельцем крупной машиностроительной фирмы и звался в ту пору просто Ральфом Кертисом - теперь же о нем уверенно говорили как о перспективном политике и наиболее вероятном кандидате в премьер-министры, - если, конечно, слухи о состоянии здоровья Дэвида Макадама подтвердятся.
Внизу уже ждал "роллс-ройс", и, когда мощная машина понесла нас во тьму, я засыпал Пуаро вопросами.
- Что это ему вздумалось посылать за нами среди ночи? - недоумевал я. Уже двенадцатый час.
- Без сомнения, что-то срочное... - пожал плечами Пуаро.
- Помнится, - обронил я, - несколько лет назад, еще в бытность Ральфом Кертисом, он оказался замешан в на редкость неприглядную историю.... Что-то такое с акциями... Он тогда сумел оправдаться, но вдруг всплыло что-то новое?
- Друг мой, этого явно недостаточно, чтобы посылать за мной среди ночи.
С этим пришлось согласиться, и остаток поездки прошел в молчании. Выбравшись из Лондона, машина понеслась еще быстрее, и менее чем через час мы уже были в Шарпле.
Величественный дворецкий провел нас прямо в кабинет, где уже ждал лорд Элловей. Он стремительно поднялся нам навстречу - высокий худощавый мужчина, энергию и властность, исходившую от которого, можно было ощутить сразу.
- До чего же я рад вас видеть, мосье Пуаро! Вот уже второй раз правительство обращается к вам за помощью. Никогда не забуду, что вы сделали для нас во время войны, когда столь невероятным образом был похищен премьер-министр <Имеется в виду события из рассказа "Похищение премьер-министра" (см. сб. рассказов "Пуаро расследует").>. Ваша изумительная логика, ваша - скажем так - деликатность только и спасли тогда положение.
Пуаро прищурился.
- Следует ли понимать это таким образом, что моей.., э.., деликатности снова предстоит испытание?
- И еще какое! Сэр Гарри и я... О, позвольте представить вам. Адмирал сэр Гарри Вэйрдейл, наш Первый лорд Адмиралтейства; мосье Эркюль Пуаро и - если я не ошибаюсь - капитан...
- Гастингс, - подсказал я.
- Наслышан о вас, мосье Пуаро, - заявил сэр Гарри, пожимая ему руку. Дело очень странное. Если вы в нем разберетесь, будем вам чрезвычайно признательны.
Пуаро вопросительно посмотрел на них, и лорд Элловей перешел к делу.
- Разумеется, мосье Пуаро, вы понимаете: дело совершенно секретное. Случилось ужасное: похищены чертежи новейшей подводной лодки типа Зет.
- И когда это произошло?
- Сегодня вечером - менее трех часов назад. Думаю, что масштабы несчастья вы прекрасно можете представить себе и сами. Крайне важно, чтобы инцидент не получил огласки. Постараюсь изложить факты по возможности кратко. На выходные у меня собрались адмирал (учтивый кивок в сторону сэра Вэйрдейла) с женой и сыном, а также миссис Конрад - особа, прекрасно известная в лондонском свете. Дамы разошлись по комнатам рано - около десяти, их примеру последовал и Леонард Вэйрдейл. Сэр Гарри приехал в том числе и затем, чтобы обсудить со мной параметры нового типа подводной лодки. Соответственно, я попросил своего секретаря, Фицроя, достать из сейфа и подготовить для меня чертежи и прочие относящиеся к делу документы. Чтобы не мешать ему, мы с адмиралом вышли на террасу и прогуливались там, покуривая сигары и наслаждаясь теплым июньским воздухом. Немного поговорив и докурив сигары, мы решили перейти к делу. Мы как раз находились в дальнем конце террасы и повернулись, чтобы идти обратно, когда мне показалось, что из двери выскочила какая-то тень, метнулась через террасу и исчезла. Тогда я совершенно не придал этому значения. Я ведь знал, что в комнате находится Фицрой, - мне и в голову не пришло заподозрить что-то неладное. Разумеется, это непростительная беспечность с моей стороны. Так вот, мы вернулись к этой двери и вошли в кабинет - одновременно с Фицроем, вышедшим из холла.
"Ничего не забыли, Фицрой?" - еще спросил у него я.
"Думаю, нет, лорд Элловей. Все бумаги на столе", - ответил он и, пожелав нам доброй ночи, собрался уходить.
"Погодите минутку, - остановил я его, подходя к столу. - Возможно, мне кое-что еще понадобится".
Быстро проглядев лежавшие на столе бумаги, я заметил ему, что он забыл самое главное: чертежи подводной лодки!
"Они прямо сверху, лорд Элловей", - отвечает он.
"Да нет же, - говорю, снова просматривая бумаги, - нет их здесь".
Фицрой настаивает, что положил их на стол минуту назад.
"Возможно, - говорю я, - но сейчас их здесь нет".
Фицрой подходит к столу, и вид у него такой, будто он не верит своим глазам.
Все это казалось совершенно невероятным. Мы снова просмотрели все бумаги на столе, потом перерыли сейф, и только тогда поняли, что чертежи исчезли - и исчезли, пока Фицроя не было в комнате, а это минуты три, не больше.
- А зачем он выходил? - тут же поинтересовался Пуаро.
- Вот и я его об этом спросил! - с гордостью объявил адмирал.
- Оказалось, - ответил лорд Элловей, - что, едва Фицрой успел разложить документы на столе, он услышал женский визг, да такой, говорит, что прямо мороз по коже. Он тут же бросился в холл и обнаружил, что горничная миссис Конрад, француженка, белая как полотно, стоит на лестнице с совершенно безумным видом. Ее, видите ли, напугало привидение: беззвучно передвигавшаяся высокая фигура в белом. Фицрой, естественно, расхохотался и попросил ее не валять дурака - хотя, возможно, выразился и погрубее: с Фицроя станется. Затем он вернулся в кабинет - как раз в тот момент, когда мы входили с террасы.
- Тут все довольно ясно, - задумчиво проговорил Пуаро. - Остается выяснить только, какую роль в деле сыграла горничная. Кричала ли она по договоренности со скрывшимся в саду сообщником, или же тот просто ждал подходящей возможности? Я говорю "он", полагая, что вы видели убегающего мужчину. Я ведь не ошибаюсь, лорд Элловей?
- Не могу сказать, мосье Пуаро. Это была просто.., тень.
Адмирал так выразительно фыркнул, что все поневоле обернулись к нему.
- Кажется, мосье адмирал хочет что-то сказать, - заметил Пуаро с легкой улыбкой. - Вы тоже видели эту тень, сэр Гарри?
- Ничего я не видел, - буркнул тот. - Да и Элловей тоже. Может, ветка качнулась или еще что, а как обнаружили кражу, тут он и вообразил, будто видел, как кто-то сбегает с террасы. Игра воображения, и только...
- Вот уж в чем меня никогда не упрекали, так это в излишней впечатлительности, - улыбнулся лорд Элловей.
- Чушь! Воображение есть у всех. Любой может заставить себя поверить, что видел то, чего не было. Я всю жизнь провел на море и готов прозакладывать свои глаза против глаз любой сухопутной.., н-да. Я смотрел точно туда же, куда и Элловей, и, окажись там кто-то, я бы его увидел.
Адмирал совершенно разволновался. Пуаро поднялся и подошел к двери.
- Вы позволите? - осведомился он. - Это, по возможности, нужно прояснить немедленно.
Он вышел на террасу, и мы последовали за ним. Вынув из кармана фонарик, Пуаро долго водил лучом света по прилегающему к террасе газону.
- Где он пересек террасу, милорд? - спросил он.
- Я бы сказал, где-то напротив двери.
Пуаро потратил еще несколько минут, пройдясь фонариком по газону вдоль всей террасы, затем выключил его и повернулся к нам.
- Сэр Гарри был прав: вы ошиблись, милорд, - сказал он. - Сегодня вечером шел сильный дождь - никто не смог бы пройти по этому газону, не оставив следов. Но их здесь нет, ни единого.
Пуаро внимательно всматривался в лица своих собеседников. Лорд Элловей выглядел смущенным, но все же не убежденным до конца. Адмирал явно торжествовал.
- Я знал, что не могу ошибиться! - воскликнул он. - Мои глаза еще никогда меня не подводили!
Старый морской волк радовался своей правоте с такой ребячливостью, что я не сдержал улыбки.
- Однако это означает, что документы похищены кем-то из присутствовавших в доме, - безмятежно продолжил Пуаро. - Давайте вернемся внутрь. Итак, милорд... У кого была возможность проникнуть в кабинет из холла, пока ваш секретарь беседовал на лестнице с горничной?
Лорд Элловей покачал головой.
- Решительно невозможно: идти все равно пришлось бы мимо Фицроя.
- Вот как? А вы совершенно уверены в этом молодом человеке?
Лорд Элловей даже покраснел.
- Абсолютно, мосье Пуаро. За своего секретаря я ручаюсь. Чтобы он оказался хоть как-то в этом замешан? Это исключено!
- Все поначалу кажется невозможным, - сухо отозвался Пуаро. - Или вам представляется более вероятным, что чертежи приделали себе маленькие крылышки и упорхнули? Сопипе cа <Так себе! (фр.)>!
Пуаро надул щеки, уподобившись на мгновение комичному ангелочку, и с громким презрительным "пуф" выпустил воздух.
- Да-да, вы, конечно, правы, - нетерпеливо перебил его лорд Элловей, - но все же, мосье Пуаро, прошу вас забыть о Фицрое. Ну, сами подумайте: стоило ли ему красть чертежи, когда он в любой момент мог без всяких хлопот снять с них копию?
- Bien juste <Совершенно верно (фр.).>, милорд, - одобрительно заметил Пуаро. - Вижу ум ясный и последовательный. Какое счастье, что у Англии есть вы!
Лорд Элловей заметно смутился под этим внезапным градом комплиментов, Пуаро же, как ни в чем не бывало, продолжил:
- Комната, где вы провели вечер...
- Вы имеете в виду гостиную?
- Да. Из нее ведь тоже можно выйти на террасу - я помню, вы говорили, что так туда и попали. Почему же кто-то другой не мог выйти из гостиной на террасу и, пока мистер Фицрой отсутствовал, зайти в кабинет и вернуться обратно?
- Но мы бы увидели! - возразил адмирал.
- Это смотря в какую бы сторону вы шли.
- Хотя Фицроя не было в комнате всего минуты три, за это время мы успели бы пройти террасу в оба конца.
- Ну да ладно. Это ведь только гипотеза.., правда, единственно возможная в данном случае.
- Но, когда мы уходили из гостиной, там никого не было.
- Вполне могли появиться после.
- Вы хотите сказать, - медленно проговорил лорд Элловей, - что, когда Фицрой, услышав женский визг, вышел из кабинета, кто-то уже ждал в гостиной и тут же перебежал по террасе в кабинет, потом снова возвратился в гостиную и оставался там, пока Фицрой не вернулся в кабинет?
- У вас определенно есть дар мыслить методически. Вы изложили все совершенно точно.
- Возможно, кто-то из слуг?
- Или из гостей. Визжала-то горничная миссис Конрад. Что бы вы могли рассказать об этой леди? Только что-нибудь конкретное, если можно.
Лорд Элловей немного подумал.
- Я говорил вам, что это очень заметная в свете личность. В том смысле, что она устраивает большие приемы и появляется везде, где что-то происходит. С другой стороны, почти ничего не известно ни о том, откуда она появилась, ни о ее прежней жизни. Круги, близкие к Министерству иностранных дел и дипломатическому корпусу, кажется, особо ее притягивают. Причем настолько, что это заинтересовало контрразведку?
- Понимаю, - заметил Пуаро. - И ее пригласили сюда...
- Да. Чтобы - ну, скажем - приглядеться к ней получше.
- Parfaitement! <Великолепно! (фр.)> И при этом, возможно, дать ей шанс узнать что-то такое, о чем она и не мечтала.
Лорд Элловей смущенно промолчал. Пуаро продолжил:
- Скажите, милорд: могла ли она что-нибудь слышать, что-нибудь касательно того, что вы собирались обсудить с адмиралом?
- Да, - признал лорд Элловей. - Сэр Гарри сказал:
"Ну, за работу! Наша красавица субмарина и так уже заждалась" или что-то в таком духе.
- Понятно, - задумчиво проговорил Пуаро. - Милорд, уже очень поздно, но дело не терпит отлагательства. Если позволите, я хотел бы немедленно побеседовать с каждым из здесь присутствовавших.
- Разумеется, мы это устроим, - отозвался лорд Элловей. - Единственное, что не хотелось бы, так это без нужды увеличивать число посвященных. Само собой, леди Джулиет Вэйрдейл и юный Леонард не в счет, но вот миссис Конрад, если она все же не причастна к краже... С ней дело другое. Может быть, вы Просто сообщите ей, что пропали важные документы, не вдаваясь в подробности об их природе и обстоятельствах исчезновения?..
- Именно это я и собирался предложить вам, - просиял Пуаро. - Причем без каких-либо исключений. Надеюсь, мосье адмирал простит меня, но даже лучшие из жен...
- Никаких обид! - воскликнул сэр Гарри. - Что делать, если женщины действительно не умеют держать язык за зубами? Хотя лично я предпочел бы, чтобы Джулиет пореже бы играла в бридж, нежели точила лясы. У меня такое ощущение, что современные женщины просто жить не могут без танцев и карт. Так я пойду разбужу Джулиет и Леонарда, да?
- Очень тебе признателен, Гарри, - отозвался лорд Элловей, - а я пока схожу за горничной. Думаю, мосье Пуаро все равно захочет поговорить с ней вот пусть она сама и будит свою хозяйку. Так я пошел. А пока пришлю вам Фицроя.
Мистер Фицрой оказался худосочным молодым человеком, на бледном и безжизненном лице которого холодно поблескивало пенсне. Его рассказ слово в слово совпал с тем, что мы слышали от лорда Элловея.
- А вы сами что думаете? - спросил вдруг Пуаро. Мистер Фицрой пожал плечами.
- Никаких сомнений, что некто, безусловно, человек осведомленный, ожидал снаружи подходящего случая. Он мог наблюдать за происходящим в окно и проскользнуть внутрь, когда я вышел из кабинета. Очень жаль, что лорд Элловей не организовал погоню тотчас, как его увидел.
Пуаро не стал выводить мистера Фицроя из заблуждения.
- А вы верите в историю, рассказанную горничной - ну, в привидение? спросил он вместо этого.
- Нет, мосье Пуаро, в привидения я не верю.
- Я имею в виду: не лгала ли она вам?
- Ах, это! Трудно сказать... Вообще-то она действительно выглядела испуганной. Даже лицо руками закрыла.
- Ага! - вскричал Пуаро с видом человека, сделавшего важное открытие. - Да неужто? А она красивая девушка?
- Я особенно не разглядывал, - сдержанно сообщил мистер Фицрой.
- А ее хозяйку, надо полагать, вы и вовсе не видели?
- Почему же? Она стояла наверху рядом с лестницей и пыталась докричаться до своей горничной. Леони - так зовут горничную. Потом увидела меня и, естественно, ретировалась.
- Наверху рядом с лестницей, - разочарованно повторил Пуаро.
- Разумеется, я понимаю всю сомнительность положения, в котором оказался вернее, оказался бы, не заметь лорд Элловей настоящего злоумышленника. Тем не менее мне было бы гораздо спокойнее, если бы вы сочли нужным обыскать мою комнату - и меня лично.
- Вы в самом деле этого хотите? - удивился Пуаро.
- Разумеется.
Даже не представляю, что собирался ответить ему Пуаро, но в этот момент вернулся лорд Элловей и сообщил, что дамы и мистер Леонард Вэйрдейл ожидают в гостиной.
Зрелище было просто очаровательным - я, понятно, имею в виду облаченных в пеньюары дам. Миссис Конрад оказалась красивой тридцатипятилетней женщиной с золотистыми волосами и легкой склонностью к полноте. Леди Джулиет Вэйрдейл, вероятно было уже под сорок. Это была высокая, черноволосая, очень худая и все еще красивая женщина с изящными руками, но выглядела она издерганной и усталой. Ее сын был по-женски жеманным созданием - настолько полной противоположностью своему грубоватому простодушному отцу, что это просто поражало.
Пуаро рассказал собравшимся о пропаже важных документов, естественно умолчав, каких именно, после чего заявил, что хочет выяснить, не видел ли или не слышал - кто из гостей чего-нибудь, что пролило бы свет на эту историю.
Начав с миссис Конрад, он попросил ее не отказать в любезности и подробно описать, что она делала в этот вечер.
- Дайте подумать. Я поднялась наверх... Позвонила горничной... Она и не подумала явиться - тогда я вышла и позвала ее. Я слышала, что она разговаривает с кем-то на лестнице. Потом она расчесала мне волосы, и я отослала ее - уж слишком она нервничала... Потом немного почитала и улеглась.
- А вы, леди Джулиет?
- Я поднялась наверх и тут же легла. День выдался тяжелый.
- А как же ваша книга, дорогая? - напомнила ей миссис Конрад со сладкой улыбкой.
- Моя книга? - Леди Джулиет покраснела.
- Ну как же? Когда я отослала Леони, вы как раз поднимались по лестнице. Вы еще сказали, что забыли в гостиной книгу.
- Ах да! Я действительно спускалась. Я.., я забыла. Леди Джулиет нервно стиснула руки.
- А вы слышали, как кричала горничная миссис Конрад, миледи? - спросил Пуаро.
- Н-нет, не слышала.
- Довольно странно - учитывая, что в тот момент вы должны были находиться в гостиной.
- Я ничего не слышала, - уже тверже повторила леди Джулиет.
Пуаро повернулся к юному Леонарду.
- Вы, мосье...
- Ничего интересного. Поднялся наверх и тут же отключился.
Пуаро потер подбородок.
- Увы! Боюсь, мы даром потратили время. Медам, мосье... Я сожалею бесконечно сожалею, что нарушил ваш покой ради таких пустяков. Покорнейше прошу простить меня.
Рассыпаясь в извинениях и поклонах, Пуаро выпроводил всех из комнаты. Элловей и Вэйрдейл каким-то непостижимым образом также оказались за дверьми. Пуаро вернулся в обществе горничной-француженки - хорошенькой и довольно бойкой девушки.
- А теперь, мадемуазель, - весело обратился он к ней, - расскажите нам правду. Сказками я сыт по горло. Итак, почему вы закричали?
- Ах, мосье, оно было такое большое, такое белое... Пуаро ожесточенно замахал перед ее носом указательным пальцем, и она смолкла.
- Но я же просил! Никаких сказок! Хорошо, я попробую догадаться. Он поцеловал вас, так? Я имею в виду Леонарда Вэйрдейла.
- Eh bien <Так (фр.).>, мосье. В конце-то концов... Что ж тут такого?
- Помилуйте, ровным счетом ничего, - галантно ответил Пуаро. - Глядя на вас, я сам или вот капитан Гастингс... Но расскажите мне, что же все-таки случилось?
- Он подкрался сзади и обнял меня. Я испугалась и закричала. То есть, если бы я знала заранее, то, понятно, не стала бы кричать, но он подкрался как кошка. А потом прибежал этот секретарь. А мосье Леонард тут же улизнул вверх по лестнице. И что же я могла сказать? Ведь jeune homme comme ca - tellement comme il faut? <Такой.., приличный человек (фр.).> Ну, вот я и выдумала привидение.
- И все сразу встает на свои места! - весело воскликнул Пуаро. - После этого вы поднялись в комнату хозяйки... Где она, кстати, находится?
- В самом конце коридора, мосье. Вон там.
- То есть прямо над кабинетом. Bien, мадемуазель, не буду вас больше задерживать. И la prochaine fois <В следующий раз (фр.).>, не кричите.
Проводив девушку, Пуаро с улыбкой повернулся ко мне.
- Интересный случай, не правда ли, Гастингс? У меня уже появляются кое-какие идейки... Et vous <А у вас? (фр.)>?
- Ну, интересно было бы знать, что это юный Вэйрдейл забыл на лестнице. Не нравится мне этот молокосос, Пуаро. Распутник какой-то.
- Согласен, друг мой.
- А вот Фицрой кажется мне честным малым.
- А уж как в нем уверен лорд Элловей!
- И все же есть в нем что-то такое...
- Чересчур уж добродетелен, да? Я тоже почувствовал некую неестественность... А с другой стороны, у нашей приятельницы миссис Конрад ее маловато, добродетели, я хочу сказать.
- И комната у нее прямо над кабинетом, - добавил я, внимательно наблюдая за Пуаро.
Но он только улыбнулся и покачал головой.
- Нет, друг мой, я не в силах представить себе эту утонченную леди спускающейся по водосточной трубе или прыгающей с балкона.
В этот момент дверь отворилась, и, к величайшему моему удивлению, в комнату проскользнула леди Джулиет Вэйрдейл.
- Мосье Пуаро, - проговорила она, как следует даже не отдышавшись, - мы можем поговорить наедине?
- Капитан Гастингс, миледи, мое второе "я". Можете говорить при нем, словно он ничего не слышит - точно его и нет тут вовсе. И садитесь же, прошу вас.
Она уселась, не сводя с Пуаро глаз.
- То, что я должна сообщить... Как это трудно! Вы ведь ведете это дело, да? Если.., если бумаги найдутся, кончится ли все на этом? Я хочу сказать.., можно было бы обойтись без дальнейших вопросов?
Пуаро устремил на нее пристальный взгляд.
- Если я вас правильно понял, миледи, ваше предложение состоит в следующем: я получаю документы и передаю их лорду Элловею при условии, что он не спрашивает, каким образом они мне достались, так?
Она потупилась.
- Да. Но я должна быть уверена, что не будет.., огласки.
- Думаю, лорду Элловею она тоже ни к чему, - холодно заметил Пуаро.
- Значит, вы согласны?
- Одну минутку, миледи. Это зависит от того, как скоро вы сможете предоставить мне бумаги.
- Практически сразу же.
Пуаро взглянул на часы.
- И все же, если быть точным?
- Ну.., минут через десять, - прошептала она.
- Решено, миледи.
Когда она поспешно вышла из комнаты, я присвистнул.
- Ваше резюме, Гастингс? - повернулся ко мне Пуаро.
- Бридж, - лаконично ответил я.
- А-а-а, так вы запомнили фразу, оброненную мосье адмиралом. Какая память, Гастингс! Итак, всем очень повезло.
Наш разговор прервался с появлением лорда Элловея. Он вопросительно посмотрел на моего друга.
- Что же дальше, мосье Пуаро? Боюсь, ответы вы получили самые невразумительные.
- Отнюдь, милорд. Они многое прояснили. И, поскольку в дальнейшем моем пребывании здесь нет нужды, я, с вашего позволения, немедленно возвращаюсь в Лондон.
Лорд Элловей, казалось, онемел.
- Но, - выдавил он наконец, - что же вы узнали? Вам известно, кто взял чертежи?
- Да, милорд. Вам остается только обещать мне, что, в случае их анонимного возвращения, вы тут же прекратите расследование.
Лорд Элловей изучающе посмотрел на Пуаро.
- Вы имеете в виду: по выплате некоторой суммы?
- Нет, милорд, никаких выплат - все совершенно безвозмездно.
- Разумеется, самое главное: вернуть их, - нерешительно проговорил лорд Элловей. Он выглядел вконец растерянным.
- В таком случае я настойчиво рекомендую вам соглашаться. Об исчезновении документов известно лишь вам, адмиралу и вашему секретарю. Следовательно, и об их возвращении необходимо знать только вам троим. Можете всецело рассчитывать на мою поддержку. Оставьте тайну мне. Вы просили меня вернуть бумаги - я это сделал. Больше вы ничего не знаете.
Пуаро поднялся и протянул Элловею руку.
- Милорд, - торжественно произнес он, - знакомство с вами - большая честь для меня. Я верю в вас. Верю в вашу преданность интересам Англии. Вы будете править ею твердой, уверенной рукой.
- Мосье Пуаро, клянусь вам, что так и будет. Не знаю, достоинство это или недостаток, но я верю в свои силы.
- Таково свойство всякого великого человека. Я сам такой, - напыщенно заявил Пуаро и надулся не хуже индюка.
***
Через несколько минут к крыльцу подкатила машина, и лорд Элловей, стоя на ступенях, распрощался с нами, пожалуй, даже сердечней, чем когда встречал.
- Великий человек, Гастингс, - заметил Пуаро, когда мы тронулись. - Редкое сочетание изощренного ума и могучего духа. Тот самый человек, который нужен Англии в эти тяжелые времена.
- Совершенно с вами согласен, Пуаро - но как вы могли поступить так с леди Джулиет? Ей ведь придется теперь возвращать чертежи прямо Элловею! Что она подумает, узнав, что вы уехали, не сказав ей ни слова?
- Гастингс, я хочу задать вам один вопрос, - повернулся ко мне Пуаро. Почему, по-вашему, леди Вэйрдейл не смогла отдать мне бумаги сразу же?
- Ну, у нее их с собой не было.
- Именно. А сколько времени ей потребовалось бы, чтобы принести их из своей комнаты? Ну, хорошо: из тайника, расположенного где-то в доме? Можете не отвечать. Я скажу вам: примерно две с половиной минуты. И однако, она попросила десять. Почему? Очевидно, ей нужно было получить их сначала у другого человека, которого требовалось еще убедить.., или уговорить. И кто же может быть этим человеком? Очевидно, что не миссис Конрад, а кто-то из ее собственной семьи - муж или сын. Так кто же из них? Леонард Вэйрдейл заявил нам, что, после того как все разошлись, отправился прямо в постель и "отключился". Но мы-то знаем, что это не так. Предположим, его мать зашла к нему в комнату и обнаружила ее пустой. Она поспешила вниз, вся во власти дурных предчувствий, поскольку лучше других знает, что от сыночка можно ждать чего угодно. Она не нашла его, и позже, услышав, как он утверждает, что вообще не выходил из комнаты, решила, что именно он и похитил документы. Отсюда разговор со мной. Но, друг мой, - продолжил Пуаро, - нам известно больше, чем ей. Мы-то знаем, что ее сын не мог оказаться в кабинете, поскольку был занят в это время амурами с прелестной горничной. И, хотя его мать об этом не знает, у Леонарда Вэйрдейла есть алиби!
- Но, послушайте, Пуаро, кто же тогда выкрал бумаги? Вы же всех исключили: горничную, миссис Конрад, леди Джулиет, а теперь еще и ее сына...
- Именно. Напрягите свои серые клеточки, друг мой. Решение прямо перед вами.
Я беспомощно покачал головой.
- Ну, давайте же, Гастингс! Думайте. Ну, хорошо, смотрите: Фицрой выходит из кабинета, оставив чертежи на столе. Несколькими минутами позже в кабинет входит лорд Элловей. Он подходит к столу - и бумаг нет. Возможны только два варианта: или Фицрой не клал чертежи на стол, а сунул их в карман, что было бы совершенно нелогичным, поскольку, как заметил лорд Элловей, у него было сколько угодно возможностей снять с них копию - или же бумаги лежали на столе, когда к нему подошел лорд Элловей, и в этом случае они оказались уже в его кармане.
- Значит, чертежи украл лорд Элловей? - вскричал я, совершенно ошеломленный. - Но зачем же, зачем?
- Разве не вы говорили мне о том давнишнем скандале? Вы еще сказали, что Элловей сумел доказать свою невиновность. Но что, если в той истории все же была доля правды? Политик такого уровня должен быть абсолютно чист, Гастингс. Если бы это всплыло сейчас, да еще с новыми подробностями, карьере лорда Элловея пришел бы конец. Предположим, друг мой, что его шантажировали и в качестве откупа потребовали чертежи новой подводной лодки.
- Грязный предатель! - вскричал я.
- Да нет же, Гастингс, нет же. Он умный и изобретательный человек. Предположите, друг мой, что он скопировал эти чертежи, внеся в каждую деталь он ведь талантливый инженер - некоторые изменения, делающие всю конструкцию практически неработоспособной. Потом, я думаю, он передал чертежи вражескому агенту - миссис Конрад. Однако, чтобы не возникло ни малейших сомнений в подлинности этих бумаг, нужно было инсценировать кражу настоящих. Заметьте, что лорд Элловей сделал все возможное, чтобы отвести подозрение от своих гостей, якобы их украл кто-то проникший в кабинет из сада. К сожалению, он не смог преодолеть упрямства адмирала, после чего главной заботой лорда Элловея стало уберечь от подозрений Фицроя.
- Все это только догадки, - возразил я.
- Нет, друг мой, это психология. Человека, передавшего врагу подлинные чертежи, вряд ли бы особенно беспокоило, на кого падет подозрение. И потом, почему, по-вашему, он так хотел скрыть от миссис Конрад подробности исчезновения? Потому, друг мой, что поддельные чертежи он передал ей раньше, чем была инсценирована их кража, и она ни в коем случае не должна была узнать об этом.
- Опять догадки, - с сомнением протянул я.
- Поверьте, друг мой, все так и было. И потом, мы с лордом поговорили, а великие люди всегда поймут друг друга... Вот и он все понял. Сами увидите.
***
И я действительно однажды кое-что увидел. В день, когда лорд Элловей был назначен премьер-министром, Пуаро получил чек и фотографию, на которой было написано: "Моему деликатному другу Эркюлю Пуаро - от Элловея".
Похоже, новый тип подводной лодки вызвал настоящий ажиотаж на флоте. Говорят даже, что она произвела подлинную революцию в оснащении военно-морских сил. Известно также, что некоторые иностранные державы пытались сконструировать нечто подобное, но потерпели сокрушительную неудачу.
И все равно я до сих пор считаю, что Пуаро действовал наугад. Боюсь, не вошло бы это у него в привычку!