Феликс Кривин
Ложка
Мы с сестрой были трудные дети. И нам было трудно, и с нами было нелегко. Однажды мы сломали единственную чайную ложку.
Это случилось далеко от нашего дома, в эвакуации, поэтому второй ложки у нас не было. Чем размешивать чай? И так сахара нет, а тут еще нечем размешивать.
Но мы, конечно, не об этом думали. Больше всего мы думали о том, что скажет наша мама.
На городском рынке были люди, которые могли нам помочь. Один из них гнул толстые железные прутья, сыпал искрами, стуком и хрипом – то ли кузнечных мехов, то ли своим собственным. И в этот богатырский грохот и хрип мы сунули свою поломанную чайную ложку.
Кузнец выпрямился, отер пот и посмотрел на ложку так, как смотрит профессор медицинских наук на прыщ на носу у студента-двоечника.
– Нам ложку запаять, – бодро сказала моя сестра, будто предлагая заказ, который обеспечит кузнеца работой на ближайшие месяцы.
– Ложку? – прохрипел кузнец. Он не выпускал из рук толстую раскаленную полосу, и, казалось, сам накалялся.
– Пойдем отсюда, – потянула меня сестра. – Здесь делают только грубую работу. А нам нужна тонкая работа.
Следующий визит мы нанесли жестянщику. Он долго вертел в руках обломки ложки и, возвращая их, сказал:
– Такие ложки не чинят. Такие ложки выбрасывают.
– А что? – сестра сделала большие глаза (она часто делала большие глаза, потому что это, как всякую женщину, ее украшало). – Вполне хорошая ложка, только сломанная.
Жестянщик усмехнулся:
– Такую ложку дешевле купить, чем чинить.
– Мы привыкли к этой, – сказала моя сестра. – Мы можем купить сто ложек, но к ним нам придется привыкать. А к этой ложке мы уже привыкли.
Насчет ста ложек она преувеличила. Мы и одной ложки не могли купить. Но чего не скажешь в полемическом задоре.
Примусный мастер не хотел чинить ложку, потому что он чинил примусы. Он был узкий специалист и боялся, что если станет чинить все подряд, то потеряет квалификацию. А слесарь, молодой добродушный парень, вдруг протянул нам ложку. Такую же, как наша, только целую.
– Берите, ребята. У меня этого добра завались.
Сестра смутилась и поспешила сделать большие глаза. Потом она гордо вскинула голову:
– Нам не нужны чужие ложки. У нас есть свои. А если они слегка поломанные, так ведь для этого существуют мастерские.
Дома мы съели целую кастрюлю киселя, чтобы маме нашей ложка не понадобилась. И несколько дней подряд съедали все, что могло потребовать чайной ложки.
Это было нетрудно, поскольку время было трудное, и не так уж часто требовались ложки.
Это случилось далеко от нашего дома, в эвакуации, поэтому второй ложки у нас не было. Чем размешивать чай? И так сахара нет, а тут еще нечем размешивать.
Но мы, конечно, не об этом думали. Больше всего мы думали о том, что скажет наша мама.
На городском рынке были люди, которые могли нам помочь. Один из них гнул толстые железные прутья, сыпал искрами, стуком и хрипом – то ли кузнечных мехов, то ли своим собственным. И в этот богатырский грохот и хрип мы сунули свою поломанную чайную ложку.
Кузнец выпрямился, отер пот и посмотрел на ложку так, как смотрит профессор медицинских наук на прыщ на носу у студента-двоечника.
– Нам ложку запаять, – бодро сказала моя сестра, будто предлагая заказ, который обеспечит кузнеца работой на ближайшие месяцы.
– Ложку? – прохрипел кузнец. Он не выпускал из рук толстую раскаленную полосу, и, казалось, сам накалялся.
– Пойдем отсюда, – потянула меня сестра. – Здесь делают только грубую работу. А нам нужна тонкая работа.
Следующий визит мы нанесли жестянщику. Он долго вертел в руках обломки ложки и, возвращая их, сказал:
– Такие ложки не чинят. Такие ложки выбрасывают.
– А что? – сестра сделала большие глаза (она часто делала большие глаза, потому что это, как всякую женщину, ее украшало). – Вполне хорошая ложка, только сломанная.
Жестянщик усмехнулся:
– Такую ложку дешевле купить, чем чинить.
– Мы привыкли к этой, – сказала моя сестра. – Мы можем купить сто ложек, но к ним нам придется привыкать. А к этой ложке мы уже привыкли.
Насчет ста ложек она преувеличила. Мы и одной ложки не могли купить. Но чего не скажешь в полемическом задоре.
Примусный мастер не хотел чинить ложку, потому что он чинил примусы. Он был узкий специалист и боялся, что если станет чинить все подряд, то потеряет квалификацию. А слесарь, молодой добродушный парень, вдруг протянул нам ложку. Такую же, как наша, только целую.
– Берите, ребята. У меня этого добра завались.
Сестра смутилась и поспешила сделать большие глаза. Потом она гордо вскинула голову:
– Нам не нужны чужие ложки. У нас есть свои. А если они слегка поломанные, так ведь для этого существуют мастерские.
Дома мы съели целую кастрюлю киселя, чтобы маме нашей ложка не понадобилась. И несколько дней подряд съедали все, что могло потребовать чайной ложки.
Это было нетрудно, поскольку время было трудное, и не так уж часто требовались ложки.