Кучик Андрей
На волне Субуксии - 2
Андрей Кучик
На волне Субуксии - 2
Продолжая разговор о Книгах и людях их читающих, нельзя обойти вниманием такое явление, как способность автора "зацепить" читателя, т. е. заинтересовать его и удержать у книги. Это умение зависит, вероятно, во многом, от самого автора. В кинематографе этому феномену даже присвоен ярлычок, наподобие иконки на рабочем столе Windows, вызывающей интересную игрушку или программу, от которой невозможно оторваться, вследствие ее повышенной притягательности и необычайно сильного магнетизма, заложенного в нее талантливым создателем. Слово зовется "Саспенс" и его происхождение ни один русскоязычный словарь толком разъяснить пока не может.
Однако сам термин "зацепить" предполагает наличие у читателя известных образований, без которых процесс "зацепления" происходить никак не имеет быть возможным. Наличие этих образований, их качество, количество, извилистость и шероховатость у Читателя, видимо, напрямую связаны с их присутствием или отсутствием у Писателя, а их взаимодействие, наверно, можно было бы обозначить самыми различными терминами. Однако, как известно, от изменения Shortcut - смысл программы не меняется. Поэтому называть и переименовывать это явление можно как угодно. Но, для удобства общения и лучшего понимания собеседника, слово "Саспенс" представляется весьма полезным, а кроме того, красивым, благозвучным и по содержанию весьма объемным.
Волны, поднимающиеся при одном лишь упоминании имени "Пелевин", вызывают в Океанах Мнений самые противоречивые Течения, Потоки, Зоны Повышенного Неспокойствия и весьма небезопасные Круговороты Оценок творчества этого писателя:
".. пpочел для пpобы "Омон Ра" и "Желтая стpела". К
сожалению совсем не зацепило :( Единственно
оригинальный был эпизод в "Омон Ра" про собаку в
генеральском мундире, а в остальном все пpесно как-то и
пpямолинейно.... Как будто писатель бpал какую-то одну
идею и пытался с тpудом на нее наpастить побольше
словесного "мяса" - когда главное количество текста, а
не качество". (by Kirill Rakitianskij)
"Э, ничего. Гоpаздо интеpеснее читать о нем.
Особенно, когда пpочел (это я пpо себя) только один
pассказ и один pОман "Поколение Г....".
(by Ilya Peshekhonov)
Эпизод "пpо собаку" чем-то действительно напоминает ситуацию в магазине, где главному герою вместо "многоразового шприца с иглами для поливания декоративных кактусов" вручили одноразовый. Причем, с иглами для обыкновенных растений, а, отнюдь, не для декоративных. Так что не дайте себя обмануть! Требуйте многоразовый, поскольку "некоторые люди, лишенные воображения, видят лишь то, что у них перед глазами, и поэтому они застрахованы от разочарования". (Р. Шекли)
"Собака в генеральском мундире" и в самом деле выглядит Лунным Зайчиком на фоне мрачного, выкрашенного зеленой краской, "тюремного вагона, безостановочно едущего по окружной железной дороге". Весьма допустимо, что Качество текста в данном случае не вполне согласно, а может быть даже не согласно категорически, с его Количеством, поскольку последнее не дает читателю конкретного представления - о каком, собственно, Лунном Зайчике идет речь.
Поскольку реальных Лун всего 4 (четыре), то логично предположить, что и Зайчиков, вообщем-то, такое же количество. Однако введенное в повествование "Омон Ра" "словесное "мясо" в виде Луны номер 5, падение которой, как известно, еще только ожидается, "наращивает" атмосферу подозрительности и совершенно обоснованного чувства тревоги, заставляющего сомневаться (и опять же, совершенно обоснованно) в ее, Луны ? 5, существовании. А поскольку, в контексте произведения, данное сомнение обоснованно и подтверждено видным русским ученым Георгием Ивановичем Гурджиевым, то оно автоматически распространяется и на Лунный Зайчик, этой Луной спроецированный, распространяя на него ту же расплывчатость и наделяя той же неопределенностью, однако все же присваивая ему свой собственный порядковый номер.
По словам Г-на Пелевина, Луна играет в жизни человека огромную роль, а Голова отдельного человека является важнейшей его частью, поскольку с ее помощью он думает и отличается от других органических и неорганических обитателей нашей планеты. Отсюда следует, что Человека, неосторожно пользующегося Первой Программой Российского телевидения, нет никакой необходимости убеждать в том, что батареи центрального отопления следует включать летом, а к сентябрю, крайний срок октябрь, их отключать и отопительный сезон заканчивать, чтобы к следующему летнему сезону "успеть подать тепло в квартиры Российских граждан точно к назначенному сроку", т. е. не позднее 15 Июня.
Несколько небольших объявлений в какой-нибудь Телепередаче или Программе Новостей о введении "Нового графика подачи тепловой энергии, разработанного Московской Академией Наук совместно с Институтом Теплостандартов и одобренного Министерством Энергоснабжения России, призванного упорядочить и с максимальной выгодой для населения использовать энергетические ресурсы Сибири и Дальнего Востока" должны убедить десятки тысяч людей в его (графика) целесообразности. А повторные обсуждения этого проекта в других тотальных средствах массовой информации должны обеспечить поддержку его у миллионов ее (России) жителей. И, наконец, следующая за этим "кампания по ориентации общественного мнения" должна создать, закрепить и сформировать Новый Тип Человека, физиологически и психологически приспособленного к новым, безусловно, улучшенным и более комфортабельным условиям жизни.
С этими идеями и "накрученным на них мясом" очень даже хотелось бы не согласиться, если бы не очевидные и реальные факты, подтверждающие происхождение первых сорокинских Земле- (м-мм..) Землелюбов (поправьте, pls, если приведенный термин не совсем точный) от чрезмерно усердных, частых и чересчур искренних, чтобы быть таковыми в действительности, телевизионных Воспеваниях и Признаниях в Любви к "Земле-Матушке Нашей Необ'ятной" и "Широте Души Народа Нашей Русской".
Загадочность этой Души, как известно, до сих пор не разгадана, а Широта не измерена. Хотя, впрочем, герой Андрея Молчанова в "Падении "Вавилона" очень даже "не пpесно и пpямолинейно" берется нам все объяснить и растолковать: "Народ - быдло. Хитрое, жрущее, жестокое. И любить русский народ - любить сказку о нем. Кстати, хваленый фольклор его - примитивен, топорен, а изумляющая всех разухабистость - от невежества, а не от широты души, как принято заблуждаться". Такое продуманное и конкретное определение позволяет глубоко задуматься, что его автор над ним весьма долго и серьезно размышлял, а затем достаточно длительное время в себе вынашивал, и что Широта и Неразгаданность различных племен и народов его не на шутку беспокоит.
Но вернемся к реальной жизни. Землелюбы - не есть явление, которое можно было бы так просто отнести к разряду неконтролируемых и незапланированных. Произошедшая с ними известная мутация, принесла немало проблем отечественным медикам, производителям одежды и работникам лесной промышленности. Если первые две категории пострадали в меньшей степени, то ситуация в лесной отрасли требует некоторого разъяснения.
Суть же вопроса заключается в том, что Любовь Землелюбов к "Земле Нашей Русской" вынуждает вырубать начисто колоссальные площади лесных массивов. Для Землелюбов, движимых искренним желанием любить Землю более глубоко и насыщенно, а также для удобства с ней (Землей) Общения, - вырубка лесов является, своего рода, условием их существования и жизненно необходимым фактором выживания. Однако продолжающееся уже длительное время уничтожение лесной зоны приносит свои, не менее серьезные, проблемы.
Эти environmental problems, взаимоотношения человека с внешней средой занимают в творчестве Пелевина центральное место. Так или иначе, эта тема звучит практически во всех его произведениях.
".. обследовав верхушки поваленных сосен, медведь внимательно осмотрелся по сторонам, в надежде найти какие-либо ускользнувшие из его внимания детали и пытаясь воспроизвести в памяти все события, предшествующие данному стечению обстоятельств. Однако не обнаружив ничего необычного, что бы указывало на ошибочность выбранного им маршрута, он уселся посреди поляны и принялся размышлять о причинах столь рано выпавшего снега. Мысль о том, что окружающее его пространство, усыпанное холмиками пней и сваленными в беспорядке стволами деревьев, являлось именно тем ельником, где он провел прошлую осень и зиму, не казалась ему больше реальной и связанной с его представлением о сущности происходящих в Подснежном Мире перемен".
Незавидные судьбы горных, степных и лесных медведей, лишенных коры деревьев, осенних плодов и растений, как одних из главных поставщиков наркоактивных веществ, необходимых им для погружения в зимний эйфорический сон-анабиоз, тревожной волной вливаются в повествование, наполненное, отнюдь, не праздными размышлениями об этих "удивительно умных, благонравных и, вследствие этого, чрезвычайно одиноких" обитателях нашего мира:
"Все эти дни, проведенные им даже без аналога эфедрина, уже исчезнувшего из корешков мерзлой полыни, и заставившие потерять всякую надежду снова ощутить тот тягучий, горьковато-терпкий медоморфный аромат раздавленной толокнянки, слежавшийся в ковре опавших и набухших хвойных веток, рождали в его спокойной и терпеливой душе какое-то не испытанное им ранее чувство. Все чаще вслушиваясь в это новое, незнакомое ему ощущение, медведь находил его весьма не добрым и требующим к себе самых решительных и неотложных действий, направленных против такого явного вмешательства в его обычный, однако, столь нелепо нарушенный порядок жизни. "Не местный, стало быть", - попробовал он переключить ход мыслей на человека с топором. Однако новая волна нарастающего тревожного беспокойства заставила его обратно задуматься о Буром и его рассказе об алкалоиде, название которого он так и не запомнил".
Тысячи несчастливых и озлобленных медведей-абстинентов, лишенных действия пролонгированного диметилтриптамина, накапливающегося в конце каждой осени в хвое и стволах молодых деревьев, шарахаются тем временем по вырубленным степным пространствам бывшей СССР в поисках хоть какого-нибудь ширева, способного заменить им этот предусмотренный природой наркотик, регулирующий биологическое равновесие вида и охраняющий их психическое здоровье:
" - Что, медведя в ломке не видел? - мрачно спросил он, переводя взгляд с Медведева на его дорожную сумку. - Водка есть?..
Медведева не столько удивил вопрос животного, сколько сам голос, интонация и тембр которого оказались поразительно знакомыми. От стремительности развивающихся событий, мысли в его голове неожиданным образом перемешались и начали вдруг думать совершенно самостоятельно, совсем не заботясь о тех вещах, которые, по мнению Медведева, следовало думать в первую очередь. В памяти зачем-то всплыл образ давно им купленного катушечного магнитофона "Русь", на котором, вследствие заводской неисправности, речитативные блюзы раннего Боба Дилана периодически сливались с монотонным бормотанием диктора, читающего лекцию Брема о "О чуде голодания". Голос лектора был записан на обратной стороне кассеты и, прокручивающийся задом наперед, иногда довольно гармонично вливался в гитарные партии американского музыканта. От избытка этой бесполезной информации и осознания открытия, что его мысли способны жить своей, отдельной от него жизнью, не на шутку испугавшийся Медведев бросил все попытки думать и привлечь движение своего ума к какому-нибудь порядку. И, видимо, это и заставило испытать его тот совершенно удивительный вид отрешенного спокойствия, который он иногда наблюдал в себе, еще будучи учащимся Лесотехнической Академии. Придвинув к себе рюкзак, он вытянул из него литровую бутылку "Особой Дипломатической", на этикетке которой, чуть выше традиционных 40 градусов, золотистыми буквами отсвечивала надпись "Imported From Russia".
Однако обычные водка или виски способны лишь на непродолжительное время заменить потребность взрослого и здорового медведя в тех необходимых компонентах, содержащихся в коре деревьев, лесных орехах, грибах, ягодах и растениях, вырабатывающихся в них поздней осенью. Потребление алкоголя, самого доступного наркотика человека, вызывает у медведей сильнейшие побочные реакции и коренным образом изменяет их психику, открывая в них чуждое им стремление организовываться в группы или небольшие стаи:
"Неожиданно чувство стало доминирующим и он с нарастающим ужасом представил, что, сколько бы он не влил в себя человеческого алкоголя, - ощущение тревожной неизвестности вс? равно будет его неотступно преследовать, и что дальше может быть только хуже и хуже".
Единственным для такого медведя возможным способом впасть в спасительную "наркотическую зимнюю спячку" остается употребление в пищу почек и селезенки человека, длительное время потреблявшего алкоголь без каких-либо химических и технических примесей, поскольку последние для медведей совершенно губительны и в большинстве случаев приводят к летальному (смертельному) исходу:
"А для кого, собственно, эта надпись? Да еще и не на русском", размышлял Медведев, наблюдая за животным, уже аккуратно отклеившим акцизную марку и теперь внимательно изучавшим ее на свет, словно это был весьма высокого достоинства доллар или фунт стерлингов Великобритании, а не обычная полоска бумаги, прошедшая путь от швейных ножниц до цветного принтера, приобретенного за бесценок у ошивающегося возле каждого ломбарда барыги".
Нежелание медведя Пелевина уподобиться Большинству и встать на путь людоедства или сомнительных сделок с торговцами человеческими трансплантатами вводит его в состояние необычайно сильного душевного неспокойствия, ставя перед ним вопросы, на которые он не находит ответа.
Вплетенное в рассказ повествование горного Тибетского медведя о Медвежьем Озере и его дальних сородичах - Гималайских, а также Непальских медведях-Кума, проникнуто образами "восторженной зачарованности" и "вспышками внезапной страсти", присущими этому типу медведей, наделенных удивительно мягким и добрым чувством юмора, не утерявших первоначального, истинного смысла значения слова "Берлога". А ощущения (своеобразный Trip-report) Медведева, отведавшего веток канадской сахарной сосны и корешков конского щавеля, заставляет читателя посмотреть на проблемы экологии совершенно иным взглядом. Его путешествие по "Подснежному Миру" позволяет погрузиться в мир удивительной философии, глубоких раздумий и неспешных рассуждений, которые переживают медведи, лежа в своих "Lairs", засыпанных снегом и позволяющих им оградить "стройное и мудрое течение своих мыслей от воздействий внешнего мира".
--
Говоря о творчестве Пелевина, не представляется допустимым обойти исследование им микогенетических аспектов развития человеческого общества, начатое еще в конце 80-х годов Сергеем Курехиным, признавшимся как-то, что "Тихий Дом" Шолохова явился для него богатым источником вдохновения и дополнительной информации, обязывающим его продолжать свои научные изыскания.
Однако, если С. Кypехин (уважаемый и признанный авторитет в данной области) наблюдал и исследовал гpибогенез отдельных личностей в аспекте гpибоистоpическом, то основной гpибозадачей В. Пелевина явилось рассмотреть машpyмизацию (Mushrooms - англ.) всей страны в целом, как гpибозакономеpный процесс, - то есть тотальное огpибление общества в рамках современного гpибопpостpанства 90-х. В этом отношении очень выразителен Пелевинский проект, под названием "Generation "П". Следует, однако, сразу оговориться, что данная работа достаточно широкомасштабна и далеко выходит за рамки вышеупомянутого исследования. Поэтомy речь идет не о проекте в целом, а о некоторых главах и тех контекстных линиях, где предмет исследования не вызывает сомнений.
Как это не парадоксально звучит, но самым ярким и классическим примером машpyмизации общества является сам факт изучения этого проекта ("Generation П") в массовом порядке. Именно эта массовость и повышенный интерес к теме ставит под сомнение возможность правильного гpибоандеpстендинга (Understand - англ.) машpyмизиpyемых концепций хотя бы в половине случаев обращения к предмету, эту тему вызвавшему (так называемый эффект пониженной гpибоотдачи, миконепонимоз или, шиpоко известный на Западе феномен "псевдомикопонимания гpибофоpмиpyющего образа").
Hаблюдаемый процесс перехода гpибо-андегpаyнда в гpибо-модy сам по себе весьма интересен и показателен, а в силу своей повышенной гpибозначительности и микомасштабности, (с точки зрения гpибосоциологии и законов развития микокyльтypы), мог бы явиться предметом отдельного изучения и обсуждения. До сих пор продолжающиеся споры микопсихологов и микофилософов о возможности продуктивного изучения данного предмета, не подкрепляемого потреблением машpyмзов и их заменяющих, далеко вышли за рамки этих научных дисциплин и уже давно выплеснулись практически во все сферы культурной жизни.
Таким образом, вопрос грибозависимости и расширения сознания стал едва ли не самой важной проблемой начала 3-го тысячелетия, поскольку внутренняя, сознательная сторона каждой отдельной личности в эпоху индустриально-кислотной культуры требует к себе первоочередного внимания. Данное знание - Знание Человеком о самом Человеке оказалось ничуть не менее важным, чем достигнутые обществом успехи в области Ядерной Физики или развитии Новейших Научных Технологий.
--
Для носителей русского языка, то есть для людей, говорящих на этом языке с рождения, представляется довольно сложным судить, как слышится и воспpинимается теpмин Hard Humour людьми, чей родной язык английский. Предлагаемый перевод - "Чеpный юмор" - несколько искажает само это направление в искусстве примерно в той же степени, как термин Hard Rock (c очень уж категоричным переводом "Тяжелый"), не отражает полноты музыкального пространства в этот термин вложенный.
Но, если Курт Воннегут и Джозеф Хеллер (Catch 22) - это Hard Humour, то Виктор Пелевин, пожалуй, первый современный русскоязычный писатель, вписывающийся в это литературное пространство без каких либо натяжек и оговорок. Причем профессионализм Пелевина на этой территории нисколько не уступает всем писателям в этом пространстве творящим, ни в коем случае не вступая с ними в соперничество, а напротив, дополняя этот необычайно важный и необходимый остров литературной самобытности новым содержанием и звучанием. Всех этих писателей объединяет их очень серьезное и вдумчивое отношение к жизни, и все они - уж "слишком хорошо информированы, чтобы быть оптимистами".
В этом случае, понятие "Черный Юмор" опять является, своего рода, ярлыком, не совсем умещающим в себе творчество этих создателей лучших литературных произведений второй половины 20-го века. Скорее, книги этих Писателей можно было бы сравнить со своеобразной продукцией некой Magical Factory, в печах которой безжалостно сжигаются залежи застандартизированного словесного мусора, в кузнецах - плавится лом заржавелых стереотипов, сбрасывая с себя всю грязь и примеси, вновь перерождаясь в благородные сплавы и металлы, а в мастерских самих писателей - создаются изделия удивительно в своей новизне смелые, гениальные и неповторимые.
И необходимые. Потому что любой ответственный (простите за банальность) человек, встречаясь с каким-либо уродливым явлением в своей и окружающей его жизни, должен хотя бы попытаться его, это явление, предотвратить или, по крайней мере, остановить и не дать ему распространиться. Одним из способов этого достигнуть - является описать или показать это уродство во всей его уродливости, возведя его в степень такого дикого абсурда, чтобы у людей, чувство юмора имеющих, этот мрачный, тяжелый юмор вызвал восхищение, понимание и одобрение. А для людей этого чувства не знающих и не желающих в себе воспитывать, явилось бы своеобразной электро-стимулирующей терапией, чтобы не возникало желания это уродливое явление в жизнь воплощать или, единожды его допустив, повторять снова.
Наверно эта ответственность и заставила Джозефа Хеллера вывернуть наизнанку безропотно-агрессивную готовность к Подчинению и разумность & целесообразность неудержимого стремления "быть убитым в бою", а Курта Воннегута рассуждать о "гуманности" неприменения атомного оружия в Дрездене.
Что возводит в абсурд и какие вопросы ставит перед читателем Виктор Пелевин - ясно из его произведений. А чрезвычайно мощная и до предельной степени сжатая энергия, пульсирующая во всем его творчестве, позволяет предположить, что главная его книга еще просто не издана.
--
Подростковая мастурбация, согласно последним медицинским данным, приводит к более полному представлению человека о своем теле и его возможностях. Однако, охвативший территорию xUSSR, период затянувшегося литературного и кинематографического онанизма, безусловно, наносит вред гармоническому развитию личности, нарушая M-балланс и искажая истинный смысл диспозитных полей Тома-шевича. В этом смысле, композиционно выдержанный Acid Jazz и качественно снятый или написанный Cyberpunk, которые, как известно, в России практически не производятся и, подобно хорошему кофе или не ведущим к всевозможным неожиданностям контрацептивам, импортируются из-за рубежа, в некоторой степени, препятствуют вырубке лесов и нарушению экологического равновесия.
Однако и "Плывущая поперек главного течения Волшебная Волна "Преданности Романтическому умиранию" (Vinyl Magazine), служащая своеобразным коагулянтом в любом произведении искусства и способствующая духовному, простите, росту и самопреобразованию личности, так же должна находить себе отклик в ее внутреннем мире, позволяя видеть за режущим глаза блеском Мадонны, окутанной плотным туманом современной косметологии и пластической хирургии, весьма заурядную и лишенную L-гармонии Каччионе или (согласно другим источникам) Чиконе, безуспешно пытающуюся пробиться в Итальянский парламент, а за хрупкой, застывшей в скромной неподвижности, фигуркой Лиз Фрейзер рассмотреть яркую уникальность и неповторимость, ведущую в Мир совершенно новый и неисследованный.
В этом отношении, безусловно, каждый человек должен быть сам себе немножко Пелевиным, Воннегутом, Джозефом Хеллером, а также Дэвидом Линчем, Дэвидом Боуи, Квентином Тарантино, всеми участниками группы Fleetwood Mac, некоторыми последователями проекта Sex Pistols, кино-героями Чарли Чаплина и мульт-персонажами Уолта Диснея. Ну и многими другими, разумеется. Поэтому вряд ли следует спешить менять психоаналитика, выписывающего Вам 4 часа быть Алисой в Стране Чудес и, скажем, полтора - Дровосеком из Страны Оз, потому как не такое уж это и грубое вмешательство в психику. Во всяком случае - личность не подавляет, судьбу не калечит, а поскольку "любая индивидуальная судьба в любой стране - это метафорическое повторение того, что происходит со страной, а то, что происходит со страной, складывается из тысяч отдельных жизней" (В. Пелевин), то, возможно, и стране от этого хуже не станет.
Природа подарила лесным медведям, удивительно мудрым и спокойным жителям нашей планеты, целое время года - этот белоснежный, молчаливо торжественный период возвышенной и глубокой зачарованности - для созерцания и погружения в Мир собственного Я, позволяющего достичь им наиболее полной гармонии с окружающим Миром и всеми другими его обитателями.
Человек, как известно, будучи весьма продолжительное время не в ладах с установками, навязываемыми ему Природой, частично утерял свой биологический шанс гармоничного вливания и существования, сделав свое "Я" несколько более несогласным с Внешним Миром, чем это представляется необходимым. Поэтому, вероятно, он должен хотя бы изредка в него (это Я) заглядывать. Хотя бы для того, чтобы не воспринять все здесь написанное всерьез, как и не посчитать все выше прочитанное шуткой.
На волне Субуксии - 2
Продолжая разговор о Книгах и людях их читающих, нельзя обойти вниманием такое явление, как способность автора "зацепить" читателя, т. е. заинтересовать его и удержать у книги. Это умение зависит, вероятно, во многом, от самого автора. В кинематографе этому феномену даже присвоен ярлычок, наподобие иконки на рабочем столе Windows, вызывающей интересную игрушку или программу, от которой невозможно оторваться, вследствие ее повышенной притягательности и необычайно сильного магнетизма, заложенного в нее талантливым создателем. Слово зовется "Саспенс" и его происхождение ни один русскоязычный словарь толком разъяснить пока не может.
Однако сам термин "зацепить" предполагает наличие у читателя известных образований, без которых процесс "зацепления" происходить никак не имеет быть возможным. Наличие этих образований, их качество, количество, извилистость и шероховатость у Читателя, видимо, напрямую связаны с их присутствием или отсутствием у Писателя, а их взаимодействие, наверно, можно было бы обозначить самыми различными терминами. Однако, как известно, от изменения Shortcut - смысл программы не меняется. Поэтому называть и переименовывать это явление можно как угодно. Но, для удобства общения и лучшего понимания собеседника, слово "Саспенс" представляется весьма полезным, а кроме того, красивым, благозвучным и по содержанию весьма объемным.
Волны, поднимающиеся при одном лишь упоминании имени "Пелевин", вызывают в Океанах Мнений самые противоречивые Течения, Потоки, Зоны Повышенного Неспокойствия и весьма небезопасные Круговороты Оценок творчества этого писателя:
".. пpочел для пpобы "Омон Ра" и "Желтая стpела". К
сожалению совсем не зацепило :( Единственно
оригинальный был эпизод в "Омон Ра" про собаку в
генеральском мундире, а в остальном все пpесно как-то и
пpямолинейно.... Как будто писатель бpал какую-то одну
идею и пытался с тpудом на нее наpастить побольше
словесного "мяса" - когда главное количество текста, а
не качество". (by Kirill Rakitianskij)
"Э, ничего. Гоpаздо интеpеснее читать о нем.
Особенно, когда пpочел (это я пpо себя) только один
pассказ и один pОман "Поколение Г....".
(by Ilya Peshekhonov)
Эпизод "пpо собаку" чем-то действительно напоминает ситуацию в магазине, где главному герою вместо "многоразового шприца с иглами для поливания декоративных кактусов" вручили одноразовый. Причем, с иглами для обыкновенных растений, а, отнюдь, не для декоративных. Так что не дайте себя обмануть! Требуйте многоразовый, поскольку "некоторые люди, лишенные воображения, видят лишь то, что у них перед глазами, и поэтому они застрахованы от разочарования". (Р. Шекли)
"Собака в генеральском мундире" и в самом деле выглядит Лунным Зайчиком на фоне мрачного, выкрашенного зеленой краской, "тюремного вагона, безостановочно едущего по окружной железной дороге". Весьма допустимо, что Качество текста в данном случае не вполне согласно, а может быть даже не согласно категорически, с его Количеством, поскольку последнее не дает читателю конкретного представления - о каком, собственно, Лунном Зайчике идет речь.
Поскольку реальных Лун всего 4 (четыре), то логично предположить, что и Зайчиков, вообщем-то, такое же количество. Однако введенное в повествование "Омон Ра" "словесное "мясо" в виде Луны номер 5, падение которой, как известно, еще только ожидается, "наращивает" атмосферу подозрительности и совершенно обоснованного чувства тревоги, заставляющего сомневаться (и опять же, совершенно обоснованно) в ее, Луны ? 5, существовании. А поскольку, в контексте произведения, данное сомнение обоснованно и подтверждено видным русским ученым Георгием Ивановичем Гурджиевым, то оно автоматически распространяется и на Лунный Зайчик, этой Луной спроецированный, распространяя на него ту же расплывчатость и наделяя той же неопределенностью, однако все же присваивая ему свой собственный порядковый номер.
По словам Г-на Пелевина, Луна играет в жизни человека огромную роль, а Голова отдельного человека является важнейшей его частью, поскольку с ее помощью он думает и отличается от других органических и неорганических обитателей нашей планеты. Отсюда следует, что Человека, неосторожно пользующегося Первой Программой Российского телевидения, нет никакой необходимости убеждать в том, что батареи центрального отопления следует включать летом, а к сентябрю, крайний срок октябрь, их отключать и отопительный сезон заканчивать, чтобы к следующему летнему сезону "успеть подать тепло в квартиры Российских граждан точно к назначенному сроку", т. е. не позднее 15 Июня.
Несколько небольших объявлений в какой-нибудь Телепередаче или Программе Новостей о введении "Нового графика подачи тепловой энергии, разработанного Московской Академией Наук совместно с Институтом Теплостандартов и одобренного Министерством Энергоснабжения России, призванного упорядочить и с максимальной выгодой для населения использовать энергетические ресурсы Сибири и Дальнего Востока" должны убедить десятки тысяч людей в его (графика) целесообразности. А повторные обсуждения этого проекта в других тотальных средствах массовой информации должны обеспечить поддержку его у миллионов ее (России) жителей. И, наконец, следующая за этим "кампания по ориентации общественного мнения" должна создать, закрепить и сформировать Новый Тип Человека, физиологически и психологически приспособленного к новым, безусловно, улучшенным и более комфортабельным условиям жизни.
С этими идеями и "накрученным на них мясом" очень даже хотелось бы не согласиться, если бы не очевидные и реальные факты, подтверждающие происхождение первых сорокинских Земле- (м-мм..) Землелюбов (поправьте, pls, если приведенный термин не совсем точный) от чрезмерно усердных, частых и чересчур искренних, чтобы быть таковыми в действительности, телевизионных Воспеваниях и Признаниях в Любви к "Земле-Матушке Нашей Необ'ятной" и "Широте Души Народа Нашей Русской".
Загадочность этой Души, как известно, до сих пор не разгадана, а Широта не измерена. Хотя, впрочем, герой Андрея Молчанова в "Падении "Вавилона" очень даже "не пpесно и пpямолинейно" берется нам все объяснить и растолковать: "Народ - быдло. Хитрое, жрущее, жестокое. И любить русский народ - любить сказку о нем. Кстати, хваленый фольклор его - примитивен, топорен, а изумляющая всех разухабистость - от невежества, а не от широты души, как принято заблуждаться". Такое продуманное и конкретное определение позволяет глубоко задуматься, что его автор над ним весьма долго и серьезно размышлял, а затем достаточно длительное время в себе вынашивал, и что Широта и Неразгаданность различных племен и народов его не на шутку беспокоит.
Но вернемся к реальной жизни. Землелюбы - не есть явление, которое можно было бы так просто отнести к разряду неконтролируемых и незапланированных. Произошедшая с ними известная мутация, принесла немало проблем отечественным медикам, производителям одежды и работникам лесной промышленности. Если первые две категории пострадали в меньшей степени, то ситуация в лесной отрасли требует некоторого разъяснения.
Суть же вопроса заключается в том, что Любовь Землелюбов к "Земле Нашей Русской" вынуждает вырубать начисто колоссальные площади лесных массивов. Для Землелюбов, движимых искренним желанием любить Землю более глубоко и насыщенно, а также для удобства с ней (Землей) Общения, - вырубка лесов является, своего рода, условием их существования и жизненно необходимым фактором выживания. Однако продолжающееся уже длительное время уничтожение лесной зоны приносит свои, не менее серьезные, проблемы.
Эти environmental problems, взаимоотношения человека с внешней средой занимают в творчестве Пелевина центральное место. Так или иначе, эта тема звучит практически во всех его произведениях.
".. обследовав верхушки поваленных сосен, медведь внимательно осмотрелся по сторонам, в надежде найти какие-либо ускользнувшие из его внимания детали и пытаясь воспроизвести в памяти все события, предшествующие данному стечению обстоятельств. Однако не обнаружив ничего необычного, что бы указывало на ошибочность выбранного им маршрута, он уселся посреди поляны и принялся размышлять о причинах столь рано выпавшего снега. Мысль о том, что окружающее его пространство, усыпанное холмиками пней и сваленными в беспорядке стволами деревьев, являлось именно тем ельником, где он провел прошлую осень и зиму, не казалась ему больше реальной и связанной с его представлением о сущности происходящих в Подснежном Мире перемен".
Незавидные судьбы горных, степных и лесных медведей, лишенных коры деревьев, осенних плодов и растений, как одних из главных поставщиков наркоактивных веществ, необходимых им для погружения в зимний эйфорический сон-анабиоз, тревожной волной вливаются в повествование, наполненное, отнюдь, не праздными размышлениями об этих "удивительно умных, благонравных и, вследствие этого, чрезвычайно одиноких" обитателях нашего мира:
"Все эти дни, проведенные им даже без аналога эфедрина, уже исчезнувшего из корешков мерзлой полыни, и заставившие потерять всякую надежду снова ощутить тот тягучий, горьковато-терпкий медоморфный аромат раздавленной толокнянки, слежавшийся в ковре опавших и набухших хвойных веток, рождали в его спокойной и терпеливой душе какое-то не испытанное им ранее чувство. Все чаще вслушиваясь в это новое, незнакомое ему ощущение, медведь находил его весьма не добрым и требующим к себе самых решительных и неотложных действий, направленных против такого явного вмешательства в его обычный, однако, столь нелепо нарушенный порядок жизни. "Не местный, стало быть", - попробовал он переключить ход мыслей на человека с топором. Однако новая волна нарастающего тревожного беспокойства заставила его обратно задуматься о Буром и его рассказе об алкалоиде, название которого он так и не запомнил".
Тысячи несчастливых и озлобленных медведей-абстинентов, лишенных действия пролонгированного диметилтриптамина, накапливающегося в конце каждой осени в хвое и стволах молодых деревьев, шарахаются тем временем по вырубленным степным пространствам бывшей СССР в поисках хоть какого-нибудь ширева, способного заменить им этот предусмотренный природой наркотик, регулирующий биологическое равновесие вида и охраняющий их психическое здоровье:
" - Что, медведя в ломке не видел? - мрачно спросил он, переводя взгляд с Медведева на его дорожную сумку. - Водка есть?..
Медведева не столько удивил вопрос животного, сколько сам голос, интонация и тембр которого оказались поразительно знакомыми. От стремительности развивающихся событий, мысли в его голове неожиданным образом перемешались и начали вдруг думать совершенно самостоятельно, совсем не заботясь о тех вещах, которые, по мнению Медведева, следовало думать в первую очередь. В памяти зачем-то всплыл образ давно им купленного катушечного магнитофона "Русь", на котором, вследствие заводской неисправности, речитативные блюзы раннего Боба Дилана периодически сливались с монотонным бормотанием диктора, читающего лекцию Брема о "О чуде голодания". Голос лектора был записан на обратной стороне кассеты и, прокручивающийся задом наперед, иногда довольно гармонично вливался в гитарные партии американского музыканта. От избытка этой бесполезной информации и осознания открытия, что его мысли способны жить своей, отдельной от него жизнью, не на шутку испугавшийся Медведев бросил все попытки думать и привлечь движение своего ума к какому-нибудь порядку. И, видимо, это и заставило испытать его тот совершенно удивительный вид отрешенного спокойствия, который он иногда наблюдал в себе, еще будучи учащимся Лесотехнической Академии. Придвинув к себе рюкзак, он вытянул из него литровую бутылку "Особой Дипломатической", на этикетке которой, чуть выше традиционных 40 градусов, золотистыми буквами отсвечивала надпись "Imported From Russia".
Однако обычные водка или виски способны лишь на непродолжительное время заменить потребность взрослого и здорового медведя в тех необходимых компонентах, содержащихся в коре деревьев, лесных орехах, грибах, ягодах и растениях, вырабатывающихся в них поздней осенью. Потребление алкоголя, самого доступного наркотика человека, вызывает у медведей сильнейшие побочные реакции и коренным образом изменяет их психику, открывая в них чуждое им стремление организовываться в группы или небольшие стаи:
"Неожиданно чувство стало доминирующим и он с нарастающим ужасом представил, что, сколько бы он не влил в себя человеческого алкоголя, - ощущение тревожной неизвестности вс? равно будет его неотступно преследовать, и что дальше может быть только хуже и хуже".
Единственным для такого медведя возможным способом впасть в спасительную "наркотическую зимнюю спячку" остается употребление в пищу почек и селезенки человека, длительное время потреблявшего алкоголь без каких-либо химических и технических примесей, поскольку последние для медведей совершенно губительны и в большинстве случаев приводят к летальному (смертельному) исходу:
"А для кого, собственно, эта надпись? Да еще и не на русском", размышлял Медведев, наблюдая за животным, уже аккуратно отклеившим акцизную марку и теперь внимательно изучавшим ее на свет, словно это был весьма высокого достоинства доллар или фунт стерлингов Великобритании, а не обычная полоска бумаги, прошедшая путь от швейных ножниц до цветного принтера, приобретенного за бесценок у ошивающегося возле каждого ломбарда барыги".
Нежелание медведя Пелевина уподобиться Большинству и встать на путь людоедства или сомнительных сделок с торговцами человеческими трансплантатами вводит его в состояние необычайно сильного душевного неспокойствия, ставя перед ним вопросы, на которые он не находит ответа.
Вплетенное в рассказ повествование горного Тибетского медведя о Медвежьем Озере и его дальних сородичах - Гималайских, а также Непальских медведях-Кума, проникнуто образами "восторженной зачарованности" и "вспышками внезапной страсти", присущими этому типу медведей, наделенных удивительно мягким и добрым чувством юмора, не утерявших первоначального, истинного смысла значения слова "Берлога". А ощущения (своеобразный Trip-report) Медведева, отведавшего веток канадской сахарной сосны и корешков конского щавеля, заставляет читателя посмотреть на проблемы экологии совершенно иным взглядом. Его путешествие по "Подснежному Миру" позволяет погрузиться в мир удивительной философии, глубоких раздумий и неспешных рассуждений, которые переживают медведи, лежа в своих "Lairs", засыпанных снегом и позволяющих им оградить "стройное и мудрое течение своих мыслей от воздействий внешнего мира".
--
Говоря о творчестве Пелевина, не представляется допустимым обойти исследование им микогенетических аспектов развития человеческого общества, начатое еще в конце 80-х годов Сергеем Курехиным, признавшимся как-то, что "Тихий Дом" Шолохова явился для него богатым источником вдохновения и дополнительной информации, обязывающим его продолжать свои научные изыскания.
Однако, если С. Кypехин (уважаемый и признанный авторитет в данной области) наблюдал и исследовал гpибогенез отдельных личностей в аспекте гpибоистоpическом, то основной гpибозадачей В. Пелевина явилось рассмотреть машpyмизацию (Mushrooms - англ.) всей страны в целом, как гpибозакономеpный процесс, - то есть тотальное огpибление общества в рамках современного гpибопpостpанства 90-х. В этом отношении очень выразителен Пелевинский проект, под названием "Generation "П". Следует, однако, сразу оговориться, что данная работа достаточно широкомасштабна и далеко выходит за рамки вышеупомянутого исследования. Поэтомy речь идет не о проекте в целом, а о некоторых главах и тех контекстных линиях, где предмет исследования не вызывает сомнений.
Как это не парадоксально звучит, но самым ярким и классическим примером машpyмизации общества является сам факт изучения этого проекта ("Generation П") в массовом порядке. Именно эта массовость и повышенный интерес к теме ставит под сомнение возможность правильного гpибоандеpстендинга (Understand - англ.) машpyмизиpyемых концепций хотя бы в половине случаев обращения к предмету, эту тему вызвавшему (так называемый эффект пониженной гpибоотдачи, миконепонимоз или, шиpоко известный на Западе феномен "псевдомикопонимания гpибофоpмиpyющего образа").
Hаблюдаемый процесс перехода гpибо-андегpаyнда в гpибо-модy сам по себе весьма интересен и показателен, а в силу своей повышенной гpибозначительности и микомасштабности, (с точки зрения гpибосоциологии и законов развития микокyльтypы), мог бы явиться предметом отдельного изучения и обсуждения. До сих пор продолжающиеся споры микопсихологов и микофилософов о возможности продуктивного изучения данного предмета, не подкрепляемого потреблением машpyмзов и их заменяющих, далеко вышли за рамки этих научных дисциплин и уже давно выплеснулись практически во все сферы культурной жизни.
Таким образом, вопрос грибозависимости и расширения сознания стал едва ли не самой важной проблемой начала 3-го тысячелетия, поскольку внутренняя, сознательная сторона каждой отдельной личности в эпоху индустриально-кислотной культуры требует к себе первоочередного внимания. Данное знание - Знание Человеком о самом Человеке оказалось ничуть не менее важным, чем достигнутые обществом успехи в области Ядерной Физики или развитии Новейших Научных Технологий.
--
Для носителей русского языка, то есть для людей, говорящих на этом языке с рождения, представляется довольно сложным судить, как слышится и воспpинимается теpмин Hard Humour людьми, чей родной язык английский. Предлагаемый перевод - "Чеpный юмор" - несколько искажает само это направление в искусстве примерно в той же степени, как термин Hard Rock (c очень уж категоричным переводом "Тяжелый"), не отражает полноты музыкального пространства в этот термин вложенный.
Но, если Курт Воннегут и Джозеф Хеллер (Catch 22) - это Hard Humour, то Виктор Пелевин, пожалуй, первый современный русскоязычный писатель, вписывающийся в это литературное пространство без каких либо натяжек и оговорок. Причем профессионализм Пелевина на этой территории нисколько не уступает всем писателям в этом пространстве творящим, ни в коем случае не вступая с ними в соперничество, а напротив, дополняя этот необычайно важный и необходимый остров литературной самобытности новым содержанием и звучанием. Всех этих писателей объединяет их очень серьезное и вдумчивое отношение к жизни, и все они - уж "слишком хорошо информированы, чтобы быть оптимистами".
В этом случае, понятие "Черный Юмор" опять является, своего рода, ярлыком, не совсем умещающим в себе творчество этих создателей лучших литературных произведений второй половины 20-го века. Скорее, книги этих Писателей можно было бы сравнить со своеобразной продукцией некой Magical Factory, в печах которой безжалостно сжигаются залежи застандартизированного словесного мусора, в кузнецах - плавится лом заржавелых стереотипов, сбрасывая с себя всю грязь и примеси, вновь перерождаясь в благородные сплавы и металлы, а в мастерских самих писателей - создаются изделия удивительно в своей новизне смелые, гениальные и неповторимые.
И необходимые. Потому что любой ответственный (простите за банальность) человек, встречаясь с каким-либо уродливым явлением в своей и окружающей его жизни, должен хотя бы попытаться его, это явление, предотвратить или, по крайней мере, остановить и не дать ему распространиться. Одним из способов этого достигнуть - является описать или показать это уродство во всей его уродливости, возведя его в степень такого дикого абсурда, чтобы у людей, чувство юмора имеющих, этот мрачный, тяжелый юмор вызвал восхищение, понимание и одобрение. А для людей этого чувства не знающих и не желающих в себе воспитывать, явилось бы своеобразной электро-стимулирующей терапией, чтобы не возникало желания это уродливое явление в жизнь воплощать или, единожды его допустив, повторять снова.
Наверно эта ответственность и заставила Джозефа Хеллера вывернуть наизнанку безропотно-агрессивную готовность к Подчинению и разумность & целесообразность неудержимого стремления "быть убитым в бою", а Курта Воннегута рассуждать о "гуманности" неприменения атомного оружия в Дрездене.
Что возводит в абсурд и какие вопросы ставит перед читателем Виктор Пелевин - ясно из его произведений. А чрезвычайно мощная и до предельной степени сжатая энергия, пульсирующая во всем его творчестве, позволяет предположить, что главная его книга еще просто не издана.
--
Подростковая мастурбация, согласно последним медицинским данным, приводит к более полному представлению человека о своем теле и его возможностях. Однако, охвативший территорию xUSSR, период затянувшегося литературного и кинематографического онанизма, безусловно, наносит вред гармоническому развитию личности, нарушая M-балланс и искажая истинный смысл диспозитных полей Тома-шевича. В этом смысле, композиционно выдержанный Acid Jazz и качественно снятый или написанный Cyberpunk, которые, как известно, в России практически не производятся и, подобно хорошему кофе или не ведущим к всевозможным неожиданностям контрацептивам, импортируются из-за рубежа, в некоторой степени, препятствуют вырубке лесов и нарушению экологического равновесия.
Однако и "Плывущая поперек главного течения Волшебная Волна "Преданности Романтическому умиранию" (Vinyl Magazine), служащая своеобразным коагулянтом в любом произведении искусства и способствующая духовному, простите, росту и самопреобразованию личности, так же должна находить себе отклик в ее внутреннем мире, позволяя видеть за режущим глаза блеском Мадонны, окутанной плотным туманом современной косметологии и пластической хирургии, весьма заурядную и лишенную L-гармонии Каччионе или (согласно другим источникам) Чиконе, безуспешно пытающуюся пробиться в Итальянский парламент, а за хрупкой, застывшей в скромной неподвижности, фигуркой Лиз Фрейзер рассмотреть яркую уникальность и неповторимость, ведущую в Мир совершенно новый и неисследованный.
В этом отношении, безусловно, каждый человек должен быть сам себе немножко Пелевиным, Воннегутом, Джозефом Хеллером, а также Дэвидом Линчем, Дэвидом Боуи, Квентином Тарантино, всеми участниками группы Fleetwood Mac, некоторыми последователями проекта Sex Pistols, кино-героями Чарли Чаплина и мульт-персонажами Уолта Диснея. Ну и многими другими, разумеется. Поэтому вряд ли следует спешить менять психоаналитика, выписывающего Вам 4 часа быть Алисой в Стране Чудес и, скажем, полтора - Дровосеком из Страны Оз, потому как не такое уж это и грубое вмешательство в психику. Во всяком случае - личность не подавляет, судьбу не калечит, а поскольку "любая индивидуальная судьба в любой стране - это метафорическое повторение того, что происходит со страной, а то, что происходит со страной, складывается из тысяч отдельных жизней" (В. Пелевин), то, возможно, и стране от этого хуже не станет.
Природа подарила лесным медведям, удивительно мудрым и спокойным жителям нашей планеты, целое время года - этот белоснежный, молчаливо торжественный период возвышенной и глубокой зачарованности - для созерцания и погружения в Мир собственного Я, позволяющего достичь им наиболее полной гармонии с окружающим Миром и всеми другими его обитателями.
Человек, как известно, будучи весьма продолжительное время не в ладах с установками, навязываемыми ему Природой, частично утерял свой биологический шанс гармоничного вливания и существования, сделав свое "Я" несколько более несогласным с Внешним Миром, чем это представляется необходимым. Поэтому, вероятно, он должен хотя бы изредка в него (это Я) заглядывать. Хотя бы для того, чтобы не воспринять все здесь написанное всерьез, как и не посчитать все выше прочитанное шуткой.