Петер Куцка

Мишура

   Над исследуемой планетой в кромешной тьме космоса появилось нечто необычное, неопределенной формы и несоизмеримой величины. Это была сложная, ритмично вибрирующая система бесшумно шевелящихся металлических антенн, стеклянных щупальцев и колючих защитных экранов; в глубине клубка из прозрачных нитей, бледно-голубая, как рыбий пузырь, светилась кабина.
   В кабине работали двое.
   Один из них – его звали Иэлом – настраивал катапульту, нетерпеливо ожидая, когда можно будет отправить посылку.
   Второй, которого под лучами дальнего Солнца называли Ауром, все еще возился с посылкой. Он спешно прокручивал нить на вращающихся дисках запоминающего и кодирующего устройства перед мерцающими трубками и микроскопическими крохотными кристаллическими клавишами.
   Они были далеко от дома. Те, кто измеряют пространство скоростью света, сказали бы, что они в сотнях и сотнях световых лет.
   – Сейчас будет готово… – пробормотал Аур.
   Иэл взглянул на энергометр.
   – Надо поторапливаться.
   – Боюсь что-нибудь упустить, – сказал Аур, – пусть они познакомятся со всеми нашими открытиями, с установленными взаимосвязями… У нас есть основания считать, что поймут. Это разумные существа, правда не такие, как мы, с более замкнутой биологической системой… Но наши приборы точно показывают, что у них есть поселения, искусственные источники света, они используют волновые свойства материи… Вполне вероятно, что кругозор у каждого из них в отдельности и неширок, но сообща они наверное расшифруют нашу информацию.
   – А если они применят ее для борьбы друг с другом? – спросил Иэл, опуская коробку в отверстие катапульты.
   – Ничего не поделаешь… остается только надеяться на их сообразительность, инстинкт самосохранения и на наши знания… Ведь если они действительно поймут нас, то не смогут обратить друг против друга…
   Его голос звучал торжественнее обычного.
   – Отправляй… А потом мы погрузимся в анабиотический сон. Жаль, что нельзя связаться с ними непосредственно.
   Иэл нажал клапан катапульты.
   Голубой свет кабины, похожей на рыбий пузырь, погас. Космический корабль – так бы его назвали жители планеты – беззвучно провалился во тьму.
   А разумные обитатели планеты ничего не заметили. Космический корабль парил на большой высоте, он не отражал лучей военных локаторов, шарящих по небу, и не мешал радиосвязи. Правда, несколько телескопов, составленных из примитивных линз, были направлены в небо, но астрономы спали, поднимали праздничные тосты или смотрели на экраны телевизоров.
   Конечно, были на планете места, где люди глядели в небо, напрягая обострившийся слух, потому что ждали: вот-вот приблизятся грохочущие машины с ракетами, пулеметами и бомбами.
   Впрочем, планету окутали облака, спустившиеся необычно низко, и наблюдение было почти невозможно.
   Шел снег.
   Крупные, густые хлопья медленно падали и на город Б.
   – Значит, все-таки рождество будет со снегом, – говорили люди, выглядывая из окон. К вечеру снег пышной пеленой покрыл улицы и площади – пропасти и долины, разрезающие здания.
   Площадь, окруженную голыми черными каштанами, пересекал физик. Под мышкой он держал темно-зеленую елку, а в руках тащил шуршащие пестрые свертки, перевязанные бечевками.
   Физик радовался пушистому белому снегу и тишине.
   В эту минуту мозг его отдыхал.
   Сегодняшний день был очень утомительным. Неожиданный звонок государственного секретаря, прерванная лабораторная работа, наспех созванное совещание, строго секретная информация, недоверие в глазах генерала, тупость на его лице и высокомерие, которое, казалось, исходило даже от его сигары.
   – Когда же вы наконец будете готовы? – в который раз спрашивал генерал.
   Что можно ответить на такие вопросы? Он не техник, чтобы называть точные сроки, и не коммерсант, сколько бы ни пытались с ним торговаться. Когда все подготовим, тогда и будем готовы…
   Особенно раздражал его государственный секретарь. Тонкие намеки на обязанности гражданина, неуклюжая лесть и изощренный шантаж, коварные фразы о том, что он-де перековался и стал материалистом, а это плохо принимают в определенных кругах…
   “Я всегда шел прямым путем”, – подумал физик и невольно оглянулся на свои следы в снегу.
   Тут-то он и увидел коробку.
   “Потерял кто-то…” – мелькнуло у него в голове. И только потом он спохватился, что коробка лежала на самом верху большого сугроба и вокруг не было видно следов.
   Физик вернулся и поднял прозрачную коробку.
   Он улыбнулся.
   “Мишура… – подумал он. – Как давно я ее не видел… Теперь такой не купишь… Хороша будет на елке…”
   Он опустил коробку в боковой карман пальто.
   Елку наряжали в холле. Дети были возбуждены, шумели в соседней комнате, ожидая, когда прозвенит звонок и они наконец смогут прорваться к елке и с восторженными криками наброситься на подарки.
   Физик молча укреплял на елке свечи и бенгальские огни,
   – У тебя плохое настроение, – сказала жена. – Что-нибудь случилось?..
   – Ничего особенного. Я был у государственного секретаря.
   – А-а, – проговорила жена, – понимаю… Не обращай внимания.
   Муж посмотрел на нее. Такие знакомые глаза, губы, волосы[1]
   – Фу ты! – воскликнул он, хлопнув себя по лбу. – Чуть не забыл… Мишура!
   Он выбежал из холла, порылся в карманах пальто.
   – Посмотри, что я нашел в снегу, – сказал он жене. – Мишура… Повесим, да?
   – Какая прелесть, – женщина перебирала шелестящие нити, – и до чего мягкие.
   Дети, увидев наряженную елку, визжали от восторга. Каждый первым хотел зажечь бенгальский огонь.
   – Пусть старший, – сказал физик и бросил спички старшему сыну, а сам подошел к двери и выключил свет.
   Взглянув на елку, он остолбенел.
   Мишура светилась. Сначала появились только крохотные беспорядочные цветные точки, затем точки слились в линии, каждая нить переливалась диковинным светом, и теперь стали видны не только сами нити, но и еще какое-то голубоватое мерцающее сияние вокруг.
   – Ой, как красиво! Как красиво! – кричали дети.
   “Флюоресценция… – подумал физик. Мгновением позже у него мелькнуло сомнение. – Что это? Вторичное излучение в тончайших нитях? Но отчего?”
   – Подожди! – крикнул он сыну, но было уже поздно. Пламя спички накалило палочку бенгальского огня, голубой свет прорезали красные искры… Затем внезапно что-то вспыхнуло.
   В мгновение ока пламя охватило нити мишуры.
   Пока физик подбежал к елке, чтобы сбить с нее пламя, необыкновенные нити почти все сгорели.
   От мишуры осталось лишь несколько съежившихся на полу обрывков с обгорелыми концами. Все остальное бесследно исчезло.
   Физик подобрал уцелевшие нити и стал задумчиво рассматривать их, затем свернул и положил в конверт.
   В исследовательском институте вот уже несколько недель только и было разговоров, что о “проблеме мишуры”. Вся эта история была совершенно непонятной. Разгадать тайну коротких, в несколько сантиметров, светящихся нитей оказалось труднее, чем организовать производство кобальтовых бомб. Не удавалось установить их химический состав, не знали, что делать с их невероятной воспламеняемостью и невообразимой прочностью. Природа цветных светящихся точек, вспыхивающих в нити, и “флюоресценция” вещества ставили ученых в тупик. Где были сделаны эти нити, с какой целью, при помощи каких технических средств? И, наконец, как они попали на то место, где их нашел физик?
   Возникали запутанные и противоречивые гипотезы, предположения одно фантастичнее другого, развивались самые крайние теории. Ученые ломали головы, не спали ночей, подсчитывали, выводили формулы, исписывали горы бумаги – безрезультатно…
   Но все были окончательно поражены, когда один молодой коллега физика заявил, что он кое-что узнал о нитях. Этот молодой человек проследил за цветными точками, вспыхивающими в нити. В расположении точек, в комбинации цветов он увидел определенную закономерность. Он еще раз исследовал электрические и магнитные свойства нитей. И, предчувствуя, что из этого получится, заложил данные в счетную машину.
   – На них находится текст… – заявил он комиссии ученых, занимающихся этой проблемой.
   – Текст? – спросил председатель.
   Молодой исследователь показал папку.
   – Да, – сказал он чуть смущенно, – текст, вернее, информация.
   – Что же это за текст, позвольте спросить? – откинулся в кресле председатель.
   Молодой человек молчал.
   – Ну? – спросил председатель.
   Молодой человек раскрыл папку и вынул из нее единственный листок бумаги. Горло его сжала спазма, он оглядел членов комиссии. Физик, который уже познакомился с результатами работы молодого сотрудника, кивнул ему. Тот начал:
   – Это может показаться невероятным, но я приведу доказательства… Текст этот следующий: “Мир разумным существам планеты… Мы, Иэл и Аур, исследователи космического пространства, передаем вам все знания нашего мира… Будьте осторожны! Если эти знания использовать в целях уничтожения…”
   Молодой человек положил листок.
   – Вот и все… – сказал он тихо,
   Члены комиссии молчали.
   Космический корабль несся в абсолютной тьме межзвездного пространства. Два путешественника погрузились в долгий анабиотический сон. Приборы время от времени принимались щелкать, потом снова смолкали, лампочки зажигались и гасли, все антенны, распределители энергии, торчащие в стороны защитные экраны огромного корабля работали бесперебойно.