Стивен Ликок
Литература бизнеса
ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ
Теперь, когда бизнес занял столь важное место в нашей жизни, совершенно очевидно, что ему суждено поглотить хрупкие создания рук человеческих, которые мы привыкли называть искусством и литературой. Им остается либо приспособиться, либо погибнуть. Приводимые ниже повести могут служить примером того, каким образом мы предполагаем осуществить необходимую перестройку. Каждому, кто имеет хоть какое-нибудь отношение к выпуску журналов, несомненно известно, что помещаемая в них реклама давно уже стала намного интереснее основного текста. Ее составляют наиболее высококвалифицированные и высокооплачиваемые журналисты, ее лучше иллюстрируют, и, естественно,она занимательнее и живее всего остального. Короче, деловой человек начинает чтение журнала с реклам и, только досконально изучив их, обращается к куда более скучным страницам в середине, которые обычно заполняют повестями, рассказами и прочей художественной литературой. Создалось угрожающее положение, и, мне кажется, пришло время нашим писателям подумать о том, как сделать свою продукцию более привлекательной для читателя.
По-моему, самый лучший выход – это заимствовать у рекламы присущий ей способ идеализации и точную, блестяще поставленную информацию, широко освещающую все, что касается одежды, тканей и соответствующих цен. Возникшая в результате перестройки новая литературная школа сможет с успехом создавать повести и рассказы по нижеследующему образцу.
По-моему, самый лучший выход – это заимствовать у рекламы присущий ей способ идеализации и точную, блестяще поставленную информацию, широко освещающую все, что касается одежды, тканей и соответствующих цен. Возникшая в результате перестройки новая литературная школа сможет с успехом создавать повести и рассказы по нижеследующему образцу.
РОНАЛД ИЗ «РЕКЛАМ»
Повесть, предназначенная для последних страниц журнала
В этой уединенной тиши Роналд провел годы отрочества, коротая дни свои в мечтах и грезах. Если случалось, что сон почему-то бежал его очей, он вдыхал через нос порошок СПИ-УСНИ и немедленно погружался в сладостную дрему, от которой пробуждался свежим и бодрым, – и все это за пятьдесят центов пакет. Когда Роналду исполнилось девятнадцать лет, в «Рекламы» приехала погостить его дальняя родственница, Прелестная Присцилла. Она осталась круглой сиротой после смерти родителей, которые не знали, что десять минут упражнений на полу собственной спальни по системе ПРАКТО сохранили бы им жизнь на долгие годы. К тому же, по глупости опекуна, не имевшего ни малейшего понятия о том, что вопрос помещения капитала превратился теперь в науку, которую можно постичь за семь уроков, высылаемых наложенным платежом по первому требованию, бедняжка оказалась без единого цента.
Хотя у Прелестной Присциллы не было за душой ни цента, прибыв в «Рекламы», она тотчас же пронзила юное и впечатлительное сердце Роналда. Когда Присцилла вышла из машины, снабженной шинами с гарантией пробега на двадцать тысяч миль и с исключительно мягким ходом по любому шоссе, покрытому АСФАЛЬТО-СМЕСЬЮ, которую под силу уложить даже ребенку, она была хороша как картинка и всем видом своим ласкала глаз. Одета она была в модный костюм от БЕРСАЛЬЕРИ, который сочетает элегантность с удобством и обладает тем преимуществом, что годится на все размеры и идет без исключения всем дамам: не только стройным, как Присцилла, но и полным. Каталог имеющихся в продаже моделей с указанием размеров и полезными советами покупателям прилагается к каждому костюму, и мы не сомневаемся, что, выходя из машины, Присцилла имела этот каталог при себе. На голове у нее красовалась модная в этом сезоне шляпа а-ля фашист, которая убивает наповал за сто ярдов, а ножки ее были обуты в высокие светло-коричневые ботинки, сочетающие изящество с удобством благодаря стараниям специалистов фирмы, разработавших модель, которая не давит в подъеме, а также эластично гнется при ходьбе, не сжимая костей антракса. Глубоко под костюмом (очень глубоко!) Присцилла носила плотно облегающее импортное (прямо из Лиона!) комбине последнего образца, без которого не может обойтись ни одна современная женщина. Словом, когда мы говорим, что эта девушка была хороша как картинка и могла бы прельстить не только отшельника (или рака-отшельника), но даже студента выпускного курса, мы отнюдь не впадаем в преувеличение.
При виде девушки Роналд, одетый в серый костюм (последняя модель фирмы ТЕПЕРЬ ИЛИ НИКОГДА) и темно-коричневые ботинки, почувствовал, что теряет свое сердце навеки.
В последующие дни наш юный герой стал постоянным спутником и даже более того – руководителем и наставником прелестной девушки. Страстный любитель гольфа, Роналд посвятил свою очаровательную кузину в тайны этой игры и научил ее выбирать мячи только марки СМАСКО 1924. покрышки которых (гарантия!) никогда не лопаются и не рвутся. Проникнув затем в тайны МАДЖОНГА – превосходные комплекты принадлежностей для этой игры поступили сейчас в продажу прямо из Китая (обратите внимание: прямо из Китая!), – молодые люди нашли великолепное занятие, освободившее их от всяческих раздумий.
С каким несказанным удовольствием наблюдал Роналд в эти дни сладостной дружбы, как зреет ум его юной избранницы. Желая способствовать ее дальнейшему развитию, молодой человек купил и читал ей вслух «Заочный курс политической экономии» и «Руководство по муниципальному налогообложению» – пособия, знакомство с которыми позволило бы девушке занять ответственный пост налогового инспектора, а также муниципального советника или инженера-экономиста. Кроме того, они проштудировали курсы: «Калькуляция себестоимости» и «Исчисление накладных расходов», с помощью которых Присцилла получила достаточную подготовку, чтобы быть страховым агентом, а также выполнять в страховом обществе работу по оценке нанесенного стихийным бедствием ущерба или в ликвидационной комиссии – по оценке наличного имущества банкрота. Так с каждым днем ум девушки неизмеримо обогащался, и все шире становился ее взгляд на мир. А как сказал доктор лесоводства, профессор О. Дж. Хутч, учредитель Всемирных курсов заочного обучения (Омаха, авеню 4718, коми 6) – «Иметь взгляды – значит глядеть в оба!»
Нужно ли подробно описывать те блаженные, но полные томительной тревоги дни, когда Роналд, уже поняв, что полюбил, то взмывал на крыльях надежды, то сгибался под бременем отчаяния? Достаточно сказать, что, если бы не последняя новинка – подтяжки ДЕРЖИ КРЕПКО с передвижной центральной пряжкой, рассчитанные на самые резкие движения плеч, бедняга никогда не выдержал бы такой нагрузки. Несомненно, что только это великолепное устройство помогло молодому человеку справиться со страшным напряжением трудных дней, позволяя расправлять плечи и при этом не давя ему на живот. Словом, перед нами те самые подтяжки, про которые мистер Дж. О. П. Багхауз из Уачиты, штат Канзас (фотография прилагается) сказал следующее: «Я ношу только эти подтяжки!».
В эти сказочные дни влюбленный Роналд не раз пытался найти способ выразить обуревавшие его чувства, но. увы. не находил для них слов. Узнав, что цветы можно заказывать по телеграфу в любой адрес, он засыпал Присциллу букетами со всех концов страны. Телеграфные заказы принимаются круглосуточно и выполняются особым штатом высококвалифицированных специалистов, на чей вкус и умение клиент вполне может положиться. Знаменитый садовод, мистер Дж. Кв. У. Мад из Уостебула (штат Вашингтон) с присущим ему лаконизмом сказал нам об этих заказах: «Будем же ими пользоваться!» Кроме цветов, Роналд посылал еще семена, луковицы и черенки, заказы на которые принимаются на тех же условиях.
Неотвратимо надвигался тот миг, когда Роналд из «Реклам» ощутил необходимость узнать свою судьбу и отважиться на открытое признание. Однако он решил основательно подготовиться к столь важному шагу. Чтобы побороть естественную в его возрасте робость, он приобрел и проштудировал краткое пособие, озаглавленное – «Долой робость! Пользуясь нашей системой упражнений, вы приобретете уверенность в себе за два урока по 50 центов каждый». Роналд выписал эту брошюру по почте, вложив в конверт почтовых марок США на сумму в один доллар. Считаем своим долгом сообщить, что оплата может быть произведена в виде чеков, денежных переводов и любым другим узаконенным способом.
Прелестная Присцилла также подготовилась к объяснению. Она изучила краткое пособие под названием «Что нужно знать молодой девушке» и знала все, что нужно было знать.
И вот наступила роковая минута. Опустившись перед Присциллой на колени, что он мог сделать без всякого риска, так как носил брюки из НЕМНУЩЕЙСЯ ткани, Роналд без труда объяснился в любви, воспользовавшись несколькими заимствованными из упомянутой брошюры фразами. Ответом ему был яркий румянец, заливший щеки Прекрасной Присциллы. Роналд легко (с помощью подтяжек!) поднялся на ноги и прижал девушку к своей груди.
Мы не будем описывать восхитительную церемонию венчания, состоявшуюся в «Рекламах». По случаю бракосочетания Роналда с Прекрасной Присциллой в старом доме была произведена тщательная уборка от чердака до подвалов, и все комнаты были заново отремонтированы. Для этой цели Роналд использовал новую модель пылесоса ПНЕВМО-ВИХРЬ, которую фирма бесплатно предоставляет покупателям на десять дней для проверки в действии; гарантируется полное очищение всех углов и щелей от пыли. Именно эта модель получила блестящий отзыв мистера X. Кв. Оверхеда, известного эксперта из Йеля, который сказал: «Лучшего пылесоса я не знаю!»
Банкет было поручено устроить специализированной фирме. Пригласительные билеты отпечатали в специализированной типографии. Пастору были предложены простые и ясные условия: ему оплачивали стоимость совершения обряда и проезд. Невеста в подвенечном наряде (не понравившаяся заказчику модель принимается обратно, расходы по пересылке оплачиваются фирмой) выглядела очаровательно. На женихе был костюм с личной гарантией портного. И когда счастливая пара опустилась на мягкое сиденье и удобно откинулась на спинку ландо, снабженного рессорами, Роналд заключил Присциллу в объятия и прошептал: «Реклама оправдывает себя».
НАШИ БЛАГОДЕТЕЛИ БИЗНЕСМЕНЫ
Послеобеденные рассуждения, записанные со слов самого скромного из гостей
– Нет, сэр, с дробями я до сих пор не в ладах, – сказал мистер Спагг. хозяин дома, держа в правой руке рюмку портвейна, а в левой – сигару.
И он с гордостью оглядел стол. Все гости, кроме меня, одобрительно закивали.
– Более того, – продолжал мистер Спагг, – за всю мою жизнь они мне ни разу не понадобились.
Последовало всеобщее одобрение.
Спагг, конечно, – фигура, причем, говорят, самая крупная в резиновой промышленности на континенте. За столом собрались сплошь фигуры и короли – рубашечный король, фруктовый король, а в правом углу сидел человек, которого, как я не раз слышал, называли Наполеоном мороженого мяса. Само собой разумеется, что в таком собрании, как я уже упоминал вначале, всегда присутствует несколько Наполеонов, о которых так и говорят: «Ну, прямо Наполеон!», «Ни дать ни взять Наполеон!» и т. д. Ни одно собрание деловых людей без них не обходится. Кроме того, там было несколько «революционеров». Мне показали человека, который революционизировал заготовку сушеных яблок, и другого, который произвел революцию в сбыте водоустойчивых красителей, и еще третьего, который собирался произвести революцию в продаже яиц. Словом, там собрались те, кого теперь называют воротилами, то есть люди, которые ворочают большими делами. Их, безусловно, нельзя было назвать мыслителями. Мыслить им вообще ни к чему. И когда такие люди говорят, что за всю жизнь им ни разу не потребовалось знакомство с дробями, это, знаете ли, производит впечатление. Если большие люди свободно обходятся без дробей, то кому, скажите на милость, нужны эти дроби?
Но самое интересное ждало меня впереди. Большие люди заговорили о своих «побочных интересах», то есть о том, чем они занимаются наряду с бизнесом.
– Ну, как там дела в твоем университете, Спагг? – спросил бумажный король.
– Спасибо, теперь лучше, – ответил Спагг. – Наконец нашли парня с хорошей деловой хваткой и поставили его во главе. Он теперь перестраивает все хозяйство на новый лад. Мы надеемся, что нынешний годовой баланс будет выглядеть весьма недурно.
– Давно бы так, – удовлетворенно заметил бумажный король.
Они замолчали, и слово взял Наполеон мороженого мяса. Насколько я мог понять, речь шла о церкви, попечителем которой он состоял.
– У него не было ни хватки, ни выдумки, – говорил Наполеон. – Каждое воскресенье одно и то же; что ни проповедь – все о божественном да о божественном. Этого, знаете, никакая паства не выдержит. Людям хочется чего-нибудь современного. Я как-то попытался урезонить старикана: «Неужели вы не можете придумать что-нибудь поинтереснее? Ну, что-нибудь такое, чтобы народ мог отдохнуть от религии!» Какое там! Видно, такой уж он уродился.
– Разве нельзя было устранить его? – спросил кто-то из слушателей.
– Это не так-то просто. У нас не было с ним контракта – у старика имелось письменное назначение, как это делалось в старину (его прислали к нам сорок лет назад), а в письме была об этом всего одна строчка: «Пока господу будут угодны молитвы его». Вот тут и крутись как знаешь. Адвокаты прямо сказали, что не смогут из этого ничего выжать.
Он закурил новую сигару и продолжал:
– Потом еще эта история с кладбищем. Помните, вокруг нашей церкви было кладбище: ивы, памятники и надгробные плиты в траве?
Несколько человек кивнули.
– Запущенное кладбище – плохая реклама для церкви, сами знаете. Памятники старые, плиты наполовину раскрошились, а ивы все какие-то косматые, ни одной порядочной. Нам, конечно, хотелось расчистить это место: убрать старые надгробия, спилить деревья, выложить площадку дерном, а перед входом утрамбовать дорогу и сделать подъезд для машин – знаете, так, полукругом. Ну, старик наш – на дыбы, а без его согласия, как нам объяснили юристы, трогать могилы было рискованно. Есть будто бы какой-то старый закон «о нарушении покоя усопших». На новые кладбища он, как я понимаю, не распространяется, но тут как раз сохранял силу. Прямо безвыходное положение. А от этого кладбища был один только вред: кому охота гнать свою машину по траве, да еще среди могил – того и гляди распорешь шину об осколок плиты.
– Ну и что же вы сделали? – спросил Смит.
– В конце концов мы его все-таки вытурили. Мы ловко обыграли дело с пенсией, и старик согласился уйти в отставку по-хорошему.
– Кто же у вас теперь вместо него?
– Парень что надо! До нас он служил у пресвитериан (а до них, кажется, в англиканской церкви), но мы в него вцепились намертво, согласились на все его условия, и он подписал с нами контракт.
– Сколько же вы ему платите?
– Пятнадцать тысяч, – сказал Наполеон, попыхивая сигарой. – Дешевле теперь не заполучить, во всяком случае, стоящего. Такой просто не пойдет. Эти ребята знают себе цену. Тут есть одна страховая компания, так они готовы взять нашего к себе хоть завтра и дают те же пятнадцать тысяч.
– Так он и в самом деле стоящий? – спросил один из гостей.
– Еще бы! Первоклассный парень! В жизни не встречал священника, который умел бы так поставить рекламу. Видели большой щит с золотыми буквами – ну там, где раньше под старой ивой были солнечные часы? Это он установил. Каждую неделю на щите большущими буквами пишут тему проповеди, так что можно прочесть на ходу, не останавливая машины. Ведь нас интересуют прихожане солидные, сами понимаете. При старике наш приход был самый бедный в городе. А ведь от бедняков церкви мало проку.
Гости громко зашумели в знак согласия.
– Каждое воскресенье – новая тема, и не какое-нибудь там богословие, а все что-то современное, что волнует и привлекает к себе людей. Вот, пожалуйста, в прошлое воскресенье он читал проповедь о Святой земле (он ездил туда лет шесть или семь назад по контракту со «Стандарт Ойл Компани») и показал все так живо 282
(мы установили киноаппарат там, где раньше была купель): нефтяные скважины под Дамаском и буровые вышки у Галилейского моря. Замечательно.
– Но и денежки вы платите ему немалые, – заметил один из гостей. – Не понимаю, как только выдерживают ваши фонды.
– Не только выдерживают, – сказал Наполеон, – но, представьте, мы даже зарабатываем на этом парне. С таким энергичным человеком можно окупить любые затраты. В прошлое воскресенье мы одних пожертвований собрали столько, что покрыли расходы за всю неделю. Вот видите, какая у нас теперь паства.
– Да, здорово, – закивали слушатели.
– Больше того. Возьмите хотя бы расходы на содержание помещения, При старике это была главная статья бюджета. Свет и отопление съедали больше половины, и нужно было вечно ломать голову, как все это покрыть. Конечно, вовсе исключить эти расходы нельзя, но можно сделать так, что они потеряют значение. Оказалось, что всякого рода общественные увеселения – концерты, лотереи, танцы и прочее – дают такие сборы, что нам уже не приходится беспокоиться об отоплении и свете. Мы просто и думать об этом забыли.
Оратор умолк. Хозяин, воспользовавшись паузой, наполнил гостям бокалы и сделал знак дворецкому принести еще сигар. Завязался общий разговор, и беседа утратила свой возвышенный характер.
Возвращаясь домой, я невольно думал о том, какие поистине удивительные благодеяния наши бизнесмены делают для Просвещения и Церкви.
И он с гордостью оглядел стол. Все гости, кроме меня, одобрительно закивали.
– Более того, – продолжал мистер Спагг, – за всю мою жизнь они мне ни разу не понадобились.
Последовало всеобщее одобрение.
Спагг, конечно, – фигура, причем, говорят, самая крупная в резиновой промышленности на континенте. За столом собрались сплошь фигуры и короли – рубашечный король, фруктовый король, а в правом углу сидел человек, которого, как я не раз слышал, называли Наполеоном мороженого мяса. Само собой разумеется, что в таком собрании, как я уже упоминал вначале, всегда присутствует несколько Наполеонов, о которых так и говорят: «Ну, прямо Наполеон!», «Ни дать ни взять Наполеон!» и т. д. Ни одно собрание деловых людей без них не обходится. Кроме того, там было несколько «революционеров». Мне показали человека, который революционизировал заготовку сушеных яблок, и другого, который произвел революцию в сбыте водоустойчивых красителей, и еще третьего, который собирался произвести революцию в продаже яиц. Словом, там собрались те, кого теперь называют воротилами, то есть люди, которые ворочают большими делами. Их, безусловно, нельзя было назвать мыслителями. Мыслить им вообще ни к чему. И когда такие люди говорят, что за всю жизнь им ни разу не потребовалось знакомство с дробями, это, знаете ли, производит впечатление. Если большие люди свободно обходятся без дробей, то кому, скажите на милость, нужны эти дроби?
Но самое интересное ждало меня впереди. Большие люди заговорили о своих «побочных интересах», то есть о том, чем они занимаются наряду с бизнесом.
– Ну, как там дела в твоем университете, Спагг? – спросил бумажный король.
– Спасибо, теперь лучше, – ответил Спагг. – Наконец нашли парня с хорошей деловой хваткой и поставили его во главе. Он теперь перестраивает все хозяйство на новый лад. Мы надеемся, что нынешний годовой баланс будет выглядеть весьма недурно.
– Давно бы так, – удовлетворенно заметил бумажный король.
Они замолчали, и слово взял Наполеон мороженого мяса. Насколько я мог понять, речь шла о церкви, попечителем которой он состоял.
– У него не было ни хватки, ни выдумки, – говорил Наполеон. – Каждое воскресенье одно и то же; что ни проповедь – все о божественном да о божественном. Этого, знаете, никакая паства не выдержит. Людям хочется чего-нибудь современного. Я как-то попытался урезонить старикана: «Неужели вы не можете придумать что-нибудь поинтереснее? Ну, что-нибудь такое, чтобы народ мог отдохнуть от религии!» Какое там! Видно, такой уж он уродился.
– Разве нельзя было устранить его? – спросил кто-то из слушателей.
– Это не так-то просто. У нас не было с ним контракта – у старика имелось письменное назначение, как это делалось в старину (его прислали к нам сорок лет назад), а в письме была об этом всего одна строчка: «Пока господу будут угодны молитвы его». Вот тут и крутись как знаешь. Адвокаты прямо сказали, что не смогут из этого ничего выжать.
Он закурил новую сигару и продолжал:
– Потом еще эта история с кладбищем. Помните, вокруг нашей церкви было кладбище: ивы, памятники и надгробные плиты в траве?
Несколько человек кивнули.
– Запущенное кладбище – плохая реклама для церкви, сами знаете. Памятники старые, плиты наполовину раскрошились, а ивы все какие-то косматые, ни одной порядочной. Нам, конечно, хотелось расчистить это место: убрать старые надгробия, спилить деревья, выложить площадку дерном, а перед входом утрамбовать дорогу и сделать подъезд для машин – знаете, так, полукругом. Ну, старик наш – на дыбы, а без его согласия, как нам объяснили юристы, трогать могилы было рискованно. Есть будто бы какой-то старый закон «о нарушении покоя усопших». На новые кладбища он, как я понимаю, не распространяется, но тут как раз сохранял силу. Прямо безвыходное положение. А от этого кладбища был один только вред: кому охота гнать свою машину по траве, да еще среди могил – того и гляди распорешь шину об осколок плиты.
– Ну и что же вы сделали? – спросил Смит.
– В конце концов мы его все-таки вытурили. Мы ловко обыграли дело с пенсией, и старик согласился уйти в отставку по-хорошему.
– Кто же у вас теперь вместо него?
– Парень что надо! До нас он служил у пресвитериан (а до них, кажется, в англиканской церкви), но мы в него вцепились намертво, согласились на все его условия, и он подписал с нами контракт.
– Сколько же вы ему платите?
– Пятнадцать тысяч, – сказал Наполеон, попыхивая сигарой. – Дешевле теперь не заполучить, во всяком случае, стоящего. Такой просто не пойдет. Эти ребята знают себе цену. Тут есть одна страховая компания, так они готовы взять нашего к себе хоть завтра и дают те же пятнадцать тысяч.
– Так он и в самом деле стоящий? – спросил один из гостей.
– Еще бы! Первоклассный парень! В жизни не встречал священника, который умел бы так поставить рекламу. Видели большой щит с золотыми буквами – ну там, где раньше под старой ивой были солнечные часы? Это он установил. Каждую неделю на щите большущими буквами пишут тему проповеди, так что можно прочесть на ходу, не останавливая машины. Ведь нас интересуют прихожане солидные, сами понимаете. При старике наш приход был самый бедный в городе. А ведь от бедняков церкви мало проку.
Гости громко зашумели в знак согласия.
– Каждое воскресенье – новая тема, и не какое-нибудь там богословие, а все что-то современное, что волнует и привлекает к себе людей. Вот, пожалуйста, в прошлое воскресенье он читал проповедь о Святой земле (он ездил туда лет шесть или семь назад по контракту со «Стандарт Ойл Компани») и показал все так живо 282
(мы установили киноаппарат там, где раньше была купель): нефтяные скважины под Дамаском и буровые вышки у Галилейского моря. Замечательно.
– Но и денежки вы платите ему немалые, – заметил один из гостей. – Не понимаю, как только выдерживают ваши фонды.
– Не только выдерживают, – сказал Наполеон, – но, представьте, мы даже зарабатываем на этом парне. С таким энергичным человеком можно окупить любые затраты. В прошлое воскресенье мы одних пожертвований собрали столько, что покрыли расходы за всю неделю. Вот видите, какая у нас теперь паства.
– Да, здорово, – закивали слушатели.
– Больше того. Возьмите хотя бы расходы на содержание помещения, При старике это была главная статья бюджета. Свет и отопление съедали больше половины, и нужно было вечно ломать голову, как все это покрыть. Конечно, вовсе исключить эти расходы нельзя, но можно сделать так, что они потеряют значение. Оказалось, что всякого рода общественные увеселения – концерты, лотереи, танцы и прочее – дают такие сборы, что нам уже не приходится беспокоиться об отоплении и свете. Мы просто и думать об этом забыли.
Оратор умолк. Хозяин, воспользовавшись паузой, наполнил гостям бокалы и сделал знак дворецкому принести еще сигар. Завязался общий разговор, и беседа утратила свой возвышенный характер.
Возвращаясь домой, я невольно думал о том, какие поистине удивительные благодеяния наши бизнесмены делают для Просвещения и Церкви.