Анна и Сергей Литвиновы
Седьмая скорость

Москва, улица Первого Мая.
26 декабря, 19.15.
(Через шесть часов после события)
   Она была чертовски красива и слегка напугана.
   Прямая и напряженная спина. Осторожный перестук каблучков по темному мерзлому двору. Стройная, даже скорее хрупкая фигурка в коротком норковом полушубке. Узкие брючки обтягивают соблазнительную попу и длинные ножки. Роскошные волосы колышутся в такт напряженным шагам. В волосах путаются редкие снежинки – они вспыхивают в молочном свете фонаря, словно бриллианты.
   Я на секунду обомлел и тут же понял, что если не догоню ее сейчас, немедленно, то девушка уйдет, скроется во тьме подъезда – и тогда поминай ее как звали, ищи-свищи. Я бросился по направлению к ней: остановить, заговорить, пошутить…
   Когда до ее спины оставалось не более десяти метров, я с изумлением осознал, что, оказывается, не один я интересуюсь ею.
   Из припаркованной машины вынырнули массивные тени – двое мужчин. Тени загородили девушке дорогу. В отдаленном свете фонаря были видны бугры их кожаных плеч, стриженые затылки. Эти двое, похоже, не собирались морочить ей голову всякими глупостями вроде изящного разговора. Один из братков молча сгреб девушку в охапку. Второй, сопя, зашел сзади и принялся заламывать ей руки. Она не успела даже вскрикнуть, только молча вырывалась из рук подонков.
   Какого черта, мысленно возмутился я. Так обращаться с моей девушкой – я уже думал о ней как о своей…
   Ни секунды не раздумывая, я подбежал к ним сзади. Никто из троих – ни насильники, ни жертва – не заметил моего приближения. Я разбежался, прыгнул и ударил того братка, что ломал ей руки, ногой по печени. Тот ахнул, глубоко вдохнул воздух и стал медленно валиться на асфальт лицом вперед.
   Девушка почувствовала, что его хватка ослабла, рванулась и отпрыгнула в сторону. Бугристый кент повалился на землю, крепко приложился башкой о стылый асфальт и замер. Второй браток растерянно уставился на меня. Он силился понять, кто я такой и почему вдруг здесь оказался. По его лицу было заметно, как туго проворачиваются в его мозгу шарики-ролики. Я бросился на него, но инстинкты качка сработали быстрей, чем его соображалка. Он отскочил, выхватил из бокового кармана пистолет и наставил на меня.
   Дело принимало скверный оборот. Девушка стояла где-то в стороне. Она прерывисто дышала и, кажется, готовилась зареветь. Подбитый мной браток без чувств валялся на земле. Дуло пистолета второго брито-кожаного уставилось прямо на меня. Оружие – это уж чересчур. Дырка в башке – слишком дорогая плата даже за такую куколку.
   И неоткуда ждать помощи. Совсем рядом уютно светились окна старого трехэтажного дома, кое-где мерцая гирляндами елок. И жильцам за занавесками сейчас совсем не до нас – они заняты вечерними сериалами и рассуждениями о встрече Нового года.
   – Ты, мля, кто? – просипел браток в мой адрес.
   – Конь в пальто, – любезно ответил я и бросил ему в лицо то единственное, что было у меня в руках – барсетку с документами, а сам отскочил в сторону.
   Грохнул выстрел, первая пуля прошла мимо, но пистолет гориллы дернулся вслед за мной. Вторым выстрелом он бы достал меня, но тут произошло непредвиденное. Раздался негромкий хлопок, и мой кожаный убийца стал оседать на асфальт.
   Я повернул голову и с изумлением увидел, что девушка обеими руками держит пистолет!
   «Она только что выстрелила в гориллу», – сообразил я. Ничего себе, хрупкое, изящное создание! Откуда у нее оружие?!
   Руки девушки с зажатым в них пистолетом заходили ходуном. Лицо исказила гримаса ужаса.
   – О господи, – прошептала она, – что я наделала!
   На груди упавшего братка расплывалось кровавое пятно.
   – Ты, кажется, его убила, – любезно пояснил я.
   В окнах дома все-таки начали появляться абрисы голов. Любопытствующие граждане вглядывались в полутемный двор. Я, кажется, слишком плохо думал о них. Конечно, никто не вмешается, но милицию они могут вызвать.
   – Погнали! – Я схватил незнакомку за рукав шубки.
   – Куда?! – рывком высвободилась она.
   – Хочешь в ментуру?!
   Она не ответила, и я потащил ее за собой. Девушка нехотя покорилась.
   – Да спрячь ты наконец пистолет! – прикрикнул я на нее.
   Она покорно засунула оружие в сумочку. Я тянул ее за собой. Девчонка, кажется, была в шоке.
   Мы подбежали к моей «восьмерке». Я открыл перед ней пассажирскую дверь, почти впихнул ее в кабину.
   Сам сел за руль, завел мотор. «Восьмерка» с визгом шин сорвалась с места.
   Будем надеяться, что в зимнем сумраке жильцы не разглядели ее номера.
Москва, Косинская улица.
29 декабря, 19.35.
(6 часов 20 минут после события)
   На глухой окраинной улице не оказалось вечерних пробок, и я несся во весь опор.
   Девушка на пассажирском сиденье съежилась и неподвижно глядела прямо перед собой. По ее лицу скользил свет от придорожных фонарей, сменялся сумраком и снова светом.
   – Куда мы едем? – наконец спросила она.
   – Ко мне.
   Она промолчала, переваривая сообщение. Мы проезжали пост ГАИ при выезде на Кольцевую.
   – Как тебя зовут? – спросил я только для того, чтобы она не сидела перед гаишниками с таким оцепенелым видом.
   Толстый майор в валенках с галошами пошел было к моей машине, даже жезл приподнял, но тут она улыбнулась и кокетливо ответила:
   – Меня зовут Лия.
   Я притормозил у поста, но гаишник передумал и махнул мне жезлом: проезжай, мол.
   Я вылетел на Кольцевую и прибавил газу.
   – А ты кто? – спросила она.
   – Зовут меня Василием. Или Васей. Как тебе больше нравится.
   – Нет, я не про это. Почему ты там, во дворе, оказался?
   – Гулял, – пожал я плечами.
   – А зачем меня стал спасать?
   – Понравилась ты мне. Вот я и решил познакомиться.
   Я искоса глянул на нее и, раз уж переходил в этот момент на пятую передачу, положил заодно ей руку на колено.
   – Но-но, – она стряхнула мою ладонь, – полегче.
   – Как скажешь.
   Она ненадолго задумалась, а потом проговорила, очень сухо и внятно:
   – Хорошо, я поеду к тебе. Но это ничего не значит. Абсолютно ничего. И если ты питаешь в отношении меня какие-то иллюзии, останови машину, я выйду.
   – Как скажешь, – покорно повторил я, пожав плечами.
   Девушки часто любят выступать на тему «я не такая». Даже, как оказалось, убийцы… Интересно, в какое дерьмо я вляпался по ее милости?
Подмосковье, город Люберцы.
Сутками ранее – 28 декабря, 20.00.
(За восемнадцать часов до события)
   – Товар уже лежит у него в сейфе, – сказал лысый босс.
   В его кабинете в подмосковном особняке сидели четверо: молодой вертлявый парень – ординарец, шестерка, гонец по особым поручениям (его звали Гера); мужик с брутальным умным лицом, похожий на Де Ниро, а также двое волкодавов – накачанных, бритых, не рассуждающих. Босс с Герой попивали виски, «Де Ниро» ограничился колой. Бритые от выпивки отказались.
   – Товар будет в сейфе до завтрашнего вечера, – продолжил лысый босс. – Потом его увезут. Когда конкретно увезут и каким маршрутом – узнать не удалось. Так что у нас имеется один шанс его взять – завтра. Ты готов? – обратился он к «Де Ниро».
   – Всегда готов, – ухмыльнулся тот, спокойно выдержав немигающий взгляд босса.
   – Тогда слушай сюда. Значит, товар в сейфе у ихнего главного в кабинете. Ключ от сейфа лежит у него в столе.
   – Где кабинет?
   – На втором этаже. Охрана – двое ментов внизу с «калашами». В час менты по очереди идут в столовку. Остается один. Я думаю, вы с ним договоритесь.
   Босс усмехнулся.
   – Дальше. За постом имеется стальная дверь на лестницу, открывается картой. Карта – вот она.
   Главарь бросил «Де Ниро» через стол пластиковую карту. Тот взял, повертел ее в руках.
   – Дверь на втором этаже открывается этой же картой. Больше никакой охраны нет. Только секретутка, он и сейф.
   – Значит, пойдем завтра в обед, – заметил «Де Ниро».
   – Да, – кивнул босс. – И имей в виду: товар у них левый. И если вы его возьмете и свалите – они заяву в ментовку делать не будут. Скажут: гоп-стоп был, а взять ничего не взяли. И менты искать товар не будут – только они сами. Но если вас повяжут во время дела, то… Сам понимаешь…
   «Де Ниро» сунул пластиковую карту в карман, молча встал.
   – А ты водилу нашел? – остановил его главный вопросом.
   Тот кивнул.
   – Кто?
   – Он лучший. Самый лучший.
Москва, проезд Шокальского.
29 декабря, 20.10.
(Прошло семь часов и десять минут после события)
   Когда мы вошли ко мне домой (две комнаты в девятиэтажке), Лия немедленно, даже не разувшись и не сняв шубки, осмотрела квартиру. Прошлась поочередно по кухне, спальне, гостиной. Она кружила по комнатам, словно рысь: высматривая, вынюхивая, сопоставляя. Даже заглянула в ванную и туалет. Когда не обнаружила ни засады, ни других мужчин или женщин, маленько расслабилась. Пружинка, всю дорогу будто дрожавшая внутри ее, слегка разжалась. Она скинула полушубок, сапожки. Прошла в гостиную и со вздохом опустилась на диван.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента