Святослав Логинов
Темный глаз
(Рассказы — 0)
— А мальчишки тебя обижают?
— Не-а…
— Совсем-совсем?
— Ну, немножко обижают, только я необидная.
— Что, что?
— Ну, необидная. Они обижают, а я не обижаюсь, вот и выходит необидная.
— Надо говорить — необидчивая.
— Ну, необидчивая.
— Только без «ну».
— Ну, без «ну» необидчивая.
Я засмеялся и сказал:
— Темя следовало назвать на Надя, а Нудя. Очень похоже.
— И неправда, — возразила Надя. — Когда Нудя, то значит всегда нудит и совсем противная. Нудя сидит и ревет, а я бегаю быстрее всех мальчишек.
Она говорила, не глядя на меня, опустив голову и рассматривая одной ей видимый узор, который вычерчивала среди белых головок кашки пальцами босой ноги.
— Быстро бегаешь? — спросил я. — А давай наперегонки, до дома, кто быстрее.
Надя вскинула глаза, странно серые для такого веснушчатого лица, внимательно меня оглядела и спокойно ответила:
— Да ну, с вами неинтересно. У вас ботинки, а я босиком. И еще у вас вон пузо какое. Так я вас завсегда перебегаю. Если хотите, мы потом побежим, только вы без ботинок, а я к животу подушку подвяжу.
Ответ меня настолько удивил, что в первую минуту я не нашел что сказать, и только потом пробормотал:
— Теперь ясно, почему тебя мальчишки бьют.
— Вы не сердитесь, — извиняющимся голосом проговорила Надя. — Я не хотела. Это просто я ехидна такая. Ну, оттого, что по земле много ползаю. Так бабушка говорит. Давайте лучше я вас сейчас разобижу?
— Куда уж больше, — сказал я. — И потом, тебе все равно меня по-настоящему не обидеть.
— Да я наоборот! — Надя сморщила нос, очевидно подыскивая слово, которым можно было бы все разом объяснить. — Вот вы обиделись, а я вас обратно разобижу, чтобы хорошее настроение стало.
— То есть, извинишься?
— Да нет, просто разобижу и все. Только идти надо.
— Давай, — согласился я, и мы пошли. Идти пришлось недалеко. На самом краю луга, где он мыском вдавался в серый ольшаник, Надя остановилась, быстро огляделась по сторонам и, понизив голос, таинственно сказала:
— Тут.
Она наклонилась к небольшому камню, торчащему из травы, сказала: «Раз-два, взяли!» — и прежде чем я успел помочь, сдвинула камень в сторону. Под камнем оказалась круглая черная дыра, уходящая отвесно вниз.
— Зря ты так, — сказал я. — В нем килограммов пятнадцать, а то и все двадцать. Надорвешься.
— Ну, вот еще! — отмахнулась Надя. — Я дома воду двумя ведрами ношу, и ничего. Вы, лучше, ложитесь и смотрите в дыру. Это знаете, какая дыра? До самой середины Земли! Ее геологи провертели. Только они ничего не вертели, а просто трубой стучали, и потом из нее землю вытаскивали столбиками. Я вокруг бегала и все-все видела, хотя они на меня ругались и гнали. Подумаешь, дырка-то все равно мне осталась.
— Не-а…
— Совсем-совсем?
— Ну, немножко обижают, только я необидная.
— Что, что?
— Ну, необидная. Они обижают, а я не обижаюсь, вот и выходит необидная.
— Надо говорить — необидчивая.
— Ну, необидчивая.
— Только без «ну».
— Ну, без «ну» необидчивая.
Я засмеялся и сказал:
— Темя следовало назвать на Надя, а Нудя. Очень похоже.
— И неправда, — возразила Надя. — Когда Нудя, то значит всегда нудит и совсем противная. Нудя сидит и ревет, а я бегаю быстрее всех мальчишек.
Она говорила, не глядя на меня, опустив голову и рассматривая одной ей видимый узор, который вычерчивала среди белых головок кашки пальцами босой ноги.
— Быстро бегаешь? — спросил я. — А давай наперегонки, до дома, кто быстрее.
Надя вскинула глаза, странно серые для такого веснушчатого лица, внимательно меня оглядела и спокойно ответила:
— Да ну, с вами неинтересно. У вас ботинки, а я босиком. И еще у вас вон пузо какое. Так я вас завсегда перебегаю. Если хотите, мы потом побежим, только вы без ботинок, а я к животу подушку подвяжу.
Ответ меня настолько удивил, что в первую минуту я не нашел что сказать, и только потом пробормотал:
— Теперь ясно, почему тебя мальчишки бьют.
— Вы не сердитесь, — извиняющимся голосом проговорила Надя. — Я не хотела. Это просто я ехидна такая. Ну, оттого, что по земле много ползаю. Так бабушка говорит. Давайте лучше я вас сейчас разобижу?
— Куда уж больше, — сказал я. — И потом, тебе все равно меня по-настоящему не обидеть.
— Да я наоборот! — Надя сморщила нос, очевидно подыскивая слово, которым можно было бы все разом объяснить. — Вот вы обиделись, а я вас обратно разобижу, чтобы хорошее настроение стало.
— То есть, извинишься?
— Да нет, просто разобижу и все. Только идти надо.
— Давай, — согласился я, и мы пошли. Идти пришлось недалеко. На самом краю луга, где он мыском вдавался в серый ольшаник, Надя остановилась, быстро огляделась по сторонам и, понизив голос, таинственно сказала:
— Тут.
Она наклонилась к небольшому камню, торчащему из травы, сказала: «Раз-два, взяли!» — и прежде чем я успел помочь, сдвинула камень в сторону. Под камнем оказалась круглая черная дыра, уходящая отвесно вниз.
— Зря ты так, — сказал я. — В нем килограммов пятнадцать, а то и все двадцать. Надорвешься.
— Ну, вот еще! — отмахнулась Надя. — Я дома воду двумя ведрами ношу, и ничего. Вы, лучше, ложитесь и смотрите в дыру. Это знаете, какая дыра? До самой середины Земли! Ее геологи провертели. Только они ничего не вертели, а просто трубой стучали, и потом из нее землю вытаскивали столбиками. Я вокруг бегала и все-все видела, хотя они на меня ругались и гнали. Подумаешь, дырка-то все равно мне осталась.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента