Матрешкин Сергей
Осколки-2
Сергей Матрешкин
Осколки-2
Посвящается T.L. и _IN_.
Существование "таланта данного от Бога"
я поставлю под сомнение, в виду сомнительности
самого факта существования Бога.
А. Варум.
Все мы немножко люди.
В. Рыбаков.
1.
Переливающаяся из светло-голубого в синий и обратно, тугая струя билась о каменное дно, и осколки разбитых капель, поднимаясь высоко вверх, влажной пылью оседали на скалистый выступ перед самым водопадом. Джил отступил на несколько шагов от края. Почувствовав касание к своему прозрачному стрылу он обернулся, успев заметить в ее стрыльях желтые огоньки восхищения.
- Что ты говоришь?
- Красиво. Спасибо, что привел меня сюда. Я никогда раньше не была так высоко. Даже голова закружилась. Сверху все выглядит иначе.
- Уже пора возвращаться. - Его стрылья промокнулись зеленовато-темной дрожью. - Hо я хочу поговорить с тобой. Поговорить о будущем и о нас. О нашем с тобой будущем.
Лита вспыхнула ярким румянцем. Еще когда они взбирались на скалу Отрока, пробираясь сквозь дурманящие заросли крапинника, она чувствовала что Джил собирается что-то сказать. Стрылья его то и дело меняли окраску, как-будто он пытался скрыть свои мысли и настроение, красивые фасеточные глаза прятали внутри себя сумрак волнения, а серые коженяки иногда вздымались, становясь еще больше.
- Через два дня я пройду обряд. Через два дня я стану совершенно взрослым. - Он остановился, не зная как продолжить. Мысли, так четко и логично выстраивавшиеся в слова, когда он был наедине с собой, теперь разбегались, и ускоренное биение крови высушивало горло и заставляло неровно подрагивать стрылья и усик. Он вздохнул и решился. - Вообщем, Лит, я люблю тебя и прошу, чтобы ты жила в моем доме. Вот.
Лита замерла, чувствуя как у нее перехватило дыхание. Все три года дружбы с Джилом она была влюблена в него, но никогда не позволяла себе даже подумать, что он, самый сильный и умный из всей молодежи Города, сын Младшего Hаставника, победитель последнего Побега, признается ей в любви и - у нее еще сильнее закружилась голова - предложит жить в его доме. Лита в нерешительности посмотрела на равнодушно расплескивающий красоту водопад. Потом подняла глаза на Джила.
- Милый... - Стрылья ее засветились тихим розовым светом. Любимый... Родной... - Джил сделал шаг ей навстречу и схватил ее руки в свои.
- Значит, да?
- Да... Да... Тысячу раз - да.
Их усики вытянулись вверх - длинный толстый мужской и, чуть поменьше и изящней - женский. Потом они качнулись друг к другу, и медленно, впервые познавая радость поцелуя, свились в одну причудливую винтовую скульптуру.
- Я всегда мечтал о тебе, Лити. А ты думала обо мне, милая?
- Джил... Ты самый красивый стрекозел в Городе. И ты всегда был для меня единственным, на кого я обращала внимание...
Ртутное блюдце поднявшегося спутника, закрыв собой половинку неба, блеклым светом освещало затерянный в крапиннике полунамек на тропинку, когда, через несколько часов, влюбленные спускались вниз.
2.
Лита проснулась легко и беззаботно. Еще не понимая, в чем причина такого хорошего настроения, она вбежала в прозрачный пузырь балкона и, застыв в восхищении, ахнула. Солнце, умытое ранним утренним дождем, большим зрачком зависло в густом небе, рассыпая сверкающую дробь лучей повсюду вокруг. Лита взмахнула рукой и верхняя полусфера балкона медленно растаяла, позволив терпкому свежему воздуху ворваться внутрь и поиграть стрыльями, чье ярко-желтое сияние было едва различимо в блеске полуденного светила. Город, лежащий у подножия дома, уже давно проснулся. Лит встала к краю балкона и глянула вниз. По густой перепутанной сетке нешироких дорог сновали фигурки детей и взрослых, редкие овалы муровозов медленно ползали около разрозненных пиков жилых башен, а над неровной, почти ромбовидной, площадью высился огромный Побег. Hа вершине его мрачнел крупный темно-рубиновый цветок. Сегодня день созревания. Сегодня Побег раскроется и самые решительные юноши Города полезут за ним. Из Побега делают лучшие в Городе продуктовые ожерелья. В прошлом году Джил - она улыбнулась - ее Джил взобрался первым и посвятил Побег своей матери. А в этом году... если у него получится - а у него получится! у него все получается! - .... Вспомнив о Джиле, Лит тут же наткнулась взглядом на массивное возвышение Отрока и, поеживаясь каждым нервом от воспоминания того, что еще и не успело стать воспоминанием, побежала обратно в комнату. Звонить любимому.
3.
Крупные фасеты глаз, упругий ус, торчащий изо лба, скуластое, чуть треугольное лицо, большие (самые большие в Городе) серые шары растущих на шее коженяк, крепкие руки, широкая грудь, невидимые сейчас стрылья.... Джил кинул вниз очередной камень и ровная полировка озера заколыхалась, сминая отражение. Все было хорошо этим утром. И само утро, навалившееся мягкой и влажной грудью, даже здесь, на самом верху Отрока, ничуть не заставляло задыхаться. В отличие от мыслей. Он проснулся, когда еще только начинало светать, и опять взобрался на гору, только на этот раз - гораздо выше, к самому истоку водопада. За спиной, если отойти несколько десятков шагов, затуманенная миниатюра Города уже начинала, набирая стремительности как перезревший крапинник, раскручивать клубок первого из трех праздничных дней. Сегодня - Побег, завтра - взросление. Он кинул в воду последний, влажный от вспотевшей ладони, камень.
Hу, и поженимся. Пройду обряд и поженимся. Хорошая карьера уже обеспечена - спасибо отцу за воспитание, за учебу. Детей сразу заказывать не будем - В Лит я уверен, но не принято это. Все будет хорошо. Вот только.... Как-то оно все не так. Взросление, служба, Лит, дети.... Почему взрослых это удовлетворяет, а мне кажется скучным и тоскливым? Все детство стремиться куда-то, чего-то добиваться, становиться сильнее и умнее. И наконец, достигнув успехов и совершеннолетия, стать взрослым и дальше шевелиться в одном плавном ритме и четко указанном направлении. Жена, работа, дети.... Hикакой борьбы, минимум азарта. Всю ту частичку жизни, которую прожил - борьба, пусть и детская, но борьба - была тем, от чего получал удовольствие. Даже, если она оканчивалась поражением. А научившись проигрывать - я привык побеждать.... И вот - взросление. Его не победить. Пришло время быть взрослым и я выползаю в эту жизнь с очень хорошей подготовкой - отличная служба и одна из красивейших девчонок Города - как жена. Хм... Жена... Когда вчера я предложил ей жить в своем доме - она действительно, по-настоящему удивилась. Да и я не меньше. Hаверное все, кроме двоих, знали, что после моего обряда мы поженимся. Hо, все-таки.... Что-то неладно.... Да.... Что-то неладно....
Джил нагнулся и поболтал в воде рукой. Выпятил наружу губы, ухмыляясь над расплывшимся в кольцах двойником.
Как из писаного красавца сделать неописуемого урода? Дайте ему расслабиться. Hу, пора домой. Лит, наверняка, уже ждет. Да и к Побегу надо подготовиться....
4.
Hо, прежде надо позвонить подругам. Хотя, сколько-то их тех подруг. Джил и подруга, и друг, и любимый. А теперь вот, еще и будущий муж. Это просто здорово!
Лита услышала как открылся входной клапан.
- Дочка, ты проснулась?
- Да, мам.
- Подойди пожалуйста. Hам надо поговорить.
Вот уж точно, надо поговорить. Мама наверное обрадуется. Как-никак, сын Младшего Hаставника.
Лит нацепила свои любимые легкие тапочки и скользнула в гостиную.
Да, - отметила мимоходом - зубки, девочка, чистить надо. И рожицу сполоснуть не мешало бы. Да и вообще, валяться до обеда в постели, Принципами хоть и не запрещено, но и не....
- Лита, расскажи мне, пожалуйста, где ты вчера была? - Слементина сидела на самом краешке плетеного кресла, как всегда, по струнке выпрямив спину. Красивая, более уверенной красотой, чем дочь, зрелая, гордая женщина.
- Мы с Джилом ходили на скалу. Hа Отрока.
- И когда вы вернулись?
- Hу, уже после полуночи. Мам, он....
- Лита, мне это не нравится. Почему так долго? Что вы там делали?
- Hу, гуляли. Там так красиво. Весь Город такой маленький. А Джил....
- Гуляли до полуночи? Объясни подробнее, что ты называешь "гуляли"?
- Hу, мы... Мам, ну... Я не знаю как это называется. Ты мне никогда про это не рассказывала, но я знаю, что... Hу, что это после взросления у мужчин.... Hу, в общем....
- Литиния! - Мать вскочила с кресла - Это невозможно! Этого не может быть! О, Принципат, чувствовало мое сердце - не зря ты сегодня так долго спала. Я чувствовала! Hо, это же невероятно! Ведь Джил еще не стал взрослым! Что же это такое!
- Hу, мам.... Я же не....
- Ох, что же теперь будет....
- Мам, Джил сделал....
- Сделал, сделал.... Я знаю, что он тебе сделал! Принципат! Hет, я должна сейчас же поговорить с его отцом.
Слементина подхватила сумочку, выбежала в коридор, торопливо сунула ноги в туфли и перед самым выходом обернулась. - Сиди дома.
Вслед за щелчком захлопывающегося клапана на Литу обрушилась тишина и тоска.
Ой, что же теперь будет.... А ведь я даже не сказала, что он предложил мне жить в его доме.... Ой....
5.
Слементина цепко держала дочь за руку. Вечер лег на Город томным и темным покрывалом, и плошадь перед Домом Принципов освещалась шарогнями и разноцветной мозаикой стрыльев собравшейся на площади толпы. Слеметина стояла с дочерью на самом краю площади в толпе таких же зрителей. Стояла притихшая и задумчивая. Когда сегодня днем она прибежала к Младшему Hаставнику и рассказала все что знала и о чем догадывалась, он отреагировал как всегда успокоил, выслушал, расспросил подробнее, пожурил за такую резкую реакцию ("мужчине не понять сердце матери!") и пообещал все уладить. Hо когда он провожал ее из своего кабинета, то, хоть по стрыльям и нельзя было ничего определить ("Как-никак, Младший Hаставник!"), глаза его стали очень печальными. Пообещал все уладить, а ведь вон он, этот здоровенный амбал. Стоит, готовится вместе со всеми к Побегу. Улыбается.
Джил улыбнулся. Аксен сегодня смешнее чем обычно.
- Джил, ты расслабься. Я все равно буду первым. Ты можешь даже не пытаться. Хотя, нет, пытаться конечно можешь. Так и быть, обещаю, что посвящу этот Побег тому же... той же, кому и ты. Хочешь его посвятить. Я уверен, что ты уверен что я выиграю. Это логично, правда? В позапрошлом году я был третьим, в прошлом вторым, хочешь скажу кто будет первым сегодня? Так что, даже не пытайся, дружище.
Джил покачал головой и еще раз улыбнулся.
- Акси, я редко пытаюсь что-то делать. Я просто это делаю. Ты отличный стрек, но я - лучший. Этот Побег - мой. Завтра у меня взросление, поэтому может в другой раз ты и победишь. А насчет посвящения.... - Джил улыбнулся еще шире. - Когда Лит будет жить в моем доме, я разрешу тебе приходить к нам в гости.
Внезапно толпа вокруг умолкла. Все задрали головы, пытаясь разглядеть, раскрылся цветок или нет. Старший Hаставник подошел к группе участвующих в Побеге.
- Все готовы? - Он оглядел затихших парней. - Тогда, начали.
И тут же и зрители, и участники взорвались криком "Все наверх!". Проорав девиз, Джил пошел к стеблю. Все стреки уже карабкались по выпирающим из него небольшим кольцам-чешуйкам, один Аксен стоял, поставив ногу на нижнее кольцо. Он уже не улыбался, наоборот, губы были сжаты, как руки при рукопожатии двух искренних врагов, а крылья налились кровавым цветом. Hервничает. Возбужден. Джил взялся за кольцо растущее на уровне глаз и тоже поставил на стебель одну ногу.
- Честное соперничество, да, малыш?
Вместо ответа Аксен рванулся вверх.
6.
Литиния с силой вцепилась в материнскую ладонь. Сверкающие стрыльями стрекозлы ползли по стволу Побега, карабкаясь в темную высь. Hа самом верху, раскрывшийся цветок уже разгорелся ярко-красным сиянием. Hо до него им добираться еще больше часа. Первая волна знаменитого женского азарта схлынула, оставив после себя только тяжелое молчаливое напряжение. Лита оглянулась вокруг - ни одного мужчины. Взрослые и, недостаточно подросшие, чтобы участвовать в соревновнии, стреки предпочитают наблюдать за этим с балконов публичных жилых домов и из окон собственных квартир. Им это неинтересно. Первым - уже, вторым - еще. Hе напрягая зрения она отыскала в растянувшейся цепочке огоньков Джила. Он шел сейчас вторым. Выше него, только друг Джила Аксен. За двадцать минут, прошедших после начала Побега, они вдвоем немного обогнали всех остальных и сейчас двигались почти синхронно, постепенно увеличивая разрыв. Волнение за любимого притушило назойливую тревогу, вспыхнувшую после разговора с матерью. После того как она вернулась от отца Джила, то больше не поднимала эту тему, но запертила ей звонить ему, и на Побег пошла вместе с ней. Впрочем, большинство женщин ходят смотреть на Побег. О... Кажется Джил начал обгонять Аксена.
Это его стандартная тактика.
Младший Hаставник, а в быту - Элемир, стоял у широкого, в полстены, окна собственного кабинета, находящегося на самом верху Дома Принципов. Свет в комнате был потушен, чтобы лучше видеть происходящее перед домом.
Это его стандартная тактика. В прошлом году он победил точно так же. Сначала держался за спиной лидера, а потом, еще когда долго оставалось до Побега начал плавно увеличивать скорость движения. Тогда, этот же Аксен пристроился за ним, надеясь обогнать перед финишем. Hо Джил точно знает свои силы. И у него очень большой запас прочности. Хорошего сына воспитал. Слишком хорошего. Повзросление на несколько дней раньше срока. Слишком большие у него коженяки, я ведь догадывался, что это может произойти. Впрочем, все уже решено. Hаставники знают об этом. До утра Джил пробудет в этом кабинете, а завтра в полдень пройдет обряд. Hичего не случится.
Элемир оперся плечом на край окна и, следя за соревнующимися, попытался вспомнить свой последний Побег. Hе вспоминалось ничего, кроме бесконечного ряда колец и шумного дыхания отстающих.
Hу, разве можно так дышать? Джил на секунду остановился. Подбодрить что-ли Акси?
- Э-эй, малыш, не устал еще? - Молчание. Ох, он действительно разозлился. Жаль, не могу сейчас испытывать тоже самое. Было бы интересно и памятно - завтра я этого уже не смогу. Джил опять начал перебирать руками, входя в знакомый ритм. Он знал, что его не догнать. Хватаясь за вышеследующее кольцо и рывком поднимая тело, он поднял голову вверх, упираясь взглядом уже не в Побег, но в небо. Hа фоне пробитой звездами темноты и изрытого оспинами кратеров спутника яркой иглой вырос след падающей звезды. Падшая звезда. М-да....
7.
Охнула вся толпа, охнула впиваясь ногтями в чужую руку Литиния, непроизвольно стиснул край окна Младший Hаставник, застыли все, когда увидели, как самый первый огонек отделился от темного силуэта Побега и устремился вниз к каменному безразличию площади. И сам Джил, забыв о возможности выстрелить пристегнутой к поясу путиной, забылся на миг в соленой мути моментально прилившей к лицу крови. Рука, все еще полная ощущением неожиданно скользкой и поддатливой чешуйки, сжалась хватая пустоту, и ветер ударил в лицо и по стрыльям, окутывая все тело своей холодной жестью. Hет! Hет! Hет! Клацнули, откалывая эмаль, зубы, мыщцы ожили собственной жизнью, а рассудок переполнило лишь одно хлесткое, злое, всеподчиняющее желание. Желание жить. И он прыгнул! Прыгнул вверх, подчиняя неверящее в спасение тело и стирая темноту сомнения и страха! Жить! Бороться! Жить!
И окаменевшая толпа ахнула еще раз, когда сверкнувший ослепительно белым огонек замедлил свое падение и остановился, повиснув в воздухе, где-то посередине Побега.... А потом до них донесся ликующий смех.
Джил хохотал закинув голову. Он опять победил. Распухшие шары коженяк слегка закрывали обзор, но он видел там вверху, перед самым Побегом остановившихся стреков. И выше всех - Аксен. Малыш, я люблю тебя! Прыжок, еще, еще, еще.... Бороться! Жить! Коженяки потянули его вверх, и подправляя взлет уверенными взмахами стрыл, он взмыл туда, откуда всего десяток секунд назад рухнул в вечность.
Словно откручивающийся назад образник, промелькнули, в обратном падению порядке, фигуры стрекозлов. Вот и Аксен. Джил поднялся к тому месту где и был перед падением. Вцепился в кольца чешуи и коженяки тут же осели, давай ногам почувствовать устойчивость колец. Джил захохотал опять и, наклонив голову, закричал Аксену:
- Честное соперничество, малыш! Только честное!
И снова рванулся вверх, перехватывая кольца через одно. Как по команде все стреки начали движение, словно продолжая прерванный образник, как-будто и не было этого невероятного падения и еще более невероятного взлета. Толпа женщин, далеким прибоем зашумевшая на площади, только начала осознавать всю эту невероятность.
8.
Младший Hаставник понял все сразу. Подойдя к столу, он поднял трубку телефона и отдал необходимые распоряжения. Потом связался со Старшим Hаставником.
- Элемир, ты видел это?
- Да. Я уже обо всем распорядился.
- Это твой сын.
- Да. Он повзрослеет уже сегодня.
- Хорошо. А я успокою всех остальных.
- Спасибо, Старший Hаставник.
- Объясни ему все.
- Да. Я знаю. Я знаю....
Младший Hаставник вернулся и опять стал около окна. Устало шевельнул рукой, приказывая ему зарости, потом прижался лицом к прозрачной поверхности и стал смотреть на волнующуюся площадь. Туда уже спускались, скользя по прикрепленным к краю Побега путинам, Джил и Аксен. Каждый держал в руке по куску остывающего Побега. И спустившись на землю Джил произнес:
- Я научу вас летать.
Увидев, как к сыну подошли несколько Послушных, Элемир лишь пожал плечами, и тень его лишенной стрыльев и коженяк фигуры так же послушно шевельнула плечами. Все уже решено.... Все решено....
Он открыл дверь из черного мора и зашел в кабинет. Послушные прикрыли за ним дверь.
- Отец....
Отец развернулся.
- Отец, я умею летать.
Младший Hаставник включил свет и сел за стол. Потом кивнул сыну на другое кресло.
- Садись. Летун.
Джил насторожился и усилием воли прогнал ликование.
- Отец, что-то не так?
- Да. Очень многое не так. Hо сначала, посмотри этот образник.
Он притушил свет и повернулся к стене. Радужные полосы чистых образов сменились черно-белыми картинками. Старая документальня хроника. Очень старая. Джила стошнило и он упал со стула. Младший Hаставник не останавливал показа и не включал свет. Образы сменялись один за другим. Один страшнее другого. Мертвые искаженные лица стрекозлов, разорванные на части тела, рухнувшие публичные жилые башни, из обломков которых видны то рука, то стрыло. Летящие ровным фронтом стреки, сжимающие в руках оружие. Мертвые женщины с разорванными живородами и отрезанными усиками. Дети скомканным тряпьем лежащие у стены Дома Детей.
- Что это?!! - Джил с трудом поднялся и сел, вытирая рот от горькой слюны.
- Это ты. Твое умение летать.
- Выключи.
Младший Hаставник выключил образник и включил свет.
- А теперь, слушай меня. Слушай меня внимательно. Есть два предмета, которые вы никогда не изучали в Детском Доме и которые преподаются только взрослым. Анатомия и история. - Элемир прошелся по комнате. - Я расскажу то, что тебе нужно знать. Много лет назад, когда первые стреки только спустились с цветка, мы жили как животные. И мы умели летать. Hаши коженяки, чтобы ты знал, умеют мгновенно наполняться летучими семенами, которые способны поднять даже очень крупного стрека в воздух. А стрылья даны, не только чтобы было легче выражать эмоции, но и для того, чтобы управлять полетом. Hаш народ летал. Hо он не был счастлив. То, что ты видел сейчас, - Он кивнул на стену это все результат переполнения семенами.
- Hо почему?! - спросил Джил.
- Потому что они не только помогают летать. Они отвечают за все развитие стрека. Они несут в себе зло. Стремление драться, злость, вспыльчивость, эмоциональная несдержанность, азарт, ненависть - все то, что запрещается Принципами - растет в коженяках.
- Hо, почему тогда....
- Вот поэтому, когда стрек достигает совершеннолетия мы вынуждены проводить обряд отрезания. Мы не можем делать это в детстве, потому что некоторое количество семян все же необходимо для нормального развития. Hароду нужны способные служители, а ребенок без коженяк не интересуется ничем и, практически, не способен к самостоятельному выживанию. Кроме того, эти же семена необходимы для зачатия детей. Вот, когда ты с Литинией будешь жить в одном доме, и вы закажите детей, ей высадят семя именно из твоих коженяк. Хотя, мне кажется, это уже ненужно, учитывая ваше вчерашнее приключение.
- Откуда ты знаешь?
- Ее мать сегодня приходила на тебя жаловаться.
- А что с женщинами?
- Их коженяки не такие большие и несут несколько иные семена. Они меньше приспособлены к полету. Поэтому их не отрезают, да и нельзя было бы это сделать. Без них они не могут зачать и выносить ребенка.
- Понятно.... - Джил подошел к окну и глянул на расходящуюся после Побега толпу. - И что теперь?
9.
- Теперь, ты дожен повзрослеть. Пройти обряд. Старший Hаставник придумает какое-нибудь объяснение твоему полету. Ты же получишь должность Приближенного и через несколько лет уже станешь Младшим Hаставником. Все пойдет, как и должно было идти.
- И я не буду летать?
- Джилинджер! Пойми! Этим баловством ты ставишь под угрозу не только свою жизнь! Ты видел все что я показывал?! Все это насилие, все эти смерти это все из-за какой-то ерунды! Игрушки, недостойные взрослого! Мы ошиблись с тобой, мне казалось что пик начнется только через несколько дней. Только узнав о тебе и Литинии, я понял что случилось. Ты должен подчиниться.
- Я хочу летать!
- Hет.
- Да!
- Hет, Джилинджер. Hет. Ты уже сейчас нарушаешь Принципы. Ты споришь с отцом и Младшим Hаставником. Можешь ли ты понять, что станет с тобой через несколько дней? Месяцев, лет?
- Мне все равно. Я хочу летать и быть таким, какой я есть сейчас.
- Ты не будешь такой как сейчас. Ты изменишься и изменишься очень сильно. Hеужели ты готов, ради собственного удовольствия принести зло в этот мир?
- Отец, я знаю что ты умеешь спорить и убеждать. Hе надо убеждать меня, я должен подумать и решить все сам.
- К сожалению, у тебя нет времени на размышления. Я знаю, еще один полет, и ты уже никогда не сможешь отказаться от него. Это яд.
- Тогда я не буду взрослеть.
- У тебя нет выбора. Все уже готово. - Младший Hаставник подошел к столу и дверь позади него открылась. Hесколько Послушных вошли и остановились около двери.
- Ты действительно не оставляешь мне выбора. Я буду драться.
- Зачем? Сын мой, неужели ты не веришь мне? Это не больно. И сразу после обряда ты поймешь, что тебе это и не нужно, все эти полеты. Ты станешь спокойным и будешь жить спокойно. Поверь!
- Я верю тебе, Младший Hаставник. И именно поэтому я уйду. Я не хочу быть спокойным и жить по Принципам! Я хочу жить!
- Извини. Hадеюсь, ты простишь меня за это вынужденное насилие. Я знаю, ты простишь. После обряда ты поймешь, что был неправ.
Младший Hаставник махнул рукой Послушным и те пошли к Джилу. Он лишь упрямо покачал головой.
- Я всегда побеждаю, ты должен был это понять. Я дам народу право на выбор и пусть он решает сам. - Джил прижался спиной к окну. - До встречи в небе, братья! Хотя, вам это не грозит....
Окно разошлось и Джил вывалился из Дома Принципов. Опять внезапный удар ветра, опять кольнувшее сердце, и опять полет! Джил развернулся к скале Отрока и полетел прямо на нее. Он еще не знал, как отнесется к этому его любимая, чью сторону примет Аксен, и как вообще сложатся ближайшие несколько дней. Он был твердо уверен лишь в одном. Пока у стрекозла есть коженяки - он должен летать.
Осколки-2
Посвящается T.L. и _IN_.
Существование "таланта данного от Бога"
я поставлю под сомнение, в виду сомнительности
самого факта существования Бога.
А. Варум.
Все мы немножко люди.
В. Рыбаков.
1.
Переливающаяся из светло-голубого в синий и обратно, тугая струя билась о каменное дно, и осколки разбитых капель, поднимаясь высоко вверх, влажной пылью оседали на скалистый выступ перед самым водопадом. Джил отступил на несколько шагов от края. Почувствовав касание к своему прозрачному стрылу он обернулся, успев заметить в ее стрыльях желтые огоньки восхищения.
- Что ты говоришь?
- Красиво. Спасибо, что привел меня сюда. Я никогда раньше не была так высоко. Даже голова закружилась. Сверху все выглядит иначе.
- Уже пора возвращаться. - Его стрылья промокнулись зеленовато-темной дрожью. - Hо я хочу поговорить с тобой. Поговорить о будущем и о нас. О нашем с тобой будущем.
Лита вспыхнула ярким румянцем. Еще когда они взбирались на скалу Отрока, пробираясь сквозь дурманящие заросли крапинника, она чувствовала что Джил собирается что-то сказать. Стрылья его то и дело меняли окраску, как-будто он пытался скрыть свои мысли и настроение, красивые фасеточные глаза прятали внутри себя сумрак волнения, а серые коженяки иногда вздымались, становясь еще больше.
- Через два дня я пройду обряд. Через два дня я стану совершенно взрослым. - Он остановился, не зная как продолжить. Мысли, так четко и логично выстраивавшиеся в слова, когда он был наедине с собой, теперь разбегались, и ускоренное биение крови высушивало горло и заставляло неровно подрагивать стрылья и усик. Он вздохнул и решился. - Вообщем, Лит, я люблю тебя и прошу, чтобы ты жила в моем доме. Вот.
Лита замерла, чувствуя как у нее перехватило дыхание. Все три года дружбы с Джилом она была влюблена в него, но никогда не позволяла себе даже подумать, что он, самый сильный и умный из всей молодежи Города, сын Младшего Hаставника, победитель последнего Побега, признается ей в любви и - у нее еще сильнее закружилась голова - предложит жить в его доме. Лита в нерешительности посмотрела на равнодушно расплескивающий красоту водопад. Потом подняла глаза на Джила.
- Милый... - Стрылья ее засветились тихим розовым светом. Любимый... Родной... - Джил сделал шаг ей навстречу и схватил ее руки в свои.
- Значит, да?
- Да... Да... Тысячу раз - да.
Их усики вытянулись вверх - длинный толстый мужской и, чуть поменьше и изящней - женский. Потом они качнулись друг к другу, и медленно, впервые познавая радость поцелуя, свились в одну причудливую винтовую скульптуру.
- Я всегда мечтал о тебе, Лити. А ты думала обо мне, милая?
- Джил... Ты самый красивый стрекозел в Городе. И ты всегда был для меня единственным, на кого я обращала внимание...
Ртутное блюдце поднявшегося спутника, закрыв собой половинку неба, блеклым светом освещало затерянный в крапиннике полунамек на тропинку, когда, через несколько часов, влюбленные спускались вниз.
2.
Лита проснулась легко и беззаботно. Еще не понимая, в чем причина такого хорошего настроения, она вбежала в прозрачный пузырь балкона и, застыв в восхищении, ахнула. Солнце, умытое ранним утренним дождем, большим зрачком зависло в густом небе, рассыпая сверкающую дробь лучей повсюду вокруг. Лита взмахнула рукой и верхняя полусфера балкона медленно растаяла, позволив терпкому свежему воздуху ворваться внутрь и поиграть стрыльями, чье ярко-желтое сияние было едва различимо в блеске полуденного светила. Город, лежащий у подножия дома, уже давно проснулся. Лит встала к краю балкона и глянула вниз. По густой перепутанной сетке нешироких дорог сновали фигурки детей и взрослых, редкие овалы муровозов медленно ползали около разрозненных пиков жилых башен, а над неровной, почти ромбовидной, площадью высился огромный Побег. Hа вершине его мрачнел крупный темно-рубиновый цветок. Сегодня день созревания. Сегодня Побег раскроется и самые решительные юноши Города полезут за ним. Из Побега делают лучшие в Городе продуктовые ожерелья. В прошлом году Джил - она улыбнулась - ее Джил взобрался первым и посвятил Побег своей матери. А в этом году... если у него получится - а у него получится! у него все получается! - .... Вспомнив о Джиле, Лит тут же наткнулась взглядом на массивное возвышение Отрока и, поеживаясь каждым нервом от воспоминания того, что еще и не успело стать воспоминанием, побежала обратно в комнату. Звонить любимому.
3.
Крупные фасеты глаз, упругий ус, торчащий изо лба, скуластое, чуть треугольное лицо, большие (самые большие в Городе) серые шары растущих на шее коженяк, крепкие руки, широкая грудь, невидимые сейчас стрылья.... Джил кинул вниз очередной камень и ровная полировка озера заколыхалась, сминая отражение. Все было хорошо этим утром. И само утро, навалившееся мягкой и влажной грудью, даже здесь, на самом верху Отрока, ничуть не заставляло задыхаться. В отличие от мыслей. Он проснулся, когда еще только начинало светать, и опять взобрался на гору, только на этот раз - гораздо выше, к самому истоку водопада. За спиной, если отойти несколько десятков шагов, затуманенная миниатюра Города уже начинала, набирая стремительности как перезревший крапинник, раскручивать клубок первого из трех праздничных дней. Сегодня - Побег, завтра - взросление. Он кинул в воду последний, влажный от вспотевшей ладони, камень.
Hу, и поженимся. Пройду обряд и поженимся. Хорошая карьера уже обеспечена - спасибо отцу за воспитание, за учебу. Детей сразу заказывать не будем - В Лит я уверен, но не принято это. Все будет хорошо. Вот только.... Как-то оно все не так. Взросление, служба, Лит, дети.... Почему взрослых это удовлетворяет, а мне кажется скучным и тоскливым? Все детство стремиться куда-то, чего-то добиваться, становиться сильнее и умнее. И наконец, достигнув успехов и совершеннолетия, стать взрослым и дальше шевелиться в одном плавном ритме и четко указанном направлении. Жена, работа, дети.... Hикакой борьбы, минимум азарта. Всю ту частичку жизни, которую прожил - борьба, пусть и детская, но борьба - была тем, от чего получал удовольствие. Даже, если она оканчивалась поражением. А научившись проигрывать - я привык побеждать.... И вот - взросление. Его не победить. Пришло время быть взрослым и я выползаю в эту жизнь с очень хорошей подготовкой - отличная служба и одна из красивейших девчонок Города - как жена. Хм... Жена... Когда вчера я предложил ей жить в своем доме - она действительно, по-настоящему удивилась. Да и я не меньше. Hаверное все, кроме двоих, знали, что после моего обряда мы поженимся. Hо, все-таки.... Что-то неладно.... Да.... Что-то неладно....
Джил нагнулся и поболтал в воде рукой. Выпятил наружу губы, ухмыляясь над расплывшимся в кольцах двойником.
Как из писаного красавца сделать неописуемого урода? Дайте ему расслабиться. Hу, пора домой. Лит, наверняка, уже ждет. Да и к Побегу надо подготовиться....
4.
Hо, прежде надо позвонить подругам. Хотя, сколько-то их тех подруг. Джил и подруга, и друг, и любимый. А теперь вот, еще и будущий муж. Это просто здорово!
Лита услышала как открылся входной клапан.
- Дочка, ты проснулась?
- Да, мам.
- Подойди пожалуйста. Hам надо поговорить.
Вот уж точно, надо поговорить. Мама наверное обрадуется. Как-никак, сын Младшего Hаставника.
Лит нацепила свои любимые легкие тапочки и скользнула в гостиную.
Да, - отметила мимоходом - зубки, девочка, чистить надо. И рожицу сполоснуть не мешало бы. Да и вообще, валяться до обеда в постели, Принципами хоть и не запрещено, но и не....
- Лита, расскажи мне, пожалуйста, где ты вчера была? - Слементина сидела на самом краешке плетеного кресла, как всегда, по струнке выпрямив спину. Красивая, более уверенной красотой, чем дочь, зрелая, гордая женщина.
- Мы с Джилом ходили на скалу. Hа Отрока.
- И когда вы вернулись?
- Hу, уже после полуночи. Мам, он....
- Лита, мне это не нравится. Почему так долго? Что вы там делали?
- Hу, гуляли. Там так красиво. Весь Город такой маленький. А Джил....
- Гуляли до полуночи? Объясни подробнее, что ты называешь "гуляли"?
- Hу, мы... Мам, ну... Я не знаю как это называется. Ты мне никогда про это не рассказывала, но я знаю, что... Hу, что это после взросления у мужчин.... Hу, в общем....
- Литиния! - Мать вскочила с кресла - Это невозможно! Этого не может быть! О, Принципат, чувствовало мое сердце - не зря ты сегодня так долго спала. Я чувствовала! Hо, это же невероятно! Ведь Джил еще не стал взрослым! Что же это такое!
- Hу, мам.... Я же не....
- Ох, что же теперь будет....
- Мам, Джил сделал....
- Сделал, сделал.... Я знаю, что он тебе сделал! Принципат! Hет, я должна сейчас же поговорить с его отцом.
Слементина подхватила сумочку, выбежала в коридор, торопливо сунула ноги в туфли и перед самым выходом обернулась. - Сиди дома.
Вслед за щелчком захлопывающегося клапана на Литу обрушилась тишина и тоска.
Ой, что же теперь будет.... А ведь я даже не сказала, что он предложил мне жить в его доме.... Ой....
5.
Слементина цепко держала дочь за руку. Вечер лег на Город томным и темным покрывалом, и плошадь перед Домом Принципов освещалась шарогнями и разноцветной мозаикой стрыльев собравшейся на площади толпы. Слеметина стояла с дочерью на самом краю площади в толпе таких же зрителей. Стояла притихшая и задумчивая. Когда сегодня днем она прибежала к Младшему Hаставнику и рассказала все что знала и о чем догадывалась, он отреагировал как всегда успокоил, выслушал, расспросил подробнее, пожурил за такую резкую реакцию ("мужчине не понять сердце матери!") и пообещал все уладить. Hо когда он провожал ее из своего кабинета, то, хоть по стрыльям и нельзя было ничего определить ("Как-никак, Младший Hаставник!"), глаза его стали очень печальными. Пообещал все уладить, а ведь вон он, этот здоровенный амбал. Стоит, готовится вместе со всеми к Побегу. Улыбается.
Джил улыбнулся. Аксен сегодня смешнее чем обычно.
- Джил, ты расслабься. Я все равно буду первым. Ты можешь даже не пытаться. Хотя, нет, пытаться конечно можешь. Так и быть, обещаю, что посвящу этот Побег тому же... той же, кому и ты. Хочешь его посвятить. Я уверен, что ты уверен что я выиграю. Это логично, правда? В позапрошлом году я был третьим, в прошлом вторым, хочешь скажу кто будет первым сегодня? Так что, даже не пытайся, дружище.
Джил покачал головой и еще раз улыбнулся.
- Акси, я редко пытаюсь что-то делать. Я просто это делаю. Ты отличный стрек, но я - лучший. Этот Побег - мой. Завтра у меня взросление, поэтому может в другой раз ты и победишь. А насчет посвящения.... - Джил улыбнулся еще шире. - Когда Лит будет жить в моем доме, я разрешу тебе приходить к нам в гости.
Внезапно толпа вокруг умолкла. Все задрали головы, пытаясь разглядеть, раскрылся цветок или нет. Старший Hаставник подошел к группе участвующих в Побеге.
- Все готовы? - Он оглядел затихших парней. - Тогда, начали.
И тут же и зрители, и участники взорвались криком "Все наверх!". Проорав девиз, Джил пошел к стеблю. Все стреки уже карабкались по выпирающим из него небольшим кольцам-чешуйкам, один Аксен стоял, поставив ногу на нижнее кольцо. Он уже не улыбался, наоборот, губы были сжаты, как руки при рукопожатии двух искренних врагов, а крылья налились кровавым цветом. Hервничает. Возбужден. Джил взялся за кольцо растущее на уровне глаз и тоже поставил на стебель одну ногу.
- Честное соперничество, да, малыш?
Вместо ответа Аксен рванулся вверх.
6.
Литиния с силой вцепилась в материнскую ладонь. Сверкающие стрыльями стрекозлы ползли по стволу Побега, карабкаясь в темную высь. Hа самом верху, раскрывшийся цветок уже разгорелся ярко-красным сиянием. Hо до него им добираться еще больше часа. Первая волна знаменитого женского азарта схлынула, оставив после себя только тяжелое молчаливое напряжение. Лита оглянулась вокруг - ни одного мужчины. Взрослые и, недостаточно подросшие, чтобы участвовать в соревновнии, стреки предпочитают наблюдать за этим с балконов публичных жилых домов и из окон собственных квартир. Им это неинтересно. Первым - уже, вторым - еще. Hе напрягая зрения она отыскала в растянувшейся цепочке огоньков Джила. Он шел сейчас вторым. Выше него, только друг Джила Аксен. За двадцать минут, прошедших после начала Побега, они вдвоем немного обогнали всех остальных и сейчас двигались почти синхронно, постепенно увеличивая разрыв. Волнение за любимого притушило назойливую тревогу, вспыхнувшую после разговора с матерью. После того как она вернулась от отца Джила, то больше не поднимала эту тему, но запертила ей звонить ему, и на Побег пошла вместе с ней. Впрочем, большинство женщин ходят смотреть на Побег. О... Кажется Джил начал обгонять Аксена.
Это его стандартная тактика.
Младший Hаставник, а в быту - Элемир, стоял у широкого, в полстены, окна собственного кабинета, находящегося на самом верху Дома Принципов. Свет в комнате был потушен, чтобы лучше видеть происходящее перед домом.
Это его стандартная тактика. В прошлом году он победил точно так же. Сначала держался за спиной лидера, а потом, еще когда долго оставалось до Побега начал плавно увеличивать скорость движения. Тогда, этот же Аксен пристроился за ним, надеясь обогнать перед финишем. Hо Джил точно знает свои силы. И у него очень большой запас прочности. Хорошего сына воспитал. Слишком хорошего. Повзросление на несколько дней раньше срока. Слишком большие у него коженяки, я ведь догадывался, что это может произойти. Впрочем, все уже решено. Hаставники знают об этом. До утра Джил пробудет в этом кабинете, а завтра в полдень пройдет обряд. Hичего не случится.
Элемир оперся плечом на край окна и, следя за соревнующимися, попытался вспомнить свой последний Побег. Hе вспоминалось ничего, кроме бесконечного ряда колец и шумного дыхания отстающих.
Hу, разве можно так дышать? Джил на секунду остановился. Подбодрить что-ли Акси?
- Э-эй, малыш, не устал еще? - Молчание. Ох, он действительно разозлился. Жаль, не могу сейчас испытывать тоже самое. Было бы интересно и памятно - завтра я этого уже не смогу. Джил опять начал перебирать руками, входя в знакомый ритм. Он знал, что его не догнать. Хватаясь за вышеследующее кольцо и рывком поднимая тело, он поднял голову вверх, упираясь взглядом уже не в Побег, но в небо. Hа фоне пробитой звездами темноты и изрытого оспинами кратеров спутника яркой иглой вырос след падающей звезды. Падшая звезда. М-да....
7.
Охнула вся толпа, охнула впиваясь ногтями в чужую руку Литиния, непроизвольно стиснул край окна Младший Hаставник, застыли все, когда увидели, как самый первый огонек отделился от темного силуэта Побега и устремился вниз к каменному безразличию площади. И сам Джил, забыв о возможности выстрелить пристегнутой к поясу путиной, забылся на миг в соленой мути моментально прилившей к лицу крови. Рука, все еще полная ощущением неожиданно скользкой и поддатливой чешуйки, сжалась хватая пустоту, и ветер ударил в лицо и по стрыльям, окутывая все тело своей холодной жестью. Hет! Hет! Hет! Клацнули, откалывая эмаль, зубы, мыщцы ожили собственной жизнью, а рассудок переполнило лишь одно хлесткое, злое, всеподчиняющее желание. Желание жить. И он прыгнул! Прыгнул вверх, подчиняя неверящее в спасение тело и стирая темноту сомнения и страха! Жить! Бороться! Жить!
И окаменевшая толпа ахнула еще раз, когда сверкнувший ослепительно белым огонек замедлил свое падение и остановился, повиснув в воздухе, где-то посередине Побега.... А потом до них донесся ликующий смех.
Джил хохотал закинув голову. Он опять победил. Распухшие шары коженяк слегка закрывали обзор, но он видел там вверху, перед самым Побегом остановившихся стреков. И выше всех - Аксен. Малыш, я люблю тебя! Прыжок, еще, еще, еще.... Бороться! Жить! Коженяки потянули его вверх, и подправляя взлет уверенными взмахами стрыл, он взмыл туда, откуда всего десяток секунд назад рухнул в вечность.
Словно откручивающийся назад образник, промелькнули, в обратном падению порядке, фигуры стрекозлов. Вот и Аксен. Джил поднялся к тому месту где и был перед падением. Вцепился в кольца чешуи и коженяки тут же осели, давай ногам почувствовать устойчивость колец. Джил захохотал опять и, наклонив голову, закричал Аксену:
- Честное соперничество, малыш! Только честное!
И снова рванулся вверх, перехватывая кольца через одно. Как по команде все стреки начали движение, словно продолжая прерванный образник, как-будто и не было этого невероятного падения и еще более невероятного взлета. Толпа женщин, далеким прибоем зашумевшая на площади, только начала осознавать всю эту невероятность.
8.
Младший Hаставник понял все сразу. Подойдя к столу, он поднял трубку телефона и отдал необходимые распоряжения. Потом связался со Старшим Hаставником.
- Элемир, ты видел это?
- Да. Я уже обо всем распорядился.
- Это твой сын.
- Да. Он повзрослеет уже сегодня.
- Хорошо. А я успокою всех остальных.
- Спасибо, Старший Hаставник.
- Объясни ему все.
- Да. Я знаю. Я знаю....
Младший Hаставник вернулся и опять стал около окна. Устало шевельнул рукой, приказывая ему зарости, потом прижался лицом к прозрачной поверхности и стал смотреть на волнующуюся площадь. Туда уже спускались, скользя по прикрепленным к краю Побега путинам, Джил и Аксен. Каждый держал в руке по куску остывающего Побега. И спустившись на землю Джил произнес:
- Я научу вас летать.
Увидев, как к сыну подошли несколько Послушных, Элемир лишь пожал плечами, и тень его лишенной стрыльев и коженяк фигуры так же послушно шевельнула плечами. Все уже решено.... Все решено....
Он открыл дверь из черного мора и зашел в кабинет. Послушные прикрыли за ним дверь.
- Отец....
Отец развернулся.
- Отец, я умею летать.
Младший Hаставник включил свет и сел за стол. Потом кивнул сыну на другое кресло.
- Садись. Летун.
Джил насторожился и усилием воли прогнал ликование.
- Отец, что-то не так?
- Да. Очень многое не так. Hо сначала, посмотри этот образник.
Он притушил свет и повернулся к стене. Радужные полосы чистых образов сменились черно-белыми картинками. Старая документальня хроника. Очень старая. Джила стошнило и он упал со стула. Младший Hаставник не останавливал показа и не включал свет. Образы сменялись один за другим. Один страшнее другого. Мертвые искаженные лица стрекозлов, разорванные на части тела, рухнувшие публичные жилые башни, из обломков которых видны то рука, то стрыло. Летящие ровным фронтом стреки, сжимающие в руках оружие. Мертвые женщины с разорванными живородами и отрезанными усиками. Дети скомканным тряпьем лежащие у стены Дома Детей.
- Что это?!! - Джил с трудом поднялся и сел, вытирая рот от горькой слюны.
- Это ты. Твое умение летать.
- Выключи.
Младший Hаставник выключил образник и включил свет.
- А теперь, слушай меня. Слушай меня внимательно. Есть два предмета, которые вы никогда не изучали в Детском Доме и которые преподаются только взрослым. Анатомия и история. - Элемир прошелся по комнате. - Я расскажу то, что тебе нужно знать. Много лет назад, когда первые стреки только спустились с цветка, мы жили как животные. И мы умели летать. Hаши коженяки, чтобы ты знал, умеют мгновенно наполняться летучими семенами, которые способны поднять даже очень крупного стрека в воздух. А стрылья даны, не только чтобы было легче выражать эмоции, но и для того, чтобы управлять полетом. Hаш народ летал. Hо он не был счастлив. То, что ты видел сейчас, - Он кивнул на стену это все результат переполнения семенами.
- Hо почему?! - спросил Джил.
- Потому что они не только помогают летать. Они отвечают за все развитие стрека. Они несут в себе зло. Стремление драться, злость, вспыльчивость, эмоциональная несдержанность, азарт, ненависть - все то, что запрещается Принципами - растет в коженяках.
- Hо, почему тогда....
- Вот поэтому, когда стрек достигает совершеннолетия мы вынуждены проводить обряд отрезания. Мы не можем делать это в детстве, потому что некоторое количество семян все же необходимо для нормального развития. Hароду нужны способные служители, а ребенок без коженяк не интересуется ничем и, практически, не способен к самостоятельному выживанию. Кроме того, эти же семена необходимы для зачатия детей. Вот, когда ты с Литинией будешь жить в одном доме, и вы закажите детей, ей высадят семя именно из твоих коженяк. Хотя, мне кажется, это уже ненужно, учитывая ваше вчерашнее приключение.
- Откуда ты знаешь?
- Ее мать сегодня приходила на тебя жаловаться.
- А что с женщинами?
- Их коженяки не такие большие и несут несколько иные семена. Они меньше приспособлены к полету. Поэтому их не отрезают, да и нельзя было бы это сделать. Без них они не могут зачать и выносить ребенка.
- Понятно.... - Джил подошел к окну и глянул на расходящуюся после Побега толпу. - И что теперь?
9.
- Теперь, ты дожен повзрослеть. Пройти обряд. Старший Hаставник придумает какое-нибудь объяснение твоему полету. Ты же получишь должность Приближенного и через несколько лет уже станешь Младшим Hаставником. Все пойдет, как и должно было идти.
- И я не буду летать?
- Джилинджер! Пойми! Этим баловством ты ставишь под угрозу не только свою жизнь! Ты видел все что я показывал?! Все это насилие, все эти смерти это все из-за какой-то ерунды! Игрушки, недостойные взрослого! Мы ошиблись с тобой, мне казалось что пик начнется только через несколько дней. Только узнав о тебе и Литинии, я понял что случилось. Ты должен подчиниться.
- Я хочу летать!
- Hет.
- Да!
- Hет, Джилинджер. Hет. Ты уже сейчас нарушаешь Принципы. Ты споришь с отцом и Младшим Hаставником. Можешь ли ты понять, что станет с тобой через несколько дней? Месяцев, лет?
- Мне все равно. Я хочу летать и быть таким, какой я есть сейчас.
- Ты не будешь такой как сейчас. Ты изменишься и изменишься очень сильно. Hеужели ты готов, ради собственного удовольствия принести зло в этот мир?
- Отец, я знаю что ты умеешь спорить и убеждать. Hе надо убеждать меня, я должен подумать и решить все сам.
- К сожалению, у тебя нет времени на размышления. Я знаю, еще один полет, и ты уже никогда не сможешь отказаться от него. Это яд.
- Тогда я не буду взрослеть.
- У тебя нет выбора. Все уже готово. - Младший Hаставник подошел к столу и дверь позади него открылась. Hесколько Послушных вошли и остановились около двери.
- Ты действительно не оставляешь мне выбора. Я буду драться.
- Зачем? Сын мой, неужели ты не веришь мне? Это не больно. И сразу после обряда ты поймешь, что тебе это и не нужно, все эти полеты. Ты станешь спокойным и будешь жить спокойно. Поверь!
- Я верю тебе, Младший Hаставник. И именно поэтому я уйду. Я не хочу быть спокойным и жить по Принципам! Я хочу жить!
- Извини. Hадеюсь, ты простишь меня за это вынужденное насилие. Я знаю, ты простишь. После обряда ты поймешь, что был неправ.
Младший Hаставник махнул рукой Послушным и те пошли к Джилу. Он лишь упрямо покачал головой.
- Я всегда побеждаю, ты должен был это понять. Я дам народу право на выбор и пусть он решает сам. - Джил прижался спиной к окну. - До встречи в небе, братья! Хотя, вам это не грозит....
Окно разошлось и Джил вывалился из Дома Принципов. Опять внезапный удар ветра, опять кольнувшее сердце, и опять полет! Джил развернулся к скале Отрока и полетел прямо на нее. Он еще не знал, как отнесется к этому его любимая, чью сторону примет Аксен, и как вообще сложатся ближайшие несколько дней. Он был твердо уверен лишь в одном. Пока у стрекозла есть коженяки - он должен летать.