Мэрилин Мерлин. Тайна Ундины

Мэрилин Мерлин
Тайна Ундины

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

   Никогда не забуду лицо Кэри! Глаза впились в Ундину и излучали всепоглощающую ненависть. Она скрючила пальцы и выглядела безобразно. Так безобразно, как могут выглядеть лишь ненависть и безумие.
   Все произошло очень быстро. Мне не удалось ее удержать. Подобно снаряду она устремилась на Ундину. Железной хваткой вцепилась в плечи девушки и толкнула ее. Ундина рухнула на пол и ударилась головой о край одного из столов со свечами.
   Кэри выбежала из комнаты.
   И тут я увидела пламя, которое с невероятной быстротой распространялось по гробу. При падении Ундины одна из свечей упала в гроб!
   Я содрала тяжелые гардины с окна, с шумом они упали на пол. Я набросила тяжелую ткань на гроб, и пламя погасло от нехватки воздуха. Комната мгновенно наполнилась едким дымом. Мне показалось также, что я ощущаю запах сгоревшего мяса, но сказала сама себе, что мне это кажется.

   Галл Хаус мне не понравился с первого взгляда. День был серым, все побережье окутывал холодный, влажный туман. Мой красный «Фиат» с зажженными фарами полз по шоссе, медленно преодолевая милю за милей. К счастью, машин на трассе было немного.
   Неожиданно с океана подул ветер, туман слегка рассеялся. Наверху, прямо перед собой, я увидела Галл Хаус и машинально нажала на тормоз.
   Дом был покрашен в цвет окружающих его скал. Он примостился на одной из них и был похож на огромную неуклюжую птицу, расправившую крылья, чтобы взлететь. Более уродливое строение трудно было себе представить. Мне стало как-то не по себе. Озябшая и несчастная, я пожалела, что приняла приглашение Кэри.
   Узкая дорога вела наверх скалы. Я села в машину и осторожно поехала туда, туман опять сгустился.
   Я припарковала машину на площадке перед домом, поднялась по широкой лестнице к входной двери и нажала на кнопку звонка. Ожидая, пока мне откроют, я гадала, насколько изменилась Кэри за прошедшее время. Мы виделись с ней в последний раз шесть лет назад.
   Дверь бесшумно распахнулась, и на меня уставилась пара холодных серых глаз. Они принадлежали очень высокой женщине, одетой в черное платье с филигранной брошью на воротнике.
   Эта брошь была единственной привлекательной деталью во всем ее облике. Женщина показалась мне до странности знакомой, хотя совершенно точно я никогда в жизни ее не видела. Ей было лет пятьдесят. Ее жидкие каштановые волосы были строго зачесаны назад, косметикой она не пользовалась.
   – Меня зовут Маргарет Коннорс, – представилась я. – Миссис Джастис ждет меня.
   Женщина отступила назад и попросила меня войти.
   – Подождите в Солнечной комнате! – произнесла она. – Я доложу миссис Джастис, что вы приехали.
   Она прошла к одной из дверей холла, открыла ее и пропустила меня вперед. Я невольно вскрикнула от восторга. Комната была великолепна! Две ее стены состояли полностью из толстого стекла, и даже в этот пасмурный день отсюда открывался изумительный вид.
   Потрясенная, я опустилась в кресло. И чего я так расстроилась по пути сюда? Я же чудесно проведу время, отдохну неделю в обществе любимой подруги! А это как раз то, что мне сейчас так необходимо. Может быть, мои душевные раны наконец затянутся. Возможно, мне удастся забыть…
   Кто-то выкрикнул мое имя. Я подняла голову и увидела Кэри Джастис – она бежала вниз по лестнице мне навстречу. На ней был зелено-голубой домашний костюм, рассеянный свет, льющийся через окна, подчеркивал красоту ее волос цвета шампанского.
   Кэри была все так же красива. Я думала, что она будет выглядеть старше, но она стала только чуть бледнее и стройнее, немного меланхоличнее, но это делало ее еще привлекательней. Кэри обняла меня, и я испытала то счастье, которое охватывает человека, встретившего друга после долгой разлуки.
   – Ты прекрасно выглядишь, Мэгги! – воскликнула она.
   Это было, конечно, не совсем так. Я похудела за последние недели, лицо осунулось, на нем появились морщины, которых я раньше не замечала.
   – Но и ты не стала матроной! – улыбнулась я.
   – Майкл хочет, чтобы его жена всегда выглядела хорошо. Мэгги, миссис Бенсон сейчас покажет тебе твою комнату. Ты можешь немного освежиться, а затем мы перекусим на террасе!
   Я хотела было возразить, что на террасе будет слишком холодно, но тут комнату осветило яркое солнце. Туман рассеялся, и картина мгновенно изменилась. Передо мной открылся великолепный пейзаж, и я впервые за долгие месяцы ощутила потребность рисовать.
   Кэри рассмеялась, увидев мое удивленно лицо:
   – Здесь часто так! Но так же внезапно туман может и вернуться.
   К сожалению, гостевая комната соответствовала, скорее, моему первому впечатлению от Галл Хауса. Мебель была тяжелой и темной, через узкие, как щели, окна внутрь попадало мало света. Настроение мое вновь ухудшилось. Миссис Бенсон попрощалась со мной коротким кивком головы.
   Я села на кровать, достала из сумки письмо Кэри и прочитала его еще раз. В нем она приглашала меня провести пару недель в Галл Хаусе, который они купили сразу после возвращения из Европы. Она непременно хотела меня видеть. «Ты нужна мне, Мэгги», – написала она.
   Это предложение я подчеркнула красным. Я долго думала над его значением. Насколько я помнила, Кэри никогда ни в ком не нуждалась.
   Мы были знакомы с детства, ходили в одну школу и проводили вместе каникулы. Я всегда находилась в ее тени. Она была красива, умна, обаятельна, слегка капризна, белокура и светлокожа. А вот я… Ну, я была, вероятно, совершенно обычным ребенком – невысокой, темноволосой, стеснительной и казалась рядом с сияющей Кэри замкнутой. Пара мальчиков, начавших было ухаживать за мной, переметнулись к Кэри. Я хотя и переживала, но, в принципе, эти ухажеры не имели для меня особого значения. И я была достаточно умна, чтобы понять, почему они предпочли Кэри.
   Прошли годы. В девятнадцать лет Кэри ушла из колледжа и вышла замуж за Майкла Джастиса, адвоката, старше ее на пятнадцать лет. До последнего времени они жили в Европе, где Майкл работал в какой-то международной компании.
   Я окончила университет в Чикаго и перебралась в Лос-Анджелес. С детства я мечтала стать художницей, и в то время всерьез занялась живописью. Сначала дела у меня не ладились. Но затем произошло невероятное. Владелец одной из известных галерей обратил внимание на мои картины и устроил мне выставку. Успех нельзя было назвать ошеломительным, но появилось несколько позитивных откликов в прессе, я продала пару картин и завязала несколько интересных знакомств.
   А потом я влюбилась.
   Его звали Эван Дюресс, он был искусствоведом и критиком, обладал привлекательной внешностью, был обаятельным, остроумным, богемным и… женатым. Наша связь длилась два года, а затем неожиданно и резко прекратилась. Эван вернулся к жене.
   Для меня это было страшным ударом. Я даже подумывала о самоубийстве, перестала общаться с голливудской богемой и спряталась в своем доме.
   Вот в этой ситуации я и получила письмо от Кэри…
   Стол был уже накрыт, когда я вышла на террасу. Угощенье было отличным, небо голубым, Кэри излучала невероятный шарм. Мы вспоминали прежние времена и старых друзей, и нам было очень хорошо вместе.
   Я как раз хотела спросить ее о письме, как вдруг на террасу вышел невысокий пожилой человек в испачканных травой брюках. Прихрамывая, он подошел к Кэри и что-то сказал ей тихим взволнованным голосом. До меня долетели слова: «… выбросило на берег».
   – Что?! – Кэри так резко вскочила на ноги, что опрокинула свой бокал с вином. – Она мертва, Хуго? – Кэри впилась глазами в старика. Обо мне она, казалось, забыла совершенно. Мне ее реакция показалась слишком бурной.
   – Нет, мэм. Скорее всего, что нет. Джордж и я отнесли ее в пляжный домик…
   Кэри помчалась к деревянной лестнице, ведущей к пляжу. Я последовала за ней.
   Погода опять испортилась, туман вернулся. С лестницы мне было видно море – серое и неприветливое.

* * *

   От лестницы к пляжному домику вел дощатый помост. Я посмотрела на Кэри, и опять мне бросились в глаза ее напряженная осанка, сжатые в кулаки кисти рук и сгорбленные плечи. Было очевидно, что она вне себя от волнения.
   Хуго распахнул перед нами дверь. На диване неподвижно лежала молоденькая девушка, которую, как видно, только что вытащили из воды.
   Кэри и Хуго наклонились над несчастной. На лице Кэри отражались самые противоречивые эмоции – страх, злость, брезгливость. Мне это показалось очень странным.
   Я подошла ближе. Девушка была худенькой. Длинные мокрые волосы, как водоросли, прилипли к ее плечам. Было трудно определить цвет волос, скорее всего, они были рыжими.
   На девушке было светло-зеленое платье. Совершенно мокрое, оно облегало стройное, но очень женственное тело. Девушка походила на попавшую в беду ундину, русалку. Она была очень красивой, и я подумала, что с удовольствием написала бы ее.
   Какое-то время мы смотрели на нее, как завороженные. Затем Кэри нарушила молчание и сказала Хуго:
   – Вызови доктора Элдера, Хуго. Скажи ему, что дело срочное!
   Хуго кивнул и выбежал из домика.
   – Мэгги, в шкафу есть пледы. Захвати еще несколько полотенец! – ее голос звучал твердо.
   Я ринулась к шкафу и принесла несколько пледов и полотенец. Кэри попыталась влить в рот несчастной немного бренди, но у нее ничего не получилось. Мы раздели ее и насухо вытерли, затем завернули в пледы и стали ждать возвращения Хуго с доктором.
   Доктор Элдер совершенно не соответствовал моим представлениям о враче. Он был молодым, загорелым, атлетически сложенным, с сияющими синими глазами и непослушными каштановыми волосами. Одет он был также необычно для медика – в белую футболку, льняные брюки и теннисные туфли. Только маленький черный саквояж напоминал о его профессии.
   Не удостоив нас и взглядом, доктор направился прямо к девушке. Он измерил ей давление, сделал укол и только потом с нами поздоровался. Меня он одарил обезоруживающей улыбкой, и я осторожно улыбнулась ему в ответ.
   Кэри молчала, и я задала само собой напрашивающийся вопрос:
   – Она вне опасности?
   Врач утвердительно кивнул головой и стал укладывать свои инструменты в саквояж.
   – Она совершенно обессилена и переохлаждена, находится в шоке, но жить будет. Сейчас ей прежде всего нужен покой. Когда она придет в себя, дайте ей одну из вот этих таблеток, – он протянул Кэри маленькую пластиковую бутылочку. – И потом сделайте все, что делают в подобной ситуации.
   – Что вы имеете в виду? – спросила Кэри.
   – Поставьте в известность ее семью, позвоните в полицию или куда-нибудь еще. Девушка же где-то живет, и, скорее всего, там ее уже ищут.
   – Конечно! – быстро ответила Кэри. – В первый момент я обо всем этом как-то не подумала.
   – Ничего удивительного! – он кивнул в мою сторону. – Кэри, думаю, что в суматохе вы забыли представить меня вашей гостье.
   – Извините, Линк. Это моя старинная подруга Мэгги Коннорс. Мэгги, это доктор Линкольн Элдер.
   – Хелло, Мэгги! – мужчина протянул мне руку.
   – Хелло, доктор Элдер!
   – Называйте меня Линкольн, или просто Линк.
   – Хорошо, Линк! – я почувствовала, что краснею.
   Доктор взял саквояж и сказал:
   – Позвоните мне, если понадоблюсь! Кто-нибудь должен быть рядом с ней, пока она не придет в себя.
   – Конечно, Линк, – улыбнулась Кэри. – Я сама подежурю.
   Я удивилась. Кэри никогда не вызывалась что-либо делать добровольно. Но она стала взрослой женщиной, сказала я себе, и, вероятно, за прошедшие годы изменилась.
   Кэри проводила доктора Элдера до двери, затем обратилась ко мне:
   – Я пару часов побуду здесь. Скажи миссис Бенсон или горничной, чтобы они меня сменили.
   Она ослепительно мне улыбнулась. Настроение ее явно улучшилось.
   – Договорились! – ответила я. – Позови меня, если нужно.
   Только я вышла из пляжного домика, как раздался звонок телефона. Кэри выглянула из двери и позвала меня:
   – Подожди, Мэгги! Это был Майкл, он придет сегодня домой пораньше. Тебя не затруднит посидеть с ней…
   – Конечно, нет! Иди спокойно! – с готовностью согласилась я, в ответ она натянуто улыбнулась. Что с ней вдруг произошло? Она двигалась, улыбалась, говорила, но делала все это как-то механически. Подлинная Кэри оставалась ко всему безучастной, погруженной в непонятную внутреннюю борьбу. Казалось, что она совсем не рада, что Майкл приехал домой. У них что-то разладилось?
   Я села рядом со спящей «ундиной» и закрыла глаза. Следующее, что я услышала, был звонок телефона. Я, оказывается, заснула.
   – Мэгги? – это была Кэри. – Я посылаю вниз Салли, она тебя сменит. Поднимайся сюда и поздоровайся с Майклом!
   Войдя в дом, я услышала голос Кэри:
   – Это ты, Мэгги? Иди сюда, Майкл здесь!
   Я пошла на голос и застала обоих в набитом книгами кабинете.
   Кэри выглядела просто сногсшибательно. От недавних треволнений не осталось и следа. А Майкл… Ну, Майкл остался прежним – высоким, загорелым, невероятно красивым. Ему было слегка за сорок. Волосы на висках чуть поседели. На мой вкус, он был слишком серьезным, редко смеялся и частенько погружался в какие-то мрачные мысли, как будто ожидая каких-то неприятностей. Со свадьбы Кэри я не видела его ни разу.
   Увидев меня, он широко улыбнулся.
   – Маргарет! Ты классно выглядишь! – он повернул голову к Кэри. – Она стала настоящей красавицей, ты так не считаешь, дорогая?
   Кэри, полностью осознавая свою собственную красоту, милостиво кивнула головой.
   Майкл налил мне виски.
   – Ну, чем вы тут занимались целый день? – спросил он.
   Я хотела рассказать ему о вытащенной из воды девушке, но Кэри меня опередила:
   – Мы болтали все время, дорогой. И, конечно, я показывала Мэгги наш дом.
   Сказав это, Кэри предупреждающе глянула на меня, и я поняла, что должна помалкивать.
   Совершенно сбитая с толку, я пригубила виски.

* * *

   В ту ночь я спала крепко и без снов и проснулась отдохнувшей и в отличном расположении духа. Майкл и Кэри уже сидели за столом, когда я спустилась вниз к завтраку. Кэри встретила меня теплой улыбкой:
   – Садись, дорогая! Мы уже пару часов как встали. Вот твой апельсиновый сок.
   Я села за стол.
   – Я рассказала Майклу, что произошло вчера, – беззаботно сказала Кэри.
   Я поперхнулась соком и замерла.
   – Да, – продолжила Кэри бодрым голосом. – Я объяснила Майклу, что вчера вечером мы не хотели волновать его этой историей.
   – Да, так оно и было. Кэри знала, что ты устанешь после долгой поездки. Ну, а ночью ты все равно ничего предпринять бы не смог.
   Я бросила на Кэри быстрый взгляд и увидела, как благодарно загорелись ее глаза.
   – Но все-таки нужно было хоть кому-то сообщить, – возразил Майкл, нахмурив лоб. – Родителям или полиции.
   – Дорогой, я же тебе уже сказала, что мы понятия не имеем, есть ли у нее родители. Ну а то, что касается полиции… Они бы сразу набросились на бедную девочку с вопросами. Пусть она лучше придет в себя и успокоится.
   Майклу эти доводы не показались убедительными:
   – А как девушка чувствует себя сегодня?
   – Хорошо! Сознание к ней вернулось. У нее ничего не болит. Правда, она ничего не может вспомнить.
   Я удивленно смотрела на подругу.
   – Но рано или поздно мы должны сообщить обо всем в полицию, – сказал Майкл.
   – Да, ты прав, – неуверенно ответила Кэри. – Наверное, должны.
   – После завтрака проведаем девушку, а затем позвоним Фрэнку, – Майкл повернул ко мне голову. – Фрэнклин Фрэйм – шеф местной полиции.
   Встав из-за стола, мы направились на пляж. Воздух был прозрачным, день обещал быть жарким.
   – Ну, как она? – спросила Кэри у Салли, открывшей нам дверь.
   – По-моему, все хорошо, – Салли подавила зевоту.
   Незнакомка не спала. Ее зеленые глаза смотрели на нас растерянно и чуть боязливо. Волосы ее оказались действительно рыжими. Девушка выглядела очень молодо – лет на восемнадцать или даже меньше.
   – Вам нечего бояться, – дружелюбно сказал Майкл. – Вчера вас выловили из воды.
   Девушка покачала головой:
   – Я… я ничего не помню. Помню только, что очнулась здесь. Не знаю, кто я и где я.
   – Все хорошо, моя дорогая, – мягко сказала Кэри. – Вы можете оставаться у нас как угодно долго.
   – Мы подключим полицию, – ободряюще сказал Майкл. – Они выяснят, кто вы и что произошло. Ну, а теперь о другом: вы хотите есть?
   Девушка быстро кивнула.
   – Ну, хотя бы одну проблему мы можем решить быстро и на месте! – промолвила Кэри и взялась за телефон, чтобы заказать завтрак.
   – Простите… – Майкл запнулся. – Мы должны вас как-то называть. У вас есть предложение?
   Девушка покачала головой.
   – Ундина! – выпалила я. – Ведь она пришла к нам из моря.
   Майкл улыбнулся.
   – Отличная идея, Маргарет! Назовем ее Ундиной, – он вопросительно посмотрел на девушку. – Вы согласны?
   – Я не возражаю, – серьезно ответила она. – Спасибо, Маргарет.
   Мы вернулись наверх, Майкл извинился и ушел, сославшись на срочную работу.
   – Кэри? – спросила я быстро. – Что все это значит?
   – Ты что имеешь в виду?
   – Ладно, хватит! Ты понимаешь, что я имею в виду. Вчера вечером ты ничего не сказала Майклу об Ундине. А сегодня ему все выложила. Кроме того, заметно, что ты нервничаешь и вообще ведешь себя как-то необычно.
   Кэри долго смотрела на меня, потом вымученно улыбнулась:
   – Вообще-то, я не хотела тебе ничего рассказывать. Дело в том, что в Европе со мной кое-что произошло. Я пережила нервный срыв.
   Я была потрясена и не знала, что сказать. Кэри заметила мою реакцию и кивнула:
   – Знаю, это кажется невероятным. Все считают меня сильной личностью. Но иногда и самый сильный человек может сломаться.
   – Но почему? Что с тобой случилось?
   – Не хочется об этом говорить. Я бы вообще об этом не упомянула, если бы ты не сказала, что я веду себя странно. Это действительно так, хотя, в принципе, я чувствую себя хорошо. Поэтому я тебе и написала… Было бы лучше, если бы ты не стала обращать внимания на мои маленькие странности.
   – Конечно, Кэри, – спокойно ответила я.
   Она опять овладела собой и широко улыбнулась:
   – У меня есть кое-какие дела, Мэгги. Можно попросить тебя об одолжении? Позвони, пожалуйста, доктору Элдеру и скажи ему, что наша «русалка» чувствует себя намного лучше. Однако пусть он все-таки приедет и осмотрит ее еще раз, – Кэри опять многозначительно улыбнулась. – Мне кажется, ты ему понравилась, Мэгги.
   Я спустилась в холл, подошла к телефону и набрала номер доктора Элдера. Слушая монотонные сигналы вызова, я через окно смотрела на берег. С того места, на котором я стояла, был виден кусок дощатого настила, ведущего к пляжному домику.
   Вдруг я увидела высокую худую женщину, одетую в черное платье. Это была миссис Бенсон, экономка. Что-то в ее облике меня насторожило. Наконец, я поняла – она шла по направлению к пляжному домику. А ведь она должна была остаться с Ундиной, после того как принесла ей завтрак. Теперь же она возвращалась туда. Где же она была только что? Почему оставила Ундину одну?

* * *

   Голос доктора Элдера оторвал меня от размышлений.
   – Когда мне прийти? – спросил он.
   В этот момент в комнату вошла Кэри. Рассеяно глядя по сторонам, она сказала:
   – Ах, я совсем забыла. Скажи Линку, что мы приглашаем его сегодня на ужин. Пусть приходит часов в семь. А перед этим он сможет осмотреть девушку.
   Сказала и ушла, не дожидаясь ответа врача. Со смешанными чувствами я передала Линку приглашение. Он тут же согласился.
   Я поднялась в свою комнату и задремала. Вдруг я резко проснулась. Кто-то закричал, или мне послышалось?
   Одевшись и приведя себя в порядок, я оценивающе посмотрела на себя в зеркало. Я выглядела как женщина, которой не все равно, какое впечатление она произведет на определенного мужчину. Так и должно быть!
   Кэри, Майкл и я смешивали себе второй коктейль, когда доктор Элдер вместе с Ундиной вошли в комнату. На девушке было простое синее платье, которое ей одолжила Кэри.
   Майкл улыбнулся, подошел к девушке и взял ее за руку. Она доверчиво взглянула на него. Я посмотрела на присутствующих. В глазах доктора Элдера читалось обычное любопытство, лицо Кэри было непроницаемым.
   – Хотите чего-нибудь выпить? – спросил Майкл.
   Ундина смутилась на какое-то мгновенье, а затем печально улыбнулась:
   – Думаю, что да. Хотя не знаю, нравится ли мне спиртное.
   Доктор Элдер засмеялся:
   – А мы не знаем, сколько вам лет и можно ли вам вообще пить алкоголь!
   Кэри подошла к девушке и обняла ее за плечи:
   – Вам не о чем беспокоиться! Ведь вы среди друзей.
   Ундина благодарно на нее взглянула и взяла бокал, протянутый ей Майклом.
   Скоро мы поняли, насколько трудно общаться с человеком, потерявшим память. Ему нельзя задать обычные вопросы: где вы живете, кем работаете и так далее.
   Доктор Элдер заговорил о том, что делать с Ундиной дальше:
   – Я думаю, будет лучше, если мы пока ничего не скажем полиции.
   – Почему? – удивился Майкл.
   – Потому что наша маленькая «русалка» в любой момент может вновь обрести память, и необходимость подвергать ее малоприятным расспросам в полиции отпадет.
   – А что, если ее память через пару дней не вернется? – спросила я. – Рано или поздно полиция все узнает, и тогда нас спросят, почему мы так долго все скрывали.
   Майкл и Линк посмотрели друг на друга. Затем Майкл сказал:
   – Мы просто скажем, что она находилась под присмотром квалифицированного врача.
   – Кроме того, мы очень хорошо знаем Фрэнка Фрэйма, нашего шерифа, – заметила Кэри. – Думаю, Линк совершенно прав. Мы подключим полицию, когда другого выхода не будет.
   На этом дискуссия прекратилась. Но меня не оставляло ощущение, что от меня что-то скрывают, и это меня злило.
   После ужина мне удалось поговорить с Линком наедине. Устроить это было несложно. Я вышла с бокалом бренди на террасу, он последовал за мной. Поболтав о том о сем, я перевела разговор на Ундину:
   – Вы действительно думаете, что будет лучше оставить ее тут и ничего не говорить полиции?
   – Возможно. Конечно, нелегко в подобной ситуации найти правильное решение.
   Он взглянул на меня:
   – Вы должны признать, что место здесь великолепное!
   – И что люди тут очаровательные.
   – Вот именно.
   – Как давно вы знаете Кэри и Майкла?
   Прошло некоторое время, прежде чем он ответил:
   – Не очень давно. Но думаю, что знаю их хорошо.
   – Вы были лечащим врачом Кэри?
   – С чего вы взяли?
   – Ну, сегодня она рассказала, что в Европе у нее был нервный срыв.
   Он снисходительно посмотрел на меня, и я почувствовала, что краснею. Он, наверное, решил, что я сплетница.
   – Это не простое любопытство, – стала я оправдываться. – Я хотела узнать, сказала ли она мне…
   – Сказала ли она вам правду?
   Я кивнула:
   – Кэри склонна иногда, скажем, приукрашивать свои истории.
   Вместо ответа врач сделал мне какой-то комплимент, и я почувствовала себя школьницей, задающей слишком много глупых вопросов.
   В этот момент на террасу выпорхнула Кэри. В руках у нее был бокал. Она по-хозяйски взяла Линка под руку. Он ласково посмотрел на Кэри, и мой внутренний голос прокричал: «Кэри, не тронь его!»
   Мы вернулись в столовую, и я села рядом с Ундиной. Я взглянула на нее, и тут мне в голову пришла идея:
   – Ундина, как только вы окрепнете, я бы хотела написать ваш портрет. Конечно, если вы не против.
   Девушка испуганно посмотрела на меня:
   – Меня? Вы хотите писать меня?
   – Да, и очень!
   – Я буду этому очень рада! Миссис Джастис рассказала мне, что вы известная художница.
   – Хорошо. Мы пойдет на берег. Я хотела бы написать вас на фоне моря.
   – О, я и сейчас чувствую себя совсем хорошо. Правда! Может быть, начнем прямо завтра? Тогда у меня будет хоть какое-то занятие.
   Тут я заметила, что она как-то тревожно и даже со страхом смотрит куда-то поверх моего плеча. Я оглянулась. За мной стояла миссис Бенсон. Она не посмотрела на Ундину ни разу.
   Кэри, которая, вероятно, услышала, о чем мы говорили, сказала:
   – Я распоряжусь, чтобы кухарка приготовила вам что-нибудь перекусить. Что бы вам хотелось?
   – Ну, может быть, фрукты, пару бутербродов, что-нибудь в этом роде.
   Кэри посмотрела на Ундину, но та лишь нерешительно развела руками:
   – Я не знаю, чего бы мне хотелось. Извините!
   Казалось, что она вот-вот расплачется. Импульсивно я взяла ее за руку. Она подняла голову и попыталась улыбнуться.
   Я взглянула на Кэри. Она смотрела на нас – холодно и подозрительно.

* * *

   Следующий день был чудесным! Утренний туман рассеялся, небо было невероятно голубым. Мы с Ундиной спустились на берег.
   Наконец, мы нашли подходящее место между двух скал, откуда открывался красивый вид на море. Белая пена попадала на камни, когда волны разбивались о скалы. Идеальный фон для русалки!
   Я установила мольберт. Ундина послушно села на место, которое я ей указала. Я чувствовала, что у меня может получиться самая лучшая картина из всех, которые я когда-либо писала.
   Я работала, пока солнце стояло над нами. Ундина оказалась моделью, о которой можно только мечтать – во время всего сеанса она не промолвила ни слова и сидела совершенно неподвижно. Но в какой-то момент ветер стих, и стало довольно жарко.
   – Вы, наверное, устали, – сказала я. – Может быть, перекусим?
   – Да, перерыв мне не повредит.
   Она склонила голову чуть на бок и нерешительно посмотрела на меня:
   – Можно мне посмотреть на картину?
   Я отрицательно покачала головой:
   – Я никому не разрешаю смотреть на мои работы, пока их не завершу. У меня такая примета. Все художники немножко суеверны, знаете ли!
   – Понимаю!
   Мы расстелили на песке большое полотенце и открыли пакеты с едой. Повариха поработала на славу: тут был термос с горячим кофе, сыр, яблоки, сэндвичи и два огромных куска шоколадного торта. Я развернула сэндвич.
   Тунец!
   Кэри, наверное, забыла, что школьницами мы всегда менялись бутербродами, если моя мама давала мне сэндвич с тунцом. Я всегда ненавидела его. Как быстро мы все забываем!
   – Вы не любите тунца? – спросила Ундина.
   И она взяла мой сэндвич себе. Откусив от него пару раз, девушка заявила:
   – Кажется, и я не люблю тунца.
   – Возьмите сыр и яблоко! Это очень вкусно!
   Эта еда ей понравилась явно больше. Затем мы прилегли, и я немного задремала.
   Проснулась я от того, чтобы мне было холодно. Я села. С моря тянулись обрывки тумана. Солнце исчезло. Я повернулась к Ундине. Она стояла рядом и смотрела на воду. Ее лицо было напряжено. Я стала собирать вещи. Ундина бросилась мне помогать. Она дрожала.
   – Ненавижу туман, – сказала она вдруг.
   Ундина, казалось, чувствовала себя нормально, только была очень бледной. Туман сгущался. Я постепенно стала беспокоиться – удастся ли мне на незнакомом берегу найти лестницу, ведущую в дом. Ундина ускорила шаг.
   – Эй, не так быстро! – крикнула я ей. Она оглянулась, и я увидела в ее глазах страх.
   Ундина пошла еще быстрее, и мне пришлось почти бежать, чтобы не упустить ее из виду.
   Наконец, перед нами появилась зеленая лестница. Только я поставила ногу на первую ступеньку, как услышала хрип. Ундина выронила сумку, схватилась руками за живот и скорчилась от боли.
   Я бросилась к ней. Лицо девушки было серым, она тихо стонала. Я позвала ее по имени, но она меня не слышала. Вынув полотенце из сумки, я накинула его Ундине на плечи, затем побежала по лестнице вверх.
   Наверное, я выглядела ужасно, когда ворвалась в гостиную, где сидели Кэри, Майкл и Линк. Майкл резко повернулся в мою сторону, Линк удивленно на меня взглянул и поднялся с места. А Кэри? На лице Кэри было выражение, которого я никогда раньше не видела. Она напомнила мне хищную кошку, смотрящую на добычу. Упав на руки Линку, я с трудом выдавила из себя:
   – Ундина! Внизу у лестницы! Ей плохо!
   Линк выбежал вон. Майкл повел меня к дивану. Кэри подала мне бокал и спокойно сказала:
   – Вот, Мэгги, попей.
   Я с благодарностью взяла стакан и сделала несколько глотков. Постепенно дыхание пришло в норму, тело обмякло от усталости. Майкл неловко похлопал меня по плечу и сказал Кэри:
   – Займись ею, Кэри. Я пойду помогу Линку.
   Кэри кивнула. Она выглядела совершенно спокойной и бодрой. Это мне показалось странным.
   Вдруг я вспомнила о своей картине:
   – Кэри, наши вещи остались у лестницы. Не мог бы кто-нибудь сходить за ними? Только пусть осторожно обращаются с моей картиной.
   – Конечно, дорогая, – улыбнулась Кэри. – Я сейчас пошлю туда Хуго.
   – Кэри, тебе совсем неинтересно, что произошло? Ты не хочешь знать, что случилось с Ундиной?
   – Не хочу ли знать? Странный вопрос! Мужчины с ней, Линк – врач, он сделает все, что нужно. Уверена, что с ней ничего серьезного, только общая слабость после всего, что она пережила. Кроме того, я осталась с тобой, ты моя подруга, и кажется, что в данный момент и тебе нехорошо.
   Она с укором на меня посмотрела.
   Вскоре вернулись Линк и Майкл. Линк сел рядом со мной:
   – Мэгги, что вы сегодня ели? И как вы себя чувствуете?
   – Почему вы спрашиваете? Что с Ундиной?
   – Насколько я могу судить, речь идет о легком отравлении рыбой. Поэтому я и хотел узнать, что вы обе сегодня ели.
   – А сейчас ей лучше?
   – Значительно лучше. Как я уже сказал, отравление не очень серьезное. Она еще довольно слаба, поэтому на нее это так повлияло. Но, пожалуйста, ответьте на мой вопрос!
   Я посмотрела на Кэри и Майкла. Лицо Кэри не выражало абсолютно ничего. Майкл ждал моего ответа, но был как-то напряжен, как будто боялся того, что может от меня услышать. Но, может быть, это мне просто померещилось?
   – Ну, на завтрак мы ели яичницу с тостами. Я пила кофе, Ундина молоко.
   – А что было на ланч?
   – Мы ели то, что нам дала с собой кухарка – сыр, яблоки и шоколадный торт.
   – Это было все?
   – Ах да! Ундина пару раз откусила от сэндвича с тунцом.
   – А вы? Вы его ели?
   – Я не люблю тунца. И Ундине он тоже, кажется, не понравился.
   – Наверное, это он и был. Кэри, не знаете, остался ли еще тунец на кухне?
   – Понятия не имею, Линк. Но я спрошу кухарку. Ундина в пляжном домике?
   – Конечно! – ответил он. – Не могли же мы тащить ее вверх по этой чертовой лестнице!