Михаил Ромм
Заветное желание
Стихи

   Посвящается моему учителю Давыдой О.Н.

www.liter.net). К подборке мною было написано крошечное вступление (которое, полагаю, вряд ли понравится Ракитской)[1]:
 
   Рассказывают, что когда-то, в первой половине 90-х Миша Ромм пришел в журнал «Новый мир» и принес свои стихи. зав. отделом поэзии Олег Чухонцев долго их читал, перелистывал, просматривал и затем спросил недоуменно: «Может быть, Вам стоит попробовать писать для детей?» – Лучшего предисловия не придумаешь. – Стихи Михаила Ромма это стихи взрослого мужчины, навсегда сохранившего в себе остатки, осколки сознания ребенка. Он никогда не играл в детство, в странность, в примитив – он такой и есть, нелепый человек, мечтающий стать трехголовым. И страхи, и ужасы у него не страшные – с ними легко справиться, проснувшись утром и почистив зубы.
   Жизнь трагична, но всегда остается возможность увидеть хороший сон о счастье.
 
   Постепенно детская наивность естественным образом сменилась ностальгией по детству. А стихи остались в каком-то высшем смысле безыскусными – при вполне основательной классической выучке.
   Сейчас, имея перед глазами более представительный корпус текстов, я вижу, как менялась поэзия Михаила Ромма. Ранние стихи его отмечены не только поэтической юношеской тоской («И никто Не ответит: зачем эти мысли о жизни, о хлебе? И зачем я родился, и погибну – за что?..») – они красочны, разноцветны, в них есть яркие визуальные образы:
 
И я слежу, как темнота редеет.
Вот солнце взгромоздилось на предел
Багровых крыш, застывших пламенея.
Дом на мгновенье словно потемнел,
Вдруг вспыхнул окнами, как флагами на реях…
 
   Что не случайно: Ромм занимался живописью, закончил художественно-графический факультет пединститута. К концу 80-х в его стихах усиливаются иронические интонации, усиливается то, что я назвал «сознанием ребенка»; взрослея, поэт избавляется от расплывчатой элегичности, его стихи становятся более конкретны, они сильнее впаяны в мясо жизни. Но сейчас Михаил Ромм пишет другие тексты. Он по-прежнему ироничен, по-прежнему любит сонеты, но нарастает чувство разочарования, ощущение прожитой, ускользнувшей жизни, и можно было бы сказать, что это – главная тема сегодняшних стихов Ромма, если бы он не знал о своей конечной правоте, о том, что у него на ладони лежит шарик мироздания, что он, поэт, живет в центре мира и беседует с Создателем (Богом, которого нет, как написал когда-то Михаил Ромм). И эта беседа, спокойная, неторопливая, иногда странная и нелепая, продолжается.
   Андрей Урицкий

Стихотворения

«Бледно-зеленое горе, как руки русалок…»

 
Бледно-зеленое горе, как руки русалок,
Воздухом стало холодным и влажным.
С моим маленьким голубем белым, бумажным
Выхожу
И его отпускаю устало.
 
 
И смотрю, как он, с ветром сдружась,
Поднимается в серый простор,
И на миг ощущается связь,
И на миг прекращается спор.
 
 
Он белеет неслышно,
Пока дождь перестал на мгновенье,
И торжественно скорбен его неумелый полет.
Как ему одиноко! Вот и замерло дуновенье.
В тёмное-тёмное зеркальце лужи
Медленно он упадет.
Под ноги дворнику.
Крыши в яснеющем небе,
Как могильные плиты бордовые… И никто
Не ответит: зачем эти мысли о жизни, о хлебе?
И зачем я родился, и погибну – за что?..
 
1980

«Поутру прекратятся дожди…»

 
Поутру прекратятся дожди,
В мирозданье опять перемена.
И опять у меня впереди
Полутайные мысли катрена.
 
 
А сегодня нарциссы цветут,
Одиноко на клумбах белея,
А сегодня последний маршрут
Совершает привычный троллейбус.
 
 
А сегодня мне не о чем петь,
Кроме счастья моей неудачи,
Да еще про дождливую сеть
И про то, что не будет иначе.
 
 
Я стою под холодным дождём,
Всё во мне как-то странно смешалось:
Одиночество, грусть о родном,
И любовь, и покой, и усталость.
 

«Кто-то сыплет снег из высоты …»

 
Кто-то сыплет снег из высоты
И лица не открывает нам.
Мир от изумления застыл,
Простирая руки к небесам.
 
 
И никто сомненья не решит,
И открыт мучительный вопрос:
Почему свод неба так звенит
И душа так жадно просит слез?
 
1981

Ничего не случится

 
Утром опадают мокрые желтые листья.
Так было вчера.
Мне страшно…
На странице разорванной: «А.Кристи
Пишет роман…»
Это в башне
Одиночества каждый,
Каждый томится,
Живёт, не решаясь в тайне открыться —
Вдруг скрывать ему нечего?!
И ничего не случится
Этим вечером.
 
17.09.82

Сонет. (Рассвет)

 
Открыл глаза и увидал рассвет.
По комнате прогуливался ветер.
Мне радостно на этом чудном свете,
Но радости мучительнее нет.
 
 
Еще вопрос, еще ночной ответ
Во мне звучат, но тают звуки эти.
Я радуюсь, как радуются дети,
Что я проснулся и еще раздет.
 
 
И я слежу, как темнота редеет.
Вот солнце взгромоздилось на предел
Багровых крыш, застывших пламенея.
 
 
Дом на мгновенье словно потемнел,
Вдруг вспыхнул окнами, как флагами на реях…
А я-то просыпаться не хотел!
 

Душа

 
Парить на высоте и видеть с высоты
Высотные дома конструкций незнакомых,
Развалы площадей и улицы хвосты,
Когда летишь по воздуху пустому.
 
 
Не то чтобы паришь, но под тобой просторы
Качаются, плывут, склоняются к тебе,
И, наклонив плечо, ты падаешь с опоры,
И выстроив спираль, спускаешься к ходьбе.
 
 
Спускаешься назад и учишься ходить
По согнутым путям, ненужным тротуарам
В искусственном лесу, где нечего разбить
И некого убить одним ударом.
 
 
Присядешь на скамью в разрушенном дворе
И вспомнишь, как смотрел на эти окна ты,
Когда еще не мог ты все это стереть,
Парить на высоте и видеть с высоты.
 

«Внезапно по небу чиркну́ла дрожь…»

 
Внезапно по небу чиркну́ла дрожь,
Сверкнула молнией и взорвалась.
И рухнул нервный холодный дождь,
Слепя асфальт и злясь.
 
 
И нет защиты от тьмы сырой,
Внезапной ночи, тревог и бед.
Стучится ветка худой рукой
В окно, где больше не дышит свет.
 
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента