Мрожек Славомир
В одно мгновение
СЛАВОМИР МРОЖЕК
В одно мгновение
Однажды незнакомый господин обратился к даме: "О, мадам!"
Дама бросила на него взгляд, но не прямой. Будь взгляд прямым, он мог бы подумать, что она посмотрела прямо на него, и сделал бы из этого соответствующие выводы. Какие? Прежде всего, что он вызвал ее интерес. Это, в свою очередь, могло бы склонить его к дальнейшим выводам, что само по себе не было нежелательно, однако чрезмерная уверенность, которая дальнейшим его выводам могла сопутствовать, желательна не была, поскольку дама, не имея в принципе ничего против подобных выводов, испытывала определенные сомнения по поводу этой самой уверенности. Дело в том, что дама скорее предпочла бы оставаться хозяйкой его неуверенности - которую она, возможно, могла бы обратить в уверенность, нежели хозяйкой уверенности, над которой никакой властью уже не обладала бы. Помимо прочего, она и сама еще не до конца была уверена.
И дама посмотрела так, чтобы у него создалось впечатление, будто она на него посмотрела, но чтобы он был не вполне в этом уверен.
Что ни в коей мере не означало, будто она не посмотрела на него внимательно. Это может показаться противоречием, однако она умела посмотреть, почти не глядя и тем не менее все прекрасно видя. Объяснить подобный феномен вряд ли под силу нейрофизиологам, офтальмологам и оптикам. Вероятно, потому, что воспроизвести искусственно это явление в лабораторных условиях невозможно.
Итак, дама взглянула и увидела его во всех деталях, но одновременно - и в совокупности. В данный момент она пребывала в близких отношениях с неким другим господином, уже довольно давно, но их связь была осложнена благосклонным отношением этого господина к ее приятельнице, от которой, как подозревала дама, исходила определенная инициатива в поддержании упомянутой благосклонности в достаточно активном состоянии. Она, естественно, понимала, что приятельница, не будучи уверена в чувствах собственного мужа, желала таким способом проверить его чувства, а в случае необходимости - подвергнуть их испытанию. И все же ее не устраивало, что приятельница избрала именно это, а не другое средство, вернее, что этим средством мог оказаться друг дамы, если он уже не стал им de facto.
Дама, правда, взвешивала возможность - в виде справедливого реванша или просто на всякий случай - соблазнить мужа приятельницы, хотя и отдавала себе отчет в том, что подобный шаг может оказаться слишком рискованным. Ибо, если ее друг не стал еще фактическим любовником приятельницы, но все же оставался ее любовником потенциальным, то, соблазнив мужа приятельницы, она наверняка дала бы повод к тому, чтобы ее друг из любовника только потенциального превратился в любовника фактического, поскольку не подлежало сомнению, что ее приятельница сама не замедлит взять реванш. Так что риск был, пожалуй, неоправданным, прежде всего потому, что муж приятельницы не слишком ей нравился.
В создавшейся ситуации она могла бы воспользоваться господином, который как раз обратился к ней со словами "О, мадам", либо в виде реванша по отношению к своему другу, уступи тот домогательствам ее приятельницы в случае, если чувства ее (приятельницы) мужа - в стадии первоначальной проверки - показались бы той недостаточно сильными и потребовали решительного испытания, а уж тем более если чувства мужа уже начали подвергаться таким испытаниям, либо чтобы в самом зародыше расстроить планы приятельницы относительно ее друга, доказав им обоим (и если бы она помимо первого своего друга имела бы еще и другого, второго - это явилось бы доказательством неопровержимым), что тот, первый, основной друг не так уж для нее и важен. К тому же, независимо от ее предположений, будто приятельница стремится испытать чувства своего мужа, соблазняя (только пытаясь или уже фактически) ее основного друга, - она подозревала приятельницу также, или, если честно, прежде всего, в обыкновенной зловредности. И потому, соглашаясь, чтобы "О, мадам", то есть то, с чем сейчас обратился к ней незнакомый господин, имело дальнейшие последствия, - она не только ничем не рисковала, но еще и приобретала широкие перспективы. Не говоря уже о том, что незнакомый (пока что) господин ей - в этом она была почти уверена нравился.
"Который час?" - спросил господин и, получив ответ, удалился в неизвестном направлении.
В одно мгновение
Однажды незнакомый господин обратился к даме: "О, мадам!"
Дама бросила на него взгляд, но не прямой. Будь взгляд прямым, он мог бы подумать, что она посмотрела прямо на него, и сделал бы из этого соответствующие выводы. Какие? Прежде всего, что он вызвал ее интерес. Это, в свою очередь, могло бы склонить его к дальнейшим выводам, что само по себе не было нежелательно, однако чрезмерная уверенность, которая дальнейшим его выводам могла сопутствовать, желательна не была, поскольку дама, не имея в принципе ничего против подобных выводов, испытывала определенные сомнения по поводу этой самой уверенности. Дело в том, что дама скорее предпочла бы оставаться хозяйкой его неуверенности - которую она, возможно, могла бы обратить в уверенность, нежели хозяйкой уверенности, над которой никакой властью уже не обладала бы. Помимо прочего, она и сама еще не до конца была уверена.
И дама посмотрела так, чтобы у него создалось впечатление, будто она на него посмотрела, но чтобы он был не вполне в этом уверен.
Что ни в коей мере не означало, будто она не посмотрела на него внимательно. Это может показаться противоречием, однако она умела посмотреть, почти не глядя и тем не менее все прекрасно видя. Объяснить подобный феномен вряд ли под силу нейрофизиологам, офтальмологам и оптикам. Вероятно, потому, что воспроизвести искусственно это явление в лабораторных условиях невозможно.
Итак, дама взглянула и увидела его во всех деталях, но одновременно - и в совокупности. В данный момент она пребывала в близких отношениях с неким другим господином, уже довольно давно, но их связь была осложнена благосклонным отношением этого господина к ее приятельнице, от которой, как подозревала дама, исходила определенная инициатива в поддержании упомянутой благосклонности в достаточно активном состоянии. Она, естественно, понимала, что приятельница, не будучи уверена в чувствах собственного мужа, желала таким способом проверить его чувства, а в случае необходимости - подвергнуть их испытанию. И все же ее не устраивало, что приятельница избрала именно это, а не другое средство, вернее, что этим средством мог оказаться друг дамы, если он уже не стал им de facto.
Дама, правда, взвешивала возможность - в виде справедливого реванша или просто на всякий случай - соблазнить мужа приятельницы, хотя и отдавала себе отчет в том, что подобный шаг может оказаться слишком рискованным. Ибо, если ее друг не стал еще фактическим любовником приятельницы, но все же оставался ее любовником потенциальным, то, соблазнив мужа приятельницы, она наверняка дала бы повод к тому, чтобы ее друг из любовника только потенциального превратился в любовника фактического, поскольку не подлежало сомнению, что ее приятельница сама не замедлит взять реванш. Так что риск был, пожалуй, неоправданным, прежде всего потому, что муж приятельницы не слишком ей нравился.
В создавшейся ситуации она могла бы воспользоваться господином, который как раз обратился к ней со словами "О, мадам", либо в виде реванша по отношению к своему другу, уступи тот домогательствам ее приятельницы в случае, если чувства ее (приятельницы) мужа - в стадии первоначальной проверки - показались бы той недостаточно сильными и потребовали решительного испытания, а уж тем более если чувства мужа уже начали подвергаться таким испытаниям, либо чтобы в самом зародыше расстроить планы приятельницы относительно ее друга, доказав им обоим (и если бы она помимо первого своего друга имела бы еще и другого, второго - это явилось бы доказательством неопровержимым), что тот, первый, основной друг не так уж для нее и важен. К тому же, независимо от ее предположений, будто приятельница стремится испытать чувства своего мужа, соблазняя (только пытаясь или уже фактически) ее основного друга, - она подозревала приятельницу также, или, если честно, прежде всего, в обыкновенной зловредности. И потому, соглашаясь, чтобы "О, мадам", то есть то, с чем сейчас обратился к ней незнакомый господин, имело дальнейшие последствия, - она не только ничем не рисковала, но еще и приобретала широкие перспективы. Не говоря уже о том, что незнакомый (пока что) господин ей - в этом она была почти уверена нравился.
"Который час?" - спросил господин и, получив ответ, удалился в неизвестном направлении.