Майкл Муркок
Элрик на краю времени
ГЛАВА ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ МИССИС УНА ПЕРСОН ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА КРАЙ ВРЕМЕНИ
Вернувшись весной 1936 года из Китая в Лондон, миссис Уна Персон с сожалением обнаружила перемены в настроении своих друзей и знакомых. Когда она встречалась с ними в последний раз после короткого пребывания в Лондоне 1970 года, все они производили приятное впечатление преуспевающих, благополучных людей, а сейчас казались растерянными и неуверенными в себе, что лишний раз подтверждало иллюзию благополучия. Впрочем, как она со стыдом призналась себе, эти невеселые настроения даже устраивали ее, ибо укрепляли в ней чувство духовного превосходства над окружающими — превосходства уверенного в себе человека, родившегося в шестидесятые годы, в более поздние и прагматичные времена.
И все же, чувствуя озабоченность, Уна Персон сочла разумным отправиться в местную Службу Времени, где и была встречена сержантом Альваресом — угрюмым человеком с окладистой бородой. Сержант выглядел утомленным. Оказалось, он только что вернулся из путешествия в прошлое, побывав в позднем девоне.
— В структуре пространства наблюдаются изменения, — хмуро сказал Альварес. Его пальцы заскользили по клавиатуре компьютера. — Мы потеряли над ней контроль.
— Мы никогда и не имели его, — Уна Персон села на стул, перекинув через его высокую спинку волосы, достала из сумочки сигарету и закурила. — Положение хуже обычного?
— Намного, — Альварес отхлебнул холодного кофе из помятой серебряной кружки. — В структуре пространства серьезные и непонятные искривления.
— А где Джерри?
— Он в подавленном состоянии. На него иногда находит… Не станем трогать его.
Уна Персон пожала плечами.
— Вот посмотрите, — Альварес нажал на клавишу и на экране появилась картинка (для Уны Персон — китайская грамота). — Наибольшие искривления в зените и надире. Мне кажется, это по вашей части, миссис Персон. Она встала со стула.
— Где зенит?
— На Краю Времени.
— Уже кое-что.
Миссис Персон открыла сумку и проверила, на месте ли банка с кофе — единственным, чего не было на Краю Времени.
— Прошу извинить меня, — сказал Альварес, облегченно вздохнув. Он был рад, что, не прилагая усилий, отыскал эксперта по времени и пространству, согласившегося отправиться в опасное путешествие.
— Все в порядке, — бодро ответила Уна Персон. — Нынешняя эпоха мне успела наскучить, да и на Краю Времени я давно не была.
— Кто-то должен туда отправиться, — философски сказал сержант.
— Там Хаос.
— Мне ли не знать об этом, — Альварес снова вздохнул.
Немного погодя миссис Уна Персон отправилась на Край Времени.
И все же, чувствуя озабоченность, Уна Персон сочла разумным отправиться в местную Службу Времени, где и была встречена сержантом Альваресом — угрюмым человеком с окладистой бородой. Сержант выглядел утомленным. Оказалось, он только что вернулся из путешествия в прошлое, побывав в позднем девоне.
— В структуре пространства наблюдаются изменения, — хмуро сказал Альварес. Его пальцы заскользили по клавиатуре компьютера. — Мы потеряли над ней контроль.
— Мы никогда и не имели его, — Уна Персон села на стул, перекинув через его высокую спинку волосы, достала из сумочки сигарету и закурила. — Положение хуже обычного?
— Намного, — Альварес отхлебнул холодного кофе из помятой серебряной кружки. — В структуре пространства серьезные и непонятные искривления.
— А где Джерри?
— Он в подавленном состоянии. На него иногда находит… Не станем трогать его.
Уна Персон пожала плечами.
— Вот посмотрите, — Альварес нажал на клавишу и на экране появилась картинка (для Уны Персон — китайская грамота). — Наибольшие искривления в зените и надире. Мне кажется, это по вашей части, миссис Персон. Она встала со стула.
— Где зенит?
— На Краю Времени.
— Уже кое-что.
Миссис Персон открыла сумку и проверила, на месте ли банка с кофе — единственным, чего не было на Краю Времени.
— Прошу извинить меня, — сказал Альварес, облегченно вздохнув. Он был рад, что, не прилагая усилий, отыскал эксперта по времени и пространству, согласившегося отправиться в опасное путешествие.
— Все в порядке, — бодро ответила Уна Персон. — Нынешняя эпоха мне успела наскучить, да и на Краю Времени я давно не была.
— Кто-то должен туда отправиться, — философски сказал сержант.
— Там Хаос.
— Мне ли не знать об этом, — Альварес снова вздохнул.
Немного погодя миссис Уна Персон отправилась на Край Времени.
ГЛАВА ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ЭЛРИК МЕЛНИБОНЭЙСКИЙ ОКАЗЫВАЕТСЯ НА КРАЮ ВРЕМЕНИ
Элрик Мелнибонэйский сердито погрозил кулаком мерцавшим повсюду звездам, ибо все эти звезды — глаза тех, чьи души он дерзновенно похитил, дабы обрести новые силы, — похоже, смеялись над ним, злорадно перемигиваясь друг с другом. Элрик стоял над бездной, опираясь ногами на пустоту, стоял, казалось, в центре Вселенной.
Его черный меч Буреносец, вложенный в ножны, висевшие на перевязи, дергался и скулил, как нервная собака на поводке.
Элрик возвращался в Имррир, чтобы вернуть себе трон Светлой Империи Мелнибонэ, предательски захваченный кузеном Йиркуном. Он отправился в опасное путешествие на торговом судне филкхарианцев с острова Пурпурных городов, где гостил у графа Смиоргана Лысого. Плавание поначалу проходило благополучно, но в безымянных водах между полуостровом Вилмир и островом Мелнибонэ корабль подхватили волшебные ветры, которые сперва занесли его в Драконье море, а затем к Острову чародеев, называвшемуся так потому, что в недоброй памяти времена на нем находилось обиталище Крана Лирета, коварного Похитителя Заклинаний, в конце концов поверженного своими противниками. Однако случилось так, что похищенные им заклинания достались Грродду Айбину Ину, шаману креттин, племени дикарей, мигрировавших на остров из Тихих земель. Заметив у острова торговый корабль, шаман решил захватить его, посчитав, по своему недомыслию, что у него хватит на это сил. Но его планам не суждено было сбыться. В завязавшемся кровопролитном сражении (в котором погибло немало филкхарианцев) дикари были наголову разбиты, а сам шаман отправился в преисподнюю. Элрик же и после сражения продолжал преследовать дикарей, пока они не рассеялись.
И вот теперь, оставшись один, он стоял, окруженный бездной, и кричал из последних сил, исторгая крики мысленными сигналами:
— Ариох! Ариох! Помоги мне!
Ни видения, ни слова в ответ. Князь Преисподней не слышал его.
— Ариох! Воздай должное моей преданности! Я утолил твою жажду кровью, честолюбие — душами.
Элрик не дышал. Его сердце остановилось. Он еле шевелил членами.
— Ариох!
Снова никакого ответа. Вокруг одни звезды, мрачные и безжалостные.
Элрик готов был заплакать, но от леденящего холода слезы не скатывались, успевая превращаться в льдинки. Элрика охватил страх, какого он никогда не испытывал. Собрав последние силы, он дотянулся до рукояти меча и почувствовал встречное движение Буреносца. Рука наполнилась и отошла в сторону, держа меч, источавший черный огонь. Раздался воинственный клич Буреносца.
— У нас одна судьба, одни устремления, — прошептал Элрик обескровленными губами. — Отыщи для нас твердь, или мы найдем свой конец, не осуществив предначертанное.
Буреносец завертелся, как стрелка компаса, увлекая за собой руку Элрика. Он крутился, как собака в поисках следа, на мгновение замирал и снова приходил в возбуждение. Наконец послышался крик, исполненный радости. Буреносец отыскал нужное направление, а к какой тверди, к какой земле — большого значения не имело. Элрик воспрянул духом, как мореход с потерпевшего крушение корабля, заметивший среди, казалось, безбрежных вод спасительный клочок суши.
— Буреносец, в путь! — снова прошептал Элрик.
Меч дернулся вперед, назад, вверх, вниз, словно сражаясь с невидимыми врагами. Казалось, отыскав направление, Буреносец устрашился лежащей впереди тверди, но только придя в движение, он уже не мог успокоиться и повлек Элрика за собой, прокладывая путь в темноте среди угрюмых холодных звезд.
Но вот звезды стали бледнеть, а темнота расступаться, и в разрывах появившихся облаков замелькала морская гладь, а за ней — когда облака рассеялись — внизу показались горы с заснеженными ущельями. Буреносец опустился, отыскав ровный участок. Элрик огляделся по сторонам. Кругом одни горы, над головой — огромное солнце. Но что это? Выше солнца, словно отражаясь в огромном зеркале, виднелась другая местность — пустыня с барханами там и сям и жалкой растительностью. Не поверив глазам, Элрик снова огляделся. Так и есть: вокруг горы, да впереди какой-то провал, а над головой — безжизненная пустыня. Он нагнулся и набрал в ладонь снега. На вид тот оказался самым обычным, но только не таял в руке.
— Это мир Хаоса, — прошептал Элрик. — Он не подчиняется законам природы. — Его шепот подхватили и усилили скалы, отозвавшись зловещим эхом.
Буреносец молчал, словно выбившись из последних сил. Держа в руке меч и утопая по колено в снегу, Элрик направился к замеченному провалу. Время от времени он подымал глаза к небу: над головой была все та же пустыня. Внезапно Элрику показалось, что он передвигается по круглой поверхности миниатюрного мира и, если не остановится, то рано или поздно дойдет до пустыни, а оказавшись среди барханов, увидит горы над головой. Что же, если догадка верна, то предоставляется выбор: замерзнуть в снегу или умереть от жары в пустыне. Погрузившись в эти мрачные мысли, Элрик и не заметил, как дошел до провала.
Провал оказался неглубоким и узким. Его стены уходили вниз на пять футов, а расстояние между ними едва ли было намного больше. На грунте, между стенами, лежали золотые и серебряные панели, чередовавшиеся в шахматном порядке. На их блестящей поверхности отражались одновременно и заснеженные стены провала, и барханы пустыни. За провалом снова тянулись горы.
— Несомненно, здесь правит Хаос, — сквозь зубы процедил Элрик и, немного поразмыслив, спрыгнул вниз, заметив на противоположной стене удобные выемки для подъема.
— Владыки Хаоса играют со мной, но я не сдамся и буду сопротивляться, пока рука держит меч, — продолжил Элрик Мелнибонэйский и направился к выемкам на стене, внезапно обретя силу духа.
Элрика остановило раскатистое рычание. Он обернулся. В проходе показался диковинный зверь с львиной гривой и семью глазами во лбу. Его лапы слегка разъезжались на скользких панелях, а каждый глаз смотрел в свою сторону, отыскивая пришельца, посмевшего вторгнуться в чужие владения. Но вот он припал к панелям, и все семь глаз вперились в Элрика, источая угрозу.
— Назад, выродок Хаоса! Перед тобой Элрик Мелнибонэйский. Назад!
Зверь щелкнул зубами, ударил по панели хвостом, покрытым, как у льва, клочковатой шерстью, затем приподнялся, ощерившись, но лапы его снова разъехались, и Элрик первым нанес удар, угодив мечом в морду страшилищу. Зверь отпрянул. Но оказалось, страшный удар не причинил ему никакого вреда, а лишь привел в замешательство. Однако замешательство длилось недолго. Зверь упер задние лапы в стенку провала и, оттолкнувшись, прыгнул на Элрика. Не удержавшись на скользкой поверхности, Элрик грохнулся оземь.
Его черный меч Буреносец, вложенный в ножны, висевшие на перевязи, дергался и скулил, как нервная собака на поводке.
Элрик возвращался в Имррир, чтобы вернуть себе трон Светлой Империи Мелнибонэ, предательски захваченный кузеном Йиркуном. Он отправился в опасное путешествие на торговом судне филкхарианцев с острова Пурпурных городов, где гостил у графа Смиоргана Лысого. Плавание поначалу проходило благополучно, но в безымянных водах между полуостровом Вилмир и островом Мелнибонэ корабль подхватили волшебные ветры, которые сперва занесли его в Драконье море, а затем к Острову чародеев, называвшемуся так потому, что в недоброй памяти времена на нем находилось обиталище Крана Лирета, коварного Похитителя Заклинаний, в конце концов поверженного своими противниками. Однако случилось так, что похищенные им заклинания достались Грродду Айбину Ину, шаману креттин, племени дикарей, мигрировавших на остров из Тихих земель. Заметив у острова торговый корабль, шаман решил захватить его, посчитав, по своему недомыслию, что у него хватит на это сил. Но его планам не суждено было сбыться. В завязавшемся кровопролитном сражении (в котором погибло немало филкхарианцев) дикари были наголову разбиты, а сам шаман отправился в преисподнюю. Элрик же и после сражения продолжал преследовать дикарей, пока они не рассеялись.
И вот теперь, оставшись один, он стоял, окруженный бездной, и кричал из последних сил, исторгая крики мысленными сигналами:
— Ариох! Ариох! Помоги мне!
Ни видения, ни слова в ответ. Князь Преисподней не слышал его.
— Ариох! Воздай должное моей преданности! Я утолил твою жажду кровью, честолюбие — душами.
Элрик не дышал. Его сердце остановилось. Он еле шевелил членами.
— Ариох!
Снова никакого ответа. Вокруг одни звезды, мрачные и безжалостные.
Элрик готов был заплакать, но от леденящего холода слезы не скатывались, успевая превращаться в льдинки. Элрика охватил страх, какого он никогда не испытывал. Собрав последние силы, он дотянулся до рукояти меча и почувствовал встречное движение Буреносца. Рука наполнилась и отошла в сторону, держа меч, источавший черный огонь. Раздался воинственный клич Буреносца.
— У нас одна судьба, одни устремления, — прошептал Элрик обескровленными губами. — Отыщи для нас твердь, или мы найдем свой конец, не осуществив предначертанное.
Буреносец завертелся, как стрелка компаса, увлекая за собой руку Элрика. Он крутился, как собака в поисках следа, на мгновение замирал и снова приходил в возбуждение. Наконец послышался крик, исполненный радости. Буреносец отыскал нужное направление, а к какой тверди, к какой земле — большого значения не имело. Элрик воспрянул духом, как мореход с потерпевшего крушение корабля, заметивший среди, казалось, безбрежных вод спасительный клочок суши.
— Буреносец, в путь! — снова прошептал Элрик.
Меч дернулся вперед, назад, вверх, вниз, словно сражаясь с невидимыми врагами. Казалось, отыскав направление, Буреносец устрашился лежащей впереди тверди, но только придя в движение, он уже не мог успокоиться и повлек Элрика за собой, прокладывая путь в темноте среди угрюмых холодных звезд.
Но вот звезды стали бледнеть, а темнота расступаться, и в разрывах появившихся облаков замелькала морская гладь, а за ней — когда облака рассеялись — внизу показались горы с заснеженными ущельями. Буреносец опустился, отыскав ровный участок. Элрик огляделся по сторонам. Кругом одни горы, над головой — огромное солнце. Но что это? Выше солнца, словно отражаясь в огромном зеркале, виднелась другая местность — пустыня с барханами там и сям и жалкой растительностью. Не поверив глазам, Элрик снова огляделся. Так и есть: вокруг горы, да впереди какой-то провал, а над головой — безжизненная пустыня. Он нагнулся и набрал в ладонь снега. На вид тот оказался самым обычным, но только не таял в руке.
— Это мир Хаоса, — прошептал Элрик. — Он не подчиняется законам природы. — Его шепот подхватили и усилили скалы, отозвавшись зловещим эхом.
Буреносец молчал, словно выбившись из последних сил. Держа в руке меч и утопая по колено в снегу, Элрик направился к замеченному провалу. Время от времени он подымал глаза к небу: над головой была все та же пустыня. Внезапно Элрику показалось, что он передвигается по круглой поверхности миниатюрного мира и, если не остановится, то рано или поздно дойдет до пустыни, а оказавшись среди барханов, увидит горы над головой. Что же, если догадка верна, то предоставляется выбор: замерзнуть в снегу или умереть от жары в пустыне. Погрузившись в эти мрачные мысли, Элрик и не заметил, как дошел до провала.
Провал оказался неглубоким и узким. Его стены уходили вниз на пять футов, а расстояние между ними едва ли было намного больше. На грунте, между стенами, лежали золотые и серебряные панели, чередовавшиеся в шахматном порядке. На их блестящей поверхности отражались одновременно и заснеженные стены провала, и барханы пустыни. За провалом снова тянулись горы.
— Несомненно, здесь правит Хаос, — сквозь зубы процедил Элрик и, немного поразмыслив, спрыгнул вниз, заметив на противоположной стене удобные выемки для подъема.
— Владыки Хаоса играют со мной, но я не сдамся и буду сопротивляться, пока рука держит меч, — продолжил Элрик Мелнибонэйский и направился к выемкам на стене, внезапно обретя силу духа.
Элрика остановило раскатистое рычание. Он обернулся. В проходе показался диковинный зверь с львиной гривой и семью глазами во лбу. Его лапы слегка разъезжались на скользких панелях, а каждый глаз смотрел в свою сторону, отыскивая пришельца, посмевшего вторгнуться в чужие владения. Но вот он припал к панелям, и все семь глаз вперились в Элрика, источая угрозу.
— Назад, выродок Хаоса! Перед тобой Элрик Мелнибонэйский. Назад!
Зверь щелкнул зубами, ударил по панели хвостом, покрытым, как у льва, клочковатой шерстью, затем приподнялся, ощерившись, но лапы его снова разъехались, и Элрик первым нанес удар, угодив мечом в морду страшилищу. Зверь отпрянул. Но оказалось, страшный удар не причинил ему никакого вреда, а лишь привел в замешательство. Однако замешательство длилось недолго. Зверь упер задние лапы в стенку провала и, оттолкнувшись, прыгнул на Элрика. Не удержавшись на скользкой поверхности, Элрик грохнулся оземь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ, В КОТОРОЙ УНА ПЕРСОН СПАСАЕТ ОТ ГИБЕЛИ НЕЗНАКОМЦА
Гигантский жук, чей панцирь переливался всеми цветами радуги, развернулся по ветру и полетел к видневшимся вдали скалистым горам, повинуясь команде своего пассажира. Восседавшая на насекомом Уна Персон довольно кивнула и снова перевела взгляд на прибор, укрепленный на запястье левой руки. С тех пор, как вслед за возможностью путешествовать в прошлое, путешествия в будущее стали столь же реальными, необходимость следить за возмущениями в структурах времени и пространства значительно возросла.
Уна Персон поймала непонятный сигнал. Размышляя, поджала губы. Еще раз сверившись с показаниями прибора, повернула жука на два градуса к юго-юго-востоку, прямо к горам. Она уже давно поняла, что очутилась хотя и в обширном, но замкнутом изолированном пространстве, на территории Вертера, искателя Истины, романтика и поэта. Она вспомнила о пережитой им драме, когда он стал невольным участником представления, поставленного Госпожой Кристией, Неистощимой Наложницей. С тех пор Уна Персон его не видела, и вряд ли Вертер помнил ее.
Но вот и горы. Теперь можно и рассмотреть творение Вертера. Так и есть, сфера — сфера, в центре которой ярко пылает солнце, освещая одной стороной безжизненную пустыню, а другой — мрачные горы с заснеженными ущельями. Картина вполне в духе Вертера, разочарованного в жизни страдальца. Миссис Персон вспомнила его упаднические стихи:
Воспоминания о поэте прервал звук, похожий на рычание дикого зверя. Уна Персон взглянула вниз и увидела, как какое-то диковинное страшилище вот-вот вонзит зубы в горло лежащему на спине человеку, одетому в экзотические одежды.
— Кш-ш! Кш-ш! — что есть мочи закричала она и пошла на снижение.
Зверь оторвался от жертвы и поднял голову в легком недоумении. Однако, посчитав, что ему ничто не грозит, облизнулся и раскрыл пасть, обнажив чудовищные клыки. Но он просчитался. Прямо на него всем телом грохнулся жук, огласив воздух зычным трубным жужжанием. Зверь жалобно завизжал, кое-как выбрался из-под невесть откуда взявшегося чудовища, ошалело огляделся по сторонам и, поджав, как собака, хвост, бросился наутек, нелепо переваливаясь на скользкой поверхности и безумно вращая всеми семью глазами.
Тем временем незнакомец, сначала вставший на четвереньки, сумел подняться и, опершись о меч, застыл в гордом величии. Только теперь Уна Персон разглядела его как следует. Перед нею был альбинос. Об этом говорили белые волосы и красноватые глаза. Своеобразие незнакомцу придавали те же глаза, огромные и немного раскосые, и остроконечные уши. На нем были высокие сапоги, кожаная, по виду шотландская, юбка и голубоватая куртка, поверх которой был надет короткий зеленый плащ с серебряным нагрудником и разнообразными металлическими застежками.
— Пожалуйте в мой экипаж, — миссис Персон приветливо улыбнулась. — Я приземлилась, чтобы спасти вас.
Действительно, увидев попавшего в беду человека, добрейшая Уна Персон не могла не прийти на помощь, но теперь, рассмотрев спасенного и подивившись его наружности, она сочла, что ему, несомненно, найдется место в одном из зверинцев обитателей Края Времени.
— Шаармрааам торжиету квеллахм вьиарр, — ответил незнакомец на языке, на взгляд Уны Персон, имевшем отдаленное сходство с шотландским.
Она пожалела, что рядом нет Лорда Джеггеда или Вертера, у которых с собой были всегда переводческие пилюли, позволявшие понимать любой, даже самый архаичный язык. Впрочем, услышать странную речь больше не довелось. Выставив перед собой меч, незнакомец попятился, затем повернулся, ловко вскарабкался по стене и вскоре исчез за ближайшей скалой.
Уна Персон вздохнула и подала команду на взлет.
Уна Персон поймала непонятный сигнал. Размышляя, поджала губы. Еще раз сверившись с показаниями прибора, повернула жука на два градуса к юго-юго-востоку, прямо к горам. Она уже давно поняла, что очутилась хотя и в обширном, но замкнутом изолированном пространстве, на территории Вертера, искателя Истины, романтика и поэта. Она вспомнила о пережитой им драме, когда он стал невольным участником представления, поставленного Госпожой Кристией, Неистощимой Наложницей. С тех пор Уна Персон его не видела, и вряд ли Вертер помнил ее.
Но вот и горы. Теперь можно и рассмотреть творение Вертера. Так и есть, сфера — сфера, в центре которой ярко пылает солнце, освещая одной стороной безжизненную пустыню, а другой — мрачные горы с заснеженными ущельями. Картина вполне в духе Вертера, разочарованного в жизни страдальца. Миссис Персон вспомнила его упаднические стихи:
Стихи ей не нравились, и она втайне считала Вертера наихудшим из всех бездарных поэтов, хотя и допускала, что его декадентские настроения в сочетании с интересной бледностью стихотворца могли найти себе почитателей в стародавние времена. Но на Краю Времени, среди беспечных благодушных людей, Вертер не находил понимания и потому писал стихи для себя, с мрачным довольством отдавая предпочтение эпитафиям для многочисленных усыпальниц, построенных на случай своей кончины, хотя и знал, что смерть ему не грозит.
Мир пуст, безнравственен и хладен,
В нем путь поэта безотраден.
И лучшей участью поэта
Была и остается Лета.
Воспоминания о поэте прервал звук, похожий на рычание дикого зверя. Уна Персон взглянула вниз и увидела, как какое-то диковинное страшилище вот-вот вонзит зубы в горло лежащему на спине человеку, одетому в экзотические одежды.
— Кш-ш! Кш-ш! — что есть мочи закричала она и пошла на снижение.
Зверь оторвался от жертвы и поднял голову в легком недоумении. Однако, посчитав, что ему ничто не грозит, облизнулся и раскрыл пасть, обнажив чудовищные клыки. Но он просчитался. Прямо на него всем телом грохнулся жук, огласив воздух зычным трубным жужжанием. Зверь жалобно завизжал, кое-как выбрался из-под невесть откуда взявшегося чудовища, ошалело огляделся по сторонам и, поджав, как собака, хвост, бросился наутек, нелепо переваливаясь на скользкой поверхности и безумно вращая всеми семью глазами.
Тем временем незнакомец, сначала вставший на четвереньки, сумел подняться и, опершись о меч, застыл в гордом величии. Только теперь Уна Персон разглядела его как следует. Перед нею был альбинос. Об этом говорили белые волосы и красноватые глаза. Своеобразие незнакомцу придавали те же глаза, огромные и немного раскосые, и остроконечные уши. На нем были высокие сапоги, кожаная, по виду шотландская, юбка и голубоватая куртка, поверх которой был надет короткий зеленый плащ с серебряным нагрудником и разнообразными металлическими застежками.
— Пожалуйте в мой экипаж, — миссис Персон приветливо улыбнулась. — Я приземлилась, чтобы спасти вас.
Действительно, увидев попавшего в беду человека, добрейшая Уна Персон не могла не прийти на помощь, но теперь, рассмотрев спасенного и подивившись его наружности, она сочла, что ему, несомненно, найдется место в одном из зверинцев обитателей Края Времени.
— Шаармрааам торжиету квеллахм вьиарр, — ответил незнакомец на языке, на взгляд Уны Персон, имевшем отдаленное сходство с шотландским.
Она пожалела, что рядом нет Лорда Джеггеда или Вертера, у которых с собой были всегда переводческие пилюли, позволявшие понимать любой, даже самый архаичный язык. Впрочем, услышать странную речь больше не довелось. Выставив перед собой меч, незнакомец попятился, затем повернулся, ловко вскарабкался по стене и вскоре исчез за ближайшей скалой.
Уна Персон вздохнула и подала команду на взлет.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, В КОТОРОЙ ЭЛРИК МЕЛНИБОНЭЙСКИЙ ПОПАДАЕТ В ТАИНСТВЕННУЮ ПЕЩЕРУ
— Сама Ксиомбарг, Королева Хаоса, прилетела ко мне, — шептал Элрик Мелнибонэйский, поспешно удаляясь от таинственного провала. — Пока она не угрожала мне смертью, с ней лучше не связываться, а на время стоит укрыться.
Он огляделся по сторонам. А вот и убежище. У подножия одной из ближайших скал зияло отверстие. Пещера! В пещере царил мягкий сумрак. Воздух и свет проникали не только через входное отверстие, но и через незаметные извне расщелины в потолке. Сквозь них виднелись лоскуты синего неба, и все-таки Элрику стало не по себе — Буреносец растратил энергию, приходится рассчитывать только на свои силы. Разве кого призовешь на помощь? Элрик помнил несколько заклинаний. С помощью одних можно было вызвать элементалей, с помощью других — Владык Хаоса, но элементалей в этом сумрачном мире не было и в помине, а Владыки Хаоса не станут помогать непрошеному пришельцу.
Элрик задумался: остаться на время в укрытии или углубиться в пещеру и попытаться найти другой выход? Поразмыслив, он двинулся в глубь пещеры.
Он огляделся по сторонам. А вот и убежище. У подножия одной из ближайших скал зияло отверстие. Пещера! В пещере царил мягкий сумрак. Воздух и свет проникали не только через входное отверстие, но и через незаметные извне расщелины в потолке. Сквозь них виднелись лоскуты синего неба, и все-таки Элрику стало не по себе — Буреносец растратил энергию, приходится рассчитывать только на свои силы. Разве кого призовешь на помощь? Элрик помнил несколько заклинаний. С помощью одних можно было вызвать элементалей, с помощью других — Владык Хаоса, но элементалей в этом сумрачном мире не было и в помине, а Владыки Хаоса не станут помогать непрошеному пришельцу.
Элрик задумался: остаться на время в укрытии или углубиться в пещеру и попытаться найти другой выход? Поразмыслив, он двинулся в глубь пещеры.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента