Настрадинова Величка
Сияющий
Величка Настрадинова
СИЯЮЩИЙ
Сияющий вышел из моря. Кожа его ослепительно сверкала под солнцем, жемчужины, запутавшиеся в длинных волосах, отливали мягким блеском. Он улыбнулся плачущему ребенку, и тот тут же радостно засмеялся. И странное, благостное спокойствие разлилось над пляжем. Картежники, яростно шлепающие картами с раннего утра, прекратили перебранку; пляжные красавицы приподнялись было со своих махровых подстилок, чтобы покрасоваться перед незнакомцем, но что-то удержало их на месте.
Хмурое лицо официантки пляжного кафе тотчас расцвело, и она, улыбаясь улыбкой с рекламного плаката, предложила ему блюдо, которое повар приберег исключительно для персонала заведения. Донельзя раздосадованный таким нарушением обычаев, тот высунулся из кухни - мол, кому это оказывается такая честь? И сам не заметил, как рот его растянулся в глупой, торжественной ухмылке.
Администраторша отеля, позабыв все строгие инструкции, не стала спрашивать у него никаких документов, только любезно справилась, откуда он прибыл.
- С моря, - ответил Сияющий, и администраторша почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.
Девушки, высматривающие скучающих мужчин, все как одна вдруг решили, что заняты не тем, чем нужно, и что самое важное для них теперь - обратить на себя внимание Сияющего. Даже злющий дог англичанина доверчиво подошел к Сияющему и положил ему на колени тяжелую голову.
Все преобразилось в радиусе тридцати миль. Стихли перебранки, люди позабыли о взаимных обидах и почувствовали готовность прийти друг другу на помощь.
Воры, мошенники, шантажисты, все, за кем числились малые и большие грехи, вдруг разом осознали какую неправедную жизнь они ведут, затосковали о тепле детских рук, о ворковании голубей, вспомнили давно забытый мотив самой любимой в юности песни...
А Пожилой господин в солнцезащитных очках, ни разу не снявший с плеч рубашку и не купавшийся в море, так зазевался на Сияющего, что позабыл вынуть изо рта зажженную сигару, и она обожгла ему губы.
- Он, - произнес Пожилой господин хрипло, словно в бреду.
Осознав, что говорит сам с собой, он побежал в гостиницу, поднялся к себе в номер, вынул из чемодана полевой бинокль и с балкона принялся следить за каждым шагом Сияющего. Он занимался этим почти до вечера, а когда стемнело, к нему в номер вошел с испуганным видом Секретарь.
- Вам нездоровится?
- К черту! - огрызнулся Пожилой господин.
- Но вы не ели с самого утра! - воскликнул Секретарь.
- Ах, до еды лп мне сейчас! Иди сюда! - И он подал ему бинокль. Смотри!
Секретарь в страшном волнении уронил бинокль с балкона: - Не может быть! Однако, как похож!
Лишившись средства наблюдения, оба в полном молчании закурили сигары.
Секретарь наконец решился нарушить молчание:
- Человек - смертей, а бога - нет. Может, это его сын?
- Ты - дурак. Это он! И ничего странного тут нет.
Вспомни его возможности! Ничего удивительного, если он владеет и тайной вечной молодости!..
- Что ж, пусть будет так. Мы его нашли, и мы должны позабыть о всяких сантиментах. Холодный разум - вот что нам нужно! На этот раз мы должны его непременно уничтожить...
- Он уже был однажды в твоих руках и что же? - пренебрежительно глянул на Секретаря Пожилой господин.
- Э... при наличии той техники, которой я тогдг располагал... Сегодня у нас в руках лазерное оружие... н разное другое. Впрочем, я, кажется, увлекся. А вдруг нас подслушивают?
Пожилой господин топнул с досадой.
- Ты же говорил, что все тщательно проверил!
- Но не могу же я проверять каждый час! Вполне возможно, что пока вас не было в номере, к вам запустили крохотного "жучка"...
- Ну и пусть подслушивают, - махнул рукой Пожилой господин. - Вы, господа, идиоты! - крикнул он воображаемым шпионам. - И не думайте, что перехитрите меня. Последнее слово всегда остается за мной!
После чего он взял полотенце и дал знак Секретарю следовать за ним.
Ночной пляж был пустынным. Оба разделись и торопливо вошли в теплую воду.
- Ну вот, теперь можно поговорить спокойно. Здесь нас никто не услышит. Итак, у меня есть все основания считать, что это - Он. Верно, раны от ожогов и ножа у него тотчас зарастали, не оставляя рубцов, отрубленные руки и выбитые зубы появлялись вновь, и все же, на том месте, где мы двадцать шесть раз выжигали лагерный номер, кожа светлее. Сегодня, когда Он проходил мимо, я отчетливо заметил эти более светлые участки кожи, образующие его номер - 36 366!
- Вы думаете, он вас не узнал? - озабоченно справился Секретарь.
- Я уже старик, - сказал Пожилой господин. И хрипло добавил: - а Он... Он совсем не изменился.
- С его-то возможностями...
- Возможности! Просто мы слабые, а его считаем всесильным, - вскричал Пожилой господин.
- Не будем давать волю чувствам, - нервно вставил Секретарь. - Лучше подумаем, где мы допустили ошибки. Итак, начнем с самого начала: Новый конвой. У узника № 36366 на следующий день исчез ноигер с руки. Газовая камера. Он вышел из нее как из душевой кабины. Рапорт начальству. Возвращение рапорта из особых соображений. Вторая газовая камера. С газ-циклоном. Результат - ноль. Медицинские опыты. Результат - ноль. Пущен в ход нож. Результат - ноль. Древняя казнь - побитие камнями.
Результат - ноль. Погребение заживо на восемьдесят часов. Результат ноль.
- Хватит с этими нолями. Ты сам - "ноль", раз не сумел справиться с одним из заключенных. Видно, слишком ты с ним церемонился! - снова вскипел Пожилой господин.
- Если вы считаете, что пытать, расстреливать, вешать, сжигать, хоронить заживо - это "церемониться"... Нет, просто это не человек... Я много об этом думал, человеку такое не вынести...
- Я - Человек! - раздался рядом голос, и из воды появился Сияющий. Можете спокойно указать на меня пальцем и сказать; "ЕССЕ HOMO!" - вот человек!..
Пожилой господин и Секретарь остолбенело молчали, словно набрав в рот воды.
- Не могу сказать, что рад нашей встрече, господа. Посему не стану говорить вам "добрый вечер" - я не желаю вам добра...
- Вы... вы... - начал, заикаясь, Секретарь. - Мы совсем не... мы просто так, в сущности... и вообще, это старая история...
- Старая? А мне показалось, что вы снова ломаете головы над тем, как меня уничтожить, - брезгливо скривил губы Сияющий. - Только вот на каком основании? Потому, что я не признаю за вами права убивать? А кто вам дал такое право?
Из уст Секретаря в ответ раздались какие-то нечле* нераздельные звуки со стороны можно было подумать, что он брызжет слюной.
Сияющий словно бы не заметил вызванного им замешательства. Не ждал он и ответа на свой вопрос.
Он был ему давно известен. Сияющий продолжал:
- И вообще кто дал вам право распоряжаться жизнью людей? Это вы и вам подобные - нелюди, пятнающие само слово "Человек", главный признак которого - человечность. По какому закону вы смеете пренебрегать ею?
Пожилой господин и Секретарь словно оцепенели в неловких позах. На них то и дело накатывали волны, вымывая песок из-под ног. Им было все труднее задерживаться на месте, а уйти они не смели. Сияющий указал им на два подводных камня, торчащих из воды.
- Сядьте, у меня есть еще что вам сказать... Когда по гнусному доносу я очутился в вашей тюрьме, я еще питал иллюзии, что сумею пробудить в ваших душах Человека. Я был еще новый и мало знал. Но оказалось, что с вами произошла чудовищная вещь - ваша человеческая совесть атрофировалась. Вы утратили способность терзаться и сострадать чужим страданиям: на вас они не производили никакого впечат"
ления. Тогда я позволил вам издеваться надо мной.
Я думал: "Они очнутся при виде чуда!" Но вы только еще больше озверели. Из-за меня пострадали невинные, а я ушел - вы просто не располагали силами, которые могли бы меня остановить...
Использовав короткую паузу, Секретарь забубнил:
- Вы... не знаю... это невозможно... но вы - не землянин... летающая тарелка... Фью... и улетели...
Я так и знал... так и знал...
Сияющий вздохнул и с горечью сказал:
- Повторяю: я - Человек! Почему вы ищете Человека на чужих планетах? Он существует здесь, на Земле, существует несмотря на все усилия таких, как вы, пытающихся во что бы то ни стало лишить его человеческой сущности!
Тут не выдержал Пожилой господин.
- Меня вы не собьете с толку своими речами. Я долго жил и знаю - люди не такие, и вы - не человек! Сначала, когда вы играли с нами в кошки-мышки, я подумал: он великий гипнотизер, но результат анализа плоти, вырванной из вашего тела, дал странный результат. И еще: на вашем теле не оставалось следов от ран. Вас не задевали пули, не брал даже самый сильный отравляющий газ...
- Повторяю - я Человек. Могущество Человека безгранично. Нужно верить в возможности, которые даны человеку природой, и иметь несгибаемую волю делать добро. Разве вы не слышали об индийских йогах, что сорок суток могут оставаться погребенными под толстым слоем земли? Усилием воли они могут впасть в летаргический сон, могут задержать дыхание почти на целый час, могут до совершенства владеть своими мышцами и кровеносными сосудами, могут ходить по раскаленным углям. Кстати, этим умением с древних пор владеют болгарские нестинарки. Современная цивилизация утратила многое из того, что знали древние, но эти знания не угасли, их сохраняют посвященные; и очень скоро Человек, став окончательно свободным, овладеет ими снова...
Пожилой господин желчно рассмеялся:
- Не обольщайтесь, вы так и останетесь Единственным. Да, вы владеете несколькими трюками, 'но где, где ваши последователи? Кого вы осчастливили своими знаниями? Кому передали свое могущество?
- Что ж, пока я один. Но главное - сохранить в человеке Человека, и когда настанет время...
- Вы хотите... хотите сказать... что будете жить вечно? - залепетал Секретарь.
- Столько, сколько это нужно Человеку.
- И как... как вам удается... я хочу сказать, где тайна вашей вечной молодости?
- Настанет время, и человек долго будет оставаться молодым, научится быть в согласии с самим собой и создавшей его природой...
- Хватит! - не стерпел Пожилой господин. - Хватит читать мораль и бредить о могуществе человека.
Да и сами вы способны лишь на то, чтобы сохранить себя. Почему вы не уничтожили нас, не превратили в своих рабов? Или в свиней... в моллюсков?..
Сияющий с достоинством ответил:
- Так поступаете вы, и тем самым вы обречены.
- Что ж, пока мы еще живы, увольте нас от ваших проповедей. Ваше красноречие пропадает впустую...
- Как знать, - загадочно улыбнулся Сияющий.
И от его улыбки словно бы сильнее засияла на небе луна.
А Пожилой господин почувствовал нежное прикосновение к телу - будто тысячи крохотных рыбок пощекотали его тысячью плавниками. Глянув на Секретаря, он с удивлением заметил, с каким обожанием тот смотрит на Сияющего. Он подтолкнул его локтем, чтобы привести в чувство, в ответ Секретарь похлопал хозяина по спине:
- Какая чудесная ночь, друг! - сказал он голосом, в котором не осталось и следа от прежней рабской угодливости.
Это поразило Господина больше, чем все слова Сияющего. И он вдруг почувствовал себя жалким и ничтожным.
Он хотел сказать слуге: "Будьте же мужчиной! Мы найдем способ справиться с этим... шарлатаном!" Но из уст его помимо воли вырвалось:
- Поистине, вечер прекрасен, приятель!
Сияющий улыбнулся снова и сказал:
- Я не прощаюсь, мы еще встретимся, господа!
И исчез в набежавшей волне.
Постояв в задумчивости несколько минут, Пожилой господин тихо воскликнул:
- И все же он - не Человек!
- А мы с вами разве люди? - печально отозвался Секретарь.
СИЯЮЩИЙ
Сияющий вышел из моря. Кожа его ослепительно сверкала под солнцем, жемчужины, запутавшиеся в длинных волосах, отливали мягким блеском. Он улыбнулся плачущему ребенку, и тот тут же радостно засмеялся. И странное, благостное спокойствие разлилось над пляжем. Картежники, яростно шлепающие картами с раннего утра, прекратили перебранку; пляжные красавицы приподнялись было со своих махровых подстилок, чтобы покрасоваться перед незнакомцем, но что-то удержало их на месте.
Хмурое лицо официантки пляжного кафе тотчас расцвело, и она, улыбаясь улыбкой с рекламного плаката, предложила ему блюдо, которое повар приберег исключительно для персонала заведения. Донельзя раздосадованный таким нарушением обычаев, тот высунулся из кухни - мол, кому это оказывается такая честь? И сам не заметил, как рот его растянулся в глупой, торжественной ухмылке.
Администраторша отеля, позабыв все строгие инструкции, не стала спрашивать у него никаких документов, только любезно справилась, откуда он прибыл.
- С моря, - ответил Сияющий, и администраторша почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.
Девушки, высматривающие скучающих мужчин, все как одна вдруг решили, что заняты не тем, чем нужно, и что самое важное для них теперь - обратить на себя внимание Сияющего. Даже злющий дог англичанина доверчиво подошел к Сияющему и положил ему на колени тяжелую голову.
Все преобразилось в радиусе тридцати миль. Стихли перебранки, люди позабыли о взаимных обидах и почувствовали готовность прийти друг другу на помощь.
Воры, мошенники, шантажисты, все, за кем числились малые и большие грехи, вдруг разом осознали какую неправедную жизнь они ведут, затосковали о тепле детских рук, о ворковании голубей, вспомнили давно забытый мотив самой любимой в юности песни...
А Пожилой господин в солнцезащитных очках, ни разу не снявший с плеч рубашку и не купавшийся в море, так зазевался на Сияющего, что позабыл вынуть изо рта зажженную сигару, и она обожгла ему губы.
- Он, - произнес Пожилой господин хрипло, словно в бреду.
Осознав, что говорит сам с собой, он побежал в гостиницу, поднялся к себе в номер, вынул из чемодана полевой бинокль и с балкона принялся следить за каждым шагом Сияющего. Он занимался этим почти до вечера, а когда стемнело, к нему в номер вошел с испуганным видом Секретарь.
- Вам нездоровится?
- К черту! - огрызнулся Пожилой господин.
- Но вы не ели с самого утра! - воскликнул Секретарь.
- Ах, до еды лп мне сейчас! Иди сюда! - И он подал ему бинокль. Смотри!
Секретарь в страшном волнении уронил бинокль с балкона: - Не может быть! Однако, как похож!
Лишившись средства наблюдения, оба в полном молчании закурили сигары.
Секретарь наконец решился нарушить молчание:
- Человек - смертей, а бога - нет. Может, это его сын?
- Ты - дурак. Это он! И ничего странного тут нет.
Вспомни его возможности! Ничего удивительного, если он владеет и тайной вечной молодости!..
- Что ж, пусть будет так. Мы его нашли, и мы должны позабыть о всяких сантиментах. Холодный разум - вот что нам нужно! На этот раз мы должны его непременно уничтожить...
- Он уже был однажды в твоих руках и что же? - пренебрежительно глянул на Секретаря Пожилой господин.
- Э... при наличии той техники, которой я тогдг располагал... Сегодня у нас в руках лазерное оружие... н разное другое. Впрочем, я, кажется, увлекся. А вдруг нас подслушивают?
Пожилой господин топнул с досадой.
- Ты же говорил, что все тщательно проверил!
- Но не могу же я проверять каждый час! Вполне возможно, что пока вас не было в номере, к вам запустили крохотного "жучка"...
- Ну и пусть подслушивают, - махнул рукой Пожилой господин. - Вы, господа, идиоты! - крикнул он воображаемым шпионам. - И не думайте, что перехитрите меня. Последнее слово всегда остается за мной!
После чего он взял полотенце и дал знак Секретарю следовать за ним.
Ночной пляж был пустынным. Оба разделись и торопливо вошли в теплую воду.
- Ну вот, теперь можно поговорить спокойно. Здесь нас никто не услышит. Итак, у меня есть все основания считать, что это - Он. Верно, раны от ожогов и ножа у него тотчас зарастали, не оставляя рубцов, отрубленные руки и выбитые зубы появлялись вновь, и все же, на том месте, где мы двадцать шесть раз выжигали лагерный номер, кожа светлее. Сегодня, когда Он проходил мимо, я отчетливо заметил эти более светлые участки кожи, образующие его номер - 36 366!
- Вы думаете, он вас не узнал? - озабоченно справился Секретарь.
- Я уже старик, - сказал Пожилой господин. И хрипло добавил: - а Он... Он совсем не изменился.
- С его-то возможностями...
- Возможности! Просто мы слабые, а его считаем всесильным, - вскричал Пожилой господин.
- Не будем давать волю чувствам, - нервно вставил Секретарь. - Лучше подумаем, где мы допустили ошибки. Итак, начнем с самого начала: Новый конвой. У узника № 36366 на следующий день исчез ноигер с руки. Газовая камера. Он вышел из нее как из душевой кабины. Рапорт начальству. Возвращение рапорта из особых соображений. Вторая газовая камера. С газ-циклоном. Результат - ноль. Медицинские опыты. Результат - ноль. Пущен в ход нож. Результат - ноль. Древняя казнь - побитие камнями.
Результат - ноль. Погребение заживо на восемьдесят часов. Результат ноль.
- Хватит с этими нолями. Ты сам - "ноль", раз не сумел справиться с одним из заключенных. Видно, слишком ты с ним церемонился! - снова вскипел Пожилой господин.
- Если вы считаете, что пытать, расстреливать, вешать, сжигать, хоронить заживо - это "церемониться"... Нет, просто это не человек... Я много об этом думал, человеку такое не вынести...
- Я - Человек! - раздался рядом голос, и из воды появился Сияющий. Можете спокойно указать на меня пальцем и сказать; "ЕССЕ HOMO!" - вот человек!..
Пожилой господин и Секретарь остолбенело молчали, словно набрав в рот воды.
- Не могу сказать, что рад нашей встрече, господа. Посему не стану говорить вам "добрый вечер" - я не желаю вам добра...
- Вы... вы... - начал, заикаясь, Секретарь. - Мы совсем не... мы просто так, в сущности... и вообще, это старая история...
- Старая? А мне показалось, что вы снова ломаете головы над тем, как меня уничтожить, - брезгливо скривил губы Сияющий. - Только вот на каком основании? Потому, что я не признаю за вами права убивать? А кто вам дал такое право?
Из уст Секретаря в ответ раздались какие-то нечле* нераздельные звуки со стороны можно было подумать, что он брызжет слюной.
Сияющий словно бы не заметил вызванного им замешательства. Не ждал он и ответа на свой вопрос.
Он был ему давно известен. Сияющий продолжал:
- И вообще кто дал вам право распоряжаться жизнью людей? Это вы и вам подобные - нелюди, пятнающие само слово "Человек", главный признак которого - человечность. По какому закону вы смеете пренебрегать ею?
Пожилой господин и Секретарь словно оцепенели в неловких позах. На них то и дело накатывали волны, вымывая песок из-под ног. Им было все труднее задерживаться на месте, а уйти они не смели. Сияющий указал им на два подводных камня, торчащих из воды.
- Сядьте, у меня есть еще что вам сказать... Когда по гнусному доносу я очутился в вашей тюрьме, я еще питал иллюзии, что сумею пробудить в ваших душах Человека. Я был еще новый и мало знал. Но оказалось, что с вами произошла чудовищная вещь - ваша человеческая совесть атрофировалась. Вы утратили способность терзаться и сострадать чужим страданиям: на вас они не производили никакого впечат"
ления. Тогда я позволил вам издеваться надо мной.
Я думал: "Они очнутся при виде чуда!" Но вы только еще больше озверели. Из-за меня пострадали невинные, а я ушел - вы просто не располагали силами, которые могли бы меня остановить...
Использовав короткую паузу, Секретарь забубнил:
- Вы... не знаю... это невозможно... но вы - не землянин... летающая тарелка... Фью... и улетели...
Я так и знал... так и знал...
Сияющий вздохнул и с горечью сказал:
- Повторяю: я - Человек! Почему вы ищете Человека на чужих планетах? Он существует здесь, на Земле, существует несмотря на все усилия таких, как вы, пытающихся во что бы то ни стало лишить его человеческой сущности!
Тут не выдержал Пожилой господин.
- Меня вы не собьете с толку своими речами. Я долго жил и знаю - люди не такие, и вы - не человек! Сначала, когда вы играли с нами в кошки-мышки, я подумал: он великий гипнотизер, но результат анализа плоти, вырванной из вашего тела, дал странный результат. И еще: на вашем теле не оставалось следов от ран. Вас не задевали пули, не брал даже самый сильный отравляющий газ...
- Повторяю - я Человек. Могущество Человека безгранично. Нужно верить в возможности, которые даны человеку природой, и иметь несгибаемую волю делать добро. Разве вы не слышали об индийских йогах, что сорок суток могут оставаться погребенными под толстым слоем земли? Усилием воли они могут впасть в летаргический сон, могут задержать дыхание почти на целый час, могут до совершенства владеть своими мышцами и кровеносными сосудами, могут ходить по раскаленным углям. Кстати, этим умением с древних пор владеют болгарские нестинарки. Современная цивилизация утратила многое из того, что знали древние, но эти знания не угасли, их сохраняют посвященные; и очень скоро Человек, став окончательно свободным, овладеет ими снова...
Пожилой господин желчно рассмеялся:
- Не обольщайтесь, вы так и останетесь Единственным. Да, вы владеете несколькими трюками, 'но где, где ваши последователи? Кого вы осчастливили своими знаниями? Кому передали свое могущество?
- Что ж, пока я один. Но главное - сохранить в человеке Человека, и когда настанет время...
- Вы хотите... хотите сказать... что будете жить вечно? - залепетал Секретарь.
- Столько, сколько это нужно Человеку.
- И как... как вам удается... я хочу сказать, где тайна вашей вечной молодости?
- Настанет время, и человек долго будет оставаться молодым, научится быть в согласии с самим собой и создавшей его природой...
- Хватит! - не стерпел Пожилой господин. - Хватит читать мораль и бредить о могуществе человека.
Да и сами вы способны лишь на то, чтобы сохранить себя. Почему вы не уничтожили нас, не превратили в своих рабов? Или в свиней... в моллюсков?..
Сияющий с достоинством ответил:
- Так поступаете вы, и тем самым вы обречены.
- Что ж, пока мы еще живы, увольте нас от ваших проповедей. Ваше красноречие пропадает впустую...
- Как знать, - загадочно улыбнулся Сияющий.
И от его улыбки словно бы сильнее засияла на небе луна.
А Пожилой господин почувствовал нежное прикосновение к телу - будто тысячи крохотных рыбок пощекотали его тысячью плавниками. Глянув на Секретаря, он с удивлением заметил, с каким обожанием тот смотрит на Сияющего. Он подтолкнул его локтем, чтобы привести в чувство, в ответ Секретарь похлопал хозяина по спине:
- Какая чудесная ночь, друг! - сказал он голосом, в котором не осталось и следа от прежней рабской угодливости.
Это поразило Господина больше, чем все слова Сияющего. И он вдруг почувствовал себя жалким и ничтожным.
Он хотел сказать слуге: "Будьте же мужчиной! Мы найдем способ справиться с этим... шарлатаном!" Но из уст его помимо воли вырвалось:
- Поистине, вечер прекрасен, приятель!
Сияющий улыбнулся снова и сказал:
- Я не прощаюсь, мы еще встретимся, господа!
И исчез в набежавшей волне.
Постояв в задумчивости несколько минут, Пожилой господин тихо воскликнул:
- И все же он - не Человек!
- А мы с вами разве люди? - печально отозвался Секретарь.