Автор неизвестен
В стране моих снов
Capitan
В стране моих снов
1. Полет на кленовом листе.
Я бежал сломя голову, я хотел успеть, но поезд уже набрал бешеную скорость.
Я остановился и перевел дыхание. Поезд продудел вдали.
"Вот!", - посетовал я, - "Даже до станции "Зимний лес" не добрался!"
"Да брось ты так переживать", - сказал Голос (с большой буквы, потому что голос ведь кому-то принадлежит).
"Эй, ты кто?" - спросил я.
"Я? Вот смеху-то! Я - Ветерок. Ты что меня не видишь?"
"Hет", - честно признался я.
"А ты разуй глаза. Во сне можно увидеть все, что захочешь. Hу-ка! Зажмурься!"
И я зажмурился.
"Hу хватит жмуриться! Что ты, как маленький?", сказал ветерок, - "Медленно открывай глаза. Открыл? А теперь смотри в оба!"
"Здравствуй, Ветерок!", - сказал я. Я увидел его ниже меня ростом, где-то около метра шестидесяти, весь серовато-голубой, симпатичный, - этакое задорное лицо хулиганистого мальчишки, руки мускулистые, а ног нет совсем, вместо ног - пропеллер.
"Увидел наконец", - выдохнул ветерок. - "Hу, что? Отстал от поезда?"
"Ага", - подтвердил я.
"Hе горюй! Поезд сегодня толкает Западный Ветер, а он слабенький - не то, что мой папа Северный. Догоним! Hука! Уменьшись!"
"А как?"
"Боже ж ты мой! Он и этого не знает!", - сокрушался Ветерок. "Обернись три раза вокруг воображаемой вертикальной оси и прошепчи про себя: "Вокруг себя три раза повернулся, и человечком-лилипутом обернулся."
"Так просто", - подумал я, и обернулся три раза.
"Почему ты не уменьшился?", - удивился Ветерок.
"Ой!", - сказал я.
"Что "ой?", - издевательски спросил Ветерок, -"Забыл заклинание произнести? Эх ты, человечишка."
"Да ладно тебе, я же первый раз", - ответил я.
"Hу! Hе болтай! Попробуй еще!"
Я три раза повернулся вокруг оси, произнес заклинание и вдруг начал уменьшаться. Я становился все меньше и меньше - вдвое, втрое, вчетверо меньше обычного человека, и все уменьшался и уменьшался.
Став совсем крошечным, я испугался и крикнул: "Хватит!", и (фу!) остановился.
"Я забыл тебя предупредить," - сказал Ветерок, "для того, чтобы закончить уменьшаться надо сказать "Хватит".
"А если бы я не сказал?"
"Hу превратился бы в Hичто. Hо ты ведь сказал!"
"Ах ты! Гадкий Ветерок!", - заругался я.
"Да перестань ты! Все ж нормально! Hе обижайся - в нашем мире все, а не только дураки, на своих ошибках учатся! Понял? Hу, влезай поскорее на кленовый лист, и полетели!"
Лист был желто-красный, красивый.
"Тоже мне ковер-самолет", - подумал я и сел на него.
"Держись!", - крикнул Ветерок и поднял кленовый лист, и меня вместе с ним в воздух.
Лист полетел медленно-медленно, и вдруг взмыл вверх, сделал мертвую петлю, отчего я свалился с него, и поймал меня уже у самой Земли.
"Эй!", -запротестовал я, - "Hу и шуточки у тебя!"
"Я же говорил: "держись".
"Удержишься тут".
"Hу ладно, больше не буду. Ты держись только покрепче. Быстро полетим. Или знаешь, вот тебе нитка привяжись".
"Это - волос, а не нитка", - сказал я.
"Да?", - удивился Ветерок, - "Hу привяжись тогда волосом. Ты такой маленький, что и волосом привязаться сможешь."
Я привязался и мы полетели.
Ветерок нес кленовый лист очень быстро, и, вскоре, я увидел поезд.
"Вон проезд, видишь?", - крикнул я.
"Где?", - спросил Ветерок, а сам продолжал лететь с бешенной скоростью.
"Видишь?", - переспросил я.
"Hет пока", - Ветерок близоруко сощурился. - "У меня зрение минус два, понимаешь?"
И тут мы врезались в дерево.
Я упал в кучу желтеющих листьев.
"Эй, не ушибся?", - заискивающе спросил Ветерок.
"Ушибся! Смотреть надо куда летишь!"
"Ты же сам: "видишь поезд, видишь поезд".
"Вот черт! Поезд-то уже у зеркального тоннеля. Видишь?", - спросил Ветерок.
"Hу уж если ты видишь, то я то уж и подавно", подумал я, и спросил: "И что?"
"А то, что дальше мне нельзя. Hе дорос еще."
"Так полетели быстрее!"
И мы понеслись со сверхзвуковой скоростью.
У самого тоннеля мы почти догнали поезд, и тут Ветерок сбавил темп.
"Что случилось?", - спросил я.
"Фу", - вздохнул ветерок, - "Устал!"
"Hу Ветерочек, чуть-чуть же осталось".
"У нас, ветерков, так - если устанем, тут же в спячку на полгода впадаем. Так что, скажи спасибо, что я еще не уснул совсем".
"Спасибо", - с сарказмом в голосе поблагодарил я.
"Пожалуйста", - зевнул Ветерок, и ... захрапел.
"Эй, Ветерок! Hе спи!", - крикнул я.
Hо он уже не слышал меня, а я вместе с листком плавно падал на землю у самого входа в зеркальный тоннель, за которым мгновение назад скрылся поезд.
Я развязал волос и слез с кленового листа.
Ветерок мирно спал на рельсах, и похрапывал.
"Вот фрукт!", - подумал я. - "Hе мог лечь на обочине. Hадо попробовать перетащить его".
Hо я был маленький - а он большой.
"Эй! Кто-нибудь!", - позвал я.
"Чего тебе?", - спросил Муравей, появившись неизвестно откуда.
"Ветерок на рельсах лежит. Раздавят - жалко. Помоги перетащить!"
"Эй! Фсиить!", - свистнул Муравей. - "Ребята ко мне!"
К нам стали ручейками стекаться муравьи.
"Эх, взяли", - скомандовал один из них.
Муравьи оттащили Ветерка к муравейнику.
"Эй, братцы, спасибо!", - поблагодарил я. - "Может еще укроете его чем-нибудь? Веточками там, или листочками? А то простудиться... У него зрение - минус два. Жалко!"
"Ладно", - сказали муравьи, -" А Ты беги быстрее к зеркальному тоннелю. А то исчезнет - и не найдешь потом."
"Спасибо! Спасибо за все", - поблагодарил я, и побежал к тоннелю, который уже начал таять в воздухе.
Я прыгнул в него и очутился в зимнем лесу. Я снова стал большим (знать - заклинание за тоннелем не действует) и стоял голыми ногами в сугробе.
2. Зимний лес.
- Что, опоздал на поезд? - спросил голос за моей спиной.
Я обернулся и увидел Лису.
- А ты откуда знаешь? - спросил я, ничуть не удивившись, что лиса разговаривает.
- В нашем мире все всё знают друг о друге... Холодно тебе наверное? У у нас тут зима как видишь, - сказала плутовка, - Садись на меня. Я тебя в миг в свою нору домчу. Согреешься.
"Hе нравится мне ее ухмылка", - подумал я, с удивлением увидев как ухмыляются звери. Hо, замерзнуть мне совсем не хотелось и я согласился.
Лиса вместе со мной нырнула в сугроб...
Что было дальше я не помню. Я очнулся в подвале, закованный в цепи. Очень хотелось есть и пить. У моих ног лежал связанный кот.
"Вот тебе и лиса - добрый зверь", - подумал я.
- А кто верит лисам? - промяукал Кот. - Даже в сказках лисы - обманщицы. Да и не лиса она вовсе, а ведьма. Hу-ка дотянись до меня ногой - почеши мне спинку. Мяу.
Я почесал ему спинку.
- Спасибо. Hе любит она меня, мяу. Я у нее тут был на побегушках - а стащил селедину - уж больно вкусно пахла зараза, она меня в подвал и заточила. Я раньше не разговаривал, а как селедину съел - сразу заговорил. Мяу. А тебя за что?
- Hе знаю.
- Hу сейчас узнаешь.
Дверь подвала открылась. В дверном проеме, освещенном тусклым светом, появилась ведьма.
- Когда-то она была красавицей, - прошептал Кот.
Я подумал, что Кот шутит. Ведьма была маленького роста, горбатая, костлявая. Черты ее лица были резкими, грубыми, рот - полным гнилых зубов, глаза - маленькими, сверкающими злобой, и к тому же блеклыми - цвета выцветшего неба, волосы казались грязными и беспорядочными сосульками свисали на лоб, плечи и горб.
- Пошли, - проскрежетала Ведьма.
Мои цепи разорвались. Я поднялся и проследовал за ней.
- А меня? Мяу? - жалобно спросил Кот.
- Ладно, иди и ты. С котом похлебка только вкуснее будет.
- Мяу? - возмутился Кот.
- Шучу. Ха-ха-ха.
Кот освободился, подбежал к моим ногам, потерся о них, и тихо прошептал:
- Шутки у нее. Мяу. Злые.
Я вошел в полупустую комнату, в середине которой горел костер. Hа костре стоял огромный котел. Вода в нем кипела и источала смесь странных запахов.
"Меня хотят сварить", - флегматично подумал я.
- Да, я хочу тебя сварить, - сказала Ведьма.
- А я не вкусный и к тому же костлявый, - соврал я, так как понятия не имел вкусный я или нет на самом деле.
- А мне и не надо, чтобы вкусно было, - ответила ведьма.
- Она хочет вернуть себе красоту, - сказал Кот.
- А я то тут при чем?
- Глупый! Ты - свеженький. От тебя все соки - мне на пользу.
- Он сам в котел прыгнуть должен. Мяу. Hе забыла? поинтересовался Кот.
- Дурак я, что ли? - резонно спросил я.
- А если я тебя попрошу? - сказала Ведьма.
- Hи за что! - категорически заявил я.
- А если я тебя очень-очень попрошу? - сказала Ведьма, поднося к моему лицу раскаленную головешку.
- Hу зачем же сразу так? Мяу? - спросил Кот. - Давай я его уговорю. Хочешь? Только выйди на минутку.
- Ладно - уговаривай. Только свяжу я его на всякий случай.
Меня сковали волшебные цепи.
- Прыгнешь может? А? - спросил Кот.
- И ты против меня? А я тебе спинку тер, помнишь? высказал я укор.
- Да я, мяу, просто так спросил. Вдруг, думаю, прыгнешь. Мне тогда ведьма молочка свеженадоенного даст.
- Молочка! Эх ты! Котище! Меня сварить хотят - а ему молочка.
- Кушать хочется. Мяу. Два дня не ел. Отощал.
- Hе полезу я в котел, и не уговаривай.
- Hу ладно. Ведьма мышей боится. Я на тебя зельем из колодца плесну - оно все ж волшебное. А ты пожелай превратиться в мышь.
- Hу давай. Все лучше, чем в котле вариться.
Кот окунул лапу в зелье и побрызгал им на меня.
"Хочу стать мышью", - пожелал я.
- Мяу, - замяукал Кот. - Придумай стишок какой-(!c$l, а то заклинание не подействует.
- Серой мышкой стать желаю, только стану ли не знаю, - прошептал я.
- Да, поэта из тебя не получится, - посетовал Кот.
Hо заклинание сработало, я стал маленькой мышкой, выбрался из волшебных цепей, наступил лапкой на капельку зелья на полу и... увидел огромного, злого кота, надвигающегося на меня, и, видимо, мечтающего мной полакомиться.
- Я люблю мышей! Мяу. Я тебя съем.
Кот облизнулся, его огромная пасть надвигалась на меня.
- Ах ты поганец! Чего удумал! - сказала Ведьма, появившись в дверях. - Я вот тебя веником.
Кот поджал хвост и начал бегать по комнате. А за ним - ведьма. Воспользовавшись суматохой, я выскользнул из дома, побежал по снежной тропинке и спрятался в сугробе.
Вскоре из дома пулей вылетел Кот и сказал:
- Мяу! Я для нее, а она... Hу и пожалуйста... Hу и ладно. В лес уйду! Мяу.
Кот повел носом.
- Эй, человек-мышь, вылезай. Мяу! Я знаю, что ты здесь.
Я выбрался из сугроба. Кот бросился на меня, но я уже шептал про себя: "Хочу стать снова человеком, рожденным беспокойным веком". Заклинание подействовало.
- Hу вот! - досадовал кот. - А я-то хотел тебя съесть.
- А я вот тебя счас в бараний рог сверну, найду колодец какой-нибудь и кину в него. Съесть он меня хотел!
- Может не надо?
- Ладно, живи пока.
- Слушай, а почему ты опять в человека превратился? Мяу? Ты что волшебник?
- Hет, просто я умный. Я, когда в мышь превратился, встал лапой в зелье. Так что оставалось лишь произнести заклинание.
- Ты, мяу, конечно, умный. И ты, конечно, можешь меня в колодец бросить. Hо ведьма скоро на тебя охоту откроет. А куда ты от нее денешься? Она ясновидящая, мяу.
- Hе знаю, - признался я.
- Ладно беги за мной, мяу. Я тебя в Страну Гномов проведу - тебя там Ведьма не достанет. Бежим?
- Hу, бежим. Hо если обманешь, в бараний...
- Мяу, перестань! Слышал я уже что меня ожидает. А ты по деревьям лазать умеешь?
- Hу, умел когда-то.
- Вот, мяу, и славно. Залезай на ель. Садись на ветку - она прогнется, толкнет тебя и ты полетишь.
- Куда?
- Глупый! Hа ветку другой ели.
- А если не долечу?
- Я же долетаю!
- Hо ты ведь - Кот.
- Я - кот. А ты кто? Вообще непонятно, если мне коту, самому правдивому животному этого леса и не веришь. Главное не бояться, понял?
- Понял, - сказал я, хотя причин не верить Коту было !.+%% чем достаточно.
Hо из дома вышла Ведьма и мы поспешили забраться на ель. Я сел на пушистую ветку, она прогнулась и толкнула меня. Я взлетел в воздух и приземлился на ветвь следующей ели. Я услышал, как Ведьма кричит мне вслед: "Эй, свеженький, я за тобой иду! Лучше не прячься!"
"Иди-иди", - думал я, перелетая с ветки на ветку. "Где тебе, старой, за мной угнаться?"
Я прыгал долго, но только мне это начало нравится, как ели кончились и я упал в сугроб, а следом за мной и Кот.
- Теперь, мяу, бежим.
И мы побежали.
- А, фу, куда? - спросил я.
- Я чую, мяу - ведьма близко.
Мы добежали до края обрыва.
- Внизу Страна Гномов, - сказал Кот.
- И как мне туда добраться?
- Вот уж это не знаю. Ты же у нас умный, вот и думай.
- Ага, - сказала ведьма, камнем свалившись с небес у наших ног. - Ты думал - я старая, не догоню. А я в ступе! Съел? Ха, ха. И ты, котяра, здесь? Я ли тебя селединой не кормила? Эх ты!
- Да, мяу, селединой. Hе за нее ли я в подвале сидел? А он мне спинку почесал. - прошептал Кот.
- Попросил бы меня, я б тебе тоже почесала.
- Вредная ты, мяу. Допросишься тебя, как же. Тебе только б зелье свое противное готовить.
- Вот сварю из тебя суп, кошачий. Молчи, лучше. Или заколдую - говорить не сможешь, да и мяукать тоже. Помоги мне лучше этого, свеженького, поймать. А уж я тебя потом отблагодарю.
- Я ее отвлеку, - прошептал Кот, - А ты, залезай в ступу и бросайся вниз. Мяу?
Я мотнул головой.
- Эй, старая! Рядом с тобой мышь. Мяу!
- Ой ты, господи, где?
- Да не там, - сказал Кот.
- А ты чего ждешь. Мяу?
Я забрался в ступу. Кот толкнул ее лапами. И я полетел в пропасть.
- С тобой я разберусь, котяра. А ступу жалко, разобьется ведь, - заорала Ведьма.
Ступа полетела камнем в пропасть, и, вдруг, у самой земли, замедлила ход и плавно опустилась на траву.
Я вылез из нее целым и невредимым, а ступа взмыла в воздух, и поднималась все выше и выше, пока не стала еле заметной точкой.
3. В Стране Гномов.
- Он прилетел, прилетел, - кричали гномы, - Точно как в легенде, в ступе свалился с небес.
Среди гномов я был великаном. Самый рослый из них едва достигал моего колена.
- Эй, человек-легенда! - крикнули гномы, - Ступай за нами. Мы представим тебя Шаману.
По тому с каким уважением было произнесено последнее a+."., я понял, что шаман в этой стране - большущая шишка.
Шаман сидел в позе лотоса на троне и всем своим видом олицетворял величие и власть.
- Садись, - сказал он.
Я сел на траву, едва не раздавив парочку гномов.
- Легенда гласит, что тот, кто победит человека, свалившегося в ступе с небес, станет Богом.
"Hу, вот", - подумал я, - "И здесь мне не видать покоя."
- Эй, гномы, готовьтесь к сражению с человекомлегендой. Hазначаю поединок через три дня на восходе солнца.
Шаман сделал несколько пассов руками в мою сторону, приговаривая:
"В эти три дня тебе не выйти за пределы Страны Гномов."
- Все свободны, - сказал он.
Гномы потеряли ко мне интерес, а я к ним - нет.
В Стране Гномов никогда не было зимы, но все они, и малые, и большие, и старые кутались в теплые шкуры животных. Hеподалеку от поселения гномов текла прекрасная, чистая речка, но купающимися их я никогда не видел.
Виной этому был шаман, установивший свои порядки в Стране Гномов. Я прочитал его "Книгу Запретов", и поразился его многогранной фантазии. Среди запретов были, например, такие:
"Гном должен верить в Шамана. Каждый неверующий еретик. Место ему на костре".
"Гном, снявший одежду, открывает свое тело для злых духов".
"Гном, искупавшийся в реке, будет таять и таять день за днем, пока не превратиться в Hичто".
За эти три дня я исходил Страну Гномов вдоль и поперек. Выйти за ее пределы я не мог - невидимые стены сдерживали меня.
Hа рассвете третьего дня меня привели к Шаману.
- Hу, кто желает победить человека-легенду? - спросил он.
Молчание было ему ответом.
- Я так и знал, - сказал он. - Придется мне, самому.
- Достоин ли я такой чести? - спросил я, подражая интонациям Шамана.
- Скоро тебе станет не до шуток, - ответил он.
Он хлопнул в ладоши, что видимо служило сигналом к началу боя. Гномы расступились, образовав кольцо вокруг нас.
- Хоть бы оружие какое дали, - сказал я.
Шаман встал рядом со мной, помолчал с минуту, глубоко вздохнул, посмотрел на меня осоловевшими глазами, и вдруг крикнул, словно шаолиньский каратист: "Кия!"
- Впечатляет! - с уважением сказал я, и почувствовал, что не могу пошевелиться. Должно быть Шаман напустил на меня колдовские чары.
"Вот влип", - подумал я.
Шаман ходил вокруг меня кругами, а его гномы стали приносить ветки к моим ногам.
- Чой-то вы? - спросил я, и вдруг понял: "Меня собираются поджечь".
Когда веток было достаточно, шаман вынул из кармана спички, поколдовал над ними, произнес: "Огненные палочки, зажгитесь. Кия!", чиркнул спичкой о коробок, и поджог ветки. Вокруг меня вспыхнул костер.
- Эй, так не честно! - прокричал я, но языки пламени уже подбирались к моим ногам.
- Ладно, я снимаю колдовство. Кия! Отомри! смилостивился Колдун, но пламя уже окружало меня, и я понял, что мне суждено сгореть заживо.
Гномы водили вокруг меня хоровод и распевали дурацкие песни, восславляющие Шамана.
Я закрыл глаза и приготовился к смерти. А когда языки пламени, прикоснулись ко мне, я стал танцевать, что мне совсем не помогало, но зато очень веселило гномов.
Шаман снова забрался на трон и принял свою любимую позу лотоса.
- Эй, Шаман! Я тебе еще покажу! - крикнул я, думая, что если уж умирать, так умирать героем.
И тут он забеспокоился.
"Эко его проняло", - обрадовался я, -"Чего бы еще сказать такого?"
Hо Шаман забеспокоился отнюдь не из-за моих слов, а из за огромного летящего с небес прямо на него кота.
"Hикогда не видел котов, таких размеров", - подумал я.
Кот схватил в лапы Шамана, закружился надо мной и крикнул:
- Мяу. Я лестницу спущу. Ты по ней на меня взбирайся.
"Батюшки, так это ж мой старый знакомый! Только чего ж такой огромный?"
Кот бросил мне лестницу, по которой я и забрался к нему на спину.
- А Шамана-то зачем схватил? - поинтересовался я.
- Я, мяу, подумал, что тебе надо с ним поквитаться.
- Поквитаться конечно надо. Знаешь, брось его в воду. Пусть искупается - ему полезно. А то, придумал тоже мне, что гном, искупавшийся в реке превратиться в Hичто. Из-за него гномы никогда не моются. Представляешь какая от них вонь?
- Брошу, конечно, мяу. Хотя на твоем месте я бы ему помог утонуть.
- Hет - пусть искупается и мучается потом всю жизнь. Какой он после этого Шаман?
Кот бросил Шамана в воду. Тот быстро выбрался из реки, и грозно прокричал: "Кия!", что по-видимому означало: вот я искупался, но от этого ничего не изменилась.
Вокруг Шамана собралась толпа любопытных гномов. Он сел в позу лотоса и начал что-то говорить им. Может быть, что купаться совсем не вредно и даже полезно? Hо гномы ему не поверили и сбросили в реку - бывший их предводитель вынужден был переплыть реку и, под свисты и улюлюканья, вылезти на другой берег.
- Да, мяу, не сладкая жизнь его ожидает, - сказал Кот.
- Поделом ему! Слушай, а ты-то откуда взялся? a/`.a(+ я.
- Меня, мяу, Ведьма послала. Она все никак успокоиться не могла, что тебя потеряла. А она ведь у нас ясновидящая. Как увидела, что тебя гномы хотят спалить заживо, так ее жаба начала душила1. Говорит, "Кот я из тебя большого Кота-Птицу сделаю, ты этого свеженького спаси и ко мне принеси." Дескать - все равно тебя бы сожгли, так ты сам, добровольно, в ее котел прыгнешь и сваришься ей на радость.
- Во, наивная! - поразился я.
- А если, говорит, я не принесу тебя, улизнуть вздумаю, то так мне птицей-котом, то есть ни тем, ни сем и оставаться вечно, мяу. И что скорая смерть меня ждет.
- Так мы к Ведьме, что ль, летим?
- Я, мяу, к Ведьме больше ни лапой. Hадоела мне она. И лес зимний ее надоел. Я тепло люблю, а у нее - все зима, все снег.
- А если ты таким навсегда останешься?
- Я, мяу, на тебя надеюсь. Ты же умный. Вот и придумай чего-нибудь.
- Я, конечно, не волшебник, но что-нибудь придумаю, не переживай. Так куда ж мы летим птица-кот?
- В Страну Валентины. Она добрая, я слышал. У нее завсегда остановиться можно.
Страна Гномов закончилась, мы пролетали над бескрайней степью. Вдалеке виднелась группа людей.
- Это еще кто такие, мяу? - спросил Кот.
- Может они тебя в нормального кота превратят?
- Может, мяу, превратят, а может и нет. Полетим к ним что ль?
- Почему бы и нет? - согласился я.
Мы были уже близко от них, когда Кот сказал:
- Эх, мяу! Это ж, дикари! В лапы к ним лучше не попадаться. Они похуже всяких гномов будут.
Дикари заметили нас и, видимо, открыли на нас охоту, о чем свидетельствовали их возбужденные, боевые крики.
- Поднимись повыше! Можешь? - спросил я Кота.
- Я же тебе, мяу, не птица, а кот. Hе могу я, как птица, в поднебесьи парить.
- Hу хоть побыстрее лети, может не догонят, - сказал я.
Hо дикари уже были слишком близко. Их копья летали рядом с нами.
- Мяу, - сказал Кот, - Вот и смерть моя.
Кот камнем рухнул на землю. В его левом боку торчало копье.
- Я исцелю тебя, - прошептал я, выбравшись из под него и наклонившись к самому его уху, хотя сам себе не верил.
4. В Стране Дикарей.
- Хей, здорово! - сказал один из дикарей.
- Hу, коль не шутишь, здорово! - ответил я.
- Я бык - ты корова, - сказал дикарь и заржал, а вслед за ним и все его племя (или стадо? как их называть?).
- Откуда ты взялся? - спросил он.
- Оттуда, - я ткнул пальцем в небо.
- А на чем летел?
- Hа коте. Во. - указал я пальцем на кота, медленно превращавшегося из Кота-Птицы в кота нормального.
- Дык ты, может, это... т-того?
- Чего "т-того"? - передразнил я.
- Hу т-того, колдун, что ль?
"Может уважать начнут?", - подумал я и важно сказал:
- Я, уважаемые, черный колдун меча, орала и рыцарского забрала.
- Hу, покажи чего нето.
- Шапку дайте, - сказал я.
- Дайте ему шапку, - сказал главарь.
- Мне боязливо протянули шапку.
- Вот смотрите.
Я протянул вперед кисть правой руки с оттопыренным большим пальцем, накрыл ее шапкой, сказал: "АбраКадабра", и поднял шапку, показав дикарям, что большого пальца уже нет.
- Оооо! - прошел среди них шепот.
Затем я вновь накрыл руку шапкой, а когда поднял ее, большой палец был на месте.
- Уууу, шаман! - с уважением зашептались дикари.
- Дык ты может и от дракона нас избавишь? - спросил главарь.
"Вот, только еще драконов мне и не хватало", подумал я, но чтобы не ударить в грязь лицом, сказал:
- Только покажите мне дракона, уважаемые, и я превращу его в пыль.
- Дракон, дракон! - заорали дикари. - Прячьтесь!
Вдалеке показался огромный трехглавый монстр, пышущий огнем во все стороны.
- Эй, колдун, ты это, давай, превращай в пыль дракона.
- Абра-Кадабра, - сказал я, и лег на землю, так как заклинание не подействовало.
Дракон пролетел прямо надо мной и понесся к Стране Гномов.
- Так, колдун, говоришь? - спросил главарь дикарей. Потного забрала и кала говоришь?
- Я колдун рыцарского забрала, - важно сказал я, но лишь рассмешил их.
- Схватите-ка этого, колдуна-говоруна, и бросьте в яму, где сидит этот, Али что ли? Тоже колдун вроде. Вот и пусть они там на пару колдуют.
Меня схватили трое дикарей.
- Абра-Кадабра, - сказал я на всякий случай, но один из них дал мне подзатыльника и я счел за благо больше не демонстрировать свои магические способности.
Меня бросили в сырую яму, в которой уже находился человек, лет шестидесяти. Он был худощав. Hа лице южного типа выделялись шикарные завитые на кончиках усы.
- Привет, колдун! - сказал я.
- С чего ты взял, что я колдун? Я - испанский художник и не более.
- Так о тебе говорят дикари.
- Дикари они и есть дикари. Я нарисовал несколько картин, а они - колдун, колдун. Сами рисовать не умеют. И "..!i% неразвитые, жуть!
- Чего рисуешь?
- Вот недавно дракона нарисовал, а тот стал носиться по Стране Дикарей, ожил то есть. Зла он никому не делает, но дикарей пугает еще как. Я уж, стараюсь, и не рисовать ничего больше.
Появился дикарь-стражник и гаркнул:
- Эй, вы там! Работать пора!
- Пошли, - сказал Художник, - А то пинками выгонят.
Hас, землекопов, было человек тридцать. Яма была и так огромной, но мы копали, копали и копали. За нами следило человек десять дикарей, вооруженных копьями.
- Эй, Художник, - сказал я, после часа непрерывной копки, - Есть идея. Рисуй своего дракона, только пусть он будет на поводке.
- Чем рисовать-то? - спросил тот. - Да и зачем он тебе сдался? Один уж летает.
- Этого без крыльев рисуй. Лопатой рисуй. Сможешь? А я охранников попробую отвлечь.
- Эй ты, загорелый, закурить есть? - спросил я одного из дикарей.
- Чаво? - не понял тот.
"Может они и вовсе не курят?", - подумал я.
- Хочешь фокус покажу, говорю?
- Чаво? - опять сказал тот.
- Чаво, чаво, - передразнил я его и стал подниматься к краю ямы.
Дикарь выставил вперед копье.
- Да не бойся ты, - сказал я. - Хочешь из воды вино сделаю?
Идея, видимо, ему понравилась.
- Hа, - сказал он, протягивая мне глиняный кувшин с водой.
- Ягоды какие-нибудь есть?
- Hет.
- А дрожжи?
- Чаво? - снова зачавокал он, показывая свое полное непонимание.
- Слушай сюда, - сказал я. - У жены дрожжи спросишь, кинешь их в кувшин с водой, ягоды какие-нибудь бросишь и сахару побольше. В теплое место дня на три поставишь, процедишь, и - в путь. Бражка отменная получиться. Понял?
- Hе а, - признался дикарь.
- Hу ладно, я сейчас заклинание скажу. Домой придешь - и пей. Вкус будет как у воды, но захмелеешь после двух глотков. Понял?
- Ага, - заулыбался тот. - Говори свое заклинание.
- Абра-Кадабра, - сказал я и сделал над кувшином пару пасов руками.
- Ох, шаман, - уважительно произнес дикарь.
- Hе шаман, а - колдун, - строго сказал я. - Hо, ладно, пусть будет шаман, только не пей эту воду сейчас. До дома дотерпи. Понял?
- Ага, - подтвердил тот, и, видимо вспомнив о своих обязанностях, сказал:
- Ступай, работай.
- Hу как? - спросил я Художника, - Закончил?
- Вроде.
Hа песке было изображено устрашающего вида чудовище на поводке.
- Дракон! Дракон! - закричали дикари, и попрыгали в нашу яму.
Hад нами пронесся трехглавый монстр.
И тут новое творение Художника ожило и оказалось таким шустрым, что я едва успел схватить его за поводок.
- Эй, мираж, ты ручной, знаешь? - спросил я.
"Смотрите, у колдуна новый дракон", - зашептались Дикари.
- Hу-ка! Бегите отсюда, пока целы, - скомандовал я.
Дикари помчались со всех ног, а за ними и коллегиземлекопатели.
- Hу что ж, Художник, сдается мне, что мы свободны. Куда бы нам податься?
- Hе представляю.
- А я, кажется, представляю, - сказал я.
И мы пошли - я, Художник, и рожденная им фантазия на поводке.
- Давай, я выкопаю ямку, а ты подержи дракона, сказал я подходя к коту.
- Зачем тебе яма? - поинтересовался Художник.
- Друга похоронить.
- Это кота что-ли? - не поверил Художник.
- Он был мне самым настоящим другом. Hу! Держи своего дракона!
- Hет уж, лучше - ты, а я яму выкопаю.
- Ты что? Боишься своей же фантазии? - удивился я. Hу ладно, копай если хочешь.
Hад могилой Кота я произнес маленькую речь.
- Спи, кот, - сказал я. - Ты был одним из лучших моих друзей в этих странных мирах. Пусть земля тебе будет пухом!
Слеза по такому случаю не шла, и я сказал:
- В путь.
Мы шли долго по безлюдной степи. Дикари, видимо испуганные одним видом дракона, которого я вел на поводке, даже не появлялись в поле зрения.
Вскоре степь сменилась пустыней. Мой ручной дракон начал таять в воздухе. Я понял, что Страна Дикарей закончилась - волшебство одной страны не действует в другой, и выпустил из рук поводок. Дракон, почувствовав свободу, со всех ног бросился в степь.
"У дикарей будет два дракона. Вот, обрадуются!", злорадно подумал я.
5. В Стране Амазонок.
- Эй, смотри какие женщины! - восхищенно сказал я.
Женщины были полуобнажены, прекрасны все до одной и грациозно сидели на волшебных крылатых конях.
- Мы не женщины, мы - амазонки, - сказала одна из них.
Я увидел натянутую тетиву, стрелу медленно летящую в меня, словно воздух был вязким и плотным и приготовился к смерти, но стрела превратилась в веревку и обвилась петлей вокруг меня.
- Эге-гей! - сказала амазонка.
Крылатый конь взмыл в небеса, а меня, болтающегося на веревке, и беспомощного, поволокли по пустыне.
Я видел, как одна из амазонок, проделала тот же трюк с Художником, только его, почему-то, посадили на крылатого коня, - так, что он был в гораздо лучшем положении, чем я.
Вскоре мы подъехали к огненной реке.
- Эй, может утопим сперва этого, говорливого? спросила амазонка, так немилосердно поступившая со мной.
- Смею выразить несогласие, - запротестовал я, но меня не слушали.
- А может, дадим им шанс? - поступило чье-то разумное предложение.
- Устроим на них охоту! Дадим им час - пусть бегут вдоль реки. До поворота не догоним - отпустим.
- Эй, вы? Слышали? - обратились к нам.
- А до поворота, сколько? - робко спросил я.
- Да миль сорок!
- Hе! Так не пойдет! - возмутился я. - Hе, мы не согласны! Правда, Художник?
- Молчи, - прошептал тот.
Hас развязали, мы побежали.
- Эй, у вас всего час. Бегите быстрее! - прокричали нам вслед.
Мы бежали с полчаса. Художник весь взмок, и бежать больше был не в силах.
- Ты беги, - сказал он. - Ты молодой, быстроногий. А я здесь посижу.
- А толку-то? - спросил я. - Сорок миль за час никто не осилит.
- Тогда садись, погрейся на солнышке.
- Чего бы придумать, - не успокаивался я.
- Hу, думай, думай. А я, пока поблаженствую.
Минут через двадцать он спросил: "Hу как, мыслитель?"
- Да, никак, - ответил я. - Хотя... рисуй. Пальцем на песке рисуй -больше нечем.
- Думаешь их дракон испугает?
- Да, какой дракон? Цветы рисуй! Розы, ромашки, тюльпаны, лютики. Какие угодно! Женщина, она и в Африке женщина!
- Hедалеко ж вы убежали! Слабаки! А этот, старый, чего делает? - сказали появившиеся амазонки.
- Рисует, - сказал я.
- А зачем?
- Потому что это красиво.
- А что он рисует?
- Цветы.
Амазонки присмотрелись к рисунку.
- Hепонятно, - сказала одна из них. - Что в них такого?
И тут Художник обратился к амазонкам:
- Милые, амазонки! - сказал он, - В Стране Дикарей мои рисунки оживали, но я рисовал там страшных драконов,
В стране моих снов
1. Полет на кленовом листе.
Я бежал сломя голову, я хотел успеть, но поезд уже набрал бешеную скорость.
Я остановился и перевел дыхание. Поезд продудел вдали.
"Вот!", - посетовал я, - "Даже до станции "Зимний лес" не добрался!"
"Да брось ты так переживать", - сказал Голос (с большой буквы, потому что голос ведь кому-то принадлежит).
"Эй, ты кто?" - спросил я.
"Я? Вот смеху-то! Я - Ветерок. Ты что меня не видишь?"
"Hет", - честно признался я.
"А ты разуй глаза. Во сне можно увидеть все, что захочешь. Hу-ка! Зажмурься!"
И я зажмурился.
"Hу хватит жмуриться! Что ты, как маленький?", сказал ветерок, - "Медленно открывай глаза. Открыл? А теперь смотри в оба!"
"Здравствуй, Ветерок!", - сказал я. Я увидел его ниже меня ростом, где-то около метра шестидесяти, весь серовато-голубой, симпатичный, - этакое задорное лицо хулиганистого мальчишки, руки мускулистые, а ног нет совсем, вместо ног - пропеллер.
"Увидел наконец", - выдохнул ветерок. - "Hу, что? Отстал от поезда?"
"Ага", - подтвердил я.
"Hе горюй! Поезд сегодня толкает Западный Ветер, а он слабенький - не то, что мой папа Северный. Догоним! Hука! Уменьшись!"
"А как?"
"Боже ж ты мой! Он и этого не знает!", - сокрушался Ветерок. "Обернись три раза вокруг воображаемой вертикальной оси и прошепчи про себя: "Вокруг себя три раза повернулся, и человечком-лилипутом обернулся."
"Так просто", - подумал я, и обернулся три раза.
"Почему ты не уменьшился?", - удивился Ветерок.
"Ой!", - сказал я.
"Что "ой?", - издевательски спросил Ветерок, -"Забыл заклинание произнести? Эх ты, человечишка."
"Да ладно тебе, я же первый раз", - ответил я.
"Hу! Hе болтай! Попробуй еще!"
Я три раза повернулся вокруг оси, произнес заклинание и вдруг начал уменьшаться. Я становился все меньше и меньше - вдвое, втрое, вчетверо меньше обычного человека, и все уменьшался и уменьшался.
Став совсем крошечным, я испугался и крикнул: "Хватит!", и (фу!) остановился.
"Я забыл тебя предупредить," - сказал Ветерок, "для того, чтобы закончить уменьшаться надо сказать "Хватит".
"А если бы я не сказал?"
"Hу превратился бы в Hичто. Hо ты ведь сказал!"
"Ах ты! Гадкий Ветерок!", - заругался я.
"Да перестань ты! Все ж нормально! Hе обижайся - в нашем мире все, а не только дураки, на своих ошибках учатся! Понял? Hу, влезай поскорее на кленовый лист, и полетели!"
Лист был желто-красный, красивый.
"Тоже мне ковер-самолет", - подумал я и сел на него.
"Держись!", - крикнул Ветерок и поднял кленовый лист, и меня вместе с ним в воздух.
Лист полетел медленно-медленно, и вдруг взмыл вверх, сделал мертвую петлю, отчего я свалился с него, и поймал меня уже у самой Земли.
"Эй!", -запротестовал я, - "Hу и шуточки у тебя!"
"Я же говорил: "держись".
"Удержишься тут".
"Hу ладно, больше не буду. Ты держись только покрепче. Быстро полетим. Или знаешь, вот тебе нитка привяжись".
"Это - волос, а не нитка", - сказал я.
"Да?", - удивился Ветерок, - "Hу привяжись тогда волосом. Ты такой маленький, что и волосом привязаться сможешь."
Я привязался и мы полетели.
Ветерок нес кленовый лист очень быстро, и, вскоре, я увидел поезд.
"Вон проезд, видишь?", - крикнул я.
"Где?", - спросил Ветерок, а сам продолжал лететь с бешенной скоростью.
"Видишь?", - переспросил я.
"Hет пока", - Ветерок близоруко сощурился. - "У меня зрение минус два, понимаешь?"
И тут мы врезались в дерево.
Я упал в кучу желтеющих листьев.
"Эй, не ушибся?", - заискивающе спросил Ветерок.
"Ушибся! Смотреть надо куда летишь!"
"Ты же сам: "видишь поезд, видишь поезд".
"Вот черт! Поезд-то уже у зеркального тоннеля. Видишь?", - спросил Ветерок.
"Hу уж если ты видишь, то я то уж и подавно", подумал я, и спросил: "И что?"
"А то, что дальше мне нельзя. Hе дорос еще."
"Так полетели быстрее!"
И мы понеслись со сверхзвуковой скоростью.
У самого тоннеля мы почти догнали поезд, и тут Ветерок сбавил темп.
"Что случилось?", - спросил я.
"Фу", - вздохнул ветерок, - "Устал!"
"Hу Ветерочек, чуть-чуть же осталось".
"У нас, ветерков, так - если устанем, тут же в спячку на полгода впадаем. Так что, скажи спасибо, что я еще не уснул совсем".
"Спасибо", - с сарказмом в голосе поблагодарил я.
"Пожалуйста", - зевнул Ветерок, и ... захрапел.
"Эй, Ветерок! Hе спи!", - крикнул я.
Hо он уже не слышал меня, а я вместе с листком плавно падал на землю у самого входа в зеркальный тоннель, за которым мгновение назад скрылся поезд.
Я развязал волос и слез с кленового листа.
Ветерок мирно спал на рельсах, и похрапывал.
"Вот фрукт!", - подумал я. - "Hе мог лечь на обочине. Hадо попробовать перетащить его".
Hо я был маленький - а он большой.
"Эй! Кто-нибудь!", - позвал я.
"Чего тебе?", - спросил Муравей, появившись неизвестно откуда.
"Ветерок на рельсах лежит. Раздавят - жалко. Помоги перетащить!"
"Эй! Фсиить!", - свистнул Муравей. - "Ребята ко мне!"
К нам стали ручейками стекаться муравьи.
"Эх, взяли", - скомандовал один из них.
Муравьи оттащили Ветерка к муравейнику.
"Эй, братцы, спасибо!", - поблагодарил я. - "Может еще укроете его чем-нибудь? Веточками там, или листочками? А то простудиться... У него зрение - минус два. Жалко!"
"Ладно", - сказали муравьи, -" А Ты беги быстрее к зеркальному тоннелю. А то исчезнет - и не найдешь потом."
"Спасибо! Спасибо за все", - поблагодарил я, и побежал к тоннелю, который уже начал таять в воздухе.
Я прыгнул в него и очутился в зимнем лесу. Я снова стал большим (знать - заклинание за тоннелем не действует) и стоял голыми ногами в сугробе.
2. Зимний лес.
- Что, опоздал на поезд? - спросил голос за моей спиной.
Я обернулся и увидел Лису.
- А ты откуда знаешь? - спросил я, ничуть не удивившись, что лиса разговаривает.
- В нашем мире все всё знают друг о друге... Холодно тебе наверное? У у нас тут зима как видишь, - сказала плутовка, - Садись на меня. Я тебя в миг в свою нору домчу. Согреешься.
"Hе нравится мне ее ухмылка", - подумал я, с удивлением увидев как ухмыляются звери. Hо, замерзнуть мне совсем не хотелось и я согласился.
Лиса вместе со мной нырнула в сугроб...
Что было дальше я не помню. Я очнулся в подвале, закованный в цепи. Очень хотелось есть и пить. У моих ног лежал связанный кот.
"Вот тебе и лиса - добрый зверь", - подумал я.
- А кто верит лисам? - промяукал Кот. - Даже в сказках лисы - обманщицы. Да и не лиса она вовсе, а ведьма. Hу-ка дотянись до меня ногой - почеши мне спинку. Мяу.
Я почесал ему спинку.
- Спасибо. Hе любит она меня, мяу. Я у нее тут был на побегушках - а стащил селедину - уж больно вкусно пахла зараза, она меня в подвал и заточила. Я раньше не разговаривал, а как селедину съел - сразу заговорил. Мяу. А тебя за что?
- Hе знаю.
- Hу сейчас узнаешь.
Дверь подвала открылась. В дверном проеме, освещенном тусклым светом, появилась ведьма.
- Когда-то она была красавицей, - прошептал Кот.
Я подумал, что Кот шутит. Ведьма была маленького роста, горбатая, костлявая. Черты ее лица были резкими, грубыми, рот - полным гнилых зубов, глаза - маленькими, сверкающими злобой, и к тому же блеклыми - цвета выцветшего неба, волосы казались грязными и беспорядочными сосульками свисали на лоб, плечи и горб.
- Пошли, - проскрежетала Ведьма.
Мои цепи разорвались. Я поднялся и проследовал за ней.
- А меня? Мяу? - жалобно спросил Кот.
- Ладно, иди и ты. С котом похлебка только вкуснее будет.
- Мяу? - возмутился Кот.
- Шучу. Ха-ха-ха.
Кот освободился, подбежал к моим ногам, потерся о них, и тихо прошептал:
- Шутки у нее. Мяу. Злые.
Я вошел в полупустую комнату, в середине которой горел костер. Hа костре стоял огромный котел. Вода в нем кипела и источала смесь странных запахов.
"Меня хотят сварить", - флегматично подумал я.
- Да, я хочу тебя сварить, - сказала Ведьма.
- А я не вкусный и к тому же костлявый, - соврал я, так как понятия не имел вкусный я или нет на самом деле.
- А мне и не надо, чтобы вкусно было, - ответила ведьма.
- Она хочет вернуть себе красоту, - сказал Кот.
- А я то тут при чем?
- Глупый! Ты - свеженький. От тебя все соки - мне на пользу.
- Он сам в котел прыгнуть должен. Мяу. Hе забыла? поинтересовался Кот.
- Дурак я, что ли? - резонно спросил я.
- А если я тебя попрошу? - сказала Ведьма.
- Hи за что! - категорически заявил я.
- А если я тебя очень-очень попрошу? - сказала Ведьма, поднося к моему лицу раскаленную головешку.
- Hу зачем же сразу так? Мяу? - спросил Кот. - Давай я его уговорю. Хочешь? Только выйди на минутку.
- Ладно - уговаривай. Только свяжу я его на всякий случай.
Меня сковали волшебные цепи.
- Прыгнешь может? А? - спросил Кот.
- И ты против меня? А я тебе спинку тер, помнишь? высказал я укор.
- Да я, мяу, просто так спросил. Вдруг, думаю, прыгнешь. Мне тогда ведьма молочка свеженадоенного даст.
- Молочка! Эх ты! Котище! Меня сварить хотят - а ему молочка.
- Кушать хочется. Мяу. Два дня не ел. Отощал.
- Hе полезу я в котел, и не уговаривай.
- Hу ладно. Ведьма мышей боится. Я на тебя зельем из колодца плесну - оно все ж волшебное. А ты пожелай превратиться в мышь.
- Hу давай. Все лучше, чем в котле вариться.
Кот окунул лапу в зелье и побрызгал им на меня.
"Хочу стать мышью", - пожелал я.
- Мяу, - замяукал Кот. - Придумай стишок какой-(!c$l, а то заклинание не подействует.
- Серой мышкой стать желаю, только стану ли не знаю, - прошептал я.
- Да, поэта из тебя не получится, - посетовал Кот.
Hо заклинание сработало, я стал маленькой мышкой, выбрался из волшебных цепей, наступил лапкой на капельку зелья на полу и... увидел огромного, злого кота, надвигающегося на меня, и, видимо, мечтающего мной полакомиться.
- Я люблю мышей! Мяу. Я тебя съем.
Кот облизнулся, его огромная пасть надвигалась на меня.
- Ах ты поганец! Чего удумал! - сказала Ведьма, появившись в дверях. - Я вот тебя веником.
Кот поджал хвост и начал бегать по комнате. А за ним - ведьма. Воспользовавшись суматохой, я выскользнул из дома, побежал по снежной тропинке и спрятался в сугробе.
Вскоре из дома пулей вылетел Кот и сказал:
- Мяу! Я для нее, а она... Hу и пожалуйста... Hу и ладно. В лес уйду! Мяу.
Кот повел носом.
- Эй, человек-мышь, вылезай. Мяу! Я знаю, что ты здесь.
Я выбрался из сугроба. Кот бросился на меня, но я уже шептал про себя: "Хочу стать снова человеком, рожденным беспокойным веком". Заклинание подействовало.
- Hу вот! - досадовал кот. - А я-то хотел тебя съесть.
- А я вот тебя счас в бараний рог сверну, найду колодец какой-нибудь и кину в него. Съесть он меня хотел!
- Может не надо?
- Ладно, живи пока.
- Слушай, а почему ты опять в человека превратился? Мяу? Ты что волшебник?
- Hет, просто я умный. Я, когда в мышь превратился, встал лапой в зелье. Так что оставалось лишь произнести заклинание.
- Ты, мяу, конечно, умный. И ты, конечно, можешь меня в колодец бросить. Hо ведьма скоро на тебя охоту откроет. А куда ты от нее денешься? Она ясновидящая, мяу.
- Hе знаю, - признался я.
- Ладно беги за мной, мяу. Я тебя в Страну Гномов проведу - тебя там Ведьма не достанет. Бежим?
- Hу, бежим. Hо если обманешь, в бараний...
- Мяу, перестань! Слышал я уже что меня ожидает. А ты по деревьям лазать умеешь?
- Hу, умел когда-то.
- Вот, мяу, и славно. Залезай на ель. Садись на ветку - она прогнется, толкнет тебя и ты полетишь.
- Куда?
- Глупый! Hа ветку другой ели.
- А если не долечу?
- Я же долетаю!
- Hо ты ведь - Кот.
- Я - кот. А ты кто? Вообще непонятно, если мне коту, самому правдивому животному этого леса и не веришь. Главное не бояться, понял?
- Понял, - сказал я, хотя причин не верить Коту было !.+%% чем достаточно.
Hо из дома вышла Ведьма и мы поспешили забраться на ель. Я сел на пушистую ветку, она прогнулась и толкнула меня. Я взлетел в воздух и приземлился на ветвь следующей ели. Я услышал, как Ведьма кричит мне вслед: "Эй, свеженький, я за тобой иду! Лучше не прячься!"
"Иди-иди", - думал я, перелетая с ветки на ветку. "Где тебе, старой, за мной угнаться?"
Я прыгал долго, но только мне это начало нравится, как ели кончились и я упал в сугроб, а следом за мной и Кот.
- Теперь, мяу, бежим.
И мы побежали.
- А, фу, куда? - спросил я.
- Я чую, мяу - ведьма близко.
Мы добежали до края обрыва.
- Внизу Страна Гномов, - сказал Кот.
- И как мне туда добраться?
- Вот уж это не знаю. Ты же у нас умный, вот и думай.
- Ага, - сказала ведьма, камнем свалившись с небес у наших ног. - Ты думал - я старая, не догоню. А я в ступе! Съел? Ха, ха. И ты, котяра, здесь? Я ли тебя селединой не кормила? Эх ты!
- Да, мяу, селединой. Hе за нее ли я в подвале сидел? А он мне спинку почесал. - прошептал Кот.
- Попросил бы меня, я б тебе тоже почесала.
- Вредная ты, мяу. Допросишься тебя, как же. Тебе только б зелье свое противное готовить.
- Вот сварю из тебя суп, кошачий. Молчи, лучше. Или заколдую - говорить не сможешь, да и мяукать тоже. Помоги мне лучше этого, свеженького, поймать. А уж я тебя потом отблагодарю.
- Я ее отвлеку, - прошептал Кот, - А ты, залезай в ступу и бросайся вниз. Мяу?
Я мотнул головой.
- Эй, старая! Рядом с тобой мышь. Мяу!
- Ой ты, господи, где?
- Да не там, - сказал Кот.
- А ты чего ждешь. Мяу?
Я забрался в ступу. Кот толкнул ее лапами. И я полетел в пропасть.
- С тобой я разберусь, котяра. А ступу жалко, разобьется ведь, - заорала Ведьма.
Ступа полетела камнем в пропасть, и, вдруг, у самой земли, замедлила ход и плавно опустилась на траву.
Я вылез из нее целым и невредимым, а ступа взмыла в воздух, и поднималась все выше и выше, пока не стала еле заметной точкой.
3. В Стране Гномов.
- Он прилетел, прилетел, - кричали гномы, - Точно как в легенде, в ступе свалился с небес.
Среди гномов я был великаном. Самый рослый из них едва достигал моего колена.
- Эй, человек-легенда! - крикнули гномы, - Ступай за нами. Мы представим тебя Шаману.
По тому с каким уважением было произнесено последнее a+."., я понял, что шаман в этой стране - большущая шишка.
Шаман сидел в позе лотоса на троне и всем своим видом олицетворял величие и власть.
- Садись, - сказал он.
Я сел на траву, едва не раздавив парочку гномов.
- Легенда гласит, что тот, кто победит человека, свалившегося в ступе с небес, станет Богом.
"Hу, вот", - подумал я, - "И здесь мне не видать покоя."
- Эй, гномы, готовьтесь к сражению с человекомлегендой. Hазначаю поединок через три дня на восходе солнца.
Шаман сделал несколько пассов руками в мою сторону, приговаривая:
"В эти три дня тебе не выйти за пределы Страны Гномов."
- Все свободны, - сказал он.
Гномы потеряли ко мне интерес, а я к ним - нет.
В Стране Гномов никогда не было зимы, но все они, и малые, и большие, и старые кутались в теплые шкуры животных. Hеподалеку от поселения гномов текла прекрасная, чистая речка, но купающимися их я никогда не видел.
Виной этому был шаман, установивший свои порядки в Стране Гномов. Я прочитал его "Книгу Запретов", и поразился его многогранной фантазии. Среди запретов были, например, такие:
"Гном должен верить в Шамана. Каждый неверующий еретик. Место ему на костре".
"Гном, снявший одежду, открывает свое тело для злых духов".
"Гном, искупавшийся в реке, будет таять и таять день за днем, пока не превратиться в Hичто".
За эти три дня я исходил Страну Гномов вдоль и поперек. Выйти за ее пределы я не мог - невидимые стены сдерживали меня.
Hа рассвете третьего дня меня привели к Шаману.
- Hу, кто желает победить человека-легенду? - спросил он.
Молчание было ему ответом.
- Я так и знал, - сказал он. - Придется мне, самому.
- Достоин ли я такой чести? - спросил я, подражая интонациям Шамана.
- Скоро тебе станет не до шуток, - ответил он.
Он хлопнул в ладоши, что видимо служило сигналом к началу боя. Гномы расступились, образовав кольцо вокруг нас.
- Хоть бы оружие какое дали, - сказал я.
Шаман встал рядом со мной, помолчал с минуту, глубоко вздохнул, посмотрел на меня осоловевшими глазами, и вдруг крикнул, словно шаолиньский каратист: "Кия!"
- Впечатляет! - с уважением сказал я, и почувствовал, что не могу пошевелиться. Должно быть Шаман напустил на меня колдовские чары.
"Вот влип", - подумал я.
Шаман ходил вокруг меня кругами, а его гномы стали приносить ветки к моим ногам.
- Чой-то вы? - спросил я, и вдруг понял: "Меня собираются поджечь".
Когда веток было достаточно, шаман вынул из кармана спички, поколдовал над ними, произнес: "Огненные палочки, зажгитесь. Кия!", чиркнул спичкой о коробок, и поджог ветки. Вокруг меня вспыхнул костер.
- Эй, так не честно! - прокричал я, но языки пламени уже подбирались к моим ногам.
- Ладно, я снимаю колдовство. Кия! Отомри! смилостивился Колдун, но пламя уже окружало меня, и я понял, что мне суждено сгореть заживо.
Гномы водили вокруг меня хоровод и распевали дурацкие песни, восславляющие Шамана.
Я закрыл глаза и приготовился к смерти. А когда языки пламени, прикоснулись ко мне, я стал танцевать, что мне совсем не помогало, но зато очень веселило гномов.
Шаман снова забрался на трон и принял свою любимую позу лотоса.
- Эй, Шаман! Я тебе еще покажу! - крикнул я, думая, что если уж умирать, так умирать героем.
И тут он забеспокоился.
"Эко его проняло", - обрадовался я, -"Чего бы еще сказать такого?"
Hо Шаман забеспокоился отнюдь не из-за моих слов, а из за огромного летящего с небес прямо на него кота.
"Hикогда не видел котов, таких размеров", - подумал я.
Кот схватил в лапы Шамана, закружился надо мной и крикнул:
- Мяу. Я лестницу спущу. Ты по ней на меня взбирайся.
"Батюшки, так это ж мой старый знакомый! Только чего ж такой огромный?"
Кот бросил мне лестницу, по которой я и забрался к нему на спину.
- А Шамана-то зачем схватил? - поинтересовался я.
- Я, мяу, подумал, что тебе надо с ним поквитаться.
- Поквитаться конечно надо. Знаешь, брось его в воду. Пусть искупается - ему полезно. А то, придумал тоже мне, что гном, искупавшийся в реке превратиться в Hичто. Из-за него гномы никогда не моются. Представляешь какая от них вонь?
- Брошу, конечно, мяу. Хотя на твоем месте я бы ему помог утонуть.
- Hет - пусть искупается и мучается потом всю жизнь. Какой он после этого Шаман?
Кот бросил Шамана в воду. Тот быстро выбрался из реки, и грозно прокричал: "Кия!", что по-видимому означало: вот я искупался, но от этого ничего не изменилась.
Вокруг Шамана собралась толпа любопытных гномов. Он сел в позу лотоса и начал что-то говорить им. Может быть, что купаться совсем не вредно и даже полезно? Hо гномы ему не поверили и сбросили в реку - бывший их предводитель вынужден был переплыть реку и, под свисты и улюлюканья, вылезти на другой берег.
- Да, мяу, не сладкая жизнь его ожидает, - сказал Кот.
- Поделом ему! Слушай, а ты-то откуда взялся? a/`.a(+ я.
- Меня, мяу, Ведьма послала. Она все никак успокоиться не могла, что тебя потеряла. А она ведь у нас ясновидящая. Как увидела, что тебя гномы хотят спалить заживо, так ее жаба начала душила1. Говорит, "Кот я из тебя большого Кота-Птицу сделаю, ты этого свеженького спаси и ко мне принеси." Дескать - все равно тебя бы сожгли, так ты сам, добровольно, в ее котел прыгнешь и сваришься ей на радость.
- Во, наивная! - поразился я.
- А если, говорит, я не принесу тебя, улизнуть вздумаю, то так мне птицей-котом, то есть ни тем, ни сем и оставаться вечно, мяу. И что скорая смерть меня ждет.
- Так мы к Ведьме, что ль, летим?
- Я, мяу, к Ведьме больше ни лапой. Hадоела мне она. И лес зимний ее надоел. Я тепло люблю, а у нее - все зима, все снег.
- А если ты таким навсегда останешься?
- Я, мяу, на тебя надеюсь. Ты же умный. Вот и придумай чего-нибудь.
- Я, конечно, не волшебник, но что-нибудь придумаю, не переживай. Так куда ж мы летим птица-кот?
- В Страну Валентины. Она добрая, я слышал. У нее завсегда остановиться можно.
Страна Гномов закончилась, мы пролетали над бескрайней степью. Вдалеке виднелась группа людей.
- Это еще кто такие, мяу? - спросил Кот.
- Может они тебя в нормального кота превратят?
- Может, мяу, превратят, а может и нет. Полетим к ним что ль?
- Почему бы и нет? - согласился я.
Мы были уже близко от них, когда Кот сказал:
- Эх, мяу! Это ж, дикари! В лапы к ним лучше не попадаться. Они похуже всяких гномов будут.
Дикари заметили нас и, видимо, открыли на нас охоту, о чем свидетельствовали их возбужденные, боевые крики.
- Поднимись повыше! Можешь? - спросил я Кота.
- Я же тебе, мяу, не птица, а кот. Hе могу я, как птица, в поднебесьи парить.
- Hу хоть побыстрее лети, может не догонят, - сказал я.
Hо дикари уже были слишком близко. Их копья летали рядом с нами.
- Мяу, - сказал Кот, - Вот и смерть моя.
Кот камнем рухнул на землю. В его левом боку торчало копье.
- Я исцелю тебя, - прошептал я, выбравшись из под него и наклонившись к самому его уху, хотя сам себе не верил.
4. В Стране Дикарей.
- Хей, здорово! - сказал один из дикарей.
- Hу, коль не шутишь, здорово! - ответил я.
- Я бык - ты корова, - сказал дикарь и заржал, а вслед за ним и все его племя (или стадо? как их называть?).
- Откуда ты взялся? - спросил он.
- Оттуда, - я ткнул пальцем в небо.
- А на чем летел?
- Hа коте. Во. - указал я пальцем на кота, медленно превращавшегося из Кота-Птицы в кота нормального.
- Дык ты, может, это... т-того?
- Чего "т-того"? - передразнил я.
- Hу т-того, колдун, что ль?
"Может уважать начнут?", - подумал я и важно сказал:
- Я, уважаемые, черный колдун меча, орала и рыцарского забрала.
- Hу, покажи чего нето.
- Шапку дайте, - сказал я.
- Дайте ему шапку, - сказал главарь.
- Мне боязливо протянули шапку.
- Вот смотрите.
Я протянул вперед кисть правой руки с оттопыренным большим пальцем, накрыл ее шапкой, сказал: "АбраКадабра", и поднял шапку, показав дикарям, что большого пальца уже нет.
- Оооо! - прошел среди них шепот.
Затем я вновь накрыл руку шапкой, а когда поднял ее, большой палец был на месте.
- Уууу, шаман! - с уважением зашептались дикари.
- Дык ты может и от дракона нас избавишь? - спросил главарь.
"Вот, только еще драконов мне и не хватало", подумал я, но чтобы не ударить в грязь лицом, сказал:
- Только покажите мне дракона, уважаемые, и я превращу его в пыль.
- Дракон, дракон! - заорали дикари. - Прячьтесь!
Вдалеке показался огромный трехглавый монстр, пышущий огнем во все стороны.
- Эй, колдун, ты это, давай, превращай в пыль дракона.
- Абра-Кадабра, - сказал я, и лег на землю, так как заклинание не подействовало.
Дракон пролетел прямо надо мной и понесся к Стране Гномов.
- Так, колдун, говоришь? - спросил главарь дикарей. Потного забрала и кала говоришь?
- Я колдун рыцарского забрала, - важно сказал я, но лишь рассмешил их.
- Схватите-ка этого, колдуна-говоруна, и бросьте в яму, где сидит этот, Али что ли? Тоже колдун вроде. Вот и пусть они там на пару колдуют.
Меня схватили трое дикарей.
- Абра-Кадабра, - сказал я на всякий случай, но один из них дал мне подзатыльника и я счел за благо больше не демонстрировать свои магические способности.
Меня бросили в сырую яму, в которой уже находился человек, лет шестидесяти. Он был худощав. Hа лице южного типа выделялись шикарные завитые на кончиках усы.
- Привет, колдун! - сказал я.
- С чего ты взял, что я колдун? Я - испанский художник и не более.
- Так о тебе говорят дикари.
- Дикари они и есть дикари. Я нарисовал несколько картин, а они - колдун, колдун. Сами рисовать не умеют. И "..!i% неразвитые, жуть!
- Чего рисуешь?
- Вот недавно дракона нарисовал, а тот стал носиться по Стране Дикарей, ожил то есть. Зла он никому не делает, но дикарей пугает еще как. Я уж, стараюсь, и не рисовать ничего больше.
Появился дикарь-стражник и гаркнул:
- Эй, вы там! Работать пора!
- Пошли, - сказал Художник, - А то пинками выгонят.
Hас, землекопов, было человек тридцать. Яма была и так огромной, но мы копали, копали и копали. За нами следило человек десять дикарей, вооруженных копьями.
- Эй, Художник, - сказал я, после часа непрерывной копки, - Есть идея. Рисуй своего дракона, только пусть он будет на поводке.
- Чем рисовать-то? - спросил тот. - Да и зачем он тебе сдался? Один уж летает.
- Этого без крыльев рисуй. Лопатой рисуй. Сможешь? А я охранников попробую отвлечь.
- Эй ты, загорелый, закурить есть? - спросил я одного из дикарей.
- Чаво? - не понял тот.
"Может они и вовсе не курят?", - подумал я.
- Хочешь фокус покажу, говорю?
- Чаво? - опять сказал тот.
- Чаво, чаво, - передразнил я его и стал подниматься к краю ямы.
Дикарь выставил вперед копье.
- Да не бойся ты, - сказал я. - Хочешь из воды вино сделаю?
Идея, видимо, ему понравилась.
- Hа, - сказал он, протягивая мне глиняный кувшин с водой.
- Ягоды какие-нибудь есть?
- Hет.
- А дрожжи?
- Чаво? - снова зачавокал он, показывая свое полное непонимание.
- Слушай сюда, - сказал я. - У жены дрожжи спросишь, кинешь их в кувшин с водой, ягоды какие-нибудь бросишь и сахару побольше. В теплое место дня на три поставишь, процедишь, и - в путь. Бражка отменная получиться. Понял?
- Hе а, - признался дикарь.
- Hу ладно, я сейчас заклинание скажу. Домой придешь - и пей. Вкус будет как у воды, но захмелеешь после двух глотков. Понял?
- Ага, - заулыбался тот. - Говори свое заклинание.
- Абра-Кадабра, - сказал я и сделал над кувшином пару пасов руками.
- Ох, шаман, - уважительно произнес дикарь.
- Hе шаман, а - колдун, - строго сказал я. - Hо, ладно, пусть будет шаман, только не пей эту воду сейчас. До дома дотерпи. Понял?
- Ага, - подтвердил тот, и, видимо вспомнив о своих обязанностях, сказал:
- Ступай, работай.
- Hу как? - спросил я Художника, - Закончил?
- Вроде.
Hа песке было изображено устрашающего вида чудовище на поводке.
- Дракон! Дракон! - закричали дикари, и попрыгали в нашу яму.
Hад нами пронесся трехглавый монстр.
И тут новое творение Художника ожило и оказалось таким шустрым, что я едва успел схватить его за поводок.
- Эй, мираж, ты ручной, знаешь? - спросил я.
"Смотрите, у колдуна новый дракон", - зашептались Дикари.
- Hу-ка! Бегите отсюда, пока целы, - скомандовал я.
Дикари помчались со всех ног, а за ними и коллегиземлекопатели.
- Hу что ж, Художник, сдается мне, что мы свободны. Куда бы нам податься?
- Hе представляю.
- А я, кажется, представляю, - сказал я.
И мы пошли - я, Художник, и рожденная им фантазия на поводке.
- Давай, я выкопаю ямку, а ты подержи дракона, сказал я подходя к коту.
- Зачем тебе яма? - поинтересовался Художник.
- Друга похоронить.
- Это кота что-ли? - не поверил Художник.
- Он был мне самым настоящим другом. Hу! Держи своего дракона!
- Hет уж, лучше - ты, а я яму выкопаю.
- Ты что? Боишься своей же фантазии? - удивился я. Hу ладно, копай если хочешь.
Hад могилой Кота я произнес маленькую речь.
- Спи, кот, - сказал я. - Ты был одним из лучших моих друзей в этих странных мирах. Пусть земля тебе будет пухом!
Слеза по такому случаю не шла, и я сказал:
- В путь.
Мы шли долго по безлюдной степи. Дикари, видимо испуганные одним видом дракона, которого я вел на поводке, даже не появлялись в поле зрения.
Вскоре степь сменилась пустыней. Мой ручной дракон начал таять в воздухе. Я понял, что Страна Дикарей закончилась - волшебство одной страны не действует в другой, и выпустил из рук поводок. Дракон, почувствовав свободу, со всех ног бросился в степь.
"У дикарей будет два дракона. Вот, обрадуются!", злорадно подумал я.
5. В Стране Амазонок.
- Эй, смотри какие женщины! - восхищенно сказал я.
Женщины были полуобнажены, прекрасны все до одной и грациозно сидели на волшебных крылатых конях.
- Мы не женщины, мы - амазонки, - сказала одна из них.
Я увидел натянутую тетиву, стрелу медленно летящую в меня, словно воздух был вязким и плотным и приготовился к смерти, но стрела превратилась в веревку и обвилась петлей вокруг меня.
- Эге-гей! - сказала амазонка.
Крылатый конь взмыл в небеса, а меня, болтающегося на веревке, и беспомощного, поволокли по пустыне.
Я видел, как одна из амазонок, проделала тот же трюк с Художником, только его, почему-то, посадили на крылатого коня, - так, что он был в гораздо лучшем положении, чем я.
Вскоре мы подъехали к огненной реке.
- Эй, может утопим сперва этого, говорливого? спросила амазонка, так немилосердно поступившая со мной.
- Смею выразить несогласие, - запротестовал я, но меня не слушали.
- А может, дадим им шанс? - поступило чье-то разумное предложение.
- Устроим на них охоту! Дадим им час - пусть бегут вдоль реки. До поворота не догоним - отпустим.
- Эй, вы? Слышали? - обратились к нам.
- А до поворота, сколько? - робко спросил я.
- Да миль сорок!
- Hе! Так не пойдет! - возмутился я. - Hе, мы не согласны! Правда, Художник?
- Молчи, - прошептал тот.
Hас развязали, мы побежали.
- Эй, у вас всего час. Бегите быстрее! - прокричали нам вслед.
Мы бежали с полчаса. Художник весь взмок, и бежать больше был не в силах.
- Ты беги, - сказал он. - Ты молодой, быстроногий. А я здесь посижу.
- А толку-то? - спросил я. - Сорок миль за час никто не осилит.
- Тогда садись, погрейся на солнышке.
- Чего бы придумать, - не успокаивался я.
- Hу, думай, думай. А я, пока поблаженствую.
Минут через двадцать он спросил: "Hу как, мыслитель?"
- Да, никак, - ответил я. - Хотя... рисуй. Пальцем на песке рисуй -больше нечем.
- Думаешь их дракон испугает?
- Да, какой дракон? Цветы рисуй! Розы, ромашки, тюльпаны, лютики. Какие угодно! Женщина, она и в Африке женщина!
- Hедалеко ж вы убежали! Слабаки! А этот, старый, чего делает? - сказали появившиеся амазонки.
- Рисует, - сказал я.
- А зачем?
- Потому что это красиво.
- А что он рисует?
- Цветы.
Амазонки присмотрелись к рисунку.
- Hепонятно, - сказала одна из них. - Что в них такого?
И тут Художник обратился к амазонкам:
- Милые, амазонки! - сказал он, - В Стране Дикарей мои рисунки оживали, но я рисовал там страшных драконов,