Охотников Сергей. Не думай о чудовище

Сергей Охотников
Не думай о чудовище

Предупреждение

   Не читай эту книгу, если тебе дорога жизнь! Жрагар может быть рядом. Если ты будешь думать про него, он учует твои мысли. Не веришь?! Не боишься?! Тогда вперед! Но не говори потом, что я тебя не предупреждал! Не ищи меня и не проси о помощи, все равно не отвечу!

Глава первая
А ведь неплохо все начиналось

   Можешь звать меня Дем. По паспорту Демьян Алексеевич. Но когда эта история начиналась, никакого паспорта у меня еще не было. Я шарю в математике. Что-то вроде вундеркинда. Но не ботаник! Кому ни расскажешь, что я много раз побеждал на олимпиадах по алгебре и программированию, все думают, что я ботан и очкарик. Примитивное стереотипное мышление. Такое часто бывает, особенно со взрослыми.
   Та история, кстати, приключилась как раз из-за олимпиады по программированию. Я тогда выиграл главный приз – ноутбук и путевку в новый молодежный лагерь «Прогресс». Еще и потребовали, чтобы я выступил у микрофона. Я предупредил – оратор из меня никакой. Вышел на трибуну и говорю:
   – Ноут у вас слабенький, всего два ядра, но для сестренки младшей сгодится. Да и задачки простенькие были, для малышей.
   Организатор олимпиады встрепенулся:
   – Скромность тебе не помешала бы.
   – Не вижу смысла искажать информацию. – Я пожал плечами да и пошел домой.
   Ноут сестренке подарил. Она обрадовалась и сразу же облепила его котятами и сердечками, как будто они быстродействие увеличивают. С путевкой оказалось сложнее. Зря я ее маме показал.
   – Ерунда, – говорю. – Зачем мне этот лагерь нужен? Приз абсолютно бесполезный, как флэшка на сто двадцать восемь мегабайт.
   Вот тут-то я и угодил в западню. Предки посовещались и решили – нечего мне все лето за компом сидеть. Так что либо в деревню к бабушке, либо в «Прогресс». Ну, я пробил по Сети – лагерь действительно новый, спутниковый Интернет, Wi-Fi, все дела.
   «Жить можно, – подумал, – не то, что в деревне».
   В общем, согласился на «Прогресс».
   День отъезда приходился на середину июня. Он был холодным и дождливым. Я сгреб сумки, помахал на прощанье и проговорил своим самым жалостным голосом:
   – Отправляют в ссылку, как декабриста.
   – Идем, декабрист, – отвечала мама. – Загоришь за две недели. Свежим воздухом надышишься. На человека хоть станешь похож.
   Избежать ссылки не удалось. Через полчаса я уже был на месте сбора. Как раз вовремя, чтобы занять местечко в конце автобуса, в самом неприметном ряду. Впереди у окошка сидела красивая девчонка. Я с представительницами противоположного пола тогда особо не общался. Странный у них алгоритм мышления – до сих пор жутко бесит. Просто заметил: девчонка красивая, глаза такие большие и голубые, как логотип Интел.
   Закинул сумку на багажную полку, рюкзак с ноутом поставил на колени. Сижу, никого не трогаю. Иногда смотрю на отражение в толстом автобусном стекле – там девчонка с большими голубыми глазами. В каждом процессор с враждебным разумом. В общем, красота! Автобус почти заполнен, значит, отправление скоро. Тут к нам на задние ряды приходит парень, крепкий такой, в красной спортивной кофте. Начинает на багажную полку сумку свою огромную пихать, с треском и скрежетом. Как говорили юзеры прошлого поколения: сила есть – ума не надо. Девчонка с переднего сиденья посмотрела на это дело своими прекрасными глазами, а потом вскочила и как закричит:
   – Что ты делаешь, дубина! Ты же все испортишь! У меня там холсты и краски!
   Парень только смеется:
   – А у меня гантели и кроссовки, – и продолжает запихивать.
   Девчонка вот-вот заплачет, а ему хоть бы что. Мне, если честно, до таких разборок дела никакого нет. Просто не люблю, когда люди скандалят, вместо того чтобы головой подумать. За интеллект обидно. В общем, положил я свой рюкзачок на сиденье, поднялся и говорю:
   – Спокойно, пассажиры. Сейчас багаж дефрагментирую – все без проблем влезет.
   Тут все на меня посмотрели. Кто-то даже с сочувствием – очень уж тот парень крепким был, да и выше меня на полголовы. Но ничего. Прошелся я по салону. Там портфель подвинул, там рюкзак развернул. В общем, дефрагментация дала положительный результат, и образовалось место для сумки спортсмена. Девчонка, конечно же, обрадовалась и защебетала:
   – Можно я с тобой сяду? Не хочу ехать рядом с этим грубияном. Я Варя, а тебя как зовут?
   Согласитесь, такой поток слов может кого угодно поставить в тупик. Но мне хотя бы на первый вопрос отвечать не пришлось. В это самое время по салону прошел последний пассажир, красавчик в модной куртке и с большими швейцарскими часами. Он преспокойно плюхнулся на свободное место рядом с моим рюкзаком и заявил:
   – Батя на месте! Можем ехать! – говорил он как бандит в плохом кино.
   – Меня Дем зовут, если что, обращайтесь, – это я Варе ответил.
   – Руслан, – представился спортсмен.
   – Кирилл Владимирович, – сказал красавчик – есть такие люди, которые просто не могут не выпендриваться.
   Тут наша сопровождающая всех пересчитала, и наше количество сошлось со списком. Автобус поехал, и началась заунывная лекция о лагере «Прогресс». Нас просто засыпали фактами, удивительными своей бесполезностью. Вот спрашивается, зачем засорять память ни в чем не повинных людей сведениями о площади лагеря, количестве домиков, среднем расходе воды и электричества?
   Как ни странно, у нас образовалась своя маленькая компания, и мы болтали всю дорогу. Небольшая стычка до знакомства не располагала к этому, но положение исправил Кирилл Владимирович. Парень постоянно рассказывал истории из жизни знакомых и просто анекдоты. Остальные слушали, а потом втянулись. Руслан поведал про вольную борьбу. Он стал чемпионом в своем весе, за что и получил путевку в «Прогресс». Варя тоже была из одаренных – настоящая художница, чьи картины попадали на какие-то там выставки. Кирилл в ответ на вопрос о своих выдающихся способностях отшутился. Сказал, что он путевку тоже заслужил – слишком хорошо играл на нервах одного человека. Тем временем автобус наш пробрался через московские пробки и рванул по Ярославскому шоссе мимо Сергиева Посада. За Переславлем он свернул в какую-то лесную глухомань и таки добрался до «Прогресса».
   Автобус остановился у ворот и начал пронзительно сигналить. Я выглянул из окна и увидел нечто примечательное – серо-голубой линялый стенд с надписью «Орленок» и объятой пламенем красной звездой. Предположить, что водитель ошибся лагерем в эпоху тотальной доступности карт и спутниковой навигации, было невозможно, поэтому я сфотографировал стенд на телефон и решил исследовать данный вопрос по мере поступления новых фактов.
   Пожилой небритый сторож вышел из свежевыкрашенной белой будки, долго разглядывал пульт, наконец, нашел нужную кнопку, и ворота открылись. Автобус рванул с места, проехал метров двести, сделал круг по небольшой площади с клумбой, остановился и открыл двери. Все поспешили выбраться из салона, размять затекшие конечности, глотнуть свежего воздуха. Сразу стало понятно, что лагерь самый что ни на есть новый. Домики и корпуса блестели свежей краской. В некоторых зданиях еще орудовали строители в синих спецовках.
   Встречать нас вышла директриса, дама лет пятидесяти, в допотопных очках на остром носу. Ее сопровождал бодрый краснощекий вожатый в спортивном костюме.
   – Вам выпала большая честь… – После этих слов я понял, что слушать директрису – бесполезная трата времени, бросил сумку с вещами на асфальт и начал обходить автобус сзади.
   – Вы первая смена в центре отдыха нового поколения! – не унималась дама.
   Я прошелся по площади, завернул за автобус, и только врожденная сдержанность не позволила мне громко заорать на весь лагерь. На невысоком железном заборчике сидело огромное, отвратительное и очень странное насекомое. Какая-то помесь саранчи и мохнатого паука. Никогда ничего подобного не видел, даже в Интернете на сайте «Самые отвратительные твари.ру». Я осторожно достал мобильник и сделал несколько фоток насекомого. Так ведь можно стать первооткрывателем нового вида. А неизвестная тварь получит громкое имя – ужасная паукообразная саранча Дема. Насекомое отлично справилось с позированием, а потом быстро умчалось по забору, перепрыгнуло на стену корпуса, спокойно преодолело отвесный подъем и скрылось в окне.
   Только вернулся к остальным, нас повели в столовую, а потом расселять. Девчонок в один домик, ребят – в другой, спортсменов так вообще в специальные апартаменты. Причем не стали разбираться, кто штангист, а кто шахматист. Примитивный, в общем, алгоритм распределения.
   «Жалко, – думаю, – что разбивают нашу компанию».
   Не то чтобы все они мне так нравились, просто успел привыкнуть. Видимо, не я один…
   – Кисло тут как-то, – сказал Кирилл Владимирович. – Встречаемся завтра с утра в столовой, посмотрим, что тут за развлечения.
   Все согласились.

Глава вторая
Жизнь по расписанию

   На следующий день вожатые сразу же попробовали взять нас в оборот. На завтрак наш отряд отправился строем, который рассыпался, так и не добравшись до столовой. Все начали играть на телефонах, писать эсэмэски. После еды была запланирована лекция об истории пионерской организации. Я поспешил в зал, чтобы занять места для своих вчерашних знакомых. Так чтобы целый час мы сидели вместе и могли тихонечко поболтать. Директриса завела в проектор старые черно-белые слайды и начала лекцию.
   – Кому нужны эти нафталиновые байки? – Кирилл Владимирович демонстративно зевнул.
   – Знать нужно свою историю, – возразила Варя. – К тому же у Советского Союза был неповторимый визуальный стиль.
   Я попытался выйти в Интернет с телефона. Ничего не получилось – Wi-Fi никак не хотел выдавать больше одного деления.
   «Знаем мы этих юзеров, – подумал я. – Сначала засунут роутер в железный шкаф в подвале, а потом удивляются, чего это сигнал такой слабый».
   Минут через пятнадцать Руслан начал отжиматься на подлокотниках кресла, как на брусьях. Кирилл надел наушники и закрыл глаза. Даже Варя заскучала. Я припомнил пару задачек с прошедшей олимпиады. Не такие уж они были и детские. Если внести парочку дополнительных условий, становилось интересно. Увлекшись новыми задачками, я почти не слушал директрису. Но вот мое внимание привлекло слово «Орленок».
   – Он находился ровно на месте этого лагеря, – говорила дама, – и занимал девятое место в большом пионерском соревновании, два раза побеждал в республиканских «Зарницах». К сожалению, в конце восьмидесятых годов прошлого века «Орленок» был закрыт. Пять лет назад администрация области приняла решение снести старый лагерь и на его месте построить современный центр детского отдыха. Наш «Прогресс»!
   Казалось бы, самая обыкновенная история, но мне она показалась странной.
   – Ты постоянно до всего докапываешься. Будь проще, – так всегда говорит моя мама.
   Интересно, почему это так ее беспокоит? Совершенно естественная привычка. В общем, я обнаружил в истории «Орленка» явные нестыковки. Во-первых, его закрыли еще в восьмидесятых. Тогда пионеров было полно и лагеря, наоборот, открывались. Во-вторых, даже если «Орленок» закрыли, зачем его сносить? У моей бабушки в деревне до сих пор коровник расположен в сельском клубе. Это вам не Москва, здесь проще построить на новом месте, а в старых домиках трактора держать или страусов разводить.
   – Можно вопрос? – пока директриса меняла слайды, я поднял руку. – А почему «Орленок» закрыли? Случайно, не из-за радиации или токсичных отходов?
   – Конечно нет! Откуда эти глупые фантазии? – Директриса покраснела. – Не поддерживали руководящую линию коммунистической партии, вот и закрыли!
   – Это хорошо, – ответил я, – а то у меня аллергия на токсичные отходы.
   Зал дружно рассмеялся. Я сел на свое место, очень довольный собой. Правда, пришлось признать, что нормального ответа мне так и не дали – директриса отделалась отговоркой. Ладно, разберемся.
   – Прикольно ты про радиацию ляпнул, – сказал Кирилл Владимирович.
   – Ничего я не выдумывал, – говорю. – Тут по лагерю жуки-мутанты бродят.
   Кирилл посмотрел фотку паукообразной саранчи и покачал головой:
   – Меня фотошопом не проведешь. Ненастоящая она.
   Я понял, что не с моей удачей стать первооткрывателем нового биологического вида, и убрал телефон. Вскоре лекция закончилась, и мы вздохнули с облегчением. Как оказалось, ненадолго. Директриса объявила, что для каждого отряда составлена интересная обучающая программа, и нам следует поскорее с ней ознакомиться. Вожатые попытались вывести детей организованно, но у них ничего не получилось. Кто-то слишком долго стоял у доски объявлений, кто-то остался сидеть в зале, доигрывая сложный уровень «Angry birds».
   Наша компания вновь собралась возле выхода из корпуса.
   – У них тут все по часам расписано, – грустно сказала Варя, – а я так хотела пойти на природу на полдня и нарисовать большое красивое дерево.
   – Грузят по полной программе, – поддержал недовольство Кирилл Владимирович, – а я себе только два гига музыки закачал.
   – Спокойно, товарищи пионеры, – сказал я. – Нам совсем не обязательно это посещать.
   Ребята посмотрели на меня. Пришлось объяснять:
   – Смотрите. – Я подошел к расписанию. – Половину занятий ведет директриса для всех отрядов одновременно. Списка у нее нет, и перекличку она не делает.
   – Намек понял, – Кирилл сразу начал улыбаться.
   – Через три дня никто на лекции ходить не будет, и начнутся переклички, – скептически проговорила Варя.
   – Вот эти три дня и гульнем как следует, – рассмеялся Кирилл Владимирович.
   – Еще у них Wi-Fi не работает, домики не все открыты и вожатых не хватает, – сказал я. – Могу поспорить на своего эльфа восемьдесят пятого уровня, что скоро у директрисы найдутся дела поважнее бесполезных уроков.
   – А я бы ходил на лекции, – вздохнул Руслан. – В спортотряде по расписанию одни тренировки. Тут в зале отдыхать можно – кресла удобные.
   Вожатые наконец-то разобрались с отрядами, и мы отправились на небольшую экскурсию по территории. Она только подтвердила – «Прогресс» не очень-то готов к своей первой смене. В лагере имелось множество недоработок. Потом был обед и свободное время. Я объявил, что пока не подключусь к Интернету, ничего делать не могу.
   – Попробую найти хорошее дерево для моей новой картины, – сказала Варя.
   Руслан, конечно же, спешил на тренировку. В общем, мы разошлись. Я думать забыл о судьбе закрытого пионерского лагеря «Орленок».

Глава третья
Поиск Сети

   Я поставил ноут на зарядку и отправился с телефоном искать обещанный Wi-Fi. Где-то же он должен быть. Мама говорит, у меня интернет-зависимость. Шел я и думал:
   – Вот только Сеть появится, сразу пройду тест – есть у меня эта зависимость или нет.
   Вот сигнал появился, но слабенький – Wi-Fi вроде как и есть, а сайты не открываются. Не Интернет, а сплошное издевательство! Реально меня эта муть взбесила. Иду и только кнопки на телефоне жму, подключение проверяю. Так случайно вышел к жестяному строительному забору. Я его даже не увидел сначала. Только слышу, трещит и шипит что-то впереди. Звук такой неприятный, как будто гадюку с шершнем в банку засунули, и они там друг друга кусают. Я глаза поднял, вижу – дыра в заборе, а за ней здание старое кирпичное с выбитыми окнами. Жуткое шипение еще громче стало. Полное впечатление, что эта трещащая тварь где-то совсем близко. Я попятился, посмотрел под ноги. Вижу ту самую паукообразную саранчу, она жало выпустила, крылья распушила и как прыгнет на меня. Терпеть не могу насекомых с того самого дня. Еле увернулся от кусачей твари и бежать. Она шипит, гонится за мной, но вроде отстает. Обернулся я, чтобы посмотреть, как там мой саранчовый паук, так и влетел на всем ходу во что-то большое и мягкое. Оно и говорит:
   – Зенки свои разуй и смотри, куда прешь!
   Меня эти душевные слова сразу же успокоили. Я отступил на шаг и увидел нашего сторожа. Был он лет пятидесяти – в общем, старик дремучий. Высокий, с добрым, румяным, простоватым лицом.
   – Прошу прошения, – сказал я. – Меня отвлекла одна тварь неизвестного биологического вида. Вы, случайно, не наблюдали здесь паукообразную саранчу?
   Вижу, сторож смотрит без всякого понимания моих чрезвычайных обстоятельств. Мне мама всегда говорила: «Излагай проще, не выпендривайся». Сейчас я решил последовать этому мудрому совету и спросил:
   – Что у вас за тем забором? Какой-нибудь секретный объект?
   – Для тебя, малец, еще какой секретный! – ответил сторож, чем, конечно же, пробудил мое любопытство.
   – Не хотите говорить – ваше дело, – отвечаю. – Я тогда туда сам залезу и своими глазами посмотрю. Или для начала спрошу у вашей директрисы.
   Конечно, за такое можно и по ушам получить, но сторож мне добрым показался, а добротой грех не воспользоваться.
   – Работяги – халтурщики, криво забор поставили, – сказал он. – За ним старый лагерь, «Орленок», его еще во времена перестройки закрыли. Когда Горбачев сухой закон ввел. – Старик глянул на меня и добавил: – Только вы, малыши, уже не знаете ни Советского Союза, ни пионерских лагерей.
   Я тут же вспомнил сегодняшнюю лекцию.
   – Почему закрыли? – говорю.
   Сторож молчал минуты две, а потом все-таки ответил:
   – Двадцать пять лет назад вся округа только об этом и говорила. Да только трепались почем зря – никто толком ничего не знал.
   – И что говорили? – не сдавался я.
   – Глупости! – отрезал сторож, но с моим самым любопытным взглядом не поспоришь, и он продолжил: – Массовое помешательство! – так это следователь назвал. – Я тогда в «Орленке» фильмотекарем подрабатывал. Крутил пионерам «Ну, погоди!» и «Неуловимых мстителей». Сначала у нас там один вожатый помешался. Все твердил про каких-то тварей, которые людям животы разрезают и селятся внутри. Бред, в общем. Потом следом за ним еще несколько ребят стали ту же ерунду повторять. Тогда милицию из области вызвали, расследование провели, но ничего не подтвердилось. Ребят родителям сдали, а вожатого в психушку. Ну и остальной персонал с ним заодно, для проверки.
   История не то чтобы была страшная и старая, как первый Пентиум, но я видел, что сторожу от нее не по себе. Доброе лицо старика как-то сразу вытянулось и побледнело.
   – Ну а вы-то сами как считаете? – спросил я. – Были в «Орленке» маньяки с чудовищами, или тот вожатый все выдумал?
   От этого вопроса сторожа еще больше перекосило, он помялся, а потом выдал:
   – Не помню… У меня тогда пробелы в памяти начались. Кратковременная амнезия – так доктор сказал. – Это признание разозлило старика, и он повысил голос: – Иди отседава, малец! Нечего под заборами шляться.
   – Да я вообще-то искал, где Wi-Fi лучше ловит…
   Мне оставалось только поскорее смыться, а то вдруг он буйный. В общем, так и пошел в столовую без Интернета, прямо как у бабушки в деревне. На ужин давали тушеную капусту. Что само по себе – тоска печальная, а в сочетании со всеми прелестями сегодняшнего дня – вообще повод для глубокого траура.
   Сидел я, лениво ковырялся в тарелке. Наших никого видно не было – опаздывали к ужину. Первым пришел Кирилл, шутить пытался:
   – У нас, деловых людей, такое правило – если капусту дают, трескай, не стесняйся.
   Потом подтянулся Руслан, весь взмыленный, не видит никого, нас заметил, только когда за добавкой пошел. Плюхнулся к нам за стол:
   – А мы уже потренироваться успели. Вожатый спортивного отряда – ух, зверь!
   – Животное? – уточнил Кирилл Владимирович, но наш борец не понял юмора.
   Варя пришла под самое закрытие столовой. Взяла свою порцию капусты и поставила на наш столик.
   – Какое неэстетичное блюдо. – Девочка наморщила носик. – Цвет просто ужасен.
   – Я тоже тушеную капусту терпеть не могу, – говорю.
   – Да что вы кислые такие?! – возмутился Кирилл.
   – Кто кислый? – удивился Руслан. – Я соленый от пота.
   Варя отодвинулась от него подальше.
   – Лагерь, прямо скажем, отстой, – говорю, – к Интернету сегодня так и не смог подключиться. И вообще дурдом какой-то.
   Я кратко пересказал историю с паукообразной саранчой и странным сторожем.
   – Так это же круто! Настоящее приключение! – воскликнул Кирилл.
   – Винтажная архитектура, это может быть интересно… – проговорила Варя, рассматривая на просвет компот из сухофруктов.
   – Сходим туда после ужина, – предложил Руслан.
   – Похоже, это помешательство заразное, – сказал я. – Давайте еще будем рассказывать друг другу страшные истории про черную руку и гроб на колесиках.
   – Нельзя быть таким правильным, Дем. – Варя посмотрела на меня своими голубыми глазами и замахала ресницами. – Ты же не боишься детских ужастиков?
   Я сразу же сдался:
   – Ладно, пойду с вами! Кто-то же должен присматривать за психами…
   – Кстати, про гроб на колесиках, – сказал Кирилл Владимирович, – один мой знакомый купил «Ладу Калину»…
   – Хорош прикалываться, – перебил Руслан. – Нас ждет по-настоящему страшное приключение.
   – Я серьезно, – отвечал Кирилл. – Парню восемнадцать как раз стукнуло, вот он на завтраках сэкономил и взял тачку по дешевке на автомобильном рынке. Предки его, естественно, отругали, посмотрели «Калину» по базе, оказалось, что в этой самой тачке один мужик покончил с собой. Торгаши «Ладу» отмыли кое-как и втюхали моему другану.
   – Бывает, – согласился Руслан. – У меня брат на сервисе работает, и не такие истории рассказывает.
   – Вы слушайте дальше. – Кирилл явно увлекся. – Начал мой приятель на тачке ездить. Все вроде ничего, но когда до восьмидесяти разгоняешься, звук странный появляется – как будто вздыхает кто-то. Даже экстрасенсу знакомому «Калину» показывали – сказал, что дух прежнего хозяина в машине обитает. Вот однажды едем мы с ним по МКАДу. Темень, дорога пустая, так что разогнались быстро. И действительно, появилось странное вздыхающее подвывание, а потом шарах! – Кирилл неожиданно ударил кулаком по столу, так что все вздрогнули.
   – Что, призрак появился? – робко спросила Варя.
   – Нет, колесо отвалилось, – рассмеялся Кирилл. – В общем, не бойтесь, детки. Пока вы с батей, вам ничего не грозит.
   – Дурак! – сказала Варя.
   Эта история как-то странно подействовала на всех. Даже меня потянуло на приключения, что само по себе говорит о многом. Если бы не эта глупая байка, возможно, мы смогли бы вовремя остановиться и не угодить в водоворот ужасных событий.

Глава четвертая
Винтажная архитектура

   После ужина у всех нашлись свои дела. Кирилл и Варя заявили, что должны переодеться. Руслан пошел принимать душ. Я уже начал надеяться, что наше приключение закончится, так и не начавшись, но через час вся компания завалилась в наш домик, и мне оставалось только пойти с ними. Через пять минут мы уже обогнули корпус, прошли по узкой тропинке и оказались возле того самого жестяного забора. Я прислушался. Никто не шипел и не трещал. Напротив, тишина стояла полная и зловещая. Как будто все дети и взрослые в лагере стали паиньками и легли спать без четверти десять.
   – Чего ждем? – поинтересовался Руслан.
   – Надеюсь, вы не боитесь паукообразной саранчи? – Я показал телефон с фоткой странной твари.
   – Я уже говорил – ненастоящая, – отмахнулся Кирилл.
   – Что-то такое есть у Сальвадора Дали, – сказала Варя.
   – Пошли. – Руслан направился к забору. – Я жуков не боюсь. У меня мама в китайском ресторане раньше работала, так мы и не таких еще ели.
   Я пожал плечами и первым пролез в широкую дыру, все-таки меня считали провожатым. Так мы оказались возле длинного трехэтажного здания. Вид был мрачный и тоскливый. Фасад из серого силикатного кирпича. Окна по большей части выбиты. В одном месте часть стены рухнула, наружу торчали балки. Кирпич и строительный мусор высыпались на землю, образовав высокую кучу. Чуть поодаль стоял с открытым капотом современный желтый экскаватор.
   – Собирались сносить, но техника подвела, – сообразил Руслан.
   – Добро пожаловать в прошлое, господа путешественники во времени, – говорю.
   Варя поспешила сфотографировать образцы советского искусства – барельеф с профилем вождя, большой бетонный знак «Орленок» со странной синей птичкой. Кирилл полез по насыпи, заглянул в здание и крикнул:
   – Ау! Есть тут еще пионеры?
   Никто, понятное дело, не ответил. Тишина стала еще звонче и пронзительнее. Я едва не подпрыгнул на месте, когда под ногами Руслана захрустели осколки стекла.
   – Может, пора возвращаться из прошлого? – говорю.
   Кирилл наступил на обломок подоконника и прыгнул внутрь:
   – Не боись, Дем! Тут чисто, жуков и пионеров нет!
   Мне оставалось только полезть за ним. Глупость полнейшая, но казаться трусом не хотелось. На улице красный закат сменился серым затухающим вечером. В разрушенном доме было еще темнее. Я достал телефон и врубил фонарик, чтобы хоть как-то разогнать густой полумрак. Сзади по насыпи уже ломился Руслан, а следом за ним осторожно поднималась Варя.
   – Ничего тут интересного, – справедливо заметила девочка-художница.
   Комната была самой обыкновенной спальней с растрескавшимися тумбочками и единственной сломанной железной кроватью.
   – Тут все интересное строители вынесли, – сказал Кирилл, – а мы дальше пойдем.
   Руслан пересек спальню и ударил ногой ни в чем не повинную белую дверь. Тонкая деревяшка зацепилась за пол, треснула, но все-таки открылась. Из темного коридора потянуло затхлой сыростью. Мне не привыкать. У меня, когда мама в отпуск уезжает, в комнате пахнет еще хуже. Варя наморщила носик, отступила к пролому, но потом прошла вслед за всеми.
   Коридор был обыкновенный, снизу крашенный синей масляной краской, сверху беленый. Из примечательного мы нашли только портреты под надписью «Пионеры-герои». Я почти расслабился и перестал ждать неприятностей, когда услышал шипящий треск, далекий и приглушенный.
   – Кажется, оно здесь, – говорю, – слышите, шипит.
   Кирилл отвечал в своем стиле:
   – Ерунда! Это дом потихоньку рассыпается.
   Руслан тем временем еще одну дверь открыл, на этот раз без помощи ног. Шипящий треск заметно усилился. У меня мурашки побежали по коже. Такое неприятное чувство, как будто эта тварь уже подбирается ко мне. А если она упадет за шиворот, то начнет царапать своими длинными лапками, кусать и жалить.
   – Похоже, у них тут гостиная, только камина и плазмы не хватает, – сказал Кирилл и первым зашел в комнату.
   – Красный уголок, – поправила Варя. – Интересная тема.
   Девочка сделала несколько фоток. Вспышка на мгновение осветила помещение. Я увидел шелковые красные знамена, мертвые растения в кадках и тяжелый дубовый стол. Стульев не было, их, наверное, давно забрали деревенские или строители. Оглядываясь и ощупывая шею, я последним зашел в красный уголок.
   – Сильно шипит, – сказал Руслан, – похоже на мадагаскарских тараканов. У меня сосед таких разводил, пока на него жалобу не написали.
   На столе лежал большой альбом в красном кожаном переплете.
   – Ух ты, антикварный фейсбук! – воскликнул Кирилл и шагнул вперед. – Давайте посмотрим!
   Шипение сделалось угрожающим, треск оглушительным. Паукообразная саранча свалилась на стол откуда-то сверху, запрыгнула на альбом и давай крыльями махать. Варя дико запищала и схватила меня за руку.
   – Спокойно, – говорю, – всех нас ей не съесть, размеры не те. Давайте осторожно выходим отсюда.
   Тварь почувствовала силу, поднялась в воздух и принялась носиться вокруг нас с Варей. Когда мы отступили, паукообразная саранча кинулась на Кирилла.
   – Э-э-э, давай по-хорошему договоримся! – закричал парень и бросился в сторону.
   Руслан решил не отступать перед наглым насекомым. Он подхватил с пола доску и ударил тварь на лету, потом накрыл деревяшкой и растоптал. Паукообразная саранча дико завизжала и затихла. По линолеуму расплылась голубоватая лужица.
   – Я же говорил, у меня мама в китайском ресторане работала, – усмехнулся герой.
   – Пойдем отсюда, – сказал Кирилл Владимирович. – У меня куртка шестьдесят штук стоит, не хочу, чтобы ее какая-нибудь гадость сгрызла.
   – Идем, – согласился я, – на улице уже почти ночь.
   – А фотки? – обиженно проговорила Варя. – Мы столько пережили, чтобы добраться до этого альбома.
   Если бы наша художница только знала, как горько она пожалеет об этих своих словах. Смогла бы она промолчать, или женское любопытство все равно взяло бы верх?
   – Смотрим, только быстро. – Кирилл шагнул к столу и осторожно открыл альбом, я посветил фонариком.
   На первой странице красовалось изображение паукообразной саранчи. Теперь она не двигалась, и я смог ее хорошенько рассмотреть. Куда больше меня заинтересовала надпись под картинкой:
   – Это хранитель. Он защищал вас от Жрагара, а вы его убили. Теперь вы беззащитны, но еще можете сбежать. Если вам дорога жизнь, не перелистывайте эти страницы. Бегите подальше от пионерского лагеря «Орленок», уезжайте в Сибирь или на Дальний Восток. Или в Самарканд, там дыни вкусные.
   – Вот это форс-мажор, – прокомментировал Кирилл. – Читаем дальше?
   – Там же вроде написано, не надо перелистывать… – неуверенно проговорил Руслан.
   – Все правильно, так и должно быть, – уверенно заявил Кирилл Владимирович. – Это же ролевая игра. Прочитаем, будем прятаться от этого Жруна…
   – Жрагара, – поправил я автоматически, не люблю неточности.
   – Неважно, – отмахнулся Кирилл. – Потом найдем какой-нибудь амулет защиты, кол осиновый и уничтожим чудище.
   – Не думаю, что советские пионеры играли в ролевые игры, – возразила Варя.
   – Наверняка играли! – не сдавался Кирилл. – Просто они у них назывались по-другому.
   – Вообще-то поведение паукообразной саранчи вполне укладывается в описанную парадигму, – сказал я, но потом решил выразиться попроще: – Эта тварь действительно вела себя как Хранитель. Защищала альбом, а до этого не пускала меня к забору.
   – Какой-то слабенький хранитель… – заметил Руслан.
   – Нам тут еще две недели торчать. Я бы сыграла в эту игру, – сказала Варя.
   – Я читаю дальше, а вы как хотите. Можете отвернуться или вообще отправляться спать. – Кирилл перевернул страницу.

Глава пятая
Семь признаков Жрагара

   Ничего страшного в ту же секунду не случилось. На следующем листе даже картинок не было, только выведенные старательным, немного детским почерком строки. Сначала я не собирался их читать, но если держишь фонарик, трудно отвернуться и смотреть в темноту. Текст в альбоме гласил: