Михаил Окунь
Плейбой
Встретились в субботу днем на Пискаревке. Стоял июль. Ветер поднимал тучи тополиного пуха (хорошо, что не пера). У ларьков люди обменивались звуками и словами.
Пошли на пустырь – бывшую свалку, разровненную и заросшую гигантским бурьяном.
Тут-то Наташка и заартачилась.
Дело в том, что собрались мы с целью сделать несколько снимков Наташки в качестве фотомодели. Некоторый опыт у нее уже был – два года назад с ее непосредственным участием получился недурной снимок, напечатанный потом в одном журнальчике. За прошедшее время Наташка из крепенькой девочки-подростка превратилась в ослепительную шестнадцатилетнюю девицу – еще более, чем в детстве, капризную, а теперь и язвительно-хамоватую. Тем не менее, намечалось продолжение ее столь успешно начатой карьеры – дальнейшее восхождение к сияющим головокружительным вершинам фотомоделизма.
– Мы на обнаженку не договаривались! – уперлась Наташка, с ходу вернув нас к подножьям.
Пошли на пустырь – бывшую свалку, разровненную и заросшую гигантским бурьяном.
Тут-то Наташка и заартачилась.
Дело в том, что собрались мы с целью сделать несколько снимков Наташки в качестве фотомодели. Некоторый опыт у нее уже был – два года назад с ее непосредственным участием получился недурной снимок, напечатанный потом в одном журнальчике. За прошедшее время Наташка из крепенькой девочки-подростка превратилась в ослепительную шестнадцатилетнюю девицу – еще более, чем в детстве, капризную, а теперь и язвительно-хамоватую. Тем не менее, намечалось продолжение ее столь успешно начатой карьеры – дальнейшее восхождение к сияющим головокружительным вершинам фотомоделизма.
– Мы на обнаженку не договаривались! – уперлась Наташка, с ходу вернув нас к подножьям.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента