Пермяк Евгений Андреевич. Сказ про газ

Евгений Пермяк.
Сказ про газ.

Присказка

   Когда-то на земле не существовало ни городов, ни сел, не было даже землянок и Человек жил немногим лучше зверя.
   Все окружающее было недружелюбно к Человеку.
   Негостеприимные леса старались не пропустить в глубь своего зеленого царства. Вода преграждала Человеку дорогу, угрожая поглотить его и похоронить на речном дне. Дожди и град секли Человека, скудно прикрытого шкурой зверя.
   Все было против Человека — даже ночь. Окутывая мраком землю, она помогала зверям нападать на людей. Но самый страшный и самый непонятный враг был Огонь.
   Это желтое чудо, возникая неизвестно откуда, страшило Человека своим колдовским умением превращать леса в золу и пепел. Человек в ужасе убегал от Огня. Огонь для Человека был тайной.
   Человек знал, что дождь проливается тотчас, как небо заволакивается темной пеленой туч. Он видел, что реки — дочери дождя — полнились после ливней. А вот Огонь…
   Огонь очень долго оставался загадкой. Но пришло время, и Человек распознал, как можно укротить давнего врага.
   Человек подошел к горящему дереву и сказал Огню:
   — Я тебя больше не боюсь… И ты будешь служить мне. Я приручу тебя!
   — Остерегись! — предупредил Огонь. — Я никогда и никому не служил. Все боятся меня. Со мною шутки плохи. Я могу тебя сжечь, Человек, и превратить в пепел.
   — Не хвались! — крикнул Огню Человек. — У меня есть друг, который живо утихомирит тебя.
   — Кто? — спросил Огонь. — Кто?
   — Вода, — сказал Человек. — Она твоя смерть. Всего одно лишь упоминание этого страшного для Огня слова сразу убавило его пыл, и он присмирел.
   — Вот так-то лучше, — сказал Человек. — Иди ко мне. Ты будешь гореть у меня с пользой.
   Сказав так, Человек взял пылающую ветвь дерева и перенес ее в свою пещеру. От этого в пещере стало светлее, теплее и радостнее.
   Много, очень много раз дни сменяли ночи, а лето — зиму. И с каждым годом прирученный Огонь служил Человеку все лучше и усерднее.
   Огонь не только обогревал Человека, но и варил для него пищу, обжигал горшки.
   А потом пришла пора, и Человек заставил Огонь выплавлять железо.
   У Человека появились надежные инструменты. Хорошие топоры. Острые пилы. Ножи и копья. Молоты и плуги.
   Человек не боялся теперь леса. Он мог проникнуть в любую чащу, прорубая тропы. Зверь стал бегать от вооруженного Человека. Земля, покорясь Человеку, превратилась в пашню. А Вода и Ветер стали молоть зерна, выращенные Землей.
   А через много, очень много лет Человек подружил с Огнем и его злейшего врага — Воду. Он заставил их жить в котле паровой машины и выполнять самые тяжелые работы. Огонь, превращая воду в пар, молотил хлеб, тянул поезда, двигал пароходы.
   Так Огонь стал сильным и верным помощником Человека. И Человек, благодарный Огню, сложил про него множество песен. Прославляя Огонь, Человек обидел… Дрова. Да. Дрова… И случился страшнейший скандал. С него мы начнем нашу сказку. А все, рассказанное до этого, было присказкой.
   Итак, сказка начинается.

Первая глава про зазнавшиеся Дрова.

   Эта глава про зазнавшиеся Дрова
 
   Скандал начался на кухне. Кто-то из поваров, любуясь Огнем, сказал:
   — Как он хорош!.. Как он весело и дружно пылает сегодня!
   — Да, да, — подтвердили остальные повара, работающие у огромной плиты. — Он выше похвал.
   В ответ на это в топке плиты раздался выстрел. Это стрельнуло крупными искрами большое полено. Треск повторился. А потом сразу затрещали все поленья и послышались голоса:
   — Нам уже надоело слушать похвалы Огню.
   — Мы не можем далее молчать…
   — А что такое Огонь? — воскликнуло пылающее Осиновое Полено. — Бывает ли на свете Огонь сам по себе? Можно ли себе представить Огонь, если что-то не горит?
   — Нет, — подтвердили хором Дрова. — Огонь — это мы. Без нас нет Огня. Нет тепла…
   Дрова начали так хвалиться, что у поваров, поварих и поварят волосы встали дыбом, подняв колпаки. Дрова, прославляя себя, так разгорячились, что на плите убежал суп, пережарилось жаркое и подгорели блинчики.
   Но Дрова ничего не хотели знать, кричали еще громче, перечисляя все свои заслуги. Они даже запели песню:
   Мы дрова, мы дрова, Мы всей жизни — голова. Жарим, варим и печем, А огонь тут ни при чем…
   Эту песню услышали и подхватили все Дрова, которые пылали в топках котлов и паровозов, пароходов, паровых мельниц… Эту песню горланили теперь Дрова во всех концах земли.
   А Огонь посмеивался над Дровами и весело пылал.

Глава другая про то, как и что сгорает

   Конечно, никто не может похвалить Дрова за их хвастовство. Но все же они были правы — без топлива не бывает Огня. И как бы оно ни называлось — дровами, торфом, соломой или даже еловыми шишками, — топливо питает Огонь. Поэтому Человек сказал Огню:
   — Послушай, дружище, ты должен поделиться своей славой с Дровами. Ведь ты существуешь благодаря им. Огонь на это возразил так:
   — Баран тоже существует благодаря траве, но все-таки цена барану одна, а траве — другая. Тогда Человек сказал:
   — Но ведь если не будет травы, не станет и барана. Это верно, как и то, что без Дров ты погаснешь. Огонь снова возразил:
   — Нет. Дрова не главное мое питание. Есть топливо лучше. Жарче… Удобнее…
   Говоря так, Огонь имел в виду Каменный Уголь. Человек уже знал об этом топливе, об этом великом даре подземного царства. Человеку давно было известно, что кусок Каменного Угля дает жару вдесятеро больше, чем самое огромное полено. Но земля глубоко спрятала черные пласты Каменного Угля. Много сил требовалось для того, чтобы добыть Уголь и поднять его на поверхность. Об этом знали и Дрова, поэтому они по-прежнему распевали:
 

 
Мы дрова, мы дрова,
Мы всей жизни — голова.
 

 
   И спорить с ними было трудно. Паровые машины работали на дровяном топливе и приводили в движение ткацкие, токарные станки, паровые молоты, лесопилки, мельницы, пароходы, паровозы. Дрова выплавляли из руды металл, отопляли жилища. Дрова выплавляли стекло… С каждым годом Дров требовалось все больше и больше, так как появлялись новые заводы, прокладывались новые железные дороги, строились новые корабли. И Дров стало не хватать. Исчезли близкие к заводам леса, и Дрова приходилось доставлять из дальних лесов.
   Поднявшись в цене, Дрова еще больше задрали носы.
   Но настало такое время, когда добывать под землей Каменный Уголь оказалось куда выгоднее, нежели привозить издалека громоздкие, быстро сгорающие Дрова.
   И Человек сказал:
   — Нужно пробивать шахты. Нужно добывать Каменный Уголь.
   Услыхав это, Дрова рассмеялись. Они все еще считали себя незаменимыми. Они не верили, что Человек может добыть Каменного Угля столько, чтобы он заменил Дрова.
   Про сражение, поражение и дровяное свержение
   Но Дрова смеялись недолго. Человек заставил работать в угольных шахтах машины. Машины, неустанные помощники рук Человека, начали добывать очень много Угля. Уголь стал дешевым и доступным топливом.
   Дрова приуныли.
   Теперь смеялся Огонь.
   Начались массовые увольнения Дров. Прежде всего их уволили с железных дорог. И это понятно: разве выгодно было паровозу возить на себе запас громоздкого дровяного топлива. Куда проще брать с собой Уголь. Он занимает меньше места, дает больше тепла, скорее подымает пар в котле паровоза. А пар — это сила паровоза. Чем больше пара, тем сильнее тянет паровоз. Тем он быстрее и больше везет.
   Вскоре Дрова получили отставку и на пароходах, а затем и во всех котельных фабрик и заводов. Их там стали применять только для растопки. Чтобы воспламенить Каменный Уголь, его нужно было нагреть.
   Дрова уже не пели своей хвастливой песни. Их уже никто не признавал главным топливом.
   Количеством добытого Угля стали измерять богатство и силу страны.
   Власть Дров была свергнута. Они остались только там, где еще сохранились дровяные печи и плиты.
   Но Дрова не унимались. Они еще верили, что запасы Угля иссякнут и Человек снова признает Дрова главным топливом. Но напрасно! Запасы нового топлива оказались огромными.
   Уголь был признан основным топливом. Он ускорил плавку руды и намного увеличил выплавку чугуна, стали. Появилось много электрических станций, работающих на Угле. Уголь стал освещать жилище Человека.
   Слово «уголь» произносилось теперь с большим уважением.
   Потерпев поражение, обозленные Дрова решили отомстить Углю. Они задумали поссорить его с Огнем. Этим занялись самые коварные из Дров — Осиновые Дрова.
   Вот как это было.
   Об осиновом тумане и угольном самообмане
   Осиновые Дрова, впрочем, как и всякие Дрова, придерживались старых взглядов. Расцвет их славы пришелся на те времена, когда всюду правили жадные цари, жестокие императоры, напыщенные князья, графы, бароны.
   Все это не прошло даром для Дров. И они воображали себя кем-то вроде огневых вельмож. Они кичились своей способностью гореть и давать тепло.
   А Уголь вел себя просто. Не зазнавался. Не задирал нос. Он спокойно горел и был доволен тем, что приносит пользу.
   Надо сказать, что Уголь по своему характеру был добродушен и доверчив. Этим-то и воспользовались Осиновые Дрова.
   Они решили напустить хитрого осинового тумана, чтобы отравить Уголь своим зазнайством. Дрова начали издалека. Они рассказали Углю сказку о крыльях ветряной мельницы.
   — Однажды крылья ветряной мельницы, расхваставшись, сказали, будто они мелют муку… Но вскоре обиженный на это Ветер перестал дуть, и крылья мельницы остановились.
   Уголь, ничего не понимая, спросил:
   — К чему эта басня?
   — А к тому, — ответили Дрова, — что и Огонь, подобно крыльям, воображает себя королем.
   — Каким королем? — снова удивился Уголь.
   — Королем Огненной империи! — сказали Дрова.
   — Разве есть такая империя? — спросил Уголь.
   — А как же! А как же! — затараторили Дрова. — Огненная империя — это все топки и все котлы, все печи, все горны и все костры — это все, где жар и тепло… А король Огненной империи не Огонь, а вы.
   — Я?!
   — Да, вы — самое жарчайшее топливо!
   Уголь сначала расхохотался, потом задумался. А Дрова, не умолкая, напускали все больше и больше угарного осинового тумана и так возвеличили простодушный Уголь, что тот поверил в свое всемогущество.
   И ничего мудреного в этом нет. Даже комара можно убедить, что он сильнее вола, коли вол бегает от комара, когда тот кусает вола.
   Вообразив себя королем, Уголь потребовал у Огня, чтобы тот титуловал его «ваше огневое величество».
   Огонь на это справедливо заметил:
   — Как же я могу признать тебя величеством, да еще огневым, когда Огонь и все огневое принадлежит мне? Повторилась старая история. Уголь кричал:
   — Если бы не было меня, как бы ты горел?
   А Огонь твердил свое:
   — Если бы ты не был нужен для моего горения, то кто бы стал добывать тебя из-под земли? Кому бы ты понадобился, ломкий черный камень?..
   И чем ожесточеннее спорили Огонь и Уголь, тем жарче становилось в топках котлов. Дрова сделали свое дело. Напустив осинового тумана, они добились ужасного самообмана. Уголь поддался глупой выдумке самовлюбленных Дров и жаждал почестей, славы, поклонения.
   Вот какие коварные бывают на свете Дрова!..
   Про новую ложь и о правде на грош
   Осиновые Дрова, поссорив Уголь с Огнем, не остановились на этом. В то время появилось новое топливо, которое не походило ни на Дрова, ни на Уголь. Оно было жидким и называлось Нефть.
   Дрова, узнав, что Нефть горит жарче Угля, решили воспользоваться этим и придумали новую завиральную историю.
   — Ах, ваше огневое величество, король Уголь, — начали Дрова, — вам угрожает Коричневая принцесса.
   — Какая такая принцесса? — насторожился Уголь.
   И Дрова, притворно вздыхая, принялись рассказывать о том, что будто бы старая ведьма, ворожея, предсказала гибель королю Углю.
   — То есть как гибель? — удивился Уголь. — Как я могу погибнуть, если моего величества залегает под землей в таких количествах, что я буду царствовать тысячи лет.
   — Это верно, — согласились Дрова, — но ваша двоюродная сестра Коричневая принцесса хочет править Огненной империей вместе с вами.
   Уголь не поверил этому.
   — Послушайте, осиновые чурбаны, если вы называете Коричневой принцессой Нефть, то она не может помешать мне. Ее слишком мало, и она очень дорога.
   — Когда-то вы тоже были дороги, ваше величество, а потом подешевели и вытеснили нас… — напомнили Дрова. Уголь испугался: «А вдруг это все правда?» Именно так и случилось.
   Имя Нефть упоминалось все чаще и чаще. Ее называли отличным и удобным топливом.
   На железных дорогах появлялось все больше и больше вагонов-цистерн с надписью «Огнеопасно». В них привозили Нефть.
   — Нет, нет, — утешал себя Уголь, — ее слишком издалека приходится доставлять. Она не потеснит меня.
   Но Уголь ошибался. Человек бурил тысячи скважин в поисках Нефти. Человек повсюду искал подземные кладовые Нефти. И его труды были щедро вознаграждены.
   О глупом споре и выдуманной ссоре
   Человек открыл множество подземных тайников Нефти.
   — Надеюсь, нам не будет тесно на земле, — дружелюбно сказала Нефть, встретившись с Углем. — Под землей нам обоим хватало места.
   А Уголь вспылил:
   — Кем ты хочешь стать в моей Огненной империи? Кем ты хочешь называться?
   Нефть ответила уклончиво:
   — У меня много имен… Одни меня называют Черным золотом… Другие — Огненной водой… Третьи — просто Нефтью…
   — Зачем ты поднялась из-под земли? — спросил Уголь, и Нефть ответила:
   — За тем же, за чем и ты. Я хочу гореть. Это мое призвание.
   Осиновые Дрова хихикнули и подмигнули Углю одним глазом, а Нефти — другим.
   Нефть очень удивилась глупой ссоре. Она не находила причины для спора с Углем. Поэтому она решила меньше обращать внимания на чванливость Угля и по-прежнему заниматься своим делом. Превращаться в бензин, керосин, соляровое масло, двигать автомобили и подымать в синь небес самолеты.
   И может быть, на этом все и закончилось, если бы не Дрова… Дрова снова придумывали завиральную сказку… Впрочем, об этом в следующей главе…

Эта глава про то, как стала Нефть дешева

   Слава Нефти росла с каждым днем. Особенно хвалили ее кочегары. Она оказалась не только жарким, но и очень удобным топливом. Ее не нужно было, как Уголь, бросать лопатами в топки. Она сама текла по трубам форсунок в топки котлов и, распыляясь там, давала ровное и жаркое пламя.
   Нефть не оставляла после себя золы, как Дрова, и шлака, как Уголь. Это было еще одной приятной чертой Нефти.
   Нефть легко было перегружать из вагонов-цистерн. Ее просто сливали или перекачивали в огромные нефтехранилища. Но, несмотря на эти преимущества, Нефть оставалась вторым после Угля топливом в стране. И Уголь, привыкнув к этому, успокоился. Он верил, что Нефть не может стать выгоднее Угля. Но, к сожалению, Уголь, как и Дрова, не знал, что по сегодняшнему дню нельзя мерить завтрашний день. Уголь, как и Дрова, жил прошлым. И вот к чему это привело.
   Однажды старый мастер по перекачке Нефти из вагонов-цистерн в нефтехранилища сказал:
   — А почему бы нам не соорудить трубу такой длины, чтобы ее можно было протянуть от промысла, где добывают Нефть, до нашего завода?
   Все прислушались к этим словам.
   В самом деле, зачем Нефть катать в вагонах, это очень дорого. Пусть она день и ночь сама течет по трубам. Нефти будет больше, и она станет дешевле.
   И когда это было признано всеми — везде, где требовалось, машины стали прорывать глубокие траншеи и укладывать в них металлические трубы.
   Строились нефтепроводы — подземные нефтяные реки.
   Это был смертельный удар по могуществу Каменного Угля.
   — Как вы себя чувствуете, Уголек? — издевательски спросили Осиновые Дрова.
   Дрова злорадствовали. Они отомстили Углю за свое падение, но от этого им жилось не лучше. Они по-прежнему горели в старых дровяных печах и, потрескивая от обиды, не надеялись уже больше ни на что, даже на сказки.
   Они перебрали тысячи историй и не могли ничего придумать, чтобы как-нибудь насолить Нефти, которой они так же страшно завидовали. Но однажды Дровам повезло…
   О том, что рассказала Сорока Вороне о принце в голубой короне
   Известно, что сороки любопытны и болтливы. Однажды Сорока рассказала Вороне о таинственных голубых огнях на болоте.
   — Понимаешь, кума, — удивлялась Сорока, — вчера я ночевала на болоте и чуть не рехнулась. Как наступил вечер, голубым огнем загорелись какие-то таинственные свечи. Ничего не сгорает, а что-то горит… Что это такое?
   — Ты еще молода, — ответила на это Ворона, — а мне уже скоро двести лет, и я многое повидала на своем веку. Голубыми огнями на болоте горит болотный Газ…
   Осиновые Дрова, лежавшие в поленнице под деревом, на котором сидели и разговаривали птицы, стали подслушивать.
   Ворона оказалась достаточно осведомленной птицей и рассказала Сороке все, что знала про Газ.
   — Глубоко под землей — там, где добывают Каменный Уголь и Нефть, — хранится природный Газ. Он очень, очень хорошо горит, но его трудно, даже невозможно перевозить… Поэтому им и не пользовались… Но теперь, — продолжала Ворона, — когда люди научились перегонять Нефть по трубам, они так же могут поступить и с Газом.
   Слушая это, Осиновые Дрова готовы были расцеловать Ворону. Наконец-то они могут насолить и Нефти.
   А Ворона между тем продолжала:
   — Уже на многих кухнях заменяют дровяные плиты газовыми…
   Это пришлось не по нутру Дровам, и они рассыпались. Ворона и Сорока, спугнутые рассыпавшейся поленницей, улетели.
   — Ну и пусть, — сказали Дрова. — Главное она выболтала. Теперь бы только встретиться с Газом и посмотреть, что он собой представляет.
   Вскоре эта встреча произошла. Она произошла именно на кухне, где дровяную плиту заменили газовой.
   — Как нам увидеть вас, уважаемый Газ? — спросили Дрова. И Газ ответил:
   — Меня нельзя увидеть. Я, как и всякий Газ, невидим. Зато можно посмотреть на мое голубое пламя.
   Сказав так, Газ загорелся десятком голубых язычков в отверстиях круглой горелки плиты. Горящие язычки походили на голубую корону. И Дрова воскликнули:
   — Значит, вы король?
   Газ расхохотался и шутливо ответил:
   — Нет, я пока еще всего-навсего принц… Только это и нужно было Дровам. Они принялись сочинять новую сказку о принце в голубой короне.

Эта последняя глава объединяет Газ, Нефть, Уголь и Дрова

   Осиновые Дрова столько наплели о принце в голубой короне, что, завравшись, в конце концов запутались сами. Видя это, старый работяга Уголь задумался. Слово «принц» ему вдруг показалось таким неуместным, старомодным и чужим.
   «Наверно, Газ такой же принц, как и я король», — подумал Уголь. И ему стало стыдно. Да — стыдно!
   А стыд, как известно, изумительное и быстродействующее лекарство против таких болезней, как зазнайство, самовлюбленность, «якание» и спесь.
   Стыд рассеял густой осиновый туман. И Уголь снова увидел себя тем, кем он и был на самом деле — уважаемым и жарким топливом.
   И когда прояснилась затуманенная память Угля, он вспомнил, как его на газовых заводах превращают в Газ.
   — Значит, — сказал Уголь Нефти, — Газ — это мой сын.
   — И мой, — подтвердила Нефть. — Ведь я тоже способна превращаться в Газ.
   Но тут вмешались Дрова. Им не хотелось, чтобы восторжествовала истина.
   И Дрова сказали:
   — Может быть, искусственный газ, вырабатываемый на газовых заводах, и доводится вам какой-то родней, но ведь Ворона рассказывала Сороке о самородном Газе… Вы слышите, о самородном великане, залегающем под землей. О невидимом богатыре, который в ближайшие годы затмит вашу славу. Уж он-то вам никакая не родня.
   — Перестаньте морочить нас! — громко сказала Нефть. — Природный подземный Газ — мой родной брат. Он залегает рядом со мной.
   Тогда Дрова с каким-то неистовым визгом стали пугать Нефть и Уголь.
   — Ах, вот вы как? Ну хорошо, хорошо… Вот явится принц в голубой короне и поставит вас на колени и провозгласит себя… В это время раздался чей-то веселый смех.
   — А я уже здесь, — сказал кто-то невидимый. — Я уже явился и никому не собираюсь мешать гореть и давать тепло… Мне стыдно за моего брата и за мою сестру, которые позволили себя одурачить Осиновыми Дровами. Вместо того чтобы жарко пылать и приносить своим пламенем пользу людям, вы боретесь за славу…
   Тут Газ вспыхнул голубым пламенем. И все увидели, как он жарок и как он прекрасен… Он не оставляет ни золы, ни сажи, ни грязи…
   Все обрадовались, что будут теперь весело и дружно гореть вместе с ним.
   И все поняли, что им нечего делить. На всех достанет работы и топок. И они обнялись и стали теперь единой уважаемой семьей.
   Дровам был вынесен строгий выговор за подстрекательство. Но, несмотря на это, Дрова не исключили из топлива. Они вступили в Великое Топливное объединение Газа, Нефти, Угля, Дров, Торфа, Камыша, Соломы и всего, что способно гореть и приносить пользу.
   Не все источники тепла еще открыты Человеком. И если появится что-то новое, лучшее, его теперь примут как друга и брата в великую семью топлива.
   И очень хорошо. Пусть дружно горит все, что способно давать тепло и силу людям.