Вилли Петрицкий
Лицом к свету
Дэйв Кроу зажмурился. Защитные окуляры остались в ракете.
А сама ракета… Ее оплавленное тело лежало в полумиле отсюда!
Хорошо, что он вовремя катапультировался…
На мгновение Кроу охватил ледяной озноб. Но только на мгновение. Кроу умел владеть собой. Он нажал на кнопку информатора. Тотчас же по миниатюрному экрану побежали строки: «Аварийная кабина — готовность номер один. Топливо в норме. Жизнеобеспечение…»
По экрану заметались странно изогнутые дужки, напомнившие Кроу чаек в Либсвилльской гавани, и он выключил информатор.
Аварийная кабина в порядке. О’кей! Можно будет попробовать вернуться на главную трассу и просигналить межзвездным лайнерам об аварии. Если это удастся, через неделю—другую он будет на пути к Санта-Кулу.
Надо только как можно точнее определить координаты этой планетки, похожей на раскаленную жаровню.
Он не мог, пожалуй, очень уж уклониться от главной трассы. Когда отказали сначала автоматическая, а затем и ручная системы управления и корабль сошел с трассы, часы показывали…
Кроу выругался. Какая чушь лезет в голову. Проще простого заглянуть в межгалактический атлас. Наверняка это пережаренное тыквенное семечко обозначено в нем.
Скафандр сковывал движения, но Дэйв медленно приближался к останкам ракеты. На ходу он уже деловито прикидывал: «Значит, первое — сориентироваться. Второе — взять атмосферную пробу. Третье — обследовать систему жизнеобеспечения».
Настроение явно поднималось. К Дэйву возвращались спокойствие и всегда выделявшая его среди пилотов «Эврика-Клуба» уверенность в себе.
Приятное течение мыслей неожиданно было прервано. Дэйв Кроу споткнулся. Он неуклюже наклонился, чтобы рассмотреть препятствие, и увидел растение. Это было подобие черничного куста с оранжевыми мясистыми упругими листьями, увенчанными пушистыми кисточками. Кисточки легко вспархивали — очевидно, от ветра.
Кроу надломил листок. В месте надлома показалась капля прозрачной, быстро густеющей жидкости. Через мгновение надлома как не бывало. Листок выглядел совершенно целым, нетронутым.
— Не из семейства ли витафолусов? — предположил Кроу. Он слышал об этих диковинных целебных растениях от своего босса — Тора Плая. На Санта-Кулу витафолусы встречались крайне редко. Препараты, изготовленные из них, были в большой моде и ценились на вес золота. Тор Плай был бы в восторге, окажись эта планета засеянной витафолусами. Можно, пожалуй, как первооткрывателю войти к нему в компанию, и тогда…
Дэйву померещилось, что за его спиной кто-то стоит. Он быстро, насколько позволял скафандр, оглянулся и увидел странное сияние. В предвечернее небо прямо от поверхности планеты поднимались перекрещивающиеся, словно лучи прожекторов, серебристо-голубые столбы. Их положение друг относительно друга постоянно менялось. Менялась и интенсивность свечения. Порой Кроу ощущал, что световые полосы словно набухают, смотреть на них становилось тяжело. Но тотчас же они как будто таяли, едва различались на все еще освещенном заходящим солнцем небе.
Непонятное явление было необъяснимо. И самое главное — Кроу был уверен в этом — источник свечения находился в том месте, откуда он полчаса тому назад ушел.
Световые полосы снова набухли, и Кроу стало ясно, что в их сочетаниях он улавливает какой-то смысл. Но кто бы мог на необитаемой планете подавать сигналы ему, Дэйву Кроу?
Глаза слезились от напряжения. Дэйв ломал голову, пытаясь расшифровать смысл то медленно, то быстро чередующихся фигур.
«Дэйв Кроу… Дэйв Кроу…»
Его имя! Кто здесь знает его имя? Может быть, на планете скрываются посланцы Санта-Кулу?
Стемнело вдруг. Направленность световых полос изменилась. Теперь они указывали Дэйву путь к останкам ракеты.
— Понятно, — бормотал Кроу. — Хотят избавиться от меня. Что-то у них тут есть такое…
Он сделал несколько шагов. Остановился. Вынул пистолет, снял предохранитель и решительно повернул назад, к источнику света. Световые полосы тотчас же, как показалось Кроу, взметнулись ввысь, а затем застыли. Кроу заспешил. В нем проснулся охотничий азарт.
— Они не успеют демонтировать установку, — размышлял он. — Я захвачу их врасплох.
Световые столбы померкли. И вдруг исчезли. Кроу, словно в колодец, провалился в непроглядный, почти осязаемый мрак. Он споткнулся, упал. Куда-то покатился. Неловко поднялся. Снова упал. Коснувшись чего-то вязкого, вскочил на ноги. Выхватил пистолет и выпалил. Раз, два, три!.. Звук выстрелов привел Кроу в себя. Он включил электросветильник. Мощный луч словно уперся в стенку, выхватив из мрака крохотный участок синей пустыни. Налево от себя Кроу увидел заросль давних знакомых — кустов с плотными, словно хотевшими лопнуть, листьями. С кончиков листьев, с кисточек, падали тяжелые капли.
Поначалу Кроу показалось, что все это ему снится. Через мгновение он откроет глаза и увидит знакомую до мельчайших деталей кабину корабля. Он таращил глаза, но картина не менялась. К тому же Кроу обнаружил, что потерял ориентировку.
Где его следы? Где находятся останки ракеты и аварийная кабина? Где тот холм, с вершины которого он осматривал вчера окрестность?
И тут снова совсем рядом возникли, затрепетав, световые столбы.
Пустыня осветилась, заиграла синевато-оранжевыми красками. Кроу с взведенным пистолетом чуть не бегом бросился к свету. Навстречу ему метнулся тонкий, как острие скальпеля, луч и указал на блестящую пластинку. Кроу осторожно коснулся ее, а затем поднял. Пластинка оказалась легкой и эластичной. Ее можно было свернуть в тонкий свиток, который уместился бы в футляре авторучки.
Кроу всмотрелся в поверхность пластинки и обнаружил знаки, начертанные на ней. Дьявольщина! Знаки были словами его родного языка. Буквы вписаны ученически старательно. Они казались только что появившимися на поверхности пластинки, выглядели почти бесплотными, словно предметы, лишенные теней.
«Дэйв Кроу! Мы не враги. Мы хотим знать, с чем вы пришли к нам. Отзовитесь! Соберитесь с мыслями, сосредоточьтесь на цели вашего путешествия. Мы вас поймем. Мы поможем вам…»
Пластинка, будто отяжелев, упала к его ногам. Дэйв задумался. Нет, это не его соотечественники… Надо быть чертовски талантливым мистификатором, чтобы за несколько часов нагородить такой ворох небывальщины. Но если это не соотечественники, значит — аборигены. Планета населена разумными существами. Разумными? Но почему он не обнаружил следов их разумной деятельности? Где их города, поля, космодромы? Нельзя же всерьез считать проявлением их высокого разума то, что они угадывают его мысли! На Санта-Кулу любой фокусник умеет делать это. Кстати, чего там они хотят от него?
Только отвлекшись от мыслей, Кроу заметил, что привык к маячащим на недалеком горизонте световым полосам. Они больше не раздражали его. Их перемещение прекратилось.
Теперь они напоминали взметнувшиеся ввысь струи мощного фонтана. Вершины струй дробились на капли и золотым дождем падали на поверхность планеты.
В пластинке, лежащей у его ног, отражалась игра золотого дождя. Кроу поднял пластинку, но не нашел на ней знакомых слов. Тем же ученическим почерком на поверхности пластинки кто-то невидимый начертал:
«Наши цели совпадают. Мы поможем вам узнать о нас больше. Но и вы должны быть откровенны: с чем вы пришли?»
Кроу иронически улыбнулся: «Наши цели совпадают! Плохие вы оракулы. Никчемные… Никуда негодные… Попробуйте-ка расшифровать, что я скажу». И он, оглушая себя, выкрикнул: «А, в, с, d… А?» Прислушался. Все вокруг полнилось тишиной. В ушах звенело. Голова отяжелела и взмокла от пота. Дэйв включил систему кондиционирования. Потянуло приятной прохладой. Внезапно он ощутил острое желание поесть. К счастью, тубы были полны. Еды хватит на неделю. А через неделю он уже будет на пути к Санта-Кулу. Сегодня, еще до рассвета, он доберется до них, до этих любители! анонимных писем. Тор Плай будет доволен, если для сбора витафолусов не придется забрасывать сюда роботов. Аборигены справятся с делом не хуже, да и обойдется все это дешевле.
Поев, Кроу испытал прилив сил и готов был к продолжению похода. Теперь он не сомневался в успешном его завершении. Он сильнее аборигенов. Это ясно как дважды два. Если бы было наоборот, аборигены давно бы уничтожили его. Опыт, приобретенный Дэйвом на новой родине — планете Санта-Кулу, — подтверждал этот вывод полностью. О, на Санта-Кулу Дэйв не тратил понапрасну слов там, где надо было прибегнуть к силе. Вот когда противник повержен, можно позволить себе и поморализировать.
Если бы это правило хорошенько усвоили его изнеженные предки там, на Земле, им не пришлось бы удирать сначала на Марс, а затем на Санта-Кулу.
Вспомнив о Земле, на которой люди будто бы забыли о раздорах и войнах, Кроу криво ухмыльнулся: может быть, и аборигены запамятовали, на чем держится истинная цивилизация? В таком случае он, Дэйв Кроу, напомнит им об этом!
Прежде чем продолжить путь, Кроу пустил хронометр. Пройдет час, и он должен быть у цели. Он хочет лично познакомиться с аборигенами.
Теперь Кроу не спешил. Он двигался размеренным шагом, экономя силы. Пески, казалось, уступали его настойчивости. Они, очевидно, увлажнились ночью и стали плотнее. Идти было легче.
Минул час. Но расстояние до источника света, похоже, оставалось прежним.
Дэйв несколько ускорил темп движения Он хотел до рассвета, до наступления жары достигнуть вчерашнего холма и впадины за ним.
Холм вырос справа совсем неожиданно. Можно было не сомневаться, что это тот самый холм. Обойдя его, Кроу отыскал свои следы. Они вели в сторону, противоположную той, откуда он сейчас пришел. Они вели к аварийной кабине.
У Кроу появилось желание прекратить розыски аборигенов, отправиться по хорошо сохранившимся следам к останкам ракеты. Но он тотчас же погасил в себе это желание. Тор Плай финансировал его полет не для того, чтобы он вернулся с пустыми руками. И самое главное: он, Дэйв Кроу, никогда бы не простил себе подобного малодушия. Не простили бы и другие. Кто-нибудь из «Эврика-Клуба» наверняка прилетит на эту планетку и, узнав, что Дэйв Кроу трусливо сбежал, поднимет его на смех перед клубными «аристократами».
Обследовав впадину, Кроу пришел к выводу, что со вчерашнего вечера ни одна нога не ступала по песку в окрестностях холма.
А как же установка? Вчера источник света находился в этой впадине. Он готов дать голову на отсечение, если это не так.
Дэйв глянул на световые полосы. Они мерцали совсем рядом. До того места, откуда светящиеся стрелы устремлялись в небо, было, наверное, меньше полумили.
Не колеблясь, Кроу двинулся к свету.
По его расчетам, вот-вот должно было наступить утро. Но небо над головой оставалось непроницаемо черным, и Кроу, как ни старался, не замечал никаких признаков приближающегося рассвета. Только мерцающие полосы медленно и, как ему теперь казалось, отчужденно передвигались, освещая округу.
Кроу решил не смотреть на часы. Он шел и шел, удивляясь этой нескончаемой полумиле, пока не понял, что источник света убегает с той же скоростью, с какой он, Дэйв Кроу, пытается настичь его.
Это открытие насторожило Кроу. Зачем они играют с ним, как кошка с мышью? Может быть, заманивают в такую часть планеты, откуда нет пути назад?
Ах, как бы он хотел знать, что все это значит!..
У основания небольшого холма Дэйв присел в раздумье и задремал. Спал он всего лишь мгновение и проснулся от присутствия постороннего. Похолодев от мысли, что его, сонного, застали врасплох, Кроу схватился за пистолет и выстрелил. Следом за выстрелом раздался сухой щелчок. Расплющенная, превратившаяся в свинцовый блин пуля упала к его ногам. Рядом с ней лежала уже знакомая Кроу пластинка.
Кроу поднялся. Огляделся, держа наготове пистолет, и никого не увидел.
На пластинке на этот раз было начертано что-то вовсе непонятное. Его спрашивали: «Что вы знаете о морали? Вспомните: чем вы руководствуетесь в своих поступках на вашей планете?» И поучали: «Основной принцип нашей морали — триединство: понять, познать, помочь… Отдыхайте спокойно — мы не причиним вам зла».
Только последняя фраза пришлась Дэйву по сердцу.
«А что, если поверить им? Я устал. Поспать часок—другой, ей-богу, не мешало бы».
Кроу заснул как убитый. Сон его был глубоким и спокойным. Ему снилась мать. Она была одета в темное платье (вечный траур по отцу!) и клетчатый передник и накрывала на стол. А стол! Стол был таким обильным и вкусным, что у Дэйва потекли слюнки. Источало ароматный пар мясо с перцем. Аппетитно лоснилась телячья печенка. А его любимые груши, начиненные творогом… А торт из тыквы…
Просыпался он неохотно. Пробуждение вытесняло, размывало приятные видения и запахи. Постепенно, но настойчиво возвращало к действительности на чужой, полной загадок планете.
Кроу открыл глаза и ахнул. На каком-то подобии стола стояли его любимые блюда. Сон продолжался наяву.
Он хотел увидеть творцов этого великолепия, но увидел… мать. Ее портрет, начертанный на пластине неизвестным художником, был, пожалуй, несколько сух, но определенно точен.
Первым побуждением Кроу было снять надоевший шлем и приступить к трапезе. Но победила привычная осторожность.
И хотя проба атмосферы показала, что кислорода в ней достаточно и что температура и давление близки к привычным, Кроу не снял шлема, не притронулся к еде и даже не взял с собой портрета матери.
«Пытаются приручить меня, — думал он. — Очевидно, хотят выведать что-нибудь о Санта-Кулу. Хорошо. Я поддамся им. Надо изменить тактику. По крайней мере прекратить пальбу. Патроны мне еще пригодятся. Их следует поберечь».
Перед дорогой Кроу поел. Пища из тубов показалась ему безвкусной и не вызвала обычного прилива сил. Он хотел было ударом ноги опрокинуть манивший его стол с яствами, но, вспомнив о новой тактике, воздержался.
Дэйв шагал и думал о хорошем. О «милых» аборигенах. О своем страстном желании познакомиться с ними.
…Это случилось, когда ночной мрак дрогнул, и, колеблемый предутренним ветерком, начал отступать.
Кроу остановился передохнуть и неожиданно заметил, что световые полосы приближаются к нему. Он увидел странные куполообразные сооружения с эллипсоидными и круглыми отверстиями. Сооружения эти напоминали ему отрубленные головы великанов, которые он рассматривал втайне от мамы на картинках в старинных и страшных детских книжках.
И Дэйв не выдержал. Он выхватил пистолет и открыл стрельбу по атакующим его шарам.
Расплющенные пули падали у его ног, но он не замечал этого. Когда пистолет стал бесполезен, он отбросил его в сторону.
«Попался!.. Но почему, почему они медлят!.. Может быть, а самом деле, не хотят мне ничего плохого?..»
Но уже через мгновение Кроу отбросил эту мысль: «Нет! Схватка неизбежна!»
Он пошел, почти побежал навстречу чудовищам-шарам, хотя уже не видел их. Дыхание его стало затрудненным, и Дэйв ощутил, что запас кислорода на исходе. Мелькнула мысль: надо включить воздухозаборник. Но поглощенный жаждой близкой и теперь уже неотвратимой схватки, он не сделал этого. Он бежал все медленнее и, споткнувшись, упал лицом к свету.
Первые солнечные лучи скользнули по скафандру. Они, словно щенки, тормошили лежащего человека, но он не шевелился.