Пикуль Валентин
Сын Аракчеева - враг Аракчеева
Валентин ПИКУЛЬ
Сын Аракчеева - враг Аракчеева
Кого угодно, но Аракчеева лентяем не назову. Он мог пять дней подряд пересчитывать богатый ассортимент военных поселений, пока в числе 24 523 лопат и 81 747 метел не обнаруживал убытка:
- Разорители! Куда делась одна метелка? Шкуру спущу...
Выпоров человека, граф становился ласков к нему:
- Теперь, братец, поблагодари меня.
- За што, ваше сясество?
- Так я ж тебя уму-разуму поучил.
О нем масса литературы! В числе редких книг и "Рассказы о былом" некоего Словского (издана в Новгороде в 1865 году); книга не упомянута в аракчеевской библиографии. А начинается она так: "В Н-ской губернии, на правом берегу реки Волхова, находится село Г-но. Чудное это село!" Понятно, что губерния Новгородская, а село - Грузине, которое было не только имением Аракчеева, но и административным центром Новгородских военных поселений.
Все знали тогда о небывалой страсти Аракчеева к Настасье Минкиной, которая появилась в Грузине невесть откуда. Об этой женщине написано, пожалуй, даже больше, нежели о самом Аракчееве. "Настасья была среднего роста, довольна полная; лицо ее смугло, черты приятны, глаза большие и черные, полные огня... Характера живого и пылкого, а в гневе безгранична.
Она старалась держаться как можно приличнее и всегда одевалась в черное". Привожу эту характеристику Словского потому, что она конкретна и не расходится с другими источниками.
Правда, Николай Греч писал о Минкиной иначе: "Беглая матросская жена.., грубая, подлая, злая, к тому безобразная, небольшого роста, с хамским лицом и грузным телом". Народ не понимал, отчего всемогущий граф так привязан к Настасье, и ходили слухи, будто Минкина околдовала Аракчеева, закормив его каким-то "волшебным супом", рецепт которого она вынесла из цыганского табора.
До наших дней уцелела великолепная икона богоматери с младенцем, висевшая до революции в соборе села Грузине; под видом богоматери на иконе изображена сама Настасья, а пухлый младенец на ее руках - это и есть Шумский, сын Аракчеева, враг Аракчеева.
***
Откуда он взялся?.. Настасья, желая крепче привязать к себе графа, решила завести ребенка. Но сама к деторождению была неспособна. Случилось так, что граф долго отсутствовал, а в деревне Пролеты у крестьянки Авдотьи Филипповны Шейной умер муж, оставив жену беременной. Однажды вечером к жилищу вдовы подкатила графская коляска, из нее вышла Минкина и - в избу.
- Ну что, голубушка? - заговорила приветливо. - Видит Бог, я с добром прибыла... Когда ребеночка родишь, отдашь мне его, а сама объяви соседям, что Бог его прибрал.
- Нет, нет! - зарыдала Авдотья. - Как же я дите свое родное отдам? Смилуйся, госпожа наша... Или нет у тебя сердца?
- Сердце мое, - отвечала Минкина спокойно, - и потому, если не отдашь младенца, я тебя замучаю и, как собаку, забью! А теперь рассуди сама, сколь завидна выпадет судьба младенцу - станет он сыном графа, дадим ему воспитанье дворянское, будет жить барином. От тебя требуется лишь едино: молчать да еще издали радоваться счастью своего дитяти...
Возражать Минкиной нельзя - уничтожит! Фаворитка графа обрадовала Аракчеева, что тот вскоре станет отцом. Авдотья Шеина поступила как ей велели: новорожденного мальчика отдала Минкиной и сама же стала его кормилицей. Приехал граф Аракчеев, любовно нянчился с младенцем, а его доверие к Настасье стало теперь неограниченным. Поначалу мальчика называли "Федоровым", потом Аракчеев решил сделать из него дворянина Эту операцию он поручил своему генералу Бухмейеру, пройдохе отчаянному; тот поехал в город Слуцк, где адвокат Талишевский, большой знаток польской коронной дипломатики (науки о подлинности документов), ловко подделал документы на имя шляхтича Михаила Андреевича Шумского...
Воспитанием мальчика сначала занималась сама Настасья, которую огорчал яркий румянец на его щеках. "Словно мужицкий ты сын!" - говорила она и, чтобы придать сыну бледность, не давала есть досыта, опаивала его уксусом... Много позже Шумский вспоминал:
Сын Аракчеева - враг Аракчеева
Кого угодно, но Аракчеева лентяем не назову. Он мог пять дней подряд пересчитывать богатый ассортимент военных поселений, пока в числе 24 523 лопат и 81 747 метел не обнаруживал убытка:
- Разорители! Куда делась одна метелка? Шкуру спущу...
Выпоров человека, граф становился ласков к нему:
- Теперь, братец, поблагодари меня.
- За што, ваше сясество?
- Так я ж тебя уму-разуму поучил.
О нем масса литературы! В числе редких книг и "Рассказы о былом" некоего Словского (издана в Новгороде в 1865 году); книга не упомянута в аракчеевской библиографии. А начинается она так: "В Н-ской губернии, на правом берегу реки Волхова, находится село Г-но. Чудное это село!" Понятно, что губерния Новгородская, а село - Грузине, которое было не только имением Аракчеева, но и административным центром Новгородских военных поселений.
Все знали тогда о небывалой страсти Аракчеева к Настасье Минкиной, которая появилась в Грузине невесть откуда. Об этой женщине написано, пожалуй, даже больше, нежели о самом Аракчееве. "Настасья была среднего роста, довольна полная; лицо ее смугло, черты приятны, глаза большие и черные, полные огня... Характера живого и пылкого, а в гневе безгранична.
Она старалась держаться как можно приличнее и всегда одевалась в черное". Привожу эту характеристику Словского потому, что она конкретна и не расходится с другими источниками.
Правда, Николай Греч писал о Минкиной иначе: "Беглая матросская жена.., грубая, подлая, злая, к тому безобразная, небольшого роста, с хамским лицом и грузным телом". Народ не понимал, отчего всемогущий граф так привязан к Настасье, и ходили слухи, будто Минкина околдовала Аракчеева, закормив его каким-то "волшебным супом", рецепт которого она вынесла из цыганского табора.
До наших дней уцелела великолепная икона богоматери с младенцем, висевшая до революции в соборе села Грузине; под видом богоматери на иконе изображена сама Настасья, а пухлый младенец на ее руках - это и есть Шумский, сын Аракчеева, враг Аракчеева.
***
Откуда он взялся?.. Настасья, желая крепче привязать к себе графа, решила завести ребенка. Но сама к деторождению была неспособна. Случилось так, что граф долго отсутствовал, а в деревне Пролеты у крестьянки Авдотьи Филипповны Шейной умер муж, оставив жену беременной. Однажды вечером к жилищу вдовы подкатила графская коляска, из нее вышла Минкина и - в избу.
- Ну что, голубушка? - заговорила приветливо. - Видит Бог, я с добром прибыла... Когда ребеночка родишь, отдашь мне его, а сама объяви соседям, что Бог его прибрал.
- Нет, нет! - зарыдала Авдотья. - Как же я дите свое родное отдам? Смилуйся, госпожа наша... Или нет у тебя сердца?
- Сердце мое, - отвечала Минкина спокойно, - и потому, если не отдашь младенца, я тебя замучаю и, как собаку, забью! А теперь рассуди сама, сколь завидна выпадет судьба младенцу - станет он сыном графа, дадим ему воспитанье дворянское, будет жить барином. От тебя требуется лишь едино: молчать да еще издали радоваться счастью своего дитяти...
Возражать Минкиной нельзя - уничтожит! Фаворитка графа обрадовала Аракчеева, что тот вскоре станет отцом. Авдотья Шеина поступила как ей велели: новорожденного мальчика отдала Минкиной и сама же стала его кормилицей. Приехал граф Аракчеев, любовно нянчился с младенцем, а его доверие к Настасье стало теперь неограниченным. Поначалу мальчика называли "Федоровым", потом Аракчеев решил сделать из него дворянина Эту операцию он поручил своему генералу Бухмейеру, пройдохе отчаянному; тот поехал в город Слуцк, где адвокат Талишевский, большой знаток польской коронной дипломатики (науки о подлинности документов), ловко подделал документы на имя шляхтича Михаила Андреевича Шумского...
Воспитанием мальчика сначала занималась сама Настасья, которую огорчал яркий румянец на его щеках. "Словно мужицкий ты сын!" - говорила она и, чтобы придать сыну бледность, не давала есть досыта, опаивала его уксусом... Много позже Шумский вспоминал:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента