Подольный Р
Кто поверит
Роман Подольный
КТО ПОВЕРИТ
Кафе было маленьким и уютным, как ладонь, что подкладываешь под голову.
Зато взгляд моего соседа по столику еще холоднее, чем мороженое, которое мне принесли. И я совсем не ждала, что эти темные глаза так быстро потеплеют и, кивнув на столик у окна, сосед скажет:
- А вот те двое сейчас сцепятся.
Два парня, отшвырнув стулья, схватили друг друга за лацканы пиджаков.
- А теперь войдет милиционер, - продолжал сосед деловито.
И милиционер вошел и раздвинул молодых петушков.
- А сейчас к беседе присоединится подавальщица. Мимо нас к окну решительно прошагала официантка.
- А сейчас...
Он как будто вел репортаж, только слово опережало действие.
Это было смешно и немножко странно. Хотя, собственно, почему? Скандал он, конечно, предсказал по случайно долетевшей фразе. Постовой увидел драчуно в окно, а догадаться, что официантка позаботится счете, вообще не составляло труда.
- А сейчас, - сказал он, - мы познакомимс" встанем и выйдем отсюда.
...Вечером, прощаясь, он произнес, не спрашивая, в уговаривая, а утверждая:
- Встретимся завтра в семь у Большого театра.
- Значит, до завтра, Виктор... А как дальше? Его лицо на секунду стало торжественным.
- Фамилию мою вы завтра прочтете в "Вечерке" Под стихотворением на третьей странице. Пока!
...По дороге на свидание я купила газету. В ней был только одно стихотворение. Под ним стояло: Павел Буд кин. Но - Павел? Значит, не он. Подвели парня. Обещали, да не напечатали.
- Добрый день, товарищ Будкин!
- Фамилия была на месте?! - обрадовался он.
- Но... значит, вас зовут Павлом, а не Виктором?
- Нет, как раз Виктором... А вы решили, что в га зете будут мои стихи? Но я-то говорил - вспомните -только о подписи, без имени, о фамилии. Об одной фа милии, без имени.
- Павел - ваш брат?
- Я единственный сын. И от вас первой узнал, что есть у меня на свете поэт-однофамилец.
- Ну, хватит шуток. Не лгите.
- Рад бы, да не могу. Понимаете, все, что я говорю, оказывается правдой. При одном маленьком условии: если мне верят.
- Ну-ка скажите, что сию минуту пойдет дождь, - я вскинула глаза к небу.
- Я-то скажу, да вы не поверите. Значит, мои слова и ложью не будут. То, чему не верят, не ложь и не бман. Разве сказки лгут?
- Значит, обязательно надо, чтобы я вам поверила?
- Вы или кто-нибудь еще... Но лучше вы!
- А как вы об этом узнали? Ну, о том, что не можете врать?
- Да похвастал как-то знакомой девушке, что завтра выполню план на двести процентов. А ведь знал, что не могу. Я тогда едва девяносто вытягивал.
А утром пришла в голову одна штука... ну, приспобление. Смотрю к концу смены - есть двести. Тут я только и вспомнил, о чем вчера трепался. И с тех пор просто не знаю, что делать. Опоздал на работу, сказал, что мать заболела, а через час меня к ней с завода вызвали... Пошутил с Борькой - товарищ мой, что не любит его, видно, Ира, а она на следующий день с другим в загс пошла. Сказал, что Петросян проиграет две партии подряд - в споре сказал и забыл тут же, а Тиграну страдать пришлось... Поверил мне, значит, кто-то...
...Я рылась в книгах. Неужели ни с кем и никогда бывало того, что с Витей? Правда, давно верят, что ворить о несуществующей болезни близкого человека значит накликать ее. Но это же мистика! Или, может быть, какие-то законы психологии?.. Хотя случай с газетой - к нему-то психология отношения не имела.
Может, считать все просто цепочкой совпадений и задумываться...
Мы вместе смеялись над жестом, вошедшим у меня привычку: как только он начинал говорить о будущем, я хлопала его по губам, обрывая на полуслове. о иногда что-то все-таки прорывалось. Результат?
Мне подарили на день рождения книгу, о которой я давно мечтала. Я получила на всех экзаменах пятерки. Я очень понравилась его маме. Я... Да что это все обо мне?
Он выиграл в сеансе против Смыслова, прошел без поражений заводской шахматный турнир, сделал пять изобретений, получил три премии, выжал штангу в сто двадцать кило и написал стихи (хотя в последнее я не верила).
Стихи такие:
Вздохом горы развею,
Сдвину оси планет
Для того, в кого верят,
Невозможного нет.
Хороший он был, очень хороший - человек, не умевший лгать. Может быть, он и еще писал стихи. Не знаю, потому что тут как раз вернулся из экспедиции Игорь. Виктор встретил нас случайно на улице, подошел, поздоровался, посмотрел на него, на меня и сказал: "Вы друг друга любите". И ушел. С тех пор я его не видела. Но помню. Потому что счастлива. Виктор ведь, знаете, не умел лгать.
КТО ПОВЕРИТ
Кафе было маленьким и уютным, как ладонь, что подкладываешь под голову.
Зато взгляд моего соседа по столику еще холоднее, чем мороженое, которое мне принесли. И я совсем не ждала, что эти темные глаза так быстро потеплеют и, кивнув на столик у окна, сосед скажет:
- А вот те двое сейчас сцепятся.
Два парня, отшвырнув стулья, схватили друг друга за лацканы пиджаков.
- А теперь войдет милиционер, - продолжал сосед деловито.
И милиционер вошел и раздвинул молодых петушков.
- А сейчас к беседе присоединится подавальщица. Мимо нас к окну решительно прошагала официантка.
- А сейчас...
Он как будто вел репортаж, только слово опережало действие.
Это было смешно и немножко странно. Хотя, собственно, почему? Скандал он, конечно, предсказал по случайно долетевшей фразе. Постовой увидел драчуно в окно, а догадаться, что официантка позаботится счете, вообще не составляло труда.
- А сейчас, - сказал он, - мы познакомимс" встанем и выйдем отсюда.
...Вечером, прощаясь, он произнес, не спрашивая, в уговаривая, а утверждая:
- Встретимся завтра в семь у Большого театра.
- Значит, до завтра, Виктор... А как дальше? Его лицо на секунду стало торжественным.
- Фамилию мою вы завтра прочтете в "Вечерке" Под стихотворением на третьей странице. Пока!
...По дороге на свидание я купила газету. В ней был только одно стихотворение. Под ним стояло: Павел Буд кин. Но - Павел? Значит, не он. Подвели парня. Обещали, да не напечатали.
- Добрый день, товарищ Будкин!
- Фамилия была на месте?! - обрадовался он.
- Но... значит, вас зовут Павлом, а не Виктором?
- Нет, как раз Виктором... А вы решили, что в га зете будут мои стихи? Но я-то говорил - вспомните -только о подписи, без имени, о фамилии. Об одной фа милии, без имени.
- Павел - ваш брат?
- Я единственный сын. И от вас первой узнал, что есть у меня на свете поэт-однофамилец.
- Ну, хватит шуток. Не лгите.
- Рад бы, да не могу. Понимаете, все, что я говорю, оказывается правдой. При одном маленьком условии: если мне верят.
- Ну-ка скажите, что сию минуту пойдет дождь, - я вскинула глаза к небу.
- Я-то скажу, да вы не поверите. Значит, мои слова и ложью не будут. То, чему не верят, не ложь и не бман. Разве сказки лгут?
- Значит, обязательно надо, чтобы я вам поверила?
- Вы или кто-нибудь еще... Но лучше вы!
- А как вы об этом узнали? Ну, о том, что не можете врать?
- Да похвастал как-то знакомой девушке, что завтра выполню план на двести процентов. А ведь знал, что не могу. Я тогда едва девяносто вытягивал.
А утром пришла в голову одна штука... ну, приспобление. Смотрю к концу смены - есть двести. Тут я только и вспомнил, о чем вчера трепался. И с тех пор просто не знаю, что делать. Опоздал на работу, сказал, что мать заболела, а через час меня к ней с завода вызвали... Пошутил с Борькой - товарищ мой, что не любит его, видно, Ира, а она на следующий день с другим в загс пошла. Сказал, что Петросян проиграет две партии подряд - в споре сказал и забыл тут же, а Тиграну страдать пришлось... Поверил мне, значит, кто-то...
...Я рылась в книгах. Неужели ни с кем и никогда бывало того, что с Витей? Правда, давно верят, что ворить о несуществующей болезни близкого человека значит накликать ее. Но это же мистика! Или, может быть, какие-то законы психологии?.. Хотя случай с газетой - к нему-то психология отношения не имела.
Может, считать все просто цепочкой совпадений и задумываться...
Мы вместе смеялись над жестом, вошедшим у меня привычку: как только он начинал говорить о будущем, я хлопала его по губам, обрывая на полуслове. о иногда что-то все-таки прорывалось. Результат?
Мне подарили на день рождения книгу, о которой я давно мечтала. Я получила на всех экзаменах пятерки. Я очень понравилась его маме. Я... Да что это все обо мне?
Он выиграл в сеансе против Смыслова, прошел без поражений заводской шахматный турнир, сделал пять изобретений, получил три премии, выжал штангу в сто двадцать кило и написал стихи (хотя в последнее я не верила).
Стихи такие:
Вздохом горы развею,
Сдвину оси планет
Для того, в кого верят,
Невозможного нет.
Хороший он был, очень хороший - человек, не умевший лгать. Может быть, он и еще писал стихи. Не знаю, потому что тут как раз вернулся из экспедиции Игорь. Виктор встретил нас случайно на улице, подошел, поздоровался, посмотрел на него, на меня и сказал: "Вы друг друга любите". И ушел. С тех пор я его не видела. Но помню. Потому что счастлива. Виктор ведь, знаете, не умел лгать.