Пол Фредерик
Вот именно
Фредрик Пол
ВОТ ИМЕННО...
Перевод Б. Клюевой
Итак, мы выступили почти сразу. Этот Ван-Пелт объявился в Пентагоне в четверг, а в следующий понедельник мой отряд особого назначения в составе ста тридцати пяти человек в полном снаряжении уже занял позиции вокруг хозяйства старого ученого.
Ему это не понравилось. Впрочем, я-то ничего другого и не ожидал. Едва появились наши грузовики, как он в ярости выскочил из большого здания.
- Вон отсюда! Какого черта, пошли вон! Вы вторгаетесь в частные владения, не видите, что ли? Слышите, я этого не потерплю! Выкатывайтесь отсюда!
Я вылез из джипа и вежливо отдал ему честь.
- Подполковник Уиндермир, сэр. У меня приказ организовать охрану вашей лаборатории. Вот, сэр, копия приказа - для вас.
Он нахмурился, фыркнул, но в конце концов вырвал бумагу у меня из рук. Ну а приказ был подписан самим генералом Фоллансби, так что тут уж не больно-то поспоришь.
Я тихо стоял рядом, готовый в меру своих сил, не обижая его, разъяснить ситуацию: без особой необходимости я никогда не вступаю в открытый конфликт с враждебно настроенными штатскими. Но, судя по всему, он отнюдь не собирался разряжать обстановку.
- Гадина Ван-Пелт! - орал он. - Это вонючее чудовище, этот предатель, этот старый...
Я внимательно слушал. Ругался он здорово. Суть же его слов сводилась к тому, что его бывший помощник Ван-Пелт не имел никакого права болтать в Пентагоне о возможности применения эффекта Хорна в военных целях. Особенно убедительно звучала его речь благодаря сочной словесной приправе.
Я наконец прервал его: - Доктор Хорн, генерал просил уверить вас, что мы ни в коем случае, ни в коей мере не будем вмешиваться в вашу работу. Единственная наша задача - обеспечить безопасность. Я убежден, сэр, что вы и сами скоро поймете, как это важно.
- "Безопасность"! Так вот, лейтенант...
- Подполковник, сэр. Подполковник Уиндермир.
- Подполковник, генерал, лейтенант - какое мне до всего этого дело, черт вас побери! Эффект Хорна - это моя личная собственность, слышите? Не ваша, не Ван-Пелта, не государства, ясно? Я работал над проблемой пересадки личности, когда вас еще на свете не было, и...
- Сэр, вспомните о безопасности! - прохрипел я ему прямо в ухо. Он вытаращил на меня глаза, а я кивком указал на шофера: - У него нет допуска... Сержант О'Хейр, вы свободны!
Сержант за рулем отдал честь и укатил.
Я продолжал более спокойно: - Так вот, доктор Хорн, я хочу, чтоб вы знали: я здесь лишь для того, чтобы во всем содействовать вам. Если вы в чем-либо нуждаетесь, я вам тотчас все доставлю. Если вам понадобится съездить в город, я вам и это устрою, правда, в таком случае лучше поставить нас в известность за двадцать четыре часа, чтобы мы успели согласовать маршрут и...
Он ответил весьма кратко: - Идите к черту, молодой человек! повернулся и заковылял к большому зданию.
Я, помнится, провожал его взглядом и думал, что этот старый козел в свои восемьдесят или восемьдесят пять лет сохранил потрясающий темперамент.
Я занялся устройством своей команды, а доктор Хорн у себя в кабинете снял трубку и потребовал соединить его с Пентагоном, чтобы опротестовать наше пребывание в его владениях. Когда он смекнул, что говорит с коммутатором и что без моего разрешения его ни с кем не соединят, то разразился новым потоком брани.
Но это, естественно, ничего не изменило, и не могло изменить. Во всяком случае, без приказа, подписанного самим генералом Фоллансби.
На следующее утро я устроил неожиданную проверку постов, а заодно инсценировал проникновение постороннего на территорию лаборатории - чтобы солдаты держали ушки на макушке. Все сработало четко. По моему приказанию сержант О'Хейр попытался проползти во владения доктора Хорна с юга, через болото. В пятидесяти ярдах от заграждений сержант был задержан. Теперь он стоял передо мной весь в грязи и рапортовал, не переставая трястись.
- Эти недобитые ублю... Эти часовые, сэр, чуть не оторвали мне голову. Меня спасло только то, что рядом оказался дежурный офицер, который меня признал.
- Прекрасно, сержант.
Я отпустил его, а сам пошел завтракать.
Всю ночь спецкоманда занималась установкой проволочных заграждений, и теперь территорию окружал тройной ряд находящейся под напряжением колючей проволоки, причем внешняя линия была закручена спиралью. Через каждые пятьдесят ярдов и по углам над заграждениями торчали наблюдательные вышки; строительный отряд расчистил от кустов двадцатиярдовую полосу за пределами заграждений. Я было хотел отдать приказ проложить по расчищенному пространству дорогу, чтобы круглосуточно на джипах патрулировать территорию, но потом решил, что в этом нет необходимости.
Я был голоден и хотел спать: команда, занимавшаяся проволочными заграждениями, этой ночью наделала-таки шуму. Но в общем я был доволен, хотя и раздражен немного.
Во время завтрака позвонили с КПП; из города приехал Ван-Пелт, и дежурный не пропускал его без моего разрешения. Я дал разрешение, и в мгновение ока Ван-Пелт оказался в моих личных апартаментах, весь вид его говорил о том, что он обеспокоен и в то же время торжествует.
- Как он воспринял это? - спросил он. - Он... э-э-э... обиделся?
- Очень.
Ван-Пелт вздохнул, потом пожал плечами: - Впрочем, вы здесь, и, я надеюсь, он ничего не станет предпринимать...- Он с жадностью глядел на гречневые лепешки и сосиски у меня на тарелке. - Я... гм... я сегодня не успел позавтракать...
- Будьте моим гостем, доктор Ван-Пелт.
Я приказал подать еще один прибор и принести то же, что подали мне. Вы бы видели, как он все сожрал. А ведь при его жировых запасах, ей-богу, ему ничего не стоило прошагать две сотни миль - и даже не проголодаться. Вряд ли он был старше пятидесяти шести - пятидесяти семи лет, весил же он, по-моему, не меньше двухсот восьмидесяти фунтов. Трудно вообразить более разных людей, чем ВанПелт и доктор Хорн. Я попытался представить себе, как они уживались, работая вместе; впрочем, ответ я знал: они уживались с трудом. Иначе Ван-Пелт никогда бы не побежал в Пентагон. Я, конечно, старался быть объективным.
С генералом Фоллансби ясно - тот считал открытие Хорна важным для обороны страны и все такое прочее. Но сам я нет-нет да и ловил себя на мысли о том, а как бы я себя чувствовал, если б кто-нибудь из младших офицеров стал таким манером действовать через мою голову. Военная дисциплина и гражданские делишки, насколько я понимаю, вещи разные, но все-таки...
Да что там говорить, Ван-Пелт на это пошел, и вот мы здесь. Не то чтобы большое дело для меня, однако приказ есть приказ.
В четырнадцать ноль-ноль я нанес визит доктору Хорну. Он оторвался от бумаг, когда мы с капралом-стенографистом вошли в комнату. Он ничего не сказал, только встал и указал мне на дверь.
Я сказал: - Добрый день, доктор Хорн. Мы хотели бы получить от вас отчет о проделанной за день работе. Если мы пришли не вовремя, вы только скажите. Вы же знаете, я здесь лишь для того, чтобы содействовать вашей работе. Может быть, вас больше устроит от двенадцати ноль-ноль до тринадцати ноль-ноль ежедневно? Или с утра? Или...
- Ежедневно?
- Точно так, сэр. Вы, наверное, не обратили внимания на параграф восьмой приказа. Генерал Фоллансби в своем...
Тут он перебил меня совершенно не относящимся к делу замечанием по адресу генерала Фоллансби, которое я предпочел пропустить мимо ушей. Хотя в его словах, возможно, и была доля истины.
- Для начала, сэр, - продолжал я, - не будете ли вы добры показать нам лабораторию? Думаю, вы останетесь довольны тем, как капрал Мак-Кейб застенографирует ваш доклад.
- Мой доклад? Какой доклад?
- Ваш отчет о работе, сэр. О том, что вы успели сделать за истекшие двадцать четыре часа. Правда, на этот раз вам, сами понимаете, придется рассказать обо всем, что было сделано до сих пор.
- Ну нет! - прорычал он.
К этому я был готов. Я дал ему вырычаться. Когда он немного утих, я все ему разъяснил в двух словах: - Так должно быть. Так будет.
- Ах ты крыса, вонючка армейская... Слушай, что я тебе скажу...запинаясь, проскрипел он. Но внезапно осекся и, нахмурившись, посмотрел на меня.
Я был рад, что он наконец замолчал, поскольку в секретной части приказа - в параграфах, которые я не показал доктору Хорну, так как он не имеет допуска, - говорилось кое о чем весьма существенном для данной ситуации. Ван Пелт рассказал генералу, что доктор Хорн нездоров. Апоплексия или рак - не знаю точно, не силен я в медицинских понятиях. Как бы там ни было, на допросе в разведывательном отделе Ван-Пелт сообщил, что старик в любую минуту может окочуриться. И когда он тут бесился, то действительно казалось, будто он вот-вот концы отдаст. Мне же этого вовсе не хотелось, по крайней мере до тех пор, пока я не получу в свои руки его отчет, чтобы на его основании проанализировать ситуацию.
Хорн сел. Посмотрел на меня хитро так и спросил: - И вы намерены строго придерживаться инструкций?
- Да, сэр.
- В таком случае, - не без задней мысли, со старческим смешком проговорил он, - я вижу, мне ничего другого не остается, кроме как сдаться. Так что же именно вас интересует, лейтенант?
- Ваш отчет, сэр.
Он кивнул: - Вот именно.
Ага, подумал я (про себя, разумеется), это становится интересным. Не попытается ли он завоевать мое доверие, а потом созвониться со своими друзьями в конгрессе? Или хочет обвести меня вокруг пальца?
- Так-так... мой отчет. Вот именно, - проговорил он, задумчиво разглядывая какую-то машину наподобие... ну, скажем, СКР-784, той самой, что имеет отношение к радиолокации или к радио - словом, к электронике. Специалисты из корпуса войск связи разберутся. У них свои задачи, у меня свои.
- Вот именно, - повторил Хорн. - Что ж, капитан, придется исполнить ваше желание. Перед вами, - сказал он, поднимаясь,- мой поликлоидный квазитрон. Как видите....
Тут меня отвлекли странные звуки. Я обернулся к капралу Мак-Кейбу - он был явно в затруднительном положении.
- Сэр,- остановил я доктора Хорна, - будьте любезны, два последних слова по буквам...
Он довольно мрачно хихикнул.
- Вот именно. П-о-л-и-к-л-о-и-д-н-ый к-в-а-з-ит-р-о-н. Вам, лейтенант, знакомы различные потенциометрические исследования человеческого мозга, которые... Впрочем, обратимся к истории вопроса. Как вы понимаете, мозг, по сути, представляет собой некую электрическую машину. Потенциометрические исследования подтверждают, что... И так далее в том же духе. Каждые тридцать-пятьдесят секунд он взглядывал на меня, склонял голову набок и ждал. Я говорил: "Понятно", он говорил: "Вот именно" - и продолжал свой отчет. Капрал Мак-Кейб отчаянно страдал, для меня же это было в какой-то степени даже приятно, я отдыхал. Штабные заседания быстро учат не только выдерживать подобные испытания, но и находить в них удовольствие.
Когда Хорн наконец закончил (Мак-Кейб тихо рыдал в своем углу), я подытожил все, что он говорил: - Другими словами, сэр, вы изобрели усовершенствованный способ убивать человека на расстоянии с помощью электроники.
Это почему-то сразило его. Он уставился на меня.
- С помощью. Электроники, - произнес он после минутной паузы. Усовершенствованный. Способ. Убивать. Человека. На. Расстоянии.
- Да, сэр. Я так и сказал, - согласился я.
- Вот именно. Вот именно. - Он откашлялся и тяжело вздохнул. Лейтенант, ради всего святого, объясните мне, что в моих словах могло навести вас на такую дурацкую мысль?
Я ушам своим не поверил.
- Но... но ведь именно так сказал генерал! А он, если вы помните, разговаривал с Ван-Пелтом!
Интересно, подумал я, может, тут и кроется хитрость?
Не пытается ли он убедить меня, что ружье-то не стреляет?
Ровно двадцать пять секунд он метал громы и молнии.
Потом взял себя в руки и задумался.
- Нет, - сказал он. - Нет, это не Ван-Пелт. Это ваш болван генерал совсем спятил.
Я официальным тоном заявил: - Доктор Хорн, вы утверждаете, что ваш... э... - Я взглянул на Мак-Кейба, тот шепотом подсказал мне название. ...ваш поликлоидный квазитрон не может лишить человека жизни на расстоянии какими-то там электронными способами?
Он мрачно, с угрозой взглянул на меня, сморщился как от боли. Но, сделав над собой усилие, продолжил: - О да, да!.. Конечно, можно ведь сказать, что паровоз, окисляя уголь, превращает его в кремневые соединения, правда? Так и есть, только их называют просто шлаком. Тогда и квазитрон может убивать людей на расстоянии.
- Ну вот!..
Все еще с гримасой боли он сказал: - Совершенно верно. Теперь я понимаю, что вы имеете в виду. Вот именно. Это полностью объясняет ваше пребывание здесь. А я-то, признаюсь, удивлялся! Вы видите в квазитроне оружие...
- Конечно, сэр!
- Ага... - Он сел, достал прокуренную, насквозь черную трубку, набил ее. И уже весело сказал: - Теперь мы понимаем друг друга. Моя машина превращает живых людей в трупы. Осколок кремния делает то же - до этого, кстати говоря, вполне самостоятельно додумались еще питекантропы. Однако же вас интересует именно эта сторона вопроса. Очень хорошо. - Он закурил трубку и продолжал, попыхивая дымом: - Должен заметить, мой квазитрон делает и кое-что еще, чего осколок кремния сделать не в состоянии. Мой квазитрон извлекает некую субстанцию, противоположную физической, - назовем ее субстанцией X,- и когда мы добавляем ее к человеческому телу, оно становится живым человеком, а когда отнимаем, остается труп. Но вам на это наплевать.
Признаться, он все-таки на мгновение вывел меня из себя. И я довольно резко ответил: - Сэр, боюсь, я вас неправильно понял.
- Чертовски тонко замечено: неправильно понял! - взревел он. - Мы все тут трупы, поняли? Трупы, населенные призраками! И в мире существует лишь один человек, способный, не разрушая, отделять их друг от друга, и этот человек я! И существует только один способ сделать это - с помощью моего квазитрона! Лейтенант, вы дурак, тупица... Ладно, хорошенького понемногу.
- До свидания, сэр, - вежливо сказал я, но, уверен, он не услышал: мои слова потонули в раскатах его собственного голоса, требовавшего, чтобы я убирался вон.
Я кивнул капралу Мак-Кейбу. Тот захлопнул свой блокнот и бросился открывать мне дверь, после чего мы оба покинули кабинет.
Да и не было никакого смысла оставаться там дольше.
Я имел теперь всю информацию, необходимую для анализа ситуации.
Тем не менее в тот же вечер я вызвал к себе Ван-Пелта: мне нужно было решить, можно ли поставить под вопрос душевное здоровье доктора Хорна.
- Что вы, подполковник Уиндермир, он совершенно здоров. Совершенно! Губы Ван-Пелта дрожали. - Он опасен -- да! Очень опасен! Особенно для меня - конечно, в том случае, если бы вы не заверили меня в моей полной безопасности. Конечно. Опасен. Я...
Он замолк, вперив взгляд в стоявшую на столе вазу с фруктами (я всегда после ужина ем фрукты).
- Я... - Он кашлянул. - Подполковник, можно мне...
- Берите, берите.
- О, спасибо, спасибо! Я бы... Но, право, как они хороши! Честно говоря, подполковник Уиндермир, по-моему, яблоко - это редчайший дар природы! А груши! Должен сказать, что груши...
- Извините меня, мистер Ван-Пелт, - прервал я его.- Мне необходима достоверная информация о докторе Хорне. Скажите, о каких это призраках он говорит?
Ван-Пелт отсутствующим взглядом смотрел на меня, похрупывая яблоком.
- Призраки? - Он откусил, похрупал. - Господи, подполковник! (Хруп-хруп.) Подполковник Уиндермир, я не знаю... Ах призраки! (Хруп!) Как же, как же. Доктор Хорн так их называет. Вы же знаете его. Видите ли, есть разница между живым человеком и мертвым, вот ее-то доктор Хорн и обозначает фигурально словом "призрак". - Ван-Пелт хихикнул, бросил в корзинку для бумаг огрызок яблока и принялся за следующее. - Назовем это "жизнь", плюс "разум", плюс "душа", если вы вообще употребляете это слово, подполковник. Доктор Хорн просто суммирует все это и определяет одним словом - "призрак".
Я не отставал: - Выходит, эта машина... э... вызывает призраков?
- Да вы что! - вскричал он, теряя самообладание.Подполковник, вы заблуждаетесь! Доктор Хорн - беспринципный, самонадеянный тип, но не идиот же! Забудьте слово "призрак", если оно смущает вас. Назовите это... назовите это...- Он в растерянности огляделся, пожал плечами. - Давайте назовем это просто разницей между живым и мертвым. Эта разница и определяет основной принцип работы квазитрона. Жизнь, разум - феномены электрические, понимаете? И доктор Хорн извлекает их из тела, откладывает про запас, а если хочет, возвращает на прежнее место и даже переносит в чужое тело.
Он кивнул, подмигнул мне и принялся за очередное яблоко - хруп! хруп! хруп!
Вот так-то, сэр!
Когда я наконец отделался от него, я посидел некоторое время, стараясь собраться с мыслями.
У этого старого чудака есть машина, с помощью которой можно вынуть разум из тела одного человека и - да, да! - переместить в тело другого человека!
Какого черта мне сразу не сказали об этом в Пентагоне, вместо того чтобы нести всякую околесицу?
Я, однако, не верил, пока не убедился собственными глазами - а убедиться собственными глазами мне таки привелось, и очень скоро. На следующее утро по моей просьбе доктор Хорн поместил курицу и коккер-спаниеля в так называемый поликлоидный квазитрон и устроил это самое перемещение.
Вот тут я поверил. Я увидел, как курица пытается махать хвостом, а спаниель квохчет, топчется на месте и пробует клевать зерно.
У Мак-Кейба глаза чуть не вылезли из орбит. Он начал было что-то писать, потом медленно поглядел на меня, потряс головой и сел, уставившись в пространство.
Впрочем, о нем речь впереди.
Я сказал: - Это вы можете. Можете взять курицу и пересадить ее в коккер-спаниеля, и наоборот.
Он только кивнул, из упрямства стараясь не выказать своего удовлетворения.
- Вот именно, лейтенант.
- Ас людьми... с людьми вы тоже так можете?
- Конечно, могу, майор! Конечно, могу! - Он нахмурился. - Но эти дурацкие законы насчет проведения экспериментов!.. Я пробовал, честное слово, пробовал добиться разрешения провести простейший взаимообмен. К примеру, между человеком, умирающим от рака, и дебильным юнцом. Почему бы нет? Здоровый дух в здоровом теле! И пусть обреченные компоненты догнит вают друг в друге! Думаете, мне разрешили?
- Понятно. Стало быть, этого вы еще ни разу не делали.
- Ни разу. - Он посмотрел на меня горящими глазами. - Но вот теперь, когда вы здесь, лейтенант... вы, военный человек... И храбрый, не так ли? Мне и нуженто всего лишь один доброволец. Этот трус Ван-Пелт отказался, мой садовник отказался, все отказываются! Но вы...
- Отказываюсь, сэр! - Меня трясло, куда девалась вся моя выдержка! - Я вам не лейтенант, я штабной офицер, подполковник! Да вы, по-моему, представления не имеете, какими полномочиями облекло меня руководство!
- Но, лейтенант, важность...
- Нет, нет! Никогда! Ну и тупица! Предлагать такое мне, подполковнику! Подполковнику, который вот-вот получит новое звание! И что станет с моим новым званием, если об этом узнают в Пентагоне? Да они там взовьются, взовьются как ужаленные. И я сказал ему, насколько мог спокойно: - Доктор Хорн, вы ничего не смыслите в военных делах. Уверяю вас, если вы нуждаетесь в добровольцах, вы их получите. Поверьте, сэр, мы здесь для того, чтобы содействовать вам. Не сомневайтесь, один из наших людей будет рад... да что там - горд, сэр, предложить вам свои услуги... Капрал Мак-Кейб, подите сюда!
Но я несколько запоздал: капрал со стоном вылетел из комнаты.
В некотором смущении я вновь обернулся к доктору Хорну.
- Увы, сэр! Сами понимаете, парень сдрейфил. Но добровольца я вам найду, не сомневайтесь.
Старик обрадовался, как курсант четвертого курса июньским каникулам, но виду не подал.
- Вот именно, лейтенант... - весьма чопорно заявил он, - то есть майор... или капитан. Хорошо бы завтра.
Завтра! О замечательный день! Потому что в этот день я увидел, как доктор Хорн выполнил обещанное... и я один, только я один из всех понял, что это значит.
Оружие? Чепуха! Больше, гораздо больше, чем оружие!
Нужны были добровольцы. Я заверил доктора Хорна, что за этим дело не станет. В офицерском бараке был посыльный, который убегал в самоволку и теперь чистил отхожие места; так вот, когда я разъяснил, каков будет приговор военно-полевого суда, он мгновенно согласился стать добровольцем. Даже не спросил, на какое задание его посылают. Но нужны были двое. Мой старший помощник - я горд сообщить об этом - вызвался быть вторым. Мужественный человек, подлинный образец боевого командира.
Мы прибыли в лабораторию доктора Хорна; добровольцев привязали к креслам и усыпили по моему требованию - я хотел соблюсти секретность и, естественно, не мог допустить, чтобы они узнали, что именно здесь происходит.
Уже засыпая, старший помощник шепнул мне: - Сэр, это не в Корею?
- Обещаю, капитан, никакой Кореи, - торжественно заявил я и у него на глазах порвал документ о переводе его в действующую армию, который составил прошлой ночью. Он заснул счастливым человеком.
Динь, динь-дзилинь, трах! - в этих научных штучках я ничего не понимаю. Но когда погасли электрические вспышки и смолкли завывания и потрескивания аппарата, доктор Хорн дал им обоим по глотку какого-то снадобья.
Первым открыл глаза посыльный. Я стал перед ним.
- Имя, звание и личный номер!
- Леффертс, Роберт Т., сэр, - четко отрапортовал он, - капитан армии США, личный номер 0-3339615!
Боже мой! Но, чтобы удостовериться, я задал еще один контрольный вопрос: - А куда это вы не хотели, чтобы вас перевели?
- О-о... в Корею, сэр! Будьте добры, сэр! Только не туда, сэр! Я добровольно пойду на любое испытание, я...
Я кивнул доктору Хорну, тот снова усыпил подопытного.
Теперь тело, принадлежавшее моему старшему помощнику. Оно открыло глаза.
- Господин подполковник, сэр! Больше не буду, сэр! Лучше чистить нужник и в караульной, но не...
- Вольно! - приказал я и кивнул доктору Хорну.
Сомнений больше не оставалось. - Вы это сделали, доктор!
- Вот именно, лейтенант, - кивнул он мне. - Я действительно это сделал.
Когда он вернул их по местам, я задумался: а что же все это означает?..
Вернувшись в кабинет, я тотчас схватил телефонную трубку.
- Срочно! - приказал я. - Пентагон. Генерала Фоллансби, срочно, совершенно секретно! Попросите его воспользоваться закрытой линией связи!
Я захлопнул ящик полевого телефона. Оружие? Что там оружие по сравнению с этим! Да мы заарканили б весь мир! Признаюсь, я был просто на седьмом небе от радости. Я уже видел на своем мундире генеральские знаки отличия - возможно, через год, а то и раньше первая звезда; что в американской армии может помешать продвижению офицера, предоставившего в ее распоряжение такое открытие?
С грохотом распахнулась дверь, и в кабинет ворвался Ван-Пелт с перекошенным лицом и с тающей плиткой шоколада в руке.
- Подполковник Уиндермир! - с трудом выдавил он из себя. - Вы дали Хорну возможность провести испытание! Но это же единственное, чего ему не хватало! Теперь он...
Это было невыносимо.
- О'Хейр! - проорал я. Явился сержант О'Хейр с виноватой мордой. - Как вы посмели без моего разрешения пустить сюда этого человека? Разве вы не знаете: у меня срочный, совершенно секретный разговор с Пентагоном?
- Да, сэр, - едва выговорил О'Хейр.
- Уберите его отсюда!
- Дасэр!
Маленький толстяк попробовал сопротивляться, но О'Хейр был гораздо крупнее его. Тем не менее Ван-Пелт умудрился дать ему тумака. Он, страшно возбужденный, что-то еще вопил, когда меня соединили с Пентагоном, но я, честно говоря, не слышал.
- Генерал Фоллансби? Пожалуйста, переключитесь на закрытую.
Я нажал кнопку, подключив таким образом свой аппарат к нужной линии, и тотчас же услышал голос генерала - очень четко; но всякий, кто попытался бы подслушать наш разговор, не услышал бы ничего, кроме помех.
Я кратко доложил генералу о том, что видел. Как я и ожидал, сначала он был разочарован, раздражен.
- Поменял их местами, Уиндермир? - выразил он свое недовольство высоким визгливым голосом. - Ну и какая же польза от этой перемены мест? Можно, конечно, захватив парочку вражеских командиров, ввести противника в заблуждение... Черт подери, неужели это и все? Я надеялся на большее, Уиндермир, я надеялся на эффективное тактическое оружие. Этот Ван-Пелт мог бы не отнимать попусту время у высших офицеров армии Соединенных Штатов.
- Сэр, - сказал я, - генерал Фоллансби, позвольте мне высказать свою точку зрения. Сэр, предположим, Соединенные Штаты посетит некий глава правительства. А мы, к примеру, неожиданно захватим его и всех сопровождающих лиц. Выпотрошим их, а потом начиним душами наших людей, а?
- Что-о-о? - Он решил, что я спятил, без всяких сомнений. Подполковник Уиндермир, что за ерунду вы порете?
- Мы бы дали им сто очков вперед, - продолжал я убежденно. - Поверьте, я видел собственными глазами. Ладно, оставим в покое глав правительств. Давайте возьмем кого-нибудь другого, скажем одного из представителей в ООН, а? И в его тело засунем душу агента из Джи-2? Вы меня понимаете, сэр? Тут уж ясно, чья разведка будет получать необходимые сведения, не правда ли, сэр? Но допустим, нам ни к чему заниматься этим в мирное время, - допустим! - зато во время войны!.. Взять хотя бы двоих военнопленных, заселить их тела нашими душами, а потом обменяться пленными!
Я продолжал в том же духе; не смею утверждать, что я в чем-либо убедил его. Но, повесив трубку, генерал задумался, крепко задумался.
И на следующий день он назначил мне встречу в Пентагоне. Я знал, что так будет, потому что я - очевидец, а генерал никогда не возьмет на себя одного ответственность за решение подобной проблемы, он непременно созовет совещание, и уж тут кто-нибудь из штабных сообразит, что к чему.
Я уже чувствовал у себя на плечах генеральские звезды...
- Ну что там еще, О'Хейр? - спросил я.
Этот человек начинал раздражать меня. Он просунул в дверь моего кабинета свою встревоженную физиономию. Ну что ж, правильно: я как раз собирался коечем его потревожить.
- Сэр, это все Ван-Пелт. - Вид у него был довольно идиотский. Он сглотнул и продолжал: - Не знаю, сэр, может, он сошел с ума, но только... только он утверждает... он утверждает, что доктор Хорн хочет жить вечно! Он говорит, что единственное, чего не хватало доктору Хорну, - это провести эксперимент на человеке. Не пойму, о чем он толкует, сэр, но он говорит, что теперь, когда вы позволили провести этот эксперимент, Хорн схватит первого попавшегося человека и украдет у него тело. Разве так бывает, сэр? Бывает ли?
Я оттолкнул О'Хейра, на ходу вытаскивая пистолет.
Еще как бывает! От такого человека, как Хорн, только того и жди. Он использует свое открытие, чтобы красть человеческие тела, чтобы продлить свою жизнь, свое разумное существование, сменив старческую оболочку на молодое, здоровое тело.
И если это не дай бог случится, прощайте мои генеральские погоны!
О, я точно знал ход мыслей Хорна. Украсть тело, сломать машину, смыться. Выследить его? Как? Все существующие в мире методы опознания личности: отпечатки пальцев, группа крови, сетчатка глаза, - все они бессильны отличить истинного Джона Смита от Джона Смита, в котором обитает Хорн. Это же очевидно - у меня словно пелена спала с глаз.
Подавив страх, Ван-Пелт сунулся ко мне со своими предупреждениями. Он хотел остановить Хорна. Но зачем он кинулся в лабораторию, псих несчастный? Ведь тем самым он снабдит Хорна телом! И если Хорну мало одного, к его услугам множество других - потому что кругом мои солдаты: на посту, при исполнении обязанностей. Хорну ничего не стоит заманить к себе когонибудь из них. И он не станет ждать. Потому что теперь, когда появилась надежда, когда он страшно возбужден, его собственная дряхлая оболочка, его собственное изношенное до основания тело может отказать в любой момент, от малейшего прикосновения оно может развалиться, как взорванный барак.
И я спешил длинными темными коридорами в то здание, в ту комнату, где находился большой поликлоидный квазитрон.
Но я опоздал.
На пороге кабинета я споткнулся о человеческое тело, упал, выронив пистолет. Поднялся на четвереньки, потрогал тело - еще теплое, но не очень. Доктор Хорн!
Его брошенный, покинутый кокон!
А передо мной с пронзительными воплями, дурацки гримасничая, прыгал с оружием в руках бывший ВанПелт.
- Слишком поздно! - орал он. - Слишком поздно, подполковник Уиндермир!
Ван-Пелт! Но теперь это был уже не Ван-Пелт, его жирное, дряблое тело принадлежало другому. В одной руке Хорн - Ван-Пелт держал пистолет, а в другой - металлический прут. И этим прутом он у меня на глазах крушил, крушил поликлоидный квазитрон! Вам! - искры фонтаном брызнули из прибора! Трах! - аппарат раскалился, осел и начал плавиться.
И ведь он вооружен. Н-да. Положеньице не из легких.
Но не безнадежное. Мы были не одни.
Возле моего пистолета лежало еще одно тело - не мертвое, всего лишь без сознания. Это был капрал МакКейб, сбитый с ног ударом по голове.
- Стойте! - крикнул я, поднимаясь на колени.
Хорн - Ван-Пелт повернулся, взглянул на меня.
- Стойте! Не ломайте машину, доктор Хорн! Вы сами не понимаете, как много от нее зависит. Не только ваша жизнь, доктор Хорн, поверьте. Я позабочусь, у вас будут тела, прекрасные тела, чтобы сохранить ваш разум столько, сколько вы пожелаете. Но подумайте и о национальной обороне! Подумайте, наконец, о вашем святом долге перед наукой, сэр! - выкрикивал я, думая исключительно о своих генеральских погонах.
Тут капрал дернулся и зашевелился.
Я встал на ноги. А Хорн, он же Ван-Пелт, в испуге выронил железяку, перехватил пистолет в правую руку и уставился на меня. Тем лучше! Хорошо, что на меня, а не на Мак-Кейба.
- Доктор Хорн, - сказал я, - не ломайте машину, она нам еще пригодится!
- Но она уже сломана, - ответила маленькая жирная фигурка, дурацки жестикулируя. - А я не...
Бац!
Пуля Мак-Кейба попала ему в основание черепа. В мозгу, из которого Ван-Пелт был изгнан, чтобы дать вместилище Хорну, теперь не обитал никто. Толстое, маленькое существо было мертво.
Я прямо взбесился.
- Дурак! Идиот! Бестолковый осел! - орал я на МакКейба. - Убить его!! Зачем ты его убил? Можно было ранить, покалечить, сломать ему ногу, выбить у него пистолет! Что угодно, но не убивать! А теперь он мертв, машина уничтожена... Равно как и мои надежды на генеральские звезды!
Капрал смотрел на меня с весьма странным выражением на лице.
Я взял себя в руки. Погибла моя заветная мечта, теперь уж ничего не поделаешь. Быть может, найдутся инженеры, которые откроют, построят, починят... но достаточно было одного взгляда на останки поликлоидного квазитрона, чтобы осознать полнейшую беспочвенность подобных упований.
Я тяжело вздохнул.
- Ну что ж, Мак-Кейб, - сказал я жестко, - отправляйтесь в казарму. Я поговорю с вами позднее. А сейчас я должен позвонить в Пентагон и как-то объяснить ваш промах, вашу ошибку.
Мак-Кейб нежно погладил пистолет, положил его на пол и пошел к двери.
- Вот именно, лейтенант, - сказал капрал Мак-Кейб.
ВОТ ИМЕННО...
Перевод Б. Клюевой
Итак, мы выступили почти сразу. Этот Ван-Пелт объявился в Пентагоне в четверг, а в следующий понедельник мой отряд особого назначения в составе ста тридцати пяти человек в полном снаряжении уже занял позиции вокруг хозяйства старого ученого.
Ему это не понравилось. Впрочем, я-то ничего другого и не ожидал. Едва появились наши грузовики, как он в ярости выскочил из большого здания.
- Вон отсюда! Какого черта, пошли вон! Вы вторгаетесь в частные владения, не видите, что ли? Слышите, я этого не потерплю! Выкатывайтесь отсюда!
Я вылез из джипа и вежливо отдал ему честь.
- Подполковник Уиндермир, сэр. У меня приказ организовать охрану вашей лаборатории. Вот, сэр, копия приказа - для вас.
Он нахмурился, фыркнул, но в конце концов вырвал бумагу у меня из рук. Ну а приказ был подписан самим генералом Фоллансби, так что тут уж не больно-то поспоришь.
Я тихо стоял рядом, готовый в меру своих сил, не обижая его, разъяснить ситуацию: без особой необходимости я никогда не вступаю в открытый конфликт с враждебно настроенными штатскими. Но, судя по всему, он отнюдь не собирался разряжать обстановку.
- Гадина Ван-Пелт! - орал он. - Это вонючее чудовище, этот предатель, этот старый...
Я внимательно слушал. Ругался он здорово. Суть же его слов сводилась к тому, что его бывший помощник Ван-Пелт не имел никакого права болтать в Пентагоне о возможности применения эффекта Хорна в военных целях. Особенно убедительно звучала его речь благодаря сочной словесной приправе.
Я наконец прервал его: - Доктор Хорн, генерал просил уверить вас, что мы ни в коем случае, ни в коей мере не будем вмешиваться в вашу работу. Единственная наша задача - обеспечить безопасность. Я убежден, сэр, что вы и сами скоро поймете, как это важно.
- "Безопасность"! Так вот, лейтенант...
- Подполковник, сэр. Подполковник Уиндермир.
- Подполковник, генерал, лейтенант - какое мне до всего этого дело, черт вас побери! Эффект Хорна - это моя личная собственность, слышите? Не ваша, не Ван-Пелта, не государства, ясно? Я работал над проблемой пересадки личности, когда вас еще на свете не было, и...
- Сэр, вспомните о безопасности! - прохрипел я ему прямо в ухо. Он вытаращил на меня глаза, а я кивком указал на шофера: - У него нет допуска... Сержант О'Хейр, вы свободны!
Сержант за рулем отдал честь и укатил.
Я продолжал более спокойно: - Так вот, доктор Хорн, я хочу, чтоб вы знали: я здесь лишь для того, чтобы во всем содействовать вам. Если вы в чем-либо нуждаетесь, я вам тотчас все доставлю. Если вам понадобится съездить в город, я вам и это устрою, правда, в таком случае лучше поставить нас в известность за двадцать четыре часа, чтобы мы успели согласовать маршрут и...
Он ответил весьма кратко: - Идите к черту, молодой человек! повернулся и заковылял к большому зданию.
Я, помнится, провожал его взглядом и думал, что этот старый козел в свои восемьдесят или восемьдесят пять лет сохранил потрясающий темперамент.
Я занялся устройством своей команды, а доктор Хорн у себя в кабинете снял трубку и потребовал соединить его с Пентагоном, чтобы опротестовать наше пребывание в его владениях. Когда он смекнул, что говорит с коммутатором и что без моего разрешения его ни с кем не соединят, то разразился новым потоком брани.
Но это, естественно, ничего не изменило, и не могло изменить. Во всяком случае, без приказа, подписанного самим генералом Фоллансби.
На следующее утро я устроил неожиданную проверку постов, а заодно инсценировал проникновение постороннего на территорию лаборатории - чтобы солдаты держали ушки на макушке. Все сработало четко. По моему приказанию сержант О'Хейр попытался проползти во владения доктора Хорна с юга, через болото. В пятидесяти ярдах от заграждений сержант был задержан. Теперь он стоял передо мной весь в грязи и рапортовал, не переставая трястись.
- Эти недобитые ублю... Эти часовые, сэр, чуть не оторвали мне голову. Меня спасло только то, что рядом оказался дежурный офицер, который меня признал.
- Прекрасно, сержант.
Я отпустил его, а сам пошел завтракать.
Всю ночь спецкоманда занималась установкой проволочных заграждений, и теперь территорию окружал тройной ряд находящейся под напряжением колючей проволоки, причем внешняя линия была закручена спиралью. Через каждые пятьдесят ярдов и по углам над заграждениями торчали наблюдательные вышки; строительный отряд расчистил от кустов двадцатиярдовую полосу за пределами заграждений. Я было хотел отдать приказ проложить по расчищенному пространству дорогу, чтобы круглосуточно на джипах патрулировать территорию, но потом решил, что в этом нет необходимости.
Я был голоден и хотел спать: команда, занимавшаяся проволочными заграждениями, этой ночью наделала-таки шуму. Но в общем я был доволен, хотя и раздражен немного.
Во время завтрака позвонили с КПП; из города приехал Ван-Пелт, и дежурный не пропускал его без моего разрешения. Я дал разрешение, и в мгновение ока Ван-Пелт оказался в моих личных апартаментах, весь вид его говорил о том, что он обеспокоен и в то же время торжествует.
- Как он воспринял это? - спросил он. - Он... э-э-э... обиделся?
- Очень.
Ван-Пелт вздохнул, потом пожал плечами: - Впрочем, вы здесь, и, я надеюсь, он ничего не станет предпринимать...- Он с жадностью глядел на гречневые лепешки и сосиски у меня на тарелке. - Я... гм... я сегодня не успел позавтракать...
- Будьте моим гостем, доктор Ван-Пелт.
Я приказал подать еще один прибор и принести то же, что подали мне. Вы бы видели, как он все сожрал. А ведь при его жировых запасах, ей-богу, ему ничего не стоило прошагать две сотни миль - и даже не проголодаться. Вряд ли он был старше пятидесяти шести - пятидесяти семи лет, весил же он, по-моему, не меньше двухсот восьмидесяти фунтов. Трудно вообразить более разных людей, чем ВанПелт и доктор Хорн. Я попытался представить себе, как они уживались, работая вместе; впрочем, ответ я знал: они уживались с трудом. Иначе Ван-Пелт никогда бы не побежал в Пентагон. Я, конечно, старался быть объективным.
С генералом Фоллансби ясно - тот считал открытие Хорна важным для обороны страны и все такое прочее. Но сам я нет-нет да и ловил себя на мысли о том, а как бы я себя чувствовал, если б кто-нибудь из младших офицеров стал таким манером действовать через мою голову. Военная дисциплина и гражданские делишки, насколько я понимаю, вещи разные, но все-таки...
Да что там говорить, Ван-Пелт на это пошел, и вот мы здесь. Не то чтобы большое дело для меня, однако приказ есть приказ.
В четырнадцать ноль-ноль я нанес визит доктору Хорну. Он оторвался от бумаг, когда мы с капралом-стенографистом вошли в комнату. Он ничего не сказал, только встал и указал мне на дверь.
Я сказал: - Добрый день, доктор Хорн. Мы хотели бы получить от вас отчет о проделанной за день работе. Если мы пришли не вовремя, вы только скажите. Вы же знаете, я здесь лишь для того, чтобы содействовать вашей работе. Может быть, вас больше устроит от двенадцати ноль-ноль до тринадцати ноль-ноль ежедневно? Или с утра? Или...
- Ежедневно?
- Точно так, сэр. Вы, наверное, не обратили внимания на параграф восьмой приказа. Генерал Фоллансби в своем...
Тут он перебил меня совершенно не относящимся к делу замечанием по адресу генерала Фоллансби, которое я предпочел пропустить мимо ушей. Хотя в его словах, возможно, и была доля истины.
- Для начала, сэр, - продолжал я, - не будете ли вы добры показать нам лабораторию? Думаю, вы останетесь довольны тем, как капрал Мак-Кейб застенографирует ваш доклад.
- Мой доклад? Какой доклад?
- Ваш отчет о работе, сэр. О том, что вы успели сделать за истекшие двадцать четыре часа. Правда, на этот раз вам, сами понимаете, придется рассказать обо всем, что было сделано до сих пор.
- Ну нет! - прорычал он.
К этому я был готов. Я дал ему вырычаться. Когда он немного утих, я все ему разъяснил в двух словах: - Так должно быть. Так будет.
- Ах ты крыса, вонючка армейская... Слушай, что я тебе скажу...запинаясь, проскрипел он. Но внезапно осекся и, нахмурившись, посмотрел на меня.
Я был рад, что он наконец замолчал, поскольку в секретной части приказа - в параграфах, которые я не показал доктору Хорну, так как он не имеет допуска, - говорилось кое о чем весьма существенном для данной ситуации. Ван Пелт рассказал генералу, что доктор Хорн нездоров. Апоплексия или рак - не знаю точно, не силен я в медицинских понятиях. Как бы там ни было, на допросе в разведывательном отделе Ван-Пелт сообщил, что старик в любую минуту может окочуриться. И когда он тут бесился, то действительно казалось, будто он вот-вот концы отдаст. Мне же этого вовсе не хотелось, по крайней мере до тех пор, пока я не получу в свои руки его отчет, чтобы на его основании проанализировать ситуацию.
Хорн сел. Посмотрел на меня хитро так и спросил: - И вы намерены строго придерживаться инструкций?
- Да, сэр.
- В таком случае, - не без задней мысли, со старческим смешком проговорил он, - я вижу, мне ничего другого не остается, кроме как сдаться. Так что же именно вас интересует, лейтенант?
- Ваш отчет, сэр.
Он кивнул: - Вот именно.
Ага, подумал я (про себя, разумеется), это становится интересным. Не попытается ли он завоевать мое доверие, а потом созвониться со своими друзьями в конгрессе? Или хочет обвести меня вокруг пальца?
- Так-так... мой отчет. Вот именно, - проговорил он, задумчиво разглядывая какую-то машину наподобие... ну, скажем, СКР-784, той самой, что имеет отношение к радиолокации или к радио - словом, к электронике. Специалисты из корпуса войск связи разберутся. У них свои задачи, у меня свои.
- Вот именно, - повторил Хорн. - Что ж, капитан, придется исполнить ваше желание. Перед вами, - сказал он, поднимаясь,- мой поликлоидный квазитрон. Как видите....
Тут меня отвлекли странные звуки. Я обернулся к капралу Мак-Кейбу - он был явно в затруднительном положении.
- Сэр,- остановил я доктора Хорна, - будьте любезны, два последних слова по буквам...
Он довольно мрачно хихикнул.
- Вот именно. П-о-л-и-к-л-о-и-д-н-ый к-в-а-з-ит-р-о-н. Вам, лейтенант, знакомы различные потенциометрические исследования человеческого мозга, которые... Впрочем, обратимся к истории вопроса. Как вы понимаете, мозг, по сути, представляет собой некую электрическую машину. Потенциометрические исследования подтверждают, что... И так далее в том же духе. Каждые тридцать-пятьдесят секунд он взглядывал на меня, склонял голову набок и ждал. Я говорил: "Понятно", он говорил: "Вот именно" - и продолжал свой отчет. Капрал Мак-Кейб отчаянно страдал, для меня же это было в какой-то степени даже приятно, я отдыхал. Штабные заседания быстро учат не только выдерживать подобные испытания, но и находить в них удовольствие.
Когда Хорн наконец закончил (Мак-Кейб тихо рыдал в своем углу), я подытожил все, что он говорил: - Другими словами, сэр, вы изобрели усовершенствованный способ убивать человека на расстоянии с помощью электроники.
Это почему-то сразило его. Он уставился на меня.
- С помощью. Электроники, - произнес он после минутной паузы. Усовершенствованный. Способ. Убивать. Человека. На. Расстоянии.
- Да, сэр. Я так и сказал, - согласился я.
- Вот именно. Вот именно. - Он откашлялся и тяжело вздохнул. Лейтенант, ради всего святого, объясните мне, что в моих словах могло навести вас на такую дурацкую мысль?
Я ушам своим не поверил.
- Но... но ведь именно так сказал генерал! А он, если вы помните, разговаривал с Ван-Пелтом!
Интересно, подумал я, может, тут и кроется хитрость?
Не пытается ли он убедить меня, что ружье-то не стреляет?
Ровно двадцать пять секунд он метал громы и молнии.
Потом взял себя в руки и задумался.
- Нет, - сказал он. - Нет, это не Ван-Пелт. Это ваш болван генерал совсем спятил.
Я официальным тоном заявил: - Доктор Хорн, вы утверждаете, что ваш... э... - Я взглянул на Мак-Кейба, тот шепотом подсказал мне название. ...ваш поликлоидный квазитрон не может лишить человека жизни на расстоянии какими-то там электронными способами?
Он мрачно, с угрозой взглянул на меня, сморщился как от боли. Но, сделав над собой усилие, продолжил: - О да, да!.. Конечно, можно ведь сказать, что паровоз, окисляя уголь, превращает его в кремневые соединения, правда? Так и есть, только их называют просто шлаком. Тогда и квазитрон может убивать людей на расстоянии.
- Ну вот!..
Все еще с гримасой боли он сказал: - Совершенно верно. Теперь я понимаю, что вы имеете в виду. Вот именно. Это полностью объясняет ваше пребывание здесь. А я-то, признаюсь, удивлялся! Вы видите в квазитроне оружие...
- Конечно, сэр!
- Ага... - Он сел, достал прокуренную, насквозь черную трубку, набил ее. И уже весело сказал: - Теперь мы понимаем друг друга. Моя машина превращает живых людей в трупы. Осколок кремния делает то же - до этого, кстати говоря, вполне самостоятельно додумались еще питекантропы. Однако же вас интересует именно эта сторона вопроса. Очень хорошо. - Он закурил трубку и продолжал, попыхивая дымом: - Должен заметить, мой квазитрон делает и кое-что еще, чего осколок кремния сделать не в состоянии. Мой квазитрон извлекает некую субстанцию, противоположную физической, - назовем ее субстанцией X,- и когда мы добавляем ее к человеческому телу, оно становится живым человеком, а когда отнимаем, остается труп. Но вам на это наплевать.
Признаться, он все-таки на мгновение вывел меня из себя. И я довольно резко ответил: - Сэр, боюсь, я вас неправильно понял.
- Чертовски тонко замечено: неправильно понял! - взревел он. - Мы все тут трупы, поняли? Трупы, населенные призраками! И в мире существует лишь один человек, способный, не разрушая, отделять их друг от друга, и этот человек я! И существует только один способ сделать это - с помощью моего квазитрона! Лейтенант, вы дурак, тупица... Ладно, хорошенького понемногу.
- До свидания, сэр, - вежливо сказал я, но, уверен, он не услышал: мои слова потонули в раскатах его собственного голоса, требовавшего, чтобы я убирался вон.
Я кивнул капралу Мак-Кейбу. Тот захлопнул свой блокнот и бросился открывать мне дверь, после чего мы оба покинули кабинет.
Да и не было никакого смысла оставаться там дольше.
Я имел теперь всю информацию, необходимую для анализа ситуации.
Тем не менее в тот же вечер я вызвал к себе Ван-Пелта: мне нужно было решить, можно ли поставить под вопрос душевное здоровье доктора Хорна.
- Что вы, подполковник Уиндермир, он совершенно здоров. Совершенно! Губы Ван-Пелта дрожали. - Он опасен -- да! Очень опасен! Особенно для меня - конечно, в том случае, если бы вы не заверили меня в моей полной безопасности. Конечно. Опасен. Я...
Он замолк, вперив взгляд в стоявшую на столе вазу с фруктами (я всегда после ужина ем фрукты).
- Я... - Он кашлянул. - Подполковник, можно мне...
- Берите, берите.
- О, спасибо, спасибо! Я бы... Но, право, как они хороши! Честно говоря, подполковник Уиндермир, по-моему, яблоко - это редчайший дар природы! А груши! Должен сказать, что груши...
- Извините меня, мистер Ван-Пелт, - прервал я его.- Мне необходима достоверная информация о докторе Хорне. Скажите, о каких это призраках он говорит?
Ван-Пелт отсутствующим взглядом смотрел на меня, похрупывая яблоком.
- Призраки? - Он откусил, похрупал. - Господи, подполковник! (Хруп-хруп.) Подполковник Уиндермир, я не знаю... Ах призраки! (Хруп!) Как же, как же. Доктор Хорн так их называет. Вы же знаете его. Видите ли, есть разница между живым человеком и мертвым, вот ее-то доктор Хорн и обозначает фигурально словом "призрак". - Ван-Пелт хихикнул, бросил в корзинку для бумаг огрызок яблока и принялся за следующее. - Назовем это "жизнь", плюс "разум", плюс "душа", если вы вообще употребляете это слово, подполковник. Доктор Хорн просто суммирует все это и определяет одним словом - "призрак".
Я не отставал: - Выходит, эта машина... э... вызывает призраков?
- Да вы что! - вскричал он, теряя самообладание.Подполковник, вы заблуждаетесь! Доктор Хорн - беспринципный, самонадеянный тип, но не идиот же! Забудьте слово "призрак", если оно смущает вас. Назовите это... назовите это...- Он в растерянности огляделся, пожал плечами. - Давайте назовем это просто разницей между живым и мертвым. Эта разница и определяет основной принцип работы квазитрона. Жизнь, разум - феномены электрические, понимаете? И доктор Хорн извлекает их из тела, откладывает про запас, а если хочет, возвращает на прежнее место и даже переносит в чужое тело.
Он кивнул, подмигнул мне и принялся за очередное яблоко - хруп! хруп! хруп!
Вот так-то, сэр!
Когда я наконец отделался от него, я посидел некоторое время, стараясь собраться с мыслями.
У этого старого чудака есть машина, с помощью которой можно вынуть разум из тела одного человека и - да, да! - переместить в тело другого человека!
Какого черта мне сразу не сказали об этом в Пентагоне, вместо того чтобы нести всякую околесицу?
Я, однако, не верил, пока не убедился собственными глазами - а убедиться собственными глазами мне таки привелось, и очень скоро. На следующее утро по моей просьбе доктор Хорн поместил курицу и коккер-спаниеля в так называемый поликлоидный квазитрон и устроил это самое перемещение.
Вот тут я поверил. Я увидел, как курица пытается махать хвостом, а спаниель квохчет, топчется на месте и пробует клевать зерно.
У Мак-Кейба глаза чуть не вылезли из орбит. Он начал было что-то писать, потом медленно поглядел на меня, потряс головой и сел, уставившись в пространство.
Впрочем, о нем речь впереди.
Я сказал: - Это вы можете. Можете взять курицу и пересадить ее в коккер-спаниеля, и наоборот.
Он только кивнул, из упрямства стараясь не выказать своего удовлетворения.
- Вот именно, лейтенант.
- Ас людьми... с людьми вы тоже так можете?
- Конечно, могу, майор! Конечно, могу! - Он нахмурился. - Но эти дурацкие законы насчет проведения экспериментов!.. Я пробовал, честное слово, пробовал добиться разрешения провести простейший взаимообмен. К примеру, между человеком, умирающим от рака, и дебильным юнцом. Почему бы нет? Здоровый дух в здоровом теле! И пусть обреченные компоненты догнит вают друг в друге! Думаете, мне разрешили?
- Понятно. Стало быть, этого вы еще ни разу не делали.
- Ни разу. - Он посмотрел на меня горящими глазами. - Но вот теперь, когда вы здесь, лейтенант... вы, военный человек... И храбрый, не так ли? Мне и нуженто всего лишь один доброволец. Этот трус Ван-Пелт отказался, мой садовник отказался, все отказываются! Но вы...
- Отказываюсь, сэр! - Меня трясло, куда девалась вся моя выдержка! - Я вам не лейтенант, я штабной офицер, подполковник! Да вы, по-моему, представления не имеете, какими полномочиями облекло меня руководство!
- Но, лейтенант, важность...
- Нет, нет! Никогда! Ну и тупица! Предлагать такое мне, подполковнику! Подполковнику, который вот-вот получит новое звание! И что станет с моим новым званием, если об этом узнают в Пентагоне? Да они там взовьются, взовьются как ужаленные. И я сказал ему, насколько мог спокойно: - Доктор Хорн, вы ничего не смыслите в военных делах. Уверяю вас, если вы нуждаетесь в добровольцах, вы их получите. Поверьте, сэр, мы здесь для того, чтобы содействовать вам. Не сомневайтесь, один из наших людей будет рад... да что там - горд, сэр, предложить вам свои услуги... Капрал Мак-Кейб, подите сюда!
Но я несколько запоздал: капрал со стоном вылетел из комнаты.
В некотором смущении я вновь обернулся к доктору Хорну.
- Увы, сэр! Сами понимаете, парень сдрейфил. Но добровольца я вам найду, не сомневайтесь.
Старик обрадовался, как курсант четвертого курса июньским каникулам, но виду не подал.
- Вот именно, лейтенант... - весьма чопорно заявил он, - то есть майор... или капитан. Хорошо бы завтра.
Завтра! О замечательный день! Потому что в этот день я увидел, как доктор Хорн выполнил обещанное... и я один, только я один из всех понял, что это значит.
Оружие? Чепуха! Больше, гораздо больше, чем оружие!
Нужны были добровольцы. Я заверил доктора Хорна, что за этим дело не станет. В офицерском бараке был посыльный, который убегал в самоволку и теперь чистил отхожие места; так вот, когда я разъяснил, каков будет приговор военно-полевого суда, он мгновенно согласился стать добровольцем. Даже не спросил, на какое задание его посылают. Но нужны были двое. Мой старший помощник - я горд сообщить об этом - вызвался быть вторым. Мужественный человек, подлинный образец боевого командира.
Мы прибыли в лабораторию доктора Хорна; добровольцев привязали к креслам и усыпили по моему требованию - я хотел соблюсти секретность и, естественно, не мог допустить, чтобы они узнали, что именно здесь происходит.
Уже засыпая, старший помощник шепнул мне: - Сэр, это не в Корею?
- Обещаю, капитан, никакой Кореи, - торжественно заявил я и у него на глазах порвал документ о переводе его в действующую армию, который составил прошлой ночью. Он заснул счастливым человеком.
Динь, динь-дзилинь, трах! - в этих научных штучках я ничего не понимаю. Но когда погасли электрические вспышки и смолкли завывания и потрескивания аппарата, доктор Хорн дал им обоим по глотку какого-то снадобья.
Первым открыл глаза посыльный. Я стал перед ним.
- Имя, звание и личный номер!
- Леффертс, Роберт Т., сэр, - четко отрапортовал он, - капитан армии США, личный номер 0-3339615!
Боже мой! Но, чтобы удостовериться, я задал еще один контрольный вопрос: - А куда это вы не хотели, чтобы вас перевели?
- О-о... в Корею, сэр! Будьте добры, сэр! Только не туда, сэр! Я добровольно пойду на любое испытание, я...
Я кивнул доктору Хорну, тот снова усыпил подопытного.
Теперь тело, принадлежавшее моему старшему помощнику. Оно открыло глаза.
- Господин подполковник, сэр! Больше не буду, сэр! Лучше чистить нужник и в караульной, но не...
- Вольно! - приказал я и кивнул доктору Хорну.
Сомнений больше не оставалось. - Вы это сделали, доктор!
- Вот именно, лейтенант, - кивнул он мне. - Я действительно это сделал.
Когда он вернул их по местам, я задумался: а что же все это означает?..
Вернувшись в кабинет, я тотчас схватил телефонную трубку.
- Срочно! - приказал я. - Пентагон. Генерала Фоллансби, срочно, совершенно секретно! Попросите его воспользоваться закрытой линией связи!
Я захлопнул ящик полевого телефона. Оружие? Что там оружие по сравнению с этим! Да мы заарканили б весь мир! Признаюсь, я был просто на седьмом небе от радости. Я уже видел на своем мундире генеральские знаки отличия - возможно, через год, а то и раньше первая звезда; что в американской армии может помешать продвижению офицера, предоставившего в ее распоряжение такое открытие?
С грохотом распахнулась дверь, и в кабинет ворвался Ван-Пелт с перекошенным лицом и с тающей плиткой шоколада в руке.
- Подполковник Уиндермир! - с трудом выдавил он из себя. - Вы дали Хорну возможность провести испытание! Но это же единственное, чего ему не хватало! Теперь он...
Это было невыносимо.
- О'Хейр! - проорал я. Явился сержант О'Хейр с виноватой мордой. - Как вы посмели без моего разрешения пустить сюда этого человека? Разве вы не знаете: у меня срочный, совершенно секретный разговор с Пентагоном?
- Да, сэр, - едва выговорил О'Хейр.
- Уберите его отсюда!
- Дасэр!
Маленький толстяк попробовал сопротивляться, но О'Хейр был гораздо крупнее его. Тем не менее Ван-Пелт умудрился дать ему тумака. Он, страшно возбужденный, что-то еще вопил, когда меня соединили с Пентагоном, но я, честно говоря, не слышал.
- Генерал Фоллансби? Пожалуйста, переключитесь на закрытую.
Я нажал кнопку, подключив таким образом свой аппарат к нужной линии, и тотчас же услышал голос генерала - очень четко; но всякий, кто попытался бы подслушать наш разговор, не услышал бы ничего, кроме помех.
Я кратко доложил генералу о том, что видел. Как я и ожидал, сначала он был разочарован, раздражен.
- Поменял их местами, Уиндермир? - выразил он свое недовольство высоким визгливым голосом. - Ну и какая же польза от этой перемены мест? Можно, конечно, захватив парочку вражеских командиров, ввести противника в заблуждение... Черт подери, неужели это и все? Я надеялся на большее, Уиндермир, я надеялся на эффективное тактическое оружие. Этот Ван-Пелт мог бы не отнимать попусту время у высших офицеров армии Соединенных Штатов.
- Сэр, - сказал я, - генерал Фоллансби, позвольте мне высказать свою точку зрения. Сэр, предположим, Соединенные Штаты посетит некий глава правительства. А мы, к примеру, неожиданно захватим его и всех сопровождающих лиц. Выпотрошим их, а потом начиним душами наших людей, а?
- Что-о-о? - Он решил, что я спятил, без всяких сомнений. Подполковник Уиндермир, что за ерунду вы порете?
- Мы бы дали им сто очков вперед, - продолжал я убежденно. - Поверьте, я видел собственными глазами. Ладно, оставим в покое глав правительств. Давайте возьмем кого-нибудь другого, скажем одного из представителей в ООН, а? И в его тело засунем душу агента из Джи-2? Вы меня понимаете, сэр? Тут уж ясно, чья разведка будет получать необходимые сведения, не правда ли, сэр? Но допустим, нам ни к чему заниматься этим в мирное время, - допустим! - зато во время войны!.. Взять хотя бы двоих военнопленных, заселить их тела нашими душами, а потом обменяться пленными!
Я продолжал в том же духе; не смею утверждать, что я в чем-либо убедил его. Но, повесив трубку, генерал задумался, крепко задумался.
И на следующий день он назначил мне встречу в Пентагоне. Я знал, что так будет, потому что я - очевидец, а генерал никогда не возьмет на себя одного ответственность за решение подобной проблемы, он непременно созовет совещание, и уж тут кто-нибудь из штабных сообразит, что к чему.
Я уже чувствовал у себя на плечах генеральские звезды...
- Ну что там еще, О'Хейр? - спросил я.
Этот человек начинал раздражать меня. Он просунул в дверь моего кабинета свою встревоженную физиономию. Ну что ж, правильно: я как раз собирался коечем его потревожить.
- Сэр, это все Ван-Пелт. - Вид у него был довольно идиотский. Он сглотнул и продолжал: - Не знаю, сэр, может, он сошел с ума, но только... только он утверждает... он утверждает, что доктор Хорн хочет жить вечно! Он говорит, что единственное, чего не хватало доктору Хорну, - это провести эксперимент на человеке. Не пойму, о чем он толкует, сэр, но он говорит, что теперь, когда вы позволили провести этот эксперимент, Хорн схватит первого попавшегося человека и украдет у него тело. Разве так бывает, сэр? Бывает ли?
Я оттолкнул О'Хейра, на ходу вытаскивая пистолет.
Еще как бывает! От такого человека, как Хорн, только того и жди. Он использует свое открытие, чтобы красть человеческие тела, чтобы продлить свою жизнь, свое разумное существование, сменив старческую оболочку на молодое, здоровое тело.
И если это не дай бог случится, прощайте мои генеральские погоны!
О, я точно знал ход мыслей Хорна. Украсть тело, сломать машину, смыться. Выследить его? Как? Все существующие в мире методы опознания личности: отпечатки пальцев, группа крови, сетчатка глаза, - все они бессильны отличить истинного Джона Смита от Джона Смита, в котором обитает Хорн. Это же очевидно - у меня словно пелена спала с глаз.
Подавив страх, Ван-Пелт сунулся ко мне со своими предупреждениями. Он хотел остановить Хорна. Но зачем он кинулся в лабораторию, псих несчастный? Ведь тем самым он снабдит Хорна телом! И если Хорну мало одного, к его услугам множество других - потому что кругом мои солдаты: на посту, при исполнении обязанностей. Хорну ничего не стоит заманить к себе когонибудь из них. И он не станет ждать. Потому что теперь, когда появилась надежда, когда он страшно возбужден, его собственная дряхлая оболочка, его собственное изношенное до основания тело может отказать в любой момент, от малейшего прикосновения оно может развалиться, как взорванный барак.
И я спешил длинными темными коридорами в то здание, в ту комнату, где находился большой поликлоидный квазитрон.
Но я опоздал.
На пороге кабинета я споткнулся о человеческое тело, упал, выронив пистолет. Поднялся на четвереньки, потрогал тело - еще теплое, но не очень. Доктор Хорн!
Его брошенный, покинутый кокон!
А передо мной с пронзительными воплями, дурацки гримасничая, прыгал с оружием в руках бывший ВанПелт.
- Слишком поздно! - орал он. - Слишком поздно, подполковник Уиндермир!
Ван-Пелт! Но теперь это был уже не Ван-Пелт, его жирное, дряблое тело принадлежало другому. В одной руке Хорн - Ван-Пелт держал пистолет, а в другой - металлический прут. И этим прутом он у меня на глазах крушил, крушил поликлоидный квазитрон! Вам! - искры фонтаном брызнули из прибора! Трах! - аппарат раскалился, осел и начал плавиться.
И ведь он вооружен. Н-да. Положеньице не из легких.
Но не безнадежное. Мы были не одни.
Возле моего пистолета лежало еще одно тело - не мертвое, всего лишь без сознания. Это был капрал МакКейб, сбитый с ног ударом по голове.
- Стойте! - крикнул я, поднимаясь на колени.
Хорн - Ван-Пелт повернулся, взглянул на меня.
- Стойте! Не ломайте машину, доктор Хорн! Вы сами не понимаете, как много от нее зависит. Не только ваша жизнь, доктор Хорн, поверьте. Я позабочусь, у вас будут тела, прекрасные тела, чтобы сохранить ваш разум столько, сколько вы пожелаете. Но подумайте и о национальной обороне! Подумайте, наконец, о вашем святом долге перед наукой, сэр! - выкрикивал я, думая исключительно о своих генеральских погонах.
Тут капрал дернулся и зашевелился.
Я встал на ноги. А Хорн, он же Ван-Пелт, в испуге выронил железяку, перехватил пистолет в правую руку и уставился на меня. Тем лучше! Хорошо, что на меня, а не на Мак-Кейба.
- Доктор Хорн, - сказал я, - не ломайте машину, она нам еще пригодится!
- Но она уже сломана, - ответила маленькая жирная фигурка, дурацки жестикулируя. - А я не...
Бац!
Пуля Мак-Кейба попала ему в основание черепа. В мозгу, из которого Ван-Пелт был изгнан, чтобы дать вместилище Хорну, теперь не обитал никто. Толстое, маленькое существо было мертво.
Я прямо взбесился.
- Дурак! Идиот! Бестолковый осел! - орал я на МакКейба. - Убить его!! Зачем ты его убил? Можно было ранить, покалечить, сломать ему ногу, выбить у него пистолет! Что угодно, но не убивать! А теперь он мертв, машина уничтожена... Равно как и мои надежды на генеральские звезды!
Капрал смотрел на меня с весьма странным выражением на лице.
Я взял себя в руки. Погибла моя заветная мечта, теперь уж ничего не поделаешь. Быть может, найдутся инженеры, которые откроют, построят, починят... но достаточно было одного взгляда на останки поликлоидного квазитрона, чтобы осознать полнейшую беспочвенность подобных упований.
Я тяжело вздохнул.
- Ну что ж, Мак-Кейб, - сказал я жестко, - отправляйтесь в казарму. Я поговорю с вами позднее. А сейчас я должен позвонить в Пентагон и как-то объяснить ваш промах, вашу ошибку.
Мак-Кейб нежно погладил пистолет, положил его на пол и пошел к двери.
- Вот именно, лейтенант, - сказал капрал Мак-Кейб.