Полынская Галина
Южный дождь
Полынская Галина
Южный дождь
За окнами лил дождь, он был таким сильным, что казалось, будто ветер черпает воду прямо из геленджикской бухты и просеивает сквозь облачное сито. Словно специально отключили свет, и мы сидели на кухне за круглым деревянным столом, накрытым старенькой вязаной скатертью, смотрели, как плавятся свечи, неуверенно стоявшие в блюдцах, слушали, как на крышу падают яблоки, и молчали. Я знала, что надо было что-то сказать, надо отыскать ту самую нужную фразу, способную все изменить, но я смотрела на вино, мерцавшее в старом бокале с толстыми мутноватыми стенками, и почему-то отчаянно хотела в детство. Не в хмельную юность с ворохом глупостей и оголтелого максимализма, а в уютное детство без терактов и сексуальных маньяков. Туда, где весна начиналась с каштановой аллеи, с только что распустившимися белоснежными "свечками", где не существовало трагедии страшнее смерти любимого хомячка, и стихи получались отчаянными, светлыми и искренними. Хотелось накрыться детством как уютным лоскутным пледом, закрыть глаза... но по крыше стучали сорванные ветром яблоки, лился черноморский дождь, и ты молчал.
К стене у окна испуганно жались бутылки с вином - мускат, "Черный доктор", совиньон... мы ездили с тобой на винзавод и покупали сразу бутылок десять настоящего чудесного вина, от которого хмелеешь, но не пьянеешь. Обычно они стояли спокойным добродушным рядком, а теперь испуганно жались, не понимая, что же происходит, почему мы так молчим.
- Ну, я пойду, - ты смотрел на свечку, огонек чуть подрагивал в карих глазах, делая их золотисто-медовыми.
- Иди.
- Калитку откроешь?
- Там открыто.
- Тогда закрой за мной.
- Зачем? Сюда все равно никто не забредет.
Я слушала, как ты идешь к двери, сожалея, что в этом частном доме мы не разувались, значит, ты не будешь искать в темном коридоре ботинки, долго шнуровать их, а просто уйдешь под проливной геленджикский дождь. Интересно, если открыть окно и поймать на ладонь пару капелек, будут ли они солеными на вкус?
25 май. 02 г.
Южный дождь
За окнами лил дождь, он был таким сильным, что казалось, будто ветер черпает воду прямо из геленджикской бухты и просеивает сквозь облачное сито. Словно специально отключили свет, и мы сидели на кухне за круглым деревянным столом, накрытым старенькой вязаной скатертью, смотрели, как плавятся свечи, неуверенно стоявшие в блюдцах, слушали, как на крышу падают яблоки, и молчали. Я знала, что надо было что-то сказать, надо отыскать ту самую нужную фразу, способную все изменить, но я смотрела на вино, мерцавшее в старом бокале с толстыми мутноватыми стенками, и почему-то отчаянно хотела в детство. Не в хмельную юность с ворохом глупостей и оголтелого максимализма, а в уютное детство без терактов и сексуальных маньяков. Туда, где весна начиналась с каштановой аллеи, с только что распустившимися белоснежными "свечками", где не существовало трагедии страшнее смерти любимого хомячка, и стихи получались отчаянными, светлыми и искренними. Хотелось накрыться детством как уютным лоскутным пледом, закрыть глаза... но по крыше стучали сорванные ветром яблоки, лился черноморский дождь, и ты молчал.
К стене у окна испуганно жались бутылки с вином - мускат, "Черный доктор", совиньон... мы ездили с тобой на винзавод и покупали сразу бутылок десять настоящего чудесного вина, от которого хмелеешь, но не пьянеешь. Обычно они стояли спокойным добродушным рядком, а теперь испуганно жались, не понимая, что же происходит, почему мы так молчим.
- Ну, я пойду, - ты смотрел на свечку, огонек чуть подрагивал в карих глазах, делая их золотисто-медовыми.
- Иди.
- Калитку откроешь?
- Там открыто.
- Тогда закрой за мной.
- Зачем? Сюда все равно никто не забредет.
Я слушала, как ты идешь к двери, сожалея, что в этом частном доме мы не разувались, значит, ты не будешь искать в темном коридоре ботинки, долго шнуровать их, а просто уйдешь под проливной геленджикский дождь. Интересно, если открыть окно и поймать на ладонь пару капелек, будут ли они солеными на вкус?
25 май. 02 г.