Раззаков Федор
Банда Можаева и братья Овечкины
Федор Раззаков
Банда Можаева и братья Овечкины
Резкий взлет преступности в стране, после двух лет спада, поставил правоохранительные органы в трудное положение. Политическое руководство страны, ежедневно вещая о революционных преобразованиях, о наступлении нового светлого завтра, также было поставлено в неприятное положение таким всплеском преступных страстей. М. Горбачев провел кадровую рокировку в КГБ и МВД СССР и ждал скорых положительных результатов. Однако ситуация и не думала улучшаться.
Между тем были в тот год и победы. В апреле 1988 года в Алма-Ате была ликвидирована банда Можаева, которая начиная с декабря 1977 года (то есть за 11 лет) совершила 9 убийств. Банда насчитывала в своих рядах три человека и состояла из В. Можаева и Н. Немчина, водителя такси, и Солуянова, который тоже работал водителем, но на "скорой помощи". В. Можаев и Н. Немчин учились в одном классе и жили на окраине Алма-Аты в густонаселенном районе, что ниже бывшей Ташкентской улицы. К своим 25 годам они уже успели познакомиться с местами не столь отдаленными и набраться криминального опыта. В. Можаев, к примеру, за драку и поножовщину получил 4 года тюрьмы, но отсидел всего 2 года и был отпущен за примерное поведение.
Свой кровавый путь банда начала в декабре 1977 года с ограбления и убийства. Затем пошла целая череда изнасилований с убийствами, совершенных в июне 1980, январе и июне 1981, и в декабре 1982 годов. После этого бандиты перешли на "серьезный" промысел и решили взять кассу. Для этого они убили милиционера и завладели его пистолетом. Затем в один из июньских дней 1983 года бандиты совершили нападение на женщину-кассира "Спецдормаша" и убили ее. В сумке матери двоих детей оказалась лишь тысяча рублей. Преступление было совершено грамотно, и милиция сразу же была направлена по ложному следу. Напавший на кассира Можаев был одет в кожаную курточку, на нем мотоциклетный шлем и очки. Это привело следствие к мысли, что преступление совершено рокерами.
В октябре 1984 года бандиты спланировали напасть на кассу завода "20 лет Октября". Для этого решили раздобыть автоматы. Был подготовлен план нападения на армейский патруль. Во время осуществления этого плана бандиты убили водителя такси, но так и не смогли осуществить задуманное. Нелепая случайность сорвала им тогда задуманное.
Но мысль о крупном ограблении не покидала их ни на час. И вот в июле 1986 года они решают ограбить кассу "Асфальтобетона". Готовятся к преступлению тщательно. Запасаются специальными средствами, чтобы не оставлять следов и отпечатков пальцев. Добывают рабочие комбинезоны и респираторы. Перед самым ограблением угоняют машину, находят для нее новые номера и перед выездом на "дело" меняют их.
Нападение на кассира "Асфальтобетона" и ее убийство тремя неизвестными взбудоражило весь город. В сумке кассира находилось 100 тысяч рублей. На месте преступления были обнаружены пули от милицейского "макарова", снятого три года назад с убитого милиционера. Этот же "макаров" уже всплывал в июне 1983 года, когда была ограблена и убита кассир "Спецдормаша". Значит, в Алма-Ате уже три года безнаказанно действовала вооруженная банда. Было отчего прийти в ярость высоким милицейским чинам.
Для расследования этого дела были востребованы лучшие силы угро. Руководили им заместитель прокурора Алма-Аты В. Вотунов и начальник Управления уголовного розыска МВД республики В. Артеменко. В бригаду следователей входили прокурор-криминалист Б. Азбель, следователи В. Назин, С. Насыров и др. В ходе предварительного следствия было допрошено более трех тысяч свидетелей, проверено свыше 800 сложных криминалистических и других экспертиз. Весной 1988 года банда Можаев была разоблачена.
Примерно в то же время страну потрясло другое преступление, совершенное семьей Овечкиных в составе ни много ни мало 11 человек. Мужская половина этой семьи (семеро братьев) была известна у нас в стране и за ее пределами как музыкальный ансамбль "Семь Симеонов" из Иркутска. И вот эта "музыкальная" семья совершила попытку угона гражданского самолета, во время которого была убита бортпроводница Тамара Жаркая, повторившая судьбу стюардессы Надежды Курченко, погибшей от рук воздушных террористов отца и сына Бразинскасов 15 октября 1970 года.
В те весенние дни 1988 года пресса была буквально заполнена статьями об этом преступлении, и нам поэтому остается только проследить его путь на основе этих публикаций.
"Аргументы и факты": "Родители. Овечкина Н. С. 1937 года рождения, уроженка Иркутской области, сирота, родители погибли во время войны, с 6-летнего возраста воспитывалась в детдоме. В марте 1979 года Нинель Овечкина была награждена медалью "Мать-героиня" (в ее семье было 11 детей). Отец, Овечкин Дмитрий Дмитриевич, умер в 1984 году. В последние два года жизни тяжело болел. До болезни работал последовательно шофером, грузчиком, сторожем. Неоднократно увольнялся с работы по причине пьянства. Дети (по старшенству): Ольга (28 лет), Василий (26 лет), Дмитрий, Олег (21 год), Александр, Игорь (16 лет), Татьяна (15 лет), Михаил (13 лет), Ульяна (10 лет), Сергей (9 лет)".
Со слов Н. Гонтимуровой, соседки: "Они выросли в небольшом домике в рабочем предместье Иркутска. Участок - 8 соток. На нем они держали одновременно 2 коровы, 2 - 5 телок, быка, до десяти свиней, овец, кур... Слоняющимися без дела, хулиганящими их нельзя было увидеть. Пьяными - тем паче. Хозяйство было большое, и работы хватало всем".
Со слов Т. Скорнюкова, преподавателя, бывшего директора школы № 66: "Из 11 детей в школе училось 10. Все они отличались большой дисциплинированностью, скромностью. Но учились еле-еле, помногу пропускали. Трудно было ругать их за это, потому что все понимали, им надо вести хозяйство. Ведь основу бюджета семьи (хотя дети бесплатно питались в школе, получали форму и материальную помощь) составляли доходы от участка. Общественной нагрузки никогда не несли, всегда ссылаясь на недостаток времени, не ходили они с ребятами ни в театры, ни в кино. Даже бесплатно. Отсюда - слабое умственное и духовное развитие. Школа, общество, по сути, не оказывали на Овечкиных никакого влияния. Они были почти полностью замкнуты в самих себе".
"Собеседник": "Ребятишки росли славные, приветливые, одеты всегда были чистенько, аккуратно. Ни грубого слова, ни плохого поступка никогда за ними не было. Но уже тогда многими замечалось их подчеркнутое превосходство над сверстниками с одной стороны, и болезненная реакция на всегдашние занятия непривлекательным крестьянским трудом: навоз, земля, свинарник - с другой. Тайком носили проданный соседу навоз - стеснялись посторонних глаз...
Старшие во всем опекали младших, младшие во всем слушались старших, а все вместе беспрекословно подчинялись маме. Слово матери, мнение, совет, решение были законом для всех и обсуждению не подлежали.
Права на индивидуальность здесь не имел никто, кроме матери, если музыканты, то все, а дочери, как и она, по торговой части. Но внешне это не выглядело палочной дисциплиной, когда, как говорится, все ходят по струнке. Просто здесь так было заведено.
Они любили друг друга и дорожили друг другом. Труд в своем доме, упорный и всепоглощающий, каждодневные заботы и хлопоты не оставляли в их жизни места для другого, разве что для музыки, которая тоже родилась здесь, в их доме".
Со слов В. Романенко, преподавателя Иркутского училища искусств: "Они пришли ко мне осенью 1983 года и попросили помочь им организовать джазовый ансамбль (создан по инициативе Василия). Официально я никогда не числился их руководителем. Они просто приходили ко мне, и мы занимались. Потом у нас состоялся смотр-конкурс, на котором присутствовал представитель Министерства культуры. Вот он и сказал, что этот номер нужно обязательно показать в Москве. Показали. Это случилось в апреле 1984 года в училище имени Гнесиных".
"Социалистическая индустрия": 1985 год принес новую известность. Всесоюзный фестиваль "Джаз-85" в Тбилиси, творческий отчет "Всемирный фестиваль молодежи и студентов", передача Центрального телевидения "Шире круг" - везде оказались Овечкины. Они понравились, а раз понравились Москве, то их стали возить все чаще и чаще.
В том же году был снят документальный фильм о них на Востоке Сибири.
Не исключено, что этот головокружительный взлет и стал роковым для семьи. Вернее, дал первый толчок, сдвинул какие-то пласты в сознании, которые разверзлись после бездонной пропастью. Если раньше, чтобы купить Игорю фортепьяно, семья долго экономила, выкармливала на продажу бычка и свиней, то теперь блага посыпались как из рога изобилия".
"Аргументы и факты": "В 1985 году семье Овечкиных были выделены две трехкомнатные квартиры в новом жилом доме. Одновременно их старый частный дом на Детской улице в Иркутске был оставлен на имя Овечкина Олега".
Осенью 1987 года ансамбль "Семь Симеонов" отправился в Японию в составе делегации города Иркутска. Об их приезде настоятельно просила японская сторона.
Со слов Н. Могилева, командира подразделения, расквартированного в Иркутске, где служили трое старших Овечкиных: "Я встретил их случайно в городе после возвращения из Японии. Они были в страшном восторге. Взахлеб рассказывали, как жили там, как встретились после своего концерта с негритянским джазистом. Он рассказал им, что играет раз в год и получает за это 100 тысяч долларов. Потом он сказал, что какая-то изюминка в них есть и что если они будут работать, то на Западе смогли бы получать немалые деньги".
Со слов К. Лапустинского, зам. начальника УВД Иркутской области: "Почему они не остались в Японии, а вернулись в Иркутск? Думаю, что тогда их преступный замысел еще не созрел. Кроме того, старшим братьям и в голову не могло прийти решиться на такой серьезный поступок, не посоветовавшись с матерью. Они, мне кажется, мыслили свою семью единым организмом".
"Комсомольская правда": "Выход из тупика был найден - покинуть Родину, вмиг оказаться там, где за удар по струнам платят "тыщи", где такие красивые залы и звонкие инструменты, где еще недавно их так хорошо принимали, а значит, и теперь примут с радостью... Именно так размышляли старшие Овечкины вместе с матерью, обсуждая на семейном совете (в середине февраля) захват самолета и мечтая о будущей жизни. Младших в свои планы не посвящали, куда они денутся - "у нас один за всеми, а все без одного не все. Или все улетим, или все умрем", - отрезала тогда мать.
"Против" до самого конца была Ольга. Она даже пыталась сорвать поездку, когда не пришла ночевать домой с 5 на 6 марта. Утром она должна была лететь в Ленинград, чтобы взять там билеты на рейс в Иркутск. Таков был первоначальный план: прилететь 8 марта в Ленинград, пересесть на обратный рейс и лишь тогда потребовать от экипажа лететь за границу. Братья и мать учинили Ольге скандал, вновь купили билеты и до самого отлета не спускали с нее глаз..."
При обыске квартиры, где проживала семья Овечкиных, обнаружены явные следы готовившегося преступления, гильзы, коробки из-под пороха, контактные провода, обрезки оружейных стволов, специальный клей, корпуса часовых механизмов...
Накануне в спешном порядке семья распродала почти всю мебель - мол, появилась возможность удачного квартирного обмена. Братья продали радиотехнику, привезенную осенью из Японии...
В аэропорту появились за полтора часа до регистрации - в 6 часов 30 минут утра. Выждали, когда досмотр пройдут более половины пассажиров, и пошли сами. 8 марта контроль за посадкой пассажиров и досмотр ручной клади осуществляла смена под руководством капитана милиции К. Джикия...
Кроме ручной клади и инструментов, других вещей у Овечкиных не было. Билеты подали все вместе. Нервозности или чего-то подозрительного работники милиции не обнаружили. Их узнали. Так это же наши Овечкины! Музыканты. Семейный ансамбль. Один из старших братьев даже попытался поставить контрабас в рентгенотелевизионный интроскоп, хотя и так было видно, что он в него не поместится (братья об этом знали, так как перед этим полетом специально летали в Москву с контрабасом, чтобы "опробовать" его при досмотре). Тогда сотрудник службы досмотра Галина Ивановна Сергеева попросила положить контрабас на стол, расстегнула молнию чехла и, увидев инструмент, застегнула и разрешила всем пройти в накопитель. Вот и вся проверка.
Так на борту самолета оказались обрезы и взрывное устройство.
"Аргументы и факты": Со слов И. Васильевой, бортпроводницы: "Они вошли в самолет, обращая на себя всеобщее внимание. Одеты, как подобает эстрадным звездам, пахнущие духами. Овечкины держались так, чтобы все видели - они артисты. Во время полета вели себя развязно, пытались заигрывать. Я сначала даже не поняла, кто они, и только потом Тамара (Жаркая) сказала мне, что это Овечкины, те самые, Симеоны.
Самолет вылетел из Иркутска в 8.05, через три часа прибыл в Курган. И только после Кургана, когда до Ленинграда оставалось около часа полета, преступники обнаружили себя".
"Известия": "В самолете было много свободных мест. Воспользовавшись этим, вся группа преступников, прежде сидевшая в разных рядах двух салонов, переместилась в хвостовой отсек. Пассажиры этого салона с большим удивлением увидели, что молодой человек в сером свитере и фетровом берете, начавший расхаживать по проходу, перестал пускать людей в туалет. Не пустил женщину, потом другую. Один из пассажиров, который почувствовал что-то неладное, тоже поднялся и направился к туалету. И услышал: "Сядь на место!" Обернувшись, увидел два направленных на него обреза в руках у совсем еще молодых людей, чем-то похожих друг на друга.
Тем временем преступники вызвали бортпроводницу (Ирину Васильеву), через которую передали экипажу записку со следующими словами: "Летите в Англию (Лондон). Не снижаться. Иначе самолет взорвем. Вы находитесь под нашим контролем". На часах в этот момент было 14 часов 53 минуты...
Для уточнения обстановки из пилотской кабины вышел бортинженер. Подойдя к молодым людям, начал непринужденный разговор с парнем, которого другие называли Василием. Надо было попытаться снять истеричность, которая уже начала проявляться в действиях группы. Бортинженер объяснил, что в любом случае полет не может быть долгим, так как на борту недостаточно топлива, самолет должен сесть для заправки. И в ответ услышал прежние требования и угрозу".
Однако, после того как истерика у Овечкиных прошла, они согласились на дополнительную посадку. Пунктом приземления был выбран финский город Котка.
"Известия": "Очевидцы отмечают, что в бандитской группе выделялись три лидера - Василий и Олег Овечкины и их мать - полноватая женщина пятидесяти с лишним лет, модно одетая.
Стюардесса передала по громкой связи всем салонам, что самолет производит посадку в аэропорту финского города Котка для дозаправки. Она попросила всех пассажиров оставаться на своих местах, сохранять спокойствие, после посадки не вставать".
Между тем земля, получив сообщение о захвате самолета, приказала садиться на одном из аэродромов под Ленинградом. К этому времени в действие вступил план "Набат", и руководство операцией по обезвреживанию воздушных террористов взяли на себя начальник Управления КГБ по Ленинграду и области В. Прилуков, его заместители - начальник Управления внутренних дел на транспорте полковник милиции В. Власов, заместитель начальника ГУВД полковник милиции А. Быстров. В. Прилуков сидел в Ленинграде и держал постоянную связь с Москвой. А на месте операцией руководил начальник пограничных войск округа генерал-лейтенант А. Викторов. Под его руководством была сформирована и группа захвата из 10 милиционеров роты оперативного реагирования полка ГУВД.
"Советская Россия": "16.05. Самолет произвел посадку. 16.10. Зарулил на стоянку, с борта требуют заправку. 16.17. Вышел вертолет за группой захвата. 16.30. С борта "Ту-154" передают - угонщики ведут себя агрессивно, взяли в заложники стюардессу".
"Комсомольская правда": "Тамара Жаркая подошла к 31-му ряду, и тут в нее уперлось дуло обреза: "Ты останешься здесь. Садись!" Категоричность приказа подтвердили выстрелы, пули просвистели мимо лица Ирины, выглянувшей из-за перегородки самолетной кухни".
В это время вид, открывающийся из иллюминаторов, стал все больше выводить бандитов из равновесия. В финском городе Котка они почему-то обнаружили людей, одетых в форму солдат Советской Армии, на бензозаправщике прочитали надпись по-русски: "Огнеопасно". Ярости бандитов не было предела. За этот обман поплатилась своей жизнью 29-летняя бортпроводница Тамара Жаркая. Ее хладнокровно застрелил Дмитрий Овечкин".
"Комсомольская правда": "Раздались два выстрела. Один из братьев Овечкиных подошел к Ирине и прошипел: "Скажи командиру, что одну стюардессу мы уже убили! Пусть все отойдут от самолета, а не то..."
"Известия": "Наконец подошел первый заправщик. Один из пассажиров увидел, как находившийся на заправщике офицер поспешно срывал с шапки кокарду... Люди, стоявшие поодаль на летном поле, делали жесты, тоже понятные всем, - они жестикулировали, явно направляя действия группы захвата. И это не осталось незамеченным преступниками. Они опять принялись кричать: "Взлет! Взлет!" Экипаж передал в салон, что полет без заправки невозможен, а при заправке не обойтись без бортинженера.
Его удалось выпустить из кабины так ловко, что ни один из преступников не успел проникнуть внутрь, к пилотам. Они позволили лишь одному бортинженеру спуститься по стремянке на землю. Тот взобрался на крыло, открыл горловину, опустил в нее шланг... преступники внимательно следили за каждым движением бортинженера и тех, кто подогнал заправщик. Не спускали глаз и с салона. Впереди стоял Олег, Игорь находился в центре, Василий постоянно перемещался взад-вперед. Мать с малышами оставалась сзади. Малолетних в группе было трое.
Пять человек из группы захвата уже пробрались в кабину. Подошел второй заправщик, за ним - третий. Бандиты остервенело рвались в пилотскую кабину. Люди из группы захвата выстроились по другую сторону двери, ждали команды. Сигналом для операции должно было послужить начало движения самолета..." Время на часах 18.35.
В 19.20, когда самолет тронулся, группа захвата рванула дверь пилотской кабины и выскочила в салон. Овечкины как будто ждали этого и открыли бешеную стрельбу из обрезов. В ответ оперативники, прикрываясь щитами, стали стрелять из пистолетов в конец салона, где находились Овечкины. В результате этого был ранен один из пассажиров, сидевший в трех-четырех метрах от кабины самолета, из которой вела огонь группа захвата. Вместе с ним пострадали еще три ни в чем не повинных человека. Между тем досталось и оперативникам. Пули Овечкиных ранили двоих из них, и группа захвата вынуждена была отступить в кабину пилотов.
Но даже отбив атаку, Овечкины не заблуждались на свой счет. Поэтому они приступили к осуществлению того, о чем договорились между собой еще там, дома, если их план захвата не удастся.
"Комсомольская правда". Из показаний Михаила Овечкина: "Братья поняли, что их окружили, и решили застрелиться. Первым выстрелил себе под подбородок Дима. Затем Василий и Олег подошли к Саше, встали плотно вокруг взрывного устройства, и Саша поджег его. Когда раздался взрыв, никто из ребят не пострадал, только у Саши загорелись брюки, а также обшивка кресла и выбило стекло иллюминатора. Начался пожар. Тогда Саша взял у Олега обрез и застрелился. Затем Олег взял свой обрез из рук Саши и тоже застрелился. Когда Олег упал, мама попросила Васю, чтобы он застрелил ее. Вася взял из рук Димы обрез и выстрелил маме в висок".
"Советская Россия". Из показаний Михаила Овечкина: "Вася хотел застрелить меня, поискал патроны в одежде Димы, но не нашел. У него оставался один патрон, и он истратил его на себя".
После взрыва бомбы самолет загорелся. Экипаж самолета открыл основные и запасные люки и выпустил аварийные трапы. Люди стали в панике покидать самолет.
"Известия": "В течение двух-трех минут пассажиры выпрыгнули из самолета - кто в специально подставленные желоба, кто просто на землю через аварийные люки. Всего на борту находилось 76 человек, не считая членов экипажа. Среди покинувших самолет оказался и раненный в ногу Игорь Овечкин из бандитской группы, а также малыши. Овечкин, выбравшись наружу, сразу же кинулся к ближайшей машине и захлопнул за собой дверцу, - очевидно, опасался гнева пассажиров".
"Собеседник": "Действия группы захвата требуют особого разговора. При освобождении самолета три человека погибли, тридцать пять получили телесные повреждения. Из них двое - тяжкие. "Ту-154" стоимостью 1,4 миллиона рублей полностью сгорел. Наши спецслужбы не в полной мере представляли себе всю сложность ситуации, не думали о пассажирах авиалайнера".
Собственный корреспондент "Комсомольской правды" в Ленинграде Сергей Разин сообщил:
"Не могут не поразить рассказы очевидцев. Я беседовал с врачом "скорой помощи" Е. В. Кочетовой. Она везла раненого пассажира "Ту-154" Игоря Майзеля в больницу, а до этого видела, как милиционеры "укладывали" пассажиров авиалайнера на бетонку. Игорь, пока еще был в сознании, сказал, что он спрыгнул, на него набросились члены группы захвата. Потом - выстрел в спину.
Единственным иностранцем в самолете был монгольский студент Дорхаин Батсайхан. С самолета он спрыгнул в числе последних. Тут же наткнулся на наставленные дула автоматов. Дорхаин видел, как бойцы группы захвата валили людей на землю, надевали наручники, били ногами. Одного из пассажиров пожилого человека - ударили прикладом в лицо. Монгольского студента под конвоем отвели в грузовик, где уже сидел... целый и невредимый Игорь Овечкин, только позже его отделили от остальных".
Действия группы захвата взял под свою защиту следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР В. Гуженков, который в интервью "Советской России" сказал: "К группе захвата, на наш взгляд, никаких претензий не может быть. Она не могла предугадать действия преступников. Действовала как положено. И не исключено, что в каких-то вариантах жертв могло бы быть больше. В некоторых газетах указывалось, будто бы с пассажирами, эвакуировавшимися из горящего самолета, обходились жестоко. Почему так писали - не знаю. Представьте себе обстановку: темнота, самолет горит, раздаются выстрелы, люди выпрыгивают из аварийных люков, кто-то кричит: "Вот он преступник, держите его!" Первая задача была оттеснить пассажиров от горящего самолета. Кто-то сопротивлялся. В группе захвата знали одно: на борту одиннадцать угонщиков. Что среди них женщины и дети и что старшие братья покончили с собой, штурмовавшим самолет известно не было. В суматохе к сопротивлявшимся применяли силу - а что оставалось делать?"
И все же, несмотря на подобные оправдания, топорность действий руководителей и исполнителей операции "Набат" была видна даже невооруженным глазом. Газета "Московские новости" вывела тогда же резюме: "Если бы решение (лететь в Финляндию на дозаправку) оказалось выполнено, возможно, происшедшая драма не стала бы столь кровавой". Пройдет восемь с половиной месяцев после этой трагедии, и в подобной же ситуации наши начальники уже изберут путь, упомянутый "Московскими новостями". Инцидент под Ленинградом все-таки стал для них уроком.
Банда Можаева и братья Овечкины
Резкий взлет преступности в стране, после двух лет спада, поставил правоохранительные органы в трудное положение. Политическое руководство страны, ежедневно вещая о революционных преобразованиях, о наступлении нового светлого завтра, также было поставлено в неприятное положение таким всплеском преступных страстей. М. Горбачев провел кадровую рокировку в КГБ и МВД СССР и ждал скорых положительных результатов. Однако ситуация и не думала улучшаться.
Между тем были в тот год и победы. В апреле 1988 года в Алма-Ате была ликвидирована банда Можаева, которая начиная с декабря 1977 года (то есть за 11 лет) совершила 9 убийств. Банда насчитывала в своих рядах три человека и состояла из В. Можаева и Н. Немчина, водителя такси, и Солуянова, который тоже работал водителем, но на "скорой помощи". В. Можаев и Н. Немчин учились в одном классе и жили на окраине Алма-Аты в густонаселенном районе, что ниже бывшей Ташкентской улицы. К своим 25 годам они уже успели познакомиться с местами не столь отдаленными и набраться криминального опыта. В. Можаев, к примеру, за драку и поножовщину получил 4 года тюрьмы, но отсидел всего 2 года и был отпущен за примерное поведение.
Свой кровавый путь банда начала в декабре 1977 года с ограбления и убийства. Затем пошла целая череда изнасилований с убийствами, совершенных в июне 1980, январе и июне 1981, и в декабре 1982 годов. После этого бандиты перешли на "серьезный" промысел и решили взять кассу. Для этого они убили милиционера и завладели его пистолетом. Затем в один из июньских дней 1983 года бандиты совершили нападение на женщину-кассира "Спецдормаша" и убили ее. В сумке матери двоих детей оказалась лишь тысяча рублей. Преступление было совершено грамотно, и милиция сразу же была направлена по ложному следу. Напавший на кассира Можаев был одет в кожаную курточку, на нем мотоциклетный шлем и очки. Это привело следствие к мысли, что преступление совершено рокерами.
В октябре 1984 года бандиты спланировали напасть на кассу завода "20 лет Октября". Для этого решили раздобыть автоматы. Был подготовлен план нападения на армейский патруль. Во время осуществления этого плана бандиты убили водителя такси, но так и не смогли осуществить задуманное. Нелепая случайность сорвала им тогда задуманное.
Но мысль о крупном ограблении не покидала их ни на час. И вот в июле 1986 года они решают ограбить кассу "Асфальтобетона". Готовятся к преступлению тщательно. Запасаются специальными средствами, чтобы не оставлять следов и отпечатков пальцев. Добывают рабочие комбинезоны и респираторы. Перед самым ограблением угоняют машину, находят для нее новые номера и перед выездом на "дело" меняют их.
Нападение на кассира "Асфальтобетона" и ее убийство тремя неизвестными взбудоражило весь город. В сумке кассира находилось 100 тысяч рублей. На месте преступления были обнаружены пули от милицейского "макарова", снятого три года назад с убитого милиционера. Этот же "макаров" уже всплывал в июне 1983 года, когда была ограблена и убита кассир "Спецдормаша". Значит, в Алма-Ате уже три года безнаказанно действовала вооруженная банда. Было отчего прийти в ярость высоким милицейским чинам.
Для расследования этого дела были востребованы лучшие силы угро. Руководили им заместитель прокурора Алма-Аты В. Вотунов и начальник Управления уголовного розыска МВД республики В. Артеменко. В бригаду следователей входили прокурор-криминалист Б. Азбель, следователи В. Назин, С. Насыров и др. В ходе предварительного следствия было допрошено более трех тысяч свидетелей, проверено свыше 800 сложных криминалистических и других экспертиз. Весной 1988 года банда Можаев была разоблачена.
Примерно в то же время страну потрясло другое преступление, совершенное семьей Овечкиных в составе ни много ни мало 11 человек. Мужская половина этой семьи (семеро братьев) была известна у нас в стране и за ее пределами как музыкальный ансамбль "Семь Симеонов" из Иркутска. И вот эта "музыкальная" семья совершила попытку угона гражданского самолета, во время которого была убита бортпроводница Тамара Жаркая, повторившая судьбу стюардессы Надежды Курченко, погибшей от рук воздушных террористов отца и сына Бразинскасов 15 октября 1970 года.
В те весенние дни 1988 года пресса была буквально заполнена статьями об этом преступлении, и нам поэтому остается только проследить его путь на основе этих публикаций.
"Аргументы и факты": "Родители. Овечкина Н. С. 1937 года рождения, уроженка Иркутской области, сирота, родители погибли во время войны, с 6-летнего возраста воспитывалась в детдоме. В марте 1979 года Нинель Овечкина была награждена медалью "Мать-героиня" (в ее семье было 11 детей). Отец, Овечкин Дмитрий Дмитриевич, умер в 1984 году. В последние два года жизни тяжело болел. До болезни работал последовательно шофером, грузчиком, сторожем. Неоднократно увольнялся с работы по причине пьянства. Дети (по старшенству): Ольга (28 лет), Василий (26 лет), Дмитрий, Олег (21 год), Александр, Игорь (16 лет), Татьяна (15 лет), Михаил (13 лет), Ульяна (10 лет), Сергей (9 лет)".
Со слов Н. Гонтимуровой, соседки: "Они выросли в небольшом домике в рабочем предместье Иркутска. Участок - 8 соток. На нем они держали одновременно 2 коровы, 2 - 5 телок, быка, до десяти свиней, овец, кур... Слоняющимися без дела, хулиганящими их нельзя было увидеть. Пьяными - тем паче. Хозяйство было большое, и работы хватало всем".
Со слов Т. Скорнюкова, преподавателя, бывшего директора школы № 66: "Из 11 детей в школе училось 10. Все они отличались большой дисциплинированностью, скромностью. Но учились еле-еле, помногу пропускали. Трудно было ругать их за это, потому что все понимали, им надо вести хозяйство. Ведь основу бюджета семьи (хотя дети бесплатно питались в школе, получали форму и материальную помощь) составляли доходы от участка. Общественной нагрузки никогда не несли, всегда ссылаясь на недостаток времени, не ходили они с ребятами ни в театры, ни в кино. Даже бесплатно. Отсюда - слабое умственное и духовное развитие. Школа, общество, по сути, не оказывали на Овечкиных никакого влияния. Они были почти полностью замкнуты в самих себе".
"Собеседник": "Ребятишки росли славные, приветливые, одеты всегда были чистенько, аккуратно. Ни грубого слова, ни плохого поступка никогда за ними не было. Но уже тогда многими замечалось их подчеркнутое превосходство над сверстниками с одной стороны, и болезненная реакция на всегдашние занятия непривлекательным крестьянским трудом: навоз, земля, свинарник - с другой. Тайком носили проданный соседу навоз - стеснялись посторонних глаз...
Старшие во всем опекали младших, младшие во всем слушались старших, а все вместе беспрекословно подчинялись маме. Слово матери, мнение, совет, решение были законом для всех и обсуждению не подлежали.
Права на индивидуальность здесь не имел никто, кроме матери, если музыканты, то все, а дочери, как и она, по торговой части. Но внешне это не выглядело палочной дисциплиной, когда, как говорится, все ходят по струнке. Просто здесь так было заведено.
Они любили друг друга и дорожили друг другом. Труд в своем доме, упорный и всепоглощающий, каждодневные заботы и хлопоты не оставляли в их жизни места для другого, разве что для музыки, которая тоже родилась здесь, в их доме".
Со слов В. Романенко, преподавателя Иркутского училища искусств: "Они пришли ко мне осенью 1983 года и попросили помочь им организовать джазовый ансамбль (создан по инициативе Василия). Официально я никогда не числился их руководителем. Они просто приходили ко мне, и мы занимались. Потом у нас состоялся смотр-конкурс, на котором присутствовал представитель Министерства культуры. Вот он и сказал, что этот номер нужно обязательно показать в Москве. Показали. Это случилось в апреле 1984 года в училище имени Гнесиных".
"Социалистическая индустрия": 1985 год принес новую известность. Всесоюзный фестиваль "Джаз-85" в Тбилиси, творческий отчет "Всемирный фестиваль молодежи и студентов", передача Центрального телевидения "Шире круг" - везде оказались Овечкины. Они понравились, а раз понравились Москве, то их стали возить все чаще и чаще.
В том же году был снят документальный фильм о них на Востоке Сибири.
Не исключено, что этот головокружительный взлет и стал роковым для семьи. Вернее, дал первый толчок, сдвинул какие-то пласты в сознании, которые разверзлись после бездонной пропастью. Если раньше, чтобы купить Игорю фортепьяно, семья долго экономила, выкармливала на продажу бычка и свиней, то теперь блага посыпались как из рога изобилия".
"Аргументы и факты": "В 1985 году семье Овечкиных были выделены две трехкомнатные квартиры в новом жилом доме. Одновременно их старый частный дом на Детской улице в Иркутске был оставлен на имя Овечкина Олега".
Осенью 1987 года ансамбль "Семь Симеонов" отправился в Японию в составе делегации города Иркутска. Об их приезде настоятельно просила японская сторона.
Со слов Н. Могилева, командира подразделения, расквартированного в Иркутске, где служили трое старших Овечкиных: "Я встретил их случайно в городе после возвращения из Японии. Они были в страшном восторге. Взахлеб рассказывали, как жили там, как встретились после своего концерта с негритянским джазистом. Он рассказал им, что играет раз в год и получает за это 100 тысяч долларов. Потом он сказал, что какая-то изюминка в них есть и что если они будут работать, то на Западе смогли бы получать немалые деньги".
Со слов К. Лапустинского, зам. начальника УВД Иркутской области: "Почему они не остались в Японии, а вернулись в Иркутск? Думаю, что тогда их преступный замысел еще не созрел. Кроме того, старшим братьям и в голову не могло прийти решиться на такой серьезный поступок, не посоветовавшись с матерью. Они, мне кажется, мыслили свою семью единым организмом".
"Комсомольская правда": "Выход из тупика был найден - покинуть Родину, вмиг оказаться там, где за удар по струнам платят "тыщи", где такие красивые залы и звонкие инструменты, где еще недавно их так хорошо принимали, а значит, и теперь примут с радостью... Именно так размышляли старшие Овечкины вместе с матерью, обсуждая на семейном совете (в середине февраля) захват самолета и мечтая о будущей жизни. Младших в свои планы не посвящали, куда они денутся - "у нас один за всеми, а все без одного не все. Или все улетим, или все умрем", - отрезала тогда мать.
"Против" до самого конца была Ольга. Она даже пыталась сорвать поездку, когда не пришла ночевать домой с 5 на 6 марта. Утром она должна была лететь в Ленинград, чтобы взять там билеты на рейс в Иркутск. Таков был первоначальный план: прилететь 8 марта в Ленинград, пересесть на обратный рейс и лишь тогда потребовать от экипажа лететь за границу. Братья и мать учинили Ольге скандал, вновь купили билеты и до самого отлета не спускали с нее глаз..."
При обыске квартиры, где проживала семья Овечкиных, обнаружены явные следы готовившегося преступления, гильзы, коробки из-под пороха, контактные провода, обрезки оружейных стволов, специальный клей, корпуса часовых механизмов...
Накануне в спешном порядке семья распродала почти всю мебель - мол, появилась возможность удачного квартирного обмена. Братья продали радиотехнику, привезенную осенью из Японии...
В аэропорту появились за полтора часа до регистрации - в 6 часов 30 минут утра. Выждали, когда досмотр пройдут более половины пассажиров, и пошли сами. 8 марта контроль за посадкой пассажиров и досмотр ручной клади осуществляла смена под руководством капитана милиции К. Джикия...
Кроме ручной клади и инструментов, других вещей у Овечкиных не было. Билеты подали все вместе. Нервозности или чего-то подозрительного работники милиции не обнаружили. Их узнали. Так это же наши Овечкины! Музыканты. Семейный ансамбль. Один из старших братьев даже попытался поставить контрабас в рентгенотелевизионный интроскоп, хотя и так было видно, что он в него не поместится (братья об этом знали, так как перед этим полетом специально летали в Москву с контрабасом, чтобы "опробовать" его при досмотре). Тогда сотрудник службы досмотра Галина Ивановна Сергеева попросила положить контрабас на стол, расстегнула молнию чехла и, увидев инструмент, застегнула и разрешила всем пройти в накопитель. Вот и вся проверка.
Так на борту самолета оказались обрезы и взрывное устройство.
"Аргументы и факты": Со слов И. Васильевой, бортпроводницы: "Они вошли в самолет, обращая на себя всеобщее внимание. Одеты, как подобает эстрадным звездам, пахнущие духами. Овечкины держались так, чтобы все видели - они артисты. Во время полета вели себя развязно, пытались заигрывать. Я сначала даже не поняла, кто они, и только потом Тамара (Жаркая) сказала мне, что это Овечкины, те самые, Симеоны.
Самолет вылетел из Иркутска в 8.05, через три часа прибыл в Курган. И только после Кургана, когда до Ленинграда оставалось около часа полета, преступники обнаружили себя".
"Известия": "В самолете было много свободных мест. Воспользовавшись этим, вся группа преступников, прежде сидевшая в разных рядах двух салонов, переместилась в хвостовой отсек. Пассажиры этого салона с большим удивлением увидели, что молодой человек в сером свитере и фетровом берете, начавший расхаживать по проходу, перестал пускать людей в туалет. Не пустил женщину, потом другую. Один из пассажиров, который почувствовал что-то неладное, тоже поднялся и направился к туалету. И услышал: "Сядь на место!" Обернувшись, увидел два направленных на него обреза в руках у совсем еще молодых людей, чем-то похожих друг на друга.
Тем временем преступники вызвали бортпроводницу (Ирину Васильеву), через которую передали экипажу записку со следующими словами: "Летите в Англию (Лондон). Не снижаться. Иначе самолет взорвем. Вы находитесь под нашим контролем". На часах в этот момент было 14 часов 53 минуты...
Для уточнения обстановки из пилотской кабины вышел бортинженер. Подойдя к молодым людям, начал непринужденный разговор с парнем, которого другие называли Василием. Надо было попытаться снять истеричность, которая уже начала проявляться в действиях группы. Бортинженер объяснил, что в любом случае полет не может быть долгим, так как на борту недостаточно топлива, самолет должен сесть для заправки. И в ответ услышал прежние требования и угрозу".
Однако, после того как истерика у Овечкиных прошла, они согласились на дополнительную посадку. Пунктом приземления был выбран финский город Котка.
"Известия": "Очевидцы отмечают, что в бандитской группе выделялись три лидера - Василий и Олег Овечкины и их мать - полноватая женщина пятидесяти с лишним лет, модно одетая.
Стюардесса передала по громкой связи всем салонам, что самолет производит посадку в аэропорту финского города Котка для дозаправки. Она попросила всех пассажиров оставаться на своих местах, сохранять спокойствие, после посадки не вставать".
Между тем земля, получив сообщение о захвате самолета, приказала садиться на одном из аэродромов под Ленинградом. К этому времени в действие вступил план "Набат", и руководство операцией по обезвреживанию воздушных террористов взяли на себя начальник Управления КГБ по Ленинграду и области В. Прилуков, его заместители - начальник Управления внутренних дел на транспорте полковник милиции В. Власов, заместитель начальника ГУВД полковник милиции А. Быстров. В. Прилуков сидел в Ленинграде и держал постоянную связь с Москвой. А на месте операцией руководил начальник пограничных войск округа генерал-лейтенант А. Викторов. Под его руководством была сформирована и группа захвата из 10 милиционеров роты оперативного реагирования полка ГУВД.
"Советская Россия": "16.05. Самолет произвел посадку. 16.10. Зарулил на стоянку, с борта требуют заправку. 16.17. Вышел вертолет за группой захвата. 16.30. С борта "Ту-154" передают - угонщики ведут себя агрессивно, взяли в заложники стюардессу".
"Комсомольская правда": "Тамара Жаркая подошла к 31-му ряду, и тут в нее уперлось дуло обреза: "Ты останешься здесь. Садись!" Категоричность приказа подтвердили выстрелы, пули просвистели мимо лица Ирины, выглянувшей из-за перегородки самолетной кухни".
В это время вид, открывающийся из иллюминаторов, стал все больше выводить бандитов из равновесия. В финском городе Котка они почему-то обнаружили людей, одетых в форму солдат Советской Армии, на бензозаправщике прочитали надпись по-русски: "Огнеопасно". Ярости бандитов не было предела. За этот обман поплатилась своей жизнью 29-летняя бортпроводница Тамара Жаркая. Ее хладнокровно застрелил Дмитрий Овечкин".
"Комсомольская правда": "Раздались два выстрела. Один из братьев Овечкиных подошел к Ирине и прошипел: "Скажи командиру, что одну стюардессу мы уже убили! Пусть все отойдут от самолета, а не то..."
"Известия": "Наконец подошел первый заправщик. Один из пассажиров увидел, как находившийся на заправщике офицер поспешно срывал с шапки кокарду... Люди, стоявшие поодаль на летном поле, делали жесты, тоже понятные всем, - они жестикулировали, явно направляя действия группы захвата. И это не осталось незамеченным преступниками. Они опять принялись кричать: "Взлет! Взлет!" Экипаж передал в салон, что полет без заправки невозможен, а при заправке не обойтись без бортинженера.
Его удалось выпустить из кабины так ловко, что ни один из преступников не успел проникнуть внутрь, к пилотам. Они позволили лишь одному бортинженеру спуститься по стремянке на землю. Тот взобрался на крыло, открыл горловину, опустил в нее шланг... преступники внимательно следили за каждым движением бортинженера и тех, кто подогнал заправщик. Не спускали глаз и с салона. Впереди стоял Олег, Игорь находился в центре, Василий постоянно перемещался взад-вперед. Мать с малышами оставалась сзади. Малолетних в группе было трое.
Пять человек из группы захвата уже пробрались в кабину. Подошел второй заправщик, за ним - третий. Бандиты остервенело рвались в пилотскую кабину. Люди из группы захвата выстроились по другую сторону двери, ждали команды. Сигналом для операции должно было послужить начало движения самолета..." Время на часах 18.35.
В 19.20, когда самолет тронулся, группа захвата рванула дверь пилотской кабины и выскочила в салон. Овечкины как будто ждали этого и открыли бешеную стрельбу из обрезов. В ответ оперативники, прикрываясь щитами, стали стрелять из пистолетов в конец салона, где находились Овечкины. В результате этого был ранен один из пассажиров, сидевший в трех-четырех метрах от кабины самолета, из которой вела огонь группа захвата. Вместе с ним пострадали еще три ни в чем не повинных человека. Между тем досталось и оперативникам. Пули Овечкиных ранили двоих из них, и группа захвата вынуждена была отступить в кабину пилотов.
Но даже отбив атаку, Овечкины не заблуждались на свой счет. Поэтому они приступили к осуществлению того, о чем договорились между собой еще там, дома, если их план захвата не удастся.
"Комсомольская правда". Из показаний Михаила Овечкина: "Братья поняли, что их окружили, и решили застрелиться. Первым выстрелил себе под подбородок Дима. Затем Василий и Олег подошли к Саше, встали плотно вокруг взрывного устройства, и Саша поджег его. Когда раздался взрыв, никто из ребят не пострадал, только у Саши загорелись брюки, а также обшивка кресла и выбило стекло иллюминатора. Начался пожар. Тогда Саша взял у Олега обрез и застрелился. Затем Олег взял свой обрез из рук Саши и тоже застрелился. Когда Олег упал, мама попросила Васю, чтобы он застрелил ее. Вася взял из рук Димы обрез и выстрелил маме в висок".
"Советская Россия". Из показаний Михаила Овечкина: "Вася хотел застрелить меня, поискал патроны в одежде Димы, но не нашел. У него оставался один патрон, и он истратил его на себя".
После взрыва бомбы самолет загорелся. Экипаж самолета открыл основные и запасные люки и выпустил аварийные трапы. Люди стали в панике покидать самолет.
"Известия": "В течение двух-трех минут пассажиры выпрыгнули из самолета - кто в специально подставленные желоба, кто просто на землю через аварийные люки. Всего на борту находилось 76 человек, не считая членов экипажа. Среди покинувших самолет оказался и раненный в ногу Игорь Овечкин из бандитской группы, а также малыши. Овечкин, выбравшись наружу, сразу же кинулся к ближайшей машине и захлопнул за собой дверцу, - очевидно, опасался гнева пассажиров".
"Собеседник": "Действия группы захвата требуют особого разговора. При освобождении самолета три человека погибли, тридцать пять получили телесные повреждения. Из них двое - тяжкие. "Ту-154" стоимостью 1,4 миллиона рублей полностью сгорел. Наши спецслужбы не в полной мере представляли себе всю сложность ситуации, не думали о пассажирах авиалайнера".
Собственный корреспондент "Комсомольской правды" в Ленинграде Сергей Разин сообщил:
"Не могут не поразить рассказы очевидцев. Я беседовал с врачом "скорой помощи" Е. В. Кочетовой. Она везла раненого пассажира "Ту-154" Игоря Майзеля в больницу, а до этого видела, как милиционеры "укладывали" пассажиров авиалайнера на бетонку. Игорь, пока еще был в сознании, сказал, что он спрыгнул, на него набросились члены группы захвата. Потом - выстрел в спину.
Единственным иностранцем в самолете был монгольский студент Дорхаин Батсайхан. С самолета он спрыгнул в числе последних. Тут же наткнулся на наставленные дула автоматов. Дорхаин видел, как бойцы группы захвата валили людей на землю, надевали наручники, били ногами. Одного из пассажиров пожилого человека - ударили прикладом в лицо. Монгольского студента под конвоем отвели в грузовик, где уже сидел... целый и невредимый Игорь Овечкин, только позже его отделили от остальных".
Действия группы захвата взял под свою защиту следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР В. Гуженков, который в интервью "Советской России" сказал: "К группе захвата, на наш взгляд, никаких претензий не может быть. Она не могла предугадать действия преступников. Действовала как положено. И не исключено, что в каких-то вариантах жертв могло бы быть больше. В некоторых газетах указывалось, будто бы с пассажирами, эвакуировавшимися из горящего самолета, обходились жестоко. Почему так писали - не знаю. Представьте себе обстановку: темнота, самолет горит, раздаются выстрелы, люди выпрыгивают из аварийных люков, кто-то кричит: "Вот он преступник, держите его!" Первая задача была оттеснить пассажиров от горящего самолета. Кто-то сопротивлялся. В группе захвата знали одно: на борту одиннадцать угонщиков. Что среди них женщины и дети и что старшие братья покончили с собой, штурмовавшим самолет известно не было. В суматохе к сопротивлявшимся применяли силу - а что оставалось делать?"
И все же, несмотря на подобные оправдания, топорность действий руководителей и исполнителей операции "Набат" была видна даже невооруженным глазом. Газета "Московские новости" вывела тогда же резюме: "Если бы решение (лететь в Финляндию на дозаправку) оказалось выполнено, возможно, происшедшая драма не стала бы столь кровавой". Пройдет восемь с половиной месяцев после этой трагедии, и в подобной же ситуации наши начальники уже изберут путь, упомянутый "Московскими новостями". Инцидент под Ленинградом все-таки стал для них уроком.