Андрей Саломатов
Праздник зачатия

   Вот и пришло мое время. Завтра праздник зачатия. Свою жизнь я прожил честно. Мне повезло: мало кому удается увидеть столько, сколько видел я.
   Они прилетели в двадцать первый день. Да, в двадцать первый. Все правильно.
   Недалеко от города в полдень на землю опустилась огромная башня. Как сейчас помню: загрохотало, как при оползнях. Все сильно перепугались и попрятались в домах. Я живу на окраине, и мне хорошо было видно, как это произошло.
   Из башни долго никто не выходил. Вечером в башне открылась дверца, и оттуда выдвинулась лестница, но никто не вышел. Когда совсем стемнело, я лег спать.
   Утром надо было идти на работу, и я пошел. Около моего дома стояла большая толпа. Все смотрели на башню и гадали: зачем она прилетела? Я увидел Па и подошел к нему поздороваться. Тут все закричали и бросились врассыпную. Меня сбили с ног. Я упал, и по моей спине и рукам несколько раз пробежали. Я встал и посмотрел в сторону башни. По лестнице спускались три уродца. Они шли медленно и смотрели на меня. Мне стало очень страшно. Хотелось убежать, но почему-то не получалось. Они остановились, и один поднял руку. У него было всего две руки. В руке у него ничего не было, но все равно у меня от страха подкосились ноги. Они подошли ближе, но тут я опомнился и влетел в свой дом. Больше в тот день я их не видел, потому что закрыл окна крышками.
   Утром эти трое опять спустились по лестнице. Я долго думал: если они никого не трогают, то, наверное, и не собираются. Они меня заметили, и один из них поднял руку. Я тоже поднял. Тогда они подошли совсем близко, и я то ли услышал, то ли почувствовал голос, будто в мою голову кто-то вселился. Голос сказал:
   – Не бойся! Мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы прилетели с другой планеты, чтобы познакомиться с вашей жизнью.
   Я подумал: «Наверное, и правда с другой планеты. Откуда же еще?»
   – Да, – опять заговорило у меня в голове. – Мы прилетели как друзья. Смотри, у нас нет никакого оружия.
   Камней у них действительно не было, но на поясах висели какие-то штуки, и я подумал: «А кто его знает, что это за штуки».
   – Это не оружие, – сказал один из уродцев. – При помощи этих коробочек мы разговариваем с тобой.
   Я уже понял, что они со мной разговаривают. Когда у меня в голове начинает говорить, у одного из уродцев открывается и закрывается дырка наверху.
   – Выйди к нам, не бойся, – сказал один уродец. – Мы не хотим, чтобы вы нас боялись. Будем друзьями.
   Мне было очень страшно, но потом я подумал: «Зачем им меня убивать? Стоило ли лететь так далеко, чтобы убить простого горожанина».
   – Ты правильно рассуждаешь, – сказал тот же уродец. – Мы пришли с миром.
   Я вышел из дома. Из каждого окна выглядывали по несколько человек. Наверное, никто не пошел на работу.
   Уродцы медленно подошли ко мне.
   – Ты смелый и умный, – сказал один из них. – Скажи, кто у вас самый главный?
   – Я, – сказал я ему. – Это мой дом, я здесь главный. Его строил мой пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прадед. Здесь меня зачали, здесь моя мать съела отца, здесь мы родились. Мои сестры ушли в женский город двадцать два дня назад.
   Уродцы посмотрели друг на друга. Кстати, глаза у них почти такие же, как у нас, и мне показалось, что они удивились.
   – А почему твоя мать съела твоего отца? – спросил один уродец. Я понял, что труднее всего бывает ответить на глупый вопрос.
   – Как почему? – спросил я. – Ну потому, что они были вместе. Праздник зачатия кончился, вот и все.
   – Ты хочешь сказать, что ваши женщины съедают своих мужей?
   – А разве у вас не так? – спросил я. – Надо же было нас чем-то кормить. Самой матери хватает только на два месяца, и, если бы она не съела отца, то мы бы не родились.
   – Так, стало быть, матери у вас тоже нет? – спросил уродец.
   Ну и вопросики они мне задавали. Как бы у них там ни было, но такие-то простые вещи, кажется, каждый новорожденный знает.
   – А как бы я родился? – спросил я. – Пока мы с сестрами сидели в матери, нам надо было чем-то питаться?
   Уродцы начали между собой говорить, а я посмотрел по сторонам. Многие уже вышли из домов и стояли у своих дверей. Я увидел Па и позвал его. Па кивнул мне головой и подошел. Тут же начали подходить и остальные. Через десять минут народ запрудил всю улицу. Всем хотелось подойти поближе к уродцам, поэтому образовалась давка.
   – А все-таки, кто у вас главный в городе? – спросил один уродец. – Кто управляет вами?
   – Как это управляет? – не понял я.
   – Ну, кто посылает вас на работу, платит вам за работу, решает, кто прав, а кто виноват?
   Многие в толпе засмеялись.
   – А как можно управлять столькими домами и людьми? – спросил Па.
   – Ну а кто учит вас говорить, ходить, работать? Ведь мать съедает отца, а вы съедаете мать, – спросил другой уродец.
   За все время разговора ни одного толкового вопроса.
   – Никто, – ответил я.
   – Ну а где вас этому учат?
   Может, они шутили – не знаю.
   – Нигде, – ответил я. – Мой отец и моя мать делали то же самое. Не поработаешь – не поешь. Кто мне принесет еду, если я не пойду и не соберу ее?
   – А что вы едите? – спросил тот же уродец.
   – Кляпок, – ответил я. – Они в камнях живут. Черные – съедобные, а серые цемент дают для домов.
   – Цемент? – спросил один из уродцев. – А как же они его дают?
   – Очень просто, – ответил Па. – Какают.
   – Хороший цемент, – подтвердил я. Я показал на дом и сказал: – Этим цементом мы камни склеиваем. Очень крепко склеиваются.
   – А ставни из чего? – спросил тот же уродец. – Очень красивые ставни.
   – Из пра-пра-пра-пра-пра-прабабушкиных панцирей, – ответил я. – Это еще пра-пра-пра-пра-прадедушки, когда выели своих матерей, сделали крышки на окна. У нас зимой сильный ветер дует. Не будет крышек – замерзнем.
   – А у вас что-нибудь растет? – спросил уродец.
   В толпе опять засмеялись.
   – Мы растем, – ответил я.
   – Вы меня не поняли, – сказал уродец. – Что-нибудь другое, кроме вас и кляпок.
   – Нет, – ответил я. – А нас разве мало?
   – Ну а что едят кляпки? – спросил уродец.
   – Мамины панцири, – ответил я. – Что же еще?
   – Да, действительно. Что же еще, – сказал уродец и посмотрел на горы. – А вот ты говорил что-то о женском городе. Где это?
   – Не ходите туда, – сказал Па. – Они съедят вас. Три дня назад Пу пошел за кляпками, далеко зашел, и его съели, а ему еще до праздника зачатия оставалось два года.
   – Сколько же ему было лет? – спросил уродец.
   – Как сколько, – удивился Па. – Сколько положено – год.
   – Так, значит, вы живете всего три года?
   – Да, – ответил я. – А вы сколько?
   Уродец мне ничего не ответил, а только спросил:
   – А если не ходить на праздник зачатия?
   Мы все вместе удивились.
   – А мы и не ходим, – ответил я. – Исполняется три года женщинам, три года мужчинам, женщины приходят в дом к мужчинам, и справляется праздник зачатия, а через четыре месяца рождаются люди. Мамин панцирь относят в горы, а потом на этом месте ловят кляпок.
   – Ну а если сбежать от женщины? – спросил уродец.
   Все-таки у них явно не все в порядке: «Сбежать от женщины»!
   – Как же сбежать? – спросил Па. – Кто же тогда будет праздник справлять?
   – Да и зачем тогда жить, – сказал я. – Мы всю жизнь живем для этого праздника. Это же праздник зачатия.
   – А кто будет рожать? – спросил Па.
   – Да, я как-то об этом не подумал, – сказал уродец.
   Все засмеялись. Все-таки они неплохие ребята. Странные, но ничего. Может, они сбежали от своих женщин? Я как об этом подумал, мне их сразу стало жалко.
   – Вы нам не подарите несколько кляпок, если можно, живых? – спросил уродец.
   Видно, не одному мне стало жалко уродцев. Человек пятьдесят забежали в свои дома, и каждый принес по кляпке. Один из уродцев достал что-то блестящее и начал туда складывать кляпок. Одна кляпка выпрыгнула у него из руки и побежала к скалам. Уродец кинулся за ней.
   – Не тронь, – закричала кляпка. – Не тронь – укушу!
   Уродец остановился, а мы смеялись до звона в ушах.
   – Так они тоже разумные? – спросил один из уродцев.
   Тут все попадали от смеха.
   – А как же, – дергая себя за уши, сказал я. – Мне одна кляпка два часа небылицы рассказывала, чтобы я ее не съел.
   Уродец опустил блестящее на землю, и все кляпки повыскакивали, но мы их быстро переловили. Одна болтливая кляпка начала упрашивать уродцев, чтобы Па отпустил ее, но Па откусил ей голову, а потом доел и все остальное. Уродцы смотрели на нас и, кажется, сильно удивлялись. Потом один из них сказал что-то непонятное:
   – А может, так и надо.
   А другой сказал:
   – Кто из вас хочет полететь с нами на нашу планету посмотреть, как мы живем?
   А третий тут же сказал ему:
   – Не надо.
   Тогда я сказал им:
   – Здесь, у нас, вы хорошие, а какими будете там – мы не знаем. Вы нас отвезете к себе и бросите или съедите, как мы кляпок, и мы никогда не узнаем праздника зачатия, а наши женщины не будут рожать. Прилетайте лучше вы к нам. С вами весело.
   – Спасибо, – сказал уродец.
   Они подарили мне блестящий шарик и ушли в свою башню. Через полчаса башня загудела, потом заревела и поднялась в воздух. Мы махали им руками, пока башня не скрылась за тучами.
   Вот этот блестящий шарик. Зачем он мне? Завтра праздник зачатия. Я иногда жалею, что не полетел с ними посмотреть, как они живут. Теперь-то уж поздно. А вообще я доволен, я видел очень много и знаю, что этими штуками они со мной говорили.