Самсонов Юрий Степанович
Плутни Егора
Юрий Самсонов
Плутни Егора
В тот день стояла нестерпимая жара и на улицах почти не было прохожих. Тем более велико было удивление одного Велосипедиста, когда он увидел игрушечный самосвал, идущий по мостовой с соблюдением всех правил уличного движения. Велосипедист повернул и погнался за странной игрушкой с целью проследить ее маршрут. Тогда, словно стремясь уйти от погони, самосвал стал набирать недозволенную скорость. Все же Велосипедист старался не отстать. Но внезапно, как он рассказывает, из-за угла выскочил игрушечный танк, юркнул под переднее колесо, в результате чего Велосипедист получил нетрудовую травму, а велосипед находится в ремонте по настоящее время.
Другое происшествие случилось в этот день на усадьбе известного в нашем городе Пенсионера, с которым я лично не знаком и о котором слыхал, что у него имеется большая коллекция редких кукол различных стран и народов. Ни могу судить о том, с какой целью была создана подобная коллекция, так как своих детей Пенсионер не имел и не имеет, а чужие дети на его усадьбу не допускаются из опасения, что они обворуют сад, за охраной которого Пенсионер тщательно следит.
Как мне стало известно, хозяин усадьбы, человек еще не старый, энергично занимающийся спортом, в это время дня любил загорать, лежа в саду на раскладушке. Отсюда он мог видеть все свои владения и в случае чего пугнуть мальчишек, если они снова полезут за малиной, как это имело место накануне. Пенсионер задремал на солнышке и проснулся от звуков незнакомого голоса, который повторял ему:
"Проснись! Эй, проснись! Я ухожу от тебя. Мне у тебя не нравится. Слышишь? Я ухожу".
В ответ на что Пенсионер, будучи спросонок, заявил:
- На здоровье!
Голос замолк, и стали слышны удаляющиеся незнакомые шаги. При этом Пенсионер проснулся окончательно, сел на раскладушку и стал глядеть в спину уходящего незнакомца. На незнакомце были порванный выгоревший пиджак и дырявая соломенная шляпа. Пенсионер стал вспоминать, где он их видел, эти вещи, но вспомнил не сразу: а когда вспомнил, то не поверил, что от него уходит сделанное его собственными руками огородное пугало. Пенсионер издал жалобный крик и побежал в дом, чтобы позвонить в органы милиции, но тут обнаружилась пропажа всей ценной и редкой коллекции кукол. Пенсионер издал второй жалобный крик и упал в обморок.
А днем мой товарищ, начальник лаборатории, по имени Квант, сказал мне:
- Ты понимаешь что-нибудь в холодильниках? Мой испортился: за ночь пережарил все продукты.
Я хотел пошутить, но вспомнил, что с моим приемником тоже случился непонятный факт: приемник был выключен, но тем не менее самостоятельно включился и закричал: "А физики - дураки!" - после чего стал громко хихикать, затем снова выключился. Я долго думал и решил, что мне это почудилось.
Ведя этот разговор, мы с Квантом шли с обеденного перерыва. Наш городок невелик, это даже скорее дачный поселок, и все органы милиции заключаются в одном Сержанте, к которому мы обращались перед тем по поводу розысков одного пропавшего самопрограммирующегося автономного кибернетического устройства. В данное время этот Сержант шел к нам навстречу. Квант спросил у него по поводу упомянутого устройства:
- Как дела. Сержант? Напали на след?
На что Сержант ответил:
- Не до вас пока. Две крупные кражи расследуем. Слыхали? У Пенсионера коллекцию взяли. И магазин очистили. "Детский мир". Игрушки унесли, а выручка почему-то цела. Голова кругом идет!..
Сержант пошел дальше своей дорогой, а мы - своей, по каковой причине и не попали в число первооткрывателей новой, неизвестной зоологам фауны Пруда. Впрочем, как выяснилось позже, самым первым открыл ее даже не Сержант, а некий Мальчишка, о чем будет рассказано ниже.
Как только мы явились с перерыва, в лабораторию пришел Шеф. Мы ожидали от него усиленного нагоняя по поводу неудачных розысков уже упомянутого самопрограммирующегося кибернетического устройства, названного "Егор", исчезнувшего по нашей вине. Однако нагоняй не состоялся, и Шеф сказал:
- Неприятность, мальчики. У нас обворовали склад.
На нашем складе не содержалось ровно ничего, что могло бы понадобиться типичному среднестатистическому вору ни в личное пользование, ни для продажи на сторону: это склад деталей для уникальных электронно-вычислительных устройств.
- Я позвонил Сержанту, - сказал Шеф, - но его не нашли. Может, лучше в область позвонить? Очень необычная кража...
Мы тщательным образом осмотрели складское помещение, но не обнаружили никаких следов преступников.
Больше в тот день ничего особенного не случилось, и поэтому я сразу приступаю к рассказу о происшествии, которое имело место ночью. Когда раздался сильный стук в мою дверь, я встал и пошел открывать. Подойдя к двери, я задал вопрос:
- Кто там?
На что получил ответ:
- Это я, Квант, открой.
Я отворил дверь, но Квант входить не стал, а потребовал, чтобы я немедленно оделся и пошел с ним, причем не стал объяснять куда. Тем не менее я оделся, и мы направились на территорию института, прямиком к складу. Невзирая на печати. Квант отпер замок. Тут ничего не изменилось с дневного периода, и я недоумевал, зачем мы пришли, но Квант отдал мне фонарик, пошел в угол и снял одну за другой две половицы, причем было видно, что он делает это уже не в первый раз. При свете фонарика я увидел довольно большую дыру в земле под полом, которая напоминала нору крупного животного. Квант спросил, не хочу ли я полезть в нее первым; я ответил отрицательно, так как вообще не видел в этом никакой необходимости. Тогда Квант взял у меня фонарик и полез сам, а я за ним.
Из норы мы попали в просторный подземный ход, который, судя по виду стен и деревянных подпорок, был прорыт совсем недавно. По мере того как мы продвигались вперед, нам стали слышны какие-то голоса и звуки; наконец мы увидели яркий свет. Квант выключил фонарик. Мы стали красться вдоль стены и, незаметно выглянув, увидели нижеследующее.
Перед нами было просторное подземное помещение, освещенное тысячами светильников незнакомой нам конструкции. В их свете были представлены все оттенки спектра, что сильно напоминало новогоднюю елку. Но и при отсутствии светильников в этом подземном помещении было бы не менее светло, так как повсюду пылали огни миниатюрных кузнечных горнов, расположенных в стенных нишах. Надо отметить, что это являлось чрезвычайно красивым зрелищем, но нам некогда было на него любоваться, так как нас, естественно, гораздо больше интересовали обитатели этого подземелья.
Это оказались лилипуты, но только не такие, которые выступают в цирке, а совсем маленькие, их уместилось бы по дюжине в каждой моей горсти. Куда ни погляди, во всех направлениях их были тысячи, и все они занимались большой производственной деятельностью.
Только в одном месте в этом помещении я увидел знакомые мне предметы: это была гора дырявых ведер, ржавых кастрюль, сломанных чугунов, одна спинка от двуспальной кровати и множество другого металлолома. Опознать эти предметы было несколько затруднительно, потому что по ним сплошь сновали эти маленькие существа. Маленькими топориками они разрубали на кусочки жесть ведер, кувалдочками дробили чугуны, а кроватную спинку они усыпали, как муравьи веточку, положенную на муравейник: двуручными пилами они распиливали ее железные прутья на чурки.
Я подтолкнул Кванта; но он стоял неподвижно. Тогда я один вошел в помещение, откашлялся и громко спросил:
- Эй, кто вы такие?
На мой вопрос последовал ответ:
- Мы гномы! Мы гномы!
Однако "гномы" - это из сказок братьев Гримм, и я не поддался на провокацию, я задал следующий вопрос:
- Что вы здесь делаете?
На что последовал такой ответ:
- Работаем! Работаем!
- "Работаете"? - повторил я суровым тоном. - А кто вам разрешил?
- "Мамаша"! - закричали они. - "Мамаша"!
Тут мы с Квантом переглянулись и вытерли со лбов холодный пот. Должен сказать, я уже и сам начинал предполагать что-то подобное. Тут Квант отодвинул меня плечом и, войдя в помещение, спросил:
- А где сейчас "Егор"?
- Знаем, да не скажем! Знаем, да не скажем! "Егор" не велел!
- А что он делает сейчас? - спросил Квант.
Тут в помещении поднялся такой хохот, что меня оторопь взяла. Гномики катались со смеху, утирая беретиками слезы. Все же, несмотря на смех, они ответили:
- "Егор" с Девчонкой разговаривает!
- Раз не хотите говорить, мы сами его поищем.
- Поищите! - отвечали они. - Ищите свищите!..
И мы с Квантом проследовали, до конца помещения, где было видно продолжение подземного хода.
На этот раз путь по подземному ходу был долог и привел нас прямиком к берегу Пруда, где открывался выход. Берегов мы не угнали. Прежде это были пологие песчаные берега без всяких предметов, за исключением тех, которые оставляли отдыхающие, с чем боролись горкомхоз и местная газета. На этот раз мы увидели белеющие под луной восточные города с минаретами в одном, с индийскими храмами в другом, а также с дворцами, через которые нелегко перешагнуть. В небольшой бухточке белели паруса игрушечных кораблей.
- Смотри, Квант! - сказал я указывая на середину Пруда.
Оттуда к нам плыли крохотные острые лодчонки. На носу передней лодки выплясывал махонький, но страшный старикашка.
- Они заметили, - тихо ответил Квант.
Я мог только развести руками - и вдруг на мою раскрытую ладонь опустилось странное существо с крыльями, прозрачными, будто у стрекозы, только значительно более крупных размеров. Я сшиб его щелчком и тогда только сообразил, что и это тоже был человек. Целый рой их, прозрачных, крылатых, вился и сверкал над нами в лунном свете.
- Пойдем! - внезапно сказал Квант и схватил меня за руку.
И мы понеслись прямо к лаборатории. Квант и не подумал воспользоваться ключом. Он сбросил башмаки и беззвучно влез в раскрытое окно. Я последовал за ним. Я понимал уже, в чем дело: здание лаборатории было видно с берега, и все окна в нем были ярко освещены в этот поздний час, тогда как прежде света в них не было.
Итак, мы поднялись по лестнице на этаж, занимаемый "Мамашей" универсальным кибернетическим устройством, разработанным в нашей лаборатории, - и увидели там следующую картину: лаборант Жорка, любитель запойного чтения, спал на кушетке, невзирая на яркий свет. Перед "Мамашей" на пюпитре лежала книжка "Тысяча и одна ночь", которую, конечно, извлекли из кармана Жоркиного халата, и "Мамаша" своим гулким голосом читала эту книжку. А на полу на корточках сидели некая Девчонка и уникальное автономное самопрограммирующееся кибернетическое устройство по наименованию "Егор", которое потерялось из нашей лаборатории некоторое время назад и которое Сержант безуспешно разыскивал.
Наше внезапное появление всех испугало. Девчонка и "Егор" вскочили на ноги, но дверь была закрыта, а прыгать из окна не стоило, так как это все же второй этаж, что чувствительно даже для кибера, каковым является "Егор". "Мамаша" прекратила чтение. Квант громко и сердито приказал:
- "Мамаша"... немедленно отключитесь!
И "Мамаша" стала отключать блок за блоком, но все же перед отключением последнего произнесла:
- Не обижайте его.
Затем она полностью прекратила работу.
- Девочка, иди домой, - сказал Квант, приоткрыв дверь. - "Егор", сюда!
Он отпер дверцу специального бронированного сейфа, где и было помещено с тех пор устройство по наименованию "Егор" и где оно временно хранится по сию пору.
Когда меня направили работать в лабораторию Кванта, я не думал, что попаду в слесарную мастерскую. Она занимала почти весь полуподвал под Мамашей. Покрытые копотью окна и лампочки давали, по-моему, только инфракрасный свет, и можно было заблудиться в горах латуни и железа. Уши ныли от визга пил, дым паяльников выедал глаза.
Подчиненные мне два слесаря в перерыв поднимались наружу, и сквозь синеву дыма я видел в открытую дверь, как они, сидя на траве, едят хлеб и пьют молоко. И я тоже разворачивал свой бутерброд и шел к Мамаше.
Она меня уже узнавала. И здоровалась по-органному гулко. "Добрый день, мальчик! - говорила она. - Бутерброд с сыром? Сытно, питательно, вкусно. Поздравляю". - "Спасибо, Мамаша", - говорил я. И мы продолжали болтать, как два старых приятеля.
Но однажды, придя в понедельник, я увидел, что весь наш металлолом исчез, окна, стены и полы промыты, и чистые лампочки сверкают зря: без них видно, что здесь оставался только большой стол, на котором лежали готовые детали модели N_2. И Квант, указав кивком на стол, объяснил по-всегдашнему подробно и вразумительно:
- Сборка...
Мы стояли у стола, разглядывая то, что получалось. Не слишком-то это было красиво. Грубо обработанный металл корпуса отливал синевой в местах пайки и сварки, заусенцы, кое-как сточенные напильником, шершавились, нога N_1, как мне показалось, была миллиметров на пятнадцать короче ноги N_2. Зато хороши были руки фабричной работы. Они напоминали гибкий душевой шланг. Это были скорее щупальца, чем руки, но кончались пятипалыми каучуковыми кистями. Верхнюю коробку мы еще не закрыли.
- Кажется, все? - сказал Квант.
- Надевай маску, - сказал я.
Чуть помедлив. Квант накрыл верхнюю коробку квадратным каучуковым пластом. В коробке щелкнуло, зашипело: сработала запальная батарейка, внутренний механизм пришел в движение. В центре каучукового квадрата возник бугор, он вытягивался вверх, принимая отчетливую коническую форму, потом рядом с ним всплыли два черных пузырька. И вдруг лаборант вскрикнул, выдернул руку из кармана, будто его цапнули там за палец.
- Остановите! - вопил он невразумительно. - Бросьте... То есть надо переделывать!
С каучукового лица модели на вас уже смотрели живые любопытные глаза. Они остановились на Кванте, перебежали на меня.
- Переделать! - вопил Жорка, и глаза перекатились на Жорку. - Вот! Жорка показывал нам крохотный блок, который он вытащил из кармана. - Не поставили! Ох!..
Квант схватился за голову. Лаборант в отчаянии вцепился руками в каучуковый квадрат. И вдруг мы услышали тоненький голос:
- Ой! Ты что, очумел? Больно же!
Лаборант отлетел в сторону. Модель подпрыгнула на столе, перевернулась, прыжок - и она на полу, прыжок - у окна, еще прыжок - зазвенело разбитое стекло.
Заглядывая в наш подвал снаружи, модель корчила преуморительные рожи. Мы обалдело смотрели на нее. Под сводами задребезжало что-то вроде сломанного колокольчика.
Так мы впервые услышали смех Егора...
Сбежав от нас, Егор выскочил на улицу и понесся вприпрыжку вдоль домов и длинных дачных заборов. На улице было пусто и тихо, а душа его просила приключений. Егор шевелил ушами, как локаторами, надеясь поймать звуки голосов. Но стояла жара, городишко словно вымер.
Егор уже не бежал, а шел. Он даже раздумывал, не вернуться ли к нам ко мне и Кванту. Близко не подходить, конечно, и в руки не даваться, чтобы мы не вздумали его переделать. А так, сесть на бревнышки и поболтать - это можно.
Но тут он, наконец, услыхал голоса.
- Красная какая! - сказал шепотом кто то поблизости.
У забора, обтянутого поверху колючей проволокой, стояли Мальчишка и Девчонка. Ребятишки были заняты: глазели в щели забора. Егор тоже заглянул. Ничего особенного, просто много травы, подумал он. А они что увидели?
- Эй, вы! - сказал Егор. - Чего уставились?
- Ой! - завизжала Девчонка и отскочила. Мальчишка тоже отпрыгнул в сторону.
- Да я вас не трону! - закричал Егор. - Я свой!
Он уселся в траву, охватив колени руками, и отвернулся, давая беглецам время одуматься. Ребятишки сперва замедлили бег, потом остановились и теперь медленно приближались.
- Что, струсили? - сказал Егор. - Здорово я вас!
- Ты кто? Негр? - спросил Мальчишка, увидев его черное каучуковое лицо. И сразу закричал:
- Да он железный!
Они, отступив, переглянулись.
- А что вы там увидели? - спросил Егор.
- Малина поспела! - скороговоркой сообщила Девчонка.
Егор посмотрел на ягоды.
- Вы хотите малины? - спросил он. - Взяли бы да и съели.
- Хозяина боимся.
- Это вон того, что ли? - спросил Егор, указав на какое-то существо в драном пиджаке в дырявой соломенной шляпе.
Они фыркнули.
- Это пугало! Не человек, понимаешь? Не живой!
- Понятно, - сказал Егор. - Сейчас будете есть малину.
Он подпрыгнул, ухватился за верх забора. Девчонка ойкнула, Мальчишка шикнул на нее:
- Молчи, что ему сделается? Железный!..
Егор взялся за проволоку. Электрические искры, шурша, вонзились в нервные окончания. Через проволоку был пропущен ток. Егор пошевелил пальцами онемевшей ладони. Потом, щелкнув металлическими ногтями, перестриг проволоку и спрыгнул вниз.
Отстриженные ягоды падали в подставленную ладонь, копились розовой горкой. Ребятишки за забором причмокивали.
В сенях скрипнула дверь, и кто-то вышел на крыльцо. Егор услышал тонкий визг, покосился в ту сторону, увидел белое пятно рубахи, мелькнувшее в темных сенях. Мальчишка торопливо влез на забор, потребовал:
- Давай малину!
Егор высыпал ягоды в его ладошку, Мальчишка спрыгнул, послышался топот убегающих босых ног. Егор подумал: "Почему убегают? Такая игра? Тогда нужно их догнать".
Он уже оседлал забор, когда дверь сеней взвизгнула коротко, оттуда прогремел гром, и горсть градин ударила Егора в бок с такой силой, что его швырнуло вниз, за забор.
Егор с трудом поднялся на четвереньки. Глаза работали несинхронно: он видел в конце переулка большую толпу Мальчишек и Девчонок, которые ели малину, прыгали и что-то кричали. Но тут регуляторы привели зрение в порядок, и он увидел, что никакой толпы не было. Это всего-навсего те двое ели его малину, и Мальчишка прыгал и дразнился.
"Так вот вы какие!" - подумал Егор. Он поднялся на ноги. Мальчишка и Девчонка отбежали подальше. Ему ничего не стоило их поймать. Но Егор отвернулся и пошел в другую сторону. Тогда Девчонка сказала Мальчишке:
- Я с тобой не играю.
- Ну и иди к нему! - ответил Мальчишка.
А Девчонка догнала рассерженного Егора. Сперва они кое-как помирились, потом подружились, и, когда она сказала, что хочет живую куклу и живую сказку, началось все вышеописанное. И теперь мы сидим и ломаем головы: как быть?..
- Серьезность, трудолюбие, чувство ответственности. Понимаешь всего этого у него нет, - говорил Квант, покусывая ногти. - Мало ли чего он может натворить... С другой стороны...
Оба они - и Квант и Шеф - верят, что вышли на главный проспект кибернетики. Кибер должен мыслить и страдать, говорит Шеф. Только так можно добиться самопрограммирования. И только такой робот может создавать конструкции более совершенные, чем он сам. У обычных машин при таких попытках получаются электронные дураки.
Это верно. И кое-что уже было сделано. Мамаша вправду грустила или веселилась. И она скучала. Она сама потребовала подобное себе существо специально для компании! Когда Квант сконструировал Егора, Мамаша одобрила проект, сделала кое-какие поправки и взяла на себя разработку отдельных узлов. Так вот и получился Егор. А мы загубили его по недосмотру.
Теперь Мамаша только вздыхает и задает вопросы о Егоре, которого мы перевели в темный чулан на нашем этаже. Бесполезные разговоры, Мамаша! Нет мудрого существа, которое бы составило тебе компанию. И не будет, если мы не найдем способ переделать Егора. Егор - он совсем не интеллектуал. В его мозгу был заложен жесткий минимум информации. Остальное он должен был приобрести сам. А он не желает приобретать. Он хочет только проказить и развлекаться. И, наверное, все из-за того несчастного, не поставленного на место блока. А что теперь делать?
Плутни Егора
В тот день стояла нестерпимая жара и на улицах почти не было прохожих. Тем более велико было удивление одного Велосипедиста, когда он увидел игрушечный самосвал, идущий по мостовой с соблюдением всех правил уличного движения. Велосипедист повернул и погнался за странной игрушкой с целью проследить ее маршрут. Тогда, словно стремясь уйти от погони, самосвал стал набирать недозволенную скорость. Все же Велосипедист старался не отстать. Но внезапно, как он рассказывает, из-за угла выскочил игрушечный танк, юркнул под переднее колесо, в результате чего Велосипедист получил нетрудовую травму, а велосипед находится в ремонте по настоящее время.
Другое происшествие случилось в этот день на усадьбе известного в нашем городе Пенсионера, с которым я лично не знаком и о котором слыхал, что у него имеется большая коллекция редких кукол различных стран и народов. Ни могу судить о том, с какой целью была создана подобная коллекция, так как своих детей Пенсионер не имел и не имеет, а чужие дети на его усадьбу не допускаются из опасения, что они обворуют сад, за охраной которого Пенсионер тщательно следит.
Как мне стало известно, хозяин усадьбы, человек еще не старый, энергично занимающийся спортом, в это время дня любил загорать, лежа в саду на раскладушке. Отсюда он мог видеть все свои владения и в случае чего пугнуть мальчишек, если они снова полезут за малиной, как это имело место накануне. Пенсионер задремал на солнышке и проснулся от звуков незнакомого голоса, который повторял ему:
"Проснись! Эй, проснись! Я ухожу от тебя. Мне у тебя не нравится. Слышишь? Я ухожу".
В ответ на что Пенсионер, будучи спросонок, заявил:
- На здоровье!
Голос замолк, и стали слышны удаляющиеся незнакомые шаги. При этом Пенсионер проснулся окончательно, сел на раскладушку и стал глядеть в спину уходящего незнакомца. На незнакомце были порванный выгоревший пиджак и дырявая соломенная шляпа. Пенсионер стал вспоминать, где он их видел, эти вещи, но вспомнил не сразу: а когда вспомнил, то не поверил, что от него уходит сделанное его собственными руками огородное пугало. Пенсионер издал жалобный крик и побежал в дом, чтобы позвонить в органы милиции, но тут обнаружилась пропажа всей ценной и редкой коллекции кукол. Пенсионер издал второй жалобный крик и упал в обморок.
А днем мой товарищ, начальник лаборатории, по имени Квант, сказал мне:
- Ты понимаешь что-нибудь в холодильниках? Мой испортился: за ночь пережарил все продукты.
Я хотел пошутить, но вспомнил, что с моим приемником тоже случился непонятный факт: приемник был выключен, но тем не менее самостоятельно включился и закричал: "А физики - дураки!" - после чего стал громко хихикать, затем снова выключился. Я долго думал и решил, что мне это почудилось.
Ведя этот разговор, мы с Квантом шли с обеденного перерыва. Наш городок невелик, это даже скорее дачный поселок, и все органы милиции заключаются в одном Сержанте, к которому мы обращались перед тем по поводу розысков одного пропавшего самопрограммирующегося автономного кибернетического устройства. В данное время этот Сержант шел к нам навстречу. Квант спросил у него по поводу упомянутого устройства:
- Как дела. Сержант? Напали на след?
На что Сержант ответил:
- Не до вас пока. Две крупные кражи расследуем. Слыхали? У Пенсионера коллекцию взяли. И магазин очистили. "Детский мир". Игрушки унесли, а выручка почему-то цела. Голова кругом идет!..
Сержант пошел дальше своей дорогой, а мы - своей, по каковой причине и не попали в число первооткрывателей новой, неизвестной зоологам фауны Пруда. Впрочем, как выяснилось позже, самым первым открыл ее даже не Сержант, а некий Мальчишка, о чем будет рассказано ниже.
Как только мы явились с перерыва, в лабораторию пришел Шеф. Мы ожидали от него усиленного нагоняя по поводу неудачных розысков уже упомянутого самопрограммирующегося кибернетического устройства, названного "Егор", исчезнувшего по нашей вине. Однако нагоняй не состоялся, и Шеф сказал:
- Неприятность, мальчики. У нас обворовали склад.
На нашем складе не содержалось ровно ничего, что могло бы понадобиться типичному среднестатистическому вору ни в личное пользование, ни для продажи на сторону: это склад деталей для уникальных электронно-вычислительных устройств.
- Я позвонил Сержанту, - сказал Шеф, - но его не нашли. Может, лучше в область позвонить? Очень необычная кража...
Мы тщательным образом осмотрели складское помещение, но не обнаружили никаких следов преступников.
Больше в тот день ничего особенного не случилось, и поэтому я сразу приступаю к рассказу о происшествии, которое имело место ночью. Когда раздался сильный стук в мою дверь, я встал и пошел открывать. Подойдя к двери, я задал вопрос:
- Кто там?
На что получил ответ:
- Это я, Квант, открой.
Я отворил дверь, но Квант входить не стал, а потребовал, чтобы я немедленно оделся и пошел с ним, причем не стал объяснять куда. Тем не менее я оделся, и мы направились на территорию института, прямиком к складу. Невзирая на печати. Квант отпер замок. Тут ничего не изменилось с дневного периода, и я недоумевал, зачем мы пришли, но Квант отдал мне фонарик, пошел в угол и снял одну за другой две половицы, причем было видно, что он делает это уже не в первый раз. При свете фонарика я увидел довольно большую дыру в земле под полом, которая напоминала нору крупного животного. Квант спросил, не хочу ли я полезть в нее первым; я ответил отрицательно, так как вообще не видел в этом никакой необходимости. Тогда Квант взял у меня фонарик и полез сам, а я за ним.
Из норы мы попали в просторный подземный ход, который, судя по виду стен и деревянных подпорок, был прорыт совсем недавно. По мере того как мы продвигались вперед, нам стали слышны какие-то голоса и звуки; наконец мы увидели яркий свет. Квант выключил фонарик. Мы стали красться вдоль стены и, незаметно выглянув, увидели нижеследующее.
Перед нами было просторное подземное помещение, освещенное тысячами светильников незнакомой нам конструкции. В их свете были представлены все оттенки спектра, что сильно напоминало новогоднюю елку. Но и при отсутствии светильников в этом подземном помещении было бы не менее светло, так как повсюду пылали огни миниатюрных кузнечных горнов, расположенных в стенных нишах. Надо отметить, что это являлось чрезвычайно красивым зрелищем, но нам некогда было на него любоваться, так как нас, естественно, гораздо больше интересовали обитатели этого подземелья.
Это оказались лилипуты, но только не такие, которые выступают в цирке, а совсем маленькие, их уместилось бы по дюжине в каждой моей горсти. Куда ни погляди, во всех направлениях их были тысячи, и все они занимались большой производственной деятельностью.
Только в одном месте в этом помещении я увидел знакомые мне предметы: это была гора дырявых ведер, ржавых кастрюль, сломанных чугунов, одна спинка от двуспальной кровати и множество другого металлолома. Опознать эти предметы было несколько затруднительно, потому что по ним сплошь сновали эти маленькие существа. Маленькими топориками они разрубали на кусочки жесть ведер, кувалдочками дробили чугуны, а кроватную спинку они усыпали, как муравьи веточку, положенную на муравейник: двуручными пилами они распиливали ее железные прутья на чурки.
Я подтолкнул Кванта; но он стоял неподвижно. Тогда я один вошел в помещение, откашлялся и громко спросил:
- Эй, кто вы такие?
На мой вопрос последовал ответ:
- Мы гномы! Мы гномы!
Однако "гномы" - это из сказок братьев Гримм, и я не поддался на провокацию, я задал следующий вопрос:
- Что вы здесь делаете?
На что последовал такой ответ:
- Работаем! Работаем!
- "Работаете"? - повторил я суровым тоном. - А кто вам разрешил?
- "Мамаша"! - закричали они. - "Мамаша"!
Тут мы с Квантом переглянулись и вытерли со лбов холодный пот. Должен сказать, я уже и сам начинал предполагать что-то подобное. Тут Квант отодвинул меня плечом и, войдя в помещение, спросил:
- А где сейчас "Егор"?
- Знаем, да не скажем! Знаем, да не скажем! "Егор" не велел!
- А что он делает сейчас? - спросил Квант.
Тут в помещении поднялся такой хохот, что меня оторопь взяла. Гномики катались со смеху, утирая беретиками слезы. Все же, несмотря на смех, они ответили:
- "Егор" с Девчонкой разговаривает!
- Раз не хотите говорить, мы сами его поищем.
- Поищите! - отвечали они. - Ищите свищите!..
И мы с Квантом проследовали, до конца помещения, где было видно продолжение подземного хода.
На этот раз путь по подземному ходу был долог и привел нас прямиком к берегу Пруда, где открывался выход. Берегов мы не угнали. Прежде это были пологие песчаные берега без всяких предметов, за исключением тех, которые оставляли отдыхающие, с чем боролись горкомхоз и местная газета. На этот раз мы увидели белеющие под луной восточные города с минаретами в одном, с индийскими храмами в другом, а также с дворцами, через которые нелегко перешагнуть. В небольшой бухточке белели паруса игрушечных кораблей.
- Смотри, Квант! - сказал я указывая на середину Пруда.
Оттуда к нам плыли крохотные острые лодчонки. На носу передней лодки выплясывал махонький, но страшный старикашка.
- Они заметили, - тихо ответил Квант.
Я мог только развести руками - и вдруг на мою раскрытую ладонь опустилось странное существо с крыльями, прозрачными, будто у стрекозы, только значительно более крупных размеров. Я сшиб его щелчком и тогда только сообразил, что и это тоже был человек. Целый рой их, прозрачных, крылатых, вился и сверкал над нами в лунном свете.
- Пойдем! - внезапно сказал Квант и схватил меня за руку.
И мы понеслись прямо к лаборатории. Квант и не подумал воспользоваться ключом. Он сбросил башмаки и беззвучно влез в раскрытое окно. Я последовал за ним. Я понимал уже, в чем дело: здание лаборатории было видно с берега, и все окна в нем были ярко освещены в этот поздний час, тогда как прежде света в них не было.
Итак, мы поднялись по лестнице на этаж, занимаемый "Мамашей" универсальным кибернетическим устройством, разработанным в нашей лаборатории, - и увидели там следующую картину: лаборант Жорка, любитель запойного чтения, спал на кушетке, невзирая на яркий свет. Перед "Мамашей" на пюпитре лежала книжка "Тысяча и одна ночь", которую, конечно, извлекли из кармана Жоркиного халата, и "Мамаша" своим гулким голосом читала эту книжку. А на полу на корточках сидели некая Девчонка и уникальное автономное самопрограммирующееся кибернетическое устройство по наименованию "Егор", которое потерялось из нашей лаборатории некоторое время назад и которое Сержант безуспешно разыскивал.
Наше внезапное появление всех испугало. Девчонка и "Егор" вскочили на ноги, но дверь была закрыта, а прыгать из окна не стоило, так как это все же второй этаж, что чувствительно даже для кибера, каковым является "Егор". "Мамаша" прекратила чтение. Квант громко и сердито приказал:
- "Мамаша"... немедленно отключитесь!
И "Мамаша" стала отключать блок за блоком, но все же перед отключением последнего произнесла:
- Не обижайте его.
Затем она полностью прекратила работу.
- Девочка, иди домой, - сказал Квант, приоткрыв дверь. - "Егор", сюда!
Он отпер дверцу специального бронированного сейфа, где и было помещено с тех пор устройство по наименованию "Егор" и где оно временно хранится по сию пору.
Когда меня направили работать в лабораторию Кванта, я не думал, что попаду в слесарную мастерскую. Она занимала почти весь полуподвал под Мамашей. Покрытые копотью окна и лампочки давали, по-моему, только инфракрасный свет, и можно было заблудиться в горах латуни и железа. Уши ныли от визга пил, дым паяльников выедал глаза.
Подчиненные мне два слесаря в перерыв поднимались наружу, и сквозь синеву дыма я видел в открытую дверь, как они, сидя на траве, едят хлеб и пьют молоко. И я тоже разворачивал свой бутерброд и шел к Мамаше.
Она меня уже узнавала. И здоровалась по-органному гулко. "Добрый день, мальчик! - говорила она. - Бутерброд с сыром? Сытно, питательно, вкусно. Поздравляю". - "Спасибо, Мамаша", - говорил я. И мы продолжали болтать, как два старых приятеля.
Но однажды, придя в понедельник, я увидел, что весь наш металлолом исчез, окна, стены и полы промыты, и чистые лампочки сверкают зря: без них видно, что здесь оставался только большой стол, на котором лежали готовые детали модели N_2. И Квант, указав кивком на стол, объяснил по-всегдашнему подробно и вразумительно:
- Сборка...
Мы стояли у стола, разглядывая то, что получалось. Не слишком-то это было красиво. Грубо обработанный металл корпуса отливал синевой в местах пайки и сварки, заусенцы, кое-как сточенные напильником, шершавились, нога N_1, как мне показалось, была миллиметров на пятнадцать короче ноги N_2. Зато хороши были руки фабричной работы. Они напоминали гибкий душевой шланг. Это были скорее щупальца, чем руки, но кончались пятипалыми каучуковыми кистями. Верхнюю коробку мы еще не закрыли.
- Кажется, все? - сказал Квант.
- Надевай маску, - сказал я.
Чуть помедлив. Квант накрыл верхнюю коробку квадратным каучуковым пластом. В коробке щелкнуло, зашипело: сработала запальная батарейка, внутренний механизм пришел в движение. В центре каучукового квадрата возник бугор, он вытягивался вверх, принимая отчетливую коническую форму, потом рядом с ним всплыли два черных пузырька. И вдруг лаборант вскрикнул, выдернул руку из кармана, будто его цапнули там за палец.
- Остановите! - вопил он невразумительно. - Бросьте... То есть надо переделывать!
С каучукового лица модели на вас уже смотрели живые любопытные глаза. Они остановились на Кванте, перебежали на меня.
- Переделать! - вопил Жорка, и глаза перекатились на Жорку. - Вот! Жорка показывал нам крохотный блок, который он вытащил из кармана. - Не поставили! Ох!..
Квант схватился за голову. Лаборант в отчаянии вцепился руками в каучуковый квадрат. И вдруг мы услышали тоненький голос:
- Ой! Ты что, очумел? Больно же!
Лаборант отлетел в сторону. Модель подпрыгнула на столе, перевернулась, прыжок - и она на полу, прыжок - у окна, еще прыжок - зазвенело разбитое стекло.
Заглядывая в наш подвал снаружи, модель корчила преуморительные рожи. Мы обалдело смотрели на нее. Под сводами задребезжало что-то вроде сломанного колокольчика.
Так мы впервые услышали смех Егора...
Сбежав от нас, Егор выскочил на улицу и понесся вприпрыжку вдоль домов и длинных дачных заборов. На улице было пусто и тихо, а душа его просила приключений. Егор шевелил ушами, как локаторами, надеясь поймать звуки голосов. Но стояла жара, городишко словно вымер.
Егор уже не бежал, а шел. Он даже раздумывал, не вернуться ли к нам ко мне и Кванту. Близко не подходить, конечно, и в руки не даваться, чтобы мы не вздумали его переделать. А так, сесть на бревнышки и поболтать - это можно.
Но тут он, наконец, услыхал голоса.
- Красная какая! - сказал шепотом кто то поблизости.
У забора, обтянутого поверху колючей проволокой, стояли Мальчишка и Девчонка. Ребятишки были заняты: глазели в щели забора. Егор тоже заглянул. Ничего особенного, просто много травы, подумал он. А они что увидели?
- Эй, вы! - сказал Егор. - Чего уставились?
- Ой! - завизжала Девчонка и отскочила. Мальчишка тоже отпрыгнул в сторону.
- Да я вас не трону! - закричал Егор. - Я свой!
Он уселся в траву, охватив колени руками, и отвернулся, давая беглецам время одуматься. Ребятишки сперва замедлили бег, потом остановились и теперь медленно приближались.
- Что, струсили? - сказал Егор. - Здорово я вас!
- Ты кто? Негр? - спросил Мальчишка, увидев его черное каучуковое лицо. И сразу закричал:
- Да он железный!
Они, отступив, переглянулись.
- А что вы там увидели? - спросил Егор.
- Малина поспела! - скороговоркой сообщила Девчонка.
Егор посмотрел на ягоды.
- Вы хотите малины? - спросил он. - Взяли бы да и съели.
- Хозяина боимся.
- Это вон того, что ли? - спросил Егор, указав на какое-то существо в драном пиджаке в дырявой соломенной шляпе.
Они фыркнули.
- Это пугало! Не человек, понимаешь? Не живой!
- Понятно, - сказал Егор. - Сейчас будете есть малину.
Он подпрыгнул, ухватился за верх забора. Девчонка ойкнула, Мальчишка шикнул на нее:
- Молчи, что ему сделается? Железный!..
Егор взялся за проволоку. Электрические искры, шурша, вонзились в нервные окончания. Через проволоку был пропущен ток. Егор пошевелил пальцами онемевшей ладони. Потом, щелкнув металлическими ногтями, перестриг проволоку и спрыгнул вниз.
Отстриженные ягоды падали в подставленную ладонь, копились розовой горкой. Ребятишки за забором причмокивали.
В сенях скрипнула дверь, и кто-то вышел на крыльцо. Егор услышал тонкий визг, покосился в ту сторону, увидел белое пятно рубахи, мелькнувшее в темных сенях. Мальчишка торопливо влез на забор, потребовал:
- Давай малину!
Егор высыпал ягоды в его ладошку, Мальчишка спрыгнул, послышался топот убегающих босых ног. Егор подумал: "Почему убегают? Такая игра? Тогда нужно их догнать".
Он уже оседлал забор, когда дверь сеней взвизгнула коротко, оттуда прогремел гром, и горсть градин ударила Егора в бок с такой силой, что его швырнуло вниз, за забор.
Егор с трудом поднялся на четвереньки. Глаза работали несинхронно: он видел в конце переулка большую толпу Мальчишек и Девчонок, которые ели малину, прыгали и что-то кричали. Но тут регуляторы привели зрение в порядок, и он увидел, что никакой толпы не было. Это всего-навсего те двое ели его малину, и Мальчишка прыгал и дразнился.
"Так вот вы какие!" - подумал Егор. Он поднялся на ноги. Мальчишка и Девчонка отбежали подальше. Ему ничего не стоило их поймать. Но Егор отвернулся и пошел в другую сторону. Тогда Девчонка сказала Мальчишке:
- Я с тобой не играю.
- Ну и иди к нему! - ответил Мальчишка.
А Девчонка догнала рассерженного Егора. Сперва они кое-как помирились, потом подружились, и, когда она сказала, что хочет живую куклу и живую сказку, началось все вышеописанное. И теперь мы сидим и ломаем головы: как быть?..
- Серьезность, трудолюбие, чувство ответственности. Понимаешь всего этого у него нет, - говорил Квант, покусывая ногти. - Мало ли чего он может натворить... С другой стороны...
Оба они - и Квант и Шеф - верят, что вышли на главный проспект кибернетики. Кибер должен мыслить и страдать, говорит Шеф. Только так можно добиться самопрограммирования. И только такой робот может создавать конструкции более совершенные, чем он сам. У обычных машин при таких попытках получаются электронные дураки.
Это верно. И кое-что уже было сделано. Мамаша вправду грустила или веселилась. И она скучала. Она сама потребовала подобное себе существо специально для компании! Когда Квант сконструировал Егора, Мамаша одобрила проект, сделала кое-какие поправки и взяла на себя разработку отдельных узлов. Так вот и получился Егор. А мы загубили его по недосмотру.
Теперь Мамаша только вздыхает и задает вопросы о Егоре, которого мы перевели в темный чулан на нашем этаже. Бесполезные разговоры, Мамаша! Нет мудрого существа, которое бы составило тебе компанию. И не будет, если мы не найдем способ переделать Егора. Егор - он совсем не интеллектуал. В его мозгу был заложен жесткий минимум информации. Остальное он должен был приобрести сам. А он не желает приобретать. Он хочет только проказить и развлекаться. И, наверное, все из-за того несчастного, не поставленного на место блока. А что теперь делать?