---------------------------------------------------------------
© Copyright Александр Шленский
WWW: http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/
Date: 11 Oct 2005
---------------------------------------------------------------
Черт сидит глубоко под землей и уссывается от смеха.
Над нами, вообще-то говоря.
Собственно, глядя на нас, нельзя не уссываться. Потому что ничего до
конца не доводим, ничего не доделываем, и даже не додумываем как следует
перед тем как что-нибудь начать. Начинаем, не подумав, как придется, а уж
как кончаем, так и вообще лучше не вспоминать.
Один сигарету решил прикурить - опалил зажигалкой брови и ресницы.
Потому что мудак. Поставил регулятор пламени на максимум, чтобы
повыебываться на вечеринке, да так и забыл.
Другой побриться захотел - в трех местах бритвой порезался. Безопасной
ведь, мудила! Это же надо еще суметь так изъебнуться с похмелья. Сумел-таки,
дятел, даром что капитан теплохода.
А Черт, на самом деле, их под руку толкать и не думал. Он только рядом
стоял и головой качал, так что нечего на него и пенять. Он может, даже
помочь хотел, предупредить как-то, а только хуй вы его послушали.
Ну и что с того, что Черт у тебя за плечами все время околачивается?
Худого-то ведь он не творит - просто под руки тебе смотрит и время от
времени ухмыляется. И стоит он позади тебя не из вредности, а из
любопытства, и отчасти из жалости. За мудаками всегда наблюдать интересно,
потому что никогда не угадаешь заранее, какую хуйню они сейчас спорют.
Вот например - поди ты, трезвый, попробуй соблюдать закон, принятый на
пьяную голову. Или наоборот, научить людей, которые отродясь не просыхают,
помнить и уважать закон, придуманный каким-то трезвым долбоебом. Да вообще,
какие там на хуй законы, если людей до сих пор не могут приучить подтирать
жопу дочиста и не парковаться на трамвайных рельсах!
Вообще же Черт только делает вид, что уссывается лишь над нами, божьими
тварями, и больше ни над кем. На самом деле, он гораздо больше хихикает над
самим Творцом, однако виду не показывает, а то обидится еще.
Подсмеивается Черт над Богом потому, что Бог нас создать - создал, а
рассортировать забыл. Вот если бы он взял и раскидал всех по сортам, как
порядочный, тогда бы другое дело. Мудаков - к мудакам, долбоебов - к
долбоебам, а умных людей - к умным людям. Пьянь - к пьяни, наркош - к прочим
нарикам, язвенников - к язвенникам, трезвенников - к трезвенникам.
Раз, два - всех распределил по зонам, и в каждую зону - свои законы и
порядки. Такие, чтобы не супротив естества. Тогда ты всегда ровно такой как
все, ничем из других не выделяешься, и никто твоих косяков не замечает,
потому что сам делает точно такие же.
Черт как бы и пытается подсказать Богу эту нехитрую мыслишку, а Бог от
него - как от назойливой мухи. Черт всей душой болеет за порядок, уже весь
исстрадался за много лет, а только хер ты от Бога этого порядка дождешься.
Вот Черт и стоит у человека за спиной: морда жалобная, хвостик поджал
умильно - вот-вот заплачет. Стоит и молча человека просит: обожди
секундочку, не торопись, подумай. Весь сейчас опять хуйню нагородишь!
А человек - он ведь все равно сделает все по-своему. Сделает, как не
надо, все испортит, все изосрет, а потом и свалит все на Черта. Скажет:
черт! блядь! Все ведь уже так нормально было! блядь! черт! Это Черт меня под
руку толкнул! А он - и не думал...
Ну и что ты после этого будешь делать? Правильно! Впадешь в истерику.
Вот Черт и смеется как ненормальный, и остановиться не может.
Бог иногда с досадцей обернется да и скажет Черту: Перестань уже, что
ли! Что ты как маленький!
А Черт ему в ответ: Я так как ты не могу. Мне каждого человека жалко.
Особенно, если пьяный или просто мудак.
Тут Бог ему говорит: ты бы ему если не помогал, он бы может и выжил.
А Черт только плачет: да знаю я! Знаю я все! Только как же не помочь?
Как же не помочь-то бедняге! У меня ведь, чай, сердце - не камень! У меня,
может, вся душа об них изболелась! Я если и не помогу, так хоть рядом постою
- и то все легче!
Ну ладно, помогай, как умеешь - хмуро соглашается Бог. И, помолчав,
добавляет: ты бы, что ли, умным людям иногда тоже помогал... Они бы,
глядишь, хоть как-то после твоей помощи выкрутились... зато бы и страха
божьего не теряли...
Не-е-е... - отвечает Черт. - Нам этого никак нельзя. А то вообще одно
мудачье на Земле останется. А впрочем, может и вправду попробовать...
Попробуй, попробуй, касатик - ласково ободряет его Бог. Ну, и дурачков,
конечно, тоже не забывай. А то эвон сколько народу развелось - девать уже
некуда. Бедствия нужны, невзгоды всякие... смертей побольше... Ты уж
потрудись... потрудись...
Черт вытягивается в струнку, по-боевому лязгает копытом об землю и
отдает честь, просовывая волосатую лапу между рог и с трудом сдерживая новый
приступ окаянного хохота. Между тем его маленькие свинячьи глазки наполнены
ужасом. Тощее мохнатое рыльце, перекошенное жалостью и страданием,
приобретает отчетливо издевательское выражение.
Бог долго вглядывается в тусклую чертячью морду, затем отворачивается и
смачно сплевывает вниз, на Землю. В ответ оттуда доносится скрежет и вопли.
Бог наклоняет голову вниз и некоторое время рассматривает потревоженных
людишек. Они шныряют туда и сюда как тараканы, растаскивают обломки и
неуклюже убирают мертвые тела, пытаясь под шумок их обобрать. Бог негодующе
хмурится и сплевывает еще раз в то же самое место. Черт плачет навзрыд,
утирая слезы кончиком хвоста.
Наконец Богу надоедает глядеть вниз. Он небрежно отпускает Черту
увесистый пендель, от которого тот со свистом улетает на Землю, оставляя
позади себя иммерсионный след.
Бог подпирает голову рукой и погружается в глубокие мрачные раздумья.
Далеко внизу люди истово молятся и с надеждой смотрят на небеса. А Черт
незримо стоит рядом, слушает людские молитвы, и яростно поддакивает, и
корчит рожи - и плачет, плачет такими горькими слезами, что сердце от боли
разрывается. Плачет и думает, как же такому горю помочь...
Но нельзя - совсем никак нельзя помочь человеческому горю. И Черт
прекращает свои бесплодные попытки. Он вытирает слезы, безнадежно машет
лапой, ныряет глубоко под землю и пытается подойти к ситуации с юмором.
© Copyright Александр Шленский
WWW: http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/
Date: 11 Oct 2005
---------------------------------------------------------------
Черт сидит глубоко под землей и уссывается от смеха.
Над нами, вообще-то говоря.
Собственно, глядя на нас, нельзя не уссываться. Потому что ничего до
конца не доводим, ничего не доделываем, и даже не додумываем как следует
перед тем как что-нибудь начать. Начинаем, не подумав, как придется, а уж
как кончаем, так и вообще лучше не вспоминать.
Один сигарету решил прикурить - опалил зажигалкой брови и ресницы.
Потому что мудак. Поставил регулятор пламени на максимум, чтобы
повыебываться на вечеринке, да так и забыл.
Другой побриться захотел - в трех местах бритвой порезался. Безопасной
ведь, мудила! Это же надо еще суметь так изъебнуться с похмелья. Сумел-таки,
дятел, даром что капитан теплохода.
А Черт, на самом деле, их под руку толкать и не думал. Он только рядом
стоял и головой качал, так что нечего на него и пенять. Он может, даже
помочь хотел, предупредить как-то, а только хуй вы его послушали.
Ну и что с того, что Черт у тебя за плечами все время околачивается?
Худого-то ведь он не творит - просто под руки тебе смотрит и время от
времени ухмыляется. И стоит он позади тебя не из вредности, а из
любопытства, и отчасти из жалости. За мудаками всегда наблюдать интересно,
потому что никогда не угадаешь заранее, какую хуйню они сейчас спорют.
Вот например - поди ты, трезвый, попробуй соблюдать закон, принятый на
пьяную голову. Или наоборот, научить людей, которые отродясь не просыхают,
помнить и уважать закон, придуманный каким-то трезвым долбоебом. Да вообще,
какие там на хуй законы, если людей до сих пор не могут приучить подтирать
жопу дочиста и не парковаться на трамвайных рельсах!
Вообще же Черт только делает вид, что уссывается лишь над нами, божьими
тварями, и больше ни над кем. На самом деле, он гораздо больше хихикает над
самим Творцом, однако виду не показывает, а то обидится еще.
Подсмеивается Черт над Богом потому, что Бог нас создать - создал, а
рассортировать забыл. Вот если бы он взял и раскидал всех по сортам, как
порядочный, тогда бы другое дело. Мудаков - к мудакам, долбоебов - к
долбоебам, а умных людей - к умным людям. Пьянь - к пьяни, наркош - к прочим
нарикам, язвенников - к язвенникам, трезвенников - к трезвенникам.
Раз, два - всех распределил по зонам, и в каждую зону - свои законы и
порядки. Такие, чтобы не супротив естества. Тогда ты всегда ровно такой как
все, ничем из других не выделяешься, и никто твоих косяков не замечает,
потому что сам делает точно такие же.
Черт как бы и пытается подсказать Богу эту нехитрую мыслишку, а Бог от
него - как от назойливой мухи. Черт всей душой болеет за порядок, уже весь
исстрадался за много лет, а только хер ты от Бога этого порядка дождешься.
Вот Черт и стоит у человека за спиной: морда жалобная, хвостик поджал
умильно - вот-вот заплачет. Стоит и молча человека просит: обожди
секундочку, не торопись, подумай. Весь сейчас опять хуйню нагородишь!
А человек - он ведь все равно сделает все по-своему. Сделает, как не
надо, все испортит, все изосрет, а потом и свалит все на Черта. Скажет:
черт! блядь! Все ведь уже так нормально было! блядь! черт! Это Черт меня под
руку толкнул! А он - и не думал...
Ну и что ты после этого будешь делать? Правильно! Впадешь в истерику.
Вот Черт и смеется как ненормальный, и остановиться не может.
Бог иногда с досадцей обернется да и скажет Черту: Перестань уже, что
ли! Что ты как маленький!
А Черт ему в ответ: Я так как ты не могу. Мне каждого человека жалко.
Особенно, если пьяный или просто мудак.
Тут Бог ему говорит: ты бы ему если не помогал, он бы может и выжил.
А Черт только плачет: да знаю я! Знаю я все! Только как же не помочь?
Как же не помочь-то бедняге! У меня ведь, чай, сердце - не камень! У меня,
может, вся душа об них изболелась! Я если и не помогу, так хоть рядом постою
- и то все легче!
Ну ладно, помогай, как умеешь - хмуро соглашается Бог. И, помолчав,
добавляет: ты бы, что ли, умным людям иногда тоже помогал... Они бы,
глядишь, хоть как-то после твоей помощи выкрутились... зато бы и страха
божьего не теряли...
Не-е-е... - отвечает Черт. - Нам этого никак нельзя. А то вообще одно
мудачье на Земле останется. А впрочем, может и вправду попробовать...
Попробуй, попробуй, касатик - ласково ободряет его Бог. Ну, и дурачков,
конечно, тоже не забывай. А то эвон сколько народу развелось - девать уже
некуда. Бедствия нужны, невзгоды всякие... смертей побольше... Ты уж
потрудись... потрудись...
Черт вытягивается в струнку, по-боевому лязгает копытом об землю и
отдает честь, просовывая волосатую лапу между рог и с трудом сдерживая новый
приступ окаянного хохота. Между тем его маленькие свинячьи глазки наполнены
ужасом. Тощее мохнатое рыльце, перекошенное жалостью и страданием,
приобретает отчетливо издевательское выражение.
Бог долго вглядывается в тусклую чертячью морду, затем отворачивается и
смачно сплевывает вниз, на Землю. В ответ оттуда доносится скрежет и вопли.
Бог наклоняет голову вниз и некоторое время рассматривает потревоженных
людишек. Они шныряют туда и сюда как тараканы, растаскивают обломки и
неуклюже убирают мертвые тела, пытаясь под шумок их обобрать. Бог негодующе
хмурится и сплевывает еще раз в то же самое место. Черт плачет навзрыд,
утирая слезы кончиком хвоста.
Наконец Богу надоедает глядеть вниз. Он небрежно отпускает Черту
увесистый пендель, от которого тот со свистом улетает на Землю, оставляя
позади себя иммерсионный след.
Бог подпирает голову рукой и погружается в глубокие мрачные раздумья.
Далеко внизу люди истово молятся и с надеждой смотрят на небеса. А Черт
незримо стоит рядом, слушает людские молитвы, и яростно поддакивает, и
корчит рожи - и плачет, плачет такими горькими слезами, что сердце от боли
разрывается. Плачет и думает, как же такому горю помочь...
Но нельзя - совсем никак нельзя помочь человеческому горю. И Черт
прекращает свои бесплодные попытки. Он вытирает слезы, безнадежно машет
лапой, ныряет глубоко под землю и пытается подойти к ситуации с юмором.