Шохов Александр
Свет и тьма
Александр Шохов
СВЕТ и ТЬМА
Когда я очнулся, вокруг было светло и тихо. Где-то далеко внизу колыхалась область темной синевы. Никаких других признаков низа и верха не было. Мое тело выглядело прозрачным и ощущалось как непривычно легкое. Сомнений не оставалось никаких: я умер. Не было ни страха, ни намерения снова стать живым; самое страшное, что могло со мною случиться, уже произошло, чего может бояться мертвый? Стоит ли предаваться эмоциям из-за того, что материалисты снова оказались неправы?
С некоторым трудом я восстановил в памяти цепочку событий, предшествовавших моей кончине. Последним, что я помнил, было кресло в СПИКе,- новом виде транспорта. СПИК - это система перемещения Иоганна Каплера. Она, по мнению физиков, была абсолютно безопасна. Представляю, какой гвалт сейчас стоит по поводу моей кончины в СПИКе. Журналисты придумывают заголовки... "Абсолютно надежный СПИК погубил Чарльза Паркера", "Смерть миллионера", "Быстрота и удобство: роковые последствия".
Все-таки жалко бывает себя, когда умираешь. Даже если относишься к этому с подобающим Паркерам чувством юмора.
Хотел бы я оказаться сейчас на своих похоронах...
Видимо, мое новое положение имело ряд преимуществ, поскольку одного моего желания оказалось достаточно, чтобы оказаться у себя дома. Я вспомнил, что с помощью СПИКа решил вернуться с одного интересного симпозиума. В доме было тихо, тяжелые гардины на окнах создавали эффект негустых сумерек. Может, здесь просто еще не знают о моей гибели? Ну конечно! Если бы я не умер в СПИКе, я бы только что подъезжал к дому на автомобиле. Надо подождать.
Ждать мне пришлось недолго. По забывчивости я попытался полистать журналы, потом взять книгу с полки, но все вещи казались теперь прозрачными: материя перестала существовать для меня. Ощущение было такое, словно я нахожусь в голограмме. Надо будет подробнейшим образом изучить нюансы своего нового состояния, - решил я. - Может быть, я случайно стал бессмертным? Интересно, что делает моя секретарша?
Незаметно для себя я прошел сквозь запертую дверь. Ну, конечно же, целуется с управляющим. Я подозревал, что она нас породнила.
Звонок в дверь. Ну вот, началось... Шустрый мальчик Джон бежит
открывать. Чьи-то голоса, шаги. "Куда нести?" - "Вот, сюда, пожалуйста". Наверное, несут мое тело. А нет, это шофер тащит мой чемодан. А это кто идет? Боже! Да ведь это я сам!
- Как добрались, мистер Паркер? - Превосходно, малыш. Этот СПИК замечательное изобретение. Один миг - и ты дома. Никакой усталости... - Я слышал, сэр, что с помощью СПИКа стали излечивать почти все болезни. - Да, Джон. Самого Каплера излечили от рака.
Алиса приготовила сегодня роскошный обед в честь Вашего прибытия, сэр. - Спасибо, малыш. Ступай, я приму душ. И пришли ко мне Элизу. Интересно, он сейчас и Элизу трахнет, как это делал я, вернувшись из поездки? Ну просто очень похоже! Я вел бы себя именно так, говорил бы именно это.
Все понятно! Меня убили. Убили и вместо меня подсунули двойника! Он теперь унаследует всю мою собственность, а я даже отомстить ему как следует не смогу: меня он просто не заметит. Как это другие покойники ухитрялись стать привидениями? Эх, будь я предусмотрительней, я бы подал в Сенат проект закона о праве мертвых на собственность. Вот ведь влип, а? Но кто же этот упырь? Оставаясь невидимым, я, по крайней мере, сумею все расследовать. Такое убийство должно было готовиться долго... Сколько нужно тренировать двойника даже при условии полного сходства с оригиналом? А может, это сюжет железной маски? Грехи моей матушки? Старая грымза!
Я прошел в свою комнату. Двойник принимал душ. Он напевал мелодию, которую я тоже любил напевать, никогда не думал, что со стороны это так смешно. В моей ванной столько полочек, ящичков, тайников. Об их содержании знаю только я. Если двойник хоть раз ошибется... Нет, он точно знает, где и что лежит. Моется, не боясь смыть грим. Волосы на его теле, родинки и все прочее... Никаких отличий.
Может быть, я не умер, просто каким-то образом раздвоился?
Ведь это же я! Точно я!
Вот и Элиза. Слегка подкрасилась после поцелуев с управляющим. Массажистка она, конечно, замечательная. И грудь у нее превосходная. Черт! Лучше не смотреть!
Я снова оказался в океане света, ниспадающего во мрак. Но теперь вокруг меня витали подобные мне существа.
- Кто Вы? - спросил я.
- Такие же люди, как ты.
- Мы все умерли?
- Не совсем. Просто все мы воспользовались СПИКом.
- Так что же, не я один погиб?
- Не погиб. Отделился от тела. - Расскажите, как
это происходит.- Я почувствовал себя совсем плохо. Безопасный СПИК, новейший вид транспорта, уничтожал всех своих пассажиров, причем на земле этого даже не замечали. Надежда на пышные похороны окончательно угасла.
- СПИК, - объяснял мне один из новых знакомых, - разбирает тело на атомы и переносит их в виде потока частиц. На приемном пункте они собираются вместе в порядке, обратном порядку разборки, по той же матрице. Матрица становится окончательно ясна только по окончании разборки. Она запоминается компьютерной сетью СПИКа.
- Все это я знаю. На симпозиуме даже говорили, что внося в матрицу изменения, можно лечить людей от болезней и неограниченно продлевать им жизнь.
- Как видишь, жизнь людей и жизнь их тел - это разные вещи.
- Но это значит, что скоро все человечество переселится сюда.
- Пройдет несколько лет. Вспомни, как долго входили в моду копиивещей, сделанных СПИКом. Промышленность изготовляла оригиналы, послечего вещи копировали. Тем не менее люди до сих пор еще предпочитаюторигинальную вещь скопированной, несмотря на то, что даже насубатомном уровне между ними нет никакой разницы.
- А вы все здесь уже давно? - Несколько месяцев, некоторые больше
полугода. Недавно к нам присоединился сам Иоганн Каплер.
Вообще, нас уже целая колония. Мы даже не успеваем встречать всех прибывающих сразу.
- Боже, как я влип! Но ведь можно же что-то сделать!
- Мы пытаемся донести до человечества идею о нашем существовании. Но пока безуспешно.
- Хорошо. Что же мне делать?
- Познакомимся. Меня зовут Курт Ваймон. Я был одним из первых добровольцев, испытавших СПИК на себе.
- Я Чарльз Паркер.
- Так Вы тот самый миллиардер?
- Уже не тот, как видите. Я только что навестил собственное тело.
- Не огорчайтесь, старина. Встреча с собой на всех нас производит не самое благоприятное впечатление. Не будем отчаиваться.
- Вы думаете, мы еще сможем вернуться?
- Можем, мистер Паркер. Не теряйте надежды.
************
Мое обучение продолжалось две недели. Я вполне освоился с новым положением, почувствовал вкус к бестелесному существованию. Я был абсолютно свободен от всех физиологических потребностей, не хотел есть, спать, отправлять естественные надобности, я восстанавливал жизненные силы, впитывая в себя свет и сбрасывал все неприятное в тьму. Даже контакты с женщинами обрели совсем новое качество: я научился воспринимать каждую из них как личность и почувствовал себя обманутым,- всю свою жизнь я испытывал к женщинам исключительно биологический интерес. Я даже подумал, что ради этого стоило умереть. Я получал невыразимое наслаждение, обмениваясь с нравящимися мне женщинами импульсами света. Словом, я стал осознавать себя как светящееся существо.
Вскоре я мог принимать полноценное участие в жизни колонистов. Наша общая деятельность координировалась Штабом, одним из членов которого был Курт Ваймон. Он и меня ввел туда, ссылаясь на мой богатый опыт работы с людьми.
- Послушай, Чарли, ты ведь стал миллионером. Почему бы тебе не поработать в штабе, с твоими-то способностями?
- С удовольствием. Штаб - это звучит лучше, чем школа колонистов.
Меня интересовало все. Первые дни я задавал Курту столько вопросов, что, в конце концов, он рявкнул:
- Лучше тебя все равно никто ничего не придумает! Работай сам!
Будь я в своем старом теле, я бы, наверное, вышел из себя. А теперь я только рассмеялся и послал Курту вспышку света.
В штабе я познакомился с Иоганном Каплером. К нему относились несколько настороженно, - в конце концов, по его милости все мы оказались в этих краях. Но никакой враждебности в отношениях не чувствовалось, может быть, потому, что все мы постепенно избавлялись от отрицательных эмоций.
- Ко мне относятся как к падшему ангелу, - смеялся Каплер.- И уважают и ненавидят одновременно.
- Да бросьте, Иоганн, кто Вас ненавидит? Думаю, многим здесь гораздо лучше, чем на земле.
- Тут Вы правы, Чарльз. Ведь здесь отсутствуют все земные проблемы. Просто рай какой-то.
Работа штаба разворачивалась в нескольких направлениях.
Во-первых, мы вышли на связь с магами, спиритами, экстрасенсами, знахарями, - со всеми, кто открыл для себя сверхъестественную реальность. Мы постоянно передавали им следующее сообщение:
"Остановите человечество! Пользуясь СПИКом, люди отделяются от собственных тел и попадают к нам. Все человечество может оказаться в нашем положении. Мы не можем связаться с людьми иначе, чем через Вас. Услышьте и поверьте!
Мы разрабатываем проект возвращения назад, в свои собственные тела. Помогите нам вернуться! Передайте это сообщения в средствах массовой информации. Мы передаем его всем, кто может услышать людей, лишившихся тела".
Группу, занимающуюся передачей этого послания, возглавлял сенатор Макс Дугл, никогда в своей жизни не относившийся всерьез к сверхъестественному. У сенатора был железный характер. Его бригады работали круглосуточно на всей территории Земли.
Вторым направлением нашей работы было изучение постоянно совершенствующейся техники СПИК. Здесь неоценимую помощь оказал Каплер. Он, в частности, сконструировал установку, с помощью которой мы могли соединиться с собственными телами. Идея была очень простой: использовать нас в качестве базовой матрицы при сборке тела, как бы делая материальными наши тела, а матрицу самих тел использовать только как вспомогательно-корректирующую.
Чертеж этой установки был выполнен на земле руками лучших спиритов, о чем было сообщено всем остальным.
Третьим направлением деятельности было отслеживание газетных публикаций, телепередач и прочих разновидностей информационных каналов. Группа, занимающаяся этим направлением, подчинялась Курту и мне. Мы следили также за деятельностью наших тел, пытаясь выявить какие-то отклонения, но ничего особенного обнаружить не могли. Удивление вызывал только один факт: у наших тел не вырабатывалось никаких новых привычек, они производили впечатление запрограммированных роботов: живых воплощений материалистической модели человека.
Само собой, мы встречали и обучали вновь прибывших, число которых постоянно росло. Умных и инициативных работников не хватало.
Многие колонисты-мужчины, отдавшись хандре и пессимизму, вообще не могли быть нам полезны. Женщины, менее подверженные подобным психическим эксцессам, работали прекрасно. Я даже начинал иногда думать, что женщина более совершенное существо, нежели мужчина.
Иногда мне казалось, что я любил всех бестелесных женщин.
Они излучали такое обаяние, такую чистую свежесть, что невозможно было не любить их всех сразу. Должен заметить, что тела портят их гораздо сильнее, чем нас.
Ярким событием в жизни колонии был учредительный съезд партии пессимистов. Туда вошли все хандрящие мужчины. Шум по поводу съезда был большой, но единственное решение, которое они приняли, состояло в том, что нужно отправить экспедицию к центру мрака, чтобы лучше изучить тот мир, в котором скоро предстоит жить всему человечеству. О судьбе этой экспедиции я ничего не знаю до сих пор. А неотправившаяся в экспедицию часть партии скоро невольно стала принимать участие в жизни колонии.
Сказать по правде, я никогда в жизни не работал с таким упорством и упоением. Мы были объединены одной целью, и, главное, мы стали совсем другими, лишившись тел: перестали злиться, лгать, стороить козни... Все, что мы могли - это излучать свет. И это было превосходно.
И вот однажды бригада лейтенанта Симменса доложила нам о выступлении экстрасенсов по европейскому каналу телевидео.
Все колонисты помчались на землю, чтобы видеть это собственными глазами. Экстрасенсы зачитали наше сообщение, показали список колонистов, мгновенно им откликнулись спириты из Австралии, Америки, Канады... Передача затянулась на шесть часов, и мы видели, как весь мир, не отрываясь, смотрел в голографические экраны. В начале третьего часа в студии появился чертеж установки, его показали специально для этого вызванным физикам, и те подтвердили безупречность проекта. Были вызваны несколько наших тел, в том числе мое.
Естественно, наши тела наотрез отказывались признавать, что с ними случилось что-то необычное или что они как-то изменились. Тогда один из экстрасенсов высказал наш с Куртом вывод о неизменности привычек и личностных качеств. Было решено передать вопрос на изучение экспертам.
Это был триумф. Ведущий передачи попросил нас проявить себя, и, если мы можем это сделать, появиться в студии. Мы с Куртом не последовали этому призыву, но, видимо, большая часть колонистов оказалась в студии евровидения, и на экранах зрителей замелькали неясные тени. Контакт двух миров стал очевидным.
Пожалуй, в своей жизни я никогда и ничему так сильно не радовался. Мы с Куртом летали над Землей и пытались как-то проявить себя в этом прекрасном мире. Но все было тщетно. Те вспышки света, которые мы способны были генерировать, воспринимались людьми как отраженный свет фар или фонарей.
Никто не обращал на нас никакого внимания. Но даже это не огорчало нас.
Казалось бы, все было сделано. Люди перестали пользоваться СПИКом, в прериях Южной Америки начали сооружать спроектированную Каплером установку. Но наши тела наотрез отказались соединяться с нами. Они-то были уверены, что не нуждаются ни в каких усовершенствованиях. И поскольку они были людьми, а мы не были, права человека гарантировали им неприкосновенность личности.
В течение двух недель медики всего мира, еще не успевшие воспользоваться услугами нового транспорта, занимались изучением наших тел. Их направляли спириты, с которыми Макс Дугл постоянно поддерживал контакт. Медицинских отклонений замечено не было. Но подтвердились все наши предположения: у наших тел полностью отсутствовали интуиция и изобретательность. Наши тела без нас, фактически, были роботами. Они отличались даже от самых среднестатистических людей. И несмотря на это, нежелание наших тел соединяться с нами было юридически правомерным и нарушить его не было никакой возможности.
Когда все это стало окончательно ясно, Иоганн Каплер попросил всех нас собраться вместе и произнес речь. Думаю, это была лучшая речь в его жизни.
- Братья и сестры,- сказал Каплер,- все мы стали жертвой технического прогресса. В погоне за скоростью мы потеряли самих себя. Случилось так, что именно я изобрел устройство, изгнавшее нас с Земли. Сегодня я благодарю вас за то, что вы не обвинили меня во всех своих несчастьях. Спасибо Вам за то, что вы не пали духом, за то, что сумели организоваться и спасти от гибели простодушное человечество. Спасибо вам, братья и сестры. Сегодня мы уже можем говорить о возвращении на Землю, под ее ласковое солнце и голубое небо, на берега ее лазурных океанов. Случилось так, что мы не вернемся в наши собственные тела. И все-таки мы можем вернуться. Правда, мы не сможем стать теми же людьми, которыми были раньше.
Матрица, запомненная компьютером СПИКа, обязательно изменится в процессе сборки под влиянием наших собственных представлений о себе. Это очень сложно объяснить на словах, но вывод, который я все еще не решаюсь сказать, абсолютно верен: многие из нас вернутся на землю не в той форме, в которой ее покинули. Вы можете выбирать: остаться ли Вам здесь или вернуться. Но я хочу, чтобы те, кто решил материализоваться, здесь и сейчас дали друг другу слово чести, что они не оставят тех, кому не повезет с новым телом и предоставят им шанс поменять его.
Если бы мы могли плакать, мы бы, наверное, плакали. Я помню как вслед за Каплером повторял слова клятвы.
На следующий день больше миллиона колонистов столпилось у входа в короткий тоннель, возведенный посреди прерии. Рядом высились баллоны с необходимым для нашего воплощения количеством вещества. Когда инженер махнул нам рукой, чтобы мы заходили, никто не решался войти первым. Вэтот миг замешательства я увидел как вперед вылетел Каплер. С другой стороны тоннеля показался огромный кондор. Он издал крик и взмыл в небо. На лицах физиков и инженеров было написано необычайное изумление. Сенатор Дугл превратился в пса. Нам с Куртом повезло: мы стали людьми. Правда, наша внешность сильно отличается от внешности наших тел. Оказывается, изнутри мы воспринимаем себя совсем иначе, и именно это представление теперь оказалось материализовано.
Сенатор Дугл сейчас лежит на соседнем кресле и смотрит на меня умными глазами, а я пишу эти строчки, надеясь, что после прочтения моего рассказа у широкой публики уже не будет никаких заблуждений по поводу случившихся с нами событий.
Кстати, способность говорить без слов, развившаяся у нас, когда мы были светящимися телами, осталась. Завтра приедут Курт и Каплер. Будем обсуждать проблему новых воплощений. Что скажете, мистер Дугл?
СВЕТ и ТЬМА
Когда я очнулся, вокруг было светло и тихо. Где-то далеко внизу колыхалась область темной синевы. Никаких других признаков низа и верха не было. Мое тело выглядело прозрачным и ощущалось как непривычно легкое. Сомнений не оставалось никаких: я умер. Не было ни страха, ни намерения снова стать живым; самое страшное, что могло со мною случиться, уже произошло, чего может бояться мертвый? Стоит ли предаваться эмоциям из-за того, что материалисты снова оказались неправы?
С некоторым трудом я восстановил в памяти цепочку событий, предшествовавших моей кончине. Последним, что я помнил, было кресло в СПИКе,- новом виде транспорта. СПИК - это система перемещения Иоганна Каплера. Она, по мнению физиков, была абсолютно безопасна. Представляю, какой гвалт сейчас стоит по поводу моей кончины в СПИКе. Журналисты придумывают заголовки... "Абсолютно надежный СПИК погубил Чарльза Паркера", "Смерть миллионера", "Быстрота и удобство: роковые последствия".
Все-таки жалко бывает себя, когда умираешь. Даже если относишься к этому с подобающим Паркерам чувством юмора.
Хотел бы я оказаться сейчас на своих похоронах...
Видимо, мое новое положение имело ряд преимуществ, поскольку одного моего желания оказалось достаточно, чтобы оказаться у себя дома. Я вспомнил, что с помощью СПИКа решил вернуться с одного интересного симпозиума. В доме было тихо, тяжелые гардины на окнах создавали эффект негустых сумерек. Может, здесь просто еще не знают о моей гибели? Ну конечно! Если бы я не умер в СПИКе, я бы только что подъезжал к дому на автомобиле. Надо подождать.
Ждать мне пришлось недолго. По забывчивости я попытался полистать журналы, потом взять книгу с полки, но все вещи казались теперь прозрачными: материя перестала существовать для меня. Ощущение было такое, словно я нахожусь в голограмме. Надо будет подробнейшим образом изучить нюансы своего нового состояния, - решил я. - Может быть, я случайно стал бессмертным? Интересно, что делает моя секретарша?
Незаметно для себя я прошел сквозь запертую дверь. Ну, конечно же, целуется с управляющим. Я подозревал, что она нас породнила.
Звонок в дверь. Ну вот, началось... Шустрый мальчик Джон бежит
открывать. Чьи-то голоса, шаги. "Куда нести?" - "Вот, сюда, пожалуйста". Наверное, несут мое тело. А нет, это шофер тащит мой чемодан. А это кто идет? Боже! Да ведь это я сам!
- Как добрались, мистер Паркер? - Превосходно, малыш. Этот СПИК замечательное изобретение. Один миг - и ты дома. Никакой усталости... - Я слышал, сэр, что с помощью СПИКа стали излечивать почти все болезни. - Да, Джон. Самого Каплера излечили от рака.
Алиса приготовила сегодня роскошный обед в честь Вашего прибытия, сэр. - Спасибо, малыш. Ступай, я приму душ. И пришли ко мне Элизу. Интересно, он сейчас и Элизу трахнет, как это делал я, вернувшись из поездки? Ну просто очень похоже! Я вел бы себя именно так, говорил бы именно это.
Все понятно! Меня убили. Убили и вместо меня подсунули двойника! Он теперь унаследует всю мою собственность, а я даже отомстить ему как следует не смогу: меня он просто не заметит. Как это другие покойники ухитрялись стать привидениями? Эх, будь я предусмотрительней, я бы подал в Сенат проект закона о праве мертвых на собственность. Вот ведь влип, а? Но кто же этот упырь? Оставаясь невидимым, я, по крайней мере, сумею все расследовать. Такое убийство должно было готовиться долго... Сколько нужно тренировать двойника даже при условии полного сходства с оригиналом? А может, это сюжет железной маски? Грехи моей матушки? Старая грымза!
Я прошел в свою комнату. Двойник принимал душ. Он напевал мелодию, которую я тоже любил напевать, никогда не думал, что со стороны это так смешно. В моей ванной столько полочек, ящичков, тайников. Об их содержании знаю только я. Если двойник хоть раз ошибется... Нет, он точно знает, где и что лежит. Моется, не боясь смыть грим. Волосы на его теле, родинки и все прочее... Никаких отличий.
Может быть, я не умер, просто каким-то образом раздвоился?
Ведь это же я! Точно я!
Вот и Элиза. Слегка подкрасилась после поцелуев с управляющим. Массажистка она, конечно, замечательная. И грудь у нее превосходная. Черт! Лучше не смотреть!
Я снова оказался в океане света, ниспадающего во мрак. Но теперь вокруг меня витали подобные мне существа.
- Кто Вы? - спросил я.
- Такие же люди, как ты.
- Мы все умерли?
- Не совсем. Просто все мы воспользовались СПИКом.
- Так что же, не я один погиб?
- Не погиб. Отделился от тела. - Расскажите, как
это происходит.- Я почувствовал себя совсем плохо. Безопасный СПИК, новейший вид транспорта, уничтожал всех своих пассажиров, причем на земле этого даже не замечали. Надежда на пышные похороны окончательно угасла.
- СПИК, - объяснял мне один из новых знакомых, - разбирает тело на атомы и переносит их в виде потока частиц. На приемном пункте они собираются вместе в порядке, обратном порядку разборки, по той же матрице. Матрица становится окончательно ясна только по окончании разборки. Она запоминается компьютерной сетью СПИКа.
- Все это я знаю. На симпозиуме даже говорили, что внося в матрицу изменения, можно лечить людей от болезней и неограниченно продлевать им жизнь.
- Как видишь, жизнь людей и жизнь их тел - это разные вещи.
- Но это значит, что скоро все человечество переселится сюда.
- Пройдет несколько лет. Вспомни, как долго входили в моду копиивещей, сделанных СПИКом. Промышленность изготовляла оригиналы, послечего вещи копировали. Тем не менее люди до сих пор еще предпочитаюторигинальную вещь скопированной, несмотря на то, что даже насубатомном уровне между ними нет никакой разницы.
- А вы все здесь уже давно? - Несколько месяцев, некоторые больше
полугода. Недавно к нам присоединился сам Иоганн Каплер.
Вообще, нас уже целая колония. Мы даже не успеваем встречать всех прибывающих сразу.
- Боже, как я влип! Но ведь можно же что-то сделать!
- Мы пытаемся донести до человечества идею о нашем существовании. Но пока безуспешно.
- Хорошо. Что же мне делать?
- Познакомимся. Меня зовут Курт Ваймон. Я был одним из первых добровольцев, испытавших СПИК на себе.
- Я Чарльз Паркер.
- Так Вы тот самый миллиардер?
- Уже не тот, как видите. Я только что навестил собственное тело.
- Не огорчайтесь, старина. Встреча с собой на всех нас производит не самое благоприятное впечатление. Не будем отчаиваться.
- Вы думаете, мы еще сможем вернуться?
- Можем, мистер Паркер. Не теряйте надежды.
************
Мое обучение продолжалось две недели. Я вполне освоился с новым положением, почувствовал вкус к бестелесному существованию. Я был абсолютно свободен от всех физиологических потребностей, не хотел есть, спать, отправлять естественные надобности, я восстанавливал жизненные силы, впитывая в себя свет и сбрасывал все неприятное в тьму. Даже контакты с женщинами обрели совсем новое качество: я научился воспринимать каждую из них как личность и почувствовал себя обманутым,- всю свою жизнь я испытывал к женщинам исключительно биологический интерес. Я даже подумал, что ради этого стоило умереть. Я получал невыразимое наслаждение, обмениваясь с нравящимися мне женщинами импульсами света. Словом, я стал осознавать себя как светящееся существо.
Вскоре я мог принимать полноценное участие в жизни колонистов. Наша общая деятельность координировалась Штабом, одним из членов которого был Курт Ваймон. Он и меня ввел туда, ссылаясь на мой богатый опыт работы с людьми.
- Послушай, Чарли, ты ведь стал миллионером. Почему бы тебе не поработать в штабе, с твоими-то способностями?
- С удовольствием. Штаб - это звучит лучше, чем школа колонистов.
Меня интересовало все. Первые дни я задавал Курту столько вопросов, что, в конце концов, он рявкнул:
- Лучше тебя все равно никто ничего не придумает! Работай сам!
Будь я в своем старом теле, я бы, наверное, вышел из себя. А теперь я только рассмеялся и послал Курту вспышку света.
В штабе я познакомился с Иоганном Каплером. К нему относились несколько настороженно, - в конце концов, по его милости все мы оказались в этих краях. Но никакой враждебности в отношениях не чувствовалось, может быть, потому, что все мы постепенно избавлялись от отрицательных эмоций.
- Ко мне относятся как к падшему ангелу, - смеялся Каплер.- И уважают и ненавидят одновременно.
- Да бросьте, Иоганн, кто Вас ненавидит? Думаю, многим здесь гораздо лучше, чем на земле.
- Тут Вы правы, Чарльз. Ведь здесь отсутствуют все земные проблемы. Просто рай какой-то.
Работа штаба разворачивалась в нескольких направлениях.
Во-первых, мы вышли на связь с магами, спиритами, экстрасенсами, знахарями, - со всеми, кто открыл для себя сверхъестественную реальность. Мы постоянно передавали им следующее сообщение:
"Остановите человечество! Пользуясь СПИКом, люди отделяются от собственных тел и попадают к нам. Все человечество может оказаться в нашем положении. Мы не можем связаться с людьми иначе, чем через Вас. Услышьте и поверьте!
Мы разрабатываем проект возвращения назад, в свои собственные тела. Помогите нам вернуться! Передайте это сообщения в средствах массовой информации. Мы передаем его всем, кто может услышать людей, лишившихся тела".
Группу, занимающуюся передачей этого послания, возглавлял сенатор Макс Дугл, никогда в своей жизни не относившийся всерьез к сверхъестественному. У сенатора был железный характер. Его бригады работали круглосуточно на всей территории Земли.
Вторым направлением нашей работы было изучение постоянно совершенствующейся техники СПИК. Здесь неоценимую помощь оказал Каплер. Он, в частности, сконструировал установку, с помощью которой мы могли соединиться с собственными телами. Идея была очень простой: использовать нас в качестве базовой матрицы при сборке тела, как бы делая материальными наши тела, а матрицу самих тел использовать только как вспомогательно-корректирующую.
Чертеж этой установки был выполнен на земле руками лучших спиритов, о чем было сообщено всем остальным.
Третьим направлением деятельности было отслеживание газетных публикаций, телепередач и прочих разновидностей информационных каналов. Группа, занимающаяся этим направлением, подчинялась Курту и мне. Мы следили также за деятельностью наших тел, пытаясь выявить какие-то отклонения, но ничего особенного обнаружить не могли. Удивление вызывал только один факт: у наших тел не вырабатывалось никаких новых привычек, они производили впечатление запрограммированных роботов: живых воплощений материалистической модели человека.
Само собой, мы встречали и обучали вновь прибывших, число которых постоянно росло. Умных и инициативных работников не хватало.
Многие колонисты-мужчины, отдавшись хандре и пессимизму, вообще не могли быть нам полезны. Женщины, менее подверженные подобным психическим эксцессам, работали прекрасно. Я даже начинал иногда думать, что женщина более совершенное существо, нежели мужчина.
Иногда мне казалось, что я любил всех бестелесных женщин.
Они излучали такое обаяние, такую чистую свежесть, что невозможно было не любить их всех сразу. Должен заметить, что тела портят их гораздо сильнее, чем нас.
Ярким событием в жизни колонии был учредительный съезд партии пессимистов. Туда вошли все хандрящие мужчины. Шум по поводу съезда был большой, но единственное решение, которое они приняли, состояло в том, что нужно отправить экспедицию к центру мрака, чтобы лучше изучить тот мир, в котором скоро предстоит жить всему человечеству. О судьбе этой экспедиции я ничего не знаю до сих пор. А неотправившаяся в экспедицию часть партии скоро невольно стала принимать участие в жизни колонии.
Сказать по правде, я никогда в жизни не работал с таким упорством и упоением. Мы были объединены одной целью, и, главное, мы стали совсем другими, лишившись тел: перестали злиться, лгать, стороить козни... Все, что мы могли - это излучать свет. И это было превосходно.
И вот однажды бригада лейтенанта Симменса доложила нам о выступлении экстрасенсов по европейскому каналу телевидео.
Все колонисты помчались на землю, чтобы видеть это собственными глазами. Экстрасенсы зачитали наше сообщение, показали список колонистов, мгновенно им откликнулись спириты из Австралии, Америки, Канады... Передача затянулась на шесть часов, и мы видели, как весь мир, не отрываясь, смотрел в голографические экраны. В начале третьего часа в студии появился чертеж установки, его показали специально для этого вызванным физикам, и те подтвердили безупречность проекта. Были вызваны несколько наших тел, в том числе мое.
Естественно, наши тела наотрез отказывались признавать, что с ними случилось что-то необычное или что они как-то изменились. Тогда один из экстрасенсов высказал наш с Куртом вывод о неизменности привычек и личностных качеств. Было решено передать вопрос на изучение экспертам.
Это был триумф. Ведущий передачи попросил нас проявить себя, и, если мы можем это сделать, появиться в студии. Мы с Куртом не последовали этому призыву, но, видимо, большая часть колонистов оказалась в студии евровидения, и на экранах зрителей замелькали неясные тени. Контакт двух миров стал очевидным.
Пожалуй, в своей жизни я никогда и ничему так сильно не радовался. Мы с Куртом летали над Землей и пытались как-то проявить себя в этом прекрасном мире. Но все было тщетно. Те вспышки света, которые мы способны были генерировать, воспринимались людьми как отраженный свет фар или фонарей.
Никто не обращал на нас никакого внимания. Но даже это не огорчало нас.
Казалось бы, все было сделано. Люди перестали пользоваться СПИКом, в прериях Южной Америки начали сооружать спроектированную Каплером установку. Но наши тела наотрез отказались соединяться с нами. Они-то были уверены, что не нуждаются ни в каких усовершенствованиях. И поскольку они были людьми, а мы не были, права человека гарантировали им неприкосновенность личности.
В течение двух недель медики всего мира, еще не успевшие воспользоваться услугами нового транспорта, занимались изучением наших тел. Их направляли спириты, с которыми Макс Дугл постоянно поддерживал контакт. Медицинских отклонений замечено не было. Но подтвердились все наши предположения: у наших тел полностью отсутствовали интуиция и изобретательность. Наши тела без нас, фактически, были роботами. Они отличались даже от самых среднестатистических людей. И несмотря на это, нежелание наших тел соединяться с нами было юридически правомерным и нарушить его не было никакой возможности.
Когда все это стало окончательно ясно, Иоганн Каплер попросил всех нас собраться вместе и произнес речь. Думаю, это была лучшая речь в его жизни.
- Братья и сестры,- сказал Каплер,- все мы стали жертвой технического прогресса. В погоне за скоростью мы потеряли самих себя. Случилось так, что именно я изобрел устройство, изгнавшее нас с Земли. Сегодня я благодарю вас за то, что вы не обвинили меня во всех своих несчастьях. Спасибо Вам за то, что вы не пали духом, за то, что сумели организоваться и спасти от гибели простодушное человечество. Спасибо вам, братья и сестры. Сегодня мы уже можем говорить о возвращении на Землю, под ее ласковое солнце и голубое небо, на берега ее лазурных океанов. Случилось так, что мы не вернемся в наши собственные тела. И все-таки мы можем вернуться. Правда, мы не сможем стать теми же людьми, которыми были раньше.
Матрица, запомненная компьютером СПИКа, обязательно изменится в процессе сборки под влиянием наших собственных представлений о себе. Это очень сложно объяснить на словах, но вывод, который я все еще не решаюсь сказать, абсолютно верен: многие из нас вернутся на землю не в той форме, в которой ее покинули. Вы можете выбирать: остаться ли Вам здесь или вернуться. Но я хочу, чтобы те, кто решил материализоваться, здесь и сейчас дали друг другу слово чести, что они не оставят тех, кому не повезет с новым телом и предоставят им шанс поменять его.
Если бы мы могли плакать, мы бы, наверное, плакали. Я помню как вслед за Каплером повторял слова клятвы.
На следующий день больше миллиона колонистов столпилось у входа в короткий тоннель, возведенный посреди прерии. Рядом высились баллоны с необходимым для нашего воплощения количеством вещества. Когда инженер махнул нам рукой, чтобы мы заходили, никто не решался войти первым. Вэтот миг замешательства я увидел как вперед вылетел Каплер. С другой стороны тоннеля показался огромный кондор. Он издал крик и взмыл в небо. На лицах физиков и инженеров было написано необычайное изумление. Сенатор Дугл превратился в пса. Нам с Куртом повезло: мы стали людьми. Правда, наша внешность сильно отличается от внешности наших тел. Оказывается, изнутри мы воспринимаем себя совсем иначе, и именно это представление теперь оказалось материализовано.
Сенатор Дугл сейчас лежит на соседнем кресле и смотрит на меня умными глазами, а я пишу эти строчки, надеясь, что после прочтения моего рассказа у широкой публики уже не будет никаких заблуждений по поводу случившихся с нами событий.
Кстати, способность говорить без слов, развившаяся у нас, когда мы были светящимися телами, осталась. Завтра приедут Курт и Каплер. Будем обсуждать проблему новых воплощений. Что скажете, мистер Дугл?