Слюсарь(Вистар) Виталий
Сережа
Виталий Слюсарь(Вистар)
СЕРЕЖА
Памяти Роджера Желязны посвящается
Сережина семья переехала в наш дом где-то в начале весны. Они поселились в соседней квартире, прежние обитатели которой укатили в прошлом году на "историческую родину", в Израиль.
Семья новых соседей состояла из четырех человек. Отец коренастый сорокалетний мужик, постоянно небритый и неопрятно одетый, с лицом, как говорится, не изуродованным интеллектом. Мать, невзрачная худощавая женщина, вся какая-то блеклая, как старая выцветшая фотография. Двое детей: старшая нескладная девица семнадцати лет, крашеная в "марсианский" рыжий цвет, и младший сын лет двенадцати, Сережа.
Мое знакомство с главой этого семейства произошло несколькими днями позже. Мы случайно встретились в лифте.
- Здорово, сосед! - сказал он, когда лифт начал подъем к нам на восьмой этаж. От него разило перегаром. - Слышал я, ты вроде как писатель?
Я пожал плечами.
- Вообще-то я журналист. Но у меня действительно недавно вышла книга...
- И что же ты за книжки пишешь? - поинтересовался он, окончательно переходя на "ты". В его хриплом голосе прозвучала насмешливая нотка: мол, мы по восемь часов в день пашем, а ты, значит, интеллигент паршивый, книжечки пописываешь... Детективы или стихи?
- Научную фантастику.
Тут этот нетрезвый пролетарий, вряд ли одолевший за свою жизнь хотя бы дюжину книг, криво ухмыльнулся. Странное дело, почему-то все, кому бы я ни говорил, в каком жанре работаю, сразу начинают вот так же снисходительно усмехаться: "А-а, фантастика... Летающие тарелочки, зеленые человечки..."
Лифт остановился. Мы вышли на площадку.
- Мой пацан тоже книжки любит, - сообщил сосед, стараясь попасть ключом в замочную скважину, что удалось ему только с третьей попытки. - В библиотеку ходит. Другие во дворе, понимаешь, мяч гоняют, а он сделает уроки - и в книжку уткнется. Даже телик не смотрит. Мне, говорит, неинтересно.
Сережа и в самом деле выделялся среди остальных членов своей семьи. Это был тихий, немного робкий мальчик. За линзами очков прятались умные, чуть рассеянные, как у всех близоруких людей, глаза. Учился Сережа хорошо, что было весьма примечательно, учитывая, в какой обстановке он рос. Отец частенько выпивал, вернее, редко когда приходил домой трезвым, старшая сестра была попросту глупа как пробка, кое-как влачилась в ПТУ, думая лишь о тряпках и гулянках, а мать... ну что может поделать мать, забитая невзгодами жизни необразованная женщина?
Пришло лето. Наступил жаркий пыльный июль. Весь город, залитый солнечным зноем, казался призрачным и почти нереальным, окутанный маревом дрожащего над раскаленным бетоном и асфальтом горячего воздуха... Возвращаясь однажды из редакции, я увидел возле нашего подъезда Сережу. Расположившись в жиденькой тени чахлого тополя, он возился со своим велосипедом.
За время, прошедшее после переезда, Сережа не успел завести новых друзей. К тому же большинство ребятишек из нашего двора разъехались на летние каникулы к бабушкам-дедушкам. Сережа остался на лето в городе.
- Здравствуйте, - вежливо сказал он, взглянув на меня через плечо.
- Здравствуй. - Я подошел к нему и присел на корточки. Что случилось с твоим железным конем?
- Да вот, цепь соскочила... - Щурясь от солнца, мальчик потер щеку тыльной стороной ладони, чтобы не выпачкаться.
Мало-помалу завязался разговор. Мы говорили о школе, о любимых и нелюбимых предметах - о чем еще взрослые могут говорить с детьми? Выяснилось, что Сережа больше всего любит математику и терпеть не может географию. Неожиданно он спросил:
- Валерий Андреевич, это правда, что вы пишете фантастику?
- Правда, - согласился я. - Тебе нравится фантастика?
- Угу... я хотел попросить... если, конечно, можно... вы дадите мне что-нибудь почитать?
- Разумеется. У меня неплохая библиотека. Знаешь, приходи ко мне завтра. Выберем что-нибудь интересное...
На следующее утро Сережа пришел.
- Можно? - сказал он, когда я открыл дверь.
- О чем речь? Проходи.
Он вошел и с нескрываемым восторгом и любопытством окинул взглядом комнату, где на полках ровными рядами были расставлены книги, рабочий стол с пишущей машинкой и довольно-таки беспорядочно разложенными рукописями и стопками бумаги. Я, помнится, подумал, что такое количество книг самой разной тематики, от классики до современной беллетристики, должно было показаться настоящим сокровищем для парнишки из семьи, где из-за пьянства отца порой не хватало денег на хлеб, не то что на книги.
Для начала я выбрал Сереже что-то попроще, для его возраста: "Затерянный мир" незабвенного сэра Артура Конан Дойля и "Сто лет тому вперед" Кира Булычева. Эти книги он прочел менее чем за неделю. Более восприимчивого читателя я никогда не встречал. Сережа буквально глотал книги. При этом высказывал по поводу прочитанного иногда такие глубокие суждения, какие и не ждешь услышать от двенадцатилетнего подростка... Так он прочел "Ариэль" Александра Беляева, сборник рассказов Рэя Брэдбери и повесть братьев Стругацких "Малыш", осилил даже знаменитую трилогию Толкина о Средиземье. Постепенно очередь дошла и до Роджера Желязны.
Признаться, я сомневался, не рановато ли ему читать "Хроники Амбера". Однако Сережу, как оказалось, в этом сериале больше поразила не запутанная интрига, полная тайн и дворцовых заговоров, а сама структура созданного автором мира.
- Валерий Андреевич, как вы думаете, мир действительно устроен так, как его описал Желязны? - спросил он, когда пришел за вторым томом, прочитав первые два романа "Хроник".
- Гм-м... - Вопрос Сережи меня порядком озадачил. Честно говоря, я не задумывался об этом раньше. - Все может быть. Согласно космологическим теориям последних лет, наша Вселенная, возможно, действительно, не единственная. Возможно, существуют и другие вселенные. Их можно называть по-разному: параллельными мирами, иными измерениями... Или Отражениями.
Я невольно попытался представить эту бесконечную череду Вселенных, таких же бесконечных в пространстве, как и наша, отличающихся порой друг от друга на один-единственный атом, но чем дальше, тем более странных, постепенно изменяющихся, словно переходящие из одного в другой цвета спектра... Абсолютное воплощение вероятного в реальном.
В детстве я любил играть в такую игру: ставил параллельно два зеркала и смотрел в пространство между ними. Мистическое ощущение, будто выходишь за пределы реального мира... Зеркала создают иллюзию уходящих в бесконечность отражений, согласно закону перспективы становящихся все меньше и меньше, теряющихся в зеленоватом сумраке. Овеществленная абстракция, воочию зримая бесконечность. Так я представлял себе Отражения.
- А человек может пройти по Отражениям? - спросил Сережа.
- Человек? Вряд ли. Насколько я помню, это могли делать только те, в чьих жилах течет кровь королей Амбера. Пройдя Лабиринт, они могли странствовать в Отражениях.
- Но если очень-очень захотеть?... - настаивал Сережа.
- Ну, если очень-очень... тогда, может быть...
Несмотря на жаркую погоду, Сережа почему-то был одет в рубашку с длинными рукавами. Во время разговора он немного наклонился вперед, уперевшись локтями в колени. Один рукав чуть сдвинулся, и я заметил у мальчика на руке выше запястья лиловые пятна синяков.
- Что это у тебя?
Сережа мгновенно побледнел.
- Ничего, - пробормотал он, поспешно одернув рукав. - Это я вчера... упал с велосипеда.
С велосипеда... Я промолчал. Накануне я засиделся за работой до поздней ночи - надо было срочно закончить статью. И через стену из соседней квартиры доносились крики и брань. Порядком набравшись, глава семейства решил устроить очередной разгон...
Взяв книгу, Сережа ушел. Но на следующий день в моей квартире раздался звонок. Я открыл дверь. На пороге стояла мать Сережи.
- Сережа у вас? - встревоженно спросила она.
- Нет. А что?
- Он куда-то пропал, с самого утра. Только вот эту записку оставил.
Женщина протянула мне листок из школьной тетрадки в клеточку. Я развернул его. Аккуратным детским почерком была выведена всего одна строка: "Я ушел в Отражения".
- Я думала, может, вы знаете, что это значит...
- Н-нет, - с трудом вымолвил я, возвращая записку. Мысли в голове сумбурно кружились, и я не мог ухватить ни одну из них.
Что было дальше? Приезжали серьезные люди из милиции, расспрашивали жильцов, в том числе и меня. Разумеется, правды я им не сказал. Да и кто бы мне поверил?... Последними, кто видел Сережу, были старики-доминошники, которые дни напролет просиживают, забивая козла, за столом под развесистой липой в конце двора. Они видели, как мальчик вышел из дому и повернул за угол...
Вот и все. Фотографии Сережи появлялись на местных телеканалах, в городских газетах под рубрикой "Помогите разыскать", но безрезультатно. Сережу так и не нашли - ни живого, ни мертвого. По правде говоря, меня это нисколько не удивило. Вопреки логике, я был уверен, что ему удалось найти путь в Отражения. Ведь он так хотел этого. Очень-очень... Я знал, что Сережа отправился искать среди бесчисленных Отражений свой мир. Мир, где у него была бы счастливая семья.
О чем еще рассказывать? О том, что с тех пор я много раз бродил по городу, пытаясь открыть дорогу в иные миры? Стоит ли говорить, что из этого у меня ничего не вышло. Но я верю, что Сережа все-таки сумел найти свой мир. И еще я надеюсь, что он не забыл Отражение, которое покинул. Быть может, став взрослым, он когда-нибудь вновь посетит его, хотя бы из чувства ностальгии, ненадолго, заглянет ко мне и поведает об удивительных вещах, виденных им в Отражениях. Кто знает...
СЕРЕЖА
Памяти Роджера Желязны посвящается
Сережина семья переехала в наш дом где-то в начале весны. Они поселились в соседней квартире, прежние обитатели которой укатили в прошлом году на "историческую родину", в Израиль.
Семья новых соседей состояла из четырех человек. Отец коренастый сорокалетний мужик, постоянно небритый и неопрятно одетый, с лицом, как говорится, не изуродованным интеллектом. Мать, невзрачная худощавая женщина, вся какая-то блеклая, как старая выцветшая фотография. Двое детей: старшая нескладная девица семнадцати лет, крашеная в "марсианский" рыжий цвет, и младший сын лет двенадцати, Сережа.
Мое знакомство с главой этого семейства произошло несколькими днями позже. Мы случайно встретились в лифте.
- Здорово, сосед! - сказал он, когда лифт начал подъем к нам на восьмой этаж. От него разило перегаром. - Слышал я, ты вроде как писатель?
Я пожал плечами.
- Вообще-то я журналист. Но у меня действительно недавно вышла книга...
- И что же ты за книжки пишешь? - поинтересовался он, окончательно переходя на "ты". В его хриплом голосе прозвучала насмешливая нотка: мол, мы по восемь часов в день пашем, а ты, значит, интеллигент паршивый, книжечки пописываешь... Детективы или стихи?
- Научную фантастику.
Тут этот нетрезвый пролетарий, вряд ли одолевший за свою жизнь хотя бы дюжину книг, криво ухмыльнулся. Странное дело, почему-то все, кому бы я ни говорил, в каком жанре работаю, сразу начинают вот так же снисходительно усмехаться: "А-а, фантастика... Летающие тарелочки, зеленые человечки..."
Лифт остановился. Мы вышли на площадку.
- Мой пацан тоже книжки любит, - сообщил сосед, стараясь попасть ключом в замочную скважину, что удалось ему только с третьей попытки. - В библиотеку ходит. Другие во дворе, понимаешь, мяч гоняют, а он сделает уроки - и в книжку уткнется. Даже телик не смотрит. Мне, говорит, неинтересно.
Сережа и в самом деле выделялся среди остальных членов своей семьи. Это был тихий, немного робкий мальчик. За линзами очков прятались умные, чуть рассеянные, как у всех близоруких людей, глаза. Учился Сережа хорошо, что было весьма примечательно, учитывая, в какой обстановке он рос. Отец частенько выпивал, вернее, редко когда приходил домой трезвым, старшая сестра была попросту глупа как пробка, кое-как влачилась в ПТУ, думая лишь о тряпках и гулянках, а мать... ну что может поделать мать, забитая невзгодами жизни необразованная женщина?
Пришло лето. Наступил жаркий пыльный июль. Весь город, залитый солнечным зноем, казался призрачным и почти нереальным, окутанный маревом дрожащего над раскаленным бетоном и асфальтом горячего воздуха... Возвращаясь однажды из редакции, я увидел возле нашего подъезда Сережу. Расположившись в жиденькой тени чахлого тополя, он возился со своим велосипедом.
За время, прошедшее после переезда, Сережа не успел завести новых друзей. К тому же большинство ребятишек из нашего двора разъехались на летние каникулы к бабушкам-дедушкам. Сережа остался на лето в городе.
- Здравствуйте, - вежливо сказал он, взглянув на меня через плечо.
- Здравствуй. - Я подошел к нему и присел на корточки. Что случилось с твоим железным конем?
- Да вот, цепь соскочила... - Щурясь от солнца, мальчик потер щеку тыльной стороной ладони, чтобы не выпачкаться.
Мало-помалу завязался разговор. Мы говорили о школе, о любимых и нелюбимых предметах - о чем еще взрослые могут говорить с детьми? Выяснилось, что Сережа больше всего любит математику и терпеть не может географию. Неожиданно он спросил:
- Валерий Андреевич, это правда, что вы пишете фантастику?
- Правда, - согласился я. - Тебе нравится фантастика?
- Угу... я хотел попросить... если, конечно, можно... вы дадите мне что-нибудь почитать?
- Разумеется. У меня неплохая библиотека. Знаешь, приходи ко мне завтра. Выберем что-нибудь интересное...
На следующее утро Сережа пришел.
- Можно? - сказал он, когда я открыл дверь.
- О чем речь? Проходи.
Он вошел и с нескрываемым восторгом и любопытством окинул взглядом комнату, где на полках ровными рядами были расставлены книги, рабочий стол с пишущей машинкой и довольно-таки беспорядочно разложенными рукописями и стопками бумаги. Я, помнится, подумал, что такое количество книг самой разной тематики, от классики до современной беллетристики, должно было показаться настоящим сокровищем для парнишки из семьи, где из-за пьянства отца порой не хватало денег на хлеб, не то что на книги.
Для начала я выбрал Сереже что-то попроще, для его возраста: "Затерянный мир" незабвенного сэра Артура Конан Дойля и "Сто лет тому вперед" Кира Булычева. Эти книги он прочел менее чем за неделю. Более восприимчивого читателя я никогда не встречал. Сережа буквально глотал книги. При этом высказывал по поводу прочитанного иногда такие глубокие суждения, какие и не ждешь услышать от двенадцатилетнего подростка... Так он прочел "Ариэль" Александра Беляева, сборник рассказов Рэя Брэдбери и повесть братьев Стругацких "Малыш", осилил даже знаменитую трилогию Толкина о Средиземье. Постепенно очередь дошла и до Роджера Желязны.
Признаться, я сомневался, не рановато ли ему читать "Хроники Амбера". Однако Сережу, как оказалось, в этом сериале больше поразила не запутанная интрига, полная тайн и дворцовых заговоров, а сама структура созданного автором мира.
- Валерий Андреевич, как вы думаете, мир действительно устроен так, как его описал Желязны? - спросил он, когда пришел за вторым томом, прочитав первые два романа "Хроник".
- Гм-м... - Вопрос Сережи меня порядком озадачил. Честно говоря, я не задумывался об этом раньше. - Все может быть. Согласно космологическим теориям последних лет, наша Вселенная, возможно, действительно, не единственная. Возможно, существуют и другие вселенные. Их можно называть по-разному: параллельными мирами, иными измерениями... Или Отражениями.
Я невольно попытался представить эту бесконечную череду Вселенных, таких же бесконечных в пространстве, как и наша, отличающихся порой друг от друга на один-единственный атом, но чем дальше, тем более странных, постепенно изменяющихся, словно переходящие из одного в другой цвета спектра... Абсолютное воплощение вероятного в реальном.
В детстве я любил играть в такую игру: ставил параллельно два зеркала и смотрел в пространство между ними. Мистическое ощущение, будто выходишь за пределы реального мира... Зеркала создают иллюзию уходящих в бесконечность отражений, согласно закону перспективы становящихся все меньше и меньше, теряющихся в зеленоватом сумраке. Овеществленная абстракция, воочию зримая бесконечность. Так я представлял себе Отражения.
- А человек может пройти по Отражениям? - спросил Сережа.
- Человек? Вряд ли. Насколько я помню, это могли делать только те, в чьих жилах течет кровь королей Амбера. Пройдя Лабиринт, они могли странствовать в Отражениях.
- Но если очень-очень захотеть?... - настаивал Сережа.
- Ну, если очень-очень... тогда, может быть...
Несмотря на жаркую погоду, Сережа почему-то был одет в рубашку с длинными рукавами. Во время разговора он немного наклонился вперед, уперевшись локтями в колени. Один рукав чуть сдвинулся, и я заметил у мальчика на руке выше запястья лиловые пятна синяков.
- Что это у тебя?
Сережа мгновенно побледнел.
- Ничего, - пробормотал он, поспешно одернув рукав. - Это я вчера... упал с велосипеда.
С велосипеда... Я промолчал. Накануне я засиделся за работой до поздней ночи - надо было срочно закончить статью. И через стену из соседней квартиры доносились крики и брань. Порядком набравшись, глава семейства решил устроить очередной разгон...
Взяв книгу, Сережа ушел. Но на следующий день в моей квартире раздался звонок. Я открыл дверь. На пороге стояла мать Сережи.
- Сережа у вас? - встревоженно спросила она.
- Нет. А что?
- Он куда-то пропал, с самого утра. Только вот эту записку оставил.
Женщина протянула мне листок из школьной тетрадки в клеточку. Я развернул его. Аккуратным детским почерком была выведена всего одна строка: "Я ушел в Отражения".
- Я думала, может, вы знаете, что это значит...
- Н-нет, - с трудом вымолвил я, возвращая записку. Мысли в голове сумбурно кружились, и я не мог ухватить ни одну из них.
Что было дальше? Приезжали серьезные люди из милиции, расспрашивали жильцов, в том числе и меня. Разумеется, правды я им не сказал. Да и кто бы мне поверил?... Последними, кто видел Сережу, были старики-доминошники, которые дни напролет просиживают, забивая козла, за столом под развесистой липой в конце двора. Они видели, как мальчик вышел из дому и повернул за угол...
Вот и все. Фотографии Сережи появлялись на местных телеканалах, в городских газетах под рубрикой "Помогите разыскать", но безрезультатно. Сережу так и не нашли - ни живого, ни мертвого. По правде говоря, меня это нисколько не удивило. Вопреки логике, я был уверен, что ему удалось найти путь в Отражения. Ведь он так хотел этого. Очень-очень... Я знал, что Сережа отправился искать среди бесчисленных Отражений свой мир. Мир, где у него была бы счастливая семья.
О чем еще рассказывать? О том, что с тех пор я много раз бродил по городу, пытаясь открыть дорогу в иные миры? Стоит ли говорить, что из этого у меня ничего не вышло. Но я верю, что Сережа все-таки сумел найти свой мир. И еще я надеюсь, что он не забыл Отражение, которое покинул. Быть может, став взрослым, он когда-нибудь вновь посетит его, хотя бы из чувства ностальгии, ненадолго, заглянет ко мне и поведает об удивительных вещах, виденных им в Отражениях. Кто знает...