Андрей Смирнов
СУЩЕСТВА
Возвращаясь из школы, Полина сделала крюк — пошла через парк. Парк открыли три дня назад, но табличка «Закрыт на просушку» до сих пор болталась на воротах.
Не успела Полина пройти по дорожке и десяти шагов, как обнаружила, что на нее таращится, выглядывая из-за дерева, какое-то незнакомое Существо.
— Привет, — сказала Полина.
Не ответив, Существо скрылось за деревом.
Толстый дяденька, который шел впереди Полины, оглянулся. Посмотрел вокруг, никого не обнаружил и недоуменно спросил Полину:
— Это ты мне?
— Нет, — ответила Полина, проходя мимо.
Толстый дяденька пожал плечами и свернул на боковую дорожку.
Около старого дерева никого не было. Никого — если не считать очень маленьких Существ, которых Полина называла «Крохотульками». С Крохотульками Полина была знакома давно и почти дружила. «Почти» — потому что очень трудно дружить с абсолютно бестолковыми, чудовищно беспечными и чрезвычайно надоедливыми созданиями.
— Приветик, — снисходительно поздоровалась Полина. Крохотульки захихикали и закружились вокруг ее головы. От пыльцы, падавшей с их крыльев, отчаянно заслезились глаза. Полина поморщилась, отпихнула подальше от лица самых наглых Крохотулек и потопала дальше. Крохотульки устремились следом. Они так бы и летели за Полей до самого дома… или, по крайней мере, до ворот парка, если бы их пыл не охладила пожилая дама с собакой, вынырнувшая из-за поворота. Дама читала книгу, а собака тащила даму за собой на поводке. Почуяв Существ, собака остановилась. Шерсть на ее загривке поднялась дыбом, а в горле начало зарождаться глухое злое рычание. Крохотульки запорхали прочь — от греха подальше. Полина остановилась.
Дама оторвалась от книги и сквозь очки посмотрела на Полину.
— Девочка, у тебя что-то случилось? — Спросила дама, заметив ее раскрасневшиеся глаза.
— Что-то в глаз по…
Она не договорила — собака вдруг бросилась вперед. Громкий лай оглушил Полину. Бежать было бесполезно. Она зажмурилась… К счастью, дама удержала собаку. Поводок натянулся как струна, собака встала почти вертикально. Открыв глаза, Полина увидела прямо напротив своего лица исходящую слюной, захлебывающуюся в лае оскаленную пасть. Мысленно погрозив кулаком Крохотулькам, Полина сошла с дорожки и по вытянутой дуге обошла даму с собакой.
Вторые ворота парка были закрыты, но Полину, естественно, это не остановило. Поправив лямку рюкзака, она живо перелезла на другую сторону.
Наверное, все-таки не надо было заходить в парк. Воздух большого города подействовал на нее, как удар дубиной. Полина закашлялась, а, пройдя несколько кварталов, почувствовала, что у нее закружилась голова. Поискала глазами кислородную будку. Ага, вот… На удивление, будка была еще цела — то ли местные гопники не обратили на нее внимания, то ли поленились ломать.
Полина бросила в щель десятицентовую монету и надела маску. В легкие полился живительный кислород — он был даже вкуснее, чем в парке. В голове мигом прояснилось, головокружение исчезло.
К сожалению, всего три глотка. Полина поискала еще одну монетку, не нашла и, вздохнув, повесила маску обратно.
Она была уже почти дома, когда заметила группу мальчишек, о чем-то оживленно споривших у парадной. Среди них были Васек и Рыжий. «Не повезло… — Лихорадочно подумала Полина. — Ладно, проскочу. Авось не заметят.»
Заметили. Остановили.
— Оп-па! Да это же психанутая! — Воскликнул Васек, изображая удивление. — Куда идешь, психанутая?!
Полина не ответила.
— Ты че, знаком с ней? — Спросил кто-то.
— А то! — Откликнулся Васек. — В одном классе учимся.
— Психанутая она, — подтвердил Рыжий. — Сама с собой разговаривает.
— Чего молчишь, психанутая? — С мерзкой улыбкой спросил Васек, толкая ее в плечо.
Полина затравленно оглянулась, но во дворе, как назло, не было никого из взрослых. Приходилось рассчитывать только на себя. Не дожидаясь очередного тычка, она метнулась вправо, оттолкнула какого-то мальчишку и бросилась к двери. Сзади послышался топот ног — вся компания кинулась за ней.
Бегала Полина неплохо, но на парадной двери старинный замок, и пока она будет нажимать на кнопки, ее догонят. Оставалось надеяться только на то, что дверь окажется открытой или что в самый последний момент во дворе появится кто-нибудь из взрослых.
Взбегая на крыльцо, она оглянулась. Оглянулась и увидела, как Существо, которое живет в земле, схватило Рыжего за ногу. Рыжий споткнулся и упал, сверху грохнулся не успевший остановиться Васек, а сверху навалился еще кто-то.
Это дало Полине две лишние секунды. Она вдавила кнопки в панель, дернула ручку, шмыгнула в подъезд и с грохотом захлопнула дверь за собой. С той стороны бесились мальчишки, пытавшиеся подобрать код. Полина хихикнула, вспомнив выражение лица Рыжего в тот момент, когда он шваркнулся об землю.
Дома витал запах подгоревшей еды, шумела старенькая вытяжка и во всю гремел голограф на кухне. Значит, мама была дома.
Посреди коридора младший брат строил пирамиду из кубиков. Полина осторожно положила наверх еще один кубик. Четырехлетний брат с яростью швырнул в нее пластмассовую обезьянку.
— Не тлогай!!! Это моя пиламида!!!
— Ладно, ладно…
Она переоделась в своей комнате и с сомнением посмотрела на письменный стол. Уроков сегодня задали много — сейчас она успеет только начать… Нет, лучше она сядет вечером и сделает все сразу. Решено.
Легкий порыв ветра погладил ее по щеке. Она повернулась и увидела Друга, который только-только вошел в ее комнату. Как вошел? Через окно, разумеется.
Как его звали на самом деле и было ли у него вообще какое-нибудь имя, Полина не знала, поскольку Друг тоже был Существом. Полина называла его Другом по двум причинам: во-первых, чтобы как-нибудь отличать от остальных Существ, а во-вторых потому что они и в самом деле были друзьями.
— Ой, здравствуй! — Обрадовалась Полина.
— Я тоже рад тебя видеть.
По характеру Друг иногда напоминал Полине серьезного взрослого человека, разве что Друг никогда не важничал и никогда не относился к Полине как к «второклашке», чьим мнением серьезный взрослый человек спокойно может пренебречь.
— Как дела? — Спросила Полина.
— Как всегда, — ответил Друг.
— Чем занято Сообщество? — Вежливо поинтересовалась Полина. Друг в прошлый раз проболтался, что является частью какого-то таинственного Сообщества. Что это за Сообщество и чем оно занимается, она не представляла.
— Ждут. — Коротко ответил Друг.
— Чего?
Существо помедлило, прежде чем ответить.
— Это не самая веселая тема. Я не хотел бы об этом говорить.
Полина дернула плечиком.
— Как знаешь. Расскажи что-нибудь.
— Что?
— Почему никто, кроме меня, вас не видит?
— Из-за трещины.
— Какой трещины?
— Трещины между Первым и Вторым. Или Правым и Левым. Или…
— Подожди-подожди! Я не понимаю. Что это такое?
— Правая Сторона — это место, где живут люди. Левая Сторона — это место, где живут Существа.
— А где оно?
— Что «оно»?
— Место, где живут Существа.
— Здесь. — Ответил Друг.
— Я не понимаю, — пожаловалась Полина.
— Хорошо, тогда ты ответь. Где место, в котором живут люди?
— Здесь, конечно!
— Теперь поняла? — Спросил Друг.
Полина, сосредоточенно наморщив лоб, некоторое время молчала.
— А эта трещина всегда была? — Спросила она затем.
— Нет.
— А откуда она взялась?
Друг долго молчал.
— Не так просто ответить… Не знаю, с чего начать…
— Она сама по себе образовалась?
— Нет. Трещина появилась из-за людей.
— А зачем люди ее сделали?
— Они не знали, что так получится. Они ошиблись.
— А когда она появилась?
— Очень давно. Тогда все было совсем иначе. Мир был целым.
— А сейчас он не целый?
— Сейчас он разделен на две половинки. У вас — своя, у нас — своя. Это неправильно.
— Почему? — Спросила Полина.
— Подумай сама.
Полина задумчиво посмотрела на письменный стол.
— Если стол распилить на две части, он развалится.
Друг промолчал, но в его молчании девочке послышалось согласие.
— А как было раньше?
— Иначе.
— Расскажи, а?
— Я покажу.
Перед ней в воздухе образовалось что-то вроде голографического дисплея. На «дисплее» появилось изображение грозовых облаков, закручивавшихся в спираль над высоким строением, напоминавшим круглую средневековую башню. В землю и в башню били молнии.
Потом изображение сдвинулось с места. Как будто бы порыв ветра подхватил Полину и понес над той страной — над городами, над домами и храмами, над людьми и Существами, жившими в то далекое время… Это было даже круче, чем голограмма! Полина чувствовала вкус ветра, ощущала, как он давит на кожу… Изображение снова вернулось к башне и хороводу туч. Молнии били не переставая. Едва заметно дрожала земля.
— Используя полученные от нас знания, люди затеяли очень опасное и трудное дело. Они были нетерпеливы и где-то ошиблись. А возможно, все уравнения были составлены верно, но они не учли, в каком месте стоит башня.
— А в каком?..
— Страна, которую ты видела, находилась на полосе между двумя морями. Вода во внутреннем море была выше на несколько сот метров. Когда началось землетрясение, естественная перемычка между двумя морями дала трещину. В эту трещину устремилась вся масса воды, заключенной во внутреннем море. Эту страну просто смыло водой. И лицо мира с тех пор серьезно изменилось.
На «дисплее» Полина увидела, что земля трясется все сильнее, увидела, как гигантская темная волна поднимается над башней и застывает на несколько мучительных секунд, прежде чем обрушиться вниз… Полина зажмурила глаза, закрыла уши и сидела так до тех пор, пока Друг не коснулся ее плеча.
Открыв глаза, она увидела, что «дисплея» уже нет.
— Они все погибли?
— Почти все. Тогда людей на планете было немного. Все они жили в этой стране. Очень немногим удалось улететь оттуда.
— У них были самолеты?
Казалось, Друг улыбнулся.
— Именно так они их и называли… Впрочем, это были совсем не те самолеты, которые ты знаешь.
— А почему вы им не помогли? — Требовательно спросила Полина.
— Мы не могли. Они забрали почти всю энергию нашего мира, которую только могли собрать. Когда их эксперимент закончился неудачей, наша Сторона тоже пострадала. Долгие, долгие годы мы были слабыми и не могли ничего сделать. Это было… это было как бесконечный, мучительный сон. А когда мы накопили силу и вернулись, оказалось, что люди забыли о нас и разучились нас видеть.
— Все?
— Почти все.
— А вы не пытались научить их снова?
— Пытались. Но почти никто из людей не прилагал усилия к тому, чтобы учиться. Чем больше времени проходило, тем больше разрасталась трещина между нашими мирами… вернее — между разными половинками нашего общего мира.
— А чего они хотели добиться? Ну, когда затевали все это?
Друг замешкался, прежде чем ответить.
— Я не знаю точно. Они говорили, что если эксперимент закончится успехом, они станут…
Дверь скрипнула и в комнату вошла мама. Она быстро посмотрела по сторонам и спросила:
— С кем это ты разговариваешь, Поля?
— Ни с кем.
— Ты помнишь о том, что сегодня у тебя занятия в музыкальной школе?
— Да, мама.
— Иди обедать. Тебе скоро уже пора выходить.
Так они и пошли на кухню: сначала мама, потом Полина, а следом за ней — Друг. Полинин братишка разломал пирамиду и собирал на ее месте замок с четырьмя башнями.
Налив Полине супа, мама уселась перед голографом, а Друг сел за стол, напротив девочки.
Полинина мама проводила перед голографом почти все свободное время. Она смотрела все подряд — новости, сериалы, фильмы, а чаще всего даже не смотрела — просто щелкала пультом, переключая с канала на канал.
Полина попробовала суп. Горячий.
Щелк.
— …произошла крупная авария. По словам сотрудников ГАИ, водитель антигравитационного такси не справился с управлением и врезался…
Щелк.
— …космонавты Хаггис должны следить, чтобы их попка всегда оставалась сухой…
Щелк.
— …Лючия, я люблю тебя! Но мы не можем быть вместе, потому что Фернандо сказал, что ты моя сестра…
Щелк.
— …сегодня гость нашей студии — известный эколог Альберт Юрьевич Ворошилкин. Первый вопрос, который мне хотелось бы задать…
Щелк.
Пронзительный рев, который не способно издать человеческое горло. Полина обернулась к голографу. На экране дракон, преследующий двух людей, выбросил новую струю пламени. Камера неожиданно поднялась в небо. Весь город горел, а над пылающими руинами кружили зловещие крылатые создания.
Полина поморщилась. Она никогда не любила ужастики.
— Они предчувствуют, — неожиданно сказал Друг. — Они знают, чем это закончится, но боятся себе в этом признаться.
— Ты про фильм? — Удивилась Полина. — На нас нападут драконы?
— Драконов не будет. Но города будут гореть… другие уйдут под воду… третьи будут разрушены землетрясениями.
— Почему?
— Так будет, если мы закроем трещину со своей стороны. Сообщество знает об этом и поэтому медлит. Но кажется, рано или поздно, нам придется так поступить.
Полина отложила ложку и серьезно посмотрела на Друга.
— А зачем вам убивать столько людей?
— Мы этого не хотим, но это будет неизбежным следствием нашего вторжения на вашу Сторону мира. Люди заперлись в своей половине мира как в тюрьме и не желают открывать двери. Если мы сломаем двери со своей стороны, все стихии планеты сойдут с ума.
— Какие двери?
— Это образное выражение.
— Аааа…
Щелк.
— …давным-давно, в двадцатом веке зубы у людей были белыми-белыми. А почему? Потому что они пользовались пастой Блэндамет…
Щелк.
— …Фернандо, ты солгал мне! Лючия мне не сестра!..
Щелк.
— …И все-таки, Альберт Юрьевич, каковы шансы на то, что нам удастся с помощью программы, разработанной вашим институтом, сохранить то немногое, что еще осталось от озонового слоя нашей планеты?
— Вы знаете, все зависит от…
Щелк.
—…как сообщили нашему корреспонденту, следствие по делу об убийстве депутата Горемыкина близится к завершению…
Щелк.
— …в девятнадцать сорок пять на нашем канале вы увидите фантастический фильм «Терминатор-7. Восстание людей.»…
Щелк.
— А для чего вам вторгаться сюда? — Спросила Полина.
— Чтобы снова сделать мир целым.
— А вам не жалко?
— Людей?
— Да.
— Видишь ли, — сказал Друг. — Изолировав себя на своей половине мира, люди утратили целостность и чрезмерно увлеклись созданием машин. Собственное развитие теперь видится ими очень однобоко: еще более совершенная, быстрая, всемогущая техника. Люди и раньше не очень-то любили задумываться о последствиях, но с тех пор, как появилась трещина между нашими Сторонами, перестали задумываться совершенно. Ради торжества цивилизации, которое понимается ими как торжество машин, они убивают эту планету, насыщают ядовитыми испарениями ее легкие, заполняют отходами ее кровь, сжигают ее кожу, выворачивают ее нутро. Если бы люди жили на отдельной планете, мы бы не стали вмешиваться: хотят уничтожить себя — пусть уничтожают. Но, к сожалению, мы живем на одной и той же планете. Поэтому, разрушая свой дом, люди разрушают и наш дом тоже. Поэтому мы будем вынуждены вторгнуться на чужую половину мира, чтобы хоть так уничтожить трещину между Правым и Левым. Те немногие из вашего народа, которые сумеют выжить, будут вынуждены начать все сначала.
— И когда начнется вторжение? — Спросила Полина. — Или это секрет?
— От тебя у меня нет секретов, — ответил Друг. — Но точной даты начала вторжения нет. Это зависит от некоторых условий.
— От каких?
— Мне не хотелось бы…
— Я хочу это знать!
Друг вздохнул и сказал:
— Когда умрет последний из тех, на кого распространяется действие Договора.
— Договора?
— Древнего Договора о союзничестве.
— И на кого он распространяется?
— На всех, с кем мы его заключали.
— С кем вы…
— Со всем человечеством. Правда, в те времена людей было значительно меньше и, кроме того, все они могли общаться с нами также свободно, как ты.
Полина долго молчала.
— Значит, — медленно сказала она, — когда умрет последний человек, который может вас видеть…
Друг кивнул.
— Договор потеряет силу и мы начнем вторжение.
— Сколько еще таких людей, как я? — Тихо спросила Полина.
— Пожалуйста, не заставляй меня отвечать на этот вопрос. Я не умею лгать.
— Сколько?!!
— Ты последняя.
— Это несправедливо!!! — Закричала Полина и гневно вскочила на ноги.
Она хотела сказать что-то очень обидное, но в этот момент услышала, как уменьшается громкость звука, доносившегося из голографа. Повернувшись, Полина увидела широко раскрытые, немного испуганные глаза мамы. Полина покраснела, представив, как должно было выглядеть ее поведение со стороны. «Мамочка, я не психанутая! — Мысленно закричала Полина. — Существа на самом существуют!»
— Что с тобой, Поля?
— Ничего.
Беспокойство в глазах матери не уменьшилось. Полина не знала, что делать. Друг тоже хорош! Нашел время обсуждать такие важные вещи! И не где-нибудь, а прямо на кухне, у мамы под носом!
— Скажи ей, что играешь, — подсказал Друг.
— Мама, я просто играю, — повторила Полина. И с облегчением увидела, как эта волшебная фраза оказала свое действие: страх в глазах матери пропал, выпрямленная, как струна, спина расслабилась, снова принимая свое обычное положение в мягком кресле.
— Полина, ты уже покушала? — Спросила мама, снова увеличивая звук.
— Да, мама.
— Поставь посуду в раковину и иди одевайся. Тебе уже пора на занятия.
В своей комнате Полина сбросила домашнее платье, остервенело натянула сорочку и джинсы. Вытряхнула из рюкзака учебники и запихнула в него ноты.
— Это несправедливо! — Повторила она снова, даже не оборачиваясь в сторону Друга.
— Извини. Но у нас нет другого выхода.
— А я… а я… а я научу еще кого-нибудь, вот! И ничего у вас не выйдет!
— Были люди до тебя, которые пытались это сделать, — негромко сказал Друг. — Но время шло, человечество упорно не хотело замечать ничего, кроме своих сиюминутных интересов и усилия этих немногих людей, в конечном итоге, пропали зря. Чем дальше, тем меньше их становилось, а трещина, в свою очередь, продолжала разрастаться. Теперь ты осталась одна. Как ты собираешься рассказать остальным людям о нас? Они ведь, в отличие от тебя, нас не видят. В лучшем случае тебя назовут «мечтательной девочкой». В худшем случае — запрут в сумасшедшем доме.
— Но вы ведь можете как-нибудь дать знать о своем присутствии!
— Как?! Мы устроены совсем иначе, чем люди! А если мы начнем использовать энергию Левой Стороны для того, чтобы что-нибудь изменить на Правой Стороне… это и будет вторжением, понимаешь?! Законы мира, к которым вы привыкли, перестанут работать.
Друг помолчал и негромко добавил:
— Впрочем, даже если бы ты одна и могла что-нибудь изменить, ты не успеешь.
Полина остановилась.
— Почему?
— У тебя почти не осталось времени.
— В к-каком смысле?
Друг вздохнул.
— Мы не видим мир так, как видят его люди. Я, например, вообще не вижу вещей. Я вижу только энергию.
— Неправда! Ты видел, что показывали по телевизору!
— Видел, потому что ты была рядом. Когда ты разговариваешь с нами, ты тоже видишь кусочек нашего мира. Но обычно и ты и я заперты на своих Сторонах и воспринимаем окружающее посредством только тех органов чувств, которые изначально даны нам природой. Ты смотришь глазами, я… — Друг произнес непонятное слово.
— Что ты сказал?
— В общем, я вижу энергию, а не предметы. В том числе и энергию времени. Энергия твоего времени подходит к концу.
— Я… умру?
— Да.
— А как я умру?
— Я не знаю.
— А когда?
— Я не знаю точно. Знаю только, что скоро.
Полина подошла к двери, оглянулась и зло крикнула:
— Ну и пожалуйста! Убирайся к черту!
И с грохотом захлопнула дверь.
Натягивая кроссовки, она ощутила укол совести. «Зря я с ним так, — подумала Полина. — Он ведь не виноват, что я скоро умру. Вот интересно, а что будет со мной после смерти? Надо будет спросить у Друга. Бабушка говорит, что дети, которые хорошо себя ведут, после смерти попадают в рай.»
Из кухни вышла мама.
— Что ты уронила, Поля? Такой грохот был…
— Это у соседей, — не моргнув глазом, соврала Полина.
— У тебя на карточке еще много денег осталось?
— Поездки на три хватит.
— Напомни мне завтра об этом. Или папе.
— Хорошо, мама.
Когда мама ушла, она снова заглянула в свою комнату — хотела извиниться и спросить у Друга, что будет с ней после смерти. Но комната была пуста.
«Ушел, — подумала Полина. — Значит, обиделся.»
В совершенно подавленном настроении Полина вышла из дома и стала спускаться по лестнице — пока еще дождешься этого лифта…
Ей навстречу поднимался Васек — правда, один, без компании.
«Подобрал код, — подумала Полина. — Вот гад.»
Его губы только-только начали складываться в некое подобие улыбки, когда Полина, не дожидаясь продолжения, со всего размаху залепила Ваську правой прямиком в нос. Васек испуганно завыл и отшатнулся, размазывая кровь по лицу, а Полина, не обращая на него больше внимания, спустилась на первый этаж, открыла дверь и вышла на улицу.
Музыкальная школа находилась в другом районе, поэтому Полина ездила туда на маршрутном такси. Три минуты туда, два часа в школе, три минуты обратно.
На взлетной площадке никого не было — если конечно, не считать гравилета, наполовину заполненного людьми. Полина сунула карточку в электронную кассу, дождалась зеленого огонька и влезла внутрь маршрутки. Через минуту пилот обернулся к полупустому салону и недовольно буркнул:
— Пристегивайтесь.
Дверь плавно закрылась. Никто, кроме Полины, пристегиваться не стал — да и Полина, честно говоря, не видела в этом особого смысла, поскольку гравилет во время взлета, движения и посадки остается в одинаково ровном положении относительно поверхности земли. Но она обещала маме, что будет пристегиваться… Хотя сама мама пристегивается только тогда, когда летит вместе с детьми, а сама по себе точно также нарушает правила, как все остальные… Папа говорит, что эти правила скоро отменят за ненадобностью…
Внезапно она поняла: что-то не так. Гудение антигравитационных пластин под днищем маршрутки сменилось каким-то странным стуком. Лица пассажиров сделались белыми, как восковые свечи. Полина услышала, как пилот произнес одно ОЧЕНЬ НЕХОРОШЕЕ СЛОВО.
Пилот попытался снизиться, но одна из пластин заглохла окончательно, маршрутка несколько раз перевернулась, встала вертикально и по расширяющейся спирали начала набирать высоту. Люди летали в салоне, как шарики внутри банки. Полина так испугалась, что не могла двинуться с места — да, впрочем, она и так не могла двинуться, поскольку, в отличие от остальных пассажиров, была пристегнута ремнем к креслу. Какой-то дяденька навалился на Полину и больно отдавил ей руку. Полина закричала, но ее никто не слышал — мужчины орали благим матом, женщины визжали от ужаса. Кто-то повторял, как заводной: «Господи! Господи!..»
Обычно, когда Полине становилось страшно, она застывала на месте и зажмуривалась. Но сейчас ей было так страшно, что она не могла даже закрыть глаза. Маршрутка снова перевернулась, и сразу несколько человек навалилось на Полину. Потом маршрутка наклонилась обратно, и люди попадали в другую сторону.
На секунду маршрутка зависла в воздухе, и Полина увидела в заднем окне нечто такое, что мгновенно вывело ее из оцепенения. Сквозь заляпанное грязью стекло она заметила Друга, стремительно приближающегося к ним — когда хотели, Существа могли двигаться с поразительной скоростью. Почти неуправляемое такси снова пришло в движение, но Друг был уже рядом. Полина впервые увидела, насколько сильны Существа — когти Друга разорвали обшивку такси с такой легкостью, как будто бы это был не металл, а бумага.
«Ему не нужно ломать что-либо, чтобы пройти, — подумала Полина. — Он делает дыру для того, чтобы вытащить меня отсюда.»
В этот момент отказала вторая пластина и гравилет начал падать вертикально вниз — с каждым мгновением быстрее и быстрее. Друг ринулся следом. Он протянул руки навстречу Полине. Свист ветра слился с последними воплями обезумевших от ужаса людей.
Полина протянула руки навстречу Другу и подумала:
«Он успеет?..»
2003 г.
Не успела Полина пройти по дорожке и десяти шагов, как обнаружила, что на нее таращится, выглядывая из-за дерева, какое-то незнакомое Существо.
— Привет, — сказала Полина.
Не ответив, Существо скрылось за деревом.
Толстый дяденька, который шел впереди Полины, оглянулся. Посмотрел вокруг, никого не обнаружил и недоуменно спросил Полину:
— Это ты мне?
— Нет, — ответила Полина, проходя мимо.
Толстый дяденька пожал плечами и свернул на боковую дорожку.
Около старого дерева никого не было. Никого — если не считать очень маленьких Существ, которых Полина называла «Крохотульками». С Крохотульками Полина была знакома давно и почти дружила. «Почти» — потому что очень трудно дружить с абсолютно бестолковыми, чудовищно беспечными и чрезвычайно надоедливыми созданиями.
— Приветик, — снисходительно поздоровалась Полина. Крохотульки захихикали и закружились вокруг ее головы. От пыльцы, падавшей с их крыльев, отчаянно заслезились глаза. Полина поморщилась, отпихнула подальше от лица самых наглых Крохотулек и потопала дальше. Крохотульки устремились следом. Они так бы и летели за Полей до самого дома… или, по крайней мере, до ворот парка, если бы их пыл не охладила пожилая дама с собакой, вынырнувшая из-за поворота. Дама читала книгу, а собака тащила даму за собой на поводке. Почуяв Существ, собака остановилась. Шерсть на ее загривке поднялась дыбом, а в горле начало зарождаться глухое злое рычание. Крохотульки запорхали прочь — от греха подальше. Полина остановилась.
Дама оторвалась от книги и сквозь очки посмотрела на Полину.
— Девочка, у тебя что-то случилось? — Спросила дама, заметив ее раскрасневшиеся глаза.
— Что-то в глаз по…
Она не договорила — собака вдруг бросилась вперед. Громкий лай оглушил Полину. Бежать было бесполезно. Она зажмурилась… К счастью, дама удержала собаку. Поводок натянулся как струна, собака встала почти вертикально. Открыв глаза, Полина увидела прямо напротив своего лица исходящую слюной, захлебывающуюся в лае оскаленную пасть. Мысленно погрозив кулаком Крохотулькам, Полина сошла с дорожки и по вытянутой дуге обошла даму с собакой.
Вторые ворота парка были закрыты, но Полину, естественно, это не остановило. Поправив лямку рюкзака, она живо перелезла на другую сторону.
Наверное, все-таки не надо было заходить в парк. Воздух большого города подействовал на нее, как удар дубиной. Полина закашлялась, а, пройдя несколько кварталов, почувствовала, что у нее закружилась голова. Поискала глазами кислородную будку. Ага, вот… На удивление, будка была еще цела — то ли местные гопники не обратили на нее внимания, то ли поленились ломать.
Полина бросила в щель десятицентовую монету и надела маску. В легкие полился живительный кислород — он был даже вкуснее, чем в парке. В голове мигом прояснилось, головокружение исчезло.
К сожалению, всего три глотка. Полина поискала еще одну монетку, не нашла и, вздохнув, повесила маску обратно.
Она была уже почти дома, когда заметила группу мальчишек, о чем-то оживленно споривших у парадной. Среди них были Васек и Рыжий. «Не повезло… — Лихорадочно подумала Полина. — Ладно, проскочу. Авось не заметят.»
Заметили. Остановили.
— Оп-па! Да это же психанутая! — Воскликнул Васек, изображая удивление. — Куда идешь, психанутая?!
Полина не ответила.
— Ты че, знаком с ней? — Спросил кто-то.
— А то! — Откликнулся Васек. — В одном классе учимся.
— Психанутая она, — подтвердил Рыжий. — Сама с собой разговаривает.
— Чего молчишь, психанутая? — С мерзкой улыбкой спросил Васек, толкая ее в плечо.
Полина затравленно оглянулась, но во дворе, как назло, не было никого из взрослых. Приходилось рассчитывать только на себя. Не дожидаясь очередного тычка, она метнулась вправо, оттолкнула какого-то мальчишку и бросилась к двери. Сзади послышался топот ног — вся компания кинулась за ней.
Бегала Полина неплохо, но на парадной двери старинный замок, и пока она будет нажимать на кнопки, ее догонят. Оставалось надеяться только на то, что дверь окажется открытой или что в самый последний момент во дворе появится кто-нибудь из взрослых.
Взбегая на крыльцо, она оглянулась. Оглянулась и увидела, как Существо, которое живет в земле, схватило Рыжего за ногу. Рыжий споткнулся и упал, сверху грохнулся не успевший остановиться Васек, а сверху навалился еще кто-то.
Это дало Полине две лишние секунды. Она вдавила кнопки в панель, дернула ручку, шмыгнула в подъезд и с грохотом захлопнула дверь за собой. С той стороны бесились мальчишки, пытавшиеся подобрать код. Полина хихикнула, вспомнив выражение лица Рыжего в тот момент, когда он шваркнулся об землю.
Дома витал запах подгоревшей еды, шумела старенькая вытяжка и во всю гремел голограф на кухне. Значит, мама была дома.
Посреди коридора младший брат строил пирамиду из кубиков. Полина осторожно положила наверх еще один кубик. Четырехлетний брат с яростью швырнул в нее пластмассовую обезьянку.
— Не тлогай!!! Это моя пиламида!!!
— Ладно, ладно…
Она переоделась в своей комнате и с сомнением посмотрела на письменный стол. Уроков сегодня задали много — сейчас она успеет только начать… Нет, лучше она сядет вечером и сделает все сразу. Решено.
Легкий порыв ветра погладил ее по щеке. Она повернулась и увидела Друга, который только-только вошел в ее комнату. Как вошел? Через окно, разумеется.
Как его звали на самом деле и было ли у него вообще какое-нибудь имя, Полина не знала, поскольку Друг тоже был Существом. Полина называла его Другом по двум причинам: во-первых, чтобы как-нибудь отличать от остальных Существ, а во-вторых потому что они и в самом деле были друзьями.
— Ой, здравствуй! — Обрадовалась Полина.
— Я тоже рад тебя видеть.
По характеру Друг иногда напоминал Полине серьезного взрослого человека, разве что Друг никогда не важничал и никогда не относился к Полине как к «второклашке», чьим мнением серьезный взрослый человек спокойно может пренебречь.
— Как дела? — Спросила Полина.
— Как всегда, — ответил Друг.
— Чем занято Сообщество? — Вежливо поинтересовалась Полина. Друг в прошлый раз проболтался, что является частью какого-то таинственного Сообщества. Что это за Сообщество и чем оно занимается, она не представляла.
— Ждут. — Коротко ответил Друг.
— Чего?
Существо помедлило, прежде чем ответить.
— Это не самая веселая тема. Я не хотел бы об этом говорить.
Полина дернула плечиком.
— Как знаешь. Расскажи что-нибудь.
— Что?
— Почему никто, кроме меня, вас не видит?
— Из-за трещины.
— Какой трещины?
— Трещины между Первым и Вторым. Или Правым и Левым. Или…
— Подожди-подожди! Я не понимаю. Что это такое?
— Правая Сторона — это место, где живут люди. Левая Сторона — это место, где живут Существа.
— А где оно?
— Что «оно»?
— Место, где живут Существа.
— Здесь. — Ответил Друг.
— Я не понимаю, — пожаловалась Полина.
— Хорошо, тогда ты ответь. Где место, в котором живут люди?
— Здесь, конечно!
— Теперь поняла? — Спросил Друг.
Полина, сосредоточенно наморщив лоб, некоторое время молчала.
— А эта трещина всегда была? — Спросила она затем.
— Нет.
— А откуда она взялась?
Друг долго молчал.
— Не так просто ответить… Не знаю, с чего начать…
— Она сама по себе образовалась?
— Нет. Трещина появилась из-за людей.
— А зачем люди ее сделали?
— Они не знали, что так получится. Они ошиблись.
— А когда она появилась?
— Очень давно. Тогда все было совсем иначе. Мир был целым.
— А сейчас он не целый?
— Сейчас он разделен на две половинки. У вас — своя, у нас — своя. Это неправильно.
— Почему? — Спросила Полина.
— Подумай сама.
Полина задумчиво посмотрела на письменный стол.
— Если стол распилить на две части, он развалится.
Друг промолчал, но в его молчании девочке послышалось согласие.
— А как было раньше?
— Иначе.
— Расскажи, а?
— Я покажу.
Перед ней в воздухе образовалось что-то вроде голографического дисплея. На «дисплее» появилось изображение грозовых облаков, закручивавшихся в спираль над высоким строением, напоминавшим круглую средневековую башню. В землю и в башню били молнии.
Потом изображение сдвинулось с места. Как будто бы порыв ветра подхватил Полину и понес над той страной — над городами, над домами и храмами, над людьми и Существами, жившими в то далекое время… Это было даже круче, чем голограмма! Полина чувствовала вкус ветра, ощущала, как он давит на кожу… Изображение снова вернулось к башне и хороводу туч. Молнии били не переставая. Едва заметно дрожала земля.
— Используя полученные от нас знания, люди затеяли очень опасное и трудное дело. Они были нетерпеливы и где-то ошиблись. А возможно, все уравнения были составлены верно, но они не учли, в каком месте стоит башня.
— А в каком?..
— Страна, которую ты видела, находилась на полосе между двумя морями. Вода во внутреннем море была выше на несколько сот метров. Когда началось землетрясение, естественная перемычка между двумя морями дала трещину. В эту трещину устремилась вся масса воды, заключенной во внутреннем море. Эту страну просто смыло водой. И лицо мира с тех пор серьезно изменилось.
На «дисплее» Полина увидела, что земля трясется все сильнее, увидела, как гигантская темная волна поднимается над башней и застывает на несколько мучительных секунд, прежде чем обрушиться вниз… Полина зажмурила глаза, закрыла уши и сидела так до тех пор, пока Друг не коснулся ее плеча.
Открыв глаза, она увидела, что «дисплея» уже нет.
— Они все погибли?
— Почти все. Тогда людей на планете было немного. Все они жили в этой стране. Очень немногим удалось улететь оттуда.
— У них были самолеты?
Казалось, Друг улыбнулся.
— Именно так они их и называли… Впрочем, это были совсем не те самолеты, которые ты знаешь.
— А почему вы им не помогли? — Требовательно спросила Полина.
— Мы не могли. Они забрали почти всю энергию нашего мира, которую только могли собрать. Когда их эксперимент закончился неудачей, наша Сторона тоже пострадала. Долгие, долгие годы мы были слабыми и не могли ничего сделать. Это было… это было как бесконечный, мучительный сон. А когда мы накопили силу и вернулись, оказалось, что люди забыли о нас и разучились нас видеть.
— Все?
— Почти все.
— А вы не пытались научить их снова?
— Пытались. Но почти никто из людей не прилагал усилия к тому, чтобы учиться. Чем больше времени проходило, тем больше разрасталась трещина между нашими мирами… вернее — между разными половинками нашего общего мира.
— А чего они хотели добиться? Ну, когда затевали все это?
Друг замешкался, прежде чем ответить.
— Я не знаю точно. Они говорили, что если эксперимент закончится успехом, они станут…
Дверь скрипнула и в комнату вошла мама. Она быстро посмотрела по сторонам и спросила:
— С кем это ты разговариваешь, Поля?
— Ни с кем.
— Ты помнишь о том, что сегодня у тебя занятия в музыкальной школе?
— Да, мама.
— Иди обедать. Тебе скоро уже пора выходить.
Так они и пошли на кухню: сначала мама, потом Полина, а следом за ней — Друг. Полинин братишка разломал пирамиду и собирал на ее месте замок с четырьмя башнями.
Налив Полине супа, мама уселась перед голографом, а Друг сел за стол, напротив девочки.
Полинина мама проводила перед голографом почти все свободное время. Она смотрела все подряд — новости, сериалы, фильмы, а чаще всего даже не смотрела — просто щелкала пультом, переключая с канала на канал.
Полина попробовала суп. Горячий.
Щелк.
— …произошла крупная авария. По словам сотрудников ГАИ, водитель антигравитационного такси не справился с управлением и врезался…
Щелк.
— …космонавты Хаггис должны следить, чтобы их попка всегда оставалась сухой…
Щелк.
— …Лючия, я люблю тебя! Но мы не можем быть вместе, потому что Фернандо сказал, что ты моя сестра…
Щелк.
— …сегодня гость нашей студии — известный эколог Альберт Юрьевич Ворошилкин. Первый вопрос, который мне хотелось бы задать…
Щелк.
Пронзительный рев, который не способно издать человеческое горло. Полина обернулась к голографу. На экране дракон, преследующий двух людей, выбросил новую струю пламени. Камера неожиданно поднялась в небо. Весь город горел, а над пылающими руинами кружили зловещие крылатые создания.
Полина поморщилась. Она никогда не любила ужастики.
— Они предчувствуют, — неожиданно сказал Друг. — Они знают, чем это закончится, но боятся себе в этом признаться.
— Ты про фильм? — Удивилась Полина. — На нас нападут драконы?
— Драконов не будет. Но города будут гореть… другие уйдут под воду… третьи будут разрушены землетрясениями.
— Почему?
— Так будет, если мы закроем трещину со своей стороны. Сообщество знает об этом и поэтому медлит. Но кажется, рано или поздно, нам придется так поступить.
Полина отложила ложку и серьезно посмотрела на Друга.
— А зачем вам убивать столько людей?
— Мы этого не хотим, но это будет неизбежным следствием нашего вторжения на вашу Сторону мира. Люди заперлись в своей половине мира как в тюрьме и не желают открывать двери. Если мы сломаем двери со своей стороны, все стихии планеты сойдут с ума.
— Какие двери?
— Это образное выражение.
— Аааа…
Щелк.
— …давным-давно, в двадцатом веке зубы у людей были белыми-белыми. А почему? Потому что они пользовались пастой Блэндамет…
Щелк.
— …Фернандо, ты солгал мне! Лючия мне не сестра!..
Щелк.
— …И все-таки, Альберт Юрьевич, каковы шансы на то, что нам удастся с помощью программы, разработанной вашим институтом, сохранить то немногое, что еще осталось от озонового слоя нашей планеты?
— Вы знаете, все зависит от…
Щелк.
—…как сообщили нашему корреспонденту, следствие по делу об убийстве депутата Горемыкина близится к завершению…
Щелк.
— …в девятнадцать сорок пять на нашем канале вы увидите фантастический фильм «Терминатор-7. Восстание людей.»…
Щелк.
— А для чего вам вторгаться сюда? — Спросила Полина.
— Чтобы снова сделать мир целым.
— А вам не жалко?
— Людей?
— Да.
— Видишь ли, — сказал Друг. — Изолировав себя на своей половине мира, люди утратили целостность и чрезмерно увлеклись созданием машин. Собственное развитие теперь видится ими очень однобоко: еще более совершенная, быстрая, всемогущая техника. Люди и раньше не очень-то любили задумываться о последствиях, но с тех пор, как появилась трещина между нашими Сторонами, перестали задумываться совершенно. Ради торжества цивилизации, которое понимается ими как торжество машин, они убивают эту планету, насыщают ядовитыми испарениями ее легкие, заполняют отходами ее кровь, сжигают ее кожу, выворачивают ее нутро. Если бы люди жили на отдельной планете, мы бы не стали вмешиваться: хотят уничтожить себя — пусть уничтожают. Но, к сожалению, мы живем на одной и той же планете. Поэтому, разрушая свой дом, люди разрушают и наш дом тоже. Поэтому мы будем вынуждены вторгнуться на чужую половину мира, чтобы хоть так уничтожить трещину между Правым и Левым. Те немногие из вашего народа, которые сумеют выжить, будут вынуждены начать все сначала.
— И когда начнется вторжение? — Спросила Полина. — Или это секрет?
— От тебя у меня нет секретов, — ответил Друг. — Но точной даты начала вторжения нет. Это зависит от некоторых условий.
— От каких?
— Мне не хотелось бы…
— Я хочу это знать!
Друг вздохнул и сказал:
— Когда умрет последний из тех, на кого распространяется действие Договора.
— Договора?
— Древнего Договора о союзничестве.
— И на кого он распространяется?
— На всех, с кем мы его заключали.
— С кем вы…
— Со всем человечеством. Правда, в те времена людей было значительно меньше и, кроме того, все они могли общаться с нами также свободно, как ты.
Полина долго молчала.
— Значит, — медленно сказала она, — когда умрет последний человек, который может вас видеть…
Друг кивнул.
— Договор потеряет силу и мы начнем вторжение.
— Сколько еще таких людей, как я? — Тихо спросила Полина.
— Пожалуйста, не заставляй меня отвечать на этот вопрос. Я не умею лгать.
— Сколько?!!
— Ты последняя.
— Это несправедливо!!! — Закричала Полина и гневно вскочила на ноги.
Она хотела сказать что-то очень обидное, но в этот момент услышала, как уменьшается громкость звука, доносившегося из голографа. Повернувшись, Полина увидела широко раскрытые, немного испуганные глаза мамы. Полина покраснела, представив, как должно было выглядеть ее поведение со стороны. «Мамочка, я не психанутая! — Мысленно закричала Полина. — Существа на самом существуют!»
— Что с тобой, Поля?
— Ничего.
Беспокойство в глазах матери не уменьшилось. Полина не знала, что делать. Друг тоже хорош! Нашел время обсуждать такие важные вещи! И не где-нибудь, а прямо на кухне, у мамы под носом!
— Скажи ей, что играешь, — подсказал Друг.
— Мама, я просто играю, — повторила Полина. И с облегчением увидела, как эта волшебная фраза оказала свое действие: страх в глазах матери пропал, выпрямленная, как струна, спина расслабилась, снова принимая свое обычное положение в мягком кресле.
— Полина, ты уже покушала? — Спросила мама, снова увеличивая звук.
— Да, мама.
— Поставь посуду в раковину и иди одевайся. Тебе уже пора на занятия.
В своей комнате Полина сбросила домашнее платье, остервенело натянула сорочку и джинсы. Вытряхнула из рюкзака учебники и запихнула в него ноты.
— Это несправедливо! — Повторила она снова, даже не оборачиваясь в сторону Друга.
— Извини. Но у нас нет другого выхода.
— А я… а я… а я научу еще кого-нибудь, вот! И ничего у вас не выйдет!
— Были люди до тебя, которые пытались это сделать, — негромко сказал Друг. — Но время шло, человечество упорно не хотело замечать ничего, кроме своих сиюминутных интересов и усилия этих немногих людей, в конечном итоге, пропали зря. Чем дальше, тем меньше их становилось, а трещина, в свою очередь, продолжала разрастаться. Теперь ты осталась одна. Как ты собираешься рассказать остальным людям о нас? Они ведь, в отличие от тебя, нас не видят. В лучшем случае тебя назовут «мечтательной девочкой». В худшем случае — запрут в сумасшедшем доме.
— Но вы ведь можете как-нибудь дать знать о своем присутствии!
— Как?! Мы устроены совсем иначе, чем люди! А если мы начнем использовать энергию Левой Стороны для того, чтобы что-нибудь изменить на Правой Стороне… это и будет вторжением, понимаешь?! Законы мира, к которым вы привыкли, перестанут работать.
Друг помолчал и негромко добавил:
— Впрочем, даже если бы ты одна и могла что-нибудь изменить, ты не успеешь.
Полина остановилась.
— Почему?
— У тебя почти не осталось времени.
— В к-каком смысле?
Друг вздохнул.
— Мы не видим мир так, как видят его люди. Я, например, вообще не вижу вещей. Я вижу только энергию.
— Неправда! Ты видел, что показывали по телевизору!
— Видел, потому что ты была рядом. Когда ты разговариваешь с нами, ты тоже видишь кусочек нашего мира. Но обычно и ты и я заперты на своих Сторонах и воспринимаем окружающее посредством только тех органов чувств, которые изначально даны нам природой. Ты смотришь глазами, я… — Друг произнес непонятное слово.
— Что ты сказал?
— В общем, я вижу энергию, а не предметы. В том числе и энергию времени. Энергия твоего времени подходит к концу.
— Я… умру?
— Да.
— А как я умру?
— Я не знаю.
— А когда?
— Я не знаю точно. Знаю только, что скоро.
Полина подошла к двери, оглянулась и зло крикнула:
— Ну и пожалуйста! Убирайся к черту!
И с грохотом захлопнула дверь.
Натягивая кроссовки, она ощутила укол совести. «Зря я с ним так, — подумала Полина. — Он ведь не виноват, что я скоро умру. Вот интересно, а что будет со мной после смерти? Надо будет спросить у Друга. Бабушка говорит, что дети, которые хорошо себя ведут, после смерти попадают в рай.»
Из кухни вышла мама.
— Что ты уронила, Поля? Такой грохот был…
— Это у соседей, — не моргнув глазом, соврала Полина.
— У тебя на карточке еще много денег осталось?
— Поездки на три хватит.
— Напомни мне завтра об этом. Или папе.
— Хорошо, мама.
Когда мама ушла, она снова заглянула в свою комнату — хотела извиниться и спросить у Друга, что будет с ней после смерти. Но комната была пуста.
«Ушел, — подумала Полина. — Значит, обиделся.»
В совершенно подавленном настроении Полина вышла из дома и стала спускаться по лестнице — пока еще дождешься этого лифта…
Ей навстречу поднимался Васек — правда, один, без компании.
«Подобрал код, — подумала Полина. — Вот гад.»
Его губы только-только начали складываться в некое подобие улыбки, когда Полина, не дожидаясь продолжения, со всего размаху залепила Ваську правой прямиком в нос. Васек испуганно завыл и отшатнулся, размазывая кровь по лицу, а Полина, не обращая на него больше внимания, спустилась на первый этаж, открыла дверь и вышла на улицу.
Музыкальная школа находилась в другом районе, поэтому Полина ездила туда на маршрутном такси. Три минуты туда, два часа в школе, три минуты обратно.
На взлетной площадке никого не было — если конечно, не считать гравилета, наполовину заполненного людьми. Полина сунула карточку в электронную кассу, дождалась зеленого огонька и влезла внутрь маршрутки. Через минуту пилот обернулся к полупустому салону и недовольно буркнул:
— Пристегивайтесь.
Дверь плавно закрылась. Никто, кроме Полины, пристегиваться не стал — да и Полина, честно говоря, не видела в этом особого смысла, поскольку гравилет во время взлета, движения и посадки остается в одинаково ровном положении относительно поверхности земли. Но она обещала маме, что будет пристегиваться… Хотя сама мама пристегивается только тогда, когда летит вместе с детьми, а сама по себе точно также нарушает правила, как все остальные… Папа говорит, что эти правила скоро отменят за ненадобностью…
Внезапно она поняла: что-то не так. Гудение антигравитационных пластин под днищем маршрутки сменилось каким-то странным стуком. Лица пассажиров сделались белыми, как восковые свечи. Полина услышала, как пилот произнес одно ОЧЕНЬ НЕХОРОШЕЕ СЛОВО.
Пилот попытался снизиться, но одна из пластин заглохла окончательно, маршрутка несколько раз перевернулась, встала вертикально и по расширяющейся спирали начала набирать высоту. Люди летали в салоне, как шарики внутри банки. Полина так испугалась, что не могла двинуться с места — да, впрочем, она и так не могла двинуться, поскольку, в отличие от остальных пассажиров, была пристегнута ремнем к креслу. Какой-то дяденька навалился на Полину и больно отдавил ей руку. Полина закричала, но ее никто не слышал — мужчины орали благим матом, женщины визжали от ужаса. Кто-то повторял, как заводной: «Господи! Господи!..»
Обычно, когда Полине становилось страшно, она застывала на месте и зажмуривалась. Но сейчас ей было так страшно, что она не могла даже закрыть глаза. Маршрутка снова перевернулась, и сразу несколько человек навалилось на Полину. Потом маршрутка наклонилась обратно, и люди попадали в другую сторону.
На секунду маршрутка зависла в воздухе, и Полина увидела в заднем окне нечто такое, что мгновенно вывело ее из оцепенения. Сквозь заляпанное грязью стекло она заметила Друга, стремительно приближающегося к ним — когда хотели, Существа могли двигаться с поразительной скоростью. Почти неуправляемое такси снова пришло в движение, но Друг был уже рядом. Полина впервые увидела, насколько сильны Существа — когти Друга разорвали обшивку такси с такой легкостью, как будто бы это был не металл, а бумага.
«Ему не нужно ломать что-либо, чтобы пройти, — подумала Полина. — Он делает дыру для того, чтобы вытащить меня отсюда.»
В этот момент отказала вторая пластина и гравилет начал падать вертикально вниз — с каждым мгновением быстрее и быстрее. Друг ринулся следом. Он протянул руки навстречу Полине. Свист ветра слился с последними воплями обезумевших от ужаса людей.
Полина протянула руки навстречу Другу и подумала:
«Он успеет?..»
2003 г.