Илья Стогов
Проект «Лузер». Эпизод третий. Исчезнувшая рукопись

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

1

   Телефон звонил настойчиво.
   Он похлопал рукой вокруг подушки, не смог отыскать чертову вибрирующую коробочку и все-таки открыл глаза. В комнате было темно. Телефон трезвонил, лежа на полу, и успел отвибрировать уже почти под кровать. Майор вытащил его оттуда, прижал к уху и сказал:
   – Але?
   Чтобы не будить жену, он вышел на кухню. По пути бросил взгляд на висящие в коридоре часы. Рань была несусветная.
   – Да! Я слушаю!
   – Ты бы лучше не слушал, а смотрел. Много бы интересненького мог бы увидеть.
   Майор переложил телефон в другую руку и посмотрел на монитор. Номер, разумеется, не определился.
   – Шутки у утра решил пошутить, умник?
   – Увы, у меня нет чувства юмора. Шутки шучу не я, а тот, кто спит с твоей женой. Она ведь у тебя такая выдумщица.
   Майор помолчал. За окнами на улице было по-прежнему темно, но спать ему больше совсем не хотелось. Когда он, наконец, ответил, то сам удивился тому, насколько спокойный у него голос.
   – Сегодня утром ты сам подписал себе смертный приговор. Можешь сколько угодно засекречивать свой номер. Я все равно тебя найду и перед тем как убить, пальцами вырву из пасти твой гнусный язык.
   – Я буду ждать. Да только что это изменит? Жена-то твоя все равно спит с другим. И если бы ты знал, с кем!
   – А с кем, кстати?
   – О-о! Пусть для тебя это будет сюрпризом! А чтобы дать тебе небольшую зацепочку, намекну. Вот скажи мне, где она была позавчера вечером? Не знаешь? А в прошлую пятницу? Тоже не знаешь? Тогда в нашей викторине ты выиграл приз. Пилу!
   – Пилу?
   – Ну, нужно же тебе чем-то подпиливать рога.
   В трубке глухо щелкнуло: на том конце повесили трубку. Майор сел на табурет и ладонями потер глаза. Потом встал, включил на кухне свет и пошел умываться. В ванной выяснилось, что зубная паста кончилась. Не совсем, сколько-то пасты он еще выжал, но вот жене уже почти не осталось. На кухне на полу аккуратно лежали два его носка.
   Рано утром, за полчаса до того, как все проснутся, включат музыку и телевизор и одновременно заговорят, квартиры выглядят ужасно непривычными. Будто это чьи-то чужие квартиры. Он щелкнул кофеваркой и покрутил жалюзи. За окном показался мир. Выглядел он так, что захотелось тут же закрутить жалюзи обратно.
   Жена вышла на кухню совсем неслышно. Смешно зевнула:
   – Привет. Пьешь кофе без меня? Погоди, сейчас умоюсь.
   Он включил радио. Внутри тут же радостно защебетало. Вытащил из мойки две чашки под кофе – себе и жене. В обе положил по ложечке. Между чашками поставил сахарницу. Когда жена вернулась из ванной, улыбнулся ей и сел за стол. Как относиться к тому, что сказал ему голос в телефонной трубке, пока что он совершенно не понимал.
   Когда кофе был допит, он как обычно попытался вымыть за собой чашку, а жена, как обычно, сказала, чтобы он не придумывал, она все вымоет сама. Им редко удавалось вместе позавтракать, но если все-таки удавалось, то этот диалог повторялся каждый раз. Он прошел в комнату, повязал галстук, вышел в прихожую и стал одеваться. Жена что-то говорила из комнаты, но он совсем ее не слышал. На столике прямо перед ним лежала ее сумка. Расстегнутая. И внутри этой сумки ему был отлично виден ее телефон. Он просто лежал на самом дне, а майор стоял рядом и просто на него смотрел.
   Они были женаты больше пяти лет, и все эти годы он был ее мужем, а она была его женой. Просто женой. Он уставал на работе, а она допоздна ждала, когда же он придет. Да и как может быть иначе? Его отец тоже приходил с работы выжатый, как лимон, и ложился спать в восемь вечера, потому что из дому уходил в пять утра. В том приволжском городе, в котором они тогда жили, отец был мастером цеха на громадном заводе. Отец рано ложился, а мать просила его, маленького, не шуметь, играть потише, потому что папа устал. И когда она это говорила, он видел, что ничего важнее этого «папа устал» для матери на свете просто нет.
   Теперь он надеялся, что точно так же его собственная женщина будет относиться уже к нему самому. И она относилась к нему именно так. Какие-то другие варианты он и представить себе не мог. Никогда. Вплоть до сегодняшнего утра, когда стоя в прихожей, он смотрел на расстегнутую сумку и видел там ее телефон.
   Копаться в ее вещах – он считал это ниже собственного достоинства. Супермужики никогда не подглядывают в замочную скважину. Ну, или почти никогда. Он протянул руку, вытащил телефон и попытался понять, как на этой модели снимается блокировка кнопок. Четкого плана не было. Он просто собирался посмотреть, что там у нее внутри. Может быть, почитать последние смс-ки. Но, зайдя в «Меню», сразу наткнулся на папку «Фото» и дальше стал копаться именно в ней.
   Первые две фотографии он пролистал: ничего интересного. То, что он искал, и что так опасался найти, было на третьей фотке. Все у него внутри рушилось от горя и отчаяния, а он просто стоял в прихожей и смотрел на экран телефона.
   Все еще продолжая говорить, жена вышла к нему из комнаты.
   – Что это? – глухим голосом спросил он у нее.
   – Где?
   Вопрос прозвучал фальшиво. Будто она понимала, что попалась и пыталась потянуть время.
   – Вот это. Что это такое?
   – Ты роешься в моем телефоне?
   – Да. Я роюсь в твоем телефоне. Повторяю вопрос: что тут изображено?
   Она взяла телефон у него из рук и посмотрела на монитор.
   – Это кеды. Просто чьи-то кеды. Валяются на полу. Я не знаю, что это за фотография. Где ты это взял?
   – Они валяются не на полу. Они валяются возле нашей с тобой постели. И я прекрасно знаю, чьи это кеды.
   – Да? И чьи?
   Он повернулся к ней, секунду постоял молча, а потом сильно, безо всяких скидок на то, что она женщина, ударил ее по лицу.

2

   – Мне сказали, вы решаете вопросы.
   – Кто вам это сказал?
   – Люди, которым я склонен доверять. Вам нужны конкретные фамилии?
   – Мне от вас вообще ничего не нужно. Это же вы ко мне пришли, а не я к вам, правда?
   Толстяк завалился в их отдел ровно к девяти утра, пока нет других посетителей. И теперь, вместо того, чтобы пить как обычно дурацкий кофе из банки, курить сигареты и ждать, когда же на рабочем месте появится хоть кто-то еще, Осипов вынужден был разгадывать его намеки, строить серьезные рожи и вообще, пытаться понять, как именно в подобных ситуациях положено себя вести.
   – Я вынужден к вам обратиться, потому что у меня возникли… скажем так, некоторые сложности. Мне не хотелось бы впутывать в это дело лишних участников. Поэтому я и обратился лично к вам.
   – Я вас внимательно слушаю.
   – Люди, заслуживающие доверия, сказали мне, что вы решаете вопросы.
   – Это я уже слышал.
   – Означает ли это, что мы договоримся?
   – Понятия не имею. Пока что я ничего не слышал о сути ваших проблем.
   Толстяк вздохнул. Лысый, потеющий, с огромным семитским носом и взвизгивающими модуляциями в голосе. Но с другой стороны, с часами той же марки, что и у нынешнего премьера страны, дорогущими запонками и явно полными карманами кредиток. Глядя на его нос и лысину, капитан прикидывал, не взять ли его за шкирку и не выкинуть ли пендалем под зад из отдела? А переводя взгляд на часы и запонки, начинал думать, что может быть стоит дослушать его предложение до конца?
   В ладонь Осипову толстяк вложил свою визитку: финансовый директор издательства. Вернее, какой-то по счету заместитель финансового директора. Повертев карточку в пальцах, Осипов положил ее на стол. Это ж надо, как здорово нынче выглядят даже заместители директоров в книжных издательствах.
   – Все необходимые бумаги на публикацию романа наше издательство подписало еще в январе. После чего текст поступил к нам, и мы стали готовить книгу к выпуску. Человек, который организовал нам эту сделку, настаивал на том, чтобы в документах для него был прописан отдельный процент. Понимаете?
   – Нет. Пока не понимаю.
   – Не важно. Суть не в этом, а в том, что около месяца назад рукопись была выкрадена и вывезена за границу. Мы знаем, кто это сделал, и знаем, где он прячется. Мы не можем только вернуть рукопись.
   Толстяк заглядывал Осипову в лицо. Нос у него был огромным, будто хобот. Осипов откинулся на стуле.
   – Неужели выпускать книжки – настолько прибыльное занятие?
   – Книжки? Что вы! Копеечный бизнес! А по нынешним временам еще и очень рискованный. Продаж почти нет. Люди покупают только стопроцентные хиты от давно известных авторов. И именно такой хит у нас украли.
   – Может быть, вы назовете фамилию автора?
   – Этого мне хотелось бы избежать.
   – То есть вы предлагаете мне искать украденную книжку, и при этом даже не хотите сказать, как она называется?
   – Да. Именно это я и хотел вам предложить. Но оплачена эта работа будет очень высоко.
   Осипов посмотрел на толстяка. Тот сидел и продолжал потеть. Маленький, лысый, неприятный человек. Издающий вдобавок книжки.
   – Приятно было познакомиться. Больше задерживать вас не стану.
   Толстяк вздохнул.
   – Поверьте, никакой роли название книжки не играет. Все, чего я прошу, это просто по своим, милицейским каналам, вернуть похитителя из-за границы и отобрать у него то, что он незаконно присвоил. Если бы он прятался внутри страны, мы справились бы и сами. У нас в издательстве есть неплохая служба безопасности. Но за рубеж им просто не дотянуться. Поэтому я и обратился к вам.
   – Как называется книжка?
   – Зачем вам? Название все равно ничего вам не скажет. Дело вообще не в названии.
   – Тогда почему вы упираетесь? Назовите его и делу конец.
   – Давайте я лучше назову сумму вашего возможного гонорара.
   – Ну, попробуйте.
   Толстяк вытащил из портфеля блокнот и ручкой написал в блокноте несколько цифр. Портфель у него был просто неприлично дорогой, ручка еще дороже, а цифра, которую Осипов увидел, не лезла вообще ни в какие ворота. На всякий случай он пересчитал количество нулей. Нули были круглые и очень красивые. Неправда, будто «ноль» означает «ничто». Некоторые нули способны означать, ох, как много всего.
   – Тем интереснее мне узнать, что же это за рукопись. За что именно вы способны заплатить такую кучу денег.
   – Знали бы вы, сколько денег мы уже вложили в этот проект. Поймите, суть не в рукописи, а в том, что отступать нам уже некуда. Вернуть похищенное все равно придется. Так что я прошу скорее о личной услуге. Верните книжку и, думаю, после этого вы сможете сразу же уйти на пенсию.
   – Заманчиво. Но я, пожалуй, откажусь. Не то, чтобы мне не нужны были деньги. Просто в этом случае я, правда, ни чем не могу помочь.
   Толстяк помолчал. Потом вздохнул, зачеркнул цифру в блокноте и написал поверх нее другую. Осипов усмехнулся.
   – Но как я могу искать то, не знаю что?
   – А не нужно искать. Мы знаем, где эта рукопись хранится. Нужно просто придумать, как ее оттуда вытащить. Люди, с которыми я консультировался, уверяли меня, что в этих вопросах равного вам нет.
   Интересно, подумал Осипов, откуда толстяк набрался всего этого бреда? Кто наплел неглупому, вроде бы, человеку насчет его, Осипова, неограниченных возможностей? Он повертел в руках карандаш, хмыкнул и положил карандаш обратно на стол.
   – А кто украл, вам, значит, известно?
   – Рукопись украл мой заместитель. На самом деле, это он отыскал текст романа, о котором идет речь, и дальше вел все переговоры. После публикации ему полагалось довольно приличное вознаграждение. Но месяц назад он вдруг решил, что может получить вообще все. Стер компьютерные файлы с текстом романа, забрал рукопись из редакционного сейфа, покинул пределы Российской Федерации и теперь проживает на вилле в Бразилии.
   – Где? – удивился Осипов.
   – Да, все верно, в Бразилии. Если бы он находился где-нибудь ближе, я не стал бы вас беспокоить.
   – Странное место. Он что собирается всю жизнь отсиживаться в джунглях?
   – А всю жизнь и не нужно. Он продает рукопись какому-нибудь крупному издательскому дому, получает деньги и может возвращаться. Вопрос всего лишь в том, кто успеет выпустить книгу первым: мы, или те, с кем он сейчас ведет свои переговоры.
   – При чем здесь милиция? Подавайте в международный розыск. Мы же министерство внутренних дел. А у вас дело явно внешнее.
   – Ну, во-первых, официальный иск подать мы не можем. Дело слишком конфиденциальное. Знать о нем до поры, до времени посторонним совсем ни к чему.
   – А во-вторых?
   Ответить толстяк не успел. Дверь открылась, и в кабинет вошел майор. Позу Осипов сменил моментально: сказались годы тренировок. В присутствии начальства офицер милиции обязан выглядеть деловитым, собранным и готовым исполнить любое распоряжение.
   Майор, не раздеваясь, рухнул за стол. Куртка у него была мокрая, шарф вокруг шеи намотан кое-как, а ноги в грязных ботинках, майор сразу же попытался закинуть на рабочий стол, да только не сумел и чуть не свалился со стула. Осипов скосил на него глаза и вдруг понял: его непосредственный начальник смертельно пьян.
   Толстяк ерзал у себя на стуле, но капитан больше не обращал на него внимания. Прежде пьяным своего железобетонного шефа Осипов не видел ни разу в жизни. А уж пьяным с утра, – казалось, что скорее солнце взойдет на западе. Теперь Осипов не стесняясь, во все глаза смотрел на майора. Безвольно распущенный рот, мокрые пятна на рубашке, – явно пролил на грудь какое-то количество напитков, брюки почти до колен перепачканные в грязи. Хотелось выглянуть в выходящее на запад окно: не обнаружится ли над крышами домов еще и краешек восходящего светила?
   Сообразить, что в таких случаях говорят, Осипов не мог довольно долго. Майор вытащил из кармана пистолет и положил перед собой. Странно (подумал Осипов), что табельное оружие лежало у него не в кобуре под мышкой, как обычно, а просто в кармане куртки.
   – Гуманитарий уже здесь? – наконец спросил майор.
   – Нет.
   – Звонил?
   – Пока нет. Он вам нужен?
   – Очень.
   Осипов посмотрел на лицо майора, перевел взгляд на оружие и все-таки спросил:
   – Что-то случилось?
   – У меня? Нет. У меня все отлично, а у тебя?
   – Тоже все хорошо.
   – Ну, так и занимайся своими делами.
   Капитан послушно перевел взгляд на толстяка. Попытался вспомнить, на чем именно они остановились. Потом сказал, что лучше, наверное, им будет продолжить в коридоре, подхватил посетителя под локоть и вышел из кабинета.
   Даже стоя издатель едва доставал Осипову до плеча. Капитан чуть придавил его локтем к стене и негромко, так, чтобы тот едва мог расслышать, объяснил:
   – Договоримся так. Десять процентов суммы вы выплатите мне сразу, сегодня. Еще двадцать в течение недели. Все накладные расходы, если они появятся, вы тоже берете на себя.
   – Хорошо. Я согласен.
   – И предупреждаю сразу: никаких гарантий я не даю. Если вернуть рукопись не получится, аванс все равно остается мне.
   Толстяк даже заскрипел от досады. Но все же кивнул:
   – Договорились.
   – Все, идите. Ваш телефон у меня есть, если что – позвоню.
   Толстяк засеменил своими короткими ножками к выходу. Капитан вытащил из кармана телефон:
   – Где ты, дорогой друг? Вот и отлично! Там пока и сиди. Нет, на службу спешить не стоит. Как называется кафе? Можешь чего-нибудь мне пока заказать, я сейчас подъеду.

3

   Барменша убрала со стола грязную посуду и тут же принялась выставлять еще какие-то салаты. Когда она ушла, Стогов все-таки поинтересовался у капитана:
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента