Теккерей Уильям Мейкпис
Английские юмористы XVIII века (отрывок о Конгриве и Аддисоне)
Уильям Теккерей
Английские юмористы XVIII века {1}
(Отрывок)
Перевод Н. Я. Рыковой
...Слова, так же как и люди, становятся привычными для публики и, став широко известными повсюду, находят признание и в обществе. Так что даже самая сдержанная и утонченная дама из присутствующих здесь наверное слышала данное выражение от сына или брата, обучающегося в школе, и разрешит мне назвать Уильяма Конгрива, эсквайра, самым выдающимся литературным "щеголем" своего времени. В моем экземпляре джонсоновских "Биографий" {2} у Конгрива самый роскошный парик и вид у него в нем самый лихой по сравнению с прочими достойными лавров знаменитостями. Выглядывая из-под нагромождения пышных локонов, он словно хочет сказать: "Я и есть великий мистер Конгрив". Его и называли великим мистером Конгривом *. С начала до конца своей деятельности он вызывал всеобщее восхищение. Получив образование в Ирландии в том же колледже, что и Свифт {3}, он поселился в Лондоне в Миддл-Темпле, где блаженно пренебрегал юриспруденцией, но зато весьма широко посещал кофейни и театры, появлялся в боковых ложах, а также в тавернах на Пьяцце и в аллеях Сент-Джеймсского парка, блестящий, красивый и с самого начала победоносный. Все сразу же признали этого юношу вождем. Великий мистер Драйден ** объявил его равным Шекспиру и завещал ему никем не оспариваемый венец короля поэтов. Драйден пишет о нем: "Мистер Конгрив оказал мне любезность перечитать "Энеиду" и сравнить мой перевод с оригиналом. Мне никогда не будет стыдно признать, что этот замечательный юноша указал мне на множество ошибок, которые я и постарался исправить".
{* "Было отмечено, что смена министерств ни в малейшей мере не отражалась на нем и его никогда не смещали с занимаемого поста, разве лишь для того, чтобы перевести на высшую должность. Место его в Таможенном управлении и положение секретаря по делам Ямайки, как говорят, приносили ему более двенадцати тысяч в год". - Британский биографический словарь, статья "Конгрив".
** Драйден адресовал свое "Похвальное слово" "Моему дорогому другу мистеру Конгриву по поводу его комедии под названием "Двойная игра" (См. текст на стр. 68-70 настоящего издания. - Ред.).
Однако "Двойная игра" отнюдь не явилась таким же очевидным успехом, как "Старый холостяк", - поначалу она встретила различные нарекания. Когда критики набросились на комедию, наш "щеголь" принялся бичевать эту самонадеянную клику в своем "Послании-посвящении" достопочтенному Чарлзу Монтегю.}
"Замечательному юноше" было всего двадцать три - двадцать четыре года, когда о нем так отзывался Драйден, величайший литературный вождь Англии, ветеран-фельдмаршал словесности, примечательнейший человек во всей Европе, глава школы остроумцев, которые ежедневно собирались вокруг его кресла и курительной трубки в кофейне Уилла. Поп посвятил ему свою "Илиаду" *; Свифт, Аддисон, Стиль - все они признавали высокое значение Конгрива и осыпали его комплиментами. Вольтер посетил его {4} как одного из виднейших представителей нашей литературы; а человек, который вообще не очень-то ценил других современников, который без удержу бранил Попа, Свифта, Стиля, Аддисона,Тимон с Граб-стрит {5}, старый Джон Деннис ** {6}, низко кланялся мистеру Конгриву и, когда тот отошел от театра, сказал, что Комедия ушла вместе с ним.
Не меньше побед одерживал он и в других местах. Им восхищались и в гостиных и в кофейнях, его равно любили и в боковых ложах и на сцене. Он влюбился в красавицу Брейсгердл ***, неизменно исполнявшую роли героинь в его пьесах, любимицу публики, завоевал ее благосклонность, а затем изменил ей. Герцогиня Мальборо {7}, дочь полководца, так чтила Конгрива, что после его смерти заказала изображающую его статуэтку слоновой кости ****, а также велела изготовить большую восковую куклу, у которой была нога подагрика, и эту ногу бинтовали так же, как в свое время при жизни Конгрива, бинтовали распухшую от подагры ногу великого драматурга. Скопив кое-какие деньги на службе в казначействе, в таможне и по извозу, он благородным жестом завещал их не Брейсгердл *****, которой они бы пришлись весьма кстати, а герцогине Мальборо, которая в них не нуждалась ******.
{* "Да будет позволено мне вместо того, чтобы тщеславно пытаться воздвигнуть памятник самому себе, оставить знак моей дружбы с одним из наиболее выдающихся людей и вместе с тем наиболее блестящих писателей моей страны и моей эпохи, который попытался и на опыте своем знает, какое это трудное дело, - воздать должное Гомеру, и который, я в этом уверен, искренне радуется завершению моего труда. Поэтому именно ему я, закончив эту работу, занявшую так много времени, хочу ее посвятить, считая для себя честью и радостью соединить таким образом имена мистера Конгрива и А. Попа". Послесловие к переводу "Илиады" Гомера. 25 марта 1720 г.
** "Когда его спросили, почему он внимает похвалам Денниса, он ответил, что одобрение ему гораздо приятнее брани. Свифт питал к нашему автору особо дружеские чувства и взял его под свое покровительство с обычной своей авторитетной повадкой". - Томас Дэвис {8}. "Театральная смесь".
*** В течение ряда лет Конгрив находился в близких отношениях с миссис Брейсгердл, поселился на той же улице, что и она, почти по соседству, и жил там до тех пор, пока не познакомился с юной герцогиней Мальборо. Тогда он выехал из этого дома. Герцогиня показывала нам брильянтовое ожерелье (впоследствии его носила леди Д.), стоившее семь тысяч фунтов и купленное на деньги, завещанные Конгривом. Насколько лучше было бы оставить эти деньги бедной миссис Брейсгердл". - Томас Дэвис. "Театральная смесь".
**** "Статуэтка держала в руке стакан и, казалось, кланялась ее милости и одобрительно кивала головой, когда герцогиня с ней разговаривала". - Томас Дэвис. "Театральная смесь".
***** Конгрив завещал ей 200 фунтов, как о том свидетельствует Том Дэвис в "Театральной смеси", где имеется немало подробностей, касающихся этой прелестной актрисы и красивой женщины.
Она была, по словам Тома, ссылающегося на Сиббера {9}, "весьма миловидна и так блистала здоровьем и веселостью, что все в нее пылко влюблялись". "После каждого спектакля с ее участием добрая половина зрителей превращалась в страстных ее поклонников".
Конгрив и Роу {10} ухаживали за ней, выводя в своих пьесах героев, влюбленных в героинь, которых Брейсгердл изображала на сцене. "В своем "Тамерлане" Роу ухаживал за нею - Селимой, приняв личину Иксаллы... Конгрив в комедии "Любовь за любовь" обращался в качестве Валентина к ней Анжелике, в "Невесте в трауре" он - Осмин изъяснялся в любви к ней - Альмене и, наконец, в пьесе "Так поступают в свете" он был Мирабеллом, а она Милламент. Мирабелл, изысканный джентльмен из этой пьесы, мне кажется довольно схожим с самим Конгривом". - "Театральная смесь", 1784.
Она покинула сцену, когда любимцем публики стала миссис Олдфилд {11}. Умерла она в 1748 году на восемьдесят пятом году жизни.
****** Джонсон считает, что завещанные герцогине Мальборо и накопленные благодаря мелочной бережливости деньги ей были совершенно не нужны, но членам старинной фамилии, к которой Конгрив принадлежал и которая оказалась из-за своей неосторожности в крайне трудном материальном положении, они бы очень пригодились. - "Жизнеописания поэтов".}
Как же я должен охарактеризовать вам веселую и бесстыдную комическую музу, стяжавшую Коигриву такую славу? Слуга Нелл Гуинн {12} подрался с чужим лакеем, осмелившимся обозвать его госпожу непотребным словом. Подобным же образом и употребляя весьма схожие эпитеты нападает Джереми Колльер на безбожную распутную Иезавель, английскую комедию того времени, называя ее так же, как коллега слуги Нелл Гуинн назвал его госпожу. Верные слуги театра, Драйден, Конгрив * и другие защищались с таким же успехом, сражаясь за то же дело, что и лакей Нелл.
Эта комическая муза была и впрямь весьма дерзкой, развеселой, размалеванной особой сомнительного поведения, вывезенной из Франции. Она прибыла с континента вместе с Карлом II (у которого было немало и других приятельниц оттуда) во время Реставрации - взбалмошная, немного растрепанная Лаиса {13}, чьи глазки искрились остроумием и легким опьянением, дерзкая придворная фаворитка, бесцеремонно садившаяся на колени к самому королю и хохотавшая ему в лицо. Когда же она проезжала в своей карете, нахально высовываясь из окна, ей низко кланялись именитые и прославленные в нашей стране люди.
{* Он ответил Колльеру в памфлете "Поправки к ложным и искаженным цитатам мистера Колльера". Вот два-три примера.
Большая часть примеров, приводимых им, свидетельствует о его собственной испорченности, отдают они только его манерой выражаться и были весьма приятного запаха и вкуса, пока он не осквернил их своим дыханием. Там, где выражение или фраза сами по себе безукоризненны и значение их вполне невинно, он внедряется в них, овладевает ими, как злой дух, и заставляет их извергать его же собственное сквернословие. Если я не отвечаю любезностью на любезность и не обрываю его подобным же образом, то лишь потому, что недостаточно владею подобным словарем... Буду называть его только мистером Колльером и притом так часто, как он будет того заслуживать. Вся эта кислая критика - порождение испорченной фантазии подгнившей духовной особы".
"Конгрив, - говорит д-р Джонсон, - весьма еще юный, опьяненный своим успехом и нетерпимый ко всякой отрицательной критике, напускал на себя вид самоуверенный и самодовольный... Споры длились два года, но под конец комедия стала поскромнее, и еще при жизни Колльера его старания насадить в театральном искусстве нравственность увенчались успехом". - "Жизнь Конгрива".}
Она, эта смелая комедия, эта дерзновенная бедняжка Нелл, была, впрочем, весьма благодушна и любима публикой, весела, щедра, откровенна, как только могут быть подобные ей создания. Люди же, которые с ней жили и вместе с ней смеялись, брали у нее деньги и пили ее вино, решительно выступали на ее защиту против ополчавшихся на нее пуритан. Однако дело этой распутницы было обречено на провал, и можно с уверенностью сказать, что слуги ее отлично это понимали.
В любой вещи на свете противостоят друг другу жизнь и смерть: всюду происходит борьба правды и лжи. Жажда наслаждений всегда ведет войну с самоограничением. Сомнение всегда презрительно фыркает и усмехается. Человек в суете жизни, юморист, пишущий об этой суете, склоняются либо к одному принципу, либо к другому и смеются, не теряя в сердце своем уважения к справедливости и любви к истине, или же потешаются над ними. Разве не говорил я вам, что для Арлекина пляска - дело серьезное? Прежде чем говорить о Конгриве, я прочитал две-три его пьесы. Должен сказать, что чувствовал я приблизительно то же, что, по правде говоря, чувствует большинство из нас, осматривая в Помпее дом Саллюстия {14} и сохранившиеся в нем остатки пьяного кутежа - два-три кувшина, в которых некогда было вино, обуглившийся стол, отпечаток на вулканическом пепле груди юной танцовщицы, смеющийся череп шута - кругом тишина, нарушаемая лишь гнусавым голосом чичероне, разводящего подобающую случаю мораль, да безмятежная синева небес над развалинами.
Муза Конгрива умерла, и голос ее задохнулся в пепле времен. Мы глядим на ее скелет и дивимся той жизни, которая так безумно кипела в ее жилах. Мы берем в руки череп и задумываемся над всем, что бродило когда-то в этом ныне опустевшем сосуде - весельем, дерзостью, остроумием, насмешкой, страстью, надеждой, желанием. Мы думаем о соблазнительных взглядах, о слезах, которые обильно текли из светлых очей, сиявших в этих ныне пустых впадинах; об устах, лепетавших слова любви, о щечках, на которых от улыбки появлялись нежные ямочки, обо всем, что когда-то обволакивало эти пожелтевшие мрачные кости. Эти зубы когда-то называли жемчужинами. Смотрите, вот чаша, из которой она пила, золотая цепь, которую она носила на шее, баночка, где хранились ее румяна, ее зеркало, арфа, под звуки которой она плясала. Вместо пиршества - могильная плита, вместо хозяйки его - распавшийся костяк.
Читать сейчас эти пьесы - то же, что смотреть, заткнув уши, на танцующих кавалеров и дам. Что все это означает - эти ритмические движения, ужимки, поклоны, повороты, отступления, одинокий кавалер, выступающий по направлению к дамам, после чего эти дамы и кавалеры несутся по кругу в бешеном галопе, а под конец раскланиваются друг с другом, и тем самым Этот странный обряд завершен.
Без музыки мы не можем понять пляску комедии прошлого века - ее странную серьезность и одновременно ее веселость, ее чопорность и вместе с тем бесстыдство. У нее свой собственный жаргон, совершенно несхожий с языком жизни, Как будто это языческая мистерия, выполняющая ритуал идолопоклонничества, протестующая, как, наверно, протестовали помпейцы, собравшиеся в своем театре и смеявшиеся во время представления, как Саллюстий, его друзья и их любовницы, увенчанные цветами, с чашами в руках протестовали против новой, суровой, аскетической, ненавидящей наслаждение доктрины, чьи изможденные последователи недавно прибыли с азиатских берегов Средиземноморья с целью разбить прекрасные статуи Венеры и сокрушить алтари Вакха.
Мне кажется, что театр бедняги Конгрива - это храм языческих наслаждений и мистерий, допустимых лишь среди идолопоклонников. Пожалуй, можно сказать, что театр вообще доносит до наших времен эти древние традиции и обряды, подобно тому, как масоны переносили свои тайные знаки и свою обрядность из храма в храм. Когда в комедии волокита-герой овладевает красоткой, а старый рогоносец высмеивается за то, что женился на молоденькой, когда в балладе поэт убеждает свою возлюбленную срывать розы, пока они цветут, и предупреждает ее о том, что время течет быстро; когда в балете достойный Купидон ухаживает за Филлидой под трельяжами картонного сельского домика и бросает на нее призывные взгляды из-за спины своевременно задремавшего дедушки в красных чулках, а она, соблазненная домогательствами розового юнца, выходит на авансцену, и они исполняют на пуантах известные всем па, которые прерываются только пробуждением дедушки у дверей картонного шале (куда он возвращается, чтобы еще немножко вздремнуть в случае, если молодым людям захочется станцевать еще раз); когда Арлекин, блистающий юностью, силой и ловкостью, весь в золоте и несказанной пестроте своего наряда, прыжками преодолевает бесчисленные опасности, выскальзывает цел и невредим из пасти изумленных великанов и, великолепный, неустрашимый, пляской сокрушает беду; когда мистер Панч {15}, этот безбожный старый мятежник, попирающий все законы и осмеивающий их в гнусном своем торжестве, оказывается хитрее своего адвоката, наводит страх на церковного сторожа, расшибает голову своей жене и вешает палача - можно ли не видеть и в комедии, и в песне, и в пляске, в нищем веселом театре Панча того же языческого протеста? Не кажется ли, что сама жизнь заявляет здесь о себе и в песне утверждает свои права? Поглядите, как влюбленные гуляют, держась за руки и нашептывая что-то друг другу! Хор поет: "Ничто не сравнится с любовью, ничто не сравнится с юностью, ничто не сравнится с прелестью весенней поры. Видите - старость пытается вмешаться в веселые игры. Бей морщинистого старого рогоносца его же собственным костылем! Ничто не сравнится с юностью, ничто не сравнится с красотой, ничто не сравнится с юной силой. Сила и доблесть завоевывают юность и красоту. Будьте храбры и побеждайте. Будьте молоды и счастливы. Наслаждайтесь, наслаждайтесь, наслаждайтесь. Хотите знать segreto per esser felice {Тайну быть счастливым (итал.).}. Вот она - смеющаяся любовница и чаша фалернского". И вот юноша подносит чашу к губам, запевает песню - но чу! Что это за чудище подкрадывается все ближе и ближе? Что за похоронное пение врывается в наше веселье? Светильники пира меркнут, лица бледнеют, голос начинает дрожать, и вот чаша падает на пол! Кто там? Смерть и рок стоят у дверей, и они не преминут войти.
Пиршество комедий Конгрива ярко освещено. Вокруг стола, осушая чаши с искрящимися винами, обмениваясь самыми бесстыдными шутками и непотребными речами, сидят мужчины и женщины, которым прислуживают лакеи и горничные, столь же разнузданные, как и их госпожи, - это, может быть, самое распутное общество на свете. Впрочем, оно и не претендует ни на какую нравственность.
Во главе стола сидит Мирабелл или Беллмур {16} (он одет на французский манер, и ему прислуживают английские подражатели Скапена и Фронтена {17}). Господа, сидящие за столом, по призванию своему покорители сердец, и они побеждают всех и вся. В этом они подобны героям рыцарских романов, чьи бесконечные любовные похождения и поединки выведены были из моды героями комедии; они неизменно великолепны и победоносны - преодолевают все опасности, сокрушают всех врагов и под конец овладевают красавицей. Противники, с которыми приходится тягаться этим героям, - отцы, мужья, ростовщики. Все они старики, не заслуживающие жалости: в комедии старик играет ту роль, которую исполняет в рыцарском романе злой волшебник или страшный, но бестолковый великан, - он угрожает, ворчит, сопротивляется, будучи лишь громоздким и бессмысленным препятствием, которое неизменно преодолевает рыцарь. Это, скажем, старик - обладатель денежного сундука: сэр Беллмур, его сын или племянник, сорит его деньгами и при этом потешается над ним. Или же старик с молодой женой, которая сидит у него под замком: сэр Мирабелл уводит от него жену, наступает ему на распухшие от подагры пятки, обирает старого скрягу: как он смеет, этот старый болван, держаться за свои деньги или запирать у себя в доме краснеющую восемнадцатилетнюю прелестницу? Деньги - для молодых, любовь - для молодых, долой стариков. Когда Милламенту стукнет шестьдесят {18} - а к тому времени он, разумеется, развелся с первой леди Милламент и женился на внучке своего приятеля Дорикура {19}, только что вышедшей из детского возраста - наступит его очередь, и юный Беллмур оставит его в дураках. Вот какую прекрасную мораль можно извлечь из комедий Уильяма Конгрива, эсквайра. Они блещут остроумием. Драматург наблюдает повадки своих героев, и наблюдения его полны юмора. Но увы! Как в сущности утомительны эти банкеты остроумия, не согретого любовью. Очень скоро он надоедает, а на следующий день не остается ничего, кроме расстройства пищеварения и тяжкой головной боли.
КОММЕНТАРИИ
1 Публикуемый отрывок взят из лекции Теккерея о Конгриве и Аддисоне, входящей в цикл публичных лекций "Английские юмористы XVIII века", прочитанных в Англии и США и изданных позднее в виде очерков (1853; русский перевод - 1895). Настоящий перевод сделан по изданию: W. М. Thackeray. The English Humourists oi the Eighteenth Century. Leipzig, 1853, p. 57-67.
2 В моем экземпляре джонсоновских "Биографий"... - Имеются в виду "Биографии английских поэтов", серия критико-библиографических статей к собранию сочинений виднейших английских поэтов XVII-XVIII вв., начиная с Каули и кончая Литтлтоном, написанная английским критиком, лексикографом и публицистом Сэмюэлом Джонсоном (1709-1784) за период с 1779 по 1781 г.
3 Свифт Джонатан (1667-1745) - великий английский писатель-сатирик.
4 ...Вольтер посетил его... - Вольтер посетил Конгрива в начале своего трехлетнего пребывания в Лондоне (1726-1729). Визит к драматургу Вольтер описывает в "Письмах об английской нации" (письмо 19).
5 ...Тимон с Граб-стрит... - Тимон Афинский (2-я пол. V в. до н. э.) современник Сократа и Аристофана, знатный афинянин. Резко критиковал современников за упадок нравственности. Служил мишенью для комедиографов, сделался прототипом мрачного человеконенавистника. Граб-стрит - улица в Лондоне, где в старину селились мелкие писатели, литературные поденщики.
8 Деннис Джон (1657-1734) -английский критик, теоретик драмы.
7 Герцогиня Мальборо... - Генриетта Черчилл, герцогиня Мальборо, леди Годолфин (1681-1733), возлюбленная Конгрива.
8 Томас Дэвис (1712-1785) - английский актер, книготорговец, автор театральных мемуаров.
9 Сиббер Колли (1671-1757) - английский актер, драматург, театральный деятель и педагог. Поэт-лауреат (1730-1757).
10 Роу Николас (1674-1718) - английский драматург, автор патетических трагедий "Честолюбивая мачеха" (1700), "Тамерлан" (1701), "Прекрасная грешница" (1703) и др.
11 Олдфилд Эна (1683-1730) - выдающаяся английская актриса, подвизалась, главным образом, в театре Друри-Лейн, исполнительница ролей в пьесах Шекспира, Бомонта и Флетчера, К. Сиббера, Д. Фаркера, Д. Ванбру.
12 Гуинн Пелл (Элеонор, 1650-1687) - английская актриса, была одной из популярных исполнительниц ролей в современном репертуаре, однако ее успех определялся, главным образом, обаянием молодости и незаурядными внешними данными.
13 Лаиса - коринфская гетера (V в. до н. э.) - Ее имя стало нарицательным.
14 ...осматривая в Помпее дом Саллюстия... - Саллюстий (Гай Саллюстий Крисп, 86 - ок. 35 до н. э.) -римский политический и государственный деятель, историк. В своих трудах показал картину упадка римского общества, нравственное разложение нобилитета. Составил себе путем незаконных махинаций большое состояние. О богатстве Саллюстия свидетельствует его вилла в Помпее и парк в Риме.
15 ..мистер Панч - персонаж английского народного театра кукол, как правило, воплощает анархический бунт "низов" против буржуазно-феодальных устоев.
16 Беллмур - персонаж комедии Конгрива "Старый холостяк".
17 ...подражатели Скапена и Фронтена. - Скапен - герой комедии Мольера "Плутни Скалена" (1671), хитроумный слуга, сознательно запутывающий интригу; Фрон-тен - персонаж комедии Лесажа "Тюркаре" (1709), слуга, стремящийся разбогатеть любым путем.
18 Когда Милламенту стукнет шестьдесят... - Теккерей не соотносит это имя с именем героини комедии Конгрива "Так поступают в свете" миссис Милламент.
18 ...своего приятеля Дорикура. - Дорикур - герой комедии Анны Каули "Проделки щеголих" (1782), светский повеса.
И. В. Ступников
Английские юмористы XVIII века {1}
(Отрывок)
Перевод Н. Я. Рыковой
...Слова, так же как и люди, становятся привычными для публики и, став широко известными повсюду, находят признание и в обществе. Так что даже самая сдержанная и утонченная дама из присутствующих здесь наверное слышала данное выражение от сына или брата, обучающегося в школе, и разрешит мне назвать Уильяма Конгрива, эсквайра, самым выдающимся литературным "щеголем" своего времени. В моем экземпляре джонсоновских "Биографий" {2} у Конгрива самый роскошный парик и вид у него в нем самый лихой по сравнению с прочими достойными лавров знаменитостями. Выглядывая из-под нагромождения пышных локонов, он словно хочет сказать: "Я и есть великий мистер Конгрив". Его и называли великим мистером Конгривом *. С начала до конца своей деятельности он вызывал всеобщее восхищение. Получив образование в Ирландии в том же колледже, что и Свифт {3}, он поселился в Лондоне в Миддл-Темпле, где блаженно пренебрегал юриспруденцией, но зато весьма широко посещал кофейни и театры, появлялся в боковых ложах, а также в тавернах на Пьяцце и в аллеях Сент-Джеймсского парка, блестящий, красивый и с самого начала победоносный. Все сразу же признали этого юношу вождем. Великий мистер Драйден ** объявил его равным Шекспиру и завещал ему никем не оспариваемый венец короля поэтов. Драйден пишет о нем: "Мистер Конгрив оказал мне любезность перечитать "Энеиду" и сравнить мой перевод с оригиналом. Мне никогда не будет стыдно признать, что этот замечательный юноша указал мне на множество ошибок, которые я и постарался исправить".
{* "Было отмечено, что смена министерств ни в малейшей мере не отражалась на нем и его никогда не смещали с занимаемого поста, разве лишь для того, чтобы перевести на высшую должность. Место его в Таможенном управлении и положение секретаря по делам Ямайки, как говорят, приносили ему более двенадцати тысяч в год". - Британский биографический словарь, статья "Конгрив".
** Драйден адресовал свое "Похвальное слово" "Моему дорогому другу мистеру Конгриву по поводу его комедии под названием "Двойная игра" (См. текст на стр. 68-70 настоящего издания. - Ред.).
Однако "Двойная игра" отнюдь не явилась таким же очевидным успехом, как "Старый холостяк", - поначалу она встретила различные нарекания. Когда критики набросились на комедию, наш "щеголь" принялся бичевать эту самонадеянную клику в своем "Послании-посвящении" достопочтенному Чарлзу Монтегю.}
"Замечательному юноше" было всего двадцать три - двадцать четыре года, когда о нем так отзывался Драйден, величайший литературный вождь Англии, ветеран-фельдмаршал словесности, примечательнейший человек во всей Европе, глава школы остроумцев, которые ежедневно собирались вокруг его кресла и курительной трубки в кофейне Уилла. Поп посвятил ему свою "Илиаду" *; Свифт, Аддисон, Стиль - все они признавали высокое значение Конгрива и осыпали его комплиментами. Вольтер посетил его {4} как одного из виднейших представителей нашей литературы; а человек, который вообще не очень-то ценил других современников, который без удержу бранил Попа, Свифта, Стиля, Аддисона,Тимон с Граб-стрит {5}, старый Джон Деннис ** {6}, низко кланялся мистеру Конгриву и, когда тот отошел от театра, сказал, что Комедия ушла вместе с ним.
Не меньше побед одерживал он и в других местах. Им восхищались и в гостиных и в кофейнях, его равно любили и в боковых ложах и на сцене. Он влюбился в красавицу Брейсгердл ***, неизменно исполнявшую роли героинь в его пьесах, любимицу публики, завоевал ее благосклонность, а затем изменил ей. Герцогиня Мальборо {7}, дочь полководца, так чтила Конгрива, что после его смерти заказала изображающую его статуэтку слоновой кости ****, а также велела изготовить большую восковую куклу, у которой была нога подагрика, и эту ногу бинтовали так же, как в свое время при жизни Конгрива, бинтовали распухшую от подагры ногу великого драматурга. Скопив кое-какие деньги на службе в казначействе, в таможне и по извозу, он благородным жестом завещал их не Брейсгердл *****, которой они бы пришлись весьма кстати, а герцогине Мальборо, которая в них не нуждалась ******.
{* "Да будет позволено мне вместо того, чтобы тщеславно пытаться воздвигнуть памятник самому себе, оставить знак моей дружбы с одним из наиболее выдающихся людей и вместе с тем наиболее блестящих писателей моей страны и моей эпохи, который попытался и на опыте своем знает, какое это трудное дело, - воздать должное Гомеру, и который, я в этом уверен, искренне радуется завершению моего труда. Поэтому именно ему я, закончив эту работу, занявшую так много времени, хочу ее посвятить, считая для себя честью и радостью соединить таким образом имена мистера Конгрива и А. Попа". Послесловие к переводу "Илиады" Гомера. 25 марта 1720 г.
** "Когда его спросили, почему он внимает похвалам Денниса, он ответил, что одобрение ему гораздо приятнее брани. Свифт питал к нашему автору особо дружеские чувства и взял его под свое покровительство с обычной своей авторитетной повадкой". - Томас Дэвис {8}. "Театральная смесь".
*** В течение ряда лет Конгрив находился в близких отношениях с миссис Брейсгердл, поселился на той же улице, что и она, почти по соседству, и жил там до тех пор, пока не познакомился с юной герцогиней Мальборо. Тогда он выехал из этого дома. Герцогиня показывала нам брильянтовое ожерелье (впоследствии его носила леди Д.), стоившее семь тысяч фунтов и купленное на деньги, завещанные Конгривом. Насколько лучше было бы оставить эти деньги бедной миссис Брейсгердл". - Томас Дэвис. "Театральная смесь".
**** "Статуэтка держала в руке стакан и, казалось, кланялась ее милости и одобрительно кивала головой, когда герцогиня с ней разговаривала". - Томас Дэвис. "Театральная смесь".
***** Конгрив завещал ей 200 фунтов, как о том свидетельствует Том Дэвис в "Театральной смеси", где имеется немало подробностей, касающихся этой прелестной актрисы и красивой женщины.
Она была, по словам Тома, ссылающегося на Сиббера {9}, "весьма миловидна и так блистала здоровьем и веселостью, что все в нее пылко влюблялись". "После каждого спектакля с ее участием добрая половина зрителей превращалась в страстных ее поклонников".
Конгрив и Роу {10} ухаживали за ней, выводя в своих пьесах героев, влюбленных в героинь, которых Брейсгердл изображала на сцене. "В своем "Тамерлане" Роу ухаживал за нею - Селимой, приняв личину Иксаллы... Конгрив в комедии "Любовь за любовь" обращался в качестве Валентина к ней Анжелике, в "Невесте в трауре" он - Осмин изъяснялся в любви к ней - Альмене и, наконец, в пьесе "Так поступают в свете" он был Мирабеллом, а она Милламент. Мирабелл, изысканный джентльмен из этой пьесы, мне кажется довольно схожим с самим Конгривом". - "Театральная смесь", 1784.
Она покинула сцену, когда любимцем публики стала миссис Олдфилд {11}. Умерла она в 1748 году на восемьдесят пятом году жизни.
****** Джонсон считает, что завещанные герцогине Мальборо и накопленные благодаря мелочной бережливости деньги ей были совершенно не нужны, но членам старинной фамилии, к которой Конгрив принадлежал и которая оказалась из-за своей неосторожности в крайне трудном материальном положении, они бы очень пригодились. - "Жизнеописания поэтов".}
Как же я должен охарактеризовать вам веселую и бесстыдную комическую музу, стяжавшую Коигриву такую славу? Слуга Нелл Гуинн {12} подрался с чужим лакеем, осмелившимся обозвать его госпожу непотребным словом. Подобным же образом и употребляя весьма схожие эпитеты нападает Джереми Колльер на безбожную распутную Иезавель, английскую комедию того времени, называя ее так же, как коллега слуги Нелл Гуинн назвал его госпожу. Верные слуги театра, Драйден, Конгрив * и другие защищались с таким же успехом, сражаясь за то же дело, что и лакей Нелл.
Эта комическая муза была и впрямь весьма дерзкой, развеселой, размалеванной особой сомнительного поведения, вывезенной из Франции. Она прибыла с континента вместе с Карлом II (у которого было немало и других приятельниц оттуда) во время Реставрации - взбалмошная, немного растрепанная Лаиса {13}, чьи глазки искрились остроумием и легким опьянением, дерзкая придворная фаворитка, бесцеремонно садившаяся на колени к самому королю и хохотавшая ему в лицо. Когда же она проезжала в своей карете, нахально высовываясь из окна, ей низко кланялись именитые и прославленные в нашей стране люди.
{* Он ответил Колльеру в памфлете "Поправки к ложным и искаженным цитатам мистера Колльера". Вот два-три примера.
Большая часть примеров, приводимых им, свидетельствует о его собственной испорченности, отдают они только его манерой выражаться и были весьма приятного запаха и вкуса, пока он не осквернил их своим дыханием. Там, где выражение или фраза сами по себе безукоризненны и значение их вполне невинно, он внедряется в них, овладевает ими, как злой дух, и заставляет их извергать его же собственное сквернословие. Если я не отвечаю любезностью на любезность и не обрываю его подобным же образом, то лишь потому, что недостаточно владею подобным словарем... Буду называть его только мистером Колльером и притом так часто, как он будет того заслуживать. Вся эта кислая критика - порождение испорченной фантазии подгнившей духовной особы".
"Конгрив, - говорит д-р Джонсон, - весьма еще юный, опьяненный своим успехом и нетерпимый ко всякой отрицательной критике, напускал на себя вид самоуверенный и самодовольный... Споры длились два года, но под конец комедия стала поскромнее, и еще при жизни Колльера его старания насадить в театральном искусстве нравственность увенчались успехом". - "Жизнь Конгрива".}
Она, эта смелая комедия, эта дерзновенная бедняжка Нелл, была, впрочем, весьма благодушна и любима публикой, весела, щедра, откровенна, как только могут быть подобные ей создания. Люди же, которые с ней жили и вместе с ней смеялись, брали у нее деньги и пили ее вино, решительно выступали на ее защиту против ополчавшихся на нее пуритан. Однако дело этой распутницы было обречено на провал, и можно с уверенностью сказать, что слуги ее отлично это понимали.
В любой вещи на свете противостоят друг другу жизнь и смерть: всюду происходит борьба правды и лжи. Жажда наслаждений всегда ведет войну с самоограничением. Сомнение всегда презрительно фыркает и усмехается. Человек в суете жизни, юморист, пишущий об этой суете, склоняются либо к одному принципу, либо к другому и смеются, не теряя в сердце своем уважения к справедливости и любви к истине, или же потешаются над ними. Разве не говорил я вам, что для Арлекина пляска - дело серьезное? Прежде чем говорить о Конгриве, я прочитал две-три его пьесы. Должен сказать, что чувствовал я приблизительно то же, что, по правде говоря, чувствует большинство из нас, осматривая в Помпее дом Саллюстия {14} и сохранившиеся в нем остатки пьяного кутежа - два-три кувшина, в которых некогда было вино, обуглившийся стол, отпечаток на вулканическом пепле груди юной танцовщицы, смеющийся череп шута - кругом тишина, нарушаемая лишь гнусавым голосом чичероне, разводящего подобающую случаю мораль, да безмятежная синева небес над развалинами.
Муза Конгрива умерла, и голос ее задохнулся в пепле времен. Мы глядим на ее скелет и дивимся той жизни, которая так безумно кипела в ее жилах. Мы берем в руки череп и задумываемся над всем, что бродило когда-то в этом ныне опустевшем сосуде - весельем, дерзостью, остроумием, насмешкой, страстью, надеждой, желанием. Мы думаем о соблазнительных взглядах, о слезах, которые обильно текли из светлых очей, сиявших в этих ныне пустых впадинах; об устах, лепетавших слова любви, о щечках, на которых от улыбки появлялись нежные ямочки, обо всем, что когда-то обволакивало эти пожелтевшие мрачные кости. Эти зубы когда-то называли жемчужинами. Смотрите, вот чаша, из которой она пила, золотая цепь, которую она носила на шее, баночка, где хранились ее румяна, ее зеркало, арфа, под звуки которой она плясала. Вместо пиршества - могильная плита, вместо хозяйки его - распавшийся костяк.
Читать сейчас эти пьесы - то же, что смотреть, заткнув уши, на танцующих кавалеров и дам. Что все это означает - эти ритмические движения, ужимки, поклоны, повороты, отступления, одинокий кавалер, выступающий по направлению к дамам, после чего эти дамы и кавалеры несутся по кругу в бешеном галопе, а под конец раскланиваются друг с другом, и тем самым Этот странный обряд завершен.
Без музыки мы не можем понять пляску комедии прошлого века - ее странную серьезность и одновременно ее веселость, ее чопорность и вместе с тем бесстыдство. У нее свой собственный жаргон, совершенно несхожий с языком жизни, Как будто это языческая мистерия, выполняющая ритуал идолопоклонничества, протестующая, как, наверно, протестовали помпейцы, собравшиеся в своем театре и смеявшиеся во время представления, как Саллюстий, его друзья и их любовницы, увенчанные цветами, с чашами в руках протестовали против новой, суровой, аскетической, ненавидящей наслаждение доктрины, чьи изможденные последователи недавно прибыли с азиатских берегов Средиземноморья с целью разбить прекрасные статуи Венеры и сокрушить алтари Вакха.
Мне кажется, что театр бедняги Конгрива - это храм языческих наслаждений и мистерий, допустимых лишь среди идолопоклонников. Пожалуй, можно сказать, что театр вообще доносит до наших времен эти древние традиции и обряды, подобно тому, как масоны переносили свои тайные знаки и свою обрядность из храма в храм. Когда в комедии волокита-герой овладевает красоткой, а старый рогоносец высмеивается за то, что женился на молоденькой, когда в балладе поэт убеждает свою возлюбленную срывать розы, пока они цветут, и предупреждает ее о том, что время течет быстро; когда в балете достойный Купидон ухаживает за Филлидой под трельяжами картонного сельского домика и бросает на нее призывные взгляды из-за спины своевременно задремавшего дедушки в красных чулках, а она, соблазненная домогательствами розового юнца, выходит на авансцену, и они исполняют на пуантах известные всем па, которые прерываются только пробуждением дедушки у дверей картонного шале (куда он возвращается, чтобы еще немножко вздремнуть в случае, если молодым людям захочется станцевать еще раз); когда Арлекин, блистающий юностью, силой и ловкостью, весь в золоте и несказанной пестроте своего наряда, прыжками преодолевает бесчисленные опасности, выскальзывает цел и невредим из пасти изумленных великанов и, великолепный, неустрашимый, пляской сокрушает беду; когда мистер Панч {15}, этот безбожный старый мятежник, попирающий все законы и осмеивающий их в гнусном своем торжестве, оказывается хитрее своего адвоката, наводит страх на церковного сторожа, расшибает голову своей жене и вешает палача - можно ли не видеть и в комедии, и в песне, и в пляске, в нищем веселом театре Панча того же языческого протеста? Не кажется ли, что сама жизнь заявляет здесь о себе и в песне утверждает свои права? Поглядите, как влюбленные гуляют, держась за руки и нашептывая что-то друг другу! Хор поет: "Ничто не сравнится с любовью, ничто не сравнится с юностью, ничто не сравнится с прелестью весенней поры. Видите - старость пытается вмешаться в веселые игры. Бей морщинистого старого рогоносца его же собственным костылем! Ничто не сравнится с юностью, ничто не сравнится с красотой, ничто не сравнится с юной силой. Сила и доблесть завоевывают юность и красоту. Будьте храбры и побеждайте. Будьте молоды и счастливы. Наслаждайтесь, наслаждайтесь, наслаждайтесь. Хотите знать segreto per esser felice {Тайну быть счастливым (итал.).}. Вот она - смеющаяся любовница и чаша фалернского". И вот юноша подносит чашу к губам, запевает песню - но чу! Что это за чудище подкрадывается все ближе и ближе? Что за похоронное пение врывается в наше веселье? Светильники пира меркнут, лица бледнеют, голос начинает дрожать, и вот чаша падает на пол! Кто там? Смерть и рок стоят у дверей, и они не преминут войти.
Пиршество комедий Конгрива ярко освещено. Вокруг стола, осушая чаши с искрящимися винами, обмениваясь самыми бесстыдными шутками и непотребными речами, сидят мужчины и женщины, которым прислуживают лакеи и горничные, столь же разнузданные, как и их госпожи, - это, может быть, самое распутное общество на свете. Впрочем, оно и не претендует ни на какую нравственность.
Во главе стола сидит Мирабелл или Беллмур {16} (он одет на французский манер, и ему прислуживают английские подражатели Скапена и Фронтена {17}). Господа, сидящие за столом, по призванию своему покорители сердец, и они побеждают всех и вся. В этом они подобны героям рыцарских романов, чьи бесконечные любовные похождения и поединки выведены были из моды героями комедии; они неизменно великолепны и победоносны - преодолевают все опасности, сокрушают всех врагов и под конец овладевают красавицей. Противники, с которыми приходится тягаться этим героям, - отцы, мужья, ростовщики. Все они старики, не заслуживающие жалости: в комедии старик играет ту роль, которую исполняет в рыцарском романе злой волшебник или страшный, но бестолковый великан, - он угрожает, ворчит, сопротивляется, будучи лишь громоздким и бессмысленным препятствием, которое неизменно преодолевает рыцарь. Это, скажем, старик - обладатель денежного сундука: сэр Беллмур, его сын или племянник, сорит его деньгами и при этом потешается над ним. Или же старик с молодой женой, которая сидит у него под замком: сэр Мирабелл уводит от него жену, наступает ему на распухшие от подагры пятки, обирает старого скрягу: как он смеет, этот старый болван, держаться за свои деньги или запирать у себя в доме краснеющую восемнадцатилетнюю прелестницу? Деньги - для молодых, любовь - для молодых, долой стариков. Когда Милламенту стукнет шестьдесят {18} - а к тому времени он, разумеется, развелся с первой леди Милламент и женился на внучке своего приятеля Дорикура {19}, только что вышедшей из детского возраста - наступит его очередь, и юный Беллмур оставит его в дураках. Вот какую прекрасную мораль можно извлечь из комедий Уильяма Конгрива, эсквайра. Они блещут остроумием. Драматург наблюдает повадки своих героев, и наблюдения его полны юмора. Но увы! Как в сущности утомительны эти банкеты остроумия, не согретого любовью. Очень скоро он надоедает, а на следующий день не остается ничего, кроме расстройства пищеварения и тяжкой головной боли.
КОММЕНТАРИИ
1 Публикуемый отрывок взят из лекции Теккерея о Конгриве и Аддисоне, входящей в цикл публичных лекций "Английские юмористы XVIII века", прочитанных в Англии и США и изданных позднее в виде очерков (1853; русский перевод - 1895). Настоящий перевод сделан по изданию: W. М. Thackeray. The English Humourists oi the Eighteenth Century. Leipzig, 1853, p. 57-67.
2 В моем экземпляре джонсоновских "Биографий"... - Имеются в виду "Биографии английских поэтов", серия критико-библиографических статей к собранию сочинений виднейших английских поэтов XVII-XVIII вв., начиная с Каули и кончая Литтлтоном, написанная английским критиком, лексикографом и публицистом Сэмюэлом Джонсоном (1709-1784) за период с 1779 по 1781 г.
3 Свифт Джонатан (1667-1745) - великий английский писатель-сатирик.
4 ...Вольтер посетил его... - Вольтер посетил Конгрива в начале своего трехлетнего пребывания в Лондоне (1726-1729). Визит к драматургу Вольтер описывает в "Письмах об английской нации" (письмо 19).
5 ...Тимон с Граб-стрит... - Тимон Афинский (2-я пол. V в. до н. э.) современник Сократа и Аристофана, знатный афинянин. Резко критиковал современников за упадок нравственности. Служил мишенью для комедиографов, сделался прототипом мрачного человеконенавистника. Граб-стрит - улица в Лондоне, где в старину селились мелкие писатели, литературные поденщики.
8 Деннис Джон (1657-1734) -английский критик, теоретик драмы.
7 Герцогиня Мальборо... - Генриетта Черчилл, герцогиня Мальборо, леди Годолфин (1681-1733), возлюбленная Конгрива.
8 Томас Дэвис (1712-1785) - английский актер, книготорговец, автор театральных мемуаров.
9 Сиббер Колли (1671-1757) - английский актер, драматург, театральный деятель и педагог. Поэт-лауреат (1730-1757).
10 Роу Николас (1674-1718) - английский драматург, автор патетических трагедий "Честолюбивая мачеха" (1700), "Тамерлан" (1701), "Прекрасная грешница" (1703) и др.
11 Олдфилд Эна (1683-1730) - выдающаяся английская актриса, подвизалась, главным образом, в театре Друри-Лейн, исполнительница ролей в пьесах Шекспира, Бомонта и Флетчера, К. Сиббера, Д. Фаркера, Д. Ванбру.
12 Гуинн Пелл (Элеонор, 1650-1687) - английская актриса, была одной из популярных исполнительниц ролей в современном репертуаре, однако ее успех определялся, главным образом, обаянием молодости и незаурядными внешними данными.
13 Лаиса - коринфская гетера (V в. до н. э.) - Ее имя стало нарицательным.
14 ...осматривая в Помпее дом Саллюстия... - Саллюстий (Гай Саллюстий Крисп, 86 - ок. 35 до н. э.) -римский политический и государственный деятель, историк. В своих трудах показал картину упадка римского общества, нравственное разложение нобилитета. Составил себе путем незаконных махинаций большое состояние. О богатстве Саллюстия свидетельствует его вилла в Помпее и парк в Риме.
15 ..мистер Панч - персонаж английского народного театра кукол, как правило, воплощает анархический бунт "низов" против буржуазно-феодальных устоев.
16 Беллмур - персонаж комедии Конгрива "Старый холостяк".
17 ...подражатели Скапена и Фронтена. - Скапен - герой комедии Мольера "Плутни Скалена" (1671), хитроумный слуга, сознательно запутывающий интригу; Фрон-тен - персонаж комедии Лесажа "Тюркаре" (1709), слуга, стремящийся разбогатеть любым путем.
18 Когда Милламенту стукнет шестьдесят... - Теккерей не соотносит это имя с именем героини комедии Конгрива "Так поступают в свете" миссис Милламент.
18 ...своего приятеля Дорикура. - Дорикур - герой комедии Анны Каули "Проделки щеголих" (1782), светский повеса.
И. В. Ступников