Телешов Николай. Жулик

Телешов Николай Дмитриевич
Жулик

   Николай Дмитриевич Телешов
   ЖУЛИК
   Однажды сторож Антон, лохматый деревенский мужик лет сорока пяти, здоровый и сильный, ходивший осенним вечером в тяжелом длинном армяке, в валенках и с дубинкой в руках, поймал жулика.
   Жулик был совсем молодой, но хилый, маленький и очень смирный.
   Антон заметил его на погребице, когда тот только что сломал замок. Он подкрался к нему сзади и неожиданно схватил его крепкой рукой за шиворот:
   - Я тебе покажу, как замки ломать!
   Жулик ахнул, но не сопротивлялся. Он выронил из рук и замок и шкворень и только пытался заглянуть в лицо того, кто держал его за воротник, и держал так крепко, что нельзя было повернуть голову.
   Дело было в загородном дачном поселке, и жулика нужно было вести к уряднику, который жил неподалеку и в это время, вероятно, еще не спал.
   Не желая из-за пустяков беспокоить хозяев, Антон не стал поднимать шума. Не говоря никому ни слова, он вывел пойманного за калитку.
   - Иди, иди! - покрикивал он, встряхивая своего пленника. - Упираться будешь - убью! - пригрозил он на всякий случай.
   И они пошли.
   Рука Антона точно окаменела на шее жулика; ни сопротивляться, ни думать о побеге было невозможно.
   Дорога вела сначала мимо ряда дач, частью освещенных, частью уже покинутых, потом вела через просеку и через полянку по берегу большого пруда.
   На небе светились звезды; вокруг было тихо и мирно.
   Никому из живущих не могла прийти и мысль, что мимо проходят незнакомые между собою люди, ставшие минуту назад друг другу врагами.
   - Господин сторож... а, господин сторож! - заговорил вдруг жулик скромным, почти ласковым голосом.
   Было темно, и только по его голосу было заметно, что он говорит улыбаясь.
   - Перехватите, ради бога, полегче. А то уж дышать становится невозможно. Я не уйду. Да от вас даже бык не уйдет... от этакой хватки.
   Антон, сознавая свою силу, молча ослабил пальцы, и жулик с облегчением повернул несколько раз вправо и влево голову.
   - Благодарю вас.
   - Иди, иди!
   С минуту они шли молча. Легкие башмаки и мягкие валенки по-разному шумели по дороге.
   - Господин сторож... а, господин сторож, - заговорил опять пленник тем же ласковым и тихим голосом.
   - Ну?
   - Я только к примеру. Например, если бы не было на свете жуликов, вовсе бы не было... никогда, даже звания ихнего не было бы вовсе...
   - Ну?
   - Вот я и думаю: что бы вы, господин сторож, стали бы тогда делать? То есть какое именно дело стали бы вы тогда выполнять?
   Антон сразу не понял вопроса. Он думал о самом себе и ответил сурово и кратко, чтобы показать свою власть:
   - Иди, иди!
   Жулик шел впереди, Антон сзади; их соединяла только рука Антона, лежавшая, как железная скоба, на чужой шее.
   - Я только к примеру... Чем бы вы стали заниматься, если бы жуликов совсем не было на свете?
   Антон молчал.
   - По-моему, не будь жуликов, не было бы и сторожей.
   Подождав напрасно, но терпеливо ответа, пленник добавил:
   - Поэтому я так понимаю, господин сторож, что жулик для вас первый друг и благодетель.
   Вопрос становился доступным Антону. Он несколько замедлил шаг и начал вслушиваться.
   - Красную рубашку вы бы тогда, пожалуй, не носили, ежели бы нашего брата не было. Потому что хозяину вас держать не было бы никакого расчета. Потому - для чего вы?
   Он помолчал и вздохнул.
   - Ежели жулика нет, то и сторож есть только прах, и ничего больше. Так ли я понимаю?
   Это было настолько неожиданно, что Антон даже остановился.
   Он молча и строго глядел в темноте на свою жертву, однако слова эти затронули его.
   В армяке было жарко, а главное, сквозь армяк не могло быть видно его одежды; откуда же тот мог узнать про его красную рубашку, которую ему недавно подарила хозяйка на именины?
   - Сейчас видать, - ответил он на свои мысли, - что ты страсть какой жулик!.. Ну, шагай!
   И они опять пошли в прежнем порядке.
   В просеке было темно и жутко. Еловый лес зубчатой черной стеной вырисовывался на темном звездном небе.
   Под ногами хрустели сухие ветки и шуршала старая, затоптанная трава.
   - Я все это только к тому говорю, что, не будь, например, жуликов, ваше занятие, господин сторож, совершенно уничтожается. Небось вы и сами не станете думать, что хозяин без вас жить или дыхнуть не может? Поверьте честному слову - может и даже очень может!.. Потому я и думаю, что жулик для сторожа есть хлеб насущный.
   Антон чувствовал некоторую правду в его словах, и правду не очень веселую. Невольно ему вспоминалось, как недавно он был без места: куда ни ходил, где ни искал работы, везде было все занято. И действительно, не будь на свете жуликов, не быть ему и дачным сторожем.
   Мысли эти тупо и тяжело бродили в его голове, а вкрадчивый, тихий голос пленника точно подсказывал ему новые вопросы и разрешал их сейчас же, смущая все более и более душу Антона.
   - Так что никакого смысла из вашей должности не получится, ежели все жулики прекратятся. К примеру, скажем так: собаку кормят разве за то, что она собака?..
   Нет. А за то ее кормят, что она лает и пугает. Кого? Жулика. А переведись все жулики, то и всем собакам сию же минуту отставка. И кончились бы собаки. И не стало бы ни одной собаки на всем белом свете. Так же точно и со сторожами. Хозяин не станет вам жалованье платить только за то, что вы, скажем, с усами и с бородой. Мало ли людей с усами и бородами, - за это денег не платят.
   Антон вдруг остановился и вскинул на жулика недоуменный взгляд.
   - Ты... про что это такое?.. - сердито сказал он, а у самого в груди что-то заворочалось, грузное, точно жернов на мельнице. Он глядел на жулика "широко открытыми глазами и даже снял с его шеи руку, держа его только сзади за пиджак. - Как же это такое! - вымолвил он беспокойно. - Ты это про что?
   - А про то самое, что, не будь жуликов, - ответил тот весело, - всем сторожам каюк! крышка! Потому что - кому и на кой они после этого нужны!
   Не ожидал Антон такого ответа. Было в этом ответе что-то жуткое, но правильное и непонятное. И вдруг с новой силой схватил он жулика за шиворот и грозно крикнул ему:
   - Иди, иди!
   Жулик покорно и шумно вздохнул.
   Вздохнул незаметно и Антон.
   Они выходили уже на простор, на широкую открытую луговину.
   - И стали бы тогда все сторожа пахать землю... А походи-ка тоже по полю с сохой да с бороной - небось поясницу заломит. Да хорошо еще, у кого земля есть. А если и земли-то нет?.. В батраки наниматься и тяжело и голодно. А теперь чего лучше? Сыто, тепло, денежно.
   - Это верно, - не выдержал Антон и в раздумье покрутил головой.
   - А кто причиной всему тому, позвольте спросить?
   Антон молчал.
   - Причиной всему тому - жулики, ваши друзья. Я бы на вашем месте за них богу молился, а не то что... в полицию.
   В поле было светлей и спокойнее. Темной гладью лежал сбоку широкий пруд, и в нем отражались черные группы прибрежных деревьев, а посередине сверкали звезды.
   - У вас земля-то имеется по наделу? - спросил опять жулик, точно между ним и Антоном не было никогда и никаких неприятностей.
   - Мало, - угрюмо и нехотя ответил сторож. - Какая наша земля: три четвертки!
   Он махнул свободной рукой и задумался. Вопрос был слишком близкий ему, чтоб отвечать равнодушно.
   - Земли-то у нас, говорят, больше, не три четвертки, да она за графом осталась. Говорят, надо судиться: ее возможно обратно взять. Тогда дело другое. А теперь что за земля!
   - Так чем же вы заниматься будете? - воскликнул вдруг жулик, и в голосе его было удивление, сочувствие и даже упрек. - Разве возможно с такого клочка прокормиться? Да еще семью прокормить?
   - Что ж теперь будешь делать...
   - А вы человек семейный?
   - У меня много...
   От таких разговоров сердце у Антона смягчилось, да и рука устала крепко держать жулика все время за воротник. Он перехватил его за рукав и, указывая куда-то вперед, сказал просто и добродушно:
   - А вот уж недалеко и урядник!
   Жулик ничего на это не ответил.
   Помолчав, он неожиданно спросил тоже простым и участливым тоном, словно давнишний приятель:
   - Вы что же, здесь на всю зиму останетесь без семьи?
   - Я только до сентября нанят, пока дачник живет.
   - Значит, недели две - да и в сторону?.. Ну и стоит из-за таких пустяков целое путешествие делать... ноги ломать по песку?.. Знаете что, господин сторож: не нужно идти к уряднику. Ну его совсем!
   Антон молчал и думал. Ему и самому стало казаться, что не нужно: жулик был человек уважительный и приятный, и ему было жалко его.
   - Я вам не враг, и вы мне тоже не враг: разойдемся друзьями?
   Жулик осторожно взял Антона за руку, которою тот все еще держал его локоть, и повторил:
   - Разойдемся друзьями?
   Потом добавил почти уже строго:
   - А с графом вы непременно судитесь. Составьте приговор от волости да хорошего адвоката возьмите. Не какого-нибудь ходатая, а настоящего адвоката... во фраке. Он вам единым махом все оборудует. Земля - дело нужное.
   Не дарить же ее графу!
   - То-то и оно, чтобы не дарить!
   - И не дарите!
   - Люди-то мы... темные.
   - Адвокаты на это есть... Ну, прощайте, господин сторож. Благодарю вас.
   Антон все еще медлил и крутил головой. Потом вздохнул и нерешительно отпустил руку.
   - Ну, ладно, - сказал он угрюмо, - так и быть... А задвижку, которую ты своротил, я завтрашний день на старое место приколочу.
   - Уж пожалуйста, господин сторож.
   - Сказал - сделаю.
   - Ну, прощайте!
   Жулик скромно пожал его сухую огромную руку с жесткими пальцами, приподнял над головой картуз и быстро и легко пошел к роще.
   Антон с минуту еще видел его темную фигуру среди темного поля, а может быть, ему только казалось, что он видит его и слышит легкие поспешные шаги.
   Он постоял, подумал и, погладив бороду, пошел, не торопясь, обратно домой. В мыслях его крепко засел вопрос о земле. В это же время он думал и о том, что станется со всеми сторожами, если всех жуликов переловят.
   Наутро он выполнил обещание и приколотил оторванную задвижку.
   А когда всем стало известно, что ночью приходил вор и сломал замок у погреба, хозяин позвал к себе Антона и спросил по-хозяйски:
   - Куда же девался жулик?
   Антон отвел в сторону глаза и угрюмо махнул рукою:
   - Убег!