Терц Абрам (Синявский Андрей Донатович)
Золотой шнурок
Андрей Синявский
ЗОЛОТОЙ ШНУРОК
Как и некоторые другие, я ошушаю, что нужна новая русская проза. Старая проза надоела - если не читателям, то писателям, надоела самому развитию русской литературы. Соцреализм уже кончился, и сколько можно писать в виде прозы бесконечную жалобную книгу по адресу ЦК КПСС, иллюстрируя ее цитатами из "Плахи" Айтматова, "Пожара" Распутина и "Печального детектива" Астафьева? Эти цитаты, может быть, и помогут нормальному устроению российской действительности, но они не имеют отношения к развитию русской словесности. Хотя бы потому не имеют, что до всей этой деревенской прозы был написан, в качестве основополагающей веши, четверть века назад (вы подумайте - четверть века прошло, а ничего не сдвинулось), рассказ Солженицына "Матренин двор". После "Матренина двора" повторять тот же вариант в бесчисленных образцах русской, казахской, киргизской прозы-бессмысленно.
Не вижу я выхода и в заострении политических тем. Ни в переводе социальной энергии на сексуальную. Короче говоря, складывается ощущение - тупика.
Правда, подобное же ощущение было у русских футуристов в начале XX века. Но это ошушение тупика тогда пришло на фоне неслыханного подъема русской поэзии - символизма, в первую очередь, и акмеизма. И это давало большие преимущества по сравнению с нашим временем. На фоне обшепоэтического подъема в России произошел взрыв футуризма, который повел к дальнейшему подъему русской словесности. Этого сейчас у нас нет. Мы производим взрыв на пустом месте.
Нас может утешать отчасти, что русские футуристы перед своим подъемом не ведали позитивной задачи. Если сейчас перечитать "Пощечину обшественному вкусу" 12-го года, мы поразимся силе отрицания, которая содержалась в этом манифесте, при чрезвычайно слабой и неопределенной позитивной программе. В конце концов, позитивная платформа футуристов заключалась в том, чтобы "стоять на глыбе слова 'мы' посреди моря свиста и негодования" или, допустим, "тайна властной ничтожности воспета нами". Все это ровно ничего не значит. Зато появились - Хлебников, Маяковский, Пастернак (не говорю о дальнейших последствиях). Нам не хватает подобной же силы - отталкивания.
Я нарочно провожу эти невыгодные параллели между поэзией русского футуризма и нашей современной новой прозой, которая, в принципе, хочет взять такой же высокий барьер, но пока что не может. Рассуждая исторически, следует признать, что нам этот барьер взять труднее. Во-первых, потому труднее, что мы имеем дело не с поэзией, а с прозой, которая развивается медленнее поэзии. Во-вторых (и это главное), в развитии прозы нам приходилось и приходится отталкиваться не от символизма, как это делали футуристы, а в первую очередь от куда более низкой стадии - от социалистического реализма.
Первой и широкой реакцией на соцреализм был и до сих пор остается просто реализм. То есть - отступление к старому, известному еще по 19-му веку искусству. В лице деревенской прозы мы отступаем в лучшем случае к Гл.Успенскому. Глеб Успенский честный и хороший писатель. Но прыгнуть от Гл.Успенского в новую русскую прозу очень трудно. И тем не менее какой-то голос подсказывает нам, что нужно прыгать. Нельзя сопровождать развитие нового стиля слишком уж безнадежной интонацией.
В качестве тоже тупикового, но интересного состояния - "смерть субъекта, смерть объекта", как здесь говорили, - я хочу привести кусок прозы, над которой и об которую бьется сейчас Абрам Терц. Для меня это в какой-то степени образ новой русской прозы. Текст называется - "Золотой шнурок".
- У вас ли мой прекрасный башмак? - Да, он у меня. - У вас ли мой золотой шандал? - Нет, у меня его нет. - У вас ли мой новый платок? - Нет, у меня его нет. - Какой сахар у вас? - У меня ваш хороший сахар. - Какой сапог у вас? - У меня свой кожаный сапог. - У вас ли мой гусь? - Нет, у меня свой. - У вас ли мой старый нож? - У меня красивый нож. - Какой фонарь у вас? - У меня ваш старый фонарь. - Есть ли у вас новый стол? - У меня старый стол. - Есть ли у вас большой дом? - У меня большой, красивый дом. - Есть ли у вас маленький хорек? - Да, он у меня. - Есть ли у вас золотой нож? - У меня золотой нож. Есть ли у вас серебряный шандал? - У меня оловянный шандал.
- У вас ли мой золотой шнурок? - Он у меня. - Какой сахар у вас? - У меня дурной сахар. - Хочется ли вам спать? - Да, мне спать хочется. - Жарко ли вам? - Нет, мне холодно. - Есть ли у вас сыр? - Нет, у меня ничего нет. - Есть ли у вас хороший кофе? - У меня нет хорошего кофею, у меня хороший чай. - Какой чай у вас? - У меня ваш чай. - Что у вас дурного? - У меня дурной башмак. Хочется ли вам пить? - Мне спать хочется. - Что у вас прекрасного? - У меня прекрасный суконный плаш. - Какой сапог у вас? - У меня старый кожаный сапог. - У вас ли серебряный шнурок? - У меня его нет. - Есть ли у вас что-нибудь? У меня ничего нет. - Есть ли у вас что-нибудь хорошее? - У меня нет ничего хорошего. - Что у вас дурного? - У меня дурной конь моего доброго приятеля. Есть ли у вас хлеб? - У меня нет хлеба. - Какой сыр у вас? - У меня нет сыру , у меня хлеб. - Какой орел у вашего брата? - У него большой орел моего соседа.
- Какой шнурок у вас? - У меня золотой шнурок. - У вас ли железный молоток кузнеца? - У меня нет его. - Есть ли у вас что-нибудь хорошее? - У меня нет ничего хорошего.
- Любите ли вы табак? - Нет, я его не люблю. - Что же вы любите? - Я люблю чай и кофе. - Что вы любите: барана или теленка? - Я не люблю ни барана, ни теленка, я люблю кофе и чай.
Но с другой стороны: - Что у меня? - У вас большой орел. - Любите ли вы этот пирог? - Нет, я не люблю пирога, но люблю тот паштет. - Красный платок у меня или желтый? - У вас нет ни красного, ни желтого платка, но у вас мой золотой шнурок.
- Мой ли орел у охотника или свой? - У него нет ни вашего, ни своего, у него нет орла, у него хорек. - Где у вас мои маленькие ножи? - У меня их нет, я их ищу. - Ищешь ли ты ослов?- Я ищу ослов и быков.
- Что у этого офицера? - У какого офицера? - У того офицера, которого не любит полковник. - У него кожаные сапоги сапожника.
- Сколько коней у вас? - У меня пять коней. - Хотите ли вы мой нож? - Нет, я его не хочу. - Где видите вы трех больших слонов? - Я вижу их у нашего богатого соседа, у которого три больших дома. - Имеет ли дом купол? - Нет! Есть ли у солдата кивер? - Да! - Какие друзья у турка, эти или те? - У него ни эти, ни те, у него нет друзей.
- Видели ли вы жилеты моего молодого брата? - Нет, я их не видел. Сколько тетеревов видели вы в лесу? - Я видел там десять тетеревов и трех кабанов. - О каких кабанах говорите вы? - Я говорю о трех больших кабанах.
- Какие стаканы у вас? - У меня новые красивые стаканы. - Хотите ли вы этот красивый шандал? - Нет, я его не хочу. - Можете ли вы мне дать вашего коня? - Я не могу, он у моего брата. - Видите ли вы большие рога этого козла? - Я вижу трех козлов и десять быков с красивыми рогами.
А в это время: - Что у бедного кузнеца? - У него железные щипцы. - Имеют ли эти люди голубей или гусей? - У них нет ни голубей, ни гусей, у них три маленьких соловья и двадцать два воробья. - Сколько у вас носков? - У меня их сорок восемь. - Где мои башмаки? - Здесь!
- Что видите вы? - Я вижу море.
- Железный или оловянный горшок у него? - У него хороший оловянный горшок. - Видите ли вы соловьев там, в саду? - Я вижу соловьев и воробьев. - Сколько крыльев у соловья? - У него два крыла.
- Который час? - Шесть с половиною.
- За чем идет этот башмачник? - Он идет за башмаками студента. - Есть в доме вашего отца котята и мышата? - В нашем доме нет ни котят, ни мышат. Может ли тигр пожрать оленя? - Может.
- Хотите ли вы перцу, чтобы посыпать перцем ваш окорок? - Благодарю, я не люблю перца. - Могут ли писать ваши братья-писатели? - Они могут, но не хотят. - Почему они не хотят? - Потому что они слишком ленивы.
- Какую женщину видит этот юноша? - Он видит молодую и прекрасную женщину в черном платье. - Где он ее видит? - Он видит ее в церкви. - Видите ли вы большую лошадь? - Да, я ее вижу. - Куда идет кучер с лошадью моего отца? - Он идет в новую конюшню. - Идете ли вы в церковь? - Да, я иду туда со своими сестрами.
- Для чего вам нужна соль? - Я хочу посолить жаркое.
- Сколько сестер у доброго сына нашего столяра? - У него нет ни одной сестры, но у него пять братьев. Имеет ли этот убийца братьев? - Нет, у него нет братьев, но у него две сестры. - Где матери этих любезных девиц? - Они в церкви. - Много ли икры у сельдей? - У них не много икры. - А у каких рыб ее много? - У осетров.
- Видите ли вы эти прекрасные похороны? - Да, я их вижу. - Кого видите вы там в цепях? - Я вижу в цепях убийц нашего хорошего соседа, ловкого кузнеца.
- Какие перчатки у этих господ? - У этих господ очень хорошие кожаные перчатки. - Видкте ли вы этого знаменитого стихотворца? - Да, я его вижу каждый день.
Однако: - Что я вижу там на улице? - Вы видите там хорошенькую женщину с очень хорошенькими детишками. - Приносит ли вам сапожник ваши сапоги? - Мой сапожник не приносит мне моих сапог, но зато мой портной приносит мне новые платья.
- Какие у вас карты? - У меня трефы. - Я думал, что у вас черви. - Нет, у меня трефы, пики и бубны. - Собачка ли это, которую я вижу там? - Нет, это не собака, это свинья. - На чем играет ваш сын? - Он играет на скрипке. - Но почему вы покупаете зонтик, вместо того чтобы купить трость?
- Кто варит говядину? - Повар ее варит. - Француз ли вы? - Извините, я русский. - Кто этот господин, у которого столь высокий лоб? - Он англичанин. Хотите ли вы продать мне свою шляпу? - Нет, я не хочу вам продать ее, потому что она мне самому нужна. - Могу ли я снять сапоги прежде, нежели сниму перчатки?
- Не слишком ли много вы пишете? - Нет, я пишу слишком мало. - Кто эта сумасшедшая там, на рынке? - Это жена того сумасшедшего, которого вы часто видите в концерте. - Много ли козлов у пастуха? - У пастуха мало козлов. Хорошие товары у этой женщины? - Да, у ней очень хорошие товары. - Что у ней? - У ней хорошие серебряные ножи, вилки, стальные перочинные ножики, ножницы, очки и другие железные и стеклянные товары.
- Что драгоценнее красоты? - Добродетель. - Не можете ли вы одолжить мне несколько франков? - Я часто вам одалживал, но вы никогда мне ничего не отдавали.
- Сколько времени оставались вы у своего врача? - Я оставался у него два часа с половиною. - Что вы там так долго делали? - Мы играли в карты. - Что делает теперь портной? - Он чинит платье, которое я ему послал. - Зачем этот молодой солдат столько пьет? - Вероятно потому, что ему пить хочется.
- Что у вас украли?-- У меня украли прекрасные часы и золотой шнурок, который я купил в Париже. - Имеете ли вы белые перчатки? - Нет, у меня желтые перчатки. - Видели ли вы уже книгу, которую я написал? - Да, ваш издатель мне ее прислал. - Читали ли вы ее? -Ясене читал, но пробежал немного. - Зачем не пишете вы как должно? - Я не могу писать лучше. - Стреляйте же, теперь ваша очередь! - Извините, я только что стрелял.
- Думаете ли вы возвратиться в Россию? - Нет, я этого не думаю.
- Что любите вы делать? - Я люблю читать и в особенности писать. - Много ли вы читаете? - Мы, литераторы, не имеем времени много читать. - Хотите вы купить этот замок? - Я хочу купить его, но у меня нет денег. - О каком человеке говорите вы? - Я говорю о том, у которого сгорел вчера дом. - Отчего плачет это дитя? - Потому что ему дали ножницы, чтобы стричь ногти, и оно себе обрезало пальцы. - Отрежьте мне кусок говядины! - С величайшим удовольствием.
- Пользовался ли уже ваш брат лошадью, которую он купил? - Да, он ею пользовался. - Сказали ли вы своему брату, чтоб он сошел с поезда? - Нет, я не смел сказать ему этого. - Почему вы не смели ему это сказать? - Потому, что я не хотел его будить. - Скоро ли вы принесете мне мой обед? - Я лучше вовсе не буду обедать, нежели обедать так поздно. - Какая у вас вилка? - У меня вилка, которую мне дал мой брат.
- Видели ли вы золотой меч храброго капитана? - Я не видел его золотого меча, но я видел его серебряный шлем. - Отчего у этого молодого человека такой надменный вид? - Он почитает себя великим художником, он, который только весьма посредственно играет на фортепьяно.
- Купит ли ваш брат эту лошадь? - Он ее не купит, потому что у него нечем ее купить. - С которых пор носите вы эту большую шляпу? - С тех пор, как я возвратился из Германии.
- Но у кого золотые шнурки? - Никто их не имеет.
- Кто стучит в двери? - Это я! Хотите вы мне отворить? - Чего желаете вы? - Я пришел просить вас отдать мне деньги, которые я вам одолжил. - Если вы будете столь добры и придете завтра, я вам их отдам.
- Почему этот пьяница, всю жизнь свою пивший только вино, спросил в час своей смерти большой стакан воды? - "Умирая, - сказал он, - должно помириться со своими врагами".
ЗОЛОТОЙ ШНУРОК
Как и некоторые другие, я ошушаю, что нужна новая русская проза. Старая проза надоела - если не читателям, то писателям, надоела самому развитию русской литературы. Соцреализм уже кончился, и сколько можно писать в виде прозы бесконечную жалобную книгу по адресу ЦК КПСС, иллюстрируя ее цитатами из "Плахи" Айтматова, "Пожара" Распутина и "Печального детектива" Астафьева? Эти цитаты, может быть, и помогут нормальному устроению российской действительности, но они не имеют отношения к развитию русской словесности. Хотя бы потому не имеют, что до всей этой деревенской прозы был написан, в качестве основополагающей веши, четверть века назад (вы подумайте - четверть века прошло, а ничего не сдвинулось), рассказ Солженицына "Матренин двор". После "Матренина двора" повторять тот же вариант в бесчисленных образцах русской, казахской, киргизской прозы-бессмысленно.
Не вижу я выхода и в заострении политических тем. Ни в переводе социальной энергии на сексуальную. Короче говоря, складывается ощущение - тупика.
Правда, подобное же ощущение было у русских футуристов в начале XX века. Но это ошушение тупика тогда пришло на фоне неслыханного подъема русской поэзии - символизма, в первую очередь, и акмеизма. И это давало большие преимущества по сравнению с нашим временем. На фоне обшепоэтического подъема в России произошел взрыв футуризма, который повел к дальнейшему подъему русской словесности. Этого сейчас у нас нет. Мы производим взрыв на пустом месте.
Нас может утешать отчасти, что русские футуристы перед своим подъемом не ведали позитивной задачи. Если сейчас перечитать "Пощечину обшественному вкусу" 12-го года, мы поразимся силе отрицания, которая содержалась в этом манифесте, при чрезвычайно слабой и неопределенной позитивной программе. В конце концов, позитивная платформа футуристов заключалась в том, чтобы "стоять на глыбе слова 'мы' посреди моря свиста и негодования" или, допустим, "тайна властной ничтожности воспета нами". Все это ровно ничего не значит. Зато появились - Хлебников, Маяковский, Пастернак (не говорю о дальнейших последствиях). Нам не хватает подобной же силы - отталкивания.
Я нарочно провожу эти невыгодные параллели между поэзией русского футуризма и нашей современной новой прозой, которая, в принципе, хочет взять такой же высокий барьер, но пока что не может. Рассуждая исторически, следует признать, что нам этот барьер взять труднее. Во-первых, потому труднее, что мы имеем дело не с поэзией, а с прозой, которая развивается медленнее поэзии. Во-вторых (и это главное), в развитии прозы нам приходилось и приходится отталкиваться не от символизма, как это делали футуристы, а в первую очередь от куда более низкой стадии - от социалистического реализма.
Первой и широкой реакцией на соцреализм был и до сих пор остается просто реализм. То есть - отступление к старому, известному еще по 19-му веку искусству. В лице деревенской прозы мы отступаем в лучшем случае к Гл.Успенскому. Глеб Успенский честный и хороший писатель. Но прыгнуть от Гл.Успенского в новую русскую прозу очень трудно. И тем не менее какой-то голос подсказывает нам, что нужно прыгать. Нельзя сопровождать развитие нового стиля слишком уж безнадежной интонацией.
В качестве тоже тупикового, но интересного состояния - "смерть субъекта, смерть объекта", как здесь говорили, - я хочу привести кусок прозы, над которой и об которую бьется сейчас Абрам Терц. Для меня это в какой-то степени образ новой русской прозы. Текст называется - "Золотой шнурок".
- У вас ли мой прекрасный башмак? - Да, он у меня. - У вас ли мой золотой шандал? - Нет, у меня его нет. - У вас ли мой новый платок? - Нет, у меня его нет. - Какой сахар у вас? - У меня ваш хороший сахар. - Какой сапог у вас? - У меня свой кожаный сапог. - У вас ли мой гусь? - Нет, у меня свой. - У вас ли мой старый нож? - У меня красивый нож. - Какой фонарь у вас? - У меня ваш старый фонарь. - Есть ли у вас новый стол? - У меня старый стол. - Есть ли у вас большой дом? - У меня большой, красивый дом. - Есть ли у вас маленький хорек? - Да, он у меня. - Есть ли у вас золотой нож? - У меня золотой нож. Есть ли у вас серебряный шандал? - У меня оловянный шандал.
- У вас ли мой золотой шнурок? - Он у меня. - Какой сахар у вас? - У меня дурной сахар. - Хочется ли вам спать? - Да, мне спать хочется. - Жарко ли вам? - Нет, мне холодно. - Есть ли у вас сыр? - Нет, у меня ничего нет. - Есть ли у вас хороший кофе? - У меня нет хорошего кофею, у меня хороший чай. - Какой чай у вас? - У меня ваш чай. - Что у вас дурного? - У меня дурной башмак. Хочется ли вам пить? - Мне спать хочется. - Что у вас прекрасного? - У меня прекрасный суконный плаш. - Какой сапог у вас? - У меня старый кожаный сапог. - У вас ли серебряный шнурок? - У меня его нет. - Есть ли у вас что-нибудь? У меня ничего нет. - Есть ли у вас что-нибудь хорошее? - У меня нет ничего хорошего. - Что у вас дурного? - У меня дурной конь моего доброго приятеля. Есть ли у вас хлеб? - У меня нет хлеба. - Какой сыр у вас? - У меня нет сыру , у меня хлеб. - Какой орел у вашего брата? - У него большой орел моего соседа.
- Какой шнурок у вас? - У меня золотой шнурок. - У вас ли железный молоток кузнеца? - У меня нет его. - Есть ли у вас что-нибудь хорошее? - У меня нет ничего хорошего.
- Любите ли вы табак? - Нет, я его не люблю. - Что же вы любите? - Я люблю чай и кофе. - Что вы любите: барана или теленка? - Я не люблю ни барана, ни теленка, я люблю кофе и чай.
Но с другой стороны: - Что у меня? - У вас большой орел. - Любите ли вы этот пирог? - Нет, я не люблю пирога, но люблю тот паштет. - Красный платок у меня или желтый? - У вас нет ни красного, ни желтого платка, но у вас мой золотой шнурок.
- Мой ли орел у охотника или свой? - У него нет ни вашего, ни своего, у него нет орла, у него хорек. - Где у вас мои маленькие ножи? - У меня их нет, я их ищу. - Ищешь ли ты ослов?- Я ищу ослов и быков.
- Что у этого офицера? - У какого офицера? - У того офицера, которого не любит полковник. - У него кожаные сапоги сапожника.
- Сколько коней у вас? - У меня пять коней. - Хотите ли вы мой нож? - Нет, я его не хочу. - Где видите вы трех больших слонов? - Я вижу их у нашего богатого соседа, у которого три больших дома. - Имеет ли дом купол? - Нет! Есть ли у солдата кивер? - Да! - Какие друзья у турка, эти или те? - У него ни эти, ни те, у него нет друзей.
- Видели ли вы жилеты моего молодого брата? - Нет, я их не видел. Сколько тетеревов видели вы в лесу? - Я видел там десять тетеревов и трех кабанов. - О каких кабанах говорите вы? - Я говорю о трех больших кабанах.
- Какие стаканы у вас? - У меня новые красивые стаканы. - Хотите ли вы этот красивый шандал? - Нет, я его не хочу. - Можете ли вы мне дать вашего коня? - Я не могу, он у моего брата. - Видите ли вы большие рога этого козла? - Я вижу трех козлов и десять быков с красивыми рогами.
А в это время: - Что у бедного кузнеца? - У него железные щипцы. - Имеют ли эти люди голубей или гусей? - У них нет ни голубей, ни гусей, у них три маленьких соловья и двадцать два воробья. - Сколько у вас носков? - У меня их сорок восемь. - Где мои башмаки? - Здесь!
- Что видите вы? - Я вижу море.
- Железный или оловянный горшок у него? - У него хороший оловянный горшок. - Видите ли вы соловьев там, в саду? - Я вижу соловьев и воробьев. - Сколько крыльев у соловья? - У него два крыла.
- Который час? - Шесть с половиною.
- За чем идет этот башмачник? - Он идет за башмаками студента. - Есть в доме вашего отца котята и мышата? - В нашем доме нет ни котят, ни мышат. Может ли тигр пожрать оленя? - Может.
- Хотите ли вы перцу, чтобы посыпать перцем ваш окорок? - Благодарю, я не люблю перца. - Могут ли писать ваши братья-писатели? - Они могут, но не хотят. - Почему они не хотят? - Потому что они слишком ленивы.
- Какую женщину видит этот юноша? - Он видит молодую и прекрасную женщину в черном платье. - Где он ее видит? - Он видит ее в церкви. - Видите ли вы большую лошадь? - Да, я ее вижу. - Куда идет кучер с лошадью моего отца? - Он идет в новую конюшню. - Идете ли вы в церковь? - Да, я иду туда со своими сестрами.
- Для чего вам нужна соль? - Я хочу посолить жаркое.
- Сколько сестер у доброго сына нашего столяра? - У него нет ни одной сестры, но у него пять братьев. Имеет ли этот убийца братьев? - Нет, у него нет братьев, но у него две сестры. - Где матери этих любезных девиц? - Они в церкви. - Много ли икры у сельдей? - У них не много икры. - А у каких рыб ее много? - У осетров.
- Видите ли вы эти прекрасные похороны? - Да, я их вижу. - Кого видите вы там в цепях? - Я вижу в цепях убийц нашего хорошего соседа, ловкого кузнеца.
- Какие перчатки у этих господ? - У этих господ очень хорошие кожаные перчатки. - Видкте ли вы этого знаменитого стихотворца? - Да, я его вижу каждый день.
Однако: - Что я вижу там на улице? - Вы видите там хорошенькую женщину с очень хорошенькими детишками. - Приносит ли вам сапожник ваши сапоги? - Мой сапожник не приносит мне моих сапог, но зато мой портной приносит мне новые платья.
- Какие у вас карты? - У меня трефы. - Я думал, что у вас черви. - Нет, у меня трефы, пики и бубны. - Собачка ли это, которую я вижу там? - Нет, это не собака, это свинья. - На чем играет ваш сын? - Он играет на скрипке. - Но почему вы покупаете зонтик, вместо того чтобы купить трость?
- Кто варит говядину? - Повар ее варит. - Француз ли вы? - Извините, я русский. - Кто этот господин, у которого столь высокий лоб? - Он англичанин. Хотите ли вы продать мне свою шляпу? - Нет, я не хочу вам продать ее, потому что она мне самому нужна. - Могу ли я снять сапоги прежде, нежели сниму перчатки?
- Не слишком ли много вы пишете? - Нет, я пишу слишком мало. - Кто эта сумасшедшая там, на рынке? - Это жена того сумасшедшего, которого вы часто видите в концерте. - Много ли козлов у пастуха? - У пастуха мало козлов. Хорошие товары у этой женщины? - Да, у ней очень хорошие товары. - Что у ней? - У ней хорошие серебряные ножи, вилки, стальные перочинные ножики, ножницы, очки и другие железные и стеклянные товары.
- Что драгоценнее красоты? - Добродетель. - Не можете ли вы одолжить мне несколько франков? - Я часто вам одалживал, но вы никогда мне ничего не отдавали.
- Сколько времени оставались вы у своего врача? - Я оставался у него два часа с половиною. - Что вы там так долго делали? - Мы играли в карты. - Что делает теперь портной? - Он чинит платье, которое я ему послал. - Зачем этот молодой солдат столько пьет? - Вероятно потому, что ему пить хочется.
- Что у вас украли?-- У меня украли прекрасные часы и золотой шнурок, который я купил в Париже. - Имеете ли вы белые перчатки? - Нет, у меня желтые перчатки. - Видели ли вы уже книгу, которую я написал? - Да, ваш издатель мне ее прислал. - Читали ли вы ее? -Ясене читал, но пробежал немного. - Зачем не пишете вы как должно? - Я не могу писать лучше. - Стреляйте же, теперь ваша очередь! - Извините, я только что стрелял.
- Думаете ли вы возвратиться в Россию? - Нет, я этого не думаю.
- Что любите вы делать? - Я люблю читать и в особенности писать. - Много ли вы читаете? - Мы, литераторы, не имеем времени много читать. - Хотите вы купить этот замок? - Я хочу купить его, но у меня нет денег. - О каком человеке говорите вы? - Я говорю о том, у которого сгорел вчера дом. - Отчего плачет это дитя? - Потому что ему дали ножницы, чтобы стричь ногти, и оно себе обрезало пальцы. - Отрежьте мне кусок говядины! - С величайшим удовольствием.
- Пользовался ли уже ваш брат лошадью, которую он купил? - Да, он ею пользовался. - Сказали ли вы своему брату, чтоб он сошел с поезда? - Нет, я не смел сказать ему этого. - Почему вы не смели ему это сказать? - Потому, что я не хотел его будить. - Скоро ли вы принесете мне мой обед? - Я лучше вовсе не буду обедать, нежели обедать так поздно. - Какая у вас вилка? - У меня вилка, которую мне дал мой брат.
- Видели ли вы золотой меч храброго капитана? - Я не видел его золотого меча, но я видел его серебряный шлем. - Отчего у этого молодого человека такой надменный вид? - Он почитает себя великим художником, он, который только весьма посредственно играет на фортепьяно.
- Купит ли ваш брат эту лошадь? - Он ее не купит, потому что у него нечем ее купить. - С которых пор носите вы эту большую шляпу? - С тех пор, как я возвратился из Германии.
- Но у кого золотые шнурки? - Никто их не имеет.
- Кто стучит в двери? - Это я! Хотите вы мне отворить? - Чего желаете вы? - Я пришел просить вас отдать мне деньги, которые я вам одолжил. - Если вы будете столь добры и придете завтра, я вам их отдам.
- Почему этот пьяница, всю жизнь свою пивший только вино, спросил в час своей смерти большой стакан воды? - "Умирая, - сказал он, - должно помириться со своими врагами".