---------------------------------------------------------------
From: yukan@pool-7.ru
Date: 8 May 1999
Статья писал;ась несколько лет назад для "МК"
---------------------------------------------------------------

Андрей Тихомиров. Демократия

Е С Т Ь П Р Е З И Д Е H Т С К А Я В Л А С Т Ь

П Л Ю С Х Р И С Т И А H И З А Ц И Я В С Е Й Р У С И

или

К А М О Г Р Я Д Е Ш И ?

Быль. Как-то в конце семидесятых ко мне, в
тогдашний еще Загорск, приехал из Харькова мой добрый
знакомый, физик-теоретик. Разумеется, пошли с ним в
Лавру. Ходили, глазели, говорили о том о сем... В
музей он заходить не стал, ограничившись осмотром
архитектуры. И вот - вывод, сделанный им, привыкшим
анализировать и выделять главное, в итоге этого
осмотра: "Смотри, как интересно: вот Троицкий собор,
начало XV-го века, первое из строений Лавры, и вон -
собор Успенский, строенный полутора веками позже.
Первый - легкий, светлый, с минимумом декора, всего
с одним золоченным куполком, но весь устремленный
вверх*. Он соизмерим с человеком и его можно охватить
взглядом. Второй - громадный, цветистый, уже
пятикупольный, стоящий незыблемо на земле и никуда
особо не стремящийся. При первом, невзирая на мощи
святого Сергия и рублевскую "Троицу" внутри, куча
всяческих пристроек. Зато при втором - усыпальница
Годуновых и никаких тебе пристроек. Разница всего в
полтора века, а как изменилась вера!"

Вероятно, объективный разговор о русском Православии
невозможен, не выйди мы, хотя бы на время, мысленно за пределы
не только этой, но и любой другой конфессии. И в этом смысле
разговор стоит начать с разделения и определения трех
важнейших понятий: Учение, Религия, Церковь.
Если определить Учение как целостную систему
теоретических положений, описывающих и объясняющих устройство
Природы и Общества (т. е. Мира), предлагающую
последователю/ученику определенный способ существования и
включающую в себя, кроме этого, свод практических требований
и рекомендаций, то Религия окажется способом жизни и
мировосприятия, основанным на поклонении некоему Высшему
Существу, либо - Высшим Существам, чаще всего именуемых
Богами.
Основатель Учения (т. е. Первоучитель) лишь проповедует,
распространяя свое Учение и постепенно открывая другим то, что
открылось ему, но сам, как правило, не занят текстуальной
фиксацией открывшегося ему Знания. Этим обычно занимаются его
ближайшие ученики, причем зачастую - уже после ухода
Первоучителя с физического плана бытия. На этой стадии Религии
еще нет. Это, скорее, начальная Школа Учения.
Однако на определенном этапе, связанном с обожествлением
Основателя (что зачастую также происходит после его ухода с
физического плана), Учение догматизируется, и тогда возникает
Религия. Формой ее социального воплощения становится Церковь,
то есть социально структурированное сообщество людей,
объединенных единой верой, единым культом, единым объектом
поклонения. Большинство этих людей не способны самостоятельно
общаться с объектом поклонения и потому прибегают к помощи
посредников, наделенных, как им представляется, такой
способностью. Этап завершающий - полная социализация Церкви
(не Учения, не Религии, а именно Церкви), ее вживание в
существующую структуру общества, расширение и упрочение своего
влияния в этой структуре. Все это с неизбежностью
сопровождается бескомпромиссной борьбой с представителями всех
иных существующих на этой территории культов/конфессий.
При этом уже на стадии возникновения Религии (не говоря
уж о Церкви), с Божественным Законом, излагаемым Первоучителем
в наиболее общем виде да к тому же иносказательно, происходит
то же, что и с законами социальными: возникают множественные
подзаконные акты, корректирующие и адаптирующие Закон исходный
сообразно времени, обстоятельствам и интересам "корректоров".
Отметим, однако, что, при безусловной догматизации
Учения, в структуре любой Церкви почти всегда существует
"здоровое ядро", то есть ряд личностей, не только сохраняющих,
но и развивающих Учение.
Теперь перейдем к собственно христианству. А для начала
- к одной из наиболее близких нам его ветвей, к Православию.


    Рассуждение первое: ИСТОРИЧЕСКОЕ.


----------------------------------------------
Самостоятельно российскому Православию довелось пройти
только самый последний из упомянутых выше этапов. Да и тот -
не полностью. На Руси византийское Православие практически
сразу было признано "государственной" религией и при поддержке
князя Владимира Красное Солнышко, позднее удостоенного за это
статуса Равноапостольного, приступило к устранению всего
иного. При этом было уничтожено фактически все, связанное с
национальными (языческими, конечно же) традициями: от идолов
и капищ - до текстов и самой древней письменности, ныне
называемой "велесовицей". Все было порушено "до основанья, а
затем..." Затем на Руси, а позднее - в России, прошли без
малого десять веков вполне самодержавного Православия. После
чего оно само оказалось разрушено новым, на этот раз куда
более материалистичным (и, добавим, еще более державным)
социальным культом: коммуносоциализмом, при котором, по
точному выражению одного из мудрейших советских поэтов, "Бог
- усталый древний старик, / прячущийся в облаках, / был
заменен одним из своих / в хромовых сапогах".
Круг, афористично обозначенный в ветхозаветной части
Библии кратким "око за око, зуб - за зуб", замкнулся. Сработал
природный, известный еще задолго до Ветхого Завета, закон -
так называемый Принцип Зеркала: "Как ты - так и тебе". Еще
оперативней он сработал применительно к новой, "атеистической"
Церкви. Она, в отличие от 900-летнего Православия,
просуществовала всего 70 лет. (Напомню, что предшествовавшая
христианской - иудаистская - Церковь формировалась и локально
процветала еще более длительное, чем Православие, время.) При
этом иудаистско-христианский путь (то есть путь последователей
вначале Ветхого, а затем и Нового Заветов) это путь от веры в
Бога-Отца до веры в Бога-Сына (то есть Богочеловека), логично
завершенный при коммуно-социализме верой в бога-человека. И,
стало быть, все горестные претензии по поводу нынешнего упадка
и разложения Православия уместнее адресовывать не людям, а...
Всевышнему. Хотя и в таком варианте они вряд ли имеют смысл,
поскольку "Закон суров, но это Закон". А потому в любом случае
разумнее просто пристальнее всмотреться в прошлое и как можно
бесстрастнее осознать все, имевшее там место.


    Рассуждение второе: ЭВОЛЮЦИОННОЕ.


------------------------------------------------------
Отправной точкой этого рассуждения станет утверждение,
гласящее: христианство - религия слабых и угнетенных. Более
того, это религия детства, религия неполноты ответственности.
Начнем с Торы, Пятикнижия Моисеева, служащего основой
Учения Иудаизма ("Тора" в переводе с древнееврейского как раз
и означает "Учение"), и примыкающих к ней текстов, в целом
образующих Ветхий Завет.
Бог Торы, как всякий требовательный родитель, имеющий
дело с детьми малыми, своенравными и неразумными, строг и
подробен. Для сегодняшнего читателя первые книги Библии
просто-таки перегружены детальнейшими описаниями того, как
следует поступать, строить, готовить, общаться... Устами
Моисея Он скрупулезно оговаривает все, вплоть до последнего
крючка и петли для покрывал святилища. Дети еще ничего не
умеют, и есть все основания полагать, что если не оговорить,
положим, _равное_ количество тех же крючков и петель, то они
сделают _разное_ и при первой же попытке совместить покрывала
зайдут в тупик, в результате чего святилище останется и вовсе
без покрывал.
В Ветхом Завете Бога не занимает внутреннее. Здесь Он
беспокоится только о внешнем. Внутреннего, похоже, еще нет,
так о чем хлопотать? Но уж если дело доходит до недоверия или
непочтительности по отношению к Нему, то Он становится суров
и нещаден. Свидетельства тому - Всемирный потоп, Вавилонское
смешение языков, Содом и Гоморра, 40-летнее блуждание в
пустыне и проч., и проч. Это Бог Кары и Скорого Возмездия. Бог
Гнева, сурово карающий любого неслуха (а зачастую и скопом) за
самую незначительную, с точки зрения Его детей, провинность.
Это Бог-хирург, Бог-иссекатель. Бог Обрезания.
На смену Ему приходит Бог Евангелий. Он куда менее
требователен к форме и неприкрыто озабочен прежде всего
содержанием. Кроме того, в Новом Завете практически нет
массовых чудес, за исключением чуда с насыщением пяти или
четырех тысяч несколькими хлебами. Остальные чудеса, явленные
здесь, строго индивидуальны. Замечательно при этом то, что
отныне Он не карает. Теперь все Его чудеса благодатны. Более
того, Мессия, представляющий Его на Земле, не только исцеляет
язычницу, но даже прислушивается к просьбе бесов, подлежащих
изгнанию, и выполняет ее, "имплантируя" нечистых в свиней
(хотя, конечно, любое благо - категория условная: поставьте
себя на мгновение на место пастуха того самого свиного стада,
ринувшегося с обрыва в море...).
Это Бог Благой Вести и Всепрощения. Бог Любви, жаждущий
от своих детей лишь одного: подлинного раскаяния.** Это
Бог-терапевт, Бог-целитель. Бог Освящения Водой.
___________________________________________
* Стены Троицкого храма несколько наклонены к его центру.
** В этом смысле очень показателен принятый в большинстве
ветвей Христианства культ Богоматери как проявления
женского/материнского начала в Боге, в принципе невозможный в
Иудаизме. А также то, что первым христианином среди "княжих
мужей" языческой Киевской Руси оказалась... княгиня Ольга,
бабка будущего Равноапостольного князя, принявшая крещение,
согласно летописи, в Константинополе в 955 году, т.е. за _33_
года до Владимира.

Разумеется, это не два разных Бога, а один Единый. Но
откуда тогда столь радикальная перемена в педагогическом
подходе к богоизбранному народу? Разве изменился Бог? Конечно
же нет (Он неизменен по определению). Изменился, видимо,
избранный Им народ. Все это понятно и просто по-человечески:
прошло достаточно времени, дети подросли, поднабрались опыта
и, возможно, поумнели. Сколько можно карать? Пора учить Любви,
причем Любви жертвенной, Любви в самом высоком смысле этого
слова: на примере собственного Сына.

Но дети, даже и подросшие, все же остаются детьми. Им еще
нельзя доверить главного: принятия ответственности за
собственные деяния. Потому устами Сына Отец провозглашает:
"Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою
вас". Иными словами - "Знаю, вы не способны успокоиться сами,
и готов сделать это за вас". (А дети Его, между тем, вовсе и
не стремятся повзрослеть. Более того, до сих пор детей своих
они крестят сразу после рождения, не доверяя им, в свою
очередь, прийти к обращению в веру осознанно). Сегодня
Православная Церковь в упадке. Пастыри и иерархи ее с горечью
сетуют на свою неспособность или невозможность влиять на
идеологию общества. Мало того, Церковь раздирают еще и
внутренние, как материальные, так и духовные (то есть
идеологические) проблемы и противоречия, избавиться от которых
сама она, видимо, уже не сможет. Так что же, Бог оставил
Россию? Не думаю. Логичнее предположить, что Он пытается,
наконец, доверить нам ответственность за самих себя и свои
поступки. С Его точки зрения мы, возможно, уже достигли
совершеннолетия. Сколько можно опекать? Пробуйте жить сами. А
Любовь - Любовью. Но уже без опеки. (Отсюда, к слову, и
сокращение сроков ответственности для Церквей, и снижение
количества и качества чудес.)


    Рассуждение третье: МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКОЕ.


--------------------------------------------------
Его отправная точка - тезис о категорической полярности
христианского Учения, не допускающего никакой середины.
"Изблюю тебя из уст Моих, ибо ты не холоден и не тепел." "Но
да будет слово твое "да-да", "нет-нет", а что сверх того, то
от лукавого."
По сравнению с Учением ортодоксального буддизма
(признаваемым также, к слову, монотеистическим, и
образовавшимся немногим ранее, чем христианство), которое
можно определить как "многоцветное", Учение Христа оказывается
"черно-белым". В нем нет не то что "красного" или
"фиолетового" (то есть крайних цветов спектра), но даже
какого-либо оттенка "серого". Нет выбора. Либо с Богом - либо
с Дьяволом. Либо "хороший" - либо "плохой". Именно так
объясняют детям, втолковывая "что такое хорошо и что такое
плохо", пока дети еще не способны различать оттенки и
полутона. Так проще. Но именно так утверждается монополия на
Истину: шаг влево, шаг вправо - попытка к ереси.
Так неужели же мы не повзрослели? Неужели мы, прошедшие
такую школу Истории и оплатившие ее уроки такой кровью, все
еще способны, образно говоря, только ползать в манежике
Единого Вероисповедания под бдительным надсмотром верных
пастырей*** и не способны даже не то что выйти на улицу, но
хотя бы пройтись по соседним комнатам? Неужели же мы до сих
пор овцы, а не люди? Не знаю. Но не хочется так думать.
____________________________________________
*** Христос о пастырях: "Пастырь добрый полагает жизнь
свою за овец; А наемник, не пастырь, которому овцы не свои,
видит подходящего волка и оставляет овец и бежит, и волк
расхищает овец и разгоняет их". Боюсь, что и в Российском
Православии, по меньшей мере в нашем веке, образовался избыток
наемников, именуемых в Новом Завете также книжниками и
фарисеями.

Мне кажется, мы уже вполне готовы подняться с четверенек.
(Другое дело - захотим ли...) И, стало быть, нам уже нужны не
няньки и гувернеры, а Учителя, духовные Наставники.
Мир многогранен. А Истина - необъятна и, увы, невоплотима
в слове, а стало быть - непостижима разумом (прошу извинить за
выспренние по видимости, но неизбежные по сути, банальности).
Тем более она не постижима разумом коллективным, склонным к
спорам и конфликтам.
Истина не узнается, а познается. И открывается она только
индивидуумам, которые, буде на то есть Божья воля, как раз и
основывают новое Учение. (В этом смысле Иисус, как сын Бога и
земной женщины, благодатное, но все же исключение.)
В наиболее общем виде условно различают два пути
Познания: "западный" и "восточный", или, строже говоря,
внешний и внутренний. Первый проявляется в интенсивном
изучении и освоении мира физического, второй - в углубленном
исследовании мира духовного, внутреннего.
На первый взгляд оба эти пути равноправны. Однако если
первый для России вполне ощутимо реализовался в крылатой фразе
"Нельзя ждать милостей от природы: взять их y нее наша
задача", то второй, определенный в Библии формулой "Царствие
Божие внутрь вас есть" с уточнением "Ищите прежде Царствия
Божиего, и все это <мирские блага. - А.Т.> вам приложится", и
ныне отвергаем не только обществом (что вполне естественно),
но в большинстве своем и русской Православной Церковью. Я имею
ввиду особые формы монашеских духовных практик, широко
распространенные в ближне- и дальневосточных религиозных
традициях и получившие, применительно к Православию, название
исихазма (от греч. hesychia - внутренний покой, отрешенность).
Речь идет о так называемом Богосозерцании или, иначе,
"Стяжании Святого Духа". (В иных традициях сходное именуется
медитацией.) И именно это внутреннее подвижничество, духовное
самосовершенствование, фактически не зависящее от внешнего
мира, является тем немногим, что остается в любой Религии или
Церкви от Учения. А личности, полностью посвятившие себя
этому, как раз и образуют "здоровое ядро" Церкви, упомянутое
выше.**** Именно они, эти немногие, служат истинными
посредниками между Богом и прочими людьми. Именно к ним, в
идеале, стремятся все, подлинно ищущие Путь к Богу и не
способные обрести его самостоятельно. И именно эти духовные
подвижники образуют вершину духовной (но почти никогда -
социальной) иерархии Церкви.
____________________________________________
**** Одними из первых и самых известных представителей
исихазма на Руси были, в частности, Нил Сорский и Сергий
Радонежский.


Приведу еще один житейский пример. В
конце 80-х, на заре нашей хваленой и руганой
Перестройки, один из моих друзей, живущий и поныне в
Сергиевом Посаде и увлеченно практиковавший тогда так
называемую Русскую Йогу, решил, по длительном
размышлении, принять крещение и, соответственно,
обратиться в Христианство. Но его, человека
достаточно неглупого и начитанного, никак не
привлекало формальное обращение в Веру: он хотел
стать на Путь (или, по меньшей мере, думал, что этого
хочет). Рассуждал он примерно так: "Это ж не в
пионеры, когда галстук повязали и - готово. Тут нужен
наставник, чтобы повел..." С чем и обратился к нашему
общему приятелю, ортодоксальному христианину,
знакомому со многими местными батюшками. Тот сказал:
"Есть такой: молодой, умный. То, что тебе надо. Я
поговорю". Друг уточнил: "Ты только не скрывай, что
я йогой занимаюсь, ведь йога не религия. Хорошо?".
"Хорошо." Месяца через полтора-два при очередной
встрече друг напомнил приятелю о просьбе: "Ты,
случаем, не забыл?" "Да вот, как бы тебе это
объяснить... - замялся тот. - Я с батюшкой давно уже
поговорил, только... В общем, он сказал, что йога это
путь индивидуального спасения, а христианство этого
не приветствует". Друг растерялся: "А как же
монашеская Иисусова молитва <Иисусе Христе, Сыне
Божий, милостив буди мне грешному>... Это что -
коллективное спасение?" "Да нет, - ответил знакомый.
- Это просто исихазм." Чем дело и кончилось. Друг же,
поведавший мне эту историю, заключил рассказ
недоуменной фразой: "Убей меня Бог, не пойму я: как
же может кто-то, не спасшийся сам, спасать еще и
других?".
Тем не менее, при практически всеобщем отрицании исихазма
в отечественном Православии, такие люди в русской Православной
Церкви есть. Роль их на сегодня исполняют старцы. Вероятно,
именно в старцах - надежда и спасение традиций отечественного
Христианства.
Подчеркну: я далек от мысли о необходимости отказа от
Православия, или Христианства в целом, как Учения, и уж тем
более не намерен призывать к отрицанию Его Заповедей. Но сама
структура православной Церкви и ее "кадры"... Да нет, конечно
же, мне приходилось видеть и умных, и мудрых, и участливых, и
сострадающих священников, но - по телевизору (а самый умный и
мудрый из них принадлежал, увы, к Зарубежной Православной
Церкви). В жизни же - респектабельные, ухоженные, надменные
батюшки с золотыми или серебряными распятиями, специалисты по
хозяйственным и административным делам, возможно - знатоки
Священного Писания, однако питающиеся явно не как их
прихожане, и уж точно, что не Святым Духом...
Продолжать? Не знаю, не знаю. Но не похоже, чтобы их было
Царствие Небесное, ибо не блаженны и "уже получили свое
утешение".
Опять же, упаси Бог, я не намерен никого обвинить. Но,
так уж получилось, живу в общепризнанном духовном центре
российского Православия, куда с удовольствием едут туристы и
с надеждой обращаются верующие. И то, что я вижу здесь, никак
не совпадает с тем, что проповедовал Сын Божий, основывая
Церковь. Слишком велика разница между Сказанным и содеянным,
меж действительным и Должным, между Заповеданным в Учении и
творимым Церковью. Да и Церковь ли эта роскошная сумеречная
потемкинская деревня посреди одного "отдельно взятого
государства", обильно торгующая и в миру и в храмах всем, чем
только можно, кроме оружия, и ратующая за удаление из своих
пределов... художественноисторического музея (Троице-Сергиева
Лавра, г. Сергиев Посад), служащего, надо понимать, не Богу,
а чему-то иному... Чему служит музей (или - с кем
конкурирует)?
Потому мне и кажется, что Бог, повторю свое
предположение, вовсе не покинул Россию, а скорее всего -
просто больше не испытывает особой надобности и в та- кой, и
вообще ни в какой монопольной Религии. Как знать, вполне ведь
возможно, что на сей раз Он испытывает нас Свободой?.. (Отсюда
и пугающий многих разгул безнравственности, и искушение
технологическими соблазнами цивилизации, и про- чие прелести
современности.) Возможно - пока только свободой, а не
сытостью. Сытость ведь надобно заслужить, заработать. До
сытости нам, сдается, еще надо расти. (Хотя... какое она имеет
отношение к Богу и Его Царствию?)
Что же до разработки новой идеологической концепции
Российского государства, то опять стоит мысленно вернуться к
тому же Владимиру Красное Солнышко,стоявшему перед теми же,
что и сегодня, проблемами (разрозненные племена, отсутствие в
обществе единой "идеологической платформы", двоевластие: князь
- "старцы градские" (то есть старейшины), да еще и - вече и т.
п. и т. д.) и поставленному перед необходимостью заменить веру
"поганую"-языческую, не способную сплотить подданных и
упрочить княжескую власть, на любую другую, обладающую
названными качествами. Иными словами, перед тогдашним киевским
князем встал вопрос замены демократической социальной
установки на установку тоталитарную. И оттого выби- рает он,
строго говоря, вовсе не Веру, не Учение, и даже не Религию, а
- Цер- ковь, поскольку и Рим и Константинополь уже на тот
момент представляли собой просто разные ветви одного и того же
Христианства. Болгарское же Мусульманство по своей системе
требований (воздержание от свиного мыса и хмельного питья, да
и обрезание...) для любого язычника выглядело уж слишком
"круто", а хазары, поклонявшиеся Яхве, отсеялись уже на самой
первой стадии объявленного Киевом "конкурса" после итоговой
княжеской реплики "Как же вы иных учите, а сами отвергнуты
богом и рассеяны?". И в конечном счете - по "лепоте", которая,
как известно, "страшная сила"*****, - была избрана
византийская форма Христианства, и цель, таким образом,
оказалась достигнута. (При этом, напомню, Бог, как таковой, в
"номинациях" не значился.) Похожая ситуация? Похожая. Но - с
точностью "до наоборот".
______________________________________________
**** Ей-то как раз и служит музей, да еще - Памяти
народной. Их-то мы сегодня и восстанавливаем, воссоздавая, в
частности, Храм Христа Спасителя. Весь же парадокс в том, что
Церковь, избранная по красоте, Красоту нынче и изгоняет.

С тех пор прошло целое тысячелетие, кончается время
противостояний, распалась последняя из мировых империй: СССР.
С экономическими монополиями вот, говорят, уже боремся... И
что, опять - единая государственная Вера (читай - единая
Церковь)?
Посмею заметить: граждане тех же США живут в известном
достатке вовсе не оттого, что y них там, якобы, протестантизм,
а не буддизм, православие или мусульманство. Вся их
межнациональная конфессионально-идеологическая концепция ясно
и просто изложена на основном "вечнозеленом" экономическом
документе, имеющем хождение во многих странах мира. И выглядит
она так: "IN GOD WE TRUST", что в переводе на русский означает
даже не столько "МЫ ВЕРИМ В БОГА", сколько - "МЫ ДОВЕРЯЕМ
БОГУ". Без уточнения - какому именно, а подразумевается -
Единому, Всеобщему, множественному в Своих ипостасях и
проявлениях. Церквей же и сект в США хватает, на любой вкус и
цвет. Да и заговаривают американцы о своем вероисповедании во
вторую, если не в третью и не в десятую, очередь. Так что,
видит Бог, не в единой Церкви или Религии дело. И не в
экономической стабильности, передовых технологиях или даже
некой всеобщей свободе, поскольку последние - лишь следствие,
а не причина. Причина же - права человека. Ибо в той же мудрой
Библии последним из упомянутых там Учителей сказано: "Не
человек для субботы, а суббота для человека". И отсюда - не
человек для Учения, Религии или Церкви, а Они - для человека.
Российское государство никогда не страдала избытком
почтения даже к личности, не то что к рядовому обывателю. И
страшнейшим преступлением на Руси (уточню: на Руси после
принятия христианства) всегда признавалась "измена Родине",
что зачастую означало: смена гражданства (а точнее - смена
Веры или мировоззрения). Советская власть только предельно
обнажила и обострила, а не породила, столь ревностный подход
к личному миру подданных (а он, этот мир, по определению, -
единственное, что целиком и полностью принадлежит только его
обладателю). И если сегодня рядовой россиянин не уважает ни
себя, ни супругу, ни соседа, ни представителей законной власти
(последних он, в лучшем случае, боится), ни сам Закон
(напомню: "что дышло"), то причина этого в том, что он просто
представления не имеет как оно, уважение это самое, выглядит
и проявляется. Ибо воспитан - и он, и его праотцы - в "страхе
Божьем", а не в осознанном почтении к Всевышнему. И потому до
тех пор, пока Российское Государство (то есть Президент, Дума,
Правительство) будет служить по преимуществу себе, а не своему
гражданину, сколь бы скверен, нищ духом и пьян он не был, до
тех пор все державные потуги "догнать и перегнать" кого бы то
ни было обречены на неудачу.
Причем служить оно должно именно гражданину, индивидууму,
а не народу, поскольку народ (а еще было - "трудящиеся") -
категория безликая (ведь даже лучшие его представители -
только представители, а не он сам) и, как показывает История,
безмолвная, не говоря уж о том, что работа над и с категориями
есть дело философов, а не "слуг народа". То же касается и РПЦ,
напоминающей сегодня порою крупное обанкротившееся
предприятие, занятое поисками не глубинных внутренних
резервов, а внешних дотаций. И если чем и обеспокоенное, так
не столько качеством выпускаемой "продукции", сколько
устранением потенциальных или реальных конкурентов, то бишь -
борьбой за "исторически православные территории" (последний по
времени период истории эти исконно языческие территории были
все-таки атеистическими). А потом, доводя до абсурда, отчего
бы не повоевать и за не менее "исторически православный"
Стамбул, некогда именовавшийся Константинополем? И опять же,
все это было бы вполне естественным, не иди речь о Церкви, то
есть об идеологической структуре, созданной для служения Богу,
а не для получения прибыли. Чему сегодня служит Церковь?
И - что мы сегодня строим? Подо что нам нужна эта самая
идеологическая концепция? Если строим свободное государство,
то о какой единой Религии может идти речь? Свобода есть
возможность выбора. Задавая в масштабах государства ту или
иную (и особенно - конфессинально-идеологическую) доминанту,
Государство тем самым ограничивает выбор своих граждан, и
опять, выходит, "человек для субботника".
Оттого самое мудрое, что применительно к Вере стоит
записать в идеологическом концептуальном документе свободного
государства, лучше всего определил один великий
латиноамериканец в романе "Сто лет одиночества". Там на
площади посреди деревушки, чьи жители повально охвачены
прогрессирующей потерей памяти и потому вынуждены надписывать
все предметы окружающего мира ("дом", "дерево", "дорога"...),
красовалась надпись, касающаяся самого главного и оттого
выполненная самыми крупными буквами: "БОГ ЕСТЬ". Иначе же -
ходить нам опять строем, но на этот раз под лозунгом,
вынесенным в заголовок этого материала. Вынесенным, пока еще,
в вопросительной форме.
Андрей Тихомиров
г. Сергиев Посад