Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов
Любой гасконец с детства академик
(Семинар-диспут. ХII Международный Харьковский фестиваль фантастики «Звездный Мост», 18 сентября 2010 г.)

   «Чтобы писать на высшем уровне своих возможностей, надлежит сделать себе свой ящик для инструментов и отрастить такие мышцы, чтобы повсюду таскать его с собой. И тогда не придется смотреть на трудную работу как баран на новые ворота – можно будет взять нужный инструмент и заняться делом».
Стивен Кинг

   Олег Ладыженский:
   Мы сегодня проводим семинар о семинарах. Хочется поговорить о самом принципе обучения как таковом, обучении литературному ремеслу и обучении литературному мастерству. Кстати, это разные вещи, разного уровня. На семинарах по каратэ вот тут занимаются цветные пояса, здесь – 1-е и 2-е даны… Разные программы. Итак, семинары, мастер-классы, самообучение; пробы нового, изменение стиля, планирование; этюды, эскизы, наброски…
   Мы вдруг поняли, что обучение – невероятно острая и болезненная тема. Когда мы начали по просьбе разных оргкомитетов вести семинары и мастер-классы, количество наших недоброжелателей выросло в разы. Хотя казалось бы… Никто силой не тянет семинариста ехать в Харьков или Партенит, или на Роскон. Едут сами, по собственной воле. И вдруг со стороны зрителей (не семинаристов!), особенно виртуальных зрителей из интернета – вал возмущения, ненависти, какой-то странной злобы. Откуда берется такая нервная реакция на сам принцип, что учиться, в общем-то, надо, что учиться – это неплохо, и самообучаться не вредно? Сама идея необходимости литературного обучения вызывает в фантастической среде неприятие, эмоциональность которого зашкаливает за все разумные пределы! Не верите? Почитайте сайты, где народ самообучается; почитайте конкурсные сайты. Хоть у начинающих, хоть у мэтров. Хоть обучение, хоть самообучение. При этом все соглашаются, что учиться, пожалуй, надо. Но изыскивают такие формы обучения, которые позволяют ничего не делать самому и презирать тех, кто делает; формы доступные и необременительные.
   Это неприятие и раздражение до смешного напоминает капризы ребенка, которого утром строгие родители гонят в школу. Дитя спать хочет, а потом играть в футбол во дворе. А ему говорят: «Вставай, умывайся, завтракай, и бегом во второй класс, учить эту чертову арифметику». При этом, казалось бы, все знают, что надо учиться основам ремесла и мастерства. Это знают музыкант, архитектор, режиссер, художник. Техника мазка, гармония и звукоизвлечение, пластика и сценречь, мизансценирование и событийный анализ пьесы. Одни писатели полагают, что литературе учиться ни к чему. А писатели-фантасты уверены, что любой гасконец с детства академик. Не получаем ли мы в итоге толпу бандерлогов, которые «самый умный народ в джунглях, потому что мы все так говорим»? Ну и Маугли в короли – в статую запихнуть, задом утрамбовать.
   Еще раз подчеркиваю: учиться основам ремесла – это начало творческой карьеры, до того, как начинаешь учиться основам мастерства. Это естественно. У писательского дела – литературы – есть свое ремесло, которое многие презирают. «Ремесло – ниже нашего уровня. Нам бы сразу высокое искусство!» Ну, какое искусство, если я хочу играть прелюдию ми-минор Шопена, а у меня пальцы не двигаются? Сначала придется долго играть этюды Черни. Но из всего разнообразия народом приветствуется главная форма обучения – конкурсы и сетевые форумы!
   Рассмотрим ситуацию на примере семинаров и мастер-классов. Мы их вели много, имеем некоторый опыт. Мы сейчас говорим не о том, что: «Приходите к нам на семинар!» Мы сами учимся. Мы, когда ведем эти семинары, учимся в десять раз больше, чем семинаристы. Потому что видим, чему надо учиться. Анализируя чужие тексты, видим свои ошибки в первую очередь. Но речь о другом. Как сама идея семинаров воспринимается на «творческих» форумах?
   У народа главный вопрос:
   – Зачем это надо семинаристам – и зачем это надо ведущим семинар?
   Народ недоумевает. Выдвинуты следующие версии:
   – Олди любят «пасти народы». На семинаре они реализуют свою пагубную страсть, самоутверждаясь за счет безответной молодежи;
   – Олдям это не составляет труда. Для разбора им не надо читать представленные романы целиком – достаточно половины или даже двух страниц;
   – Это коммерческий проект, Олдям платят большие деньги;
   – Так Олди утешают свое самолюбие, страдающее от малых тиражей и забвения;
   – У Олдей много свободного времени.
   Про семинаристов доминирует одно главное мнение:
   – Им это совершенно не нужно, и они зря тратят время и деньги.
 
   Григорий Панченко (реплика из зала):
   Неправда.
 
   Олег Ладыженский:
   Почему?
 
   Григорий Панченко:
   Каждый хочет занять первое место и услышать, что старик Державин – старик Олди – их заметил, и в гроб сходя, благословил.
 
   Олег Ладыженский:
   Надо говорить не так: «…их заметил и в гроб сходить благословил.» На этой мажорной ноте я передаю слово Дмитрию Евгеньевичу.
 
   Дмитрий Громов:
   При этом почему-то не берутся в расчет самые простые и очевидные варианты:
   – Ведущие семинар платят долги. В свое время помогали нам, теперь помогаем мы. Если мы в состоянии дать вам что-то полезное, почему бы этого не сделать? Мы ходили на клуб любителей фантастики, где писатели, к тому времени уже публиковавшиеся, разбирали наши тексты. Мы ездили на семинары: в том числе на семинар в Ялте, который (нашу группу) вел Сергей Александрович Снегов, ныне, к сожалению, покойный. Тогда ему было уже за восемьдесят, но он очень интересно – и очень язвительно, кстати – разбирал тексты. Короче, если у нас есть какой-то опыт, почему бы не поделиться?
   – А семинаристы хотят учиться ремеслу писателя.
   А ведь правда, почему самое простое не востребовано? Не потому ли, что желание поделиться и желание научиться в наше время выглядят неестественно и подозрительно?
   Вот начинающий романист-фантаст пишет на форуме (2010 г.):
   «Давно считаю, что в существовании таких заведений, как Литературный институт имени Кой-кого:-) нет совершенно никакого смысла (ну, это так – заметка на полях).
   Если бы Флобер и Стендаль присутствовали на семинаре Олди, уверен, классики сидели бы, открыв рты от восхищения… Что сказать, умные дядьки – языком чешут, что метлой метут. В то же время – а чё там, на их семинаре, происходит такое? А раздача костылей для тех, кто не умеет ходить. Помогут эти костыли? Вряд ли. Фактически Олди делятся тем, о чем сами думу думали, когда поняли, что им не светит слава Лукьяненко. А потому – их знание бесполезное. Тем, кто пишет, это знание должно придти через собственное упорство – потому как свой „творческий путь“ по таким конспектам не пройдешь…»
   Итак, многие утверждают, что главный и чуть ли не единственный способ обучения – практика. Мастерство, с их точки зрения, должно прийти через собственное упорство. Тогда почему они так мало пишут? Едва ли не только на конкурсы. Они говорят, что им приходится параллельно работать, а мы, бездельники, можем только писать. Но и мы работали параллельно с литературой не год, не два и не десять. Зачем далеко ходить: Андрей Валентинович и по сей день преподает в университете. Но когда появилась реальная возможность публиковаться, выяснилось, что у нас, у Андрея и у других наших (работающих!) коллег написано по пять, восемь, десять, двенадцать книг! Почему тогда у форумных оппонентов, если практика – их главный вариант, при предложении опубликоваться, как правило, находится десяток рассказов да незаконченная (считай, почти не начатая) сага не пойми о чем?
   Выходит, предложенный ими способ для них же и не работает? Получается, по их же варианту, они и не учатся.
   Сейчас принято отстаивать позицию, что истинному фантасту ни к чему стиль, язык, литературность. У фантастики, дескать, иные задачи. Лично мы полагаем, что такая позиция – спасательный круг агрессивной бездарности. Когда автор пишет художественную литературу и заявляет, что уметь это делать – необязательно и даже вредно, ибо он, автор, богат идеями и нейтронными (нейронными?) генераторами… Разумеется, такая позиция снимает всякую необходимость обучения.
   Зачем?
 
   Андрей Валентинов:
   В чем причины такой «нелюбви к учению?» Проще всего в очередной раз помянуть «падение нравов». Однако «нравы», если верить современникам, ухудшаются с каждым поколением еще со времен Древнего Египта, однако уровень художественной литературы с ними никак не коррелируется. Скажем, большая часть фантастических произведений 1960-70-х годов в художественном отношении на голову выше, чем у наших современников (если, опять-таки, брать их «в массе»).
   Конечно, сказывается пресловутый рынок, требующий удешевления книжной продукции, а также профанация, а то и полное исчезновение редакторской работы. Однако, все это причины не главные, более того, являющиеся следствием глобального изменения того, что мы привычно называем Фантастикой. То, что еще в 1990-е было (или стремилось быть) Литературой, в наши дни окончательно стало «жанром».
   («Жанр» как термин употреблен вместо набившего оскомину термина «формат». Оба они не слишком точны, но сводятся к одному и тому же. «Жанр», как и «формат» требует от «продукта» прежде всего содержания в ущерб литературной форме, подчас и полностью ее отрицая.)
   Следующий параграф я бы назвал: «Убийца не может быть китайцем».
   В качестве примера можно вспомнить злоключения детективного «жанра». К 1920-м годам детектив имел давнюю и прочную литературную традицию, украшенную именами Диккенса, По, Достоевского, Честертона, Стивенсона. Многие из «детективов» стали классикой мировой литературы. Однако это и вызвало протест тех, кто пытался развивать непосредственно «жанр», то есть детектив, как литературно оформленную логическую задачу. В качестве ответа появились пресловутые правила написания «настоящего» детектива, сформулированные американцем Стивеном Ван Дайном. Они весьма забавны (убийца и в самом деле не должен быть китайцем), но кое-что совсем не кажется смешным. Вот например:
   «В детективном романе неуместны длинные описания, литературные отступления на побочные темы, изощренно тонкий анализ характеров и воссоздание „атмосферы“. Все эти вещи несущественны для повествования о преступлении и логическом его раскрытии. Они лишь задерживают действие и привносят элементы, не имеющие никакого отношения к главной цели…»
   А теперь вспомним день сегодняшний, и не детектив, а родную Фантастику. Очень многие авторы, отнюдь не будучи знакомым с идеями давно забытого мистера Дайна, строго следуют его требованию, отбрасывая все «несущественные» вещи. Литература мешает «жанру» – значит, долой литературу! Порой этим даже гордятся. Сколько раз приходилось читать в авторских комментариях признания в том, что уровень книги в литературном отношении не очень, зато четко соответствует иным требованиям, ведущим «к главной цели». Таковая тоже сформулирована, причем для разных направлений нынешнего «жанра». Читатель уже знает, что обязательно должно быть в книге «про ведьмочку», в опусе про «попаданцев» или в космоопере. Кое-что даже вполне официально формализировано. Вспомним список требований издательства «Крылов» с запретом изнасилования подруги главного героя. Убийца не может быть китайцем!
   Результат очевиден. «Жанровая фантастика», в литературе не нуждающаяся, все дальше от нее уходит. Соответственно и авторы не заинтересованы в том, чтобы писать лучше (с точки зрения изящной словесности). Их дело – строго выдерживать правила «жанра»; отсюда такое внимание к форме ушей у «ельфов» и к видам заклепок у боевой техники. Именно об этом ведутся споры, порой весьма яростные (достаточно наскоро пробежать по страницам Самиздата). Язык же, психология и прочая «литературщина» если и интересуют авторов и читателей, то лишь с точки зрения гладкости и «легкоусвояемости» текста.
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента