Вайль Узи
Это не Хамас, это Cмерть, мать твою
Узи Вайль
Это не Хамас, это Cмерть, мать твою...
Рассказ
Перевод с иврита Александра Крюкова
Как только малышка наконец задремала, Меир Коэн без сил рухнул на диван в гостиной.
- Заснула? - спросила Ронит.
- Заснула, - ответил он. Глаза у него закрывались уже сами собой, но тут раздался звонок в дверь.
Ронит открыла - на пороге стоял невысокий человек в очках, державший в руках большую папку с бланками.
- Меиль и Монит Кохам? - спросил он.
Ронит молча смотрела на него, не понимая[2].
Человек повторил вопрос.
- Меир и Ронит Коэн, - поколебавшись, поправила она.
- А, - проговорил тот и заглянул в свои бумаги. - Ох уж эти мне компьютеры, вечно все перепутают. Я - демограф, из Института национального страхования, - наконец представился он и протянул руку.
- Очень приятно, - Ронит пожала ему руку и переспросила: - Вы кто?
- Демограф. Я провожу социологический опрос. Вас не затруднит ответить на несколько вопросов?
- Да мы только что...
- Всего лишь несколько маленьких вопросов.
Ронит обернулась и вопросительно посмотрела на мужа - Меир безразлично пожал плечами.
- Отлично! - обрадовался демограф и вошел в квартиру.
***
Спустя полчаса он все еще сидел у них в гостиной, копаясь в своих бланках и продолжая монотонно задавать вопросы.
- Так, теперь относительно детей, - почти ласково произнес он и огляделся. - Дети есть?
- Есть, девочка, - ответил Меир.
- И сколько ей?
- Полгодика, - устало сказал Меир. - У вас еще надолго, а?
- Нет-нет, уже заканчиваю, - бормотал тот, записывая что-то в свои бумаги. - Так, полгода. Наверное, уже говорит.
Ронит и Меир удивленно на него посмотрели.
- Не говорит? - почувствовал демограф свою оплошность.
- Нет, - сказала Ронит, - а вы знаете много полугодовалых младенцев, которые разговаривают?
- Я... - мужчина растерялся. - Извините, у меня нет своих детей, я еще слишком молод. Я просто выгляжу старше, это из-за очков. Или из-за этой работы в национальном страховании.
Меир молча поднял глаза к потолку, Ронит смотрела себе под ноги.
- А как ее зовут?
- Яэль, - ответила Ронит.
- Красивое имя. - Он сделал запись. - Это в честь кого-нибудь из близких?
- В честь Рабина, - сказал Меир. - Еще много вопросов?
- Нет-нет, - ответил очкарик и записал в анкете: "В честь Рабина".
Меир и Ронит переглянулись.
- Да это шутка, - сказала Ронит. - Муж пошутил.
Молодой человек посмотрел на нее вопросительно, но потом до него дошло.
- А, чувство юмора, это очень важно, - он понимающе кивнул, однако не зачеркнул написанное. - Профессия? - обратился он к Меиру.
Тот некоторое время смотрел на демографа в упор, потом произнес:
- Я произвожу воздух. Воздух произвожу, вот моя профессия.
Статистик записал, потом перешел к следующему вопросу:
- А сколько, если позволительно спросить, вы зарабатываете? Ваш ответ будет сохранен в полном секрете. Итак, от тысячи до двух, от двух до четырех или более четырех тысяч?
- Я хочу взглянуть на ваше служебное удостоверение, - произнес вдруг Меир.
Молодой человек несколько погрустнел, но достал документ. Это было официальное удостоверение Института национального страхования с фотографией и указанием должности - демограф-статистик.
- Итак, - продолжил он.
- Итак, более четырех тысяч, - продолжил и Меир. - Намного больше, может, восемь тысяч. - Он смотрел на очкарика с искренним любопытством: неужели кретин и это запишет?
Кретин и это записал.
- Больше восьми тысяч? Вот это да... - он задумался. Казалось, у него даже промелькнула мысль о переквалификации. - Вот это неплохо.
- Совсем неплохо, - согласился Меир, - но летом нет работы.
- Правда? А почему?
- Да вы же знаете, как у нас здесь летом - совершенно нечем дышать, воздуха-то нет.
- А, понятно, - сказал демограф и записал в свои бумаги. - А вы? обратился он к Ронит.
- А я работаю девушкой по вызову. - Подумав немного, она прибавила: - С гостями из-за границы, но это официально.
Статистик покраснел.
- В свое время я ублажала Рока Хадсона, - добавила Ронит с гордостью.
Очкарик склонился к своим бумагам и записывал, записывал... Меиру и Ронит не было понятно - чего он там столько пишет? Наконец статистик поднял голову и спросил:
- А из какой вы этнической общины?
- Мы - пришельцы, - сказала Ронит.
- То есть?
- Ну, мы с некой звезды, - пояснил Меир.
На этот раз молодой человек наконец оторвался от бумаг, снял свои большие очки и уставился на супругов. Тут проснулась их маленькая дочка и начала плакать.
- Малышка запела, - сказала Ронит и встала, - извините меня.
- Она кормит девочку грудью, да? - спросил демограф, посмотрев вслед Ронит.
- Да нет, что вы, - ответил Меир, - жена мочится на ребенка каждые пять часов. Так принято на нашей звезде.
Статистик покраснел. На мгновение Меиру стало неловко.
- Простите, - произнес он, - я должен посмотреть, как там ребенок.
Когда он вошел в спальню, Ронит стояла, склонившись над кроваткой малышки, с трудом сдерживая хохот.
- Тихо, тихо, - остановил ее Меир, - мы переборщили, уже становится неудобно.
- Ну и идиот, - прыснула Ронит, - ну и идиот, а?
- Да нет, он не идиот, так, немного... тугой, не въезжает. Наивный. Но, мне кажется, до него начинает доходить.
- Ты проверил, его удостоверение настоящее?
- Да вроде настоящее, написано: Институт национального страхования, а там поди знай.
Меир взял дочку на руки, и тут позвонили в дверь
- Кто это в такой час? - спросил он. Ронит пожала плечами.
Меир подошел к двери, открыл: на пороге стояла Смерть. Она не была одета в черное, в руках у нее не было косы. Голос - обычный. Но это была Смерть, вне всяких сомнений.
Что впечатляло, так это ее глаза. Спустя годы, когда демограф будет пытаться вспомнить, как выглядела Смерть, единственное, что останется в его памяти, - ее глаза. Причем они были не какие-нибудь там холодные или пугающие, наоборот, добрые и нежные. Однако решительные...
Меир с малышкой на руках окаменел. Ронит вышла из спальни и тоже застыла на месте.
Смерть посмотрела Меиру прямо в глаза.
- Я? - прошептал он.
- Ты.
Меир не пошевелился.
- Я?!
- Ты, - подтвердила Смерть.
- Но... почему я?
- Время пришло...
- Но я еще молодой, у меня дочке всего полгода!
- А молодые не умирают? Пойдем, через полчаса у тебя автокатастрофа.
И тут вдруг Ронит бросилась вперед, обхватила мужа и закричала Смерти:
- Нет! Ты не можешь вломиться вот так, сразу, посреди... посреди всего.
Смерть удивленно взглянула на нее:
- Это почему же?
- Но... За что? - продолжала молодая женщина. - Что он сделал?
Смерть грустно улыбнулась.
- Нет, - не могла смириться Ронит, - я хочу знать - почему? Ты не можешь забрать его вот так вдруг, даже не сказав мне почему.
- Сейчас ты хочешь знать почему, - проговорила Смерть, - потом захочешь узнать - куда? Нет, мы не сообщаем.
Меир открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но передумал. Он обернулся к жене и протянул ей ребенка. И посмотрел на них обеих. Затем повернулся и вышел на темную лестничную площадку. Ронит слышала, как постепенно затихают звуки шагов по ступенькам.
***
Молодой демограф очнулся первым. Он закрыл входную дверь и бережно провел Ронит назад в гостиную.
- Присядь, - сказал он ей, - прежде всего, присядь.
Все еще в шоке, она села.
- Это ужасно, что с тобой произошло, - сказал очкарик, - ужасно. Может, дать тебе стакан чаю? Или... или чего-нибудь покрепче?
- Там есть виски Меира, - проговорила Ронит и заплакала.
Статистик огляделся, увидел небольшой бар с напитками и налил ей немного виски в высокий стакан. Ронит машинально глотнула и закашлялась. Постепенно ее дыхание выровнялось. Она взглянула на дочку и снова начала плакать:
- Что же мне теперь делать? Как нам жить? Как я одна справлюсь?
Демограф беспомощно молчал.
- Как я... - слезы душили Ронит, - как я скажу ей, что у нее нет отца?
Сейчас она плакала тихо и горько, долго, пока совсем не обессилела. Потом взглянула на девочку и проговорила:
- Теперь мы одни, малышка, только ты и я.
И тут снова позвонили в дверь... Никто не двинулся с места, и после третьего звонка дверь распахнулась сама.
Это опять была Смерть.
Ронит и демограф, онемев, смотрели на нее. Смерть вошла в комнату и указала на женщину. Ронит, не веря своим глазам, остолбенела.
- Да, - печально проговорила Смерть, - такое иногда случается.
- Но что... - начала было Ронит.
- Заминированная автомашина на улице Ибн Габироль, - прервала ее Смерть.
Очкарик вдруг вскочил на ноги.
- Минутку! Одну минутку, - начал он торопливо. - Здесь наверняка ошибка, вы ведь только что забрали ее мужа.
- И что? - смерть устало пожала плечами. - Как там они обычно пишут в "Едиот ахронот"[3]: "Спустя считаные часы после автокатастрофы, в которой погиб ее отец, маленькая Яэль потеряла и мать в результате террористического акта". Такова жизнь, вы ведь не вчера родились?
- Но я... Прошу вас! - Ронит умоляюще смотрела в глаза Смерти. - Я не могу оставить девочку одну! Ей только полгода!
Озадаченная, Смерть задумалась.
- Ну, - предложила она неохотно, - я и ее могу забрать.
Ронит ничего не ответила.
- Ладно, прощайся с дочкой.
Женщина уложила девочку на диван, поцеловала и тщательно завернула в розовое шерстяное одеяло. Затем направилась к выходу, Смерть открыла перед ней дверь.
- Ох уж эти мне теракты, - пробормотала она себе под нос, когда Ронит вышла из квартиры и стала спускаться по лестнице. - Работы невпроворот.
***
Когда дверь за ними закрылась и молодой демограф остался с малышкой вдвоем, он некоторое время не мог прийти в себя. Наконец глубоко вздохнул и подсел к девочке на диван. Та проснулась и начала плакать.
Очкарик взял ее на руки и стал напевать:
Как рождается песенка?
Да как младенец.
Сначала... Тра-та-та,
А потом, а потом... Нет, не помню.
И замолчал.
- Эй, малышка, что же мне с тобой делать? Не знаю даже, как и сказать тебе, но произошло нечто очень нехорошее.
Девочка перестала плакать и улыбнулась ему.
- Послушай, - сказал он и взял ее за малюсенькие ручки. - Знаешь... э-э-э... тебе придется расти без папы с мамой.
Она забавно пискнула.
- Но это все-таки не конец, ты не думай, жизнь в общем не такая плохая штука. Жизнь хорошая, правда, очень хорошая. Но вот иногда случается такое, что невозможно... что трудно... Ну, то есть я имею в виду...
Мужчина вздохнул. Малышка смотрела на него широко открытыми глазами.
- Но это не значит, - повторил он, - что жизнь нехороша.
Девочка улыбнулась и выпустила изо рта пузырь.
- Я думаю, - демограф заговорил уже сам с собой, - что они меня разыграли. Во всем. Начиная с твоего имени. Наверное, никакая ты не Яэль.
Она снова заплакала.
- Ну, ну, не плачь, я здесь. Послушай, я почти ничего не знаю о маленьких детях, у меня их никогда не было, но я постараюсь. Я тебя не оставлю.
Он начал укачивать ее и опять тихонько запел:
Спи-засыпай,
Баюшки-бай...
Раздался звонок в дверь, и в квартиру нерешительно вошла Смерть.
- Еще один теракт, - как бы извиняясь, произнесла она и кивнула в сторону ребенка.
Демограф вскочил на ноги:
- Ах ты сволочь, мать твою!.. А ну пошла отсюда!
Смерть неуверенно помялась, посмотрела в потолок...
- Ладно, пусть так, - пробормотала она, повернулась и вышла.
Не веря себе, очкарик тихонько положил девочку на диван, покачал головой и повторил:
- Сволочь.
----------------------------------------------------------------------
[1](C) Modan hotzaa laor Ltd., 2001
(C) А. Крюков. Перевод, 2004
[2] Незнакомец перепутал имя и фамилию героев, и на иврите это звучит забавно: меиль - пальто, монит - такси, кохам - их сила. (Здесь и далее прим. перев.)
[3] "Едиот ахронот" ("Последние новости") - популярная ежедневная газета, выходящая в Тель-Авиве.
Это не Хамас, это Cмерть, мать твою...
Рассказ
Перевод с иврита Александра Крюкова
Как только малышка наконец задремала, Меир Коэн без сил рухнул на диван в гостиной.
- Заснула? - спросила Ронит.
- Заснула, - ответил он. Глаза у него закрывались уже сами собой, но тут раздался звонок в дверь.
Ронит открыла - на пороге стоял невысокий человек в очках, державший в руках большую папку с бланками.
- Меиль и Монит Кохам? - спросил он.
Ронит молча смотрела на него, не понимая[2].
Человек повторил вопрос.
- Меир и Ронит Коэн, - поколебавшись, поправила она.
- А, - проговорил тот и заглянул в свои бумаги. - Ох уж эти мне компьютеры, вечно все перепутают. Я - демограф, из Института национального страхования, - наконец представился он и протянул руку.
- Очень приятно, - Ронит пожала ему руку и переспросила: - Вы кто?
- Демограф. Я провожу социологический опрос. Вас не затруднит ответить на несколько вопросов?
- Да мы только что...
- Всего лишь несколько маленьких вопросов.
Ронит обернулась и вопросительно посмотрела на мужа - Меир безразлично пожал плечами.
- Отлично! - обрадовался демограф и вошел в квартиру.
***
Спустя полчаса он все еще сидел у них в гостиной, копаясь в своих бланках и продолжая монотонно задавать вопросы.
- Так, теперь относительно детей, - почти ласково произнес он и огляделся. - Дети есть?
- Есть, девочка, - ответил Меир.
- И сколько ей?
- Полгодика, - устало сказал Меир. - У вас еще надолго, а?
- Нет-нет, уже заканчиваю, - бормотал тот, записывая что-то в свои бумаги. - Так, полгода. Наверное, уже говорит.
Ронит и Меир удивленно на него посмотрели.
- Не говорит? - почувствовал демограф свою оплошность.
- Нет, - сказала Ронит, - а вы знаете много полугодовалых младенцев, которые разговаривают?
- Я... - мужчина растерялся. - Извините, у меня нет своих детей, я еще слишком молод. Я просто выгляжу старше, это из-за очков. Или из-за этой работы в национальном страховании.
Меир молча поднял глаза к потолку, Ронит смотрела себе под ноги.
- А как ее зовут?
- Яэль, - ответила Ронит.
- Красивое имя. - Он сделал запись. - Это в честь кого-нибудь из близких?
- В честь Рабина, - сказал Меир. - Еще много вопросов?
- Нет-нет, - ответил очкарик и записал в анкете: "В честь Рабина".
Меир и Ронит переглянулись.
- Да это шутка, - сказала Ронит. - Муж пошутил.
Молодой человек посмотрел на нее вопросительно, но потом до него дошло.
- А, чувство юмора, это очень важно, - он понимающе кивнул, однако не зачеркнул написанное. - Профессия? - обратился он к Меиру.
Тот некоторое время смотрел на демографа в упор, потом произнес:
- Я произвожу воздух. Воздух произвожу, вот моя профессия.
Статистик записал, потом перешел к следующему вопросу:
- А сколько, если позволительно спросить, вы зарабатываете? Ваш ответ будет сохранен в полном секрете. Итак, от тысячи до двух, от двух до четырех или более четырех тысяч?
- Я хочу взглянуть на ваше служебное удостоверение, - произнес вдруг Меир.
Молодой человек несколько погрустнел, но достал документ. Это было официальное удостоверение Института национального страхования с фотографией и указанием должности - демограф-статистик.
- Итак, - продолжил он.
- Итак, более четырех тысяч, - продолжил и Меир. - Намного больше, может, восемь тысяч. - Он смотрел на очкарика с искренним любопытством: неужели кретин и это запишет?
Кретин и это записал.
- Больше восьми тысяч? Вот это да... - он задумался. Казалось, у него даже промелькнула мысль о переквалификации. - Вот это неплохо.
- Совсем неплохо, - согласился Меир, - но летом нет работы.
- Правда? А почему?
- Да вы же знаете, как у нас здесь летом - совершенно нечем дышать, воздуха-то нет.
- А, понятно, - сказал демограф и записал в свои бумаги. - А вы? обратился он к Ронит.
- А я работаю девушкой по вызову. - Подумав немного, она прибавила: - С гостями из-за границы, но это официально.
Статистик покраснел.
- В свое время я ублажала Рока Хадсона, - добавила Ронит с гордостью.
Очкарик склонился к своим бумагам и записывал, записывал... Меиру и Ронит не было понятно - чего он там столько пишет? Наконец статистик поднял голову и спросил:
- А из какой вы этнической общины?
- Мы - пришельцы, - сказала Ронит.
- То есть?
- Ну, мы с некой звезды, - пояснил Меир.
На этот раз молодой человек наконец оторвался от бумаг, снял свои большие очки и уставился на супругов. Тут проснулась их маленькая дочка и начала плакать.
- Малышка запела, - сказала Ронит и встала, - извините меня.
- Она кормит девочку грудью, да? - спросил демограф, посмотрев вслед Ронит.
- Да нет, что вы, - ответил Меир, - жена мочится на ребенка каждые пять часов. Так принято на нашей звезде.
Статистик покраснел. На мгновение Меиру стало неловко.
- Простите, - произнес он, - я должен посмотреть, как там ребенок.
Когда он вошел в спальню, Ронит стояла, склонившись над кроваткой малышки, с трудом сдерживая хохот.
- Тихо, тихо, - остановил ее Меир, - мы переборщили, уже становится неудобно.
- Ну и идиот, - прыснула Ронит, - ну и идиот, а?
- Да нет, он не идиот, так, немного... тугой, не въезжает. Наивный. Но, мне кажется, до него начинает доходить.
- Ты проверил, его удостоверение настоящее?
- Да вроде настоящее, написано: Институт национального страхования, а там поди знай.
Меир взял дочку на руки, и тут позвонили в дверь
- Кто это в такой час? - спросил он. Ронит пожала плечами.
Меир подошел к двери, открыл: на пороге стояла Смерть. Она не была одета в черное, в руках у нее не было косы. Голос - обычный. Но это была Смерть, вне всяких сомнений.
Что впечатляло, так это ее глаза. Спустя годы, когда демограф будет пытаться вспомнить, как выглядела Смерть, единственное, что останется в его памяти, - ее глаза. Причем они были не какие-нибудь там холодные или пугающие, наоборот, добрые и нежные. Однако решительные...
Меир с малышкой на руках окаменел. Ронит вышла из спальни и тоже застыла на месте.
Смерть посмотрела Меиру прямо в глаза.
- Я? - прошептал он.
- Ты.
Меир не пошевелился.
- Я?!
- Ты, - подтвердила Смерть.
- Но... почему я?
- Время пришло...
- Но я еще молодой, у меня дочке всего полгода!
- А молодые не умирают? Пойдем, через полчаса у тебя автокатастрофа.
И тут вдруг Ронит бросилась вперед, обхватила мужа и закричала Смерти:
- Нет! Ты не можешь вломиться вот так, сразу, посреди... посреди всего.
Смерть удивленно взглянула на нее:
- Это почему же?
- Но... За что? - продолжала молодая женщина. - Что он сделал?
Смерть грустно улыбнулась.
- Нет, - не могла смириться Ронит, - я хочу знать - почему? Ты не можешь забрать его вот так вдруг, даже не сказав мне почему.
- Сейчас ты хочешь знать почему, - проговорила Смерть, - потом захочешь узнать - куда? Нет, мы не сообщаем.
Меир открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но передумал. Он обернулся к жене и протянул ей ребенка. И посмотрел на них обеих. Затем повернулся и вышел на темную лестничную площадку. Ронит слышала, как постепенно затихают звуки шагов по ступенькам.
***
Молодой демограф очнулся первым. Он закрыл входную дверь и бережно провел Ронит назад в гостиную.
- Присядь, - сказал он ей, - прежде всего, присядь.
Все еще в шоке, она села.
- Это ужасно, что с тобой произошло, - сказал очкарик, - ужасно. Может, дать тебе стакан чаю? Или... или чего-нибудь покрепче?
- Там есть виски Меира, - проговорила Ронит и заплакала.
Статистик огляделся, увидел небольшой бар с напитками и налил ей немного виски в высокий стакан. Ронит машинально глотнула и закашлялась. Постепенно ее дыхание выровнялось. Она взглянула на дочку и снова начала плакать:
- Что же мне теперь делать? Как нам жить? Как я одна справлюсь?
Демограф беспомощно молчал.
- Как я... - слезы душили Ронит, - как я скажу ей, что у нее нет отца?
Сейчас она плакала тихо и горько, долго, пока совсем не обессилела. Потом взглянула на девочку и проговорила:
- Теперь мы одни, малышка, только ты и я.
И тут снова позвонили в дверь... Никто не двинулся с места, и после третьего звонка дверь распахнулась сама.
Это опять была Смерть.
Ронит и демограф, онемев, смотрели на нее. Смерть вошла в комнату и указала на женщину. Ронит, не веря своим глазам, остолбенела.
- Да, - печально проговорила Смерть, - такое иногда случается.
- Но что... - начала было Ронит.
- Заминированная автомашина на улице Ибн Габироль, - прервала ее Смерть.
Очкарик вдруг вскочил на ноги.
- Минутку! Одну минутку, - начал он торопливо. - Здесь наверняка ошибка, вы ведь только что забрали ее мужа.
- И что? - смерть устало пожала плечами. - Как там они обычно пишут в "Едиот ахронот"[3]: "Спустя считаные часы после автокатастрофы, в которой погиб ее отец, маленькая Яэль потеряла и мать в результате террористического акта". Такова жизнь, вы ведь не вчера родились?
- Но я... Прошу вас! - Ронит умоляюще смотрела в глаза Смерти. - Я не могу оставить девочку одну! Ей только полгода!
Озадаченная, Смерть задумалась.
- Ну, - предложила она неохотно, - я и ее могу забрать.
Ронит ничего не ответила.
- Ладно, прощайся с дочкой.
Женщина уложила девочку на диван, поцеловала и тщательно завернула в розовое шерстяное одеяло. Затем направилась к выходу, Смерть открыла перед ней дверь.
- Ох уж эти мне теракты, - пробормотала она себе под нос, когда Ронит вышла из квартиры и стала спускаться по лестнице. - Работы невпроворот.
***
Когда дверь за ними закрылась и молодой демограф остался с малышкой вдвоем, он некоторое время не мог прийти в себя. Наконец глубоко вздохнул и подсел к девочке на диван. Та проснулась и начала плакать.
Очкарик взял ее на руки и стал напевать:
Как рождается песенка?
Да как младенец.
Сначала... Тра-та-та,
А потом, а потом... Нет, не помню.
И замолчал.
- Эй, малышка, что же мне с тобой делать? Не знаю даже, как и сказать тебе, но произошло нечто очень нехорошее.
Девочка перестала плакать и улыбнулась ему.
- Послушай, - сказал он и взял ее за малюсенькие ручки. - Знаешь... э-э-э... тебе придется расти без папы с мамой.
Она забавно пискнула.
- Но это все-таки не конец, ты не думай, жизнь в общем не такая плохая штука. Жизнь хорошая, правда, очень хорошая. Но вот иногда случается такое, что невозможно... что трудно... Ну, то есть я имею в виду...
Мужчина вздохнул. Малышка смотрела на него широко открытыми глазами.
- Но это не значит, - повторил он, - что жизнь нехороша.
Девочка улыбнулась и выпустила изо рта пузырь.
- Я думаю, - демограф заговорил уже сам с собой, - что они меня разыграли. Во всем. Начиная с твоего имени. Наверное, никакая ты не Яэль.
Она снова заплакала.
- Ну, ну, не плачь, я здесь. Послушай, я почти ничего не знаю о маленьких детях, у меня их никогда не было, но я постараюсь. Я тебя не оставлю.
Он начал укачивать ее и опять тихонько запел:
Спи-засыпай,
Баюшки-бай...
Раздался звонок в дверь, и в квартиру нерешительно вошла Смерть.
- Еще один теракт, - как бы извиняясь, произнесла она и кивнула в сторону ребенка.
Демограф вскочил на ноги:
- Ах ты сволочь, мать твою!.. А ну пошла отсюда!
Смерть неуверенно помялась, посмотрела в потолок...
- Ладно, пусть так, - пробормотала она, повернулась и вышла.
Не веря себе, очкарик тихонько положил девочку на диван, покачал головой и повторил:
- Сволочь.
----------------------------------------------------------------------
[1](C) Modan hotzaa laor Ltd., 2001
(C) А. Крюков. Перевод, 2004
[2] Незнакомец перепутал имя и фамилию героев, и на иврите это звучит забавно: меиль - пальто, монит - такси, кохам - их сила. (Здесь и далее прим. перев.)
[3] "Едиот ахронот" ("Последние новости") - популярная ежедневная газета, выходящая в Тель-Авиве.