Петр Верещагин
Враги до гроба
(Из цикла «Книга Тьмы»)
Ненависть иногда соединяет прочнее, чем любовь.
Аллан Коул, Кристофер Банч «История воина»
Враги. Хальден, весна 774 года от рождества Христова
Он здесь. Он затаился. Он ждет.
Враг.
Он ждет. Думает застать меня врасплох. Думает выскочить из засады, победить внезапностью. Не на того напал.
Я проучу его, проучу! он у меня землю жрать будет, когда…
– Ага, Гусь! приперся, значит.
– А, Прыщ – не скуксился, да? Щас помогу…
Я-то уже привык, что Гусем кличут. Хайнц и Hans, любой поймет. А вот он до сих пор зубами скрипит, когда гордое Варг, по-ихнему, Волк, превращается в Swarg – по-нашему, Прыщ.
Еще несколько слов. Голову затуманивает уже у меня. Ну, наглая твоя венедская рожа, щас получишь!
Ремень вновь больно врезается пониже спины. Ровно двадцать ударов. Тут живо научишься считать.
– Одевайся, – бросает отец.
Молча натягиваю штаны, готовлюсь выслушать нотацию. Плевать – перетерплю. Не маленький, чай, двенадцать осенью сравняется.
– А теперь скажи, какой болван учил тебя драться.
Челюсть моя звонко хлопает, ударившись о плотно утоптанный земляной пол.
Через две недели я вновь сталкиваюсь с Прыщом. Следы моих кулаков с его рожи успели сойти. Ладно, думаю, щас обеспечу новые. Не зря ж папа несколько штучек объяснил.
Сталкиваемся ненадолго, но успеваем назначить время и место – в полночь, на выгоне у реки. Сплю я на сеновале, ускользнуть – пара пустяков.
Луна светит ярко. Хорошо. Пусть небеса видят, как я надеру задницу этому венедскому отродью!
– Что, Гусь, все воображаешь?
Не отвечая, нацеливаю удар в челюсть, а ногой пытаюсь подцепить его ногу. Уходит. Цепляет меня. Промахивается… В конце концов, снова катаемся по траве, все в росе, бока ноют от синяков.
– Думал… одолею сразу… – сообщает Прыщ, раз за разом бодая меня в лицо. – Папка… пару приемов показал…
– Мне тоже… – говорю я, награждая его тычком в брюхо, – я все равно тебя… сделаю…
Наконец, обессилев, расходимся. «Ничья», говорят в таких случаях. Но ничьей не будет, тут не состязание на ярмарке. Враги – это до гроба.
Прыщ и его семья пришли на хутор года полтора назад. Откуда-то из-за Лабы. Венеды вечно с кем-то что-то поделить не могут, говорит иногда староста Брадор, вот и этим досталось. Скарба сберегли только что с собой на волокуше, и то всех богов благодарить надо, что целыми ушли. Брадору что, ну поднялась на восточной окраине еще одна хижина. Не в убыток, поди: Рорк хоть и одноглазый, и седых волос нажил больше, чем черных, а работать умеет, и жена Мета не уступает ему. Дочь старшую, Анну, почти сразу в жены взял Ротвальд-охотник, вторая тоже вскорости должна была выйти замуж, уже все сговорено. Всех их я знал, люди как люди, не хуже других. Только что венеды – так не всем же Боги даровали право зваться саксами! Вот только младший сын их, Варг-Сварг, Прыщ… у, гад, ну и доставал же он меня! с первых дней, почитай!
Враг.
Он ждет. Думает застать меня врасплох. Думает выскочить из засады, победить внезапностью. Не на того напал.
Я проучу его, проучу! он у меня землю жрать будет, когда…
– Ага, Гусь! приперся, значит.
– А, Прыщ – не скуксился, да? Щас помогу…
Я-то уже привык, что Гусем кличут. Хайнц и Hans, любой поймет. А вот он до сих пор зубами скрипит, когда гордое Варг, по-ихнему, Волк, превращается в Swarg – по-нашему, Прыщ.
Еще несколько слов. Голову затуманивает уже у меня. Ну, наглая твоя венедская рожа, щас получишь!
Ремень вновь больно врезается пониже спины. Ровно двадцать ударов. Тут живо научишься считать.
– Одевайся, – бросает отец.
Молча натягиваю штаны, готовлюсь выслушать нотацию. Плевать – перетерплю. Не маленький, чай, двенадцать осенью сравняется.
– А теперь скажи, какой болван учил тебя драться.
Челюсть моя звонко хлопает, ударившись о плотно утоптанный земляной пол.
Через две недели я вновь сталкиваюсь с Прыщом. Следы моих кулаков с его рожи успели сойти. Ладно, думаю, щас обеспечу новые. Не зря ж папа несколько штучек объяснил.
Сталкиваемся ненадолго, но успеваем назначить время и место – в полночь, на выгоне у реки. Сплю я на сеновале, ускользнуть – пара пустяков.
Луна светит ярко. Хорошо. Пусть небеса видят, как я надеру задницу этому венедскому отродью!
– Что, Гусь, все воображаешь?
Не отвечая, нацеливаю удар в челюсть, а ногой пытаюсь подцепить его ногу. Уходит. Цепляет меня. Промахивается… В конце концов, снова катаемся по траве, все в росе, бока ноют от синяков.
– Думал… одолею сразу… – сообщает Прыщ, раз за разом бодая меня в лицо. – Папка… пару приемов показал…
– Мне тоже… – говорю я, награждая его тычком в брюхо, – я все равно тебя… сделаю…
Наконец, обессилев, расходимся. «Ничья», говорят в таких случаях. Но ничьей не будет, тут не состязание на ярмарке. Враги – это до гроба.
Прыщ и его семья пришли на хутор года полтора назад. Откуда-то из-за Лабы. Венеды вечно с кем-то что-то поделить не могут, говорит иногда староста Брадор, вот и этим досталось. Скарба сберегли только что с собой на волокуше, и то всех богов благодарить надо, что целыми ушли. Брадору что, ну поднялась на восточной окраине еще одна хижина. Не в убыток, поди: Рорк хоть и одноглазый, и седых волос нажил больше, чем черных, а работать умеет, и жена Мета не уступает ему. Дочь старшую, Анну, почти сразу в жены взял Ротвальд-охотник, вторая тоже вскорости должна была выйти замуж, уже все сговорено. Всех их я знал, люди как люди, не хуже других. Только что венеды – так не всем же Боги даровали право зваться саксами! Вот только младший сын их, Варг-Сварг, Прыщ… у, гад, ну и доставал же он меня! с первых дней, почитай!
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента