Виктория Токарева
Вместо меня
Сцена маленького театра.
Интерьер
На маленькой сцене разыгрывается действие шекспировской пьесы. Луч прожектора высвечивает восседающего на троне бородатого человека. Царственными жестами он отдает распоряжения расположившимся у его ног вассалам. Молодая прекрасная женщина просит пощады. Но он неумолим. Рыдающую женщину уводит безжалостная стража. Та же участь постигает ближайшего советника короля. Он уходит на казнь с высоко поднятой головой. Зато молодой белокурый человек с лицом предателя пользуется неожиданной милостью – король прижимает его к груди и оказывает всяческие знаки внимания.
Маленький зал театра заполнен едва на треть. Когда занавес опускается, звучат жидкие аплодисменты.
Маленький зал театра заполнен едва на треть. Когда занавес опускается, звучат жидкие аплодисменты.
Гримерная комната. Интерьер
Вначале снимается парик. Отклеивается борода. Седые усы. Всклокоченные брови. Теперь в зеркале отражается молодой человек лет под тридцать – Дима.
Дима закуривает, но женская рука вынимает из его губ сигарету.
В зеркале появляется молодая женщина – та самая, которая на сцене умоляла Диму о пощаде.
Маша. Сегодня нужно забрать у мамы девочек.
Дима. Сегодня я не могу.
Маша. Интересно, чем же ты так занят?
Дима. У меня встреча с одним нужным человеком. Он обещал дать денег на спектакль.
Маша. А потом надо будет выпить с нужным человеком, обмыть несуществующие деньги на спектакль, который никогда не будет поставлен, потом с нужным человеком посетить несколько нужных мест, где будет выпито море уже с ненужными людьми, которые будут жаловаться друг другу на жизнь…
Дима. О Господи, опять все с начала!..
Маша. Нет, Димочка, на этот раз уже конец!
Маша встает с места и продолжает говорить, быстро переодеваясь, так что к концу монолога оказывается в джинсах, майке и кожаной куртке.
Маша. Это, Димочка, конец! Ты у меня во где сидишь вместе со своими непризнанными гениями, сраными спектаклями, на которых три убогих человека в зале, со своим бездельем и пьянством! Боже, как мне все это надоело!
Лицо Димы в зеркале каменеет, глаза превращаются в две злобные точки.
Маша. А ты заметил тетку в третьем ряду, которая что делала весь спектакль? Спала, мой дорогой! И я слышала ее храп! Тишина – и храп в зале. Как тебе это? Больше не могу!
Дима (встает со стула и медленно, угрожающе движется к Маше). Ты… Ты… Ты понимаешь, что ты несешь? Еще одно слово, и…
Маша. Да сколько угодно – все тебе скажу, директор погорелого театра! Ты что, не понимаешь, все это на фиг никому не нужно! Все разбежались кто куда, устраивают свою жизнь – Ульянкина в Испании нашла себе мужика и счастлива, у Петровой бизнесмен, да, конечно, на твой взгляд, обыватель, но зато живут по-человечески, делают ремонт в квартире. Все давно уже всё поняли, один ты со своей гениальностью все никак не поймешь – не получилось, Дима, надо смириться, не получилось! А я не хочу вместе с тобой идти на дно, потому что… Потому что я хочу еще жить, и у меня есть девочки и… Это тебе на них плевать, а у меня денег нет купить тетрадки для школы…
Маша садится на коробку с реквизитом и начинает плакать.
В комнату заглядывает Славик – актер с предательски невинным лицом. Он уже переодет – хороший пиджак и джинсы.
Славик. Дим… Опаздываем. Неудобно – люди серьезные.
Дима. Сейчас.
Славик скрывается за дверью. Дима идет к дверям. Останавливается.
Дима. Ты подумай хорошенько, что тебе надо. Поищи мужика в Испании или еще кого-нибудь, только не забудь – завтра репетиция. Опоздаешь – выгоню из театра.
Маша в ответ хохочет. Дима выходит из комнаты, хлопнув дверью.
Дима закуривает, но женская рука вынимает из его губ сигарету.
В зеркале появляется молодая женщина – та самая, которая на сцене умоляла Диму о пощаде.
Маша. Сегодня нужно забрать у мамы девочек.
Дима. Сегодня я не могу.
Маша. Интересно, чем же ты так занят?
Дима. У меня встреча с одним нужным человеком. Он обещал дать денег на спектакль.
Маша. А потом надо будет выпить с нужным человеком, обмыть несуществующие деньги на спектакль, который никогда не будет поставлен, потом с нужным человеком посетить несколько нужных мест, где будет выпито море уже с ненужными людьми, которые будут жаловаться друг другу на жизнь…
Дима. О Господи, опять все с начала!..
Маша. Нет, Димочка, на этот раз уже конец!
Маша встает с места и продолжает говорить, быстро переодеваясь, так что к концу монолога оказывается в джинсах, майке и кожаной куртке.
Маша. Это, Димочка, конец! Ты у меня во где сидишь вместе со своими непризнанными гениями, сраными спектаклями, на которых три убогих человека в зале, со своим бездельем и пьянством! Боже, как мне все это надоело!
Лицо Димы в зеркале каменеет, глаза превращаются в две злобные точки.
Маша. А ты заметил тетку в третьем ряду, которая что делала весь спектакль? Спала, мой дорогой! И я слышала ее храп! Тишина – и храп в зале. Как тебе это? Больше не могу!
Дима (встает со стула и медленно, угрожающе движется к Маше). Ты… Ты… Ты понимаешь, что ты несешь? Еще одно слово, и…
Маша. Да сколько угодно – все тебе скажу, директор погорелого театра! Ты что, не понимаешь, все это на фиг никому не нужно! Все разбежались кто куда, устраивают свою жизнь – Ульянкина в Испании нашла себе мужика и счастлива, у Петровой бизнесмен, да, конечно, на твой взгляд, обыватель, но зато живут по-человечески, делают ремонт в квартире. Все давно уже всё поняли, один ты со своей гениальностью все никак не поймешь – не получилось, Дима, надо смириться, не получилось! А я не хочу вместе с тобой идти на дно, потому что… Потому что я хочу еще жить, и у меня есть девочки и… Это тебе на них плевать, а у меня денег нет купить тетрадки для школы…
Маша садится на коробку с реквизитом и начинает плакать.
В комнату заглядывает Славик – актер с предательски невинным лицом. Он уже переодет – хороший пиджак и джинсы.
Славик. Дим… Опаздываем. Неудобно – люди серьезные.
Дима. Сейчас.
Славик скрывается за дверью. Дима идет к дверям. Останавливается.
Дима. Ты подумай хорошенько, что тебе надо. Поищи мужика в Испании или еще кого-нибудь, только не забудь – завтра репетиция. Опоздаешь – выгоню из театра.
Маша в ответ хохочет. Дима выходит из комнаты, хлопнув дверью.
Улицы Москвы. Натура. Вечер
Славик осторожно ведет машину в городском потоке.
Дима расположился рядом, невесело смотрит на роскошные иномарки, проносящиеся справа и слева.
Славик. Твоя задача – поменьше говорить. Ты – художник, гений. Ничего не понимаешь в деньгах. Для них огромная честь – потратить деньги на твой спектакль. Все остальное предоставь мне.
Дима. Хорошо.
Славик. Намекни им, что этой постановки ждет весь мир.
Дима. При чем здесь весь мир? Я десять лет мечтаю о «Борисе», и плевать я хотел на весь мир.
Славик. Вот этого не надо говорить. Они плевать хотели на твоего «Бориса», а весь мир их очень даже интересует.
Дима. Тогда я вообще не буду говорить.
Славик. Ладно. Молчи. Предоставь все мне. И еще один момент – надо поменьше выпивать. Так, для вежливости. Грамм сто пятьдесят, не больше.
Дима. Тогда я вообще не буду пить.
Дима расположился рядом, невесело смотрит на роскошные иномарки, проносящиеся справа и слева.
Славик. Твоя задача – поменьше говорить. Ты – художник, гений. Ничего не понимаешь в деньгах. Для них огромная честь – потратить деньги на твой спектакль. Все остальное предоставь мне.
Дима. Хорошо.
Славик. Намекни им, что этой постановки ждет весь мир.
Дима. При чем здесь весь мир? Я десять лет мечтаю о «Борисе», и плевать я хотел на весь мир.
Славик. Вот этого не надо говорить. Они плевать хотели на твоего «Бориса», а весь мир их очень даже интересует.
Дима. Тогда я вообще не буду говорить.
Славик. Ладно. Молчи. Предоставь все мне. И еще один момент – надо поменьше выпивать. Так, для вежливости. Грамм сто пятьдесят, не больше.
Дима. Тогда я вообще не буду пить.
Пустой зал роскошного ресторана.
Интерьер
За богато сервированным столом сидят Дима, Славик и два молодых человека, похожих друг на друга как братья-близнецы. Это потенциальные спонсоры.
Славик (с рюмкой в руке). За наше будущее сотрудничество, за встречу искусства и бизнеса, за современных Мамонтовых и Морозовых, которые не дадут погибнуть российскому театру…
Все чокаются и пьют. Только Дима, не выпив, ставит рюмку на стол.
1-й спонсор. Дмитрий… э-э… Евгеньевич, что же вы…
Дима. Извините. Не пью.
1-й спонсор. Да мы тоже не пьем, но только так, за знакомство.
2-й спонсор молча закусывает, пристально и недоброжелательно поглядывая на Диму.
Славик. «Борис Годунов» – большая загадка в русской драматургии. Достаточно сказать, что хрестоматийная вещь практически не ставилась на сцене.
1-й спонсор (настороженно). Почему?
Славик. Не всем по зубам разгадать загадку гения. Тут нужен второй гений, равный Пушкину.
1-й спонсор. И кто этот второй гений?
Славик. Дмитрий Евгеньевич. Прошу любить и жаловать.
1-й спонсор. Вот за него мы сейчас и выпьем. За цвет, так сказать, нашей интеллигенции. Прошу поднять бокалы.
Дима. Извините, я не пью.
2-й спонсор. Не уважаешь.
Славик. Дмитрий Евгеньевич, ради такого случая можно нарушить правило.
Дима. Никак не могу-с… Покорнейше прошу избавить…
2-й спонсор (с сочувствием). В завязке, что ли?
1-й спонсор (бодро). Не будем насиловать человека. Пусть лучше расскажет о пьесе. Например, есть ли там хорошая женская роль?
За столом наступает тишина. Славик вдруг неестественно смеется, будто услышал хорошую шутку.
Спонсор удивленно смотрит на него.
1-й спонсор. Это на самом деле важный вопрос. Потому что у нас на эту роль есть потрясающая актриса. Девочка – можно рехнуться. Ноги от горла, здесь – во, глаза на пол-лица. И между прочим – потрясающе танцует. Там у вас не надо танцевать? Кстати, вот и она. Жанночка, птичка, садись к нам!..
Из дверей ресторана к столику направляется длинноногая дива. Прекрасные, лишенные выражения глаза равнодушно скользят по лицам окружающих. Заметив спонсора, она улыбается искусственной улыбкой и, склонившись, целует его в щеку.
1-й спонсор. Жанночка, познакомься, у Димы для тебя есть классная роль!
Дима неожиданно громко смеется. Весело оглядывает стол. Тянется за бутылкой.
Дима. Ну что, ребята, теперь, пожалуй, выпьем?..
Славик (с рюмкой в руке). За наше будущее сотрудничество, за встречу искусства и бизнеса, за современных Мамонтовых и Морозовых, которые не дадут погибнуть российскому театру…
Все чокаются и пьют. Только Дима, не выпив, ставит рюмку на стол.
1-й спонсор. Дмитрий… э-э… Евгеньевич, что же вы…
Дима. Извините. Не пью.
1-й спонсор. Да мы тоже не пьем, но только так, за знакомство.
2-й спонсор молча закусывает, пристально и недоброжелательно поглядывая на Диму.
Славик. «Борис Годунов» – большая загадка в русской драматургии. Достаточно сказать, что хрестоматийная вещь практически не ставилась на сцене.
1-й спонсор (настороженно). Почему?
Славик. Не всем по зубам разгадать загадку гения. Тут нужен второй гений, равный Пушкину.
1-й спонсор. И кто этот второй гений?
Славик. Дмитрий Евгеньевич. Прошу любить и жаловать.
1-й спонсор. Вот за него мы сейчас и выпьем. За цвет, так сказать, нашей интеллигенции. Прошу поднять бокалы.
Дима. Извините, я не пью.
2-й спонсор. Не уважаешь.
Славик. Дмитрий Евгеньевич, ради такого случая можно нарушить правило.
Дима. Никак не могу-с… Покорнейше прошу избавить…
2-й спонсор (с сочувствием). В завязке, что ли?
1-й спонсор (бодро). Не будем насиловать человека. Пусть лучше расскажет о пьесе. Например, есть ли там хорошая женская роль?
За столом наступает тишина. Славик вдруг неестественно смеется, будто услышал хорошую шутку.
Спонсор удивленно смотрит на него.
1-й спонсор. Это на самом деле важный вопрос. Потому что у нас на эту роль есть потрясающая актриса. Девочка – можно рехнуться. Ноги от горла, здесь – во, глаза на пол-лица. И между прочим – потрясающе танцует. Там у вас не надо танцевать? Кстати, вот и она. Жанночка, птичка, садись к нам!..
Из дверей ресторана к столику направляется длинноногая дива. Прекрасные, лишенные выражения глаза равнодушно скользят по лицам окружающих. Заметив спонсора, она улыбается искусственной улыбкой и, склонившись, целует его в щеку.
1-й спонсор. Жанночка, познакомься, у Димы для тебя есть классная роль!
Дима неожиданно громко смеется. Весело оглядывает стол. Тянется за бутылкой.
Дима. Ну что, ребята, теперь, пожалуй, выпьем?..
Улицы ночного города.
Натура
Славик и Дима бредут по пустым улицам. Славик поддерживает за плечо Диму, который сильно пьян.
Дима. Куда мы идем? Ты можешь мне ответить, куда мы идем? Что здесь вообще происходит?
Славик (устало). Мы идем домой.
Дима останавливается, пристально смотрит на приятеля.
Дима. А я знаю, кто ты! Ты – моя нянька! Всю жизнь за мной таскаешься. Спрашивается – зачем? Нет, ты скажи мне, зачем?
Славик. Давай домой. Ну что мы здесь стоим? Уже совсем близко…
Дима. Какие гады! Ты видел когда-нибудь раньше такие противные рожи? Помнишь, как они жрали? Особенно тот, с лысинкой. Я бы дал ему сыграть лакея. Типичная лакейская рожа. (Кричит.) Товарищи, лакеи правят всем! Проснитесь, господа, лакеи заняли все места! Спасайся кто может!!!
Славик. Тихо, прошу тебя, тихо…
Дима внимательно смотрит на него. Пьяно пошатываясь, берет за лацкан пиджака.
Дима. Ты тоже лакей. Мой лакей. Ты уже на первом курсе за мной таскался, а знаешь почему?
Славик молчит, уставившись в землю.
Дима. Ты знал – актер-то ты говно. Искал, к кому прилепиться…
Славик глядит на пьяного, ухмыляющегося Диму. Неожиданно коротко замахивается и бьет его в лицо. Потом разворачивается и шагает прочь. Дима остается лежать на мостовой под бледным мигающим светофором.
Дима. Куда мы идем? Ты можешь мне ответить, куда мы идем? Что здесь вообще происходит?
Славик (устало). Мы идем домой.
Дима останавливается, пристально смотрит на приятеля.
Дима. А я знаю, кто ты! Ты – моя нянька! Всю жизнь за мной таскаешься. Спрашивается – зачем? Нет, ты скажи мне, зачем?
Славик. Давай домой. Ну что мы здесь стоим? Уже совсем близко…
Дима. Какие гады! Ты видел когда-нибудь раньше такие противные рожи? Помнишь, как они жрали? Особенно тот, с лысинкой. Я бы дал ему сыграть лакея. Типичная лакейская рожа. (Кричит.) Товарищи, лакеи правят всем! Проснитесь, господа, лакеи заняли все места! Спасайся кто может!!!
Славик. Тихо, прошу тебя, тихо…
Дима внимательно смотрит на него. Пьяно пошатываясь, берет за лацкан пиджака.
Дима. Ты тоже лакей. Мой лакей. Ты уже на первом курсе за мной таскался, а знаешь почему?
Славик молчит, уставившись в землю.
Дима. Ты знал – актер-то ты говно. Искал, к кому прилепиться…
Славик глядит на пьяного, ухмыляющегося Диму. Неожиданно коротко замахивается и бьет его в лицо. Потом разворачивается и шагает прочь. Дима остается лежать на мостовой под бледным мигающим светофором.
Отделение милиции.
Интерьер. Утро
Сержант выводит из камеры двух изрядно потрепанных людей – Диму и его случайного соседа – мордатого заспанного парня. Диме возвращают часы, несколько мелких помятых купюр, ремень от брюк.
Сержант. Распишись. Борис Годунов, говоришь? Знакомая фамилия. Где-то я ее уже слышал. А то, что ты нас всю ночь лакеями обзывал, так это тебе повезло, ребята были добрые. В другой раз тебе за лакеев так бы вломили…
Дима. Извините. Это не повторится.
Он расписывается и идет к выходу.
Парень. Эй, командир, подожди! Подвезу.
Парню выдают радиотелефон, толстую золотую цепь, перстень и туго набитый долларами бумажник.
Парень. А остальное?
Сержант (неловко). Не могу.
Парень. Он мне дорог как память. У меня и разрешение есть – дома забыл. Отдай, пожалуйста!
Сержант со вздохом вынимает из ящика стола огромный пистолет.
Сержант. Распишись. Борис Годунов, говоришь? Знакомая фамилия. Где-то я ее уже слышал. А то, что ты нас всю ночь лакеями обзывал, так это тебе повезло, ребята были добрые. В другой раз тебе за лакеев так бы вломили…
Дима. Извините. Это не повторится.
Он расписывается и идет к выходу.
Парень. Эй, командир, подожди! Подвезу.
Парню выдают радиотелефон, толстую золотую цепь, перстень и туго набитый долларами бумажник.
Парень. А остальное?
Сержант (неловко). Не могу.
Парень. Он мне дорог как память. У меня и разрешение есть – дома забыл. Отдай, пожалуйста!
Сержант со вздохом вынимает из ящика стола огромный пистолет.
Улицы Москвы. Натура. Утро
В сером утреннем потоке движется новенькая «БМВ». Ночной сосед Димы по камере ведет автомобиль.
Дима расположился рядом.
Парень. Трал. То есть меня зовут – Володя Трал. (Продолжая начатый в камере разговор.) Не прав ты, Боря. То есть в чем-то ты, конечно, прав, но только в мелочах. А в главном – все не то. Ты вот все просишь, и никто тебе не дает, а главного ты не понимаешь: надо не просить, а требовать. Посмотри вокруг: все это твое. Надо только прийти и взять.
Дима расположился рядом.
Парень. Трал. То есть меня зовут – Володя Трал. (Продолжая начатый в камере разговор.) Не прав ты, Боря. То есть в чем-то ты, конечно, прав, но только в мелочах. А в главном – все не то. Ты вот все просишь, и никто тебе не дает, а главного ты не понимаешь: надо не просить, а требовать. Посмотри вокруг: все это твое. Надо только прийти и взять.
У дома Димы. Натура. Утро
Автомобиль останавливается у подъезда, из которого двое грузчиков выносят мебель.
Дима. Не знаю, как остальное, но вот это – точно мое.
Дима выходит из автомобиля и подходит к двум мужчинам, держащим шкаф.
Дима. Что здесь происходит, любезнейшие? А ну-ка верните шкаф на место! Он, между прочим, мой.
1-й грузчик. Иди-иди отсюда, не мешай!
Дима (становится поперек дороги). Это грабеж средь бела дня!
Грузчики продолжают двигаться прямо на Диму. Ему приходится отойти в сторону, но далеко грузчикам не удается уйти – Володя Трал стоит перед ними с пистолетом в руках.
2-й грузчик (со вздохом). Опять, черт!
Трал. Положи шкаф, козел!
Грузчик (обернувшись назад, в глубь подъезда). Хозяйка! Ты уж разберись тут со своими мужиками! Нам тоже зазря помирать не хочется…
Из подъезда появляется Маша. С недоумением смотрит на Трала с пистолетом, потом на Диму.
Маша. Бедненький… Где ты провел ночь? Тебя били спонсоры?
Дима. Подожди, я тебе все объясню! А где девочки? Что здесь происходит?
Маша. Я от тебя ухожу. (Грузчику.) Смешно – терпела этого человека шесть лет. Считала его гением. (Смеется.) Гений! Из вытрезвителя.
Дима. Чушь. Ты никуда не уйдешь! Я не смогу без тебя.
Грузчик (деликатно). Очень тяжело держать…
Трал (направляя на него пистолет). Поговори у меня тут! (Маше.) Он тебя любит! С мужиком всякое может случиться, так что – сразу уходить? Поверь мне, Боря еще поднимется, ты в соболях гулять будешь!
Маша. Уже Боря?.. А что, тебе даже идет – Борис. Очень мило. Только ты все больше смахиваешь на самозванца. Слишком много времени у меня ушло, чтобы тебя распознать. И я никакая не Марина Мнишек. Я – домохозяйка. Буду ходить в халате целый день. Возить детей на теннис. Отдыхать на Кипре. Немного растолстею. Это все, что я хочу.
2-й грузчик. Я сейчас упаду. Все. Я падаю.
Трал (Диме). Если она растолстеет – кому она нужна? Я тебя познакомлю с такими шкурами – глаз не оторвешь!
Маша. Есть люди, которым я нужна любая.
Дима. И кто же эти люди?
Трал (оживляясь). Да, кто?
Маша. Ты их не знаешь. Пропусти. Мне пора идти.
1-й грузчик. Стреляй, гад! Все равно подыхать. Я бросаю шкаф на счет «три». Раз…
Дима. Я сделаю «Бориса». У меня есть деньги.
Маша. Я это слышала шесть лет подряд.
Дима. Это будет грандиозный спектакль. Ты сыграешь Марину Мнишек.
Маша. Это уже не важно. Я люблю другого мужчину.
1-й грузчик. Два…
Дима. Ты все врешь. У тебя никого нет. Ты не можешь меня бросить! (Кричит.) Я не отдам девочек! Ты хочешь сказать, что они будут жить с чужим мужчиной?!
Маша. С чужим, но с МУЖЧИНОЙ!
Маша бьет ладонью о крышку шкафа, который тут же с треском рушится на ступеньки. Маша вдруг плачет и идет прочь. За ней плетутся грузчики с обломками шкафа в руках. Дима и Трал наблюдают, как отъезжает грузовик с мебелью, в котором на переднем сиденье, рядом с водителем, сидит Маша.
Трал (задумчиво). Она хоть и шкура, но кое-что говорит правильно. Тебе, Борис, надо круто менять образ жизни. Под лежачий камень, как мы знаем, вода не течет. Есть тут у меня одна идея… «Капусты» подзаработаешь, осмотришься, а там и решишь, куда направить усилия. Поехали!
Дима. Не знаю, как остальное, но вот это – точно мое.
Дима выходит из автомобиля и подходит к двум мужчинам, держащим шкаф.
Дима. Что здесь происходит, любезнейшие? А ну-ка верните шкаф на место! Он, между прочим, мой.
1-й грузчик. Иди-иди отсюда, не мешай!
Дима (становится поперек дороги). Это грабеж средь бела дня!
Грузчики продолжают двигаться прямо на Диму. Ему приходится отойти в сторону, но далеко грузчикам не удается уйти – Володя Трал стоит перед ними с пистолетом в руках.
2-й грузчик (со вздохом). Опять, черт!
Трал. Положи шкаф, козел!
Грузчик (обернувшись назад, в глубь подъезда). Хозяйка! Ты уж разберись тут со своими мужиками! Нам тоже зазря помирать не хочется…
Из подъезда появляется Маша. С недоумением смотрит на Трала с пистолетом, потом на Диму.
Маша. Бедненький… Где ты провел ночь? Тебя били спонсоры?
Дима. Подожди, я тебе все объясню! А где девочки? Что здесь происходит?
Маша. Я от тебя ухожу. (Грузчику.) Смешно – терпела этого человека шесть лет. Считала его гением. (Смеется.) Гений! Из вытрезвителя.
Дима. Чушь. Ты никуда не уйдешь! Я не смогу без тебя.
Грузчик (деликатно). Очень тяжело держать…
Трал (направляя на него пистолет). Поговори у меня тут! (Маше.) Он тебя любит! С мужиком всякое может случиться, так что – сразу уходить? Поверь мне, Боря еще поднимется, ты в соболях гулять будешь!
Маша. Уже Боря?.. А что, тебе даже идет – Борис. Очень мило. Только ты все больше смахиваешь на самозванца. Слишком много времени у меня ушло, чтобы тебя распознать. И я никакая не Марина Мнишек. Я – домохозяйка. Буду ходить в халате целый день. Возить детей на теннис. Отдыхать на Кипре. Немного растолстею. Это все, что я хочу.
2-й грузчик. Я сейчас упаду. Все. Я падаю.
Трал (Диме). Если она растолстеет – кому она нужна? Я тебя познакомлю с такими шкурами – глаз не оторвешь!
Маша. Есть люди, которым я нужна любая.
Дима. И кто же эти люди?
Трал (оживляясь). Да, кто?
Маша. Ты их не знаешь. Пропусти. Мне пора идти.
1-й грузчик. Стреляй, гад! Все равно подыхать. Я бросаю шкаф на счет «три». Раз…
Дима. Я сделаю «Бориса». У меня есть деньги.
Маша. Я это слышала шесть лет подряд.
Дима. Это будет грандиозный спектакль. Ты сыграешь Марину Мнишек.
Маша. Это уже не важно. Я люблю другого мужчину.
1-й грузчик. Два…
Дима. Ты все врешь. У тебя никого нет. Ты не можешь меня бросить! (Кричит.) Я не отдам девочек! Ты хочешь сказать, что они будут жить с чужим мужчиной?!
Маша. С чужим, но с МУЖЧИНОЙ!
Маша бьет ладонью о крышку шкафа, который тут же с треском рушится на ступеньки. Маша вдруг плачет и идет прочь. За ней плетутся грузчики с обломками шкафа в руках. Дима и Трал наблюдают, как отъезжает грузовик с мебелью, в котором на переднем сиденье, рядом с водителем, сидит Маша.
Трал (задумчиво). Она хоть и шкура, но кое-что говорит правильно. Тебе, Борис, надо круто менять образ жизни. Под лежачий камень, как мы знаем, вода не течет. Есть тут у меня одна идея… «Капусты» подзаработаешь, осмотришься, а там и решишь, куда направить усилия. Поехали!
Квартира Димы.
Интерьер. Утро
В двух маленьких комнатках царит разгром. Из мебели осталась только тахта со сломанной ножкой. По полу разбросаны обрывки газет. Треснутый телефонный аппарат стоит посередине комнаты.
Дима садится на пол и снимает трубку. Набирает семь цифр. В трубке слышится возбужденный мужской голос.
Голос.…Слава Богу, я тебя нашел! Ты можешь быть через сорок минут у «Метрополя»? Я тебе потом все расскажу, ничего не спрашивай, только не говори «нет», это вопрос жизни и смерти. Ну пожалуйста, приезжай!..
Дима садится на пол и снимает трубку. Набирает семь цифр. В трубке слышится возбужденный мужской голос.
Голос.…Слава Богу, я тебя нашел! Ты можешь быть через сорок минут у «Метрополя»? Я тебе потом все расскажу, ничего не спрашивай, только не говори «нет», это вопрос жизни и смерти. Ну пожалуйста, приезжай!..
Гостиница «Метрополь».
Интерьер. День
Дима и Трал проходят мимо подозрительно глядящего швейцара и останавливаются в ожидании лифта.
Трал. Какой-то сумасшедший дед из Англии хочет посмотреть места, где он родился сто лет назад, а перед этим проехать Волгу на пароходе. У него денег – туча. Миллиардер. Уехал отсюда ребенком – почти ни во что не врубается в нашей жизни и поэтому ищет себе типа помощника, ну там секретаря, чтобы тот ему все по пути объяснял, туда-сюда, помогал, если надо. И за это отваливает… (Шепчет Диме на ухо сумму.)
Они выходят из лифта, шагают по ковровым коридорам.
Дима. Такого не бывает.
Трал. Твое дело – загорать у бассейна за хорошие бабки. Только сильно не бухай. Ты еще нужен обществу!
Дима. Зачем?
Трал. Потому что ты – уникален, твою мать! (Критически осматривает Диму.) Хорошо бы тебе побриться. Старик, говорят, любит аккуратных. Ладно, и так сойдет!.. Пошли.
Трал открывает дверь, и они оказываются в просторной гостиной номера люкс.
Трал. Какой-то сумасшедший дед из Англии хочет посмотреть места, где он родился сто лет назад, а перед этим проехать Волгу на пароходе. У него денег – туча. Миллиардер. Уехал отсюда ребенком – почти ни во что не врубается в нашей жизни и поэтому ищет себе типа помощника, ну там секретаря, чтобы тот ему все по пути объяснял, туда-сюда, помогал, если надо. И за это отваливает… (Шепчет Диме на ухо сумму.)
Они выходят из лифта, шагают по ковровым коридорам.
Дима. Такого не бывает.
Трал. Твое дело – загорать у бассейна за хорошие бабки. Только сильно не бухай. Ты еще нужен обществу!
Дима. Зачем?
Трал. Потому что ты – уникален, твою мать! (Критически осматривает Диму.) Хорошо бы тебе побриться. Старик, говорят, любит аккуратных. Ладно, и так сойдет!.. Пошли.
Трал открывает дверь, и они оказываются в просторной гостиной номера люкс.
Люкс в гостинице.
Интерьер. День
Молодой человек, одетый как с витрины модного магазина, указывает приятелям на кресла. Не сказав ни слова, молодой человек уходит в кабинет, оставив за собой не до конца прикрытую дверь.
Из-за двери слышны два голоса – молодой и старческий.
Старик (за кадром)…И вы готовы отложить свои дела, чтобы составить мне компанию в этом путешествии?
Молодой. Да. С удовольствием.
Старик. Вы человек не очень занятой? Настолько, что можете плавать на корабле, развлекая старика? А что бы вы хотели больше всего?
Молодой (неуверенно). В каком смысле?..
Старик. В том смысле, что хотелось бы знать ваше сокровенное желание, если таковое, конечно, присутствует.
Молодой. У меня много желаний. К сожалению, не всегда есть возможность осуществить их.
Старик. В этом мы с вами похожи. Правда, причины, мешающие осуществлению наших желаний, разные. Я, к примеру, большой любитель танцев. Но теперь мои ноги не слушаются меня, они парализованы, хотя желание танцевать осталось столь же сильное, как и в молодости.
Молодой (непосредственно). Имея много денег, можно обойтись без танцев.
Старик. Вы думаете? Впрочем, возможно, вы правы. Деньги – большая сила, не зря же я посвятил им всю свою жизнь. Будьте любезны, станцуйте для меня.
За дверью воцаряется пауза.
Переглянувшись с Тралом, Дима встает с кресла и приближается к открытой двери. Он видит силуэт мужчины, сидящего в кресле у окна, и молодого человека, растерянно стоящего перед ним.
Леша. Вы… имеете в виду буквально – станцевать?..
Старик. Да, молодой человек, я имею в виду танец – знаете, когда ногами выделывают всякие кренделя.
Леша. А… какой танец вы…
Старик. На ваш выбор. Впрочем, нет, давайте матросский, «Яблочко» – вприсядку с канатами. К сожалению, у меня нет музыкального сопровождения, попробуйте уж так! Танцуйте! Ну же!..
Натужно улыбнувшись, молодой человек делает одно движение, другое и изображает нечто похожее на танец «Яблочко».
Старик. Быстрее. Быстрее! Быстрее, говорю вам!..
Молодой человек начинает семенить ногами, смешно и нелепо.
Старик (кричит). Вяло! Я танцевал не так! Надо выкладываться в танце, надо забыть обо всем!.. Танцуйте! Ну?!
В этот момент Дима не выдерживает – он решительно возвращается к Тралу, который слушает сцену в кабинете с явным удовольствием.
Дима (в ярости). Злобный, омерзительный старикашка – наслаждается унижением людей!
Трал. Да, веселый дедок. И денег у него куча. Можно потерпеть!
Тем временем из кабинета выходит молодой человек, несколько растрепанный после танца. Подавленно оглянувшись, он покидает гостиную.
Старик (за кадром, по-английски). Саймон, там кто-то есть? Пригласи, пожалуйста!
Трал. Иди, я тебя здесь подожду.
Дима. Не понимаю, что мне там делать? У меня нет желания танцевать.
Трал. Если деньги нужны – станцуешь! Давай.
Холеный молодой человек молча распахивает перед Димой дверь кабинета. Дима неохотно идет к старику, сидящему в кресле. В дверях оглядывается на Трала.
Тот ободряюще подмигивает.
Оказавшись в кабинете, Дима пытается разглядеть лицо хозяина комнаты – оно скрыто полумраком.
Дима. Предупреждаю – я сегодня не танцую.
Старик (спокойно). Вначале представьтесь, молодой человек. Вас не научили в детстве этому правилу?
Дима (неловко). Может быть, у меня свои правила…
Старик. Вот оно! С этого все и началось – стали плевать на правила, потом на людей, потом на страну. Я так себе все и представлял… (Задумывается.) Молодой человек, я не был здесь семьдесят лет, и я не знаю ВАШИХ новых правил. Поэтому позвольте мне придерживаться своих – представьтесь, будьте добры.
Дима (неохотно). Дмитрий Евгеньевич.
Старик. Александр Сергеевич Гагарин. Очень приятно познакомиться. Дмитрий Евгеньевич, дорогой, возможно, в вашем представлении матросский танец – занятие, неприемлемое для взрослого мужчины. Но я смотрю на это совершенно иначе – всю свою жизнь, пока ноги слушались меня, я старался танцевать при первом удобном случае. Я просто любил это занятие. Я и сейчас его люблю, но мое тело больше не приспособлено для него.
Дима. Вы прекрасно знаете: если бы не деньги, никто не стоял бы тут перед вами по стойке «смирно» и не изображал бы клоуна.
Старик (весело). А вам не нужны деньги? Вы тот самый уникальный и единственный человек, который не нуждается в деньгах?
Дима. Нет, почему же? Конечно, мне нужны деньги. Но только не для того, чтобы…
Старик. Стоп. Садитесь, пожалуйста, в ногах правды нет. Разговор такой интересный… Располагайтесь как дома.
Дима садится в кресло напротив старика, с независимым видом закидывает ногу на ногу.
Старик. Вы курите? Курите, пожалуйста, я очень люблю папиросный дым с тех пор, как мне пришлось бросить.
Дима закуривает.
Старик с наслаждением вдыхает дым, на мгновение замирает, закрыв глаза.
Старик. Хорошо… Могу я попросить вас о маленьком одолжении? Вон в том ящике возьмите коробку сигарет и попробуйте покурить их. Уверен, вам понравится. Я всегда вожу их с собой. Пожалуй, это лучшие сигареты, которые я знаю.
Дима достает красивую коробочку, садится в кресло и закуривает сигарету.
Старик (жадно ожидая реакции). Как? Хороши?
Дима. Да-а…
Старик (еще раз с наслаждением вдохнув дым). Итак, мы говорили о деньгах. Зачем они вам?
Дима. Ну… Во всяком случае, не для того, чтобы купаться в роскоши, есть, пить и помыкать другими.
Старик. Но ведь вы никогда и не купались в роскоши, насколько я понимаю? Как же вы можете судить?
Дима. Просто у меня другие понятия о радости, которую можно получать от жизни.
Старик (с удовольствием). Расскажите мне о вашем понимании радости.
Дима (с иронией). Извольте. Мне кажется, что деньги нужны для того, чтобы что-то создавать. К сожалению, те, у кого эти деньги есть, не имеют ни малейшей потребности в созидании. А настоящие творцы никогда не имеют денег.
Старик (качает головой). Печально. Но это касается, так сказать, высшего предназначения. А жизнь? Сама жизнь – разве она не есть уже чье-то гениальное создание? Разве в нее не вложен труд творца? Разве она не стоит того, чтобы наслаждаться каждой секундой существования? (Горячо.) Вам не понять этого, потому что у вас в запасе много жизни, но я… я физически ощущаю, как проходят мгновения. Как жизнь иссякает. И все, что хочется, – продлить ее как можно дольше. Но я – немощный, больной старик. Я не могу позволить себе всего того, что люблю, – то самое, что вы так не цените, – еду, вино, женщин, да что там говорить: я не могу даже ходить своими ногами и прикован к этому проклятому креслу. (Замолкает, опустив голову.) Сколько вы хотите за то, чтобы сопровождать меня в поездке?
Из-за двери слышны два голоса – молодой и старческий.
Старик (за кадром)…И вы готовы отложить свои дела, чтобы составить мне компанию в этом путешествии?
Молодой. Да. С удовольствием.
Старик. Вы человек не очень занятой? Настолько, что можете плавать на корабле, развлекая старика? А что бы вы хотели больше всего?
Молодой (неуверенно). В каком смысле?..
Старик. В том смысле, что хотелось бы знать ваше сокровенное желание, если таковое, конечно, присутствует.
Молодой. У меня много желаний. К сожалению, не всегда есть возможность осуществить их.
Старик. В этом мы с вами похожи. Правда, причины, мешающие осуществлению наших желаний, разные. Я, к примеру, большой любитель танцев. Но теперь мои ноги не слушаются меня, они парализованы, хотя желание танцевать осталось столь же сильное, как и в молодости.
Молодой (непосредственно). Имея много денег, можно обойтись без танцев.
Старик. Вы думаете? Впрочем, возможно, вы правы. Деньги – большая сила, не зря же я посвятил им всю свою жизнь. Будьте любезны, станцуйте для меня.
За дверью воцаряется пауза.
Переглянувшись с Тралом, Дима встает с кресла и приближается к открытой двери. Он видит силуэт мужчины, сидящего в кресле у окна, и молодого человека, растерянно стоящего перед ним.
Леша. Вы… имеете в виду буквально – станцевать?..
Старик. Да, молодой человек, я имею в виду танец – знаете, когда ногами выделывают всякие кренделя.
Леша. А… какой танец вы…
Старик. На ваш выбор. Впрочем, нет, давайте матросский, «Яблочко» – вприсядку с канатами. К сожалению, у меня нет музыкального сопровождения, попробуйте уж так! Танцуйте! Ну же!..
Натужно улыбнувшись, молодой человек делает одно движение, другое и изображает нечто похожее на танец «Яблочко».
Старик. Быстрее. Быстрее! Быстрее, говорю вам!..
Молодой человек начинает семенить ногами, смешно и нелепо.
Старик (кричит). Вяло! Я танцевал не так! Надо выкладываться в танце, надо забыть обо всем!.. Танцуйте! Ну?!
В этот момент Дима не выдерживает – он решительно возвращается к Тралу, который слушает сцену в кабинете с явным удовольствием.
Дима (в ярости). Злобный, омерзительный старикашка – наслаждается унижением людей!
Трал. Да, веселый дедок. И денег у него куча. Можно потерпеть!
Тем временем из кабинета выходит молодой человек, несколько растрепанный после танца. Подавленно оглянувшись, он покидает гостиную.
Старик (за кадром, по-английски). Саймон, там кто-то есть? Пригласи, пожалуйста!
Трал. Иди, я тебя здесь подожду.
Дима. Не понимаю, что мне там делать? У меня нет желания танцевать.
Трал. Если деньги нужны – станцуешь! Давай.
Холеный молодой человек молча распахивает перед Димой дверь кабинета. Дима неохотно идет к старику, сидящему в кресле. В дверях оглядывается на Трала.
Тот ободряюще подмигивает.
Оказавшись в кабинете, Дима пытается разглядеть лицо хозяина комнаты – оно скрыто полумраком.
Дима. Предупреждаю – я сегодня не танцую.
Старик (спокойно). Вначале представьтесь, молодой человек. Вас не научили в детстве этому правилу?
Дима (неловко). Может быть, у меня свои правила…
Старик. Вот оно! С этого все и началось – стали плевать на правила, потом на людей, потом на страну. Я так себе все и представлял… (Задумывается.) Молодой человек, я не был здесь семьдесят лет, и я не знаю ВАШИХ новых правил. Поэтому позвольте мне придерживаться своих – представьтесь, будьте добры.
Дима (неохотно). Дмитрий Евгеньевич.
Старик. Александр Сергеевич Гагарин. Очень приятно познакомиться. Дмитрий Евгеньевич, дорогой, возможно, в вашем представлении матросский танец – занятие, неприемлемое для взрослого мужчины. Но я смотрю на это совершенно иначе – всю свою жизнь, пока ноги слушались меня, я старался танцевать при первом удобном случае. Я просто любил это занятие. Я и сейчас его люблю, но мое тело больше не приспособлено для него.
Дима. Вы прекрасно знаете: если бы не деньги, никто не стоял бы тут перед вами по стойке «смирно» и не изображал бы клоуна.
Старик (весело). А вам не нужны деньги? Вы тот самый уникальный и единственный человек, который не нуждается в деньгах?
Дима. Нет, почему же? Конечно, мне нужны деньги. Но только не для того, чтобы…
Старик. Стоп. Садитесь, пожалуйста, в ногах правды нет. Разговор такой интересный… Располагайтесь как дома.
Дима садится в кресло напротив старика, с независимым видом закидывает ногу на ногу.
Старик. Вы курите? Курите, пожалуйста, я очень люблю папиросный дым с тех пор, как мне пришлось бросить.
Дима закуривает.
Старик с наслаждением вдыхает дым, на мгновение замирает, закрыв глаза.
Старик. Хорошо… Могу я попросить вас о маленьком одолжении? Вон в том ящике возьмите коробку сигарет и попробуйте покурить их. Уверен, вам понравится. Я всегда вожу их с собой. Пожалуй, это лучшие сигареты, которые я знаю.
Дима достает красивую коробочку, садится в кресло и закуривает сигарету.
Старик (жадно ожидая реакции). Как? Хороши?
Дима. Да-а…
Старик (еще раз с наслаждением вдохнув дым). Итак, мы говорили о деньгах. Зачем они вам?
Дима. Ну… Во всяком случае, не для того, чтобы купаться в роскоши, есть, пить и помыкать другими.
Старик. Но ведь вы никогда и не купались в роскоши, насколько я понимаю? Как же вы можете судить?
Дима. Просто у меня другие понятия о радости, которую можно получать от жизни.
Старик (с удовольствием). Расскажите мне о вашем понимании радости.
Дима (с иронией). Извольте. Мне кажется, что деньги нужны для того, чтобы что-то создавать. К сожалению, те, у кого эти деньги есть, не имеют ни малейшей потребности в созидании. А настоящие творцы никогда не имеют денег.
Старик (качает головой). Печально. Но это касается, так сказать, высшего предназначения. А жизнь? Сама жизнь – разве она не есть уже чье-то гениальное создание? Разве в нее не вложен труд творца? Разве она не стоит того, чтобы наслаждаться каждой секундой существования? (Горячо.) Вам не понять этого, потому что у вас в запасе много жизни, но я… я физически ощущаю, как проходят мгновения. Как жизнь иссякает. И все, что хочется, – продлить ее как можно дольше. Но я – немощный, больной старик. Я не могу позволить себе всего того, что люблю, – то самое, что вы так не цените, – еду, вино, женщин, да что там говорить: я не могу даже ходить своими ногами и прикован к этому проклятому креслу. (Замолкает, опустив голову.) Сколько вы хотите за то, чтобы сопровождать меня в поездке?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента